Д’Артаньян: неизвестная глава

Она заехала за пару дней до отъезда. Посмотреть, как и планировалось, где он живёт и где им, хотя бы на первых порах, очевидно, придется разместиться.

Д’Артаньян был доволен, что апартаменты ей понравились. Особое впечатление оставил открывающийся на Сену вид из окон. Новые шторы, с поблёскивающей на солнце позолотой, казалось бы, наполняли комнаты мягким светом. Анна-Шарлотта много шутила по поводу его гардероба, к которому очень подходили новые резные изящные шкафы, однако отдала должное обстановке и стилю, заметив, что его жилище выглядят очень уютно.

Она пришла утром. Накануне он накупил разных сладостей. Они сели пить горячий шоколад, – напиток, который позволяла себе лишь французская элита. Завезенный через соседнюю с Гасконью Байонну он достаточно быстро стал популярен во Франции. Особенно среди парижской знати.

Потягивая горячи напиток из изящной чашки сервиза, за который д’Артаньян отдал целое состояние, Анна-Шарлотта излагала свое виденье будущего.

Удивительно, но, несмотря на их серьезное различие, взгляд на это будущее очень совпадал. Оба хотели большую семью, светлый, красивый дом, не обязательно замок, но чтобы места хватало и на себя, и на прислугу, и на детей. И конечно, огромный стол, за которым могла бы собираться вся семья. Именно такой стол в свое время был в семье д’Артаньяна. Отец, – выходец из простой семьи торговцев, получивший дворянской титул после приобретения замка Кастельмор, всю жизнь трудился для того, чтобы дать сыновьям то, чего не было у него у самого, – титул и возможность выбирать в жизни дело, которое больше нравится, к которому более способен, а не «по наследству», как это часто происходило во многих семьях, когда династии существовали веками и никаких отклонений вправо или влево было даже невозможно себе представить.

Обнаружилось, что у них очень много общего с Анной-Шарлоттой. Но, в то же время, обнаружиась и одна, но, достаточно существенная, разница. Потеря на войне первого мужа не вызывала у Анны-Шарлотты особого оптимизма в отношении его планов военной карьеры. Кроме того и традиции Бургундии, – этого, скорее фермерского края, в котором военные, конечно, также попадались, все же, достаточно серьезно отличались от гасконских. Здесь семейственность, торговля и традиционная жизни обывателя в достатке, были классикой, – эталоном, к которому все стремились. В то же время, для гасконцев, во многих семьях которых присутствовали военные, среди которых было особо много мушкетёров, такая жизнь никак не могла быть идеалом. В Гаскони представления о жизненных успехах и жизненном укладе было достаточно иным. Блестящая военная карьера была основой и стремлением почти любого мужчины. Изначально в таком выборе возможно и сыграли роль экономические причины, когда военным ремеслом мужчины зарабатывали на жизнь себе и своим близким. Но, со временем, это стало традицией Гаскони, также, как и близлежащих Бегора, Беарна, – традицией, основанной на блестящих завоеваниях предков, победах, на мужской гордости и доблести. Лишь прошедший этот достойный путь господин мог считаться в Гаскони реально состоявшимся.