Критическая история гностицизма и его влияния. Том 3

Эта империя – лишь великая цепь эманаций, все из которых связаны с Высшим Существом, Которое они проявляют; все они – лишь ОН в различных формах, избранный для единой цели – торжества добра. В каждом из Его членов скрыты тысячи невыразимых сокровищ. Превосходный в Своей славе, непостижимый в Своем величии, Отец прибавил к Себе благословенные и славные Эоны, чью силу и число невозможно определить80. Воистину, это Плерома, а это – Пневматики, Бог и род Божий Гнозиса.

Манихеи иногда говорили о двенадцати Эонах; но это была лишь голова тела, валентинианская додекада, поставленная перед армией небесных бойцов бога света. Двенадцать Эонов, несомненно, связаны с двенадцатью знаками зодиака; они – гении двенадцати созвездий, составляющих зодиак. Манес дал им имя оламин, что на иврите [алам]81

Теория борьбы была сохранена Манесом во всей ее зороастрийской чистоте, ибо в его представлениях бог света и Сатана-материя являются врагами, как Ормузд и Ахриман.

Сатана-материя, глава темной империи, имел, как и бог света, армию эонов или демонов, исходящих из его сущности и подчиненных его приказам, более или менее отражающих образ их общего лидера, но разделенных между ними, несмотря на их аналогию, настолько, что в империи зла не существует гармонии.

Внутренняя война, вспыхнувшая в ее среде, привела к смешению с империей света. Эта война довела воюющих до пределов царствования просвещения. При виде этого края демоны, охваченные восторгом, немедленно приступили к его завоеванию. Но правитель небесной империи, видя опасность, поднимающуюся из тьмы, дает существование силе, которую он помещает на границе своих небес и которая должна защитить его Эоны и уничтожить область зла.

Она – Мать Жизни.

Эта Мать Жизни, которую мы находим в большинстве гностических систем, иногда под именем примитивной Мысли Бога, иногда под именем небесной Софии82, – душа мира, божественный принцип, который косвенно вступает в контакт с материальным миром, чтобы исправить его злую природу. Однако, будучи прямой эманацией Высшего Существа, она слишком чиста, чтобы вступать в контакт с материей, и остается на границе высшей области. Но сын, который рождается от нее, который является ее образом, первый человек, которого Зенд-Авеста, Каббала, Гнозис и Сабеизм также предлагают нам как откровение божества [ибо он – Кайоморц, Адам-Кадмон, Πρῶτος ἄνθρωπος, Хивил-Зива], имеет природу, которая позволяет ему противостоять силам тьмы.

Предназначенный для борьбы с демонами и приведения их в лучшее состояние с помощью пяти чистых элементов [огня, света, воздуха, воды и земли], он начинает эту великую борьбу. Но, далеко не преуспев, он оказывается на грани того, чтобы самому попасть в царство тьмы, и спасается от гибели только благодаря живому духу83, который добрый бог дарует по его просьбе, когда уже часть его брони, его свет, или, говоря более восточным языком, его сын, пожирается князьями тьмы вместе с большим количеством других душ, рожденных из света. Важное замечание о различиях между азиатской антропологией и греческой, которая является нашей собственной, заключается в том, что первая, более примитивная, гораздо смелее; что человек действительно привязан к небесам, и что его судьба так же велика, как и его происхождение; что он борется за возвышенную цель и ради божественных целей; в то время как вторая видит в человеке только существо, которое Бог создает без пользы, для удовольствия, и чтобы однажды даровать ему счастье по милости.

Таким образом, последовательность первых существ империи света такова: благой бог, мать жизни, первый человек, сын первого человека (υἱός ἀνθρώπου) или Иисус Христос и живой дух.

Таким образом, Манес в этой теории далек от ортодоксальной троицы и еще дальше от зороастризма; он – ученик гнозиса; он собирается стать им еще больше.

