Баллада Пепла и Льда

Анна Платунова

Баллада Пепла и Льда

Глава 1

– Империи нужен ваш дар!

В центре амфитеатра возвышался человек в черной одежде, чье застывшее лицо было будто выточено из куска гранита. Он давно разучился улыбаться.

– У каждого из вас, кто смотрит на меня сейчас. У каждого, кто испуган, вырван из семьи или же, наоборот, пришел сюда добровольно, он есть!

Он обвел взглядом поднимающиеся уступами ряды кресел, и я невольно последовала его примеру. Мне придется провести с этими людьми три года обучения и… Я знала, что не все доживут до выпуска. Академия Торн-а-Тир не прощала ошибок и слабости, не верила слезам. Она превращала вчерашних детей в воинов, безжалостно сдирая с них мягкую кожу и заменяя ее броней.

Рядом со мной беззвучно рыдала, спрятав лицо в белоснежный носовой платок, светловолосая девчонка. Ее длинные волосы вились локонами. Еще вчера утром горничная помогала ей одеться и причесаться, на завтрак изнеженному цветочку подавали тончайшие вафли с паштетом из голубиной печенки; перчатки из атласа и сейчас оберегали руки от цыпок. Вот только очень скоро, буквально через час, ей придется снять перчатки и шагнуть в бездну.

Почувствовав мой взгляд, соседка подняла голову и поглядела на меня, ожидая сочувствия. Я отвернулась.

– Не стану скрывать, что обучение в Академии Торн-а-Тир станет суровым испытанием для каждого из вас. Однако вы и так это знаете! – Голос ректора, мейстера Кронта, усиленный артефактом, приколотым к вороту, достигал самых отдаленных уголков зала. – Кому-то придется проще, кому-то ноша покажется непосильной, но иного пути нет. Раскрытие дара требует ежедневного труда, пота, боли, слез и подчас крови.

Нежная фиалка, сидящая по правую руку от меня, после этих слов вздрогнула и зарыдала еще пуще.

– Заткнись! – прошипел парень, мой сосед слева. – Без тебя тошно!

Если белокурая девчонка принадлежала к высшему сословию, широкоплечий юноша с простым, плоским как блин лицом явно был выходцем из низов. Об этом кричала потертая кожаная куртка, пропахшая дымом и рыбой, обветренная кожа, мозолистые руки, которые сейчас вцепились в подлокотники. Сын рыбака? Скорее всего. Даже не скажешь, что ему недавно исполнилось восемнадцать, как всем нам: он выглядел на все двадцать пять. Однако он был нашим ровесником. Перепуганным мальчишкой, который старательно скрывал свой страх под грубостью.

Интересно, какой у него может быть дар? Разрушать стены одним ударом кулака? Создавать земляных големов? Повелевать ветрами? На самом деле внешний вид никак не мог подсказать, какие способности дремлют в человеке. Судьба весьма причудливо раздавала свои дары. Фиалка вполне могла оказаться сокрушителем, а брутальный сын рыбака – обладать целительской силой. А кем стану я? Я тряхнула головой, выбрасывая из головы бестолковые мысли. Какой смысл гадать? Кем-то стану. Если доживу.

– Меня зовут Веела, – прошептала фиалка. – А тебя?

Она надеялась найти во мне подругу? Зря. Однако отец всегда говорил, что при малейшей возможности надо обзаводиться соратниками, а не врагами. Так выжить проще, а я планировала выжить.

– Ала, – представилась я сокращенным именем. Повернулась к парню, коротко кивнула. – А тебя?

Сильный сын рыбака мог пригодиться на первом испытании, которое начнется вот-вот, как только мейстер Кронт закончит речь.

Парень скривил в усмешке рот.

– Думаешь, понесу тебя на закорках? Не надейся!

– Я не надеюсь, – ответила я без улыбки, без этих обычных девчоночьих ужимок: я попросту не умела кокетничать. – Но в команде проходить испытание легче.

Моя серьезность его убедила, он кивнул и представился:

– Ронан.

Прищурившись, оглядел меня без тени смущения. Да и я не стушевалась под его пристальным взглядом, дала себя рассмотреть.

– Что у тебя с волосами? – нахально спросил он.

Я ждала этого вопроса и не удивилась.

– Это седина.

Знаю, я выглядела необычно со своим цветом волос, он сразу бросался в глаза: в темных прядях сквозили тонкие белые нити. Казалось, что моя голова припорошена пеплом. Пепел. Вот что сделала со мной непрекращающаяся война. Она оставила следы не только в моей душе, но и на моем теле.

