Плоть от плоти моей

Он придвинул к себе мешок с боеприпасами и добавил:

– Если же возникнет непредвиденная ситуация, настоятельно требующая использование оружия – то я выдам вам боезапас. Но не ранее этого!

При этих словах я согласно кивнул головой, вспоминая слова нашего сержанта в Академии: «Промолчать – не соврать».

***

Тем временем мы отъехали от корабля на пол мили и углубились в чащу леса. Местами мы двигались по старой заброшенной дороге, местами – по каменистому грунту, где отсутствовали следы человека.

Благодаря чуть меньшей силе тяжести на планете я чувствовал приятную легкость в теле, а воздух, более насыщенный кислородом, заставлял мозг работать на повышенных оборотах. Как будто я выпил две чашки хорошего крепкого кофе и рюмку коньяка, что создавало слегка возбужденное позитивное настроение. После трехнедельного заключения в тесной каморке этот разноцветный лес, необычные запахи местных джунглей, свежий воздух с повышенным содержанием кислорода – все радовало меня, вызывая ощущение полной жизни.

Внутри лес не казался изумрудным, как с борта ракеты, в кронах деревьев преобладали скорее сине-зеленые тона, и лишь верхушки были окрашены в салатовый цвет. В ветвях пели, стрекотали и посвистывали какие-то птицы, в густой траве мелькали шустрые зверьки размером с белку. Потом метрах в двухстах от нашей тележки появилось нечто зеленое с ветвистыми, закрученными рогами и золотыми пятнами на шкуре, отдаленно напоминающее земную косулю.

Гонсалес уставился на этого экзотического оленя и вздохнул.

– Вот бы поохотиться здесь… Вы же видите – жаркое по лесу бегает – нас ждет. Запечь бы этого изумрудного олененка на углях, с красным перцем, да под текилу, Con mucho gusto – с каким бы удовольствием я бы им полакомился!

Старший помощник сделал вид, что не услышал слов штурмана и продолжил управлять вездеходом, сосредоточившись на дороге, ведущей к деревне. Не получив реакции на свои слова, Гонсалес не унимался.

– Только представьте, какую вкуснятину можно было бы приготовить из этой аппетитной козочки. – Он повернулся к толстяку.

– Сколько у тебя есть рецептов жаркого из дичи, Барух?

Барух, выполняющий по совместительству обязанности корабельного повара, стюарда и помощника доктора, самодовольно усмехнулся.

– Вы только подстрелите мне этого олененка, и я наделаю из него таких котлеток, что вы пальчики оближете…

Штурман шумно сглотнул слюну и жалобно обратился к старпому.

– Вильям, Богом прошу – дай мне патроны, только без резких движений. Ты же видишь – он сейчас убежит.

Старпом сердито свел брови и сделал строгое выражение лица.

– Отставить разговоры! Не забывайте, что мы находимся на чужой планете, и нужно постоянно быть начеку. Я отвечаю за вас всех, как и за успех экспедиции. Поэтому отвлекаться на охоту запрещаю – по крайней мере, до контактов с колонистами и выяснения всех обстоятельств дела.

Услышав столь твердо выраженный запрет на охоту, мы приуныли, втайне надеясь на то, что в будущем нам все же представиться шанс поохотиться в здешних лесах, столь богатых живностью.

Минут через тридцать лес начал редеть, и в просвете между деревьями показались стены, окружающие городище. Вблизи они выглядела куда внушительнее, чем сверху, когда мы рассматривали их на экранах мониторов. Грубо обтесанные темно-бурые камни с зеленым отливом мха вздымались вверх на четыре-пять метров, а в длину тянулись метров на сто с лишним, причем нигде не было видно и намека на ворота.

– Как же они забираются внутрь?– поинтересовался Барух.

– Наверное, мы подъехали с черного хода, – ответил штурман. – Надо думать, что ворота располагаются с противоположной стороны крепости, хотя не исключено, что они пользуются для этой цели подземным ходом, как жители Дельта Эридана, которые принципиально никогда не делают брешей в своих крепостях.

Я тоже решил вклиниться в разговор.

– Видел я подобную практику – на Земле-матушке. В монастыре Святой Екатерины возле горы Моисея. Там монахи входят и выходят из крепости с помощью специальной платформы, которую опускают на лебедке с крепостной стены.

Чтобы получше рассмотреть ограду я достал из сумки лазерный прицел и стал рассматривать проемы бойниц, торчащих над верхушками стен.

