Переплётчик

– Юи! – Лэй кинулась на встречу к подруге и схватила ту за предплечья. – Ты что тут делаешь?

– По всему кварталу твердят, что преступник, пытавшийся… – Юи запнулась и искосо взглянула на Лафайета. Светлые глаза его забегали по магазину, но наконец он сдался и, натужно фыркнув, вышел наружу. Прачка продолжила: – Преступник, пытавшийся убить Сунь Янсена, проник в твой магазин. Ты цела?

– Ты прибежала сюда ради меня? – голос Даллис дрогнул.

– Разумеется!

– Я-то цела, и даже лавка не пострадала, кроме замка на дверях. Но, Юи, я беспокоюсь за Мастера.

– Твой барыга был на той встрече?

– Да. Но почему-то до сих пор не вернулся.

Даллис окликнули снаружи, и книжница поняла, что её вот-вот заберут полицейские для дачи показаний. Она поплелась вперёд, но Юи схватила её за руку.

– Куда тебя везут?

– Меня должны допросить, как свидетеля. А ты, прошу, присмотри за магазином, пока я не вернусь.

– Нет. Я пойду с тобой.

Высокий и бледный лейтенант вновь позвал Даллис, и она суетливее начала проталкиваться к выходу. Однако Юи мёртвой хваткой вцепилась в запястье лавочницы.

– Как же ты одна? Запугают ведь, я же знаю тебя, дурочку тихую.

– Справлюсь, – неуверенно бросила Лэй. – Лучше присмотри за магазином.

Юи с силой дёрнула на себя Даллис и понизила голос.

– Тогда послушай, что я скажу: если Мастер действительно попал в беду и не вернётся поутру, то мадам Ван наверняка знает, что с ним случилось. Но пока не говори об этом служителям.

– Ты что-то знаешь?

– Нет. Но сейчас мы все в опале: с одной стороны объявились бандиты, с другой нас поджимают служители порядка.

Даллис не поверила Юи: ни её заговорщическим глазам, ни пугающему перешёпоту. Разочарованную книжницу приволок за рукав Лафайет и проводил в массивный дормез с решётками на мутных окошках. Тяжёлые колёса экипажа замедлились, оставляя после себя исполосованную рытвинами землю, а снующие вокруг патрульные с трудом огибали повозку, проталкиваясь вперёд по узкому переулку. Даллись выглянула сквозь решётку, рассматривая встревоженное лицо Юи. Но из головы у неё не выходил иной образ: в маске и с безумно выразительными глазами.

Повозка качнулась, когда в неё взобрался лейтенант. Его эполеты в последний раз взыграли бликами на фоне красных огней переулка. Зачёсанные назад волосы переливались полутьмой, а ясные серые глаза слишком пытливо рассматривали Даллис, которая в ответ упорно уводила взор. Лафайет лишь единожды бросил:

– Расскажите, что вы видели в магазине.

Однако получив в ответ нерешительное мычание, констебль разочарованно откинулся на спинку сидения. Лэй уставилась в окошко.

Улица от палящих сизых паров с кюветов плыла куда-то к небесам. Узкие домики ютились, большие толпились и подпирали со всех сторон те, что оказались поменьше. Неровные дранковые крыши исторгали из себя мерцающий кряж, что шелестел и плыл на чёрном небосводе. За каждым переулком скрывались в тенях некогда пасторальные виды истории. Поля и горбатые хижины, новые мигрирующие переселенцы и только формирующиеся профсоюзы.

Весь оставшийся путь прошёл в тишине. Только в самом участке, когда Дайон со всей учтивостью проводил Лэй в кабинет к Эйсу, потребовав у одного патрульного протокол, Даллис наконец заговорила. У неё спрашивали терпеливо и даже лениво: что она видела, как столкнулась с подозреваемым и что делала позже.

– Почему в магазине был погашен весь свет? – спросил Эйс, кинувшись всем своим грузным корпусом на стол.

