Избранные жития великих святых

В скором времени он отослал и другого ученика, Феодота, в монастырь, как бы с поручением осмотреть его и посетить братию. Сам же остался с одним только учеником по имени Антоний и отправился с ним на Кипр. Там, придя в монастырь, называвшийся «Обитель священных», он упросил игумена, чтобы тот позволил жить ему в пустыне, прилегавшей к обители. Получив позволение, он в безмолвии жил для Бога, питаясь, как и раньше, от трудов рук своих – переписывая книги.

Между тем брат с письмом преподобного, посланный в Царьград, доставил послание в руки царя. Тот сначала обрадовался вести об Афанасии. Когда же, сорвав печать, раскрыл и прочел письмо, сильно опечалился воспоминанием о той неправде, в которой он виноват был пред Богом, и тем, что преподобный Афанасий оставил обитель и ушел неведомо куда. Тогда и брат, узнав о том, что было написано в письме, стал плакать и рыдать, что лишился отца своего. Царь написал в обитель, чтобы Евфимий до времени принял начальствование, и разослал во все области своей страны приказ искать преподобного Афанасия. Розыски коснулись и острова Кипра, и Афанасия чуть было не нашли, но преподобный, узнав об этом, взял с собой ученика и пошел на морской берег. По Божьей воле найдя корабль, готовый к отплытию, он вошел на него и при благоприятном ветре вскоре переправился на другой берег. Преподобный недоумевал, в какую сторону ему идти, и задумал отправиться на поклонение святым местам Иерусалима, но туда путь был неудобен из-за арабского нашествия. Греции же он избегал, чтобы его не нашли посланники царя, и не мог решить, как ему поступить.

Когда настала ночь, преподобный стал на молитву, прося у Бога совета и наставления. И было ему тогда божественное откровение и повеление вернуться на Афон к своей обители, которая его трудами будет возведена на степень полного совершенства и процветания и расширится, так что многие через него получат спасение. Преподобный, приняв такое извещение от Бога, сказал о том Антонию, и они продолжали свой путь пешком, возвращаясь назад.

После многих дней пути у Антония заболели и отекли ноги, стали гореть так, что ему не было никакой возможности дальше идти. Преподобный собрал немного травы, росшей вокруг, растер ее в горсти, приложил к ногам ученика своего и, обложив травяными листьями, обвязал своим платком. Потом, взяв больного за руку, поднял его, и Антоний, разом почувствовав облегчение, произнес: «Слава Тебе, Христе Боже, что Ты облегчил меня от болезни». И продолжал он дальше путь здоровыми, как прежде, ногами.

Брат Феодот, которому преподобный Афанасий дал поручение посетить от себя обитель, придя туда, застал всех в сильном смущении от ухода Афанасия. Поскорбев об этом, он, чувствуя себя плохо в разлуке со своим отцом, отправился обратно на Кипр и искал его повсюду. Наконец, по Божию усмотрению, встретил его на дороге, и, увидев друг друга, они сильно обрадовались. Узнав о смущении в обители вследствие его ухода, преподобный радовался тому, что скоро утолит их скорбь. Он послал Феодота вперед с вестью о своем возвращении, а сам для усиленной молитвы ушел в монастырь, мимо которого они шли. Здесь он исцелил впавшего в безумие инока и, преподав всем наставления, продолжал путь к Афону и скоро достиг своей обители. Когда братия увидела его, ей показалось, что всходит вновь солнце. Они в радости громко воскликнули: «Слава Тебе, Боже!»– и все, подходя к нему, целовали его.

Так снова преподобный стал мирно править обителью…

По прошествии некоторого времени преподобному понадобилось идти к царю по монастырским делам. Когда он прибыл в Царьград, царь, узнав о его приходе, и радовался, и стыдился. Радовался, так как желал его видеть, стыдился же, потому что старец увидит его в царском сане. И потому Никифор встретил Афанасия не как царь, но как обыкновенный человек. Взяв его за руки, он поцеловал его и ввел в свои внутренние палаты. Там с сладостными слезами они беседовали наедине.

Царь сказал:

– Я знаю, отче, что я виновен во всех твоих трудах и скорбях. Я не внял страху Божьему и не исполнил моего обещания. Но, молю тебя, потерпи, ожидая моего покаяния, пока Господь позволит мне исполнить пред Ним мое обещание.

