Ева: вверх по железной лестнице

– Прелестные девушки, разрешите присоединиться? – Его белозубая улыбка напоминала рекламу отбеливателя. А сам он по обхождению и манерам старался быть похожим на представителя той страны, из которой, по документам, и происходил его товар:

– Катя, ты сегодня сияешь. А ваша подруга… – он посмотрел на Еву, – …скромничает, я вижу.

Катя засмеялась, чуть переигрывая, и поправила блузку, ненароком приоткрыв декольте. Ева же продолжила помешивать кофе, словно этот благоухающий напиток светло-коричневого цвета был центром вселенной.

– Серж, присаживайтесь. Ева как раз рассказывала, как будет управлять Торговым центром.

– О, это амбициозно! – Малышев уселся, разливая вокруг себя запах дорогого парфюма. – Но, ма шер, в нашем мире женщины в бизнесе редко добираются до вершин. Разве что… – он многозначительно посмотрел на Катю, – «со стороны дивана».

Ева медленно подняла глаза. В её взгляде было что-то, от чего Малышев невольно отодвинулся.

– Интересно, Сергей Петрович, а ваш бизнес построен «со стороны дивана» или со стороны ума? – Она сделала паузу, наслаждаясь его покрасневшим лицом. – Ах да, простите. Со стороны алкоголя. Забыла.

Катя закашлялась, прикрывая смех салфеткой. Малышев заслонил глаза ладонью. Его плечи подрагивали. Когда он убрал руку его взгляд выражал странное сочетание восхищения и снисходительной неприязни.

– Так уж устроен мир. Вы, девушки, находитесь в привилегированной позиции. Если мужчине придется ради дела переспать с женщиной – он молодец, а если девушке – то… – Малышев на секунду замялся в поиске приличного противоположного значения к слову молодец, и затем продолжил: то – наоборот.

Затем он добавил:

– У вас острый язычок, мадмуазель. Берегите его.

– Спасибо за совет, – Ева снисходительно улыбнулась. – Я как раз изучала курс самообороны для девушек.

Когда он ушёл, Катя выдохнула:

– Ты совсем ежа родила! Он же может навредить!

– Он уже вредит, – Ева кивнула в сторону стойки, где Малышев что-то шептал бармену, кидая на неё нескромные взгляды. – Но я не из тех, кого пугают вредители.

***

Когда они вышли из кафе, снег хрустел под ногами, как сахарная глазурь. Катя, дрожа от холода в своём лёгком пальто, спросила:

– Тебе не страшно? Вдруг не получится?

Ева посмотрела на огни Торгового центра, горевшие вдалеке. Каждый этаж, каждый витринный огонёк был для неё символом будущего.

– Страшно – это когда не пытаешься, – она натянула перчатки, подаренные мамой. – А я уже в пути.

Катя молчала, глядя, как снежинки тают на её накладных ресницах. В её глазах мелькнуло что-то похожее на грусть – или зависть.

– Ладно, героиня, – она фальшиво улыбнулась. – Позвони, если понадоблюсь. Хотя… тебе вряд ли.

***

Дома Ева стояла под душем, пытаясь смыть с себя ощущение грязи. Её телефон завибрировал – сообщение от Артёма Сергеевича:

«Не забудь тёплую одежду. На вершинах холодно… и одиноко».

Она швырнула телефон на кровать. В голове звучал голос матери, умершей три года назад: «Слабые не выживают, Ева. Никогда не показывай страх».

– Я не слабая, – прошептала она, глядя в зеркало. – Я переживу и это.

Но, ложась спать, она ещё долго ворочалась, представляя, как снег за окном шале превратится в клетку, а улыбка Артёма – в оскал хищника.

На следующее утро Ева проснулась от резкого звонка будильника. На улице ещё было темно, ей не хотелось подниматься с постели, но она знала, что не должна давать себе поблажек, если хочет добиться успеха.

