Киберлорд

– Отправить бы его на Олимпийские игры, – произнес Кирилл после того, как я с разгона пробежал по стене спортзала на высоте примерно пяти метров и снова спрыгнул на пол.

– Это точно, – хмыкнул профессор.

Глава вторая

В кабинете с фальшивым окном, задернутым тяжелыми зелеными шторами, сидели два человека. Одним из них был генерал Левченко. Вторым Кунц, ведущий инженер проекта. Наверное, он чувствовал себя несколько неуверенно под тяжелым взглядом генерала, так как нервно теребил свою жиденькую бородку.

– Ну и как он? – поинтересовался Левченко, внимательно глядя на профессора.

– Даже лучше, чем мы ожидали, – быстро ответил тот. – Канал связи с процессором функционирует без сбоев, мы получаем очень ценную информацию. Пациент без особых сложностей увеличил свои мышечные возможности до шестидесяти двух процентов. Мы обсуждали с ним этот вопрос – он говорит, что мог бы и больше, но просто опасается. Видеозаписи из спортзала вы уже видели – то, что он вытворяет, впечатляет.

– Да, это действительно впечатляет, – согласился Левченко. – Что у нас насчет контакта с Сетью?

– Технически все работает идеально. Я могу хоть сегодня обеспечить ему выход в Интернет, но меня смущает то, о чем вы упоминали в прошлый раз. Он действительно слишком ненадежен, слишком много думает. Сам себе на уме – такие люди опасны. Никогда не знаешь, чего от них ждать. Кроме того, он слишком мягок, это выявилось в ходе тестовой проверки. Для агента это недопустимо.

– Ну и что вы предлагаете?

– Для начала ему было бы неплохо пройти курс психологической подготовки – хотя бы просмотреть те же материалы из проекта «Бафомет». В конце концов, вам ведь нужен боец, а не размазня, верно?

– Верно, – согласился генерал. – Завтра я передам вам нужные материалы. Но что, если его реакция на них будет не совсем адекватной?

– Тогда мы попытаемся изменить параметры его личности на программном уровне. Хотя не хотелось бы этого делать – неизвестно, какие могут возникнуть осложнения.

– Думаю, нам все равно придется это сделать, – заявил генерал после короткой паузы. – Дмитрий может стать уникальным агентом. И мы должны быть уверены в его преданности.

– Как скажете, генерал. – Профессор улыбнулся и погладил бородку. – Все сделаем.

– Вот и хорошо. И знаете, – генерал выдержал паузу, – слишком не осторожничайте. Конечно, Дмитрий важен для нас как агент. Но еще важнее успех всей программы. Пройдет несколько лет, и у нас будут десятки таких киборгов. Сейчас важно опробовать технологию, разглядеть все подводные камни. Надеюсь, что в двадцатой модели вы учтете все недостатки восемнадцатой. К январю мне нужны минимум два имплантанта. Если все пройдет гладко, выпустим первую опытную партию.

– Все будет сделано, – заверил его Кунц. – За сроки я ручаюсь.

– Замечательно. – Генерал глянул на часы и поднялся, его собеседник тоже торопливо вскочил с кресла. – Через четыре часа меня ждут в Москве. Материалы вам перешлют. Докладывайте мне о ходе эксперимента.

– Непременно, генерал, – улыбнулся Кунц и погладил бородку. – Непременно…

* * *

Очередная неделя началась с того, что профессор Кунц предложил мне познакомиться с новыми видеофайлами.

– Эта информация только для избранных, – добавил он. – Лекции и фильмы пронумерованы: сначала слушаешь лекцию, потом смотришь фильм. Всего девять лекций и девять фильмов. Не спеши, старайся воспринять всю информацию. Просто это очень важно. Может быть, – тут Кунц улыбнулся, – это самая важная часть твоей подготовки.

Неудивительно, что мне захотелось как можно скорее просмотреть новую информацию. Я даже отложил на время работу, которую считал очень важной – все последние дни учился сканировать радиодиапазон. Сразу после обеда прошел в свою комнату, лег на кровать и уже привычно скользнул в Сеть.

Нужные файлы я отыскал сразу – к этому времени уже знал архитектуру местной Сети, как свои пять пальцев. Нашел даже выход в Интернет, закрытый паролем. Я был уверен, что при желании мог бы взломать любые пароли, но опасался, что это может не понравиться моим наставникам. Возможно, они правы и всему свое время. Да, это казалось мне несправедливым. Но приходилось мириться со всеми этими шероховатостями.

Вот и первая лекция. Точнее, видеофильм с надписью «Лекция № 1». Чуть ниже читалась еще одна надпись: «Для служебного пользования». Все это здорово интриговало, я улегся поудобнее и запустил воспроизведение.

Учебный класс. Вижу затылки нескольких человек – камера установлена где-то в проходе между рядами. У обычной школьной доски стоит мужчина лет сорока пяти: спокойный, но в его облике чувствуется сила.

– Зовите меня Алексеем, – начал он, оглядев сидящих за партами людей. – Я проведу с вами цикл занятий, которые позволят вам стать настоящими бойцами. Вы избавитесь от мандража, вас перестанут беспокоить проблемы морали и прочая чушь, навязанная обществом. Вы станете избранными – получите власть казнить и миловать, поощрять и наказывать. Подниметесь над обществом, выйдете за пределы обычных норм и ограничений. Тогда вы станете непобедимыми. Станете одними из тех, кто реально правит миром…

Первый урок Алексея касался отношений между людьми. Алексей говорил о том, что любой человек на деле представляет собой собрание определенных установок, привычек, страстей, моделей поведения. В этом смысле человек очень напоминает обычный компьютер с установленным на нем программным обеспечением. Зная эти программы, понимая, что именно движет человеком, можно найти ключи к управлению им. Дальше приводились примеры: по мнению Алексея, одной из самых устойчивых мотиваций человеческой деятельности являлась жажда секса. Здесь открывалось огромное, поистине необъятное поле деятельности для агентурной работы. Дальше шли жажда денег и власти, но в основе даже этих страстей, по мнению Алексея, лежал все тот же секс.

– Старик Фрейд во многом был прав, считая сексуальные мотивации определяющими в деятельности человека, – говорил Алексей, внимательно глядя на слушателей. – Но нам мало знать, что человека можно на этом поймать. Надо знать, как это сделать. С чего начать, как поймать человека в сети. Всему этому я вас научу…

Лекция длилась около сорока минут. Из нее я твердо усвоил одно: у Алексея нет никакого уважения к людям. Он считал их рабами своих страстей и в ходе лекции несколько раз повторил о том, что любые действия человека являются следствием имеющихся у него программных установок. В качестве примера обратного он привел себя, сказав, что очистил сознание от хлама и вместо раба чувств стал их хозяином.

– Я и сейчас не имею ничего против того, чтобы трахнуть смазливую грудастую бабу, – заявил он под конец лекции. – Но это я решаю, спать мне с ней или нет. Обе возможности равны, и нет в этом мире сучки, способной меня соблазнить. После нашего курса вы тоже избавитесь от всех иллюзий. Вы будете понимать, что заставляет бабу строить вам глазки. Будете сознавать, какие программы ею управляют. Будете знать, как поступить, чтобы привязать ее к себе и заставить сделать все, что вам нужно. Вы станете властителями человеческих душ. И это – самое важное, чему вы можете научиться…

В целом лекция оставила у меня двойственное впечатление. Я понимал, что Алексей во многом прав. Тем не менее, он, на мой взгляд, слегка перегибал палку.

Затем я посмотрел приложение к лекции – полуторачасовой фильм. Фильм был посвящен людским страстям, зримо иллюстрируя все, о чем говорил Алексей. Человек был показан во всем его скотском обличии – на моем внутреннем экране возникали самые отвратительные сцены людской жизни. Мне было неприятно на это смотреть, но я, тем не менее, смотрел. Здесь были сотни самых разных сцен: я видел опустившихся пьяниц и наркоманов, я стал свидетелем ряда драк, начиная от драк в водочных очередях конца восьмидесятых и заканчивая массовыми побоищами в ходе различных политических и прочих конфликтов. Затем пошли сексуальные сцены: все было мерзко, грязно, пошло. Я смотрел на все эти извивающиеся тела, и мне было противно. Последним аккордом стали постельные сцены с участием известных людей, начиная от политиков и заканчивая звездами кино и телевидения. Безусловно, эти люди не знали, что их снимали. Но когда я смотрел на все то, что они делали, у меня поднималась волна отвращения. Многих из этих людей я знал – а точнее, вспоминал, что знал. Теперь, глядя на них, я испытывал крах каких-то из своих идеалов: если уж эти люди способны на такое, то что говорить об остальных?

Фильм закончился. Я отключился от Сети и долго лежал с закрытыми глазами – мне не хотелось ни о чем думать. Люди действительно свиньи. И это очень печально…

Следующую лекцию Алексея я посмотрел на следующий день. Она была посвящена возможностям человека.

– Человек – удивительно жалкое существо, – говорил он. – Толкнешь его – он падает. Возьмешь за горло – задыхается. Ткнешь в глаз – вопит от боли. Что с ним ни сделай, ему всегда больно. Поэтому будьте осторожны с людьми – знайте, что любое ваше прикосновение способно причинить им боль. Люди хрупки, как китайские вазы. Чтобы уничтожить любого из них, вам достаточно просто шевельнуть пальцем. Знайте об этом, помните – и пользуйтесь вашим знанием в тех ситуациях, когда это оправдано.

Еще одна часть объяснений касалась морали.

– Мораль – изобретение человека, – рассказывал Алексей. – В природе нет морали, там все подчиняется принципам естественности и целесообразности. И лишь человек извратил все до неузнаваемости. Наше общество создано для защиты слабых. Мы воспринимаем это как прогресс общечеловеческих ценностей, но так ли это на самом деле? Человечество вырождается. В древней Спарте больных детей просто бросали в глубокий колодец. Жестоко? Да. Но больное дерево не даст хороших плодов. Так же и с человечеством – сохраняя жизнь слабым и больным, мы калечим будущие поколения. Общее количество разнообразных уродств, генетических аномалий будет только нарастать. Естественный отбор подавлен, под защитой социума вырастают даже те, кто был обречен на гибель. В итоге многие из них не только влачат жалкое существование, проклиная день, когда родились, но и дают столь же уродливое потомство. Человечество вырождается – но мы этого не замечаем. Интересы личности в этом вопросе ставятся выше интересов рода, нации, цивилизации. Но и здесь все только на словах – люди убивают миллионы самых сильных и крепких своих представителей в бессмысленных войнах, зато заботятся о калеках и убогих. Все поставлено с ног на голову. Задавить какого-то выродка в интересах государства ты не имеешь права – нельзя, закон не позволяет. Но когда потом из-за действий этого человека гибнут тысячи и тысячи людей, это считается вполне нормальным. Застрели кто-нибудь в свое время Дудаева, и не было бы чеченской войны. Любую ситуацию можно повернуть в правильном направлении – если управлять ею. Но чтобы управлять ею, нужна сила. А сила – это мы… У вас вопрос?

– Да! – отозвался один из слушателей. – А как же законы бога? Как же религия, призывающая помогать слабым?

– В мире хватает глупостей, – ответил Алексей. – Я признаю за религией определенные достоинства, она ухватила частичку истины. Но только частичку. Все религии говорят о том, что с физической смертью жизнь человека не прекращается. Вот и замечательно: в японском искусстве ниндзюцу прямо говорится о том, что убийство бездуховного существа не может рассматриваться как отягощающее карму действие. Наоборот, прервав жизнь такого существа, ты поможешь ему осознать его ошибки, позволишь вновь влиться в череду перевоплощений. Такое убийство можно рассматривать как акт милосердия. Единственное и очень важное правило состоит в том, что все подобные убийства должны мотивироваться целесообразностью, а не личной неприязнью или ненавистью. Ты делаешь то, что должно быть сделано. Действия, направленные на восстановление утраченной гармонии, не являются наказуемыми. Вспомните волков – санитаров леса. Они уничтожают слабых и больных. Мы – санитары общества. Наше воздействие всегда минимально необходимо. И если деятельность какого-то политика вредит стране, ее необходимо пресечь. Ради тех, кто потом, в силу глупости этого политика, погибнет в бессмысленных войнах. Уничтожить одного, чтобы спасти тысячи – ради такой арифметики стоит жить…

Признаюсь, подобные выкладки сначала меня несколько смущали. Но позже я много размышлял обо всем этом и в итоге проникся их правильностью. Все верно – интересы общества превыше интересов личности. Пожертвовать одним – чтобы спасти многих.

Фильм, иллюстрировавший лекцию, оставил у меня чувство печали. Он демонстрировал полное убожество человека. После окончания фильма мне так и хотелось воскликнуть: Господи, до чего жалким и ничтожным ты создал человека!

За девять дней я просмотрел все девять фильмов. Оставшиеся фильмы касались разных тем – смерти как таковой, урбанизации, насилию над природой, политике и многого другого. Скажу честно – после всего этого я стал с большей симпатией относиться к животным. Они, в отличие от человека, не лгут, не обманывают, не предают. Не убивают зря. Не делают всего того, что делает человек. Мое уважение к человечеству за эти дни резко пошатнулось. Зато возникло чувство, которого у меня до этого не было – чувство команды. Именно командному духу была посвящена последняя лекция: Алексей говорил о том, что в мире, где политики держат тебя за быдло, где твоя жизнь совершенно ничего не стоит, твоей опорой, твоей семьей может стать только команда, группа близких тебе по духу людей. Только здесь девиз «один за всех и все за одного» перестает быть штампом. Только в кругу твоих единомышленников, в кругу команды ты можешь чувствовать себя спокойно, можешь быть уверен, что действуешь за правое дело. Последним я смотрел фильм, в котором спецназ выполнял ответственные задания, и удивлялся тому, насколько эти парни в камуфляже отличаются от того сброда, который я видел в последние дни. А еще я радовался – радовался тому, что и сам смогу войти в их число. Если как следует постараюсь…

Утро, завтрак. Я ем. Сегодня чувствую себя как-то странно. Плохо? Нет. Просто странно. Смотрю на ложку и мне становится смешно. От тарелки ко рту – и снова к тарелке. Снова ко рту и опять к тарелке. Рот – тарелка, рот – тарелка, рот – тарелка, рот – тарелка, рот – тарелка, рот – тарелка, рот – тарелка…

«– Профессор, у нас проблема. Устойчивая автоколебательная реакция».

«– Андрей, я вижу. Попробуйте внешний раздражитель. Дайте сигнал вызова на его компьютер».

…тарелка, рот – тарелка…

Звонок. Рот – тарелка, рот – тарелка… Перевожу взгляд на монитор – звук идет оттуда. Снова смотрю на ложку, потом на пустую тарелку. Точно – пустая. Когда я успел все съесть?

«– Сбой устранен. Может, сдвинуть альфа-ритм на десять пунктов вниз? Иначе это может повториться».

«– Хорошо, делай».

«– Сделано».

Пью сок. Большими глотками. Яблочный. Вкусно. Допив, поднимаюсь и иду к монитору.

Аккуратно беру «мышку». Подвожу курсор. Открываю сообщение. Это для меня. Читаю вслух:

– Дмитрий, в 8.45 ждем вас в лаборатории.

Смотрю на часы – 8.27. Я успеваю. Успеваю. Успеваю. Успеваю. Успеваю…

«– Валентин, опять! Надо что-то изменить – мы его совсем идиотом сделаем».

«– Подожди. Посмотрим, что будет дальше…»

…Успеваю. Успеваю. Успеваю. Успеваю. Успеваю.

Вздрагиваю. Оглядываюсь. Смотрю на сообщение. На часы – 8.51. Я опоздал – как это могло получиться? Вскакиваю и бегу в лабораторию.

«– Время автоколебаний – двадцать четыре минуты. Вышел только после того, как совсем отключили воздействие по каналу «LK». Вероятно, не та частота, возникает резонанс по смежным линиям, это и приводит к нарушениям».

«– Андрей, возможно. Он идет к нам – попробуй поработать с частотой».

Лаборатория. Вхожу. Улыбаюсь. Какие славные ребята. Моя команда. Здороваюсь. Они отвечают. Сесть? Ну конечно. С удовольствием… С уд… С уд…

Пол почему-то приподнимается и бьет меня по правой щеке. Становится темно. Слышен голос Кунца:

– Черт, он отключился! Андрей, быстро на кушетку его!..

Затем все окончательно исчезает…

Я в кровати, но это кровать в смежной с лабораторией комнате. Приподнявшись, с удивлением оглядываюсь – как я здесь оказался? Не помню. Снимаю с груди датчик – липучка прилипла к волоскам, это неприятно. Сажусь. Моя одежда рядом на стуле. Это хорошо, надо одеться.

Одеваюсь. И все-таки, как я здесь оказался?

Звук открываемой двери заставляет меня поднять голову. Это Кунц.

– Ну и как ты? – улыбнувшись, профессор подошел ко мне и пожал руку.

– Не знаю. Нормально. Что со мной?

– Прости, недоглядели. Ребята с биодобавками намудрили. Точнее, лаборантка-дура – дала тебе по ошибке десятикратную дозу. Вот ты и траванулся. Не бойся, теперь все нормально.

– Понятно. Я хочу есть.

– Никаких проблем. Сюда принести, или пойдешь к себе?

– Пойду к себе, – поднявшись, я вышел в коридор и направился в свою комнату.

В комнате сажусь на стул и жду. Смотрю на часы: пять минут, десять. Где же еда?

Стучат в дверь. Это еда. Официант ставит тележку, улыбается. Пожелав приятного аппетита, уходит. Беру вилку, ем.

«– Валентин, мне это не нравится. Он просто не сможет работать. Такой режим хорош для зомби, но не для бойца».

«– Андрей, не торопись – это же интересно. Давай попробуем повлиять на его вкусы. Введи данные о том, что он ненавидит яблочный сок. Терпеть его не может».

«– Хорошо. Ввожу…»

Вкусно. Гречневая каша с курицей. Нравится. Отложив вилку, беру стакан. Делаю глоток, морщусь. Яблочный сок. Они что, издеваются? Вскочив, с размаху швыряю стакан в стену, по комнате разлетаются осколки. Сажусь, затем снова встаю. Беру тележку и разрываю ее на части.

«– Андрей, ты видел это? Потрясающе!»

«– Да, но он поранил себе руку. Посмотри – у него кровь».

«– Заживет. Ладно, выруби его снова. Не хочется с ним сейчас объясняться».

«– Хорошо».

Смотрю на руку – я порезал палец. Больно. Стены комнаты качаются, сажусь на стул. В глазах темнеет, затем все исчезает.

Утро – я слышу привычные звуки музыки. Открываю глаза. С удовольствием потягиваюсь, и только тут замечаю, что правая рука у меня забинтована. Странно – когда это я поранился?

Пока одевался, попытался вспомнить, что же было вчера. Кажется, я что-то разбил. Ну да, вон отметина на стене. Осколков уже нет, все собрали. И пятно на стене замыли. Но след от удара стаканом остался. Черт, я же еще и тележку изуродовал! Что со мной было? Я ведь ничего не пил…

Скажу честно, осознание того, что со мной произошло что-то плохое, неправильное, пугало. Не иначе, какой-то сбой в этом чертовом процессоре. Или дело не в этом? Застегивая кроссовки, я вспомнил, что Кунц говорил о каких-то биодобавках. Что-то там они напутали. Вот и объяснение…

Хорошее объяснение, логичное. Но оно меня не удовлетворяет. Не нравится мне все это. И чем дальше, тем больше. Ладно, сейчас позавтракаю, потом буду со всем этим разбираться…

Впрочем, разбираться мне не пришлось: сразу после завтрака ко мне зашел профессор и все объяснил сам.

– Ты уж извини нас, – виновато попросил он. – Сам понимаешь – новые технологии, мы не можем всего предугадать. Произошла накладка: биодобавки, которые тебе дала эта дура, повлияли на режим питания процессора. Он оказался на голодном пайке, вот ты и вырубился. Но нет худа без добра – зато теперь мы знаем, что может тебе повредить. Андрей даст тебе подробный отчет – изучи его, чтобы знать на будущее. Хорошо?

– Хорошо, – пожал я плечами. Да и что я еще мог ему сказать?

– Не сердишься на нас?

– Нет… – коротко ответил я, желая побыстрее закончить этот разговор. – Что у нас там дальше по программе?

Признаюсь, мне очень хотелось ввернуть что-нибудь про подопытного кролика. Но я сказал, что не сержусь – хоть это и было неправдой. А значит, нужно держать себя в руках.

– По программе у нас сегодня совершенно замечательное мероприятие, – загадочно улыбнулся профессор. Потом, осознав, что я ничего не понимаю, засмеялся: – Новый год сегодня, Дима! Тридцать первое декабря. Так что сегодня никаких занятий, отдыхаем. Хочешь еще приятную новость? – Валентин хитро улыбнулся. – К пяти вечера к нам приедут девочки. В конце концов, не можем же мы здесь жить, как монахи. Нужно иногда и расслабляться.

– Вы это серьезно? – даже не поверил я.

– Абсолютно. Мы же не гомики какие-нибудь. Так что встретим по-человечески Новый год, ну, а там опять работать. Все, я пошел – нам ведь еще праздничный стол готовить. Отдыхай…

Профессор ушел, я сел на кровать и задумался. Вот ведь как – Новый год уже. А я и не заметил.

Рука слегка побаливала. Подумав, размотал бинт, оглядел ладонь – ерунда, царапина. Залеплю пластырем – не буду же я общаться с девушками с забинтованной рукой…

Кунц не обманул: шел шестой час, когда лифт принес в наше подземное царство шесть очаровательных девушек. Честно говоря, я даже опешил, увидев их – настолько они были хороши, их красоту не могли скрыть даже изящные черные полумаски, закрывавшие верхнюю часть лица и придававшие гостьям таинственность. После утреннего разговора с Кунцом меня не оставляла мысль, что нам привезут девиц легкого поведения. Разумеется, увидев девушек, я не преминул поделиться своими мыслями с профессором.

– Чудак человек! – даже засмеялся тот. – Да кто же пустит сюда проституток? Эти девицы – будущие агенты. И с нами они не просто встречают Новый год, а сдают один из зачетов. Так сказать, совмещают полезное с приятным. – Валентин снова усмехнулся. – Так что после того, как проведешь ночь с одной из них, тебе придется выставить ей оценку. Анкету тебе пришлют на твой ящик. Думаю, девочкам придется постараться, чтобы сдать зачет. Ну все, пошли знакомиться…

Из всех прибывших девушек мне понравилась Ольга, грациозная зеленоглазая брюнетка среднего роста. Никогда раньше мне не доводилось встречать столь удивительных глаз, они напоминали два бездонных омута. Мы познакомились, я остался доволен тем, что Ольга не попыталась поменять меня на кого-то другого. Впрочем, я отдавал себе отчет в том, что это мало что значило – как и на других сотрудниках учебного центра, на мне была маска, поэтому девушка не видела моего лица.

Весь вечер мы провели вместе. Танцевали, сидели за праздничным столом, я то и дело вглядывался в глаза девушки – они меня просто завораживали. После того, как президент за несколько минут до полуночи поздравил страну, пили шампанское. Потом еще около часа смотрели телевизор и разговаривали, затем пошли ко мне…

К этому времени я уже знал, где в моей комнате расположены скрытые видеокамеры. Вычислить их оказалось весьма просто – я отыскал в Сети все данные по видеокамерам, в том числе и по местам их установки. Правда, данные были закрыты шестизначным паролем, но столь слабая защита уже не представляла для меня проблемы. Поэтому я закрыл прятавшиеся в укромных местах крошечные объективы одеждой – мне не хотелось, чтобы этот видеофильм попал в местную видеотеку. Да, это позволит Кунцу и его команде понять, что я нашел видеокамеры. Ну и черт с ним…

– Видеокамеры? – догадалась Ольга, наблюдая за моими действиями.

– Да. Не люблю, когда подглядывают.

– Я тоже… – вздохнула гостья, сняла маску и бросила ее на стол.

– А если узнают? – спросил я, понимая, что она нарушила одно из главных условий нашего общения – мы не должны были видеть лиц друг друга.

– Плевать… – тихо отозвалась она, в голосе девушки я уловил грусть.

Без маски она оказалась еще красивее, черты ее лица пленяли. Глядя на Ольгу, я с тоской подумал о том, насколько все это грязно и подло – то, чем ее заставляют заниматься.

– Если хочешь, просто ложись спать, – предложил я. – Обещаю, что твои кураторы останутся тобой довольны.

Ольга слабо улыбнулась. Подошла, положила руки мне на плечи. Потом осторожно стянула с меня маску.

– Не возражаешь? – спросила она.

– Нет…

– Ты симпатичный… – Оля провела рукой по моей щеке, потом осторожно потянулась ко мне и поцеловала…

Мог ли я сказать, что эта ночь оказалась самой чудесной в моей жизни? Не знаю – просто не помнил, были ли у меня другие ночи. Но эта ночь мне понравилась. И если Ольга действительно сдавала экзамен – во что мне как-то не хотелось верить – то сдала она его на «отлично».

Утром мы попрощались. В глазах девушки я уловил грусть – а может, мне это только показалось. Не было обычных в таких случаях просьб и обещаний звонить, писать письма. Некому было писать, некому было звонить. Нас просто не существовало. Так же, как никогда не было и этой встречи.

– Ты очень красивая, – сказал я ей перед тем, как мы расстались. – И ты мне очень понравилась. Я был бы счастлив всегда быть с тобой.

– Я тоже… – Ольга потянулась ко мне и поцеловала. – Увы, это не в наших силах. Не в этой жизни.