Мать жизни, общий принцип божественной жизни, и первый человек, примитивное существо, раскрывающее божественную жизнь, слишком возвышенны, чтобы вступать в союз с царством тьмы. Сын человеческий, или душа мира, напротив, является ее пленником, или, скорее, он – зародыш божественной жизни, который, согласно языку гнозиса, проникает в эту империю и в конце концов закаляет и очищает ее дикую природу84. Вот как происходит эта необычная метаморфоза.

Живой дух, вернув первобытного человека в царство света, поднимает над миром ту часть небесной души, которая не пострадала от смешения с царством тьмы. Помещенная в область солнца и луны, эта чистая душа, этот сын человеческий, одним словом, этот искупитель или этот Христос, работает, чтобы освободить и привлечь обратно к себе ту часть света или души первого человека, которая была распространена в материю.

(В этой системе Христос путается с Митрой).

Освобождение небесного луча, излившегося в царство материи, и его возвращение в лоно совершенства составляют цель и судьбу всех видимых существований, всего течения мира. Когда эта цель будет достигнута, мир перестанет существовать. Но борьба эта трудна, ибо хотя божественный свет, льющийся на мир с высоты солнца, могущественен, джинны тьмы не менее грозны.

Чтобы бороться с гением солнца, притягивающего к себе все лучи света, и с постоянными попытками освободить души света, скованные материей, владыка тьмы создал существо, в котором он мог бы сосредоточить лучи света, поглощенные его эонами и постоянно стремящиеся вырваться наружу. Сами они уже отчаялись сохранить их и, пораженные красотой первобытного человека, которого они увидели сияющим с высоты солнечной области на империю тьмы, с радостью согласились передать его лучи вождю, чтобы тот создал из него человека по образу и подобию первого человека. Таков был Адам, истинный μικρόκοσμος, душа которого состоит из божественного света, тело – из материи, и который принадлежит «как к одной, так и к другой из двух империй».

[Эта антропогония является лишь модификацией антропогонии гностиков.]85.

Вопреки ожиданиям властителя тьмы, душа, чье происхождение было слишком возвышенным для тела, ее союзника, поначалу имела над ним преобладающую власть и уже собиралась слишком быстро освободиться от материи, когда демоны запретили ей есть плод познания добра и зла, благодаря чему она узнала о царстве света и царстве тьмы. Человек повиновался этой заповеди, но ангел света заставил его преступить ее и дал ему средство для победы. Для гностиков этот ангел света – добрый джинн Офис. К сожалению, демоны породили Еву, чьи чары привели Адама к чувственности, которая ослабила его душу, разделив ее, и вновь приковала его к материальной оболочке, от которой он собирался освободиться.

То, что произошло при первом сотворении человека, неизменно повторяется при рождении каждого другого смертного. Слепые силы материи и тьмы сливаются воедино и сковывают душу, стремящуюся к освобождению. Человек, скованный таким образом действием, которое дало ему существование, повторяет это действие, которое разделяет его душу и отдает ее, все более слабую, во власть чувств и прелестей земного мира». [Это мнение гностическое и особенно офитское].

Однако земной мир должен был служить совершенно иной цели. Добрый бог сформировал его духом жизни, чтобы человек нашел в нем театр, где он мог бы упражнять свои самые чистые способности и способствовать, победами над тьмой, великому триумфу небесной империи. Затянулась эта всеобщая борьба на неопределенный срок потому, что демоны, хотя и прикованные духом жизни к звездам, сохранили в мире достаточно власти, чтобы насылать на него много зла. Те из этих духов, кто остался на свободе, отвратили людей от поклонения Богу и через лжепророков создали религии, полные заблуждений, такие как иудаизм. Если бы люди знали, кто они такие и каково происхождение Адама и Евы, они бы возмущались смешением материи с душой; они бы боролись с делами чувств; они бы избегали тления и смерти86. Но сам закон, каким бы чистым он ни был для чистых, бессилен в них; они делают, как говорит святой Павел, зло, которого не хотят, и не делают добра, которого хотят.