Я незаметно пошевелила плечом, разминая его. Утром я крепко-накрепко стянула сустав полосками ткани и надеялась, что на первом испытании нам не придется пробираться по коридорам, цепляясь руками за висящие под потолком кольца.

Каждый год изобретали новые испытания, никто заранее не знал, что нам уготовано. Меня, честно сказать, удивляла такая необходимость. Мы все отобраны. Мы не можем отказаться.

Едва юноше или девушке империи Пантеран исполнялось восемнадцать лет, к каждому из них являлся Ищущий. Люди в серых плащах и капюшонах, скрывающих лицо, приходили детям в кошмарных снах. Матери молились Всеблагому, чтобы у их ненаглядных, выпестованных чад не обнаружилось дара.

Да и можно ли считать даром то, что навсегда вырвет тебя из семьи, заставит страдать, сделает изгоем… Стоило бы назвать дар – проклятием. Так честнее.

– Сейчас в этом зале находится сто сорок два человека. – Ректор подходил к финалу приветственной речи. – Сто пять юношей и тридцать семь девушек. Каждый из вас бесценен. Однако я не могу поручиться, что до конца обучения доберутся все.

И эти слова мейстера Крона не означали: «будут отчислены», они значили: «будут мертвы».

– Вы должны скрепить свое сердце и с достоинством принять свою судьбу.

Веела застонала. Да уж, таким нежным цветочкам придется тяжелее всего. А ведь никто и внимания не обратит на ее истерику – запихнут в лабиринт и закроют дверь. По статистике, два процента одаренных даже не успевают начать обучение – погибают на первом же испытании.

Я стиснула запястье Фиалки и отчеканила:

– Немедленно вытри слезы и возьми себя в руки. Давай. Вдох-выдох. Вдох-выдох.

Веела уставилась на меня доверчивыми наивными глазами. Проклятие, зачем я взвалила на себя эту обузу? Придется теперь в лабиринте не отходить от нее ни на шаг. У этой овечки нет шансов самостоятельно добраться до выхода.

– Я буду рядом, – протолкнула я сквозь зубы, будто выругалась.

Глава 2

Поток одаренных выплеснулся из арки амфитеатра и потек вниз по винтовой лестнице. Мы шли медленно. Будущие студенты академии Торн-а-Тир растерянно озирались, переглядывались. Многие до сих пор не верили, что все происходит с ними на самом деле, а не в кошмарном сне.

От кирпичной кладки тянуло сыростью и морозным холодом. Стояли первые дни жнивеня, сухие и солнечные, и воздух еще пах летом и радостью, но здесь, в древних стенах академии, словно наступила зима. Или, скорее, здесь она не заканчивалась.

У подножия лестницы нас встречали студенты второго курса, подтянутые и суровые парни с деревянными планшетами в руках. Они распределяли нас по группам, чтобы выстроить у одной из десяти дверей, ведущих в лабиринт.

Одаренные без сопротивления подчинялись, вставали на указанные места. Кто-то с ужасом таращился на обитую железными полосами дверь, кто-то пытался завязать разговор, но слова в этом промозглом и пугающем подземелье казались лишними и неправильными.

– Туда! – указал Вееле высокий второкурсник с ежиком короткостриженых волос. Окинул быстрым взглядом меня. – Тебе к той двери.

Фиалка посмотрела на меня и задрожала.

– Мы вместе, – сказала я, за локоть выдергивая ее из толпы. – Это не запрещено правилами.

– Откуда тебе знать, что запрещено, а что нет, – хмыкнул встречающий. – Хорошо, идите вместе.

Я оглянулась, выискивая взглядом Ронана. Раз уж мы решили организовать временный союз, надо держаться вместе до конца. Я незаметно показала ему семь пальцев: я успела посчитать, что нас распределяют к дверям по очереди. Для того, чтобы попасть в нашу группу, Ронану следует пропустить вперед семь человек. Тот кивнул, но без особого энтузиазма. Что же, если он собрался проходить лабиринт в одиночку, – его право. Тем более что Веела в команде – слабое звено. Я злилась на себя, что поддалась сочувствию.

Одаренные сгрудились у двери лабиринта. Пользуясь передышкой, я оглядела себя с ног до головы. Наклонилась, чтобы туже затянуть шнуровку на высоких ботинках с толстой подошвой. Они крепко охватывали ногу и сидели как влитые. Кожаная куртка застегнута под горло, плотная кожа должна защитить от порезов и ударов. Брюки, напротив, сшиты из тонко выделанной, гладкой кожи, чтобы не стеснять движений и не цепляться за камни и ветки. Из косы выбилось несколько прядей, поэтому я заплела из них небольшую косицу и заправила за ухо.