Преподобный поучал его и увещевал его быть боголюбивым, кротким, благочестивым, не гордым, милосердным и напоминал ему о всех добрых делах, приличных христианскому царю, обещая за то будущее воздаяние в жизни вечной.

Преподобный довольно долго пробыл в Царьграде и часто дружески беседовал с царем. Отпуская его, царь дал монастырю все, чего Афанасий просил, и утвердил грамотой, чтобы от богатого острова Лимноса на обитель шла ежегодная дань в 244 золотых, и преподобный вернулся с этой царской милостью к братии.

И стал снова подвизаться, наставляя иноков на путь спасения. Снова ненавистник диавол напал на него со всей своей силой и вооружился на брань против крепкого Христова воина. Об этой борьбе было открыто одному из старцев-подвижников. Он, будучи в духовном экстазе, видел бесовские полки, приближающиеся к горе Афонской. В этих полках один, казавшийся начальником или тысячником, имел страшный и грозный вид, проявлял великую власть и расставлял полки так, что 100 бесов послал обходить всю гору и уловлять иноков, а сам с 900 устремился в лавру Афанасия.

Прежде чем об этом видении было сказано преподобному, с ним случилась такая неприятность: во время его работы в морской пристани ему на ноги упало большое дерево и ударило его по голеням так, что святой лежал на одре болезни три года. Но и в болезни он не выносил праздности и продолжал писать книги, переписывал за 40 дней весь патерик. И больной он боролся с невидимыми супостатами, побеждал их, одолевая их козни.

Бессильный сделать что-нибудь в лавре, враг стал смущать старцев, благочестивых иноков в других обителях Святой Горы и внушал отшельникам против прп. Афанасия такие помыслы: «Зачем Афанасий разоряет древние наши законы и идет против устава Святой Горы? Он воздвиг многоценные здания, сделал новую гостиницу, ископал новый источник, купил волов, засеял нивы, посадил виноград, и стала гора как бы мирское селение». И старцы, переговорив между собой, отправились в Царь-град к царю Иоанну, который вступил на престол после смерти Никифора, и, возведя такие обвинения на Афанасия, просили царя изгнать его с Афонской горы.

Царь послал за Афанасием, который к тому времени оправился от своей болезни. Увидав его, он понял действующую в нем благодать и вместо гневного приема отнесся к нему милостиво, сердцем привязался к этому вдохновенному отцу, оказывал ему всякие почести и одарил его дарами. Затем он подтвердил прежнюю царя Никифора, чтобы остров Лимнос платил монастырю дань в 244 золотых, и с почетом отпустил Афанасия.

Тогда те старцы-простецы, полные стыда, стали являться к преподобному и просить прощения.

Супостат диавол был посрамлен и в безумном гневе своем снова напал со своими легионами на преподобного. То нашествие видел святой старец Фома, имея чистые духовные очи.

Когда отпели третий час, этот старец вошел в духовное озарение и видел все горы, холмы, деревья и ветви покрытыми маленькими эфиопами, которые с лютым гневом в душе и враждою, призывая друг друга на брань и ополчение, дико кричали: «Сколь долго будем терпеть мы, друзья? Как не растерзаем зубами здешних жителей? Отчего не изгоним их скоро отсюда? Будем ли еще выносить их начальника, нашего злейшего врага? Не видите ли вы, что он изгнал нас и захватил наши места?»

Так кричали они. И вот преподобный Афанасий вышел из своей кельи, держа жезл в руке. Увидав его, эфиопы содрогнулись. Он же напал на них, бил, отгонял и не переставал поражать их, пока не изгнал всех.

Старец Фома поведал это видение преподобному. Тогда преподобный стал на молитву и со слезами молился Богу, чтобы Он сохранил стадо Свое от зубов вражьих, и, как жезлом железным, молитвой изгнал из обители невидимых врагов. Но они вскоре маленькими кучками возвращались обратно и, не переставая, продолжали свои козни.

Одному из иноков они внушили ненависть к преподобному столь великую, что он не желал даже смотреть на него. Их усмотрением злоба эта дошла до того, что тот задумал убить преподобного. Он приготовил для этого меч, наточил его и искал подходящего времени, чтобы поразить игумена.