Устройство тут же заметил Вильям и с подозрением на него уставился.

– Это что у тебя такое?

– Лазерный прицел. Оптика не самая лучшая, но раз в двадцать увеличение дает.

– Капитан же запретил тебе брать товар на продажу.

Не отрываясь от изучения стены, я решил свести все к шутке.

– Какой продажа, начальник? Эта штуковина применяется исключительно в личных целях. Просто рассматриваю крепость – как турист. Вы, когда списки вещей в поход утверждали, бинокли туда не включили? Так скажите спасибо, что я эту хрень захватил.

Через оптику прицела я, наконец, рассмотрел на стене человека, который прятался между двумя зубцами крепостной стены. Изображение было немного размыто и мне пришлось покрутить кольцо окуляра, чтобы настроить резкость.

Вильям толкнул меня в бок.

– Что ты там видишь?

Я тем временем разглядывал человека на стене. Когда изображение приняло более четкие очертания, стало видно, что человек на стене держит в руках арбалет, которым целится прямо в нас. Мне пришлось быстро соскочить с платформы вездехода, увлекая за собой товарищей.

– Ложись! – заорал я благим матом.

Надо признать, что реакция у моих товарищей была неплохая, за исключением, пожалуй, Баруха – все-таки двести с лишним фунтов веса давали о себе знать. Серебристая стрела с красным оперением с тонким жужжанием вонзилась в ствол дерева точно напротив того места, где секундой ранее находилась голова Гонсалеса.

– Там наверху воин с арбалетом,– пояснил я ребятам.– Видимо, мы показались ему достаточно подозрительными личностями… или, – я насмешливо посмотрел на первого помощника капитана, – …или он плохо учил Устав космической службы, запрещающей стрелять первым.

Вильям уловил иронию в моем голосе и косо посмотрел на меня.

– Если ты думаешь, что теперь я раздам вам патроны, то глубоко заблуждаешься.

– Об этом я и не мечтаю,– с подчеркнутой скромностью ответил я, ощущая под тканью рюкзака запасные магазины.– Но пока получается, что нам здесь не рады. И что нам теперь делать?

– Ну, уж, конечно, не начинать межпланетную войну… На всякий случай я захватил белый флаг, который имеет обще значение на всех планетах известной нам Вселенной. Хочется верить, что им знаком этот символ миролюбивых намерений.

С этими словами Вильям вытащил из рюкзака порядком помятый носовой платок с голубой каймой, вызвав тихое ржание Гонсалеса. Штурман с ухмылкой посмотрел на этот символ мирных переговоров, который старпом пытался прикрутить к стволу своей винтовки.

– Qué feo – как некрасиво… Ты бы хоть погладил свое знамя, Вильгельм – а то неудобно перед аборигенами.

Старпом бросил на него злой взгляд.

– Заткнись! Сейчас не до шуток. Надеюсь, что они поймут нас правильно…Он поднял над головой винтовку с белым платком и помахал ей.

В окуляр прицела мне было видно, как рядом с фигурой человека на стене возникли еще две фигуры. У одного из них, повыше ростом, в зеленом плаще в руках появилась подзорная труба. Он внимательно рассматривал нас, в то время как Вильям размахивал белым флагом.

Спустя какое-то время человек с трубой сделал нам знак рукой приблизиться к крепости, и мы подъехали к стене, держась от нее в тридцати шагах.

– Кто вы такие, и что вам нужно? – голос звучал громко, с выраженным непонятным акцентом, но слова незнакомца можно было разобрать.

Вильям придал лицу важный вид и выступил вперед.

– Мы прибыли с миром и представляем Звездную Федерацию.

Его собеседник, казалось, в чем-то сомневался и выглядел настороженным.

– А к нам вы зачем пожаловали?

Старпом замялся, на ходу соображая, что сказать аборигену, чтобы представить ситуацию в нужном свете и не вызвать нежелательной реакции.

– У нас поврежден корабль, на котором мы прилетели, и его нужно отремонтировать, после чего мы улетим. Но если помощь нужна вам – мы готовы ее оказать.

Человек в зеленом плаще оглядел наш маленький отряд и недоверчиво переспросил старпома:

– Помощь? Предположим, мы могли бы ее принять, но, сколько вас, и чем вы можете нам помочь?