Ближайшие дни будут непростыми. Мысль о предстоящей поездке на курорт с Артёмом Сергеевичем не давала ей покоя. Ева старалась не думать о том, что её ждёт, но страх и отвращение к ситуации не отпускали.

На работе её встретил привычный хаос. Татьяна Павловна, как всегда, нервничала из-за программы «1С», – придется перепроверять всю её работу, – вздохнула Ева, а Елена, вот так сюрприз, несмотря на подготовку к сессии, неожиданно заглянула в офис, чтобы забрать документы.

Ева попыталась сосредоточиться на текущих делах, но мысли постоянно возвращались ко дню отъезда. Она чувствовала, что её затягивает в ловушку, из которой нет выхода.

Ева металась между подготовкой отчетов, которые все равно не успевала закончить, и попытками придумать, как избежать поездки. Каждый раз, встречая Артёма Сергеевича в коридоре, она ловила его взгляд – холодный, оценивающий, будто он уже мысленно раздевал её. Она пыталась сослаться на болезнь, но он лишь усмехнулся: «У меня в аптечке есть всё необходимое».

Три дня пролетели как один миг. Ева, словно автомат, подписывала документы, проводила совещания и улыбалась Артёму Сергеевичу, когда он заходил в её кабинет «проверить прогресс». Его взгляд стал настойчивее, а прикосновения – чаще. Каждый раз, когда его пальцы касались её плеча, она чувствовала, как внутри что-то сжимается, превращаясь в ледышку.

В предпоследний день перед отъездом Ева задержалась в офисе допоздна, чтобы добить отчёт. Все арендаторы уже завершили свой трудовой день и покинули здание. Торговый комплекс опустел. Внезапно свет в кабинете погас. Наступила полная темнота. Уличные фонари не пробивали через зашторенные окна.

Ева замерла, услышав шаги в коридоре. Дверь скрипнула, и в проёме возник силуэт.

– Кто здесь? – дрогнул её голос.

– Это я, – послышался робкий ответ. Андрей зажёг фонарик на телефоне, освещая своё испуганное лицо. – Я видел, что у вас свет горит… и вдруг погас. Электрики сказали, авария на линии. Хотите, я провожу до выхода?

Ева благодарно кивнула, ей не хотелось оставаться одной в темноте, а свой телефон она оставила в кармане пальто в приемной.

Они шли через тёмный Торговый центр, где тени витрин напоминали призраков прошлого процветания. Возле выхода Андрей нерешительно протянул ей свёрток.

– Это… для вас. Новогодний сувенир.

В свёртке оказался крошечный стеклянный шар с миниатюрным сказочным замком внутри. Когда Ева встряхнула его, закружились серебряные снежинки.

– Спасибо, – она улыбнулась, на душе стало спокойней. – Вы не должны были…

– Я знаю, что вы едете с ним, – внезапно выпалил Андрей, покраснев. – Будьте осторожны. Он… он не тот, кем кажется.

Прежде чем Ева успела спросить, что он имеет в виду, Андрей исчез в темноте, словно испугался собственной смелости.

Глава 3. Новогодний перевал

Вечером перед отъездом Ева задержалась в офисе, надеясь, что её начальник передумает. Но ровно в семь дверь кабинета распахнулась, и Артём, в черной дубленке и с дорожным чемоданом, провозгласил:

– Ну вот и настали они, эти дни. Как там у Высоцкого – «Лучше гор могут быть только горы».

Затем учтиво предложил следовать за ним.

Машина ждала у служебного входа. Водитель, молчаливый мужчина с шрамом на щеке, погрузил её сумку в багажник. Ева сжалась на заднем сиденье, глядя, как снег хлещет по стеклам. Артём сел рядом, его колено намеренно касалось её ноги.

– Расслабься, – проворчал он, наливая коньяк в дорожный бокал. – Ты же не хочешь, чтобы твои просроченные отчеты всплыли наверх?

