Вампиры. Исход

– Что за наследство? – нетерпеливо спросил Вильям.

– Это замок и небольшой надел земли, расположенные в самом сердце Трансильванских Карпат. Точное место вам не обязательно знать. Я хочу, чтобы ты, Вильям, отправился в Брашов и нашёл там моего старинного друга Джемса Уайта. Я написал письмо, которое ты передашь ему лично в руки. Он поможет тебе с оформлением нужных бумаг на часть земель и последующую их продажу. Сам же замок и участок, на котором он расположен, продавать запрещаю. Они должны остаться нетронутыми.

В документах на землю указана вторая половина нашей фамилии, которую после переезда в Америку, я не использовал – это принадлежность к знатному роду Дракула, по линии моей матери, вашей бабушки. Так что все бумаги составлены на титул графа Дракула-Карди.

– Но почему мы только сейчас узнаём о нашем наследстве в Европе? – удивился Вильям. – Почему, отец, вы никогда раньше о нём даже не упоминали?

– Потому что не мог, – тяжело вздохнув, ответил ему отец. – Это наследство, я получил ещё до вашего рождения и до знакомства с вашей ныне покойной матерью, – пояснил мистер Гарри. – Я когда-то жил в Европе, но был вынужден покинуть её и то место, где находятся наши земли и замок. Умоляю вас не спрашивать, почему. Причина была очень серьёзная.

Джемс Уайт был моим лучшим другом и товарищем, вместе с капитаном Райтом, который, к сожалению, давно погиб, участвуя в сражении за форт Самтер.

Переживая смерть близкого друга, бедняга Джемс не смирился с его потерей и решил покинуть Америку со всеми её войнами и революциями. Поселившись недалеко от Карпат, он выполняет последнюю миссию, возложенную на него моим родственником, ставшим монахом и умершим в монастыре.

Вот, на столе лежат необходимые бумаги, которые ты, Вильям, возьмёшь с собой.

И не вздумай продавать замок! – погрозил пальцем мистер Гарри. – Он давно стоит брошенным и наверняка превратился в жалкое зрелище из развалин. Земли же нужно продать, а деньги перевести в золотые слитки; так будет надёжней.

– Хорошо отец, – сказал Вильям. – Несмотря на то, что мы с сестрой немного поражены такими открытиями, я не стану задавать лишних вопросов и немедля отправляюсь в Европу. Когда именно следует мне отбыть?

– Ещё три дня назад я приказал заказать для тебя билет на пароход, который отправляется через два дня в Гамбург. Оттуда ты возьмёшь билет на поезд и доедешь до Бухареста, где пересядешь на поезд до Брашова. Адрес Джемса я, к сожалению, не знаю, кроме названия города, в котором он живёт, но я укажу тебе в своих распорядительных бумагах, где вы сможете встретиться, отбив телеграмму на его имя в Брашов.

– И ещё, – Гарри потянулся к пакету с документами на столе и, взяв самый верхний лист бумаги, протянул его сыну.

– Что это? – пробегая глазами по нему, поинтересовался молодой человек.

– Данный документ подтверждает, что ты более не виконт Вильям Карди, а граф. Титул, который я здесь в Америке, по сути, не использовал, передаётся тебе от меня этим распоряжением, заверенным ещё месяц назад нашим адвокатом господином Ардайлом. Приписку Дракула к Карди, в новом паспорте утверждённым конфедерацией штатов, ты сделаешь согласно этому документу перед самым выездом в администрации Атланты. Это важно, поверь. Здесь в Новом Свете титул особой роли может и не играет, а в Европе титулованная особа имеет и влияние, и куда большее уважение к своей персоне. И имеет возможность обзавестись нужными связями.

– А можно мне отправиться вместе с братом? – робко спросила Амелия. – Я так давно мечтала побывать в Европе.

– Прошу тебя, дочь моя, – остановил её мистер Гарри, – не думай, что это увеселительная прогулка. Такая поездка не для девушки. Тем более поездка в Карпаты, где совсем недавно была серьёзная экономическая, и даже военная ситуация. Да и твой жених, Джек О’Браен явно не обрадуется твоему отъезду. Решено, ты остаёшься.

– Но, отец, – взмолилась девушка, – если надо, я сумею и Джека уговорить поехать с нами. Его помощь в этом деле лишь докажет свою любовь ко мне. Прошу, позволь мне поговорить с ним. Он должен согласиться.

– Ты не понимаешь, Амелия, – возразил Гарри, – это не просто поездка, а опасное мероприятие. Я не имею права открыть тебе всей правды, но поверь, лучше, если ты останешься здесь.

А ты, Вильям, собирайся сегодня же. Бери всё самое необходимое и, в дорогу, – обратился он к сыну. – В этом пакете ты найдёшь не только купчую и все необходимые бумаги на земли, но и некоторые записки и письма нашего родственника, бывшего владельца замка. Прочесть их я разрешаю только ввиду крайней необходимости, если такая возникнет. Своего друга Джемса я предупрежу в письме об этом. Он поможет тебе с поиском надёжной конторы и стряпчим, который займётся оформлением и продажей указанных мной наделов. В Европе чужестранцу без порученца никуда. Билеты на свою фамилию заберёшь в Чарльстоне, в пароходстве.

Мистер Карди замолк и откинулся на спинку кресла, прикрыв глаза. Видно было, что разговор вымотал его, и он хочет отдохнуть. Вильям не стал утомлять отца лишними вопросами, а встал с кресла и, схватив толстый пакет бумаг со стола, поспешно вышел из кабинета, оставив отца и сестру наедине.

2 глава

Через два дня большой американский пароход под красивым названием «Виктория» отплывал от берегов Америки в Гамбург. В одной из респектабельных кают класса люкс, удобно расположившись, сидел молодой граф Вильям Дракула-Карди.

В каюте с ним больше никого не было, поэтому он преспокойно мог заняться изучением документов, среди которых ещё находились ворохи записей лежащих отдельными пачками. Эти бумаги отец просил прочитать в случае крайней необходимости. Какой, для Вильяма оставалось пока загадкой. Отложив их в сторону, вместе с письмами к другу отца он стал изучать документы на недвижимость.

Судя по их содержанию, наследство было немаленьким. Земельные кадастры указывали на владение несколькими участками земли с множеством акров, а так же строениями, среди которых выделялись охотничий дом и замок.

На замок имелись отдельные документы. Согласно их плану он был огромным.

Вильям никак не мог понять, почему отец никогда не рассказывал ему о своих владениях в Трансильвании.

«Ну да ладно, главное выполнить его поручение по продаже земель и, получив деньги, вернуться поскорее обратно в Америку», – наконец решил он.

С самого первого дня отъезда непонятное тревожное чувство не покидало его. Какая-то давящая тоска вселилась в сердце. Но это была не тоска по дому. Вильяма словно куда-то тянуло. Ему казалось, что кто-то, где-то зовёт его. Только зовёт мысленно. Раньше ничего подобного он за собой не замечал.

Сны стали более красочными и запоминающимися. Особенно здесь, на теплоходе, который с каждым днём уносил его всё дальше от Америки.

Вильям пытался разобраться в себе и своих снах, но никак не находил ответа на них. В одну из последних ночей, перед прибытием в Гамбург, он настолько потерял контроль над собой, что очередной кошмарный сон показался ему явью.

Однажды, открыв посреди ночи глаза, молодой человек увидел лёгкое прозрачное облачко, покачивающееся на струящемся в открытое окно лунном свете. Только в какой-то момент ему почудилось, что это уже вовсе и не облачко, а сказочная нимфа.

Он смог рассмотреть женскую фигуру, на голове которой было что-то вроде венка из цветов, её бледное личико и большие полные печали глаза. Розоватые губки вычурно выделялись на этом бледном лике, а золотистые волосы падали красивыми волнами на пышную грудь.

Вильям боялся пошевелиться, чтобы не спугнуть прекрасное видение и словно заворожённый смотрел на него. Фигурка мерно покачивалась в луче лунного света, словно в такт небольшой качке корабля. Губы нимфы как будто вытянулись для поцелуя, две белые, словно мрамор ручки поднялись и поманили едва уловимым жестом к себе. Вильям не выдержал и решил встать, но только он чуть шевельнулся, как видение тут же исчезло.

Быстро вскочив с постели, он подбежал к отрытому иллюминатору. Ничего, только чёрные океанские волны, отражающие лунный свет, пенились и шумели за бортом корабля, убегая куда-то за горизонт. Луна печально светила из-из тонкой дымки ночных облаков. На миг молодому человеку показалось, что в этой дымке снова мелькнула белым пятном знакомая женская фигурка, но резко исчезла.

«Нет, это видение». Вильям вытер струившийся с него пот и тяжело вздохнув, лёг обратно в постель. «Похоже, я схожу с ума» – решил он и, закрыв глаза, провалился в глубокий здоровый сон.

Через тринадцать дней морского путешествия, прибыв в Гамбург и переночевав одну ночь в гостинице, молодой граф, как и было, указано отцом, взял билет на поезд до Бухареста. Слава богу, проблем с билетами не оказалось.

Поездка на поезде его заняла куда больше, чем путешествие на теплоходе. Для него это было первое в жизни странствие, поэтому Вильям с удовольствием наблюдал за проносящимися за окном пейзажами. Природа здешних мест разительно отличалась от той, которую он с детства привык видеть в Америке.

Деревья плотной стеной выстроились вдоль всего железнодорожного полотна, лишь изредка оголяя участки земли с невысокими строениями местных крестьян и фермеров.

Несмотря на приближение лета, погода стояла довольно сырая и прохладная. По крайней мере, так показалось молодому графу, который сравнивал здешний климат с тем, к которому привык у себя в Атланте.

Кутаясь в дорожный плащ от обдувающего его холодного ветра из открытого окна железнодорожного вагона, он продолжал наблюдать за мелькающими за стеклом видами. Путь был не близким, ему предстояло преодолеть ещё три столицы; Берлин, Прагу и Будапешт.

Не обращая внимания на остальных пассажиров, Вильям закрыл глаза и погрузился в сон. Из-за большой разницы во времени, хотелось всё время спать. Ему снились воображаемый замок и окружающий его ландшафт. Это место непонятным образом манило молодого человека, словно он был с ним чем-то связан.

Иногда, смотря в окно поезда, среди мелькающих деревьев, он замечал внимательно следящие за ним глаза. То они смотрели на него из листвы, томно и печально маня за собой, то злобно и вожделенно сверкая, наоборот пугали и отталкивали.

Почти на каждой крупной станции Вильям опускал в почтовые ящики письма отцу и сестре. Ему хотелось как можно подробнее поделиться теми впечатлениями, которые он получал от поездки по Европе. А ещё, таким образом, он пытался избавить себя от скуки одинокого путешественника.

Его пленили Берлин, Прага и Будапешт своей необычной архитектурой, не идущей ни в какое сравнение с той, что была в Америке. Здесь в каждом здании чувствовалась история. Девушки же носили такие платья, словно собирались на бал. Это обилие кружев и шляпы с богатыми перьями были совсем не похожи на те, что носили у него на родине. Время словно остановилось для здешних мест. Мужчины предпочитали всё ещё обтягивающие панталоны, чёрные фраки и высокие цилиндры, почти вышедшие в Америке из моды.

Вильям писал письма, и время от времени изучал документы на наследство. Время бежало всё быстрей, и он не заметил как, наконец, достиг столицы Румынии.

Оставалась последняя часть пути – из Бухареста в Брашов. Местные поезда уже не ходили, было поздно, поэтому Вильяму пришлось остановиться на одну ночь в гостинице, расположенной недалеко от вокзала.

К его счастью некоторые жители понимали английский язык, а он, будучи человеком, весьма образованным, неплохо говорил на немецком языке, носителями коего являлась довольно большая часть здешнего населения. Хотя тут встречались и венгры и чехи и русские, говор которых для него был абсолютно непонятен, а кое-где и смешон из-за своего звонкого гортанного звучания.

Не обременяя себя изучением достопримечательностей столицы, молодой граф сытно поужинал в местной таверне и отправился в номер. Поездка была долгой и очень утомительной, поэтому он мечтал как можно скорей лечь в настоящую кровать и хорошенько отдохнуть перед завтрашним днём.

Окна гостиницы выходили на набережную небольшой реки, воды которой уносились быстрым потоком в неизвестном направлении. Вдоль набережной, то тут, то там велось строительство домов с сохранением местной архитектуры. В номере было сыро и шумно, но это не помешало молодому графу сразу заснуть. Наоборот, шум воды ещё лучше успокаивал и уносил в страну грёз.

Внезапно проснувшись среди ночи, молодому графу показалось, что звуки воды переросли в прекрасное женское пение, манящее и соблазнительное. Вильям Карди слегка приоткрыл свои глаза, думая, что уже наступил рассвет и увидел в номере женщину.

Как выяснилось, стояла ещё ночь. Через открытое окно виднелись звёзды, раскинутые по тёмному небу. Женщина находилась посреди комнаты. Её тело было прозрачным и напоминало лёгкую туманную дымку. Прекрасное бледное лицо с зелёными глазами и алыми пухлыми губами оказались до боли знакомы. Только теперь она не плыла в луче лунного света, а будто привидение неподвижно парила над полом, не сводя с молодого человека магического взгляда.

Вильям вновь, как и прежде, попытался как можно незаметнее встать с постели, но волшебное видение тут же бесследно растворилось, не оставив от себя и следа.

Утром, смахнув остатки ночного кошмара, который граф приписал своей вчерашней усталости, он отправился прямиком на вокзал. Взяв билет на поезд до Брашова, Вильям отбыл из Бухареста ровно в десять утра и уже через четыре часа очутился в конечной точке своего долгого путешествия.

В отличие от Бухареста, Брашов был маленьким провинциальным городком, не лишённым, однако европейского очарования. Атмосферные, старые улочки и готическая архитектура зданий на фоне прекрасных горных пейзажей выглядели просто великолепно.

Выдвинувшись с вокзала пешком и любуясь необычайными видами, молодой граф остановился у первой же и, по всей видимости, единственной гостиницы города. Здание располагалось в самом центре Брашова, рядом с небольшой площадью, посреди которой стояла прекрасная, огромных размеров церковь.

Зайдя в гостиницу и узнав у хозяина о том, что свободных мест много, молодой человек выбрал себе комнату с видом на горные вершины Карпат, и немедленно в неё заселился.

По приглашению домовладельца он с удовольствием отобедал и решил, не теряя времени заняться поисками друга своего отца.

В указанном на письме адресе Вильям прочёл: «Брашов. Чёрная церковь» и ниже, беглой строкой: «Моему другу – Джемсу Уайту, с поклоном от верного и старого товарища Гарри Дракулы-Карди».

Узнав у домовладельца, что нужная ему церковь расположена прямо на площади перед этим зданием, молодой граф обрадованно расплатился за обед и немедля покинул гостиницу.

3 глава

Церковь и правда оказалась огромной. Вильям даже не сразу нашёл в неё вход.

Прекрасно украшенные скульптурами и витиеватой лепниной наружные стены хранили печать времени. Однако войдя внутрь храма, Вильям восхитился увиденным экстерьером. Огромный зал оказался великолепен. С двух сторон тянулись два украшенных фресками нефа с множеством боковых арок, а свод высокого потолка был художественно расписан библейскими сюжетами.

Пройдя к алтарю, удерживаемому двумя большими колоннами, Вильям остановился перед скульптурой Иоанна Крестителя.

– Не правда ли она великолепна, – послышался чей-то голос за спиной, произнёсший фразу на чистейшем английском языке.

Молодой граф обернулся и увидел перед собой пожилого человека, крепкого телосложения, одетого в довольно старинный сюртук с уже пожелтевшими от времени манжетами. И хотя мужчине на вид было не меньше пятидесяти пяти лет, его стать и осанка выдавали в нём либо аристократа, либо бывшего военного. Лицо его выражали ум и задумчивость.

– Да, скульптура восхитительна, – согласился с ним молодой граф, так же подвергнувшийся осмотру со стороны собеседника.

– Мне кажется, я вас знаю, – проговорил пожилой человек, – и, тем не менее, мы не знакомы. Вы напоминаете мне одного моего старого друга; в молодости конечно. Разрешите представиться, Джемс Уайт. Позвольте узнать ваше имя.

– Вильям Дракула-Карди, сын вашего старого друга, – обрадованно отозвался молодой граф, довольный таким неожиданным знакомством. – Как хорошо, что мне не пришлось вас долго разыскивать. У меня к вам поручение и письма от отца.

Но пожилой мужчина уже казалось, его не слушал. Он замер со странной мимикой на лице и не сводил с него глаз. Через минуту, он произнёс:

– Да, я не мог ошибиться. Всё тот же властный взгляд, те же скулы и волевой подбородок. Я узнал вас сразу молодой человек, вы поразительно похожи на своего отца.

– Как вы догадались, что я сегодня приду сюда? – удивился Вильям.

– Вот телеграмма из Америки, от моего друга Гарри, – ответил Джемс и, достав из внутреннего кармана сюртука бумагу, потряс ею в воздухе. – Я получил её ещё неделю назад. Ваш отец не знал моего точного адреса, кроме названия города, в котором я живу. Он прислал её на телеграф Брашова, откуда мне доставили телеграмму прямо домой.

Узнав, что приезжает сын моего давнего товарища, который будет искать встречи со мной в этой церкви, я уже целую неделю прихожу сюда. Лучшего места для знакомства двух честных христиан в нашем городе не найти.

Где же вы остановились молодой человек?

– В гостинице на площади.

– А, в «Серой Лошади», что же, это очень удобно. Давайте пройдём к вам в гостиницу и там всё обсудим. Кажется, вы говорили о каких-то письмах? – напомнил он прищурившись.

– Да, о письмах отца, адресованных вам.

– Хорошо, передадите мне эти письма в гостинице, а потом поговорим о делах.

Когда они оказались в номере молодой граф вручил пожилому человеку два письма, а сам сел с бокалом вина у окна и, закурив сигару, стал наблюдать за гостем.

По мере того, как Джемс Уайт читал, перелистывая листок за листком, выражение его лица всё время менялось. Наконец обронив последнюю страницу, он тоже налил себе вина и, сделав небольшой глоток сказал:

– Ну что же, мой долг помочь вам, молодой человек. Я немедля приступаю к делу. Берите все необходимые документы и идёмте в нотариальную контору. Она здесь рядом. Затем приглашаю вас к себе в дом, отобедать и погостить.

Выпив ещё по доброму глотку вина и выкурив по сигаре, они покинули гостиницу.

В нотариальной конторе, где мистера Уайта хорошо знали, у Вильяма сразу приняли весь пакет документов на право собственности несколькими участками земли и обещали в ближайшее время рассмотреть их, чтобы использовать в сделках по дальнейшей продаже. Для ведения же его дел, по заверениям главного клерка, ему назначили самого опытного стряпчего.

Когда с формальностями было покончено, Вильям отправился в гости.

Пройдя пешком несколько узких и петляющих улочек города, они оказались в месте, где находилось жильё Джемса Уайта.

Это был небольшой домик с красной черепичной крышей, окружённый со всех сторон ухоженными кустами боярышника.

Оказавшись внутри, молодой человек отметил достаточно аскетичное внутреннее убранство жилища. Хозяин провёл своего гостя в гостиную и предложил располагаться.

– Садитесь, молодой человек, – сказал он, указав на старое, потрёпанное кресло. – Сейчас я вас кое с кем познакомлю. Оливия, дочь моя! – громко крикнул хозяин. – Спустись ко мне!

Спустя минуту, послышались быстрые шаги по лестнице, и в комнату вошла девушка. Молодой граф обомлел и сразу же позабыл обо всех своих делах и заботах. Её красота свалила его наповал.

Прекрасная незнакомка была одета в простое, но хорошо обтягивающее фигуру элегантное платье. На вид ей было что-то около двадцати. Смуглое лицо умилял носик с горбинкой, а довершали облик прямые чёрные бровки, круглые зелёные глаза, алые губки бантиком и овальный подбородок. На голове же громоздилась копна каштановых волос, убранных в высокую причёску, которую держала великолепная серебряная заколка в виде подковы.

– Познакомься, это граф Вильям Дракула-Карди, сын моего давнего товарища из Америки, – представил Джемс молодого человека. – А это,– обратился он уже к Вильяму, – моя дочь Оливия Уайт.

– Очень приятно, – встав и слегка поклонившись, представился молодой граф.

– Мне тоже, – мило улыбнувшись, ответила девушка.

– Разрешите вас ненадолго оставить, – извинился Джемс, – мне нужно сделать несколько распоряжений.

– Как вы находите Трансильванию? – спросила красавица, когда они остались одни, выказывая непринуждённость и простоту в манерах.

– Она великолепна, – ответил граф. – Ещё вчера я скучал, но теперь, после знакомства с вами, мне будет гораздо приятнее здесь проводить своё время.

– Очень рада, – на этот раз смущённо проговорила девушка, отводя глаза от настойчивого взгляда молодого человека.

– Прошу простить мою прямоту, но у нас в Америке обычно открыто выказывают своё восхищение девушке, если она нравится. Не сочтите меня невежей, но позвольте называть вас Оливия и предложить вам свою искреннюю дружбу.

– Да, конечно, – опять немного растерянно, проговорила она. – В виду затворнической жизни своего отца, я достаточно не часто общаюсь с кем-либо.

– Ну, вот и я, – вернулся Джемс Уайт. – Распоряжения насчёт обеда мною сделаны и теперь, мы можем немного поговорить.

Казалось, он был рад, что его дочь нашла с молодым графом общий язык.

– Ну и как там, дорогой Вильям, поживает мой старинный друг, ваш отец? – первым задал вопрос Джемс.

– Когда я уезжал, он был довольно взволнован, – ответил граф, слегка погрустнев. – Вся эта суета с деньгами и продажей хлопка сильно подкосили его здоровье. А из-за новой денежной реформы нам пришлось понести колоссальные убытки. Именно поэтому я здесь.

– Да, Гарри немного обмолвился об этом в своём письме. Я всегда говорил, что вся эта жизнь вокруг денег и ради денег, не доводит до добра, – покачал головой Джемс Уайт. – Я ни за что не захочу вернуться в страну, где правит золотой доллар. Здесь, в Брашове, мы далеки от всей этой суеты и гонки за богатством и славой. Моей ренты с небольшого надела сельскохозяйственных угодий вполне хватает на жизнь.

– Я не могу с вами не согласиться, – кивнул молодой граф, – но и не могу не выполнить волю отца. Тем более у меня есть сестра, Амелия. И часть всех вырученных средств, с продажи здешних земель, достанется ей в наследство.

– Как, вы имеете здесь в собственности землю? – спросила Оливия.

– Ну да, – ответил молодой граф, – это часть земли в области Трансильвании. Ещё есть замок и охотничий дом, но отец попросил их не продавать. Да я и сам до недавнего времени ничего не знал об этом. Странно, что мой отец раньше никогда не рассказывал мне о своих европейских делах и о своём столь близком друге.

После слов о замке, Джемс Уайт заметно побледнел и даже сжал губы до белизны.

– Что с вами, отец? – взволнованно спросила его, девушка. – Вы плохо себя почувствовали?

– Нет-нет, – поспешил успокоить её отец, – всё хорошо. Да, действительно, в одном из ваших владений имеется замок, – сказал Джемс, уже обращаясь к Вильяму, – но он заброшен и в нём никто не живёт более двадцати лет.

– Боже, неужели это тот самый замок, про который ходит столько легенд? – посмотрев на отца и прикрыв ладошкой рот, поинтересовалась девушка.

– Легенд? – переспросил молодой граф, насторожившись. – Каких легенд?

– Да ничего такого, что могло бы оказаться правдой, – пытаясь выдавить из себя улыбку, ответил Джемс Уайт и укорительно посмотрел при этом на дочь.

Но девушка, словно не заметив взгляда отца, продолжила:

– Ну как же, отец. Ещё в детстве я слышала о нём ужасные истории от местных фермеров и наших сторожил. Говорили, будто хозяин замка был колдуном и что в тех краях водится нечистая сила. Только в замке сейчас никто не живёт.

Джемс Уайт задумчиво сидел в своём кресле, положив руки под подбородок и нахмурив брови, слушал свою дочь.

– Это всё сказки Амелия, – наконец вымолвил он, когда дочь замолкла. – Неужели ты веришь во всё это и неужто думаешь, что наш гость поверит.

– Конечно, нет, – проговорил молодой граф. – Я в это ни верю, – и при этом мило улыбнулся, чтобы показать своё несерьёзное отношение к услышанным от девушки словам.

– Обед подан, – объявил внезапно вошедший слуга, нарушив идиллию странного разговора.

– Ну, наконец-то! – обрадованный этому, воскликнул Джемс Уайт. – Прошу за мной, дорогой Вильям. Надеюсь, вы позволите мне по-стариковски и из самых дружеских чувств вас так называть. Сейчас я угощу вас молодой человек нашими национальными блюдами.

И все они дружно проследовали в соседнюю комнату, где уже стоял накрытый стол.

4 глава

Дела с оформлением и проверкой документов на землю, вопреки ожиданиям затянулись и Вильям, по совету Джемса Уайта, решил воспользоваться установленной в недавнем времени трансатлантической телеграфной связью.