Вильям опять замялся с ответом, так как осознал, что в попытке произвести впечатление на аборигенов он значительно преувеличил свои скромные возможности. Наконец он подобрал подходящий вариант ответа и снова принял важный вид.

– В данный момент нас не так уж много, но при необходимости мы можем вызвать помощь Федерации. И для этого нам нужно понять, что случилось с колонией на Цербере? Куда делись люди?

При последних словах старпома лицо человека на стене исказилось, и он отодвинулся от края стены, так что частично скрылся из поля зрения – как и другие люди наверху. Судя по громким крикам и взмахам рук, которые мы могли наблюдать, на стене разгорелся нешуточный спор. Порой голоса становились громче, и до нас долетали отдельные реплики, порой спорящие старались говорить потише, и тогда мы слышали только невнятный гул. Было похоже, что стоящие на стене люди обсуждают нашу судьбу, и на всякий случай я отошел назад и прикрылся краем вездехода. Мои товарищи стояли в напряженных позах, ожидая развязки.

Наконец, аборигены, по-видимому, пришли к единому мнению, потому что человек в зеленом плаще склонился над стеной и обратился к Вильяму. Он показал рукой направо и приказал нам объехать крепость сбоку до подъемного моста, через который он впустит нас в поселение. Хотя язык местных жителей изобиловал архаизмами и некоторыми, по-видимому, сугубо местными выражениями, речь незнакомца была достаточно понятной.

Мы объехали кругом длинные, сумрачные стены и оказались возле подъемного моста, от которого к воротам тянулись мощные цепи. Появившейся над входом в крепость уже знакомый нам человек махнул рукой кому-то по ту сторону стены, и подвесной мост на цепях начал медленно опускаться через ров, а ворота крепости распахнулись. За ними, настороженно глядя на нас, стояла цепь воинов с арбалетами и копьями. Выглядело это не очень гостеприимно, но отступать было поздно, и мы въехали внутрь крепости по мосту из толстых, плохо обтесанных бревен. Как только наш вездеход въехал в крепость, мост со скрежетом поднялся вверх, наглухо закрыв выход. Возникшая в голове ассоциация с мышеловкой заставила меня сжаться и покрепче сжать цевье винтовки.

За крепостными воротами столпилось несколько десятков человек в довольно странных потрепанных одеждах. Часть мужчин была вооружена мечами, копьями и луками, а у большей части воинов в руках были арбалеты.

Я ничего не понимал: у колонистов, прилетевших много лет назад на Цербер, должен быть более высокий уровень техники – хотя бы пороховые ружья, а здесь мы встретились с чистым земным средневековьем. Судя по лицам моих товарищей, их тоже сбивал с толку этот маскарад, напоминающий фильмы из истории Земли. Только наш старший помощник выглядел важно и невозмутимо, но я подозревал, что это была всего лишь маска, которую он натянул на лицо, чтобы скрыть свою растерянность.

Мостовая, на которой мы стояли, была расчерчена темными квадратами, которые как бы немного дрожали, придавая окружающей картине призрачный вид. До меня не сразу дошло, что это были не половые плиты, и не нарисованный на полу узор. Это была тень решетки!

Я поднял глаза вверх и увидел над головой густую сеть, сплетенную из толстых лиан. Тень от нее падала на мощеную мостовую, покрывая землю темными квадратами. Мне почему-то вспомнилась тюрьма на Ганимеде, где я застрял на полгода, и нехорошее предчувствие холодом проползло по спине.

Глава 2 «СТЕЛЛА»

10

Я ткнул Гонсалеса в бок и указал рукой наверх

– Какого черта они завесили небо сеткой?

Винсенте уставился на уродливую сеть над головой, задумался и пожал плечами.

– Понятия не имею…Хотя…здесь возможны два варианта: или они не желают, чтобы кто-то покинул их деревню, или же они не хотят пускать сюда кого-то.

Наш повар тоже обратил внимание на сеть и теперь внимательно ее разглядывал.

– Может они разводят фазанов, и мы сейчас на такой ферме? Я знал одного парня на Земле, который служил у настоящего английского лорда, который разводил фазанов для охоты. Там тоже была сетка над головой – чтобы птички не разлетались.

Гонсалес покачал головой.

– Посмотри на ячейки сети. Они слишком крупные для фазанов. И потом…– Он показал рукой вперед. – Эта чертова сеть натянута над всей деревней. И она слишком толстая для птичек. Ее даже человек с трудом разорвет.