Чтобы освободить душу, плененную тьмой, принцип света или гений солнца, которому поручено искупление (λύρωσις) интеллектуального мира, типом которого он является, ибо он, как Ормузд Зенд-Авесты, Тиккун Каббалы, Νοῦς Платона, все во всем87, пришел сам, чтобы явить себя среди людей. Свет явился во тьме, но тьма не могла понять его, по словам святого Иоанна. Это потому, что Свет не мог соединиться с тьмой; он лишь принял облик человеческого тела и взял имя Христос, Мессия, чтобы приспособиться к языку евреев. Манес утверждал свой докетизм, более или менее похожий на Маркиона, цитируя некоторые факты, сообщаемые в Евангелиях; например, прохождение Иисуса среди иудеев, вооруженных камнями, чтобы побить его камнями.

Свет сделал свое дело, отвратив иудеев от поклонения злому принципу, а язычников – от поклонения демонам. Но правитель империи тьмы, опасаясь за свое дело, приказал иудеям распять Его. Иисус Христос, однако, пострадал только внешне, и цель его была достигнута, ибо его смерть предлагает всем душам символ их освобождения, идея, которая также выражена в апокрифическом произведении под названием Περίοδοι ἀποςόλων, где в нескольких отрывках говорится, что смерть на кресте – это символ освобождения души88.

Личность Иисуса исчезла, на ее месте появился крест из света, над которым небесный голос провозгласил такие слова: Крест из света называется Логос, Христос, дверь, радость, хлеб, солнце, воскресение, Иисус, Отец, Дух, жизнь, истина, благодать89.

Но все это делалось только для толпы.

Совершенные или избранные возвышались над этими идеями и деноминациями, к которым примыкали только вульгарные люди.

Глава XI. Продолжение. – Практические принципы. – Учреждения. – Продолжительность

Как и догматика, мораль манихеев существенно различается для класса вульгарных и избранных. Это мораль сирийского гностицизма: отречение от всего, что может льстить телу, которое является тюрьмой для души, воздержание от всех тех удовольствий чувств, которые гасят в нас небесный свет; глубокое презрение к браку, который ослабляет и разделяет его лучи.

Однако эта абсолютная борьба с материей была навязана только совершенным. Больше свободы предоставлялось катехуменам или слушателям, которым разрешались удовольствия, но и для которых учение школы было ограничено под покровом символов и аллегорий. Многие труды Манеса были написаны для простого народа, ведь массы нужны везде.

Более того, вульгарные представители манихейского гнозиса могли в свою очередь стремиться к тайнам посвящения и судьбам избранных. Святая и чистая жизнь освобождает душу от всех земных привязанностей, делая ее достойной того, чтобы после смерти из своей земной тюрьмы попасть в область Луны, где она в течение пятнадцати дней очищается в великом озере. Это ее крещение небесной водой.

Оттуда она попадает в область солнца, где освящается огнем; это ее крещение небесным огнем.

Допущенная к тесному общению с Искупителем, пребывающим в солнце, и с небесными духами, она больше не испытывает трудностей при восхождении с ними в царство света; она больше не сожалеет и не возвращает себе тело, от которого была счастлива освободиться. С другой стороны, душа, все еще запятнанная земными удовольствиями, возвращается в другие тела, чтобы снова начать свой путь очищения. Все души могут сделать эту карьеру, и все, что приходит из империи добра, должно вернуться в нее через освящение. Когда придет время, князья тьмы будут заперты в своих жилищах; материя, лишенная всякого света и всякой посторонней жизни, будет сведена огнем к мертвой массе, а души, позволившие себе обольститься тьмой, сделавшиеся друзьями огненного духа (Нашего гения), будут вынуждены охранять его!

Это нововведение против парсизма, и оно все же сделано по следам и, следовательно, под влиянием гнозиса. В системе Зороастра есть первобытная гармония и конечная гармония. Ахриман, изначально чистый Разум, окончательно очищается в потоке металла и вновь занимает свое место среди ангелов света. Подобный палингенез встречается и в некоторых гностических доктринах; в других, напротив, Демиург и Психея, Сатана и Гилики навсегда исключены из Плеромы и переведены в места, достойные их состояния.

