Хозяйка гиблых земель

София Руд

Хозяйка гиблых земель

Глава 1. Сделка с предателями

– Леди, поставьте крокодила на место, – велит мне сопровождающий, за что тут же получает строгий взгляд, но ситуацию это особо не спасает.

Рыжий бородач переводит взгляд с меня на “крокодила”, которого я подобрала на обочине лесной дороги, пока кучер чинил повозку, везущую меня в ужасное место под названием Гиблые Земли, и корчится так, будто я грязного поросенка в руки взяла. Или, того хуже, дикого кабана.

Лучше бы Гиб так на своего хозяина, моего "благоверного" смотрел. Тот точно заслужил.

Аж вздрагиваю, когда перед глазами в который раз за дни скитаний под весенним дождем проносится та роковая ночь…

Это было страшно. Страшно проснуться и осознать, что оказалась в другом мире, в чужом теле. Но еще страшнее узнать, что те, кому ты верила, плели интриги за твоей спиной.

Точнее, верила Элиза, но, когда я очнулась в жуткой агонии, в ее теле, в ее мокрой от пота постели, мои воспоминания смешивались с ее памятью. Душа разрывалась от боли. Я хотела кричать, но голоса не было.

И никого… ни единой души не было рядом, хотя Элиза – супруга самого лорда Берра и вокруг нее обычно всегда куча слуг.

Но в тот момент я была одна в черной огромной спальне, пахнущей одиночеством, болью и отчаянием. Ноги не слушались, но я шла, сама не зная, куда.

Мне казалось, что я умираю. Но контрольный выстрел в голову случился в тот момент, когда я коснулась двери спальни мужа, – он всегда жил отдельно. С самого первого дня свадьбы и после на протяжении восьми месяцев.

– Ты сумасшедшая, Мальта? Ты ее отравила! – я не видела мужа, но его грозный голос эхом отражался от стен.

О ком он говорил? Почему кричал на мою лучшую подругу? И откуда она взялась в нашем доме посреди ночи?

– Мне надоело ждать, пока ты от нее избавишься! – выкрикнула в ответ та, кого я считала почти сестрой.

– А я бы и так избавился! Завтра! Я подготовил все документы, чтобы показать, что она сумасшедшая! Но ты… Ты нас обоих подвела под виселицу!

Слова мужа вонзились острыми иглами прямо в сердце, оставив после себя зияющую черную дыру. Воздух застрял в горле, легкие горели от нехватки кислорода. Ноги сами понесли назад, но я на что-то напоролась бедром.

Грохот разбившегося предмета прервал спор подруги и моего мужа. Раздались торопливые шаги, а затем дверь распахнулась, выпуская в темный коридор поток света. Этот свет был подобен кислоте, разъедающей душу и плоть.

– Элиза?! – охнула красавица с черными, как смоль, локонами.

Мальта была прекрасна даже без косметики. Особенно сейчас – почти обнаженная, в кремовом шелковом пеньюаре, который я подарила ей на ее день рождения.

Казалось, что я вот-вот задохнусь от боли. Не вынесу! Не переживу! Разорвет изнутри… но внезапно все стихло.

Будто кто-то милосердный сжалился надо мной и отключил все чувства разом, оставив внутри лишь пустоту и черноту.

Именно тогда я начала осознавать себя. Не до конца, но все же начала отделять собственное "я" от Элизы, чьи воспоминания все еще роем кружились в голове. Я взглянула в лицо мерзавцу, которого эта несчастная любила до дрожи в коленях.

– Отлично, Мальта! Теперь она еще и слышала все! – выругался муж на подругу.

Не будь он таким подонком, я бы, возможно, отметила, что внешне этот блондин действительно красив. Но сейчас передо мной стоял монстр в человеческой шкуре.

– Ты ведь слышала, дорогая женушка?

От его тона по спине побежали мурашки. В груди поселился животный страх – Кэймар выглядел как зверь, готовый перегрызть мне глотку.

Только вот звери убивают, чтобы выжить, а люди… люди намного страшнее.

– Я ничего не слышала, – с трудом выдавила я, понимая, что сейчас не время для правды.

Я видела в его серых глазах жажду крови. Он был готов сделать все, что потребуется, лишь бы получить свое. Хотел убить…

– Врешь! Как же ты меня достала! Видеть твое лицо больше не могу! – прорычал Кэймар и шагнул ко мне.