Однажды в глухую ночь, когда все спали, преподобный стоял в своей келье на молитве. Тот убийца подошел к келье святого, как бы имея к нему дело, держа под рукою обнаженный меч. Без страха он постучал в дверь, говоря:

– Благослови, отче!

Преподобный отец, праведный, как Авель, не зная, что за дверью стоит Каин и вызывает его, чтобы убить, спросил его тихо из кельи:

– Кто ты? – и приотворил немного дверь.

Убийца был смущен голосом преподобного и с трепетом пал на землю. Бог, сохранивший верного раба Своего, поразил убийцу страхом; руки его ослабли, меч упал на землю, и сам он лежал у ног преподобного, как мертвый. При виде этого зрелища преподобный ужаснулся и стал подымать лежавшего. Он, едва придя в себя, сказал умиленным голосом святому:

– Помилуй меня, твоего убийцу. Прости мне эту злобу, которую я возымел на тебя. Прости мне нечестие сердца моего!

Преподобный зажег свечу и увидел лежавший на земле меч, заостренный, как бритва, понял замысел того инока и сказал:

– Не выступил ли ты на меня, как на разбойника, чадо? Но перестань рыдать. Заключи уста твои. Сокрой оружие твое и никому не рассказывай о том, что было. Подойди, я обниму тебя, чадо, и Бог простит твое прегрешение…

Таково было незлобие преподобного.

С тех пор он выказывал тому брату великую любовь. Тот же, всегда вспоминая свой грех и видя незлобие и любовь к себе преподобного, постоянно рыдал и не мог утаить это событие, прославляя добродетель преподобного, и умер с чувством великого успокоения. Преподобный оплакивал его, как никого другого.

Был еще один брат, который ненавидел преподобного и искал истребить его из числа живых. Не знал он, как это сделать, и прибег к бесовскому волхвованию и чарам и напустил на игумена много смертных чар. Но ничто не действовало, и он тому удивлялся. Случилось ему спросить у одного брата, могут ли уморить человека чарования. Брат отвечал, что мужу святому и благочестивому, живущему в Боге, никакие волхвования повредить не могут. Услыхав это, волхв укорял себя и, узнав, как простил преподобный брату, хотевшему убить его, удивился его незлобию и в чувстве умиления и страхе Божием пришел к преподобному, пал к ногам его, с громким рыданием исповедал свой грех и просил прощения, которое и получил от незлобивого отца.

Так относился преподобный Афанасий к людям, провинившимся перед ним. Господь прославил его в пастве, и собралось много братьев из разных стран, из древнего Рима, Калабрии, Амалфии и Иверии, не только простых, но и благородных и богатых, и много монастырских игуменов, сложив свое начальство, приходили под начало преподобного. Архиереи оставляли свои кафедры и присоединялись к пастве святого отца и желали его наставлений. Таковы были патриарх Николай, Харитон, Андрей Хризополит, Акакий, просиявший многолетним постничеством. Также и отшельники, поселившиеся в непроходимых пустынях, по Божьему промышлению приходили к великому отцу и водворялись в его лавре, желая пользоваться примером его добродетельного жития. Святой преподобный Никифор подвижничал со святым Фантином в горах Калаврийских, пока им не было божественное явление с повелением Фантину: «Иди в Солунь с Никифором, на Афон, к преподобному Афанасию». Святые вняли этому повелению, пришли к старцу, долго жили с ним, преставились и были погребены на Афоне. Так искусный учитель узнается через искусных своих учеников и добрый пастырь через добрых овец своих…

Но уже время вкратце вспомнить о некоторых чудесах преп. Афанасия и закончить повесть о нем.

Бог, прославляющий чудесами Своих святых, не лишил и этого великого угодника Своего дара чудотворения. Прежде всего вспомним его прозорливость. Однажды во время великого мороза он призвал к себе одного послушника, именем Феодора, и сказал ему: «Брат, иди скорее в Кесарийское место (так называлось оно на Афоне), и когда будешь против Трохоля, направляясь к морю, то встретишь трех мужей, изнемогающих от голода и мороза и находящихся при смерти. Один из них инок. Подкрепи их хлебом, чтобы вернулись их силы и чтобы они согрелись, и приведи их сюда». Феодор отправился и нашел все так, как сказал преподобный, и удивлялся прозорливости его.