Ева сжала губы. Она догадывалась, что он намеренно тормозил проверки, чтобы создать ей проблемы. Теперь это был его козырь.

Дорога заняла три часа.

Шале, обшитое темным деревом, пряталось в сосновом лесу. Обстановка внутри напоминала ожившие фотографии из глянцевого журнала: стены из кедровых брёвен источали тонкий аромат смолы, массивная люстра из оленьих рогов бросала золотистые блики на дубовый паркет, а камин, облицованный горным кварцем, пожирал поленья с тихим потрескиванием.

На антикварном столике из красного дерева стояла серебряная ваза с орхидеями, будто сегодня срезанными. Она провела пальцем по бархатной обивке дивана, вспомнив свой потертый диванчик в съемной квартире.

В углу висело зеркало в позолоченной раме – Ева поймала в нём своё отражение: простой свитер с вытянутыми локтями.

– Нравится? – Артём щёлкнул пультом, и шторы с электроприводом раздвинулись, открывая панораму заснеженных вершин. – Это твой новый мир. Привыкай.

Она аккуратно поставила чемодан у двери, боясь оставить царапину на паркете.

Даже полотенца в ванной здесь были с вышитыми инициалами «ШСП» – «Шале Серебряный Пик».

Артём, заметив её замешательство, бросил ключи на мраморную консоль:

– Расслабься, это не музей. Можешь даже ноги на стол закинуть.

Ева фыркнула про себя: «Наверное, так богачи шутят».

Артём сразу повел её на второй этаж, показывая спальню с огромной кроватью и окнами во всю стену.

– Твоя комната внизу, – он уловил её испуганный взгляд и засмеялся.

***

Вечером Артём Сергеевич, наливая коньяк в хрустальные бокалы, рассказывал о своих «подвигах»: как он выживал конкурентов, подкупал проверяющих, превращал чужие неудачи в свои победы.

– Ты должна научиться видеть возможности даже в чужой беде, – его рука скользнула по её спине. – Например, сейчас…

Ева отстранилась, делая вид, что поправляет свитер.

– Я устала. Пойду спать.

– Конечно, – он улыбнулся, но в глазах вспыхнуло что-то опасное. – Завтра покатаемся на Чёрном склоне. Проверим твою храбрость.

Ночью Ева заперла дверь спальни стулом, но сон не шёл. За окном выла метель, ветер бил в стёкла, как незваный гость. В три часа ночи её телефон завибрировал: неизвестный номер.

«Он подделал документы по аренде. Ищи синюю папку в его портфеле. А.».

Сердце Евы забилось чаще. Андрей? Но как он узнал?..

***

Утром Артём, одетый в ярко-красный лыжный костюм, встретил Еву у выхода и предложил спуститься по накатанному, промерзшему склону, присыпанному тонким слоем выпавшего за ночь снега.

Солнце, пробиваясь сквозь редкие облака, золотило вершины гор, покрытые искрящимся снегом. Воздух был настолько прозрачен, что Ева могла разглядеть каждую веточку на соснах, обрамлявших склон.

Лыжники в ярких костюмах скользили по трассам, оставляя за собой вихри снежной пыли, а у подножия, на террасе кафе, загорающие в купальниках и очках гости потягивали глинтвейн, словно зима была лишь декорацией. Артём, стоя рядом, бросил презрительный взгляд на их расслабленные позы:

– Посмотри на этих бездельников. Тратят тысячи, чтобы жариться на солнце, как ящерицы. А ведь могли бы вложить в дело.

Ева промолчала, поправляя перчатки. Ей хотелось оказаться среди этих «бездельников» – без отчетов, угроз и ледяных взглядов. Но вместо этого она снова натянула лыжную маску, скрывая дрожь в руках. Артём, заметив её колебания, хлопнул по плечу:

– Не бойся, я тебя научу. Хотя… может, сначала солярий? Ты бледная, как привидение.