Моя одежда имитировала форму студентов академии Торн-а-Тир. Я знала, к чему готовиться. В отличие от десятков растерянных одаренных. Одни явились в повседневной одежде, другие нарядились, точно собирались на званый ужин, а не на испытание.

Я невесело хмыкнула, оглядев Веелу. На голых ногах атласные балетки с тонкими подошвами. В таких туфельках только в экипаже ездить, а не по подземелью бегать. Длинное платье, зашнурованное на спине, – ясно, что Фиалке помогли его надеть. Распущенные волосы. Это никуда не годится. Если с обувью и одеждой ничего поделать нельзя, надо хотя бы позаботиться о прическе.

– Заплети косу, – скомандовала я, вынимая из кармана куртки полоску ткани: оставила на всякий случай. Вот ей и нашлось применение.

– Я не умею, – пискнула Веела, готовая вновь залиться слезами.

Я потушила в себе вспыхнувшее раздражение. Я сама предложила помощь. Поздно отказываться.

– Повернись!

Мои пальцы быстро разделили белокурые локоны на пряди. Волосы Веелы успели запутаться во время поездки, я дергала и тянула, не обращая внимания на писки: ничего, потерпит. Хуже будет, если она зацепится волосами и сдерет с себя скальп.

Я плела тугую косу и снова злилась. Теперь уже не на Фиалку, а на попечителей Академии. Почему нельзя заранее предупредить насчет одежды? Чтобы сподручнее было нас убивать в первый же день?

Хоть обыватели и боялись зловещей академии Торн-а-Тир, мало кто знал, что на самом деле происходит в ее стенах. Ходили страшные слухи и легенды, но невозможно было понять, где правда, где ложь.

Я знала, чего следует ждать, благодаря отцу, который когда-то окончил Академию с отличием. Дар редко передавался по наследству, это скорее исключение из правил. Мне повезло. Такое себе везение, если честно…

Разобравшись с прической Веелы, я отыскала глазами Ронана. Тот был собран вполне сносно: куртка, брюки, потертые, но удобные высокие сапоги. За плечами рюкзак. Вот от него стоило бы избавиться. Все равно, как только мы выйдем на той стороне, кураторы отберут у нас личные вещи, чтобы вечером сжечь их в огромной печи.

Но, если я скажу об этом сыну рыбака сейчас, он все равно меня не послушает. Поэтому я махнула рукой: рюкзак не сильно помешает, а если станет помехой, Ронан и сам бросит его.

– Чего нам ждать? – прошептала Веела.

Она устала рыдать и бояться, стояла бледная, безвольная и готовая сдаться. Я размахнулась и ударила ее по щеке. Вполсилы, чтобы разозлить и привести в чувство. Фиалка вскрикнула и захлопала синими глазами, прижала ладонь к расплывающемуся на нежной коже следу от удара.

– Вот этого, – жестко сказала я. – Непредсказуемых ударов и боли. Хочешь выжить?

– Д-да…

– Тогда хватит жевать сопли! Если ты упадешь, я тебя не понесу. Если устроишь истерику, успокаивать не стану. Поняла?

Веела испуганно закивала, а Ронан взглянул с удивлением, но будто бы и с толикой уважения.

– Какая у нас тактика? – поинтересовался он.

Я пожала плечами. Какая может быть тактика, если мы пока не знаем, что нас ждет в переходах лабиринта. Ядовитые твари? Ледяной дождь? Придется импровизировать на ходу.

– Держимся вместе.

Глава 3

Сквозь группу одаренных, замерших у двери, протолкался второкурсник. Он вытянул из-под куртки толстую цепочку, на которой болтался медный ключ – тяжелый, с ладонь величиной. Подумать только, Академия Торн-о-Тир заполнена магией от подвалов до верхних этажей башен, а двери в лабиринт откроют обычным ключом.

Парень – тот самый, короткостриженый, – со скрежетом провернул ключ в замочной скважине, и по ряду ожидающих своей участи одаренных пронесся тихий стон. Я сцепила зубы и не издала ни звука.

– Ну что, птенчики, готовы к тому, чтобы вылететь из гнезда? – усмехнулся он и окинул нас циничным взглядом. – Надеюсь, зайдете сами и никому не придется давать пинка под зад?