Я инстинктивно отступила. Нога соскользнула со ступени в пустоту, и я поняла, что вот-вот сорвусь с лестницы. Успела ухватиться за перила, но ему достаточно было просто толкнуть меня в грудь – и все закончится.

Он и моя "подруга" получили бы то, что так страстно желали – все мое наследство от отца, скончавшегося месяц назад.

– Стой! – мой мозг включился мгновенно. – У меня есть предложение!

Глава 2. Гиблые земли

– Что? – муженек, который только что готов был меня прибить, застыл как вкопанный.

Я воспользовалась этой заминкой, чтобы восстановить равновесие и отпрянуть от края лестницы. Ноги дрожали от слабости, тошнота подходила к горлу, но я не позволила себе расслабиться.

Собралась с духом и сгруппировалась.

Не позволю каким-то жадным, жалким нелюдям меня погубить!

– Предложение? – переспросил Кэймар, слишком быстро придя в себя.

Его губы искривились в презрительной усмешке, словно само предположение о том, что я могу что-либо предложить, казалось ему нелепым.

В памяти тут же вспыхнули несколько эпизодов. Элизу все считали глупенькой, безответственной, а еще… страшненькой старой девой, которая чудом вышла замуж.

Я не успела разглядеть тело, в которое угодила, но в памяти четко отразился образ из зеркала.

И я бы никогда не назвала Элизу страшненькой. Однако та, кого она считала лучшей подругой, не давала ей об этом забыть, советуя то безвкусные платья, то странные жуткие прически. А еще охотно подпихивала булочки, которые отложились на бедрах, талии и руках Элизы, но все равно она оставалась привлекательной, как по мне.

А вот наряжаться и малеваться, как кукла, ей точно не следовало. Так, может быть, и вышла бы замуж эта несчастная девушка за кого-нибудь получше, чем этот псих Кэймар.

Зато теперь понятно, чего он взял себе неликвидную женушку, которой было аж двадцать шесть, что очень много по местным меркам.

– Чего ты ждешь? Эта дура даже двух слов связать не может! – вклинилась Мальта, выдергивая меня из водоворота чужих воспоминаний. – Прикончи ее, пока она не сбежала и не растрепала всем о нас!

– Стоять! – выкрикнула я, отступая еще на шаг, когда муж дернулся в мою сторону, словно пес по команде хозяйки. – Убьете меня – сюда нагрянут инспекторы! Начнется расследование! Вас обоих схватят! А у меня… есть выгодное для всех предложение!

Сама не знаю, как я умудрилась выпалить все это на одном дыхании, но жить хотелось очень. А убежать, учитывая, что ноги почти не держали, а сознание то туманилось, то прояснялось, я бы точно не смогла.

Меня бы убили, и потому не оставалось ничего, кроме как попробовать заключить безумную сделку…

И я заключила. Правда немного не на тех условиях, что хотелось бы. Зато жива. Стою теперь на обочине лесной дороги, ведущей меня в неизвестность, с парой сопровождающих, которых приставил недомуж.

– Леди, у вас в руках это… крокодил ведь. Небезопасно, – вновь обращается ко мне рыжебородый Гиб.

Пару дней назад он с удовольствием называл меня “ледя”, желая унизить. Да и прибил бы при первой возможности, глазом не моргнув, но я слишком хотела жить, потому немного ему помогла советом.

И вот результат: "небезопасно” говорит мне, притом уважительно.

Втягиваю в легкие побольше сырого лесного воздуха, пропитанного запахом дождя и хвои, и смотрю на серого котенка-заморыша со странным хвостом и облезшими ушками. Искренне не понимаю, где Гиб тут крокодила увидел. Порода, может, такая?

– Готова ваша повозка, ледя, – ворчит второй сопровождающий, он же старик кучер, к которому я пока что не нашла подхода.

Виред злой, скорченный, а теперь еще и грязный. Хотя мы все тут грязные. У дряхлой повозки колесо расшаталось и застряло в чавкающей грязи, вот и помогали хором.

Так что теперь мое вычурное платье не розовое, а коричневое. Да и из блондинки я превратилась в шатенку.

– Выкиньте это чучело, и едем, смеркаться скоро начнет, – гаркает Виред, брезгливо глядя на котика, который каким-то чудом потерялся на обочине дороги.

– Это “чучело” поедет со мной, – решаю я и забираю потеряшку с собой.

Мы с “крокодилом” чем-то даже похожи. Вышвырнутые, ненужные, и каждый проходимец с радостью бы отпинал.