Она отвернулась, пряча краску стыда. Её бюджет не позволял траты на спа-услуги, а Артём, казалось, знал это. Он усмехнулся и потянул её за собой к подъёмнику, где уже толпились гости. Среди них выделялась высокая блондинка в облегающем серебристом костюме, болтавшая по телефону на английском. Рядом с ней мужчина в меховой куртке с логотипом известного швейцарского бренда часов раздавал советы новичкам:

– Главное – не тормозите на поворотах. Иначе в сугробе окажетесь.

Ева поймала его взгляд и быстро опустила глаза. Артём же, напротив, подошёл ближе, демонстрируя уверенность:

– Дмитрий, давно не виделись! Как твой отель в Альпах?

– Артём! – мужчина обнял его, хлопая по спине. – Говорят, ты тут шале прикупил? Небось, для романтических утех?

Они засмеялись, а Ева почувствовала, как земля уходит из-под ног. Дмитрий кивнул в её сторону:

– Это твоя новая… ассистентка?

– Старший менеджер, – резко поправила Ева, заставляя обоих замолчать.

Артём нахмурился, но Дмитрий лишь поднял бровь:

– О, с характером. Люблю таких. Спускайтесь к нам вечером в бар. Обсудим слияния и поглощения… или что-то поинтереснее.

– Обязательно. Но для того, чтобы спуститься, надо сначала подняться. Так, Ева? – Артём засмеялся.

***

Надпись на табличке, прибитой к деревянному столбику на вершине гласила: «Маршрут первой категории. Спуск временно закрыт».

– Ты же хочешь стать управляющей, да? – дыхание Артёма пахло коньяком. – Докажи, что можешь принимать рискованные решения.

Он картинно оттолкнулся палками и под утихающий скрип наста заскользил вниз, демонстрируя шикарные повороты и умело перекладывая вес тела с одной ноги на другую.

Ева, старательно подавляя незаметно возрастающее волнение, медленно съехала за ним, время от времени тормозя сдвинутыми вместе носками своих лыж, чтобы не набрать опасную скорость. Лыжи с грохотом скользили по обледенелому склону, снежная пыль, поднятая внезапным порывом ветра, залепила поверхность защитных очков, мешая разглядеть, что там впереди.

Внезапно Артём резко остановился посреди трассы, заставив Еву чуть не врезаться в него. Ей пришлось невольно обхватить Артема за талию.

– Красиво здесь, правда? – он воткнул лыжные палки в снег, вынул из рукавиц руки и приобнял её за плечи одной рукой, прижимая к краю обрыва. – Тишина, свобода…, и никто не услышит, если ты вдруг… оступишься.

Ева почувствовала, как под ногами осыпается снег.

– Вы с ума сошли! – она попыталась вырваться, но его хватка стала железной.

– Ты думала, я не знаю о твоих «жалостях» к арендаторам? – прошипел он, резко изменив тон разговора. – Ты теряешь мои деньги. Но я даю тебе шанс всё исправить. Прямо сейчас.

Его губы грубо прижались к её губам, обдав запахом алкоголя изо рта с нечищеными зубами, а свободная рука полезла под куртку. В отчаянии Ева укусила его за губу до крови, толкнула изо всех сил – и он, потеряв равновесие, медленно завалился боком на обочину трассы, смешно взмахнув руками. При падении сработал защитный механизм, и лыжные крепления отстегнулись.

Артём попытался приподняться, но только ухудшил свое положение, медленно заскользив по снежному обледенелому насту под уклон, в сторону от накатанного лыжного спуска. После недавней снежной бури защитные барьеры по бокам трассы еще не были восстановлены, и зацепиться было не за что.

Перед самым краем обрыва каким-то чудом ему удалось задержаться, распластавшись на снежном склоне. Пытаясь ногами нащупать опору в слежалом снегу и разбивая наст носками лыжных ботинок, Артём молотил по ледяной корке руками без защитных перчаток, сжав ладони в кулаки. Его лицо, искажённое яростью и страхом, мелькало в облаке ледяной пыли.

Ева, всё ещё дрожа от адреналина, сделала три боковых шага под уклон к обрыву, изо всех сил вдавливая лыжи в твердый снег, и застыла с протянутой палкой, вытянувшись всем телом в его сторону.

– Держись! – крикнула она, осознав всю серьёзность ситуации и не желая Артёму участи исчезнуть в белой бездне.

Его пальцы вцепились в палку. С трудом, помогая себе свободной рукой, Артём выполз на трассу. Он тяжело дышал, вытирая кровь с разбитой губы.

– Шутка, Ева! – хрипло засмеялся он, поднимаясь. – Просто проверял, на что ты способна. Настоящий управленец должен уметь действовать в экстремальных ситуациях.

Она молчала, сжимая лыжные палки. Каждая клетка тела требовала бежать, но разум подсказывал: сейчас главное – выжить.

– Вы… перешли все границы, – проговорила она, делая шаг назад.

– Границы существуют, чтобы их нарушать, – он ухмыльнулся, поправляя куртку и стряхивая с себя снег. – Но ладно, хватит игр. Вернёмся в шале.

***

Ресторан, стилизованный под ледяной грот, был воплощением холодной роскоши. Стены, покрытые искусственным инеем, переливались под светом хрустальных люстр, чьи призмы бросали радужные блики на серебряные столовые приборы. Каждая деталь – от льдинок-подсвечников до скатертей с вышитыми снежинками – кричала о деньгах, потраченных на то, чтобы гости чувствовали себя властителями зимней сказки. Но Ева, сидя за столиком у окна, видела за этим блеском игру в притворство. Она вспомнила, как в детстве лепила снеговиков из грязного снега у подъезда, а мама говорила: *«Красота – в простоте, а не в мишуре»*. Здесь же мишура была еди нственной ценностью.

Артём, развалившись в кресле, вертел в руках бокал с вином, словно это был трофей. Его взгляд скользнул по меню, но Ева знала: он не читал названий блюд. Он покупал статус, а не еду.

– Бутылку Château Margaux 1990, – бросил он сомелье, даже не взглянув на цены. – И трюфельное ризотто. Белые трюфеля, не те дешёвые чёрные.

Сомелье, молодой человек с бородкой «а ля Ван Гог», едва сдержал гримасу. Его пальцы дрогнули, записывая заказ, будто сам воздух ресторана пропитался презрением Артёма к чужому труду. Ева, листая меню, мысленно переводила цифры в месяцы аренды своей квартиры: *«Салат „Цезарь“ – 8 000 рублей. На „Яндекс.Лавке“ за эти деньги можно купить еды на неделю… А тут – пара листьев и куриная грудка»*. Её взгляд задержался на супе за 2 500 – самом дешёвом пункте, который напоминал ей студенческие годы, когда «деликатесом» была лапша быстрого приготовления.

– Ты что, считать собралась? – Артём фыркнул, откидываясь на спинку стула так, что его дорогой пиджак съехал набок, обнажив золотую запонку с инициалами. – Расслабься. Я угощаю.

– Спасибо, – Ева указала на суп, стараясь не смотреть на официанта, чьи брови поползли вверх. – Мне хватит этого.

Артём закатил глаза, словно она предложила ему доесть чужой попкорн в кинотеатре:

– Боже, ты как студентка-первокурсница. Думаешь, твоя экономия сделает тебя сильнее? – Он налил ей вина, не дожидаясь согласия, и рубиновые брызги едва не попали на её свитер. – Здесь всё решают связи. И деньги.

– А совесть? Или её тоже можно купить?

За соседним столиком блондинка в накинутой на плечи норковой шубке приглушённо засмеялась. Её спутник, мужчина с сединой у висков и часами за полмиллиона, шепнул что-то, кивнув в их сторону. Артём, заметив это, нарочито громко продолжил:

– Совесть – роскошь для тех, кто не умеет побеждать.

Ресторан гудел, как улей. За столиком напротив группа «золотой молодёжи» в дизайнерских худи и кроссовках за 300 тысяч обсуждала новую яхту отца одного из них.

– Папаша говорит, в этом году Майами надоел, – томно протянул парень с татуировкой змеи на шее. – Поедем на Мальдивы. Там теперь модно с акулами плавать.

Ева поймала себя на мысли, что сравнивает их с павлинами – яркими, шумными и абсолютно бесполезными. Парень в розовых очках, сидевший рядом, демонстративно положил ноги на соседний стул, испачкав его грязными подошвами:

– Я вчера купил новую тачку. Пацан-mobile, прикинь? Полный привод, но для города. Просто чтобы девчонки оборачивались.

Ева едва сдержала смех. «Пацан-mobile», – мысленно повторила она. «А я вчера сэкономила на такси, чтобы купить маме цветы на могилу».

– Смотри, как они себя ведут, – Артём кивнул в сторону чиновника у бара, обнимавшего девушку в платье с декольте до пупка. – Как павианы в зоопарке. Но за их спинами – власть. А за твоей?

– За мной –привилегия спать спокойно, – парировала Ева, отодвигая бокал.

– Завидую, – отозвался Артём. Еве показалось, что это слово он произнес без своего обычного притворства. Он встал из-за стола, застегнул пиджак и кивнул Еве:

– Я покину вас ненадолго, девушка.

Когда Артем вышел, блондинка, чья норковая накидка стоила больше годовой зарплаты Евы, вдруг встретилась с ней взглядом. Её глаза с золотистой подводкой выражали неожиданную грусть. Она потянулась за бокалом, и Ева заметила, как дрожат её пальцы с идеальным маникюром.

– Вы… нравитесь ему? – внезапно спросила блондинка, подсев к столику Евы, когда её спутник отошёл к бару.

Ева на мгновение растерялась:

– Кому?

– Громову. – Блондинка улыбнулась криво. – Он всех покупает. Но вы… не продаётесь.

– А вы? – рискнула Ева.

Женщина опустила глаза, играя браслетом с бриллиантами:

– Я продалась давно. За эту шубу, машину, виллу… – Она вдруг резко вдохнула. – Он меня бросит, как только появится кто-то моложе. А вы… свободны.

Ева молчала. Она не ожидала такой откровенности.

– Меня зовут Арина, – продолжила блондинка. – И я завидую вам.

Внезапно парень с татуировкой змеи подошёл к их столику, размахивая бутылкой шампанского:

– Эй, красотки! Почему такие грустные? Давайте развеемся!

Ева посмотрела на него, как на назойливую муху:

– Спасибо, но мы не скучаем.

– Не скучаете? – он фыркнул, садясь без приглашения. – Ты вообще знаешь, кто я? Мой папа владеет половиной нефтяных вышек в стране!

– Поздравляю, – Ева подняла бровь. – А вы чем занимаетесь?

Парень замер, не договорив то, что хотел сказать. Он будто напоролся на неожиданный и невидимый боксерский удар, беззвучно шевеля губами.

– Я… я инвестор! – выпалил он. – Вкладываю в стартапы.

– Например?

– Ну… – он покраснел. – Вчера купил долю в приложении для доставки суши.

– Гениально, – Ева улыбнулась. – А я вчера сэкономила на такси, чтобы купить цветы на могилу мамы.

Тишина повисла – как повисает капля воды в многократно замедленной съемке. Словно само время замедлилось и все вокруг остановилось на секунду. Затем парень вскочил, бормоча что-то о «невоспитанных нищих», и удалился к своему столику. Арина тихо рассмеялась:

– Вы… удивительная.

Видя приближающегося Артёма, она попрощалась взглядом с Евой и вернулась на свое место.

К их столику подошёл высокий мужчина в очках в тонкой оправе – Виктор Петрович, знакомый Артёма. Его твидовый пиджак пахнул дорогим табаком и таким же дорогим лицемерием.