– Я услышала крики и поняла, что рядом произошло нечто ужасное. Потушила свет, чтобы его не было видно снаружи через щели в ставнях и форточки.

– Однако беглец проник именно в вашу лавку.

– Очевидно, решил, будто в ней никого нет, и он сможет сбежать, не нарываясь на лишних свидетелей, – бросил Лафайет, стоя позади стула, на котором сидели книжница.

– Что случилось, когда он проник в магазин? – спросил Эйс, прищурившись.

– Я спряталась в мастерской на всякий случай, когда услышала, как лязгнул замок. Мне показалось, что это мог быть Мастер – воротился, должно быть, пораньше, тоже услыхав о беспорядках в районе. Но стоило мне выйти, как я столкнулась с преступником.

– И что же вы разглядели, Даллис? Видела его лицо? – спросил Лафайет.

– Нет. Он был в маске. Та скрывала половину лица, – сбивчиво уронила лавочница. – От носа… и ниже.

– Что же вы видели? Глаза, особые приметы, может.

– Глаза, да, я видела его глаза.

– Отлично, она что-то видела, – радостно выдал лейтенант и живо сжал женские плечики.

– Они показались мне… – Даллис подняла кисти к своему лицу и завертела пальцами у висков. – Суровыми и одновременно выразительными, что ли?

– Стойте. – Лафайет обогнул стул и встал перед книжницей.

– Выразительные, угу, – разочарованно хмыкнул Эйс.

– Послушайте, Даллис, мы ведь постараемся опознать его по вашим наводкам. Может, вы помните то, что окажется полезным для расследования?

– Я понимаю. Просто там было темно.

– Но вы запомнили, что у него были красивые глаза, – слегка повысил голос Дайон.

– Выразительные. Я это имела в виду, – нервно пролепетала Даллис. – О! Они были определённо тёмные. Скорее всего.

– Так, что ещё видела? – спросил Эйс.

– Он был высоким. Крепким. Ручища сильные такие, как тиски. Как отшвырнул меня в сторону, так я чуть из магазина и не вылетела.

– Что ещё?

– Больше ничего. Но вот на заднем дворе. Он будто взлетел на крышу.

– Это мы уже знаем.

Лэй устало уронила голову. От кома саднило горло, и она виновато сжала кулаки на коленях. В крошечном душном кабинете, казалось бы, нечем было дышать. Да и изрядно потрёпанные констебли едва держались от утомления.

– Скажите, Даллис, – Дайон вновь взял девушку за плечи. – Вы сможете узнать его? По одним лишь глазам?

– О чём ты? В полутьме, будучи напуганной? – бросил Эйс. – Она-то видела его каких-то пару секунд.

– Если дольше того, то за Даллис могут вернуться, – огрызнулся Дайон.

– Не вернутся. Они знают, что мы будем рядом. Так рисковать и ради чего? Она всё равно ничего не видела.

– Скажите, а Мастер не заявлялся в участок? – жалобно спросила Лэй, стараясь не поднимать взора. Очевидно, ей стало неловко от собственной глупости.

– Нет. Возможно, он уже вернулся в магазин. Но нам ещё предстоит с ним побеседовать, но о кое-чём другом.

Допрос не удался. Даллис терялась, то и дело сбивалась с мысли и постоянно возвращалась к случившемуся на заднем дворе, когда беглец каким-то образом увернулся от траектории летящей прямо на него пули и взмыл в небеса. А от предположений лейтенанта о том, что преступник может вернуться за ней, она и того млела от страха.

Благо, Лафайет согласился проводить лавочницу обратно к магазину и не донимать по пути расспросами. Улицы залило куцым холодным дождём. На дорогу вместе с мглой вылилась пугающая тишина. Тревожила она особенно, учитывая, что предшествовали ей суетливые крики и выхлопы полицейских мушкетов. Даллис с тревогой покосилась на констебля, идущего по правую сторону. На бледном лице беспокойством залегла усталость.

