Вторая жизнь Петра Гарина

– Прячешься за буржуазные завирания, загнивающие поповские пережитки – не поможет, в любой серьезной дискуссии я размозжу твою тупую пропаганду методом материалистической дедукции, о, черт, оговорился, диалектики (11).

Условный рефлекс на Ге Раву, выработанный болью, распался, Гарин улыбнулся: «Вот такие круглолобые выродки уверяют, что знают истину в последней инстанции».

– Вы по-прежнему считаете, что я украл ваши деньги?

Ге Рава игнорировал вопрос.

– Вам не найти Жужу, необходим контакт с Горилосом.

Команданте зашелся натужным мучительным хрипом.

– Что с вами? – обеспокоился Гарин.

– Твои друзья в Мексике продырявили мне одно легкое.

Инженера не заинтересовал этот эпизод из бурной биографии товарища Ге.

– Поймите, – гнул свое Петр Петрович, – вам и Горилосу нужно объединиться в поисках – тогда будет результат.

– О чем ты, гринго?

– Я должен навестить генерала, только я могу координировать ваши и его действия. Мы найдем оборотня.

(11 – Ге Рава, по простоте душевной, все напутал – метод не материалистической диалектики, а диалектического материализма.)

* * *

Клюшка четко щелкнула по мячу, он пролетел метров сорок и запрыгал по тщательно выстриженному газону. Горилос подъехал в миниатюрном электромобиле к месту падения спортивного снаряда. На лужайке мячика не оказалось, генерал взял очередную клюшку, пошарил ею в плотной стенке декоративного кустарника. «Куда он делся?», – сердился Горилос, продираясь сквозь жесткие посадки на другую сторону.

– Вы не за этим, генерал?

Горилос вздрогнул; перед ним стоял отливающий бронзой загара Саари. На вытянутой руке он держал мяч для игры в гольф.

– Не делайте резких движений, вы под прицелом, – любезно предупредил Петр Петрович.

Генерал непроизвольно оглянулся по сторонам:

– Зачем вы здесь?

– Кажется, вы все еще собираете по кускам тело прекрасной Инги, а мой маленький планчик сработал.

Вчера Горилосу доложили, что найдены две женские ноги, каждая длиной один метр десять сантиметров и правая верхняя конечность, принадлежавшие, как утверждали знатоки, амстердамской красавице.

– Откуда вам известно про расчленение?

– У Ге Равы есть источник в вашем ведомстве, – Гарин, дурачась, подкинул мячик, он упал к ногам спортсмена. – Но я здесь не за этим. Генерал, ситуация еще более запутанная, чем мы все полагали прежде.

– Кто это все?

– Вы, команданте Ге и я.

– Объяснитесь, наконец.

– Мы искали маску – проститутку Жужу, на самом деле нам нужен молодой человек, возможно, его имя Жорж. Самое забавное, что и Жорж этот – липовый, под его личиной скрывается действительно юная особа женского пола. Ее настоящее имя нам с Ге Равой известно, но Раве одному не выудить его или ее, нужны возможности вашей службы, если, конечно, наш объект еще не покинул Уругвай.

– Страна закрыта с самого начала сделки, она могла бежать только через районы, контролируемые повстанцами.

– Команданте дает руку на отсечение, что через его территории не прошмыгнула и мышь.

Горилос скорчил рожицу:

– У него уже нет одной.

До Гарина дошло, почему левая кисть у Ге Равы постоянно в перчатке – под ней скрывается протез.

– Генерал, вам желательно действовать сообща с Равой.

– Причем здесь этот негодяй, он получил свое оружие.

– Нет. Груз ушел в неизвестном направлении: или Рочестер, или Жужу вели более тонкую игру.

– Невероятно! Канули и товар, и деньги?

– Именно.

Перекаченное жирными кислотами лицо Горилоса приобрело цвет спелого помидора.

– Генерал, возьмите себя в руки, нам сейчас необходимы осмысленные действия, инсульты противопоказаны.

– Оружие меня больше не интересует, мне нужна только оплата за него.

– Это ваши с Ге Равой проблемы.

– Я не буду открыто сотрудничать с изменником.

– И не надо, координировать действия обеих сторон могу я, а на заключительном этапе вы разберетесь между собой по своему усмотрению.

– Каков ваш интерес? – Горилос окончательно пришел в себя.

– Жизнь.