Но теперь мы будем вместе.

С этой мыслью и возвращаюсь в дряхлую повозку. По словам Гиба, к месту мы прибудем через час. К месту – это в … Гиблые Земли…

Звучит жутко, да и, судя по реакции сопровождающих, туда никто в здравом уме не хочет ехать. Но у меня выбора нет. Теперь это место – мой единственный дом.

Я изучила карту за пару дней пути, поковырялась в памяти Элизы, но не нашла там ничего полезного, кроме того, что здесь она родилась, а потом случилась трагедия.

Не знаю, что именно меня ждет по прибытии, но свято верю, что справлюсь со всем, раз уж в своем мире я, кажется, умерла. Как ни странно, совсем не жалею об этом. Может, просто еще не до конца осознала. Но единственное, что я хочу знать, что все же успела спасти соседских детей.

Может быть, эта новая жизнь – дар богов за самопожертвование? Не знаю. Но верю, что, если случается беда, значит, это повод постараться, чтобы стать еще счастливее, чем была прежде, так ведь?

– Прибыли! – гаркает противный извозчик.

Дряхлую повозку, пропитанную сыростью, наконец-то, перестает трясти, и я, радуясь мысли о тепле, еде и нормальной кровати, спрыгиваю со ступеней на землю, чтобы разглядеть свое новое, последнее пристанище, как вдруг… вижу Его.

В свете закатного солнца высокая фигура у другой, более приличной кареты, чем та, на которой меня привезли, кажется почти черным силуэтом.

Мужчина делает шаг по направлению к нам, заходя в тень, и сердце пропускает удар, пока я разглядываю широкие плечи, волевой подбородок, непослушную прядь темных волос, упавших на лоб… И я вовсе не падкая на мужскую красоту, но в этот раз оторвать взгляд отчего-то очень трудно.

Приходится даже сморгнуть, чтобы взять себя в руки и не выдать излишнего интереса к незнакомцу. Кстати, кто он?

Выглядит весьма солидно. Один только черный камзол с золотыми лацканами чего стоит. Да и стать в каждом движении мужчины выдает высокое положение.

Каким ветром его сюда занесло?

– С вами все в порядке? – хмурится незнакомец, видимо, заметив мою не совсем приличную реакцию.

Нужно взять себя в руки. А это сложно, потому что даже голос у этого мужчины шикарный. Глубокий, с хрипотцой.

Но я же не на смотрины приехала, а жизнь свою налаживать. И лучше бы не отвлекаться на всяких красавчиков!

– О, все-таки прибыли! – подбегает к нам щуплый высокий блондин в сером костюме и со смешными, совершенно неподходящими его вытянутому лицу усами.

– А вот и пропавшая хозяйка сего великолепия, как я могу понимать. Я говорил вам о ней, Ваша Светлость, – выдает блондин, окидывая взглядом меня, а затем оборачиваясь… к повозкам.

Их тут две, черные. Еще и кони в количестве четырех штук, и какие-то другие мужчины в формах с эполетами. Из-за этой толпы толком не видно, о каком именно великолепии идет речь.

Но, судя по тону этого щуплого блондина, моему появлению здесь совершенно не рады. Интересно, почему?

– Уже догадался, – едва заметно кивает брюнет.

В отличие от блондина, он не корчится, разглядывая пятна на моем платье и весь мой жутко неприличный после двухдневного путешествия вид.

Если бы еще котенка с собой взяла, вообще выглядела бы убийственно. Но кроха уснул в моей шали, и я не стала его тревожить, пока не пойму, куда вообще нести вещи.

– Леди Элиза Хельм, – представляюсь девичьей фамилией, делая вид, что вовсе не похожа в данный момент на какую-то оборванку. – А вы…?

– Инспектор Дарен Сурэл, – представляется мужчина, и от холода в его голосе по спине бегут мурашки.

Нашей встрече инспектор явно не рад. Это выдают его ледяные голубые глаза, контрастом играющие со смуглой кожей и черными немного взлохмаченными волосами. А еще от него так и веет опасностью и непонятной мне претензией.

– Вы вовремя подсуетились, леди Хельм, – выдает он следующее. – Впрочем, не думаю, что ваше столь позднее появление что-то изменит. За шесть месяцев вы никак не исправите ситуацию. Так что давайте не будем оттягивать неизбежное и подпишем бумаги сейчас.

– Что? – хмурюсь я, ибо совершенно не понимаю, о чем он говорит. – Какие бумаги?