– Выходит, покушение на Сунь Янсена провалилось? – спросила Лэй, покидая экипаж.

– Да, – ответил лейтенант и махнул рукой ездоку, чтобы тот подождал.

– И кто же желает его убить? Какие-нибудь цинские агенты? Или бандиты с триады?

– Им незачем, – сухо бросил Лафайет.

– Значит, это правда? Что местная и гонконгские группировки триады покровительствуют революционеру.

– Почём знать? Но вам лучше меньше совать нос в эти дела, – резко одёрнул лейтенант подопечную. Однако взгляд его тут же смягчился. – Отдохните. И забудьте сегодняшний день, как страшный сон.

Даллис не стала противиться. Обняв себя за плечи, она поспешила в лавку. Лейтенант, чуть проводив её взглядом, вернулся в повозку и закрыл за собой дверку.

Сердце у книжницы неспокойно отстукивало свой рваный ритм. День не задался с самого утра, но самой Даллис казалось, что худшее крылось в завтрашнем. Гнетущей меткой страх подрагивал где-то в животе. Промокшая и дрожащая, она скрылась в магазине, но обнаружила внутри только прачку Юи. Сонная и уставшая, та почти валилась с ног. Мастера нигде не было. Он не возвращался в магазин.

III

"Нас подставили", – подумал Ханг, покачиваясь в повозке. Мысли терпким металлическим привкусом заполняли рот, толкались к губам, но тут же оседали обратно к глотке. Нужно было соблюдать предельную осторожность, прежде чем разбрасываться столь громкими выводами. Но самое худшее крылось в закромах разума и настораживало убийцу не меньше отцовского гнева. Ханг решился, шепнув в темноту.

– Нас предали.

На блаженном профиле дяди, что сидел напротив, мелькнули блики уличных фонарей. Они скатились по носу, слегка задержавшись на небольшой горбинке, и исчезли в складках тонких губ. Шилин повернул голову и тепло улыбнулся, выразительно моргнув.

– Не сейчас.

– Люди Сунь Янсена знали, что мы там будем, – не унимался торопкий Ханг. Он говорил до того тихо, что едва ли сам улавливал смысл сказанного. Кто ещё их мог услышать в повозке?

– Думаю, твоему отцу не понравится это даже больше, чем то, что этот никудышный парвеню всё ещё жив, – наконец сдался Шилин.

– Это ненадолго, – огрызнулся ассасин. – Я найду его.

– Мои люди выяснили, что на этой неделе Сунь отправится на Гавайи. Там нам его уже не достать.

Ханг заметно разозлился. Желваки угрозой заиграли на скулах, глаза гневливо выпучились на дядю. Шилин был готов поклясться, что слышал, как хрустнули костяшки пальцев спесивого племянника.

– Сколько дней у меня есть?

– У тебя? – усмехнулся он. – Не больше трёх. Но поверь моему опыту: и тут спешить незачем. Один раз мы уже ошиблись. Не воспринимай это за личное и не связывай провал с утерянной честью.

Ханг отвернулся к окну дилижанса. Грудь судорогой отдавала на вдохах. Нетерпеливо убийца поднял руку и убрал выбившуюся прядь волос за ухо.

– Дело не в моей чести. Мы оказались на виду: теперь на нас объявят охоту все триады, с которыми революционер заключил договор о покровительстве.

– И то верно. Но и это – не худшее.

Ханг недоумённо покосился на дядю. Тот устало вздохнул и с вызовом поднял брови.

– Ты использовал магию металла. И вдобавок оставил кучу свидетелей за собой. Весьма опрометчиво с твоей стороны, – спокойное лицо Шилина исказилось в гневе. – Твой отец тебе этого не простит. Заодно и мне достанется, как обычно. Мне осточертели его унизительные наказания.

– Я отвлекал констеблей от тебя, дядя. От всех вас. Во всяком случае, именно благодаря мне ни одного из нас не изловили.