– Артём Сергеевич! – он протянул руку. – Слыхал, вы шале прикупили. Для… переговоров?

Артём встал, поправляя галстук:

– Виктор Петрович! Какими судьбами? Я думал, вы только на закрытых аукционах появляетесь.

Мужчина усмехнулся, переводя взгляд на Еву:

– А это ваша новая… протеже?

– Старший менеджер, – чётко поправила Ева, пожимая его руку и оставаясь сидеть на своем стуле, из-за чего тот вынужден был наклониться.

– О, с характером! – Виктор Петрович выпрямился и подмигнул Артёму. – Держу пари, она вам уже голову морочит своими принципами?

Артём фальшиво рассмеялся, но его пальцы забарабанили по бокалу. Ева, поймав взгляд официанта, который нёс их заказ, внезапно встала:

– Извините, мне нужно в дамскую комнату.

***

Зеркала в позолоченных рамах множили отражения женщин, поправляющих макияж. Ева, закрывшись в кабинке, услышала голоса:

– Ты видела, с кем она сидит? – хихикнула одна из посетительниц. – Громов-то! Говорят, он своих ассистенток «проверяет» на прочность в постели.

– А она, похоже, ещё сопротивляется, – фыркнула другая. – Но долго не продержится. У него методы… убедительные.

Ева стиснула зубы, вспоминая, как в университете одногруппники смеялись над её поношенным пальто. «Ничего не изменилось. Только цены выросли», – подумала она, выходя и бросая в зеркало ледяной взгляд. Женщины замолчали, спешно покидая комнату.

***

Когда Ева вернулась, Артём уже обсуждал с Виктором Петровичем «сделки с муниципальной землёй». На столе стояло ризотто с трюфелями, запах которых вызывал тошноту.

– А вот и наша героиня! – Артём жестом указал на тарелку. – Попробуй. Это твой первый шаг в мир, где едят не для того, чтобы жить.

Ева взяла вилку, копаясь в ризотто, словно ища там ответы на не заданные вопросы.

– Вкусно? – Виктор Петрович приподнял бровь.

– Напоминает грибы из леса за моим домом, – она улыбнулась. – Только те были бесплатными.

Артём закашлялся, давясь вином, а Виктор Петрович разразился смехом:

– О, Артём, ты точно попался на удочку!

Внезапно официант, пронося поднос с десертами, задел бокал Артёма. Бордовые брызги заляпали его белоснежную рубашку.

– Идиот! – взревел он, вскакивая. – Ты знаешь, сколько это стоит?!

– Примерно столько же, сколько ваше самообладание, – тихо сказала Ева, поднимая салфетку.

Артём замер с напряженным лицом. Виктор Петрович, пытаясь спасти ситуацию, поспешил вставить:

– Пустяки! В баре есть средство для пятен. Я помню, как ты в прошлом году…

– Заткнись, – прошипел Артём, хватая Еву за запястье. – Ты думаешь, это смешно? Я могу раздавить тебя, как виноградину.

Ева высвободила руку, не моргнув глазом:

– Но тогда вам придётся искать новую «виноградину». А хорошие рабы нынче дороги.

Когда Артём удалился в туалет, Арина подошла к Еве, сжимая в руках визитку:

– Если решите уйти… – она сунула бумажку в её ладонь. – Мой бывший… он журналист. Ищет компромат на Громова.

Ева взглянула на визитку:

– Спасибо. Но я справлюсь сама.

На выходе из ресторана её догнал Виктор Петрович:

– Если решите сменить работодателя… – он протянул новую визитку.

– Уже решила, – Ева улыбнулась, оставляя его с открытым ртом.

На улице, где снег приглушал шаги, она вдохнула морозный воздух. Вдали светились огни шале – её временной тюрьмы. Но теперь она знала: клетка открыта. Осталось сделать шаг.