* * *

Революционеры держали в руках все бордели и иные заведения подобного рода, всю контрабанду, терроризировали помещиков в окраинных районах страны, там же собирали дань на нужды свободы с крестьян. Горилос полностью контролировал игорные предприятия, занимался тотальным крышеванием легального бизнеса, его контрразведка курировала пограничные переходы, порты, таможни, полицейскую службу, эскадроны смерти, имела своих людей в армии и гвардии.

Гарин понимал, что без серьезной материальной базы, без излюбленного им в таких ситуациях фокуса с двойником ему не уйти в чужой стране от двух враждующих группировок. Нужно было сделать ставку на одну из сил. Садист-романтик Ге Рава не импонировал инженеру, но человекообразный Горилос нравился ему еще меньше. «Принимать решение придется в самом финале», – размышлял Петр Петрович.

Жесткий розыскной пресс, с разных сторон направляемый Гариным, сжимал кольцо вокруг призрачной Жужу-Жоржа, близилась кульминация. Инженер постоянно анализировал информацию, поступавшую к нему с полярных флангов. Родригес лично доставлял последние сведения, добытые агентами спецслужб, как по легальным каналам, так и по тайным.

– Все забываю спросить, откуда у вас такой мужественный шрам на лице, милейший?

Полковник не оценил юмора, без церемоний, по-солдафонски прямолинейно ткнул стальной рукой балагуру в солнечное сплетение. Инженер закусил губу, согнулся. Известное время он не мог нормально дышать.

– Будь полюбезнее, собака, ты пока на нашей территории, – процедил оскорбленный офицер.

«Нет, положительно, эти военспецы настоящие животные», – отходя от боли на диванчике, думал Петр Петрович. Очухавшись, он подробно изучил сводку, составленную для него нарочно на английском. «Кажется, нашел!» – молнией мелькнуло в голове. Инженер отложил листки, прошелся по комнате, делая глубокие вдохи и выдохи, снова углубился в текст. «Да, это удача. Лишь бы ничего не испортить, надо опередить всех – иначе погиб». Гарин отдернул занавеску на окне, теперь с улицы был виден горшок с геранью – условный сигнал сподвижникам Ге Равы: «Объект найден, отвлеките людей Горилоса». Инженер наблюдал, как знакомый ему элегантный тип с усиками, зевая, вплотную притерся к верзиле в котелке. Блеснуло длинное лезвие ножа, и сотрудник контрразведки, размякнув, отдался в объятия щеголя. Убийца отбросил от себя мертвое тело, побежал по середине узкой улицы. Справа и слева из подворотен кучно вырастали агенты спецслужб, устремляясь за бегущим, паля на ходу из револьверов.

«Превосходно. Пора», – Гарин, выходя из квартиры, приколол к бюро записку с адресом. За дверью его сторожил еще один человек Ге Равы. На лестничной клетке валялся задушенный в штатском, его котелок беззвучно катился по ступеням. Не говоря ни слова, Петр Петрович и неизвестный ринулись вверх по лестнице, забрались на чердак, оттуда по крышам соседних домов перемахнули на параллельную улицу, спустились по водостоку.

– Быстро отсюда! – крикнул проводник Гарина водителю поджидавшего их автомобиля.

Машина вздрогнула, взвизгнули шины. Окутавшись сизой гарью выхлопных газов, легковушка рванула на проспект мимо казарм президентской гвардии.

* * *

Гарин застал то, чего не ожидал. На колченогом табурете, за грубо сколоченным столом сидел неряшливо прибранный субъект. Орудуя алюминиевой ложкой, он поглощал тушенку из консервной банки. Ел Патрик Рочестер, живой, судя по аппетиту, невредимый. Петр Петрович со своим удалым помощником набросились на жующего. Рочестер до того растерялся, что не оказал сколь-нибудь серьезного сопротивления. Повстанец одним движением стреножил Рочестера, как это делают с молодыми бычками ковбои в Техасе. Поверженному тут же заткнули рот кляпом. У Гарина оставалось мало времени, с минуты на минуту здесь мог появиться сам команданте с подкреплением. Инженер, как заправский ворюга, обшарил сырое полуподвальное помещение. Саквояжа с деньгами не нашлось, но он узрел спрятанную за занавеской дверь. В другой комнате – чулане без окон, на широкой старой кровати спала Жужу. Увидев спящую, Гарин невольно залюбовался ее красотой, забыв на секунду о цели своего визита. Тонкая простыня точно огибала изящные линии молодого тела, напоминающего нежный бутон, готовый вот-вот раскрыться в великолепный цветок. Жозефина по-детски улыбалась во сне, и беззащитная прелесть ее выражения тронула сердце Петра Петровича.