Именно эту доктрину, модифицированную гнозисом, предпочитал Манес. Оно сближало его с христианством, а возможно, и с древним магизмом, который он, похоже, часто предпочитал реформе Зороастра. Действительно, в противовес Зороастру Манес учил чистому дуализму, без монотеизма; вечности материи; абсолютной порочности материи; невоскресению тела и вечности дуализма. И по всем этим пунктам он, похоже, предпочитал древние верования волхвов, которые сохранялись в некоторых регионах древней империи Персии, несмотря на реформу Зороастра, принятую и поддерживаемую двором.90

Манес не гнушался иногда подчиняться Церкви. Если он считал необходимым усовершенствовать свои доктрины, он отдавал дань уважения ее установлениям и хотел видеть их в первобытной чистоте. Его последователи назначили двенадцать апостолов и семьдесят два епископа. Чиновникам второго ранга они присвоили титулы старейшин и диаконов. Они считали себя братьями и поддерживали друг друга в этом качестве.

Эти христианские настроения и институты, несомненно, в не меньшей степени, чем их учение, способствовали быстрому распространению их секты.

Однако манихейство менялось в руках самых преданных последователей. Манес выдавал себя за Параклита, и его первые ученики, похоже, уважали это мнение. Более поздние последователи, напротив, путали его с Христом, Солнцем-Митрой, Зороастром, реформатором Персии, и Буддой, реформатором древнеиндийской доктрины. Таким образом, они пришли к убеждению, что авторы самых известных религий были всего лишь различными воплощениями одного и того же солнечного гения, а все религии – разновидностями одних и тех же принципов.91

Несмотря на эти различия, манихеи быстро распространились по всему Востоку и Западу. Это было благоприятное для них время, когда наиболее образованные поколения склонялись к древним теориям Востока, преобразованным в новые философии. Длительные и, так сказать, всеобщие гонения, которым подвергались манихеи со стороны царей Персии92, языческого Рима93 и христианского Рима, возможно, рассеяли эту секту и парализовали ее прогресс; но в течение веков ничто не было достаточно сильным, чтобы уничтожить ее саму. Объединенная на Востоке с сирийским гнозисом, на Западе с египетским гнозисом, она сохраняла себя на Востоке и на Западе, то тайно, то открыто, и часто появлялась вновь в Средние века, то в Италии, то во Франции, то в других странах.

Считалось, что Средние века ошиблись, дав название «манихеи» тем, кто время от времени пытался подменить догматы и установления Церкви странными умозрениями и не менее странной моралью. Более внимательное изучение показало, что на самом деле именно элементы манихейства породили эти движения в разгар оцепенения варварских веков.

В истории доктрин этих веков особого внимания заслуживает одна секта, которой, казалось, на мгновение суждено было сыграть на Западе ту же роль, которую манихеи играли на Востоке, но которая вскоре погибла. Я имею в виду прискиллианцев.

Глава XII. Присциллианисты

В этой секте, самой известной из всех общин, вышедших из манихеев, мы видим древнюю восточную теософию, модифицированную египетским гнозисом, как сам манихейство представляет ее модифицированной гнозисом Сирии.

На самом деле, прискиллианцы с самого начала имели связи с некоторыми гностиками, особенно с учениками Агапета. Именно поэтому Сульпиций Северус94 называет учение прискиллианистов гностической ересью95. Их лидер, Присциллиан, был учеником Хелпидия. Он также был учеником Агапа, которого египтянин Марк посвятил в тайны антиномического гностицизма, царившего в Киренаике и, похоже, в Мемфисе со времен Карпократа.

Мы уже говорили, что Марка Мемфисского часто путают с Марком Палестинским. Пример такой путаницы, кажется, привел святой Иероним. Этот автор сообщает, что гностики соблазняли с помощью Марка сначала богатых женщин Галлии, а затем Испании96. Согласно святому Иринею, именно секта Марка Валентиниана, а не Марка Мемфисского, распространилась на берегах Роны. С. Иероним, следовательно, ошибается в этом вопросе.

Однако не исключено, что Марк Мемфисский посещал Галлию; связь между Александрией и Марселем была не сложнее, чем с Барселоной, а ученики Марка, прискиллианисты, несомненно, пользовались успехом у женщин южной Галлии, в том числе у дочери поэта Дельфидия, которых они привлекли к своим идеям. Сульпиций Северус рассказывает.

