Бюро сновидений

Дэн немного выдохнул, когда увидел, что спереди, поверх гипнотической жилетки, на парикмахере надет выглаженный передник. Под передником выступал могучий необъятный живот.

– Ну-с, стричься-бриться желаете? – весело спросил хозяин.

Дэн уже справился с культурным шоком, а потому молча снял рюкзак и извлек из него завернутый в фольгу жульен.

– Я с заказом на этот адрес.

– Ах, да. Заказ-заказ… – Сумоист на цыпочках, с грацией водомерки, пересек комнату, выхватил из рук Дэна завернутый жульен и поставил на полку. – Это подождет, я уже не так голоден. А вы, сударь, изрядно облохматились! Не желаете обновления?

Дэн запустил пятерню в отросшие волосы. В парикмахерской было светло и тепло, приятно пахло. Да и с забавным добродушным хозяином хотелось поболтать. Но он ответил:

– Как-нибудь в другой раз. Мне нечем платить.

– О! Насчет этого не беспокойтесь! – Раскрыл широкие объятия парикмахер. – Первая стрижка за счет заведения!

Дэн улыбнулся. Вспомнил почему-то Адель. Снял мокрый рюкзак и верхнюю одежду. Ну должно же сегодня случиться что-то хорошее!

– Тогда я согласен.

Парикмахер широко улыбнулся и старомодным жестом, откинув и расправив плащ-накидку, пригласил гостя в кресло. Потом, почти танцуя, шагнул к антикварному патефону, взвел пружину ручкой и осторожно поставил иголочку на виниловую пластинку. Приятно зашуршало, по комнате полились звуки джаза.

Дэн откинулся на спинку кресла и сразу ощутил, как сильно устал.

Журчала вода, на волосах пенился шампунь. Пальцы у парикмахера были ловкие и аккуратные. Дэн, чтобы не созерцать три его подбородка и чтобы мыло не попало в глаза, блаженно прикрыл веки.

Хозяин вытер волосы чистой тряпицей, откатил кресло обратно к зеркалу и, подпевая Элле Фицджеральд, принялся работать ножницами. Странно, конечно, что он даже не спросил у Дэна, какую прическу тот хочет, но парню сейчас было так хорошо, что он не думал о последствиях. Его волосы имели обыкновение после любой стрижки расти одинаково быстро.

– Вы не знаете, в этом доме живет профессор Нестор? – спросил Дэн и сладко зевнул.

Парикмахер на мгновение остановился.

– А зачем он вам понадобился, сударь?

– Так, есть одно дело… Но не у меня. У одного знакомого.

«И зачем я соврал? – тут же подумал Дэн. – Ведь хороший же мужик этот парикмахер! Разве что – чересчур вежливый…»

– Передайте своему знакомому, что профессор Нестор здесь давно уже не живет. О нет. Он съехал пару лет назад. Взял чемоданы и сбежал в Аргентину.

– В Аргентину? – удивился Дэн. – Странно. Просто…

– Просто что? – Парикмахер чикнул ножницами у самого уха клиента.

– Просто моему знакомому сказали, что он берет на практику студентов.

– Нет-нет, – усердно замотал головой хозяин. – Никого он уже давно не берет. Ему отлично здесь живется одному.

– Здесь? Или в Аргентине?

– Здесь, в Аргентине. Не все ли равно, сударь? Пусть ваш знакомый не утруждает себя поисками. Это бесполезная трата времени.

Дэн нахмурился, посмотрел в зеркало: мина парикмахера у него за спиной оставалась каменной.

– Вы же заплатите мне за жульен? – осторожно поинтересовался студент. – А то бывает всякое…

– О, сударь, конечно! – расплылся в улыбке парикмахер. – Но сначала закончим прическу.

Хотя играла музыка, из-за стены раздался отчетливый скрежет. Потом грохот. Кто-то высоко и требовательно пискнул.

– Кто это? – поинтересовался Дэн, заглядывая в непроницаемое лицо хозяина.

– О, это соседский кот!

– Кот? Ну и здоровый он, наверное.

– Сущий великан, сударь.

Стену, казалось, рвали когтями сразу три кота.

Сущий великан снова пискнул.