– И всё же.

Повозка остановилась, и Шилин, бросив на племянника полный разочарования взгляд, выбрался наружу. Высокий и худощавый, он казался моложе самого двадцатисемилетнего Ханга, на чьём суровом лице отпечатались годы тяжёлой жизни. Дядя, одетый в перетянутый шёлковым поясом френч, кюлоты, чулки-шоссы и плетёные сандалии, вальяжно потянулся у дверки экипажа. Хмурый Хэнг увернулся от вскинутой руки дяди и остановился напротив рынка. Там, всего лишь через два квартала, находилась столовая, в подвале которой вчера встретил своих последователей Сунь Янсен. А ещё через три – книжная лавка, где убийца столь неосторожно оставил свидетельницу своего фиаско. Но сейчас, без масок и безрукавого ханьфу с металлическими перчатками, одетый в обычный костюм в полоску, Ханг ни за что не выдал бы в себе убийцу с прошлой ночи. Мелкого мигрировавшего дворянина, вероятно. Во всяком случае, служители закона не углядели бы в нём угрозу. Но вот местные…

То ли дело крылось в беспощадном и крупном стане, то ли в смертоносном взгляде или – проще – местной молве, каждый этнический житель Чайна-Тауна догадывался прятать взор при приближении грозного противника. Рэкет, незаконная торговля, распространение опиума – это была лишь малая часть, которой промышляли группировки триады в Сан-Франциско. Но "Тибетский Дракон" – клан, которому принадлежал Ханг, был намного древнее и опаснее, ибо занимался ничем иным, кроме заказных убийств. В таинственной Книге мертвецов значились имена тех, кто не должен был дожить до следующего рассвета. Теперь, последним именем, над котором смертью нависло острое перо грандмастера, принадлежало революционеру и убийце королевской династии.

– Твой отец казнит меня, – бросил через плечо Шилин, ухмыльнувшись.

Ханг двинулся вперёд, обойдя первую лавку, где старуха с крутыми бёдрами торговала овощами. Зайдя за прилавок, он сделал крюк вокруг второго лотка, а затем протиснулся в крошечное ателье. Миновав слишком тесную улочку, а затем ещё три поворота, ассасины спустились в подвал и выбрались с его другой стороны, проделав то же самое в обратном порядке. Вот он, Чайна-Таун, открытый лишь немногим его жителям. Узкие переулки, залитые багряным светом, вывески магазинов, в каждом из которых прятались подпольные казино, а ещё швейные мастерские, в чьих стенах скрывались бандитские притоны. Улицы заполняли сомнительные предложения, на перекрёстках под пагодами храмов прятались от моросящего дождя проститутки, а статуэтки Фуси и Нюйвы внутри были щедро увешаны бусинами для порчи. Мимо пронеслась рикша с подручным, и Ханг с Шилином отпрыгнули в сторону, обогнув ещё один ларёк. Было важно не нарваться на членов банд, защищающих Сунь Янсена, ведь те тоже рыскали в тёмном районе.

– У тебя есть план? – спросил Шилин.

– Пока нет.

Убийцы вошли в поместье, лишь убедившись, что за ними никто не следил. За высокими стенами обыватели принимали логово "Тибетского дракона" за храм, однако внутри он казался намного больше, чем снаружи. Миновав двор, Ханг с дядей вошли в первую залу и поклонились, как только заметили тень в углу комнаты. Перед ней восседало с десяток голов – прочих убийц клана.

– Грандмастер! – отозвался Ханг, сложив кулак с ладонью.

Предводитель Айко едва заметно кивнул, и путники последовали вглубь комнаты. Была она пуста, залита полумраком. В углу, где на подушке сидел грандмастер, расположился маленький письменный столик. Сбоку незаметно укрылся фамильный меч, обёрнутый в ланхут.

– Вы опоздали, – старческая репеть, пусть и подрагивала, но звучала беспрекословно.