Присциллиан был эрудированным человеком, любителем философских дискуссий97, немного тщеславным, с юных лет питавшимся магическими искусствами, по словам Сульпиция Севера98. Мы можем видеть у С. Жерома, что подразумевается под магическими искусствами (artes magicas). Это таинственные доктрины Востока. Priscillianus Zoroastris magi studiosissimus, говорит святой Иероним99. Эпитет magus, который этот писатель дает Присциллиану, обозначает человека, сведущего не в магии, а в философии волхвов, в древней философии Персии, в учениях Востока. Присциллиан, ученый этого гнозиса, не стал слепо принимать гнозис Мемфиса; напротив, он основал секту, отличную от секты Агапетов.

Правда, Присциллиан, получив наставления от женщины, сначала обратился к знатным женщинам своей страны; но это было лишь средством быстрее сформировать партию100

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Lib. IV, p. 488, ed. Sylb.

2

Euseb. Hist. eccles., lib. II, 6. 1, cf. Valesii annot.

3

Vers 75.

4

Βιόην ἄσημον ἑλκεῖν, τα μὲν ἐς ἄλλους ἄσημο͵ τα δὲ πρὸς ϑεον ἐῑδότα. Hymn., 1, v. 30.

5

Vers 50 et suiv. Cf. οὗ. ‏, וו‎ 90, v. 87.

6

Stroth, in Eichhorn, Repertorium für biblische Litt, I, p. 10.

7

Epiphan, Haeres, XXX, n. 13.

8

См. Фабриций, Codex pseud-epigr. t. II, p. 532. – Gieseler, Entstehung, etc., der schriftlichen Evangelien; Leipzig, 1818, p. 8.

9

Исаия, гл. LX – LXVI.

10

Епифан, Харес, XXIX, с. 1.

11

Apud Euseb. Hist. ecclesiae, VI, c. 38.

12

Routh, Reliquiae sacrae, t. I, p. 199

13

Eusebii Historia ecclesia, VI, 38.

14

Adversus heresy, I, 27, 4.

15

Hom, IV, 12, 13; XIV, 25; XV, 4.

16

Клеменс Александр, Стром, III, с. 13.

17

Теория святого Петра. Евсевий, VI, c. 12.

18

J. E. Ch. Schmidt, Kirchengeschichte, t. I, p. 158. Ср. Beausobre, Histoire du manichéisme, I, p. 377. Агат. Niemeyer, De Docetis, комментарий, p. 44.

19

Том I, с. 309.

20

Iren, Adv. hæres, lib. III, p. 218, ed. Grabe.

21

Eichhorn, Repertorium für bibl. u. morgenländ. Litt. St. XIV.

22

Tertull, De præscript, c. 33.

23

Евсевий, Hist. eccl., III, 29.

24

Строматы, lib. II, 411; III, 436.

25

Epiph, Hæres, XXV, 2.

26

См. выше, т. II, с. 106.

27

Histor. sacr. lib. II, c. 46.

28

In Hispania Agape Helpidium, mulier virum, сӕсит cæca duxit in foveam, successoremque sui habuit Priscillianum. Иероним, Epist. ad Ctesiph.

29

Irenæus, ed. Grabe, p. 101.

30

Baur, 406.

31

Иероним в Epist. ad Ctesiph. Feuardent говорит по этому поводу с большим энтузиазмом: Hieronymus id genus bestiarum catalogus, etc.

32

Иероним, в Epistola 66 ad Ctesiphont. – Sulpicii Severi Hist. sacr. lib. II, p. 614, ed. Sigon. – Isidorus Hisp, De script. ecclesles, c. 2. – Augustinus, De hæres, c. 70 – Philastrius, De hæres, c. 61, 84.

33

Tatiani Oratio ad Græcos. Eusebii Hist. ecclesiae, IV, c. 16 и 29; V, c. 13; Illust. c. 29. – Epiphanii Hæres, XLVI.