– Как бы я тебе пинка под зад не дал, – пробасил один из одаренных – крупный, полный парнишка, самый высокий из нас – и вышел вперед.

– Имя, – приказал второкурсник, занося карандаш над листом, приколотым к планшету.

– Зачем?

– На тот случай, если твою задницу выволокут из лабиринта бездыханной, – хмыкнул тот. – Мне-то без надобности. Пока ты лабиринт не прошел, ты и за человека считаться не можешь, понял, толстяк?

Одаренный скрипнул зубами, но не стал лезть в бутылку, понял, что связываться с второкурсником при исполнении обязанностей себе дороже.

– Атти Галвин.

Острие карандаша накарябало имя. Второкурсник толкнул дверь.

– Иди вперед. Твоя задача – выйти на той стороне.

– Удачи! – пискнула Веела.

Атти слабо улыбнулся ей и шагнул за порог.

– Следующий!

– Я зайду и буду ждать за дверью, – прошептала я Фиалке.

– А так можно? – испугалась она.

– Они не предупреждают, но правилами не запрещено создавать команды. Ронан, тебя тоже дождемся!

Сын рыбака кивнул.

Один за другим одаренные называли свои имена и ныряли в черный зев лабиринта. Из проема веяло ледяным холодом и доносился легкий гнилостный душок. Каждый раз, когда открывалась дверь, Веела переставала дышать и прикладывала к носу измятый платочек. Вот дурочка, право слово. Как она намеревается дышать в лабиринте? Лучше бы ей привыкать уже сейчас.

Второкурсник записал имя щуплого рыжего паренька – Барри Кон – и толкнул створку, чтобы впустить его, когда из глубины лабиринта донесся приглушенный девичий вскрик. Следом отчаянное: «Помогите! Помогите!», оборвавшееся так резко, будто кто-то зажал несчастной рот. Сердце бухнуло и упало куда-то в желудок. А ведь я была готова! Думала, что готова…

Веела из бледной сделалась серой, как застиранная простыня, у Ронана вытянулось лицо. Я укусила себя за щеку изнутри. Я ничем не покажу слабости.

Барри замялся на пороге, озираясь в поисках поддержки, но куратор не стал дожидаться, пока он наберется храбрости, – втолкнул его в лабиринт и закрыл дверь.

– Следующий!

Надо решаться! Буду оттягивать неизбежное – растеряю остатки смелости.

Я ободряюще кивнула Вееле: «Я дождусь тебя» и вышла к двери.

– Алейдис Дейрон, – назвала я имя, с некоторых пор ненавидимое и презираемое. Для того, чтобы произнести его вслух, пришлось собрать все свое мужество. Пожалуй, это будет пострашнее, чем пробираться по темным переходам.

– Полковник Дейрон – твой отец? – изогнул бровь второкурсник. Он так удивился, что даже отступил от привычного протокола.

Я сглотнула пересохшим горлом и ответила:

– Да.

– Предатель… – раздался шепот за спиной, передавая новость дальше по рядам. Если кто-то еще не знал, что Алейдис Дейрон, дочь государственного преступника, в этом году поступает в Академию, – теперь узнают все. – Предатель… Дочь предателя…

Я заставила себя оглянуться, чтобы поглядеть на лица юношей и девушек, с которыми я еще минуту назад стояла плечом к плечу, и прочитала в их глазах презрение, отвращение и страх.

Веела глядела на меня с гримаской ужаса, как на волка, неожиданно сбросившего овечью шкуру. Что же, если она откажется проходить испытание в команде, я принуждать не стану. По непроницаемому лицу Ронана понять, о чем он думает, было невозможно. Либо мое происхождение его не тронуло, либо он хочет меня убить. Скорее последнее. Прямо там, в лабиринте, и придушит. Однако, боюсь, его ждет сюрприз: я не из тех, кто легко продаст свою жизнь.

– Вперед, Алейдис, – криво усмехнулся второкурсник, с показным радушием распахивая дверь. – Сказал бы, что желаю удачи, но… нет!

Я стиснула зубы, расправила плечи и шагнула в бездну.

Перед внутренним взором на миг появилось лицо отца, такое, каким я видела его в нашу последнюю встречу. Каким запомнила. Уставшее, обветренное, с сеточкой морщин в уголках серых глаз. Небритый – щетина соль с перцем, пропахший костром и кровью. Рука на перевязи. Грустная улыбка. Грозный полковник Дейрон не улыбался никому в этом мире, кроме меня. Только я знала, каким нежным и заботливым может быть его взгляд, какими теплыми – руки. Как бы я хотела верить в то, что он не предатель!