– Мы были на разведке, – отозвался Ханг.

Грандмастер с разлившейся в висках сединой, расправил плечи и с укором покосился на сына. Тонкие брови его дрогнули, на лице угрозой заиграла тень. Широкий рукав рассёк спёкшийся воздух в комнате, и по приказу Айко все спешно высыпались за дверь. Вместе с прочими убийцами поднялся и Шилин и уже было направился к выходу, как его остановил сухой голос грандмастера:

– Останься.

Шурин скользящей и лёгкой походкой послушно развернулся и уселся сбоку от Ханга. Взор свой он не поднимал.

– Двоих наших убили, – выдал Айко, спрятав сжатый кулак в широкий рукав.

– Кого? – спросил Ханг.

– Близнецов Гуанмина и Дэмина. Это наверняка сделали убийцы из другого клана, напав на наш след.

– Я выясню, кто за этим стоит! – пылко отозвался Ханг. – Все поплатятся.

– Прекрати немедленно!

Айко поднялся на колени и с силой хлопнул ладонью по шаткому столику. Шилин схватил напористого племянника за предплечье, пытаясь  сдерживать его пыл.

– Убьёшь этих?! Потом следующих? И так далее, пока не останется никого?

– Если надо будет, так непременно.

– Ты не сможешь победить всех, Ханг, умерь свой пыл! Убьёшь этих – придут следующие.

Ханг наконец сдался, но под натиском крепкой хватки дяди. К отцовскому гневу он привык с детства. Да и к старости Айко сделался более ворчливым и менее вероломным, словно собака, что только лаяла.

– Твой ужасный характер, доставшийся от бесноватой матери, когда-нибудь доведёт тебя.

– Я не боюсь смерти, – воспротивился Ханг, перебив грандмастера.

В полумраке лицо Айко приняло недобрый вид. Холодные и резкие черты, будто высеченные из камня, трепетали в тихой ярости. Обрамлённый сединой высокий лоб слегка сложился под натугой морщин.

– Ты уже давно не юноша, Ханг. Ты зрелый мужчина, а значит, должен знать, что есть вещи куда страшнее смерти.

Рука Шилина соскочила, и ассасин сильнее нахмурился. Он до боли закусил губу, чтобы не бросить нечто эдакое своему отцу. Не было времени сносить его наказаний.

– Так или иначе, сейчас нет времени рассуждать о таком. Нужно найти Сунь Янсена. На наше братство, как на последний клан, преданный императору, объявили охоту все бандитские группировки, сражавшиеся против монархии. И пока революционер жив, не видать нам покоя, – порывисто вдохнув, продолжил Айко.

– Я выяснил, что на днях он уезжает на Гавайи, – добавил Шилин, не поднимая головы.

– Когда конкретно?

– Через три дня, – ответил дядя.

– Это плохие новости. У нас не будет больше возможности разделаться с ним.

– Но нам и сейчас предстоит узнать, где он прячется, – сказал Ханг. – Его может укрывать любая из здешних банд или американские агенты. Даже если я переверну здесь всё вверх дном…

– При всём уважении, племянник, – встрял Шилин, – но у нас нет столько времени. К тому же, грандмастер, у меня есть предложение. Возможно, будет лучше изловить бунтаря живым и сослать императору. Разве так мы не сыщем его расположение? Наверняка у цинских агентов найдётся, что узнать у Янсена: план кампании, имена единомышленников при дворе, а также других стачечников.

– Верно, живым или мёртвым, – согласился Айко. – Поэтому у меня есть план.

Грандмастер, вновь махнув рукавом, сунул кисть под столешницу и достал из полки увесистую книгу. И Ханг, и Шилин знали, что это – Книга мертвецов, в которой хранились имена всех жертв "Тибетского Дракона". С деловитым видом Айко принялся перелистывать ветхие страницы, которые заполняли ещё его деды во времена Пяти династий. Длинный ноготь рассекал шероховатый обрез, губы безмолвно двигались, повторяя имена усопших. Вот они, утерянные души. Когда-то убийцы "Тибетского Дракона" охотились на чиновников и самих императоров, но после Японо-китайского столкновения и последующей ссылки зряшного императора, клану приходилось довольствоваться заказными убийствами неплательщиков и рэкетиров. Смерть Сунь Янсена стала бы возрождением не только Цинской династии, но и самого клана.