Проснувшаяся девушка пыталась вскочить, инженер навалился на нее, зажал мягкие сочные губы ладонью.

– Молчи, – зашептал он, – ты пропала. Сейчас будет Ге Рава, он знает, кто предал его, и он понял, что ты не мужчина. Твой единственный шанс на спасение – уйти со мной, вместе с деньгами, разумеется. Ты знаешь, где они?

Жужу утвердительно мотнула головой. Необъятные глаза, подкрашенные испугом, казались еще прекраснее.

– Немедленно собирайся. До моей команды затаись.

Гарин вернулся к Рочестеру. Инженер обратил внимание, что молодой революционер не силен в английском.

– Мистер Рочестер, какая приятная встреча. А я, признаться, все это время оплакивал вас, как безвинно зарезанного в номере гостеприимного отеля.

Петр Петрович вытащил кляп.

– Саари, деньги у меня, давай все честно поделим и разминемся. У нас целых сто тысяч долларов, по пятьдесят тысяч на брата, – Патрик заискивающе ловил взгляд палача.

– Поздно, любезнейший. Через мгновения сюда нагрянет товарищ Ге, над вами свершится революционное правосудие. Я поимею все – милая Жужу согласна помочь в этом вопросе. Да-а, еще Горилос сильно обеспокоен вашим здоровьем, хотя, скорее всего, он поживится вашим окровавленным трупом, уже второй раз.

– Почему Горилос, ведь, генерал не получил деньги, значит судно с оружием не могло быть отправлено!

– Ошибаетесь, несчастный. Я пустил груз налево и заработал на этом кругленькую сумму.

– Что? Ты перепродал оружие другим?! – чуть не задохнулся от возмущения американец.

– Да, – кротко ответил инженер.

– Ты дьявол! – глаза Рочестера выражали страх и в то же время злобу.

– Хуже, я – Гарин.

– Кто?

– Га-рин, – по слогам повторил Петр Петрович.

Рочестер в изумлении открыл рот. Гарин воспользовался случаем и вновь заложил туда плотный кляп.

– Прощайте, голубчик. Вы не виноваты, вы просто не знали, с кем связались, – самодовольно смаковал несостоявшийся диктатор вселенной.

На улице свирепствовал надсадный кашель револьверов. «Сработало», – понял инженер. Юноша-революционер задергался, словно он марионетка в умелых и мозолистых ладонях падшего артиста, не зная, что предпринять.

– Амиго, перед тобой лежит мистер Рочестер, тот, кто спер ваши священные деньги. Его нельзя оставлять живым, иначе команданте дюже разгневается, – коверкал испанские слова Гарин.

Парень заулыбался – понял.

Острая наваха вошла аккурат между ребер, неотвратимо разрезая на доли галопирующий миокард Патрика.

– Ступай, помоги друзьям, Пинчос, – в комнате материализовался стройный молодец. Волосы его были тщательно заправлены под кокетливый берет, глубокие глаза смотрели властно, бархатную кожу лба прорезала тонкая складочка.

Пинчос растеряно покосился на товарища Жоржа, послушно удалился во двор. В затылок ему дышали Гарин и Жозефина.

– Где саквояж?

– Здесь, под навесом.

Гарин отщелкнул никелированные замки. Заботливо уложенные пачки стодолларовых купюр терпеливо дожидались хозяина.

Револьверно-ружейная трескотня набирала обороты.

Элегантный усач заметил улепетывающую парочку. Догнать их он не мог; правая штанина промокла от крови, еще в городе, когда он отвлек на себя агентов Горилоса, пулей ему продырявило икру. Боевик вскинул свой кольт, прицелился, но выстрелить не успел…

В какой-то момент Гарину показалось, что они выбрались, но самообман тут же растаял. Хищнически обнаженные зубы, блестя желтизной золотых коронок, запечатлелись ганглиями зрительного нерва инженера. Полковник Родригес нанес убийственный хук справа, опрокинувший Гарина навзничь. Жорж ловким движением выхватил дамский браунинг и разрядил его в живот контрразведчика.

– Сейчас же вставайте, как вас там… – Жозефина тормошила ногой Гарина.

– Микки, меня зовут Микки Саари, – Петр Петрович сплюнул кровавую слюну вместе с резцами.

* * *

Команданте с горсткой своих ускользнул из объятий Горилоса.

– Ты говоришь, Пинчос, они ушли?

– Да, товарищ Ге.

Рава, не моргая, уставился на паренька. Тому, почему-то, захотелось опуститься на колени и зареветь, но он только заплакал.

– Хорошо, Пинчос, у тебя будет возможность исправить ошибку.

– Спасибо, спасибо, команданте, – всхлипывал юноша, размазывая грязным рукавом слезы по покрытым пушком щекам.

– Я знаю, куда они направились, мы перехватим их.

Гарин не прогадал, что выбрал Жозефину. Она отлично ориентировалась на местности, знала укромные тропы повстанцев и контрабандистов, у нее имелись свои тайные схроны. Путая следы, меняя направление, хитрецы пробрались к океану. В одном страшноватом местечке, где не ступала нога правоохранительных органов, Жозефина сторговала у знакомого братка небольшую моторную посудину.

Гарин, девушка и саквояж, набитый долларами, пошли морем в страну Аргентину.

– Почему ты не застрелила меня, когда на нас напал Родригес?

– В обойме кончились патроны, – лаконично ответила медовая мулатка.

Отставной берет полетел за борт. Теплый морской ветерок шаловливо перебирал ее густые волосы. Они замолчали, наслаждаясь охватившим их чувством безопасности.

– Зачем вы убили Ингу?

– Это Патрик. Я не сразу узнала. Похоже, она догадалась о масштабах операции, потребовала доплаты. Они не договорились, Инга, вспылив, пригрозила выдать нас.

– Кого нашли в номере Рочестера?

– Ночной портье.

– Тебя не мучает революционная совесть за украденные народные гроши?

Жозефина грациозно облокотилась о поручни трапа, сбегающего вниз к мотору, устало-томным взглядом обвела Гарина, подпирающего штурвал:

– Эти деньги добыты силой и наглым обманом. Я полностью разочаровалась в Ге. Его идеи об отъеме средств у одних в пользу беднейших, о всеобщей материальной одинаковости, так называемом, равенстве – развращают простой люд, возбуждают низменные, порочные основные инстинкты. Прикрываясь революционной фразой, орудуют бандиты в целях личного обогащения. Я не считаю предосудительным взять там, где властвует тьма невежества, зависть и сплошное надувательство. Сам он … пошлый прохиндей, ошалелый психопат и извращенец.

– Команданте на самом деле считал, что ты не женщина?

– У Равы нездоровое воображение, его место в сексопатологической лечебнице.

– А Рочестер?

– Патрик. Он, конечно, не ангел, но это настоящий мужчина. Опасный, сильный, смелый, умный.

– Кто же, по-твоему, я? – Гарин пытливо заглянул в чудесные глаза девушки.

– Не знаю. Нас просто связывают сумка с чужими деньгами и обстоятельства.

После полудня открылся берег.

Их суденышко, переваливаясь с борта на борт, шлепало по волнам, завершая переход. Уплотняющиеся сумерки мутили синюю панораму, превращая ее в мираж, однако, Жозефина смогла разглядеть паровую шхуну, подрезающую их курс.

– Микки, это он, – отрешенно сказала Жозе, зябко передернув плечами; внутренний холодок заполнял ей грудь.

– Кто, Ге Рава?

– Нам не уйти, – прошептала девушка.

Инженер оглянулся на восток: яркая близкая луна не оставляла им шансов.

– Жужу, прыгай в воду. Мы доберемся вплавь, а лодку направим вдоль берега, выиграем время.

– Деньги, что будет с ними?

– Забудь о них – бросай в море, пусть Рава лопнет от злости. Послушай, Жозефина, в Буэнос-Айресе у меня есть капитал, я не оставлю тебя. – Гарин смотрел на нее своим магическим пронизывающим пламенным взглядом.

Рассчитывать больше не на что, бездонные глаза ответили: «Да».

Инженер резко крутанул рулевое колесо, спутница вручила ему свою шелковую руку. Две тени сиганули в океан.

Шхуна догнала пустую моторку. Ге Рава с соратниками обыскал ее: «Приманка, здесь ни денег, ни беглецов».

– Они в воде! Полный вперед к берегу, всем смотреть в оба! – скомандовал вожак, срываясь на фальцет.