34

См. выше Евангелие от Маркиона, т. II, с. 243.

35

См. выше «Василидиане», 1. IV.

36

См. выше «Офиты», 1. IV.

37

Tatiani Orat. ad Græcos, c. 24, 26, 62. – Clemens Alexandr, Strom, III, p. 547. Евсевий История Церкви, V, c. 13.

38

Это Пневма-женщина (Энноя) гностицизма.

39

Tatiani Oratio ad Græcos, p. 153 ff, по произведениям Иустина М., ed. Col.

40

Епифаний, Haeres, XLVI. – Buddeus, De Haeresi Valentin, p. 695.

41

Ориген, коммент. в Epist. ad Roman. Opp. in vol. II, p. 618, ed. by Huet.

42

Евсевий, История Церкви, IV, 29.

43

См. Епифаний, Hæres, LXVI. – Prædestinatus, c. 40.

44

Clemens Alexandr, Strom, I, 320.

45

Codex Theod. de hæret, lib. 7, 9, 11; см. комментарии Готофреда, т. VI, pars I, p. 135.

46

Тертуллиан написал свои трактаты De Pudicitia и De Monogamia для борьбы со вторыми браками.

47

Тертуллиан, De velandis virginibus.

48

Евсевий, История Церкви, V, с. 16. – Епифаний, Hæres, XLVI, 47.

49

Πνεῦμα, χάρισμα προφητικόν.

50

Tertull, De baptismo.

51

Theodoreti hæret. Fabul. lib. I, c. 10.

52

Евсевий, Церковная история, V, 26.

53

Бытие, гл. XIV, ст. 18.

54

Epiph., Hæres, 54, 55 – Феодорит, Hæret. fab., II, с. 5, 6. Addit. ad Tertull. de præscript; c. 53.

55

Euseb, Hist. of the Church, V, 28.

56

Filius Dei Deus est, et virtus altissimi altissimus est. Тертулл, Adv. Praxeam, c. 26.

57

Евсевий, Historia ecclesiae, VII, c. 6 – Епифаний, Hæres, LXII. – Феодорит, Hæretic fabul, II, 9.

58

Socratis Hist. eccles. lib. I, c. 5, Sozomenis Hist. eccles. lib. I, с. 15. – - Theodoret, Fabul. hæret. lib. IV, с. 1. – Epiph, Hæres, LXIX.

59

ὁμοούσιος.

60

Ομοιούσιος.

61

Афанасий, Orat. 11, contra Arianos, pag. 137 et passim.

62

Beausobre, Histoire du manichéisme, t. I, p. 26; Foucher, Mém. de l Acad. des inscript, t. XXXI, p. 449.

63

Apud Augustin, c. Ep. fund.

64

Hæresis, LXVI.

65

Biblioth. græc, vol. V, p. 284 sq.

66

Contra Faustum.

67

Canisius, Lect. antiq. edit. Basnage, vol. I, p. 50.

68

Hippolyti Opp. ed. Fabricio, vol. II.

69

Abulfarage, Hist. dynast, p. 82. – D’Herbelot, Bibl. orient, p. 548. – Pococke, Specimen hist. arab., р. 149. – Hyde, De relig. veter. Persar, p. 280. – Renaudot, Hist. patriarch. Alexandr. p. 40. – Георгий, Алфавит. Tibet. passim.

70

Mémoires pour servir à l’histoire ecclésiastique.

71

Manichæismus ante Manichæum.

72

Критическая история манихейства.

73

Comment. de rebus christian, ante Constantinum.

74

Historie der Ketzereien, vol. I.

75

Mémoires de l’Académie des inscriptions, vol. XXXI.

76

Среди более поздних работ по манихейству, появившихся в Германии, – том М. Баура.

77

Августин, Contra Epist. fundam, c. 5.

78

Theodoreti Fabul. hæret. lib. I, c. 26. – Epiphanii Hares, LXVI, c. 8 и 33. – Chrysostomi Opp. t. II, p. 363, ed. Benedict. – Hieronymi Opp. in vol. II, p. 370, ed. Venet. – Августин, De natura boni, c. 44.