Сурэл смотрит на меня так, будто я чушь сказала. Неужели выгляжу настолько глупой или несуразной? Ошарашенной – да. И это логично. Я ведь понятия не имею, о чем сейчас идет речь.

– Бумаги на передачу ваших заброшенных владений на учет городского управления, леди Хельм, – весьма спокойно и в то же время пугающе холодно сообщает Дарен Сурэл, а его подчиненный тут же спешит расчехлить кожаный коричневый портфель и достать из него тоненькую черную папочку с пером.

Чуть ли не тычет в меня ею. Серьёзно? Ещё бы сам моей рукой подпись поставил!

– Постойте. На каком основании я должна передавать вам свои земли? – строго спрашиваю я.

Копаюсь в памяти Элизы, но, увы, барышню совершенно не интересовали подобные вопросы. Но потому я изучала бумаги на Гиблые Земли в пути, и с ними все было в порядке.

Неужели обман?

Кидаю взгляд на господина инспектора, в котором еще секунду назад видела того мужчину, которым восхищалась, и понимаю, как ошиблась.

Этот темноволосый красавец с широченными плечами мне точно не друг. И благородства в нем тоже искать не стоит, раз уж он готов лишить едва прибывшую женщину крова, едва она приехала.

– На основании закона, леди Хельм, – с леденящим душу спокойствием отвечает инспектор.

А мне вновь кажется, что у него ко мне есть еще какая-то претензия. Возможно, личная? Или он просто так сильно хочет получить мои земли, отобрать последнее, что у меня осталось?

– Какого такого закона? Я единственная владелица этих земель и никому права на них не передавала, – выдавливаю я, стараясь, чтобы голос звучал уверенно. – Это мой дом.

– Дом? – бровь Дарена изгибается в притворном удивлении. – Позвольте тогда узнать, где же вы были последние пятнадцать лет, пока эти земли приходили в упадок, отравляя все вокруг? Точно ли это ваш дом?

Он делает несколько шагов в мою сторону, и я невольно отступаю. От него исходит какая-то пугающая энергия, заставляющая сердце биться чаще.

– Или просто надоела столичная жизнь, и решили поиграться или спрятаться? Вляпались опять в скандал? – продолжает инспектор, но уже куда тише. Будто не желая, чтобы другие услышали.

Но это еще что значит?

– Вы справки обо мне наводили?

– Пришлось, – с неохотой признает инспектор. – И я бы с превеликим удовольствием поверил, что у этих земель отныне будет достойный хозяин, но…

– Хозяин есть. А говорить о достоинстве стоит после более плотного знакомства, а не на основании слухов, не так ли, инспектор? – выпаливаю в свою защиту, вздернув носик вверх.

Боже, я, наверное, смотрюсь нелепо. Вся перепачканная, лохматая, зато спинку держу, как истинная леди.

Инспектор, вопреки моим ожиданиям, не спешит вступать в перепалку. Что-то прокручивает у себя в голове, а затем, отступив на полшага от меня, выдает:

– Что ж… По закону у вас полгода до истечения пятнадцатилетнего срока ненадлежащего использования и ни днем более. Надеюсь, я ошибся на ваш счет, и вы сможете исправить то, что натворили ваши предки, – однако в голосе его тонна недоверия и даже какая-то горькая усмешка.

Погодите… Что натворили мои предки?

– Господа, собирайтесь. Наследница Гиблых Земель вступает в права, – выпаливает инспектор своей ораве подчиненных, и те неохотно загружаются в повозки и на лошадей.

– Надолго ли, – фыркают мужички, однако тихо, чисто себе под нос. – Фифа.

Ну, ничего! Мы ее посмотрим, как они потом заговорят.

– Кстати, леди Хельм, – останавливается вдруг инспектор, поставив один начищенный сапог на ступени своей черной кареты. – Вы долгое время не были в этих землях. Здесь иные порядки, не такие, как в столице. Не забывайте об этом.

Совет, конечно, ценный, жаль, что не конкретизированный.

– Не переживайте. Я быстро приспособлюсь. Где тут местный рынок? – заверяю его, желая, чтобы он уже скорее отстал и скрылся, а я, наконец-то, смогла оценить объем того, что мне нужно восстановить, чтобы не остаться с голой попой на улице.

– На центральной площади. Но имени своего лучше никому не называйте, – дает мне инспектор еще один совет. И в этот раз, судя по его ледяным глазам, жизненно важный.