Однажды по монастырской нужде преподобный с некоторыми братьями отплыл на корабле к одному острову. Попущением Божиим невидимый враг, желая потопить отца и братьев, воздвиг великую бурю. В страшном волнении корабль был опрокинут среди пучины, и все попадали в воду. Но десница Божия, избавившая угодника от стольких бед, и здесь не оставила Своего избранника, и в ту же минуту корабль опять встал, преподобный очутился на корме и начал призывать к себе братьев. И вода, словно некая живая рука, приносила их к кораблю, и преподобный отец, извлекший их из воды, собрал всех живыми. Не нашлось только одного Петра Кипрянина. Преподобный печалился о его гибели и стал громко кричать: «Чадо Петр, где ты?» И вот, как только раздался голос преподобного, глубина морская изрыгнула из себя Петра, волны вынесли его и прибили к кораблю, где он был принят на борт руками преподобного. Таким образом, преподобный был спасен со всей своей братией от потопления и восторжествовал над врагом, который снова был посрамлен. Блаженный отец всюду побеждал врага, прогонял и торжествовал над ним.

Из инока Матфея, сильно мучимого нечистым духом, преподобный изгнал беса. Молитвами его от многих был отгоняем невидимый мучитель, и действием целебной силы он многих врачевал своими руками. Он исцелил прокаженного брата, другого исцелил от язвы в чреве. Нашло на остров монастырский много насекомых, пожиравших плоды, и он изгнал их. Однажды, когда он плыл с братьями по морю, у них не хватило воды, и братья изнемогали от жажды. Он велел тогда зачерпнуть воду из моря, благословил ее, и стала она пресная, и все братья пили ее.

Один брат, по имени Герасим, работая в винограднике, захотел вырвать из земли твердую высокую лозу. Он был человек сильный, но дважды, трижды дергая ее изо всех сил, не мог с нею справиться. От натуги с ним случилась беда: живот у него лопнул, и выпали все внутренности. Но в этом страшном состоянии он молитвами преподобного и знамением святого креста был излечен.

Герасим, ссылаясь на Бога, как на свидетеля, рассказывал следующий случай:

– Однажды, – говорил он, – я был занят разрезанием хлеба для трапезы, и нужно мне было идти к отцу спросить о каком-то деле. Он находился один в храме. Я подошел к оконцу и увидел его молящимся. Лицо его было как горящее пламя. Я ужаснулся и немного отступил назад; потом опять приник к оконцу и увидел, что он блистает лицом, как ангел Божий, и огонь окружает его. Я в страхе вскричал: «Отче, Отче!» Отец, видя меня в таком страхе и поняв, чему я был свидетелем, запретил мне кому-либо говорить об этом.

Но после смерти преподобного Герасим рассказал об этом случае братии.

Один брат был послан преподобным в мирское селение по делу. Там вражеским наветом он поддался плотскому искушению и пал. Сознав всю тягость своего греха, он припал к ногам святого с рыданием и поведал ему свой грех и свое отчаяние. Преподобный, поучив его полезными словами и убедив его не отчаиваться в человеколюбии Божием, повелел ему нести его прежнее монастырское служение. Один старец, по имени Павел, узнав о падении брата и о милосердии к нему преподобного, стал роптать, нападая на брата и на преподобного. Он сильно укорял брата, что тот дерзнул сделать такой тяжкий грех, нарушив обет чистоты, а игумену он говорил в лицо, что нехорошо прощать такого грешника, но надо на него наложить наказание.

Кроткий подвижник, строго посмотрев на ропщущего, сказал:

– Павел, смотри за самим собой, а не за грехами брата ибо писано так: «Тот, который думает, что он стоит, пусть охраняет себя, чтобы не упасть».

С того часа попущением Божиим невидимый искуситель стал уязвлять стрелами сердце Павла. Не имел Павел покоя три дня и три ночи, весь горя жаждой плотского греха, так что отчаивался в своем спасении. Особенно ему было тяжело, что от стыда он не решался признаться в переносимой им борьбе преподобному. Преподобный, зная духом об этой борьбе, призвал к себе Павла, говорил с ним о каких-то монастырских делах, потом повел беседу так, что Павел смог открыться ему. Он пал в ноги преподобному, исповедал ему свою беду и просил разрешения от искушения. Преподобный, наставил его, чтобы не осуждал впредь заблудших братьев, и послал на обычную службу (он был келарем), сам же стал на молитву и прилежно, со слезами, молился о нем Богу. И тотчас страсть стихла в Павле, и он ощутил, как какая-то тонкая прохлада пролилась на его голову, дошла до ног и погасила пламя похоти.