Встречающая нас толпа образовала живой коридор, который вывел наш маленький отряд к высокому каменному зданию в центре крепости. Люди перед нами расступались, пропуская наш отряд вперед, но тут же смыкали ряды, лишая возможности повернуть назад. В конце нашего пути мы казались перед местной церковью, хотя здешние архитектурные традиции были далеки от классических канонов христианства. Здание, сложенное из крупных каменных глыб, было похоже, скорее, на башню средневекового замка, и только большой вытянутый крест на фронтоне, и другой, поменьше верхушке шпиля напоминали о том, что это храм, а не цитадель.

На верхних ступеньках паперти у главного входа в храм стоял высокий мужчина в длиннополом зеленом кафтане, отделанном пушистым искрящимся мехом. Это был тот самый человек, с которым мы вели переговоры у стены крепости, и теперь его можно было рассмотреть получше. У него было крупное, мужественное лицо, обрамленное черной бородой, в которой проглядывали отблески седины. Мощная мускулистая фигура указывала на занятие ратным делом, а важная, горделивая осанка говорила, что этот человек, очевидно, занимает высокий пост в местной иерархии.

Он поднял руку вверх и гомон толпы смолк. Внезапная тишина охватила площадь. На фоне этой тишины слова мужчины в меховом кафтане звучали громко и внушительно.

– Приветствую вас, посланники звезд! – произнес он, обращаясь к нам. – Надеюсь, что вы пришли к нам с миром. Наши предки прилетели сюда четыре поколения назад, и мы уже потеряли надежду увидеть людей из других планет. Я – Теобальд, вождь этого поселения. Кто главный у вас?

Вильям выступил вперед и подошел поближе к вождю.

– Я, Вильгельм Прейслер, старший помощник капитана корабля и командир этой группы. В соответствии с Уставом Космических войск я уполномочен вести переговоры с представителями властей данной планеты.

Теобальд внимательно осмотрел старпома и кивнул головой.

– Хорошо. Прошу вас подняться ко мне, и мы обсудим церемонию принятия вашей экспедиции. Все новые люди, приходящие в наше поселение должны пройти через специальный обряд, без которого вы не сможете остаться у нас больше, чем на два часа и только до темноты.

Вильгельм непонимающе поднял брови.

– Что за обряд вы имеете в виду? Поясните.

Теобальд ничего не ответил в ответ, а только показал жестом на место рядом с собой. Вильгельму не оставалось ничего другого, как подняться по ступеням церкви на паперть и приблизиться к вождю. Затем они сели в приготовленные для этого кресла и начали переговоры, а мы остались ждать внизу, и при этом я ломал голову по поводу обряда, о котором говорил вождь. Нехорошее предчувствие слегка отравляло мне настроение, но меня успокаивал тон, которым это было сказано. В лице вождя, когда он говорил про обряд, не читалось н агрессии, ни коварства. Впрочем, за годы своих скитаний я встречал много искусных артистов преступного жанра, которые могли с легкость изобразить любую эмоцию, или же столь же умело ее скрыть.

Рассматривая кучку наиболее изысканно одетых людей, стоящих на паперти храма за спиной их предводителя, я заметил девушку в голубом, с серебристым отливом платье, стоящую за спиной вождя. Мое внимание привлекло ее нежное лицо, на котором светились синие глаза, окаймленные густыми ресницами. Не знаю почему, но в тот момент я не мог отвести от нее взгляда и почувствовал, как сердце ускорило свой ритм. Рядом с ней стояла другая девушка в темно-бардовом платье с черными, как смола, длинными волосами и пухлыми розовыми губами. Мне показалось, что она разглядывает меня с явным интересом, в то время как я не мог отвести глаз от ее подруги в голубом.

Пока Вильгельм вел переговоры с предводителем колонистов, я смотрел на светловолосую девушку, и та, заметив мой пристальный взгляд, смущенно улыбнулась в ответ. Моя рука сама по себе полезла в сумку, достала из нее одно из ожерелий из искусственных рубинов, приготовленных для продажи. Как сомнамбул, я поднялся по ступеням и протянул бусы незнакомке.

Девушка удивленно взглянула на меня, потом на бусы, и замерла в нерешительности. Она явно не знала, как ей поступить. Было видно, что подарок ей очень понравился, но что-то мешало ей его принять. После минутного колебания она нерешительно взяла ожерелье и надела на шею.