– Книги хранят в себе много знаний, если уметь разглядеть их между строк, – наконец молвил Айко, не глядя на сына. – Но для чтения порой требуется особый человек, знающий, на что внимание обратить стоит, а что – придать забвению.

– Чтец, – неуверенно согласился Шилин.

– Именно. Чтец, который не только поймёт смысл прочитанного, но и сможет сделать из этого верные выводы. Особенно одарённый сможет предсказать будущее, получив необходимые знания.

– Какая-то бессмыслица, – тут же слишком тихо пробубнил Шилин, однако племянник услышал его слова. Убийца виду не подал, однако на деле был согласен с дядей.

– В нашем районе есть книжник. Он создаёт и продаёт рукописи, держит лавку в двух кварталах ниже отсюда.

– Позвольте заметить, грандмастер, что я видел его на встрече Сунь Янсена, – добавил Ханг.

– Ещё лучше. Нужно отыскать его, – приказал Айко. Когда он уставился на сына, то цепкий взгляд тотчас обуяло холодом.

– Он поможет нам напасть на след революционера.

– Книжник точно сможет предсказать, где будет находится Янсен, – добавил грандмастер.

Ханг покосился на дядю. Тот, склонив голову, прятал за скулами ухмылку. Мистика, предсказания – всё это казалось Хангу бредом стареющего человека.

– Найдите его, – отчеканил Айко.

Шилин тут же послушно вскочил и, поклонившись, поспешил прочь из комнаты. Ханг ступил следом, но отцовский голос окликнул его сзади.

– Задержись, Ханг.

Ассасин послушался. Дядя лишь мимолётно бросил на него беспокойный взгляд, но следом прикрыл за собой дверь. Его тень скрылась за порогом.

– Если бы я знал, сколь дурно он будет влиять на тебя, так не пощадил бы, как и твою мать в тот день, – скрипучий древесный голос, казалось, потушил остатки света в комнате.

– Он мне помогает.

– Я взял с него клятву не обучать тебя дьявольским проискам. Была сделка.

– Я не заговариваю металл, – воспротивился Ханг, сжав кулаки. – Я ассасин прежде всего.

Айко поднялся на ноги и слабо кивнул. Его жилистая фигура поплыла по комнате. Скупой на чувства профиль разрезал трепещущие тени. Ханг в хищной позе и сжатыми кулаками не сводил с отца пристальный взгляд. Грандмастер уже было обернулся спиной, как резким порывом вскинул руку, не оборачиваясь. Движения его оказались почти неуловимы для человеческого глаза, но мышцы Ханга в унисон дрогнули, почуяв летящее в его сторону металлическое лезвие. В полумраке кинжал было не разглядеть, но тело убийцы потяжелело и резким пружинистым рывком навалилось вперёд. Крепкая рука схватила лезвие прямо в паре сантиметров от лица. Ладонь, а затем и запястье побагровели от крови. Однако стоило Хангу убрать руку, заслоняющую собой комнату, как он тут же получил болезненный толчок в грудь и налетел на стену, тут же осев. Жар прокатился вверх к горлу.

– Я так и знал, что эти годы он обучал тебя магии металла! – в ярости выдал отец. – Мне донесли, что ты использовал её при бегстве!

– Шилин не учил меня ничему, – огрызнулся Ханг, потирая грудь. – Мне хватило ума и самому разобраться.

– Верно, – замялся Айко и опустил задумчивый взор. – Всё дело в крови. В порченной крови, в проклятом теле. Проказа передалась тебе с материнским молоком, налила твои жилы порчей, а тело – роком.