Другой брат, по имени Марк, был сильно обуреваем теми же плотскими искушениями. Он пришел к преподобному, поведал свою страсть и просил молиться о помощи. Через несколько дней он видел преподобного, и Афанасий спросил его:

– Как чувствуешь ты себя, брат?

– Сильно страдаю, отче.

– Ляг ниц на землю, – сказал преподобный и наступил на него.

Тогда, вскочив на ноги, искушаемый почувствовал себя совершенно избавленным от искушения и с того часа наслаждался покоем.

После этого краткого рассказа о чудесах преподобного перейдем к повести о его смерти.

Со всех сторон к преподобному собиралось множество братьев, и поэтому надо было расширить церковь, чтобы она могла вмещать всю братию. И вот стали перестраивать паперть и приделы к стенам церковным. Не была еще окончена постройка одного придела и алтаря, как преподобный собрался ехать в Царьград. Он захотел посмотреть на постройку. Прежде всего он созвал братьев и произнес им поучение из творения Феодора Студийского, приложив и свои собственные увещания. Затем он затворился в келье и долго молился. Потом вышел из кельи, одетый в мантию, нося на главе священный куколь, который обычно надевал на себя только в великие праздники и во время причащения Св. Таин. Что-то необыкновенное было в нем в тот день: лицо было светло, как у ангела Божия. Он взял с собою шесть братьев и пошел с ними на воздвигаемые стены. Когда они были наверху, купол провалился, и они все упали вниз и были засыпаны камнями и мусором.

Пять из них тут же предали души свои Богу, а преподобный Афанасий и строитель Даниил оставались пока живы под камнями. Все слышали голос преподобного, который в течение трех часов молился: «Господи Иисусе Христе, помоги мне. Слава тебе, Боже»! Братья с громкими криками и рыданием быстро разрывали камни и мусор отчасти бывшими тут же орудиями, отчасти руками и обрели преподобного уже скончавшимся с неповрежденным телом, только была рана на правой его ноге. Рядом с ним нашли живым строителя Даниила, сильно раненного, и вынесли его оттуда.

Такова была кончина преподобного отца Афанасия. Угодник Божий этот был сподоблен мученического венца. Духом он предвидел кончину свою, незадолго до того сказав ближайшему ученику Антонию: «Путь, который по монастырским делам надлежит мне совершить в Царь-град, соверши ты, прошу тебя; я не увижу более царя земного, ибо это не угодно Богу».

По кончине своей преподобный лежал три дня непогребенный, пока из всех обителей Святой Горы не собрались отцы для совершения торжественного погребения. Не было перемен в святом его теле, ни отеков, ни темноты в лице. Лицо было, как у живого спящего человека; не слышен был обычный трупный запах. Когда совершали над ним надгробное пение, от раны его правой ноги чудесным образом потекла кровь… Кто когда-либо видел, чтобы язва мертвеца трехдневного источала кровь! Некоторые старцы приняли эту кровь на свои полотенца и мазались ею, как святынею на благословение.

Честное тело преподобного отца опустили в землю. Раньше него схоронили тела пяти погибших братьев. Даниил, спасенный, но опасно раненный, в продолжение нескольких дней еще был жив и передал видение, которое было ему в одну из ночей перед кончиной преподобного.

– Я видел, – говорил он, – как некий светлый посланник пришел звать отца к Царю. Когда преподобный пошел вслед за посланным, пошли и шесть братьев, в числе которых был и я. Когда мы пришли к прекрасным царским палатам и приблизились к дверям, преподобный и все пять братьев прошли к Царю; я же был оставлен и горько рыдал. И услыхал я чудный голос: «Напрасно рыдаешь ты, человек, ибо не можешь войти внутрь, если не даст тебе этого отец, с которым ты пришел». Я услышал эти слова и зарыдал еще горше и стал призывать отца умиленным голосом. Вскоре вышел преподобный, взял меня за правую руку и ввел в палату, где я сподобился увидеть Царя и поклониться Ему…

Передав этот рассказ, Даниил предал душу свою в руки Божии.

Вспомним еще некоторые чудеса преподобного Афанасия, бывшие уже по его кончине.