Женщины остаются женщинами даже в затерянных мирах на краю Галактики. Девушка надела украшение и оглянулась в поисках зеркала. Я разжал вдруг ставшие деревянными губы, и с трудом выдавил из себя подобие комплимента.

– У меня нет зеркала, но можете посмотреть в мои глаза, мадемуазель! Вы отразитесь в них в полном блеске. – После чего смутился от столь неуклюжего высказывания и добавил. – Поверьте, это украшение очень вам идет! Меня зовут Айв Рендел, а вас?

Девушка тоже смутилась, но представилась в ответ.

– Стелла.

При ее словах оживленно беседующие между собой Вильгельм и Теобальд почти одновременно повернулись в нашу сторону. Вождь негромко, но раздраженно сказал что-то старпому, после чего отвел девушку в сторону и, приблизив к ней свое недовольное лицо, что–то ей прошептал на ухо, после чего она быстро покинула площадь, прихватив с собой черноволосую подругу.

Пока я наблюдал эту сцену, Вильям быстро сбежал с паперти вниз, подскочил ко мне и накинулся на меня с упреками.

– Ты чуть все не испортил. Капитан же настоятельно просил тебя не брать с собой товара и не заниматься торговлей с местными жителями!

Я отодвинулся от старпома и изобразил невинное выражение лица.

– Так я и не торговал – это был всего лишь подарок, который должен улучшить наши отношения с аборигенами.

– В данном случае не важно, продавал ты свои стекляшки, или отдавал даром. Теобальд сейчас ясно выразился, что у них не принято принимать подарки от чужаков до особого обряда. Тем более, что эта девушка – его дочь.

Гонсалес и Барух подошли к нам поближе, и штурман обратился к старпому.

– Про какой обряд ты говоришь?

– Скоро узнаем…. Теобальд сказал, что мы обязательно должны его пройти, чтобы быть допущенными в деревню.

– А ты узнал у него, что стряслось с остальными колонистами? Почему планета пустует?

– К сожалению – не получилось. Мне показалось, что он явно уклонялся от ответа, используя непонятные мне слова. Но они чего-то боятся, и мне кажется, что главная опасность грозит им сверху.

Гонсалес понимающе присвистнул.

– Так вот для чего они натянули над деревней эту чертову сеть, сплетенную из лиан…

– Думаю, что да. Но меня беспокоит предстоящий обряд. Какое-то нехорошее чувство по этому поводу. Интуиция предупреждает, чтобы мы были настороже.

Я с интересом посмотрел на старпома.

– Шеф, на вас это не похоже. Мне казалось, что вы больше верите разуму, логике и уставам, чем чувствам и интуиции.

Вильям раздраженно повернулся ко мне.

– Слушай, Рендел, отвали, и не действуй мне на нервы. Я отвечаю и за эту экспедицию, и за ваши задницы, в том числе за твою – хотя и не понимаю, какого черта ты делаешь на нашем корабле. Так что помалкивай и больше не смей никому ничего дарить, ни тем более продавать, не испросив моего разрешения. Усек?

Я, было, напрягся, чтобы поставить этого зануду на место, но, вспомнив просьбу капитана, быстро остыл и миролюбиво, с подчеркнутым почтением, кивнул головой в знак согласия. Вильям оставил меня в покое и обратился ко всем нам одновременно.

– Теобальд сказал, что до Обряда у нас есть полчаса. Пока мы можем передохнуть с дороги, утолить жажду и перекусить. Когда все будет готово, он нам сообщит. Пошли к вездеходу и подкрепимся, а я свяжусь с капитаном и объясню ему, что у нас происходит.

События последнего часа порядком нас взбудоражили, разжигая аппетит, поэтому мы с радостью последовали за командиром, надеясь как следует подкрепиться перед ожидавшей нас неизвестностью.

11

В это время дня в комнате Стеллы было особенно светло. Ослепительно желтые лучи Аурелуса, пронзив высокое мозаичное окно, рассыпались по всей комнате десятками ярких лучей, покрывая содержимое комнаты светлыми пятнами. Одно из таких пятен света лежало на рубиновым ожерелье, которое с интересом рассматривали девушки.

Черноволосая подруга Стеллы взяла украшение и приложила его к своей шее.

– Какой глубокий красный цвет, – восхищенно вздохнула она, – оно идеально подходит к моему платью.

Стелла согласно кивнула, но через мгновение забрала ожерелье из рук подруги и надела его на себя.