Сильным течением Гарина и Жужу вынесло на широкую лунную дорожку.

– Я вижу, вижу! – задыхаясь от радости, закричал Пинчос. – Вон они!

– Право руля! – гаркнул Рава. – С предельного расстояния всем открыть огонь! – Сам он изготовил к стрельбе ручной пулемет.

– Быстрее, Жозе. – Гарин волок на себе обессилившую Жужу.

Они перебегали неширокий пляж, когда с корабля началась интенсивная стрельба. Петр Петрович заметил, как впереди и чуть левее, около самых деревьев пунктирной линией зафонтанировал песок, длинные пулеметные очереди вздыбили пляж. Бегущие заскочили за первые пальмы. Вокруг валились срубленные свинцом ветки и листья, пули с визгом вонзались в стволы. Каждый шаг увеличивал надежду на спасение, преследовать их в густом темном лесу будет трудно. Внезапно Жозефина потяжелела. Гарин протащил ее еще несколько метров, остановился.

Выстрелы прекратились. Шхуна уперлась носом в отмель, революционеры с задорным гиканьем, попрыгав в море, потянулись к берегу по горло в воде.

– Что с тобой? – запыхавшийся Гарин склонился над Жозефиной.

– Очень страшно. Поцелуй меня, – жарко выдохнула девушка. Инженер крепко обхватил ее голову руками… Он почувствовал, как женское податливое естество, выгибаемое конвульсией, агонизировало.

Дура пуля угодила Жозефине Санчес Оливейра Этуш под левую лопатку, выйдя из внутренней поверхности левого бедра.

Взгляд ее огромных, вдруг остекленевших глаз, навсегда поглотила бездна ночного неба.

* * *

Гарин оторвался от преследователей под утро. Следующие сутки он отлеживался на берегу небольшой чистой речки, восстанавливая силы мелкой рыбешкой, которую ему удалось наловить руками. На другой день Петр Петрович направил стопы на юго-восток, намереваясь выйти к морю…

Неделю инженер безнадежно плутал по лесу, прежде чем зеленая гуща расступилась. Он оказался на плантации неизвестной ему сельскохозяйственной культуры. За возделанным полем, на пригорке был разбит маленький парк, в тени которого уединилась фазенда хозяина. Полуживой Гарин напрямки двинулся к жилью.

Он дернул за шнурок, за добротной дверью мелодичным звуком отозвался колокольчик. Через несколько времени врата отворились, на пороге стоял пожилой негр, седая щетина оттеняла шоколад кожи.

– Сэр?

– Мое имя Урхо Лари, не откажите в поддержке, – Гарин опирался нетвердой рукой о стену.

– Кто там, Том? – в глубине дома проявилась фигура благообразного господина в безукоризненном платье.

– Не знаю, маса, но думаю, необходимо наше участие.

¶

– Итак, мистер Лари, что привело вас в здешние края? – капитан Гастингс удобно сидел у вычурного камина, обстоятельно разглядывая неожиданного гостя.

Накормленный и отдохнувший к вечеру Гарин теперь был в состоянии вести светскую беседу.

– Благодарю вас, капитан, за помощь.

– Протянуть руку нуждающемуся – долг всякого порядочного человека.

– О, как приятно общаться с джентльменом. Последнее время мне по роду своей деятельности доводилось иметь дело с людьми низкими или их несчастными жертвами, – инженер с удовольствием пригубил живительного коньяку.

– В чем смысл вашей работы, если это не секрет?

– Я частный детектив.

– В самом деле? Мне везет с сыщиками, – в глазах хозяина засветились теплые искорки.

– Как прикажете вас понимать?

– В Британии у меня есть друг – Эркюль Пуаро, не слышали о нем?

– Не имел удовольствия.

– Это большой оригинал, он бельгиец, но величайший детектив Европы. Я ассистировал ему в трудных делах.

– В таком случае, мой рассказ может показаться вам небезынтересным.

– Я весь внимание.