Однажды ближайший ученик преподобного, вышеупомянутый Антоний, с некоторыми братьями находился по монастырским делам в Горской стране. К вечеру он встретил пастуха овец. Его единственный сын только что был опасно ранен дикими зверями и умирал. С горем рыдал над ним отец. Увидев странствующих иноков, он просил их остановиться у него. Оказывая им гостеприимство, он предложил им, что у него было, – хлеб и молоко. Старец удивился его добродетели, что он в таком великом горе не забыл страннолюбие, и горячо жалел его. Среди них был один брат, по имени Симеон, у которого было при себе полотенце, омоченное в крови преподобного. Симеон этим полотенцем обвязал рану мальчика, тот заснул сладким сном и проспал до утра. Иноки остались там переночевать, и на утро мальчик встал совсем здоровый, с зажившими ранами и просил поесть. Все прославляли Бога.

В другое время некоему брату, посланному по монастырским делам, случилось войти в дом одного христолюбца, где лежала недужная женщина, долгое время страдавшая кровотечением. Домашние скорбели о ней, и брат, узнав о причине их скорби, рассказал им, что у него есть омоченное в святой крови полотенце. «Если хотите, чтоб больная выздоровела, то возьмите это полотенце, помочите его в воде, выжмите его, и эту воду пусть больная выпьет». Недужная женщина, услыхав об этом, поспешила приготовить воду, как сказал ученик преподобного, и выпила, произнеся: «Преподобный Афанасий, помоги мне!» Кровь остановилась, и она стала здорова.

В другой раз к иноку Георгию, посланному по монастырским делам на кораблях, в одной пристани принесли умиравшего корабельщика, который восемь дней не говорил и которого уже оплакивали, как мертвеца. Когда на него положили полотенце, обагренное кровью святого, то он, словно пробудившись от сна, встал здоровый.

И разные еще совершались чудеса: нечистые духи изгонялись из людей, различные недуги исцелялись у приходивших с верою и мазавшихся елеем от лампады, которая теплилась перед гробом преподобного. Добродетельный инок Евстратий от внутреннего повреждения в течение семи лет страдал так, что из него исходила каплями кровь. Много лет лечили его врачи без всякой пользы. Он отказался, наконец, от всякого лечения, возложив попечение свое на Бога и молился преподобному Афанасию. И обратившись к этому целебодательному врачу, он вскоре получил исцеление. Он видел во сне, что находится в трапезе, преподобный сидит на обычном игуменском месте и перед ним стоит сткляница воды и блюдо с виноградом. Взяв немного винограда, преподобный положил его в воду и давал Евстратию пить. Евстратий думал, что это обычное лекарство, и не хотел принять. Тогда преподобный сказал ему: «Не бойся, возьми и испей, это будет тебе во здравие». Евстратий выпил, проснулся и с того времени чувствовал себя здоровым.

Богу, дивному во святых Своих, явившему через преподобного Афанасия чудесную Свою милость и силу, бесконечная слава и честь!

Василий Великий

 святитель, архиепископ Кесарии Каппадокийской

1/14 января

Имя святителя Василия Великого принадлежит к числу заветных церковных сокровищ. Он как-то особенно близко и прочно усвоен верующими. Век христианства, когда названо имя Василия, может быть назван величайшим в истории. При этом имени вспоминается горячее одушевление веры, аскетизм подвижничества, полная отрешенность от миpa со стремлением к небесному, пламя христианской любви. Имя Василия часто произносится в церковных богослужениях наряду с именами неразрывно с ним вспоминаемых Церковью Григория Богослова и Иоанна Златоуста – вселенских великих учителей и святителей.

Василий Великий родился на востоке Малой Азии, в провинции Каппадокия, в славившемся своей образованностью городе Кесарии около 330 года, в царствование императора Константина Равноапостольного, в семье благородной и благочестивой.

Отец его, Василий, отличавшийся добротой, был женат на богатой и знатной девушке Эмилии и, как есть основание полагать, принял в последние годы жизни сан священства. Старшая дочь их Макрина, потеряв своего жениха, пожелала провести свою жизнь в девстве и причислена Церковью к лику святых (пам. 19-го июля). Всех детей у них было десять. Кроме Макрины и Василия (старший сын), в лике святых из этой семьи сияют еще сыновья их: Григорий Нисский (10-го января) и Петр Севастийский (9-го января).