Но факты, увы, говорили об обратном.

«Не бойся, Ласточка», – послышался мне тихий шепот, смешавшийся с шорохом капель, шумом удаляющихся шагов, скрипом песчинок.

– Я не боюсь, папа… Я выживу! Ради тебя! – вслух произнесла я.

Глава 4

Я отошла на несколько шагов и прислонилась к стене. Пока в тускло освещенном магическими лампадами коридоре не наблюдалось ничего зловещего. Неприятно пахло, и холод тут же остудил взмокший лоб, но с потолка не сыпались пауки или змеи, принуждая одаренных бежать вперед, не разбирая дороги. Я могла дождаться мою команду.

Моя команда! Я усмехнулась, мысленно проговорив эти слова. Ронан и Веела, едва оказавшись на другой стороне, поспешат откреститься от дочери предателя. Опасно иметь таких друзей, как я.

Распахнулась дверь, я отступила в тень, чтобы не попасться на глаза второкурснику. В лабиринт вошел сын рыбака, прищурился, отыскивая меня взглядом.

– Значит, ждешь?

Я пожала плечами.

– Я обещала. Как там Веела?

– Трясется как овечий хвост, – хмыкнул Ронан. – Но зайдет, куда денется.

Дверь заскрипела, пропуская… Нет, не Фиалку, а незнакомого парня. Я его запомнила по ленте, перехватившей лоб под густой каштановой челкой, чтобы пот не стекал в глаза. Он заметил нас, вернее, сначала наши силуэты, и шарахнулся назад, но пригляделся и с шумом выдохнул.

– Фу, придурки, напугали. Я думал, гулей в лабиринт запустили. Вы чего здесь топчетесь?

– Сам ты гуль, – беззлобно откликнулся Ронан. – Иди давай.

Парень двинулся было вдоль стены, на всякий случай держась подальше от широкоплечего сына рыбака, но притормозил, не успев завернуть за угол.

– Вы вместе пойдете? Разве правилами не запрещено?

– Ты читал правила? – хмуро осведомилась я. – Я – нет. Потому что правил не существует.

Отец рассказывал, что первое испытание проверяет одаренных не только на выносливость. Физическая сила важна, но показать, что ты умеешь работать в команде, нестандартно мыслить, побеждать свои страхи, – намного важнее. Нам ничего не объясняли заранее именно поэтому. Подлый трюк… Но действенный.

– Я с вами, – поспешно сказал парень и протянул ладонь Ронану, приняв его за старшего. – Я Нелвин.

– Иди куда шел, Нелвин! Проваливай, – прорычал мой напарник.

– Пусть остается, – негромко сказала я.

Трое или четверо человек – хорошая команда. Крепкая. Вот пятый стал бы уже лишним. Ронан недовольно крякнул, но Нелвин приободрился.

– Ну что, вперед?

– Ждем, – коротко скомандовала я.

Где же Веела? Она давно должна была появиться. Дверь на этот раз приоткрылась медленно, и я, к своему изумлению, услышала, что короткостриженый куратор пытается подбодрить нежную Фиалку.

– Не хочу тебя толкать. Давай сама. У тебя все шансы выжить.

– Да? – испуганно спросила Веела, не веря и отчаянно надеясь.

И правильно, что не верила. Ее шансы минимальны, и второкурсник об этом тоже знал и, хоть был злобным говнюком, не хотел своими руками запихивать девчонку на верную смерть. К тому же Веела выглядела такой милой и беззащитной.

На балу, на который одаренная никогда не попадет, вокруг нее кружились бы кавалеры, мечтая забить один из танцев в записной книжке. А если не получится пройтись в горделивом каскаде, счастьем станет и то, что хорошенькая блондинка примет из их рук бокал лимонада и благодарно склонит свою очаровательную головку. За таких, как Веела, бились на дуэлях. Но сейчас она сама должна бороться за свою жизнь.

– Ты выживешь, – ответил второкурсник, и я ясно слышала ложь в его голосе.

Веела робко переступила порог. Увидела меня, Ронана и Нелвина, слабо улыбнулась.

– Вперед! – распорядилась я.

Они все, даже грозный на вид сын рыбака, послушались моего приказа. Я первая завернула за угол, они потянулись следом. Мы молчали, вглядываясь в темноту, готовые сорваться с места и бежать куда глаза глядят от любого шороха. Хуже нет – не знать, с чем придется иметь дело.