– По воле заказчика я очутился в милой соседней стране, где занимался весьма запутанной историей. Для прояснения положения вещей пришлось провести ряд сложных мероприятий, в результате которых обнаружилось следующее. Вообразите, капитан, лет двадцать назад в Вест-Поинте (12) на почве увлечения гольфом тесно сходятся два человека – молодой американец и представитель неназываемой мною державы. Из американского юноши получился прохвост, его с позором изгоняют из армии. Со временем он становится отпетым негодяем. Много позже, в Мексике, наш изгой знакомится с еще одним фигурантом этого дела. Проходят годы. Любитель гольфа из банановой республики превращается в горилоподобного генерала местной армии, а мексиканский друг американца, в его антагониста. В лесах и на полях несчастного государства разыгрывается не то революционный фарс, не то кровавая драма, не то гангстерский беспредел. И вот, однажды открывается, что, несмотря на патологическую взаимную ненависть и генерал, и его антипод – революционер нуждаются друг в друге, как плюс и минус. Причины банальны: вождю угнетенных масс необходимо оружие для продолжения «освободительного» действа, а генерал решил втайне от дружка президента немного заработать – «толкнуть» устаревшее оружие с армейских складов. Тут как тут появляется изрядно повзрослевший несостоявшийся офицер армии США. Он предлагает сторонам за приличные комиссионные посредничество при заключении сделки. С собой он прихватил занятного типа, – Гарин самовлюбленно пригладил висок, – ему в тщательно подготовленной махинации была уготована роль жертвенного животного. Однако агнец не доверяет своему напарнику и, что еще забавнее, сам решил надуть мерзавца. По плану сделки американец работал с революционером, его компаньон – с отвратительным генералом. Нечестивый гринго берет деньги за оружие у доверчивого бунтаря и представляет собственную смерть. Деньги при этом, естественно, исчезают. Его товарищ на свой страх и риск отправляет транспорт с оружием не наивным повстанцам, а перепродает его еще раз, другим покупателям. Теперь участвовавшие в сделке остаются без денег и без товара.

– Что случилось дальше? – волновался заинтригованный сюжетом Гастингс.

Глаза Гарина потускнели, Петр Петрович беспричинно вспомнил вкус неповторимой свежести нежных губ Жозефины, почувствовал магнит ее зовущих глаз. Еще секунда, и он встряхнулся от наваждения:

– Моей задачей было разыскать того, кто продал пароход с оружием третьим лицам. Я напал на его след, он здесь, в Аргентине, но это сугубо конфиденциальная информация, – подпустив доверительности, сказал Гарин. – Кстати, капитан, вы не посоветуете мне хорошего дантиста в Буэнос-Айресе?

(12 – Вест-Поинт – высшая военная академия США.)

ГЛАВА 4

Аргентинское танго

Из приемника вырывались потускневшие от времени двухдольные звуки танго. Гарин давил и давил на педаль акселератора. «Как странно… Как удивительно сложилась ее жизнь, и какая чудовищная участь была уготована ее праху», – думал он, почти не замечая дороги. Полчаса назад Петр Петрович положил два скромных цветка на могильный камень, под ним, скрытая чужим именем, лежала та, которую он боготворил тридцать пять лет назад. Лишь высокое небо Италии разделило его скорбь.

Избирательный инструмент человеческой памяти сепарирует ткань воспоминаний, откладывая мучительные в дальний угол сознания, спустя годы ящик Пандоры выдвигается, обнажая истлевшие скелеты.

Забытая мелодия танго возвращала назад в прошлое.

* * *

– Дорогой граф, дуче чересчур театрален. За ним не чувствуется той уверенной грубой силы, как за его северным партнером. Мы располагаем конфиденциальной информацией из Берлина, что Гитлер собирается объявить руководству рейха о планах завоевания силой оружия Lebensraum (13) для Германии в ближайшие годы.

– Утопия, немецкое государство не могло так быстро оправиться от предыдущего европейского конфликта.

– Вы так считаете? Попробуем обратиться к фактам. После отказа Германии в двадцать девятом году платить по репарациям, Гувер (14) открыто поддержал позицию немцев, выдвинув идею о, так называемом, моратории на погашение платежей по всем международным долгам. Франция и Италия согласились, таким образом, произошел важнейший – экономический удар по Версальской системе (15). Созданный Банк международных расчетов занялся финансированием германской тяжелой индустрии и военного производства. Далее союзники (16) покидают оккупированные ими после войны промышленные районы Германии – Рейнскую зону и Саар. То есть, к тридцать второму году полностью утрачен реальный контроль за германской экономикой и промышленностью. В тридцать третьем Германия впервые после войны позволяет себе заметный внешнеполитический жест – покидает Лигу наций. События у нас в Вене в июле тридцать четвертого могли закончиться включением Австрии в немецкое государство на условиях провинции.