– Нас могли поймать! – выдал Ханг. – И моя кровь – последнее, о чём вам следует думать. Люди Сунь Янсена знали о нашем появлении. Шилина чуть не убили в тот вечер!

Грандмастер отвлёкся от своих дум и искоса взглянул на сына. Длинные ногти принялись теребить жидкую бородку.

– О чём ты?

– Вероятнее всего, среди нас кроется предатель, грандмастер.

– Думай, о чём говоришь!

– Как раз-таки думаю. Сегодня убили близнецов, а завтра кого? Кто-то в нашем клане разменивает наши души на более выгодную сделку! – Ханг поднялся и сжал раненую кисть. – А вы предлагаете пойти к какому-то колдуну-книжнику?

Задумчивый Айко отстранился от сына и вновь двинулся вглубь комнаты. Глаза его сделались белесыми и пустыми, голова склонилась в сомнениях. Наконец он бросил через плечо:

– Если ты прав, то я отыщу предателя. А ты выполняй приказ своего грандмастера. Беспрекословно. Найди переплётчика.

IV

Даллис едва высиживала на табурете, вяло пожёвывая бао. Слегка разваренное тесто дрожало тесьмой между цепким перекрестием палочек. Книжница то и дело поправляла волосы из низкого пучка. Одетая в старое зелёное ципао с широкими разрезами на бёдрах прямо поверх штанов из канифаса, она с тоской разглядывала башмачки, некогда подаренные Мастером. Тоска по старику усиливалась. Напротив уверенно, прямиком на полу, расположилась Юи. Сидя по-турецки, она вытягивала шею над тряпичной салфеткой, чтобы не капнуть на рубашку соком.

– Даже не знаю, одеться поприличнее или пойти так, – куцыми слогами выдала Юи, разжёвывая тесто.

– Я надену жилет Мастера, – ответила Лэй. – Не хочу, чтобы меня приняли за проститутку.

– Тогда жуй быстрее, чтобы успеть до ночи.

– Не понимаю, почему мы не можем пойти в полицию, – сетовала Даллис.

Подруга замерла, а затем шумно сглотнула. Отложив в сторону палочки, она выпрямила ноги. Кожа на щеках, забитых едой, побледнела от натуги. Прачка недовольно покосилась на Лэй.

– Знаешь Кима? У него ларёк мороженого прямо у ворот.

– Ну.

– Его арестовали, потому что он был на встрече с Сунь Янсеном.

– Как? Разве полиция не защищает беглеца от цинских агентов?

– Это они так говорят, – проворчала Юи. – Снижают нашу бдительность. А меж тем констебли вламываются в дома и увозят каждого, кто был на собрании.

– Лейтенант Лафайет ничего о таком не говорил, – нерешительно молвила Даллис.

– А он должен тебе отчитываться? То, что ты ему нравишься, не означает, будто лейтенант-француз раскроет перед тобой все карты.

– Не нравлюсь я ему, – обиженно бросила книжница, но Юи лишь мотнула головой.

– Твоего старика полиция уже ищет, не переживай. Мы можем только ускорить процесс. Или, по крайней мере, убедиться, что он в порядке.

– Если его уже не арестовали.

Даллис поморщила нос, вдохнув густой аромат капусты, заполонивший мастерскую. Кушать здесь, как и в самой лавке, было запрещено, дабы запах не осел на книжные принадлежности, но Лэй вспомнила об этом только сейчас. С досады она устало опустила руки на колени. Тревога затхлой пеленой осела на лице, отчего глаза нещадно защипало. Лавочница судорожно вздохнула и, отпустив палочки, спешно протёрла кулаком взмокшие щёки. Горевать и бояться не было времени – теперь Даллис была сама по себе. Мастеру угрожала опасность, а значит, именно ей предстояло взять на себя не только все обязательства по лавке и вёрстке книг, но и спасти наставника любой ценой.