Так, во что я вляпалась? Чего такого важного я не знаю?

Увы, инспектор уже садится в повозку, закрывает дверь, а я провожаю взглядом всю эту процессию. И даже невольно ежусь, когда несколько из мужиков, тех, что на конях, странно пялятся в мою сторону. А точнее, на мои руки и декольте. Вполне приличное по столичным меркам, вообще-то. Что не так?

Однако этот вопрос становится абсолютно неактуальным и теряется на заднем фоне в тот самый момент, когда повозки и лошади, наконец, отъезжают, а моему взору открывается то… чем я теперь владею.

Это и есть Гиблые Земли?

Вот это я встряла!

Глава 3. Новые владения

Я отмеряю взглядом полосу пустоты от угла одного соседского забора до другого, и сердце сжимается. Эта самая полоса – начало моих земель, входящих "носом" в черту небольшого провинциального городка под названием Аффис.

Если повернуть голову вправо, то вы отчетливо увидите черепичные крыши домов, поднимающиеся ярусами по склону холма, и вьющиеся узкие мощеные улочки. Где-то далеко возвышается белокаменный храм с тремя куполами, и его колокольный звон эхом доносится даже досюда.

Представляю, как сейчас в Аффисе многолюдно, как шумит вечерний базар, как кипит жизнь, но здесь…

Я, конечно, понимала, что мой новый дом – не самое лучшее место, но не до такой же степени!

Вновь окидываю взглядом владения, и теперь я понимаю, почему это место называют Гиблым. Земля под ногами – потрескавшаяся, черная, словно выжженная пламенем. Ни деревца, ни кустика – только редкие пучки жесткой травы пробиваются сквозь спекшуюся почву.

Ветер гонит по мертвой земле перекати-поле, и этот звук – сухой, шуршащий – вызывает дрожь. Даже воздух здесь горчит, будто до сих пор хранит привкус пепла.

Жуть…

Сама не знаю, отчего на глаза наворачиваются слезы. В памяти Элизы эти места совсем другие: зеленые поля, фруктовые сады, цветущие луга… Повсюду витал аромат яблонь, птицы пели в кронах деревьев, раздавались голоса работающих в полях людей.

Здесь была жизнь, был достаток – местные гордились службой в поместье Хельмов, а урожаи славились на всю округу.

"Как же так вышло?" – мысленно спрашиваю я прежнюю хозяйку этого тела, но в памяти Элизы туман. Она уехала отсюда пятнадцать лет назад совсем девочкой, точнее, ее увезли в спешке. Видимо, после какого-то страшного случая, о котором Элиза ничего не помнит.

Что же здесь произошло?

Подхватываю испачканный подол платья и ступаю вперед. Хочу видеть все, ведь унаследованные мной земли обширны. На карте они похожи на сапог, нос которого входит в черту городка, и это лишь малая часть территории.

Может, остальная земля выглядит лучше?

Увы… нет.

Зато посреди безжизненного поля возвышаются два строения. Первое – некогда величественный особняк. Теперь он похож на развалины. Стены в огромных трещинах, провалившаяся местами черепичная крыша, зияющие пустотой окна.

Второй дом куда меньше, но выглядит получше. По крайней мере, крыша, вроде, цела, и стены не грозят обрушиться.

– Миледи, – рыжий Гиб нагоняет меня, нервно теребит клетчатую фуражку в руках. – В городе есть гостевой дом. Пять серебряных за ночь…

Предложение как нельзя кстати. В этом месте вряд ли можно обосноваться. Но пять серебряных…

Деньги у меня с собой имеются. Выторговала на “сделке”, но тратить их на ночь в местном отеле – не лучшая идея, учитывая нынешние перспективы.

– Сначала осмотрюсь, – решаю я и направляюсь к дому поменьше.

Старая деревянная дверь выглядит надежной, но замка на ней нет. Толкаю ее, и створка открывается с протяжным скрипом. Ступаю в мрачную комнату, в нос ударяет затхлый запах, а половицы жалобно стонут под ногами.

С ними стонет и мое сердце. Тут как будто лет пятьдесят никто не жил. Пыльно и грязно, окон нет, но есть ставни.

"Почти целые", – мысленно отмечаю я, пока отворяю одни из них, чтобы впустить больше света. Закатное зарево освещает облупившиеся стены, но опасных трещин, к счастью, не наблюдаю.