– А что у него с голосом?

Парикмахер обеспокоенно провел пальцами по толстой шее.

– Операция на связках.

Дэн медленно кивнул. Происходящее все больше напоминало абсурд. Или сон? Что-то этот здоровяк скрывает.

– Кстати, сударь, вы никогда не использовали после бритья вот этот лосьон?

Парикмахер потянулся за изумрудной бутылочкой, откупорил пробку.

Честно сказать, борода у Дэна росла плохо и брился он крайне редко. Но признаваться в этом ему почему-то не хотелось.

– Я… Нет, не пробовал… – смутившись, пробормотал он.

– О! У него чудесный аромат. Понюхайте!

– Я… Честно сказать… Мне без разницы… – Дэн заерзал в кресле, но бутылочка с лосьоном уже замаячила у него перед самым носом.

– Вдохните глубоко! – послышался голос парикмахера откуда-то издалека. – И помните, сударь. Вам нужно сорвать цветок. Просто сорвать цветок и принести мне… Во что бы то ни стало!

Прежде чем Дэн успел что-то понять, ответить, возразить, запаниковать, в голове помутилось. На него навалился парализующий сон, тяжелый, как сумоист, желавший раскатать его по рингу.

Глава третья

Ужас пробуждения

Из тумана проступали очертания темных стволов. Пахло хвоей и сырой корой. Дэн поднял голову и увидел, как в ветках исчез пушистый хвост.

– Белочка! – умилился парень.

Наверху затрещали сучья. Что-то рыжее и мохнатое сползло по стволу и плюхнулось в папоротник. Белочка быстро росла. Сначала увеличилась до размера собаки, потом превратилась в бурого медведя с хвостом.

Дэн наблюдал за этим бесстрастно. Удивительно, конечно, не каждый день такое увидишь. Но что-то внутри подсказывало, что он к этому процессу превращения имеет какое-то косвенное или даже прямое отношение. И даже частично влияет на него.

Белища-медведь подняла косматую башку из зарослей, приветливо взмахнула хвостом, которым можно было смахивать пыль в ангаре с самолета, поманила парня за собой.

Дэн пошел следом. Что еще ему было делать в этом неприветливом лесу? Только идти за мутантом-белкой.

Животина, к слову, трудилась на славу – прокладывала тропку в кустах непутевому гостю.

Дэн шагал как-то слишком легко, то вприпрыжку, то едва касаясь тропки, как будто на планете Земля понизили гравитацию.

Гигантская белка тоже перестала ломиться через бурелом и двигалась большими прыжками.

Дэн начал отставать, ускорился. Но белка все удалялась.

Из глубины леса раздался душераздирающий вопль. Дэн обернулся. По коже побежали мурашки. Кто-то, он не видел кто, смотрел на него из темноты.

Парень завертел головой и понял, что заблудился. А глаза из темноты все смотрели, изучали его. Из тумана еще никто не вышел, не появился, а Дэн уже знал, что там таится нечто ужасное, на что он не сможет смотреть, ибо тут же упадет замертво.

Дэн часто задышал, сердце заколотилось перестало хватать воздуха. И в этот миг знакомый голос его позвал:

– Эй, сударь! Да-да, вы!

Дэн обернулся и увидел парикмахера-сумоиста в фартуке. Он стоял в нескольких шагах от живописной прогалины, в столпе солнечного света. Ел вилкой жульен.

– Хотите кусочек?

Рот студента заполнился слюной. Да он ведь с утра ничего не ел! Но он не стал пробовать жульен, прошел мимо парикмахера, двигаясь на свет.

Перед ним раскинулась лесная полянка, полная цветов.

– Всего один. Просто сорви и принеси мне. – Парикмахер как-то оказался рядом, уже без жульена. – Во что бы то ни стало.

Дэн догадывался, что это просьба непростая. С подвохом. И что глупо будет исполнить то, о чем его просят. И все же так любопытно было узнать – зачем этому странному человеку, парикмахеру, который никакой не парикмахер, лесной цветок?

Он прошелся по поляне. На зеленом ковре под ногами различил белые грозди ландыша, фиолетово-сизые колокольчики, разноцветные листки и лепестки иван-да-марьи.

Услышал журчание, так напоминавшее плеск в раковине парикмахера. Увидел ручей и остановился. Над водой склонились желтые нарциссы. Дэн уже решил сорвать яркий цветок, как вдруг заметил нежно-голубую россыпь крохотных незабудок с желтыми глазками в сердцевине.

Рука сама потянулась к ним, и тут голос юной девушки, неизвестно откуда прозвучавший, крикнул:

– Берегись!

В траве мелькнула черная блестящая лента. Дэн успел разглядеть кожаные чешуйки, отдернул руку.

Змея, извиваясь, свернулась в кольцо, подняла над землей приплюснутую морду, раскрыла воротник и зашипела.

– Просто сорви цветок. Во что бы то ни стало… – услышал Дэн далекий голос.

И другой вторил ему:

– Сможешь договориться? Ну-ну. Попробуй договорись с коброй.

Плоская голова змеи мерно покачивалась, появлялся и исчезал раздвоенный язык. Кровавые бусинки глаз неотрывно следили за каждым движением студента.

– Спи, моя радость, усни… – неуверенно пропел Дэн и уже смелее продолжил: – В небе погасли огни. Птички уснули в пруду. Рыбки уснули в саду.

Он пел и раскачивался, повторяя движения змеи. А потом, когда красные глазки кобры подернулись пеленой, быстро дернул рукой, хватая нежный побег незабудки. Медлительность рептилии оказалась обманом, она среагировала с минимальной задержкой. И хотя цветок уже был в пальцах Дэна, он понял, что не успеет отдернуть руку. Тело змеи распрямилось пружиной, два острых клыка стрелами нацелились в запястье.

Дэн невольно зажмурился.

Провалился в черную трубу, как в аквапарке, скользнул сквозь нее и проснулся.

Первым делом он вскрикнул и поднес к глазам руку, ожидая увидеть на ней две точки ядовитого укуса. Но хотя комнату заполнял полумрак, он сумел разглядеть, что кожа чиста.

Дэн разжал кулак. На ладони лежала только что сорванная незабудка.

Возможно, он все еще спит? Да-да, конечно. Ведь он, кажется, заснул в парикмахерском кресле. А там было светло и пахло по-другому. Здесь же пахнет металлом, пластиком, проводами и еще чем-то, каким-то зверем.

Стоп. Но если он все еще во сне, то откуда помнит, как уснул? Во сне никогда не осознаешь этого. Бродишь себе по вымышленному миру и гоняешь белок-медведей по лесу…

Нужно себя ущипнуть. Ну конечно, это же каждый ребенок знает! Дэн уже собрался ухватить себя за ляжку, как вдруг включился свет.

Он оказался в какой-то аппаратной комнате, сплошь уставленной неизвестными приборами, с мигающими лампочками и разноцветными проводами. Дэн сидел в кресле, и, судя по тому, что его дыбом вставшим волосам что-то мешало, – на его голову кто-то водрузил шлем.

Небольшая дверца в стене открылась, и в комнату вошел парикмахер-сумоист. В его руках мерцали плоскогубцы, он улыбался так широко, как… Как маньяк, который привязал свою жертву к стулу и хочет с ней поиграть.

– Скажите, скажите мне, что вы достали цветок! Все индикаторы говорят, что у нас получилось! Материализатор работает!

Дэн дернулся, понял, что не привязан. Но когда попытался встать, закрепленный на голове шлем пригвоздил его к месту.

Студент истошно заорал.

– Ну-ну, друг мой! Я понимаю, что вы тоже рады. Но не нужно так кричать! Вы напугаете Люсю.

– Люсю?! – взвизгнул Дэн. – Шлем! Цветок! Парикмахер! Что происходит?!

– От того, что вы называете по очереди совершенно несвязанные вещи, не происходит ничего.

Дэну наконец удалось сорвать с себя шлем. Он ринулся вперед, врезался в объемное брюхо парикмахера (или кем он там был?), отлетел, как от надувного батута.

Поднялся, ошалело завертел головой и рванул к той самой дверце, через которую вошел его экзекутор.

По пути к выходу снова споткнулся. На этот раз обо что-то мягкое и волосатое, размером с большого пса. Больно треснулся коленом, пополз на четвереньках, кусая губы, и столкнулся нос к носу с гигантской шерстяной штукой, напоминавшей морскую свинку.

Штука посмотрела мудрыми печальными глазами и сказала «пиу!». Так вот, значит, что за кот живет у соседей, а как же весь этот бред про операцию на голосовых связках?!

Поднявшись, Дэн выставил перед собой руку и попятился, глядя на застывшего в изумлении парикмахера.

– Не подходите! Я занимался дзюдо! Целый месяц, в школе! Я… Я…

Но огромный парикмахер вопреки его угрозам шагнул навстречу, протягивая руку. Парень попытался нащупать за спиной ручку той двери, в которую вошел его мучитель, но никакой ручки там не было. Дэн навалился спиной, и в этот момент дверь поддалась, а он уже в третий раз за последнюю минуту полетел вверх тормашками.

Только теперь он понял, где оказался. Хитрая дверь вела в парикмахерскую и с одной стороны была замаскирована зеркалом. Дэн даже успел разглядеть рельсы, которые вели в тайную комнату. Видимо, по ним парикмахер переправил спящего Дэна прямо в кресле в свою пыточную.

– Ах ты псих проклятый! – пробормотал студент. – Так вот как ты ловишь своих жертв! Усыпляешь их, пока делаешь стрижки!

Дэн побежал к выходу, успев заметить в зеркале, что стрижку-то маньяк довершил. И даже получилось неплохо.

Бросив и рюкзак, и плащ, Дэн пулей вылетел на улицу и кинулся к электросамокату. Но у столба, где он его оставил, лежал только осенний листок и окурок сигареты.

Украли… Не может быть! Просто немыслимо, чтобы сегодня был настолько отвратительный день! Это какой-то сон. Это происходит не с ним!

Дверь скрипнула, и на пороге возникла тучная фигура парикмахера.

Дэн дал деру по Мытнинской, не замечая ни луж, ни шарахавшихся от него прохожих.

В затылок ему летел высокий голос:

– Эй! Стой! Да подожди ты, чудик! Скажи только – цветок у тебя?!

Глава четвертая

Волшебный цветок

Вечером Дэну позвонил менеджер по заказам. Эта была громовая женщина по прозвищу Горгона.

Парень не хотел брать трубку, но работа была нужна ему позарез, чтобы выжить в городе, оплачивать расходы на учебу и кое-какие накопившиеся долги.

Горгона хотела знать, и немедленно, почему два заказа не были доставлены в срок, и куда они делись? Дэн от отчаяния выдумал какую-то драматическую историю про нападение и кражу рюкзака с едой. Про похищение самоката он пока даже не заикнулся.

Из-за событий прошедшего дня его голос звучал так обреченно, что Горгона неожиданно сжалилась над ним и сказала, что ограничится вычетом стоимости заказов из зарплаты. Напоследок она велела ему на следующий же день вернуть униформу и самокат. Не дело это – забирать их домой.

Дэн клятвенно обещал все вернуть. Как только, так сразу. А сам судорожно соображал: что же ему теперь делать?

Местоположение плаща и рюкзака он знал. Но возвращаться в жуткую парикмахерскую не было никакого желания.

Самокат же, вероятно, утерян навсегда. Коварный воришка будет разъезжать на нем по городу, и попробуй докажи, что он не купил его за свои деньги. Можно было вернуться в тот район, подежурить на перекрестках, написать заявление в полицию. Но шанс, что кто-то займется такой ерундой, как угон самоката, был равен нулю.

Уже ложась в постель, Дэн вспомнил, что Горгона назвала только два незавершенных заказа. Это значило, что маньяк-парикмахер все-таки оплатил третий.

В эту ночь парень спал беспокойно и потому проснулся рано. Доедая остатки кукурузных хлопьев из пачки – у него даже не было молока, – он еще раз прокрутил в голове события предыдущего дня и нашел множество странностей и нестыковок.

Во-первых, маньяк-парикмахер не сделал с ним, по сути, ничего ужасного, разве что заставил погрузиться в сон. Кажется, в той бутылочке с лосьоном было какое-то усыпляющее вещество.

Он не связал Дэна, не заковал в кресле, хотя у него была такая возможность. Он вошел в комнату в момент пробуждения, явно и довольно наивно пытаясь поделиться какой-то радостной новостью со своим гостем. Наконец, парикмахер, кажется, совсем не преследовал студента, как показалось Дэну накануне. Большинство шишек и синяков парень набил себе сам, пока, перепугавшись до чертиков, выбирался из этого странного места.

Кстати, три нелепых падения давали пусть и грузному, но проворному маньяку возможность многократно его поймать и обезвредить. Да и с чего Дэн взял, что этот странный человек – маньяк?

Держит дома капибару? Усыпляет людей, притворяясь парикмахером? Твердил про цветок? Скорее, он просто очередной городской сумасшедший.

Дэна вдруг как иголочкой укололо. Он встал из-за стола, засунул руку в карман джинсов и достал незабудку. Странно, она не пожухла и не засохла, хотя он не ставил ее в воду. Цветок выглядел так, как будто Дэн только что его сорвал.

Стоп. Он ведь действительно спал. Он не находился под действием каких-то запрещенных веществ, не галлюцинировал. А даже если бы это было и так, как он достал из галлюцинации или сна реальный цветок?

Конечно, тот чудак мог все подстроить, но зачем это ему?

И тут до Дэна дошло. Он с размаху хлопнул себя по лбу и схватился за стриженную голову.

Боже мой! Это же так просто! Так нелепо, что он сразу и не понял – тот странный парикмахер и был профессором Нестором! Он просто ставил на Дэне эксперимент по изучению сна!

И верно, когда он вошел после пробуждения Дэна, то говорил про какой-то материализатор.

Правда, немного странно, что для эксперимента профессор его стриг, да еще и усыпил. Но не просто же так от него сбегали студенты! Возможно, у Нестора была какая-та важная причина так поступать. Дэну стало до того любопытно, что он не выдержал и начал собираться в дорогу.

«Значит, уехал в Аргентину? – думал парень, накидывая куртку. – Ну что ж, разберемся… Посмотрим друг другу в глаза, господин профессор. Расскажете мне, кто дал вам право усыплять людей. А заодно вернете мне униформу!»

По пути в метро Дэн представлял, как все выскажет профессору, но со временем чуть остыл – странная мысль пришла ему в голову. Стоя в вагоне, он смотрел на цветок и думал о том, что будет, если вытащить из своего сна целехонький электросамокат?

Странный дом с округлой башенкой никуда не исчез. И на том спасибо!

Дэн боязливо поднялся на крыльцо.

Робко постучал. Потом вспомнил про звонок и долго нажимал на кнопку. Изнутри раздавались какие-то странные звуки, как будто кто-то двигал мебель.

Наконец Дэн не выдержал и толкнул от себя дверь – как и вчера, она поддалась.

Парикмахерской не было и в помине.

Вместо этого парень попал в небольшое гостиничное фойе с парой кресел, стойкой администратора и стенами, обитыми бархатом. В углу стояла пышная пальма, висела клетка с попугаями. Портье в красной форме и шапочке, стоящий за стойкой, почти полностью загораживал широкую ключницу со связками ключей и номерками.

Челюсть Дэна едва не встретилась с полом. Но он тут же захлопнул рот и пригляделся – несомненно, он находился все в том же помещении, хотя в нем переменилось все вплоть до люстры.

Не составляло никакого труда узнать и личность портье. Он был огромен, как дом, и носил все то же дурацкое пенсне.

– Добро пожаловать в мини-отель «Морфей», сударь. Здесь вы можете отдохнуть после дороги и вздремнуть…

– Да-да, именно вздремнуть мне не мешало бы! – ответил Дэн, глядя прямо на хозяина. – Где у вас тут можно поспать так, чтобы твой мозг просканировали…

– Номеров у нас немного, но все комфор… Что?!

Портье сощурился, видимо, со зрением у него было неважно, зато со слухом хорошо.

Вдруг он стянул шапочку и, как-то поникнув плечами, невесело заметил:

– А, это вы, чудак, разносящий жульены и пугающийся от малейшего шороха? Проваливайте. И захватите свой плащ и сумку. Вы ее забыли, когда улепетывали от собственной тени.

– Это я чудак?! – взорвался от негодования Дэн. – Вы меня обманули, усыпили, использовали! Как это понимать?!

– Вы на все дали согласие.

– Я?!

– Сказали, что согласны на стрижку и непродолжительный отдых. – Профессор засуетился, начал снимать мундир, под которым оказалась невозможная жилетка, отвернулся и принялся снимать и прятать в коробку ключи.

– Это не значило, что на меня можно нацеплять непонятный шлем и сканировать мозг!

– То, что он вам непонятен, совсем не значит, что он опасен. Хотя в последнее время я ни в чем не уверен.

Нестор выглядел искренне расстроенным. Он обернулся и наградил студента тяжелым взглядом.

– Если бы вы знали, как сложно в наше время найти подходящего подопытного.

Дэн фыркнул и огляделся.

– Вы что, устраиваете весь этот маскарад, чтобы искать подопытных? Вчера парикмахерская, сегодня отель. Да вы, да вы просто сумасшедший!

Лицо Нестора окаменело.

– Сказал тот… – четко произнес он, – кто является на экзамен без подготовки. Кто продает заказы, чтобы получить барыш. Тот, кто дает собой манипулировать барышням, которые обирают его, как мальчишку.

Дэн онемел.

– Откуда вы… Откуда вы узнали?

Профессор изогнул бровь над пенсне, отчего оно чуть не выпало, молча продолжил собирать вещи. Огорченно сдернул бархатную накидку со стены.

– Рылись у меня в голове? – догадался Дэн, одновременно чувствуя и отвращение, и восхищение к этому человеку. – Но это же невозможно с медицинской точки зрения…

– С медицинской – нет, – ответил он. – Но если знаешь принципы работы воображения, то сделать такие выводы не составит труда. Белка в вашем сне – те немногие люди, которые вам до сих пор почему-то помогают. Темный лес – жизненные трудности, в том числе несданные экзамены и риск остаться одиноким безработным неучем. Поляна с цветами и ваше замешательство на ней говорит о том, как плохо вы разбираетесь в женщинах. Тяга к нарциссам – самолюбование…

– Хватит-хватит! – примирительно поднял руки Дэн. – Звучит как какая-то астрологическая дичь. Мне вас рекомендовали как серьезного ученого.

Тут Дэн понял, что проговорился.

– Меня вам рекомендовали? – Нестор моргнул. – Вас мне никто не рекомендовал. Поэтому забирайте свои вещи, сударь, и выметайтесь. Я не потерплю, чтобы мои научные изыскания сравнивали с деятельностью шарлатанов!

– Но послушайте! – усмехнулся Дэн. – Это же правда звучит нелепо. Вы просто берете образ из моего сна и интерпретируете, как вам хочется.

Ученый набычился.

– Конечно, я только постигаю искусство расшифровки сновидений, молодой человек. Но разве я не угадал?

Дэн заткнулся. Угадал. Все события предыдущего дня. И с какой точностью!

Профессор уже собрался скрыться в своей потайной комнате, когда Дэн кинулся к нему:

– Профессор Нестор, мне действительно нужно пройти у вас практику. Так совпало, что я вчера принес вам жульен под видом разносчика еды. Но только для того, чтобы получше к вам присмотреться.

Нестор остановился в дверях в нерешительности, затем важно откашлялся и уронил:

– Стало быть, вы такой же притворщик и обманщик, как и я, сударь. Ай-ай! Уходите!

Он вошел в комнату и закрыл за собой дверь.

Дэн с шумом выдохнул, оглянулся на выход, но вместо того чтобы уйти, быстро подошел к тайной двери – она теперь находилась за бархатной накидкой – и надавил на нее.

Дверь поддалась, и он тут же очутился во вчерашней лаборатории. Сегодня в ней было тихо, аппаратура не работала. Дэн попытался отыскать другую дверь, за которой скрылся профессор, но нашел только витую лестницу, ведущую на второй этаж.

– Мы ведь в башне… – пробормотал Дэн и начал подниматься по стальным ступеням.

Он ожидал увидеть новые крохотные комнатки, но вместