Киберлорд

Все это заняло не один день и даже не два – счет шел уже на недели. За это время я ни разу не вышел за пределы нашего этажа: мне с самого начала объяснили, что с перемещениями между уровнями все обстоит весьма строго. Лифты и двери межэтажных лестниц могли открывать только те, чей статус позволял это делать. Идентификация проводилась по отпечаткам рук, а на некоторых уровнях, как я случайно узнал, и с добавлением идентификации по радужной оболочке глаза. Насколько я мог догадываться, именно на нижних уровнях велись самые секретные эксперименты.

Вскоре я понял, что, фактически, являюсь пленником и не могу без разрешения начальства покинуть городок. Мне очень хотелось выйти наверх – увидеть солнце, подышать свежим воздухом. В конце концов я не выдержал и попросил о прогулке: мою просьбу удовлетворили, хотя и без особого удовольствия.

Сопровождать меня вызвался сам генерал Левченко – он как раз должен был кого-то встречать, поэтому просто взял меня с собой. Вместе с генералом мы поднялись на лифте, затем вышли, оказавшись в тускло освещенном коридоре. В конце коридора я увидел мощную стальную дверь: Левченко сунул руку в карман, дверь тут же сдвинулась в сторону. Очевидно, в кармане у генерала находился пульт дистанционного управления.

За дверью оказалась комната, больше всего напоминающая кабинет какого-то начальника. Стол, кресла, шкафы – все было на месте. Стоило нам войти в кабинет, как один из шкафов за нашей спиной сдвинулся, закрывая потайной выход. Ничто больше не говорило о том, что здесь находится спуск в подземный лабораторный комплекс.

– Круто, – уважительно произнес я, взглянув на шкаф.

– Да, – согласился генерал. – Все сделано так, чтобы никто не догадался о том, что внизу что-то находится. В северной части комплекса есть лифтовый подъемник, способный поднять даже танк. А снаружи там все выглядит как обычный гараж.

Из окна лился яркий солнечный свет. Генерал толкнул входную дверь, мы вышли в коридор. Пройдя по нему метров десять, свернули направо и оказались в большом светлом холле.

Направо поднималась широкая лестница: глянув туда, я увидел на площадке между этажами красное знамя под стеклянным колпаком и скучающего рядом с ним часового. В правой части холла располагалась комната дежурного: все говорило о том, что здесь находился штаб какой-то воинской части.

Мы с генералом уже подходили к входным дверям, когда мимо нас прошли два солдата. Удивительно, но они не обратили на генерала никакого внимания – так, словно его здесь вообще не было.

– Это охрана комплекса? – спросил я у генерала, когда мы вышли на улицу.

– Да. Официально здесь находится полигон по утилизации старых боеприпасов.

– А почему солдаты не отдали вам честь? – снова поинтересовался я. – Ведь они видели, что идет генерал.

– Здесь свои правила, – пояснил Левченко, открывая входную дверь. – Все, что связано с нами, их не касается. Более того, – тут генерал взглянул на меня и усмехнулся, – нас здесь вообще нет.

– Понятно… – отозвался я и вслед за генералом вышел на улицу.

Штаб части, как и расположенные неподалеку казармы, выглядел очень непрезентабельно – старые облупившиеся стены, покосившийся бетонный забор. В паре километров от жилого комплекса находились ряды обнесенных колючей проволокой ангаров, я различил вышки для часовых. Слева, довольно далеко от штаба, располагался гараж: двери одного бокса были открыты, два солдата ремонтировали выведенный из гаража грузовик. Вокруг части, как я успел заметить, простирались редкие невысокие заросли, местность напоминала степную.

– Половина третьего. – Левченко взглянул на часы – Скоро прилетит.

Я не стал спрашивать, кто именно прилетит и просто дышал свежим степным воздухом. Именно степным – теперь я очень четко понимал, что мы находимся где-то в южной части страны. Оренбург, Ростов, Астрахань. Что-то подобное.

Пару минут спустя послышался тихий рокот. Он становился все громче, я различил в небе темную точку приближающегося вертолета. Прошло еще немного времени, и вертолет приземлился прямо рядом со штабом.

Правила безопасности здесь оказались довольно жесткие: кроме нас с генералом вертолет встречали порядка десяти вооруженных охранников, появившихся за минуту до посадки винтокрылой машины. Двое из них были с собаками – мощными поджарыми овчарками. Собаки не лаяли, не рвались с поводков, однако внимательно следили за каждым нашим движением. Бойцы были одеты в обычную летнюю солдатскую форму, однако у меня сложилось впечатление, что эти ребята гораздо более серьезны, нежели может показаться.

У прибывших, а их оказалось двое, проверили документы, и лишь после этого позволили подойти к нам с генералом.

– Ну, здравствуй! – поздоровался один из них и пожал Левченко руку. Высокий и худощавый, он держался очень уверенно. Несмотря на гражданскую одежду, по выправке в нем сразу можно было признать кадрового военного. Я стоял чуть позади, поэтому был удостоен только легкого кивка. – Ну как тут, все нормально?

– Как всегда, Николай. Это и есть твой спец? – Генерал взглянул на второго прибывшего.

– Здравия желаю! – произнес тот и пожал протянутую генералом руку. – Майор Юрий Никифоров, инструктор.

– Рад познакомиться, майор. Вот, кстати, познакомься – это Дмитрий. Будешь его тренировать.

Мы с майором пожали друг другу руки. То, что этот человек будет меня чему-то тренировать, стало для меня полной неожиданностью.

Подошел один из бойцов охраны, крепыш лет двадцати пяти с нашивками сержанта.

– Проходите быстрее внутрь, – заявил он без всяких церемоний. – Через восемь минут над нами будет пролетать спутник-шпион.

– Хорошо, сержант, – отозвался Николай. – Ну что, Витя, показывай свои владения…

Вместе с приехавшими мы прошли внутрь здания. Уже заходя, я услышал за спиной нарастающий гул вертолетных двигателей. Все верно, пилоты хотят убраться отсюда до прилета спутника-шпиона.

На этот раз мы шли другой дорогой: зайдя в штаб, свернули направо. Пройдя метров двадцать, повернули налево и вошли в зал с надписью «Библиотека». В нем и в самом деле оказались стеллажи с книгами, ряды столов и стульев. Я не видел, чтобы кто-нибудь что-нибудь нажимал, но часть стеллажей у стены вдруг сдвинулась в сторону, открыв мощную бронированную дверь. Дверь тоже отворилась, мы зашли внутрь. И тут же у меня появилось ощущение, что я стою на крыше многоэтажки – столь глубока оказалась разверзшаяся впереди пропасть. Вниз вела металлическая лестница, огороженная проволочной сеткой, чуть правее находился лифт – простая платформа, закрытая такой же сеткой. Мы зашли на площадку лифта, Левченко ткнул ладонью большую красную кнопку. Лифт вздрогнул и начал опускаться.

Я знал, что подземный лабораторный комплекс довольно большой. Но и не предполагал, что настолько. Пока мы спускались, я смотрел на проплывающие мимо нас решетчатые фермы и размышлял о том, кто и зачем вырыл этот огромный подземный котлован. Размерами он был не меньше футбольного поля, внизу виднелись какие-то металлические сооружения. В правой части площадки я с удивлением различил штук пять укутанных брезентом танков. Под брезентом было трудно различить контуры машин, но одну характерную особенность я все же заметил: стволы этих танков оказались уж слишком широки. Казалось, вместо стволов под брезентом находится что-то угловатое, около пяти метров в длину и сантиметров семьдесят в ширину. Затем я разглядел на земле рельсы: стало ясно, что подземная часть испытательного полигона не ограничивается «футбольным полем».

Лифт остановился, мы вышли. Генерал и его высокопоставленный гость направились к темнеющему в бетонной стене проему, мы с Юрием не отставали.

Проем оказался началом тоннеля – правда, не слишком длинного. Пройдя метров двадцать вслед за генералом и его гостем, я увидел мощную стальную дверь. Замок здесь был кодовым: Левченко нажал несколько кнопок, дверь открылась.

К моему удивлению, сразу за ней начались уже знакомые мне места. Теперь я понимал, что видел раньше эту дверь, но с другой стороны.

– Все, Дмитрий, иди к себе, – велел генерал, взглянув на меня. – Ну, а мы пропустим по рюмочке коньячку – вы как, не против? – Левченко взглянул на своих гостей.

– Ну разумеется, – согласился Николай.

С самого начала жизни в городке мне вменили в обязанность регулярные физические тренировки в спортзале: по словам моих наставников, я должен был находиться в идеальной физической форме. Лишь после этого можно будет приступать к очередному этапу тренировок. О том, что это будет за этап, я знал лишь приблизительно – речь шла о тех самых скрытых возможностях организма. Месяц тренировок дал довольно неплохие результаты: если с больничной койки я поднялся форменным скелетом – кожа да кости плюс ужасные пятна пролежней – то теперь вполне мог собой гордиться. Понятно, что за месяц идеальной формы не достичь. Но вид у меня теперь был вполне справный: мышцы округлились, я чувствовал себя ловким и сильным. Это оказалось как раз кстати, с прибытием Юрия начался новый этап моих тренировок. Выяснилось, что Юрий являлся инструктором рукопашного боя – по словам Левченко, одним из лучших.

– Постарайся научиться у него всему, чему сможешь, – посоветовал генерал. – Это тебе пригодится.

И я учился. Недели слагались в месяцы, и если наверху уже дули холодные осенние ветра, то внизу у нас вовсю кипела жизнь. Весь день у меня был расписан буквально по часам: утро я обычно проводил в лаборатории, работая с Кунцом и его коллегами, вечером занимался в спортзале с Юрием. Он действительно оказался настоящим мастером, мы неплохо ладили. Следуя совету генерала, я старался перенять у Юрия все его секреты. Что-то у меня получалось, что-то нет. Тем не менее, тренировками я был вполне доволен.

Шел третий месяц наших занятий с Юрием, когда по внутренней сети мне пришло сообщение. Меня просили в 19.00 прибыть в четыреста десятый кабинет. Ровно в семь вечера я постучал в указанную комнату, затем приоткрыл дверь и вошел.

В кресле сидел генерал Левченко. Увидев меня, он приветливо улыбнулся.

– Здравствуй, Дмитрий.

– Здравия желаю, Виктор Аркадьевич!

– Присаживайся. – Левченко пожал мне руку и указал на соседнее кресло, я сел. – Ну и как тебе у нас?

– Ничего, интересно.

– Это хорошо. А как тебе Юрий?

– Хороший мужик, – пожал я плечами. – У нас с ним нормальные отношения.

– Отлично. Могу сказать, что вместе вы оказались далеко не случайно. Юрий – замечательный боец, мастер своего дела. При этом уровень его подготовки очень показателен… – Левченко задумался, подыскивая слова. – Понимаешь, если готовить человека десять-двадцать лет, можно достичь выдающихся результатов. Но это слишком долгий срок, совершенно неприемлемый в нашем случае. Нам нужны бойцы в расцвете своих сил. Юрий затратил на свою подготовку лет десять. Он действительно классный специалист, но его уровень имеет свои ограничения. Понимаешь, о чем я?

– Не совсем, – честно признался я.

– Мы нуждаемся в бойцах не просто хорошего, но высочайшего уровня, подготовленных в приемлемые сроки. Подготовить их обычными способами оказалось невозможно. Поэтому появился проект, призванный научиться стимулировать возможности человека техническими методами. Ты – часть этого проекта. Первопроходец. Твои нервные связи перестроены, поток информации, импульсов – или чего там еще, я в этом деле не специалист – идет через имплантант. Можешь считать его процессором, наподобие компьютерного. При этом ты можешь управлять скоростью его работы, можешь настраивать его параметры. Понимаешь, о чем я? Имплантант – прибор с обратной связью. Он взял на себя функции значительной части твоего мозга. Именно процессор управляет твоим телом, а ты управляешь процессором. Подобными технологиями пока не может похвастаться ни одна страна в мире. Пока ты научился управлять своим телом в нормальном режиме. Юрий познакомил тебя с азами рукопашного боя – прекрасно! Но теперь нас всех ждет новый этап: с помощью специалистов лаборатории ты получишь доступ к расширенному режиму, выйдешь на сверхспособности. Это позволит тебе легко выполнять все то, на что способен Юрий, и даже на порядок больше. Ограничения здесь налагаются только прочностью тела – в частности, костей, связок, сухожилий. Именно поэтому ты начал с обычных тренировок – тело должно быть крепким. Могу также сказать, что в пищу тебе добавляют специальные витаминные и минеральные комплексы, способствующие укреплению тела. Просто знай, что ты не один – в помощь тебе работают десятки институтов, сотни добровольцев испытывали и испытывают на себе действие различных препаратов. И все для того, чтобы ты стал поистине универсальным солдатом.

– И о каких сверхспособностях идет речь? – поинтересовался я.

– Ты будешь быстрее всех, сильнее всех. Благодаря процессору ты сможешь подключаться к базам данных и считывать из них всю необходимую информацию. Поистине, ты станешь богом. Но для того, чтобы стать сверхчеловеком, ты должен помочь Кунцу и его людям настроить аппаратуру. Активизировать некоторые контуры твоего процессора, наладить связь с базами данных. Сами они этого сделать не могут. Один ты тоже не справишься. Но вместе вы это сделаете.

– Хорошо, – тихо ответил я. – Я помогу им…

Не могу сказать, что слова генерала о сверхспособностях меня обрадовали. Веяло от всего этого чем-то ненормальным. Да, эти люди спасли меня – стоит сказать им за это спасибо. Но получается, что спасли не просто так, а имея определенные цели. Им нужен совершенный боец, способный выполнить любое задание. Но готов ли я к этому? Нужно ли мне это? Тем не менее, спорить с генералом я не хотел. Мне нужно было время, чтобы все обдумать.

– Вот и замечательно, – удовлетворенно кивнул Левченко. – Я уверен, что страна еще будет гордиться тобой.

– Может быть, – пробормотал я. Потом, чувствуя, что нужно как-то скрыть свои чувства, добавил: – Все хотел спросить – этот процессор работает от какой-то батарейки?

– Нет, – покачал головой генерал. – Это было бы слишком просто. В нем используется уникальная кислородная схема питания – утилизируется часть кислорода, поступающего с кровью. И если после больших нагрузок твоя моча станет темной, не удивляйся. – Левченко усмехнулся. – Это просто выводятся шлаки. Еще вопросы есть?

– Нет. Спасибо. Я могу идти?

– Иди, Дима. И помни – ты первопроходец!

Работа по выявлению моих новых возможностей началась уже на следующий день. Меня уложили на специальное пластиковое ложе, на голову нацепили нечто похожее на плавательную резиновую шапочку, усеянную датчиками. От шапочки к стойкам с аппаратурой тянулся шлейф проводов. Кунц сидел за главным компьютером, здесь же находились ещё трое сотрудников.

Для начала профессор, оценив показания аппаратуры, попросил меня найти в своем сознании пустые, или темные, как он их называл, области. Я уже знал, о чем он говорит – были в моем сознании, или некой особой карте доступных мне, но неописуемых ощущений, такие области. Представьте, что вы с закрытыми глазами ведете рукой по столу. Чувствуете его гладкую поверхность, она вам знакома. Затем вдруг рука на что-то натыкается. Что-то прохладное, высокое. Стакан. А вот здесь лежит авторучка, и так далее. Я мог подобным образом сканировать свое сознание, находя знакомые ярлыки. Но были несколько областей, в которых я ощущал присутствие чего-то непонятного. Как если бы ваша рука наткнулась на что-то незнакомое, и вы не смогли понять, что это. Чтобы разглядеть эту вещь, нужно было открыть глаза. С предметом на столе это сделать легко. А как сделать это с тем, что находится где-то у меня в голове, в недрах моего компьютеризированного сознания? Эти скрытые области поначалу вызывали у меня беспокойство. Но они никак себя не проявляли, и за прошедшие два месяца я о них просто забыл. Теперь же понимал, что там, в этих скрытых областях, действительно что-то было.

– Нам нужно установить канал связи, – сообщил Кунц. – Мы подадим слабый сигнал, это будет образ малины. Тебе нужно его отыскать и настроиться на него – так, как ты это уже делал с другими электродами. Начинаем… – Кунц ловко коснулся пальцами механической руки клавиатуры. – Ищи образ яркой, вкусной, сочной малины.

Мне хотелось спросить, почему именно малина, но я не стал – не все ли равно? Сосредоточившись на скрытых областях, начал поиск. Сначала у меня ничего не получалось, но где-то через четверть часа я вдруг уловил мелькнувший где-то совсем рядом знакомый образ. Именно рядом – так, слово я уловил его краем глаза. Вернулся немного назад, начал искать. И нашел – вот она, родимая…

– Нашел, – сообщил я. – Начинаю подстройку…

Процедура подстройки мне была уже знакома, я справился с ней за несколько минут. Образ ветки малины с крупными, сочными красными ягодами был настолько четким, насколько это вообще может быть. Казалось, что я смотрю на ветку воочию – вот только глаза мои были закрыты.

– Отлично, Дмитрий! – похвалил меня Кунц. – Просто замечательно! Сейчас мы начнем транслировать картинки, а ты говори, что видишь. Начали…

Образ малины вдруг потускнел и исчез. Его место занял гриб с бурой шляпкой. Подосиновик или подберезовик? Я никогда не был хорошим грибником. Верно, не был – откуда прорываются эти обрывки воспоминаний?

– Гриб, – сообщил я.

– Точно, – удовлетворенно отозвался профессор. – Дальше.

– Лошадь. Дом. Молоток. Сапог. Автомат. Облака. Водопад. Девушка в синем платье… – Я на секунду замялся. – Та же девушка, только голая.

Было слышно, как засмеялся Кунц.

– Верно, Дмитрий! Просто замечательно. А теперь?

– Текст… Страница из какой-то книги.

– Прочитать можешь?

– Конечно… «О себе приезжий, как казалось, избегал много говорить; если же говорил, то какими-то общими местами, с заметною скромностию, и разговор его в таких случаях принимал несколько книжные обороты: что он незначащий червь мира сего и не достоин того, чтобы много о нем заботились, что испытал много на веку своем, претерпел на службе за правду, имел много неприятелей, покушавшихся даже на жизнь его, и что теперь, желая успокоиться, ищет избрать наконец место для жительства, и что, прибывши в этот город, почел за непременный долг засвидетельствовать свое почтение первым его сановникам»… Что это? Что-то знакомое.

– Гоголь, Дмитрий. «Мертвые души».

– Да, верно. Я вспомнил.

И точно – я вспомнил, что читал Гоголя. Значит, все мои воспоминания еще со мной? Но почему же они мне недоступны и прорываются на поверхность какими-то обрывками?

– Отлично, Дмитрий! Замечательно! Теперь настроим другой контур: тебе нужно найти область с меткой «BS».

– А что это? – поинтересовался я.

– Возможность управлять степенью усиления импульсов, поступающих к твоим мышцам. Выход на возможности, недоступные обычному человеку.

– Понятно… – отозвался я и следующие пятнадцать минут потратил на то, чтобы отыскать указанный ярлык.

Если раньше я ощущал скрытые области как темный непроницаемый массив, то теперь он не только стал более светлым, но и стал различаться мною как некое пространство, наполненное связанными друг с другом матовыми шарами. Какие-то из этих шаров имели те или иные метки, ни о чем мне не говорящие – например, одной из первых я нашел метку «DC». Но большинство шаров оказались безликими и создавали ощущение шаблонов, полуфабрикатов, строительных кирпичиков. Чего-то, с чем мне еще предстояло очень много работать. Наконец я отыскал метку «BS», она находилась в «правой части». Впрочем, термин «правая часть» слишком субъективен, чтобы реально что-то отражать.

– Прекрасно, Дмитрий! – заявил Кунц, когда я сообщил о находке. – Теперь настрой соединение с меткой.

Я уже хорошо знал, как это делается. Но если раньше я работал только с ощущениями, близкими к тактильным и обонятельным, то теперь у меня появились и зрительные ощущения – я «видел», как нечто темное, повинуясь моей воле, приблизилось к шару с меткой «BS» и вошло в него. У меня не сложилось ощущения, что шар был проткнут – скорее, нечто вошло в него, как в туман. Возможно, это был какой-то из сотен тончайших контактов очередного электрода. И тут же я понял, что приобрел какое-то новое качество, умение, новую способность.

Представьте, что вы вдруг обрели способность летать. А точнее, вспомнили, что умеете это делать. Внезапно, неожиданно. Не было ничего – и вот оно есть. Так и я совершенно неожиданно ощутил, что во мне проснулась доселе скрытая способность. Эта способность касалась тела: я вдруг понял, что до этой минуты был удивительно слаб. Располагал, быть может, одной десятой своих способностей.

– Есть, Дима! – донесся до меня довольный голос профессора, отслеживавшего все процессы по данным компьютера – я и забыл, что связан с этой машиной «плавательной шапочкой». – У тебя все получилось!

То, что у меня получилось, я знал и сам.

– Может, хватит на сегодня? – попросил я.

– Конечно… – тут же согласился профессор.

С меня сняли шапочку, однако при попытке подняться со своего ложа я понял, что со мной что-то не в порядке. Меня покачивало, мышцы неконтролируемо подергивались. Ощущения были очень неприятные.

– Думаю, это пройдет, – попытался успокоить меня профессор, когда я рассказал о неприятных симптомах. – Попробуй немного полежать и разобраться во всех тонкостях настройки.

Меня устроили в соседней с лабораторией комнате, там уже стояла кровать. До кровати мне помогли дойти – ноги у меня подкашивались, колени дрожали. Ложась в кровать, я думал о том, что если вся эта ерунда не прекратится, то я сейчас же отыщу чертов шарик и разорву контакт.

– Выпей, – перед тем, как уйти, Кунц предложил мне стакан сока. – Это для релаксации.

– Опять какая-то химия? – поморщился я.

– Не без этого, – согласился профессор и слащаво улыбнулся. – Пей, не бойся.

Я выпил. Забрав стакан, профессор ушел, а я какое-то время лежал, пытаясь успокоиться. Не знаю – препарат ли помог, или что другое, но вскоре я уже спокойно и обстоятельно попытался разобраться с тем, что произошло.

И это дало результат. Очень скоро выяснилось, что задача обретения сверхспособностей имела два уровня: мало было дать мышцам команду сокращаться сильнее, нужно еще было настроить канал управления. Не знаю, где образовывались нужные связи – внутри ли процессора, или в клетках моего мозга. Однако способность управлять силой сокращений требовала тренировки. Примерно через сорок минут осторожного тестирования я вроде бы смог привести контуры управления в порядок.

Первые опыты я провел здесь же, в комнате. Сначала, поднявшись, немного прошелся, проверил свои ощущения – вполне нормально, беспокоившая меня дрожь исчезла. Более того, я ощущал в себе огромную силу. Для пробы приподнял одной рукой кровать, на которой только что лежал. Это оказалось совсем несложно, но пальцы ощутили нешуточную боль. Опустив кровать, взглянул на ладонь – на пальцах отпечатались багровые полосы. Все верно, тело не приспособлено к таким нагрузкам. Значит, для серьезных дел нужны перчатки, хорошая обувь и крепкая одежда. Это позволит не травмировать кожу.

Сидеть здесь дальше не было смысла, поэтому я вышел из комнаты в лабораторию. Мое появление встретили аплодисментами – я запоздало сообразил, что специалисты лаборатории наверняка наблюдали за мной с помощью видеокамер.

– Браво, Дима! – похвалил меня Кунц. – Это было здорово. Но лучше не форсировать события и все делать постепенно.

Я был с ним полностью согласен. Сославшись на то, что мне надо отдохнуть, отправился к себе.

В целом я остался вполне доволен своими первыми успехами. Что касается моих мыслей насчет спецодежды, то ими я тем же вечером поделился с Левченко, отправив на его местный электронный адрес развернутое описание своих предложений. На следующий день Левченко сообщил в ответ, что спецодежда уже разрабатывается и мои рекомендации будут обязательно учтены.

В течение следующих двух недель я смог в полной мере оценить свои новые способности. Да, пока я избегал пиковых нагрузок – просто боялся, что тело не выдержит. Но даже то, что уже мог, вызывало у меня подлинный восторг. Как и у тех, кто со мной работал. Оттачивать свои умения я предпочитал в «большом» спортзале, причем в одиночестве. Все это знали, а потому не мешали. Тем не менее, я понимал, что за мной все время наблюдают.

Здесь, под землей, у нас было два спортзала: малый и большой. В малом стояли обычные тренажеры для накачки мышц. Что касается большого, то он больше напоминал полигон для отработки полезных в бою навыков. Здесь было все – канавы, горки, веревочные «лианы». Одна из стен зала представляла собой тренажер для занятий альпинизмом. В другой стороне зала возвышалась пятиметровая стена – месяц назад Юрий учил меня забираться на нее при помощи веревки с крюком. Теперь что-то подсказывало мне, что я смогу это сделать и без веревки.

И вот она передо мной – та самая каменная стена. Внимательно смотрю на нее – и не чувствую страха. Короткий разбег, толчок – я легко допрыгиваю до середины стены, отталкиваюсь от нее и прыгаю на пол. Замечательно – а ведь я не прыгнул и в треть своей силы. Просто примеряюсь. Попробуем еще разок: разбег, толчок, два шага по стене – и вот уже мои руки уцепились за край. Легко подтягиваюсь и выбираюсь наверх. Стоя на вершине стены, удовлетворенно оглядываюсь. Я – победитель.