Морские байки

Морские байки

Владимир Пономарев

© Владимир Пономарев, 2025

ISBN 978-5-0065-4867-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

МОРСКИЕ БАЙКИ

Моряки – народ веселый, наделенный природным чувством юмора. Тяжелая работа, удаленность от семьи и благ цивилизации компенсируются их неповторимыми человеческими взаимоотношениями и своеобразной манерой общения. Разыграть коллегу, беззлобно подшутить или рассказать морскую байку – в характере бывалого морского волка.

Хочу поделиться с вами историями, которые мне довелось услышать во время дальних морских переходов от моих друзей моряков, а также дополнить историями из моей морской жизни.

ИТАК, БАЙКА ПЕРВАЯ, РАССКАЗАННАЯ МАТРОСОМ ПАРИТЕТОМ ИВАНОВИЧЕМ ПЕТРОВЫМ НА БОРТУ ЛЕСОВОЗА «ЯКУТСКЛЕС» ДАЛЬНЕВОСТОЧНОГО ПАРОХОДСТВА.

А дело было так. В первые годы освоения Арктики суда, отправляющиеся в полярные рейсы, частенько оставались на зимовку. Судно находилось в ледовом плену до начала следующей навигации.

С провиантом дотянуть до весны было проблематично, и поэтому у экипажа на борту были охотничьи ружья для пополнения провианта. Охотились в основном на котиков и тюленей.

И вот очередная вахта, прихватив карабин, выдвинулась в ледовые просторы пытать счастья.

На их удачу, у края ближайшей полыньи застыл тюлень.

Да, легкая добыча. Боцман с первого выстрела поразил цель.

Ватага дружно, с радостными воплями, побежала к добыче.

Но радость очень быстро сменилась легким ужасом.

Добыча оказалась местным чукотским охотником, который, накрывшись шкуркой, маскировался под котика.

Дело, как говорится, сделано, и шила в мешке не утаишь.

После непродолжительных раздумий капитан, помполит и профорг отправились в чукотский поселок, в сельский совет, сдаваться в руки правосудия.

А правосудие в то время было в лице председателя Совета, да кладовщика, и, как правило, на должностях этих сидели лица славянской национальности.

Выслушав печальный рассказ капитана, местная фемида вынесла несколько необычное решение, чтобы полюбовно закрыть эту тему с местным чукотским населением… Нужна бочка спирта.

Ну чего-чего, а этого добра в то время было в достатке, и такой поворот событий очень обрадовал моряков.

Но радость была не долгой. Рано утром вахтенный помощник доложил капитану, что у трапа судна собралось все население поселка и требуют капитана.

Грустно как-то стало на душе, вот и пришла настоящая расплата, видно, месть сородичей будет страшной и неизбежной.

Капитан побрился, надел свою парадную форму, побрызгался «тройным одеколоном», вдохнув полную грудь воздуха, спустился с трапа на лед на самосуд к возбужденной толпе.

Но вот толпа расступилась, и от неё отделился старый, тощий, связанный веревкой чукча. А местный грамотей бойко доложил: «Товарищ капитан, огненная вода давай, мы тебе еще одного стрелять привели».

ВТОРУЮ БАЙКУ РАССКАЗАЛ МНЕ НА ВАХТЕ МАТРОС СЕРГЕЙ ПОПОВ, ТЕПЛОХОД «СТАРЫЙ БОЛЬШЕВИК» ДАЛЬНЕВОСТОЧНОЕ ПАРОХОДСТВО.

А дело было так… После окончания профтехучилища и получения водительских прав подрабатывал я на молокозаводе, возил фляги с молоком на мотороллере с будочкой по магазинам.

В то далекое советское время была добрая традиция: то, что производилось на предприятиях, то и разносилось по домам, вроде как на память о родном предприятии. И на молокозаводе поддерживали эту хорошую традицию.

В большом чане для хранения молока на стенках образовывались замечательные вкусные сливки, продукция эта вроде как побочная, и не зазорно было, по окончании рабочего дня, нашкрябать себе любимому пару баночек, да и деткам на угощение.

Надо сказать, что чан тот был размеров нехилых, и сливок всем хватало вдоволь.

Вот и я решил как-то полакомиться, забрел в цех, осмотрелся по сторонам. Вроде тихо, никого не видно.

Присел на бортик чана, да вот незадача, народ-то все сверху уже подобрал, и нужно теперь корячиться, да тянуться за угощением до самого низа чана. Увлекся я этим занятием, да и не заметил, как ноженьки мои скользнули по кафелю, и я нырнул в молочко с головой.

И, как всегда бывает не ко времени, в тот день на молокозаводе принимали делегацию по обмену бесценным опытом. И проводил эту экскурсию не кто иной, как сам директор, собственной персоной.

Так вот, сижу я, значит, по горлышко в чане с молоком, слышу очень такой голос знакомый, и все ближе, и ближе. Ну, думаю, пипец подкрался, набираю воздуха побольше в легкие, и заныриваю с головкой, чтобы не заметили меня супостаты.

Сижу, считаю секунды, минуты, но сил нет. Вынырнул, нервно вдохнул спасительный воздух. И тут немая сцена: директор в ступоре с открытым ртом, видимо, не успел его закрыть, делегация с выпученными глазами, короче, полный пердимонокль.

Ну, тут меня пробило, что пока они стоят как замороженные, нужно что-то делать. Ну и поплыл я кролем, не спеша, к противоположному бортику. Выскочил пулей, и бежать.

Директор вдруг разморозился, дар речи вернулся к нему, и откуда такая прыть у солидного человека взялась.

Короче, не помню, как я долетел до своего спасительного фургончика, сбросил комбинезон, натянул рубаху со штанами, и газу через проходную.

Лечу, значит, на полных парах, а в голове погоня, сцены ужасного возмездия, так и не заметил, как на перекрестке, на светофоре залетел под кузов грузовика передним колесом.

Попробовал сдать назад, фигу с маслом, застрял по полной программе. Тут загорается зеленый свет светофора, и грузовичок трогается, вместе с сопровождающими его лицами.

В общем, долго и упорно, бибикал я ему, на потеху проезжающим мимо автомобилям, народ повеселился от души.

БАЙКА ТРЕТЬЯ. НА РЕЙДЕ СИНГАПУРА, ВСПОМНИЛСЯ СЕРЕГЕ АРМЕЙСКИЙ НОВЫЙ ГОД. НОСТАЛЬГИЯ ПРОБИЛА АЖ ДО СЛЕЗЫ, НО ОТ СМЕХА.

А дело было вот как… Тридцать первое декабря, тысяча девятьсот лохматого года.

Добрый ротный командир, расхаживая перед строем робких защитников родины, дает им новогоднее, боевое задание на шабаш.

Загрузить и перевезти в часть шесть машин угля до нуля часов. Если с заданием справитесь, будете, как все нормальные советские граждане, отмечать Новый Год.

Ну очень, очень уж доблестным воинам хотелось приобщиться к этому замечательному празднику.

И вот, с этими приятными мыслями, солдатики с лопатами наперевес понеслись на бортовой машине на угольную базу.

Но радость пропала при первой попытке вонзить лопату в смерзшуюся кучу угля. Поковырявшись, братва поняла всю тяжесть ситуации. Задача не выполнима не только до первого января, но и, наверное, до празднования международного женского дня. Засада.

Но под Новый Год иногда случаются добрые чудеса. А в это время работники угольной базы на полную катушку, видимо еще с утра, решили встретить Новый Год, чтобы наверняка.

Пиршество проходило рядом в бытовом вагончике, а на улице одиноко мерз старенький экскаватор.

Видимо, есть все-таки явление телепатии, потому что все разом посмотрели в одну сторону и подумали одно и то же.

Ну что, Серега, иди договаривайся с народом, это единственное наше спасение.

Робко постучавшись, я вошел в вагончик и объяснил суть проблемы. Веселые, красные лица светились самой добротой, пустяковое дело – помочь служивому человеку.

Радостно заурчал моторчик экскаватора, и уже через десять минут машина неслась в любимую часть, ура, надежда умирает последней.

Вторая ходка. Более уверенный стук в дверь вагончика…

Это я, Серега, как там насчет взаимопомощи?

Красные лица смотрели с легким недоумением, но еще смогли идентифицировать суть произнесенного. Служивый человек, мол, холодно во дворе, зима, и очень не хочется отрываться от праздничного стола. Неужели вас в армии не научили сложной боевой технике, как экскаватор?

Нельзя потерять лицо перед этими мужественными людьми. Да нет, промямлил я, в профтехучилище я сидел за управлением электрического крана пару раз.

Тогда на, получи, и не отвлекай нас по всяким пустякам, видишь, дяди заняты серьезным мужским делом.

Вот оно, счастье, радуйтесь, пацаны, мы спасены и нас ждет праздничный пузырь «Агдама», ну, на худой конец, «Солнцедара».

И вот с этими радостными мыслями я взгромоздился в холодную кабину, лихо вставил ключик, зачерпнул ковшиком уголек.

А что это?… Ковшик поехал не в ту сторону, и тут меня переклинило, и я стал лихорадочно дергать все рычажки подряд.

Сначала ковшик замер на пару секунд, а потом вдруг с визгом понесся в сторону вагончика, где пиршество было в самом разгаре. Я закрыл глаза, я не хотел их открывать, и лучше бы их не открывал.

На месте бывшего вагончика, в развалинах, на меня смотрели злобно-удивленные красные лица, видно, что Новый Год для них начался не совсем привычно.

Мои руки нервно заходили, я судорожно схватился за какой-то рычажок управления, ковшик открылся, и все его содержимое высыпалось на обезумевших работников угольной базы. Это пипец, пронеслось в моей голове.

Злые и замерзшие, с мозолями на руках мы стояли перед командиром роты и гордо докладывали о выполнении почетного боевого задания. Еще оставалось тридцать минут до торжества.

«Вы что наделали, хреновы ублюдки, – вскричал наш ротный. – Вы какой уголь приперли?», я вас спрашиваю. «Мы выписывали по 90 копеек, а вы за 60 копеек привезли. Короче, все отвезти назад, а наш привезти в часть. Выполнять задание. Есть товарищ командир.

НОВОГОДНЯЯ МОРСКАЯ БАЙКА

Сереге крупно повезло: после службы в советской армии

отучился на матроса, и вот он – морской волк. И повезло дважды. Он попал на работу на пассажирский лайнер «Любовь Орлова».

Работать на пассажире было и престижно, и интересно. Здесь матросы – белая кость, это не то что на грузовике: погрузки, выгрузки, мойки трюмов, крепление груза, крутишься как белка в колесе, не считая вахт…

На пассажире вахта – ну, приборка, ну, на подхвате… Зато среди людей, симпатичные пассажирки прогуливаются по палубе, можно и поджениться… И к зарплате навар: чемоданчик поднес пассажиру, на тебе, юноша, на чай… Ну, а пассажиров много, и чемоданов… Так что Серега копит на новый байк.

И отпуск он ждет всегда с нетерпением, он со своими побратимами уже исколесил весь Союз… Из Владика-то до Москвы и Питера, и даже до Риги добирались… Так что гоните рублики на чай Сереге, господа хорошие.

Но Сереге повезло и трижды. Не просто он матрос, а матрос-водитель. На «Орловой» есть свой грузовичок, ГАЗ с будочкой в кузове, для разных хозяйственных нужд: то продукты на судно привезти, то белье в стирку, то спасательные средства на проверку… А то и деликатные поручения для начальства с пароходства…

А потому Серега среди матросов в авторитете… Мало ли чего иногда привезти может, и провести через проходную порта… Да и сам он рубаха-парень, кладезь анекдотов, и разных историй…

Нравилась такая жизнь…

Ну вот и очередное, особо важное задание… Вызывает старпом: «Сергей, Новый Год скоро, вот и просит вышестоящее пароходское начальство помочь с елками для их работников…»

«Возьмешь двух матросов с собой в питомник, чтобы выбрали самые красивые и пушистые, они и пилить, и грузить будут… Путевой лист выпишу тебе на три дня с запасом… И возьмешь в артелке бутылок пять водки для лесничего, чтобы не ортачился…»

«Понятно, Семеныч, будет сделано в лучшем виде…»

«Костян, Пашка, залазьте на коняшку, погнали выполнять важное задание!…»

В питомнике лесничий встретил с опаской… «Ездят тут всякие», – бурчал он себе под нос… Но тут Костян достал из сумки волшебную жидкость: «Смотри, отец, что мы для сугрева привезли…»

«Молодцы, – радостно потирая руки, обрадовался лесничий, – это по-нашему… Лес ваш». Набив кузов под завязку пахнувшими смолкой и морозом пушистыми елками, замерзшие ребятишки воспользовались гостеприимством лесника Митрофана.

«Ну, заходьте, молодежь… Чем богаты, тем и рады… Вот медвежатинка копченая, изюбрь есть, грибочки соленые… Папоротник с лета заготовил, чавыча друг с Камчатки угостил… Картошечка… Короче, кушайте, хлопцы, не стесняйтесь. Гостей не часто бывает, вот перед Новым Годом едет народ, или в сезон охоты с крайкома или прокурорские…»

«Хорошо, что старпом выписал путевой лист на три дня…, – подумал Серега, – можно один день расслабиться пацанам… Сам-то за рулем, а Пашка с Костяном могут и оттопыриться…»

Ну и оттопырились, забросили их на елки в кузовок, лесничий с Серегой… «Ну давай, батя, спасибо…»

«Доброй дороги, пацаны, если что, приезжайте летом, на кабана свожу, кедрача с чагой наберем». Он махнул вслед удаляющемуся газону.

Газовичок прыгал по ухабам лесной дороги. «Ну вот и бетонка, – обрадовался Сергей, – комфорт и уют».

И только он расслабился, откуда-то справа, на полном ходу, лихо увертываясь от газона, выскочил «Беларусь» с прицепом полным сена…

«Копнушка не удержалась и накрыла кабину Сереги, черт недоделанный, что творит… Не видать ни фига, – продолжая ехать, выругался Серега…

Тут ГАЗ запрыгал, Серега втопил на тормоз… «А нелегкая… выехал в кювет…»

Он вылез из машины осмотреть своего боевого коня… «Вроде все в порядке», – обойдя вокруг кабины, подумал он… «Ни черта себе в порядке, а где же кузов с будочкой, с елочками и побратимыми… – присвистнул он от удивления…»

Пройдя метров 150 по следам машины, он вышел на опушку леса… Там, между двух крепких осин, висел родной кузовок от Газона.

Затаив дыхание, Серега заглянул внутрь будочки… Костян и Пашка беззаботно палили хоря, сладко посапывая…

«Подъем…, – прокричал Серега, – приехали… Все на выход!…»

Костян, потянувшись, встал и подошел к краю кузова: «Не понял, что за прикол, где мы…", вслед за ним выглянул испуганный Пашка…

Благо, в двух километрах располагалась небольшая деревушка. И сердобольные сельчане, подтрунивая над морячками, помогли снять и поставить кузов на место… «Здравствуй, здравствуй Новый Год, приходи на елку…, – засмеялся Серега.

ЛЮБИТЕЛИ ПУТЕШЕСТВИЙ…

А ты знаешь, дорогой читатель, что не только люди имеют склонность к путешествиям, но и братья наши меньшие порою не прочь примерить морской тельник.

Ну, а для моряков, оторванных от семьи и дома, месяцами наблюдающих лишь убегающий горизонт, любая живность на судне – как бальзам для души. Всю любовь и заботу эти суровые люди переключают на случайных попутчиков.

Я хочу поделиться своими историями, которые происходили во время рейсов на моих судах.

ЛЮСЬКА

А начну я свое повествование с обычного для нас питомца. Уже и не припомню, кто принес на борт эту кошечку. Люська была небольшого размера, можно сказать миниатюрная. Черного окраса с белой грудкой. Ну, кошка, как кошка. Если не брать во внимание её неугомонный характер. А по характеру это была, нужно прямо сказать, обезьяна. Она не хотела ни сидеть, ни лежать. Ей все время нравилось носиться, как угорелой, скакать по занавескам,

прыгнуть кому-нибудь на спину из-под тишка.

Старожилы «ЯКУТСКЛЕСА», а это был наш добрый работяга, лесовичок, сразу определили проблему её поведения. «Это электромагнитные поля или статическое электричество», – авторитетно заявил электромеханик.

«А может, она укачивается», – предположила судовая кокша. «Ей не хватает травки, ей нужно заземлиться», – настаивала буфетчица.

«Ну, есть старое проверенное средство, медное ожерелье…» Токарь быстренько смастерил медное колечко, но не помогло. Мало того, Люська все время норовила от него избавиться.

Короче это был неиссякаемый источник энергии, такой судовой перпетуум мобиле.

Потихоньку теплые чувства экипажа начали остывать, так как спасения от Люськи не было, и последней каплей стало её посещение офицерской кают-компании.

Тем морякам, которым посчастливилось работать на большом флоте, когда еще строго соблюдались морские традиции, помнят ритуал по приему пищи.

В ровно назначенное время, по последней склянке, товарищи комсостав по ранжиру проходили в кают-компанию и рассаживались на свои должностные места за столом.

Все офицеры были в парадной форме и благочинно сидели и ждали капитана. До его прихода начинать потребление пищи категорически запрещалось.

После того как капитан усаживался за стол, он давал команду: «Господа офицеры, можно приступать к приему пищи». Все облегченно начинали свой обеденный обряд.

По окончании этого действия покинуть кают-компанию можно было только с разрешения капитана.

Так вот, во время этого приятного торжества, буфетчица не уследила, и Люська на всех порах влетела в самый ответственный момент. Она сходу запрыгнула на стол, сметая все на своем пути, затем перепрыгнула на занавески и сверху, как белка-летяга, приземлилась прямо на мундир капитана.

Поймав ртом воздух, изо рта капитана вырвался боевой клич: «Списать с судна немедленно в море!»

Перепуганный старпом отдирал кошечку от мундира.

«Передав второму помощнику… Немедленно списать», – сказал он коллеге, передавая животное.

«Немедленно списать», – повторил второй помощник, передавая мне животинушку.

Конечно, можно было бы передать дальше кому-нибудь, но это ломало бы этикет… Старший механик, наверное, не одобрил бы этого поступка.

Ну, списывать прямо в море было как-то не комильфо, а потому, дождавшись первого прихода, списал котейку в руки приехавшей проведать меня супруги.

Девчонки мои, Галюська и Люська, подружились, ну а мне, видимо, Люська не могла простить предательства и частенько охотилась на мои ножки из-под шкафа.

ЛОЦМАН

Ну, и пернатые не прочь прокатиться зайцем на судне. Ну, про чаек понятно – это вечные спутники моряков.

Но и уставшая перелетная птица всегда с радостью сядет передохнуть на судовой мачте. Ну, а на лесовозе, мать честная: «Вань, глядь скорей, на попугайчиков! Ой, я, наверно, закричу!» На лесовозе, пока идешь на Японию с Приморья, чего только не увидишь: всех размеров и расцветок, с всевозможными клювами… просто птичий двор.

Но расскажу вам о лоцмане. Работал наш лесовоз на Японию, возил с Приморья зеленое богатство, которое собирал по всем портопунктам: Ольга, Пластун, Большой Камень, Совгавань.

Бухта Ольга очаровывала своей красотой, узкая, зажатая меж зеленых высоких сопок… красотища!

По приходу мы всегда сами швартовались к причалу. Никаких лоцманов здесь испокон века не было.

А в этот майский день тепло, открыли двери на мостик, наслаждаемся морским – лесным воздухом.

Как вдруг в открытый проем двери пикирует огромный сизый ворон и с лету садится на навигационную карту в штурманской рубке, важно расхаживая и поглядывая на нас с любопытством.

Какая наглость, я уже готовился согнать незваного пришельца… Но капитан остановил мои попытки…

«Похоже, это ручная птица… она совсем не боится людей», – сказал Пал Палыч. – «Дуй на камбуз, принеси ей галеты…»

Ворон без всякой опаски брал галеты из рук, спрыгивал на палубу, прятал в укромном месте добычу, снова возвращался попрошайничать…

Тут наша радиостанция ожила и голос портового надзирателя из Ольги материализовался с несколько неожиданным вопросом: «А наш лоцман уже у вас на борту?» – спросил он.

Своим вопросом он вверг нас в полное замешательство… «А что, у вас появился лоцман?» – спросил Пал Палыч. «Да, появился», – ответила трубка. «Пернатый…»

Оказывается, птица жил когда-то на рыболовецком траулере, и когда тот заходил пополнить запасы воды в Ольге, отстал, и теперь встречает все заходящие с моря суда в надежде отыскать своих

Поселился он на портовом буксире, чем доставлял много хлопот своим покровителям: все палки и камешки в округе он собирал и забрасывал в трубу буксира…

И так он встречал нас года три, пока его не порвали собаки, у которых он пытался украсть еду из собачьей миски…

ЕВРАШКА

Наверное, самыми распространенными пассажирами на судах с давних времен являются тараканы и крысы… и с теми, и с теми идет долгая упорная борьба с переменным успехом… Нет, Еврашка – ни крыса, и не таракан…

До встречи с ним я и не подозревал о его существовании. Это северный зверек, что-то наподобие суслика, только покрупнее… Сел он к нам на борт во время погрузки в порту Зеленый Мыс, не на африканском побережье, а на речке Колыма… а поточнее в поселке Черском…

Обнаружили мы безбилетника уже на ходу в Северном Ледовитом океане… Бедняга бегал вокруг трюмов по часовой стрелке… Он весь рейс бегал по часовой стрелке…

«Что за зверь?» – удивился я в первый раз, заступая на вахту. «Это Еврашка», – сказал обыденно старпом Юра. Юрий Виторович был человеком бывалым, и не одну полярку прошел, а потому Еврашка был ему уже как родственник…

Наблюдать за зверьком было интересно, ну хоть какая-то живая душа в этом снежном королевстве…

Набегавшись вдоволь, Еврашка забирался на планширь фальшборта на самом баке и становился на задние лапки, передние сложив, как маленький человечек… и так замирал на долгие часы… Он стоял как оловянный солдатик, не шевелясь… Даже не знаю, что привлекало его, что он рассматривал за бортом… То ли проплывающие голубые льдины с распластавшимися на них моржами и котиками… То ли ждал встречи с китами и белухами… или искал землю. Но иногда становилось тревожно за него, а вдруг он задремлет и упадет в океан…

Или свалится от удара о льдину, или потеряет равновесие от качки в непогоду. Но Еврашка не падал, он ровно по расписанию проводил все свои процедуры, побегав, ровно в одно и то же время взбирался на бак. Может, он грустил о своей жене и детках, ведь он не успел даже предупредить их о своем путешествии, и они ищут его и плачут по ночам…

В общем, мы привыкли к своему пассажиру, но он покинул нас при первой возможности в порту Магадан…

Прощай, Еврашка, удачи тебе….

ЯШКА

Обезьяна на судне – это катастрофа, поверьте мне на слово.

Мы работали на крановом судне ТИТАН-1 на нефтяном месторождении Белый Тигр во Вьетнаме.

Компания была совместная, а потому часть экипажа были вьетнамские моряки…

И вот кто-то из местных, чтобы нам не было скучно,

принес эту мартышку, или скорее мартына, на борт…

Сразу скажу, скучно нам не было ни минуты, подвижное и своенравное животное…

Сколько было погрызено кабелей, сколько порвано документов, сколько укушено ножек и попок…

Мало того, Яшка был злопамятным существом, и если кто-то наказывал его, становился заклятым врагом…

Он атаковал внезапно, прыгая сверху, и поймать его на таком судне было практически невозможно, представьте, высота крана более ста метров… для обезьяны забраться нет труда, ну а для человека очень даже нелегко, да и опасно…

Короче, радость от общения с бебизьяном пропала… Ночная смена монтажников перед работой долго искала рабочую обувь, оставленную на палубе… Зато Яшка приходил в восторг, выбросив очередной ботинок за борт…

Но это бы еще можно было вытерпеть, если бы не случай…

Все судоводители собрались в рулевой рубке на командирское совещание по безопасности мореплавания…

Капитан зачитывал новые приказы и распоряжения от компании… «Категорически запрещается…» – бубнил oн под нос себе… Как в этот момент раздался звук работающих главных двигателей… «Что за ерунда?» – встрепенулся вахтенный помощник… судно уже как месяц стоит на восьми якорях без движения, у нефтяной платформы, связанное с ней трапом…

Капитан прервал чтение… – Позвоните на центральный пункт управления… Выясните, кто давал указание запустить главные двигатели… Почему не спросили разрешение на мостике и у капитана?…

Удивленный механик пищал в трубку… что, мол, они ничего не запускали, а двигатели запустили с мостика…

Они там в своем уме… – возмутился капитан, – позовите стармеха на мостик…

В тот момент, когда стармех спешил с докладом на мостик, судно сначала прыгнуло в сторону от буровой, потом якорные троса набились, и судно прыгнуло в сторону буровой платформы… Капитан присел от страха… Все смотрели друг на друга с выпученными глазами…

Да что происходит, черт возьми… так мы сейчас столкнемся с платформой или потеряем трап?…

Первым очнулся «дед»… Стармех подбежал к центральному пульту управления, и нажал на аварийную остановку двигателей… Фу, наступила тишина, двигатели стали, судно перестало прыгать…

Ничего не понимаю, – разводил руками в стороны стармех… – В ЦПУ никто не запускал машины, на мостике вы говорите не запускали… Не могли же они запуститься сами…

В горячке мы совсем забыли, что у нас на «Титане» есть еще два автономных пульта управления… так как ширина судна пятьдесят четыре метра, и при швартовке с рулевой рубки не видно, на крыльях мостика были пульты, с которых обычно и швартовались, а в море за не надобностью они были закрыты на металлические раздвижные крышки и закрыты брезентовыми чехлами…