– Я согласна, Ребекка, к бардовому оно подходит лучше, чем к голубому, но оно мне нравится, и я буду его носить. Только странно, почему незнакомец подарил это ожерелье именно мне…

По лицу подруги пробежала мимолетная гримаса

– Я тоже не знаю. Как-то неправильно все получилось. Строила глазки ему я, а подарок получила ты. У этого парня явно не все в порядке с головой. Но он довольно симпатичный… А тебе он понравился?

Стелла пожала плечами.

– Не знаю.. я не могу влюбляться с первого взгляда, как это делаешь ты. Мне нужно получше узнать человека, разобраться в своих чувствах.

Ребекка всплеснула руками и снисходительно посмотрела на подружку.

– Что ты несешь, дорогая? У нас же нет выбора. На этой проклятой Богом планете осталась горстка людей, и никто не знает, сколько нам осталось жить. И вот сюда попадают новые мужчины – причем симпатичные и щедрые, а ты еще раздумываешь?

Скрипнула входная дверь, и в комнату вошел племянник вождя.

– Привет! А я вас обыскался. Пошли быстрее. Скоро начнется обряд «Испытания кинжалом»! Вы что – не хотите на него посмотреть?

Ребекка рванулась к двери.

– Конечно, хотим. Спасибо, Милдред, что ты о нас не забыл. – Она потянула подругу за руку. – Положи ожерелье на стол, и пойдем скорее. Обряд может закончиться по-разному, и я в любом случае не хочу пропустить его завершения.

При этих словах она выскочила за дверь, оставив в комнате Стеллу и Милреда.

Молодой человек, насупившись, стоял рядом с девушкой и недовольно разглядывал лежащее на столе ожерелье. В это время девушка стояла у зеркала вполоборота к нему, расчесывая свои длинные вьющиеся волосы роговым гребнем.

Милред наконец оторвал взгляд от украшения и обратился к Стелле.

– Я слышал, как Теобальд дал приказ арбалетчикам сразу убить пришельцев, если ему не понравится цвет их крови… И я с ним согласен. Мне не нравятся эти чужаки.

Стелла резко обернулась к нему и вспыхнула от негодования.

– Я знаю, что ты всегда был готов убивать, и смерть Золанда останется на твоей совести

Мужчина сморщил лицо и пожал плечами. Хотя он старался сохранить безразличие, было видно, что эти слова были ему неприятны.

– Ему просто не повезло. В тот момент он показался мне квивером, и у меня не было времени разбираться. Меня же потом оправдали…

– Я знаю, но парня уже не вернешь. А нас и так становится все меньше и меньше.

Милред помрачнел и насупился. Потом исподлобья взглянул на девушку.

– Ты тоже нарушила Правила. Зачем ты приняла подарок от незнакомца до Обряда?

Стелла насмешливо взглянула на собеседника.

– Но ты же не даришь мне таких красивых вещей, хоть и ухаживаешь за мной?

Милред снова напрягся. Было видно, что этот разговор с девушкой дается ему с трудом. Последние слова Стеллы окончательно вывели его из себя, и он не сдержался, повысив голос при ответе.

– Где я их достану? Ты же прекрасно знаешь, что подобные украшения можно найти только в Мертвых Городах, но оттуда мало кто возвращался живым.

Он сделал шаг вперед, взял девушку за руку и притянул к себе.

– Стелла, почему ты отвергаешь меня?

Девушка быстро высвободила кисть и, ловко обойдя Милреда, устремилась к выходу. У двери она оглянулась на застывшего парня.

– Пойдем к церкви. Обряд вот-вот начнется. Может тебе представиться шанс убить и того парня – если цвет его крови тебя не устроит.

Милред сделал злую гримасу и тоже направился к двери вслед за Стеллой.

12

Та сцена Обряда надолго запечатлеется в моей памяти. Не то, чтобы это было какое-то совсем необычное или страшное событие, но за полчаса до его начала мы знатно переволновались, так как не знали, чего нам ожидать. Нас было всего четверо, и из всей нашей группы только я имел хоть какой-то боевой опыт, а старпом, верный своему пристрастиям к Уставу, так и не раздал ребятам патроны. Что касается меня – то я успел зарядить винтовку, пока старпом вел переговоры, но что я мог сделать с одной винтовкой в руках в кольце вооруженных холодным оружием аборигенов, готовых пустить его в ход по первому приказу?