Вдох-выдох. Вдох-выдох. Нельзя бояться. Сначала убивает страх, а летящее копье, ядовитый туман или укус змеи лишь доводят дело до конца.

Мы добрались до развилки.

– Налево, – сказала я.

– Почему налево? – спросил Нелвин.

Я поморщилась: сейчас не время для пояснений. Времени вообще нет. Неизвестно, когда и откуда придет опасность, а в том, что счет шел на минуты, я не сомневалась. Чем дальше мы успеем продвинуться, тем лучше.

– Так это работает, – отрезала я. – Просто верь мне.

Ронан тыкнул Нелвина кулаком в бок, не сильно, лишь для острастки.

– Слышь, не нуди! Все равно куда-то надо повернуть. Пусть будет налево!

Я шла первой, за собой поставила Веелу, чтобы она, если и отстанет, не потерялась: парни идут замыкающими и подтолкнут. Мы потянулись друг за другом. Показалось или освещение слабеет?

– Держитесь рукой за левую стену: так мы не заплутаем, даже если свет вырубится!

На этот раз послушались без разговоров. Новая развилка.

– Налево! – обрадованно воскликнул Нелвин и, обогнув меня, первым нырнул в проход.

За долю секунды перед тем, как он обогнал меня, я почувствовала движение воздуха. Откуда в лабиринте сквозняк?

– Стой!

Но оказалось поздно: часть стены моментально – что очень странно для такой неповоротливой конструкции – отъехала, преграждая проход и отсекая нас от Нелвина.

– Эй! – заорал он и заколотил кулаками по каменной кладке. – Выпустите меня!

Мы со своей стороны навалились плечами на стену, даже Веела пыталась помочь, хотя у нее силы как у воробья. Но всей силищи сына рыбака не хватило, чтобы сдвинуть каменную твердь и на волосок.

– Бесполезно… – тихо сказала я и крикнула, чтобы Нелвин меня услышал: – Выбирайся сам! Все время налево, запомни!

– А мы? – прошептала Фиалка.

– Мы тоже будем выбираться сами! Теперь в ответвления коридора заходим плечом к плечу, иначе нас разделят.

– Но… Как же теперь? Направо?

– Других вариантов нет! – отрезала я.

Я надеялась обнаружить параллельный нашему коридор, тогда мы снова сможем придерживаться выбранной тактики. Свет на самом деле становился тусклее, мне не показалось – глаза с трудом различали дорогу, стены со следами влаги, покрытые мхом и плесенью.

Мох, трещины в камнях, зеленая и желтая слизь – и так из коридора в коридор. Отвратительно чувствовать кончиками пальцев склизкую субстанцию. Веела давно содрала с рук испачканные перчатки и выкинула их.

И вдруг посреди этого гадкого безобразия явилась совершенно чистая и сухая стена с начерченными на ней линиями. Первая линия короткая, вторая начинается там, где обрывается первая, чуть справа от нее, третья снова отступает вправо, и она самая длинная. Три линии, идущие друг за другом. Что это? Шифр? Подсказка?

– Стойте! – крикнула я.

Перед нами простирался чистый и ровный пол, что уже само по себе странно, ведь до этого нам буквально на каждом шагу попадались обломки камней, а ноги оставляли следы в толстом слое пыли.

– Стойте, – повторила я. – Надо подумать.

Мы втроем уставились на подсказку. Веела кусала губы, она держалась из последних сил и мало что соображала. Ронан ерошил волосы, будто таким образом мог поторопить мысли. Мои тоже ворочались в голове тяжело, как булыжники. Но я понимала: пойдем сейчас бездумно вперед – и не факт, что дойдем.

– Первая линия короткая. Она расположена слева. Что это значит? Что это, проклятие, может означать?

Я посмотрела на подсказку, на коридор. На подсказку, на коридор…

– Я знаю! – выдохнула я.

Глава 5

– Да? – оживился Ронан. – Что ты поняла?

– Смотри!

Я сделала пару шагов вперед, но остановила Ронана перед невидимой чертой, за которой начинался ровный пол, ухватив напарника за запястье. Он послушно замер, однако тут же стряхнул мою руку, точно она его обжигала.

Как я могла забыть – я дочь предателя. Ронану неприятны мои прикосновения, как и то, что я нахожусь рядом. Мы заключили временный союз, это не значит, что мы стали приятелями.

– Смотри, – повторила я слегка осипшим голосом. – Вдоль левой стены тянется бороздка – это наша дорога. Вон там…