В доме мебели почти не осталось, кроме грубо сколоченного стола, лавки и пары полок. Видимо, местные растащили брошенное добро, чтобы не пропало. В углу комнаты даже печь имеется. Закопченная, но с виду целая. И пара мятых чугунков валяется рядом.

– Я останусь здесь, – объявляю сопровождающему. – Приберусь, оценю с утра все свежим взглядом и решу, что делать дальше. Когда вы возвращаетесь в столицу?

Рыжий Гиб смотрит на меня так, будто я головой стукнулась. Ах да, я же в теле белоручки.

– В ночь не поедем. Хозяин велел в случае чего в гостевом доме остаться. Я бы вам свою койку уступил, но она в одной комнате с Виредом будет, – сообщает Гиб, неловко почесывая затылок, и от его заботы на душе становится чуточку теплее.

Не зря я дала ему тот совет касательно возлюбленной. Вон как теперь он охотно помогает.

– Койка – это лишнее, а вот от воды я точно не откажусь. Поможешь найти? – спрашиваю Гиба, и тот, все еще глядя на меня с опаской, уходит, едва не стукнувшись лбом о косяк низкой входной двери.

В следующие десять минут я готовлю чистое место для двух сундуков, которые притаскивает недовольный Виред. Он окидывает злорадным взглядом мои новые хоромы и уходит с таким видом, будто я это заслужила.

Пусть земля ему… Тьфу! Скатертью дорога, то есть.

Выкидываю этого зануду из головы и принимаюсь за уборку. Руки быстро покрываются грязью, в горле першит, но я продолжаю работать.

Заканчиваю, лишь когда за окнами темнеет так, что в доме толком ничего не видно. Приходится зажечь одну из свечей, что прихватила с собой.

Окидываю взглядом дом, вид которого если и улучшился, то не сильно. Тоскливо и даже чуточку страшно. От тишины, от свиста ветра в щелях ставней, от мысли, что скоро я останусь в этом месте совершенно одна. Так, где-то здесь была кочерга…

Пока ищу ее, замечаю, как Крокодил, он же милый котенок, который отлично выспался на моей шали и даже не проснулся, когда я его переносила, лениво зевает. Довольный. В тепле.

От этого и мне на душе становится теплее, и я напоминаю себе, что испытания – это возможность стать счастливее, чем была.

– Миледи, – мнется на пороге Гиб после того, как ставит на пол два бидона воды. – Виред рычит. Устал, спать хочет.

Таким образом Гиб, видимо, хочет попрощаться со мной.

– Будьте осторожны, – говорю ему, хотя хочется передать через него пару ласковых своему "благоверному", ведь уговор был иным.

Но чего уж сейчас вспоминать? Утром об этом подумаю.

– Вы это… если хотите, я покараулю в повозке. На всякий случай, – добавляет Гиб, и я настораживаюсь.

На всякий?

– Здесь нехорошее место? Соседи опасные? – спрашиваю рыжего.

А я-то надеялась, что выжженные поля и разрушенные дома – это моя единственная проблема, ну еще и срок в полгода.

– За это не знаю, но когда по воду к роднику ходил, тех мужиков, что с инспектором тут были, видел. И говорили они кое-что нехорошее, – Гиб понижает голос до шепота, а у меня по спине пробегает холодок.

– Что?

– Те мужики меня не заметили, но я все слышал, – Гиб продолжает говорить шепотом, нервно оглядываясь назад. – Если местные прознают, что вернулась наследница Гиблых Земель, то обозлятся люто. А ненароком и прибить могут. Больно злые они на ваш род, миледи.

Пальцы сжимают кочергу крепче.

– А причину назвали? За что такая ненависть? – тихо спрашиваю я.

Гиб качает головой, рыжие вихры падают на лоб.

– Сего они не говорили. Но я лучше в повозке посплю сегодня. Кто знает, как быстро слухи о вашем приезде разойдутся. Тот инспектор вроде как гаркнул, чтоб мужики языками не чесали о вас, но городок маленький. Прознают рано или поздно.

Лучше бы, конечно, поздно, но не я заказываю сейчас музыку. Так что же могу сделать именно я? Как минимум печь топить сегодня не буду, чтобы дым из трубы не видели.

– Точно не хотите в гостевой дом? – спрашивает Гиб.

Хочу, но толку-то? Не здесь, так там найдут. Да и сколько я проживу в съемной комнате? Деньги закончатся, а работу найти, не называя имени, нельзя.

Ох, не зря меня тот инспектор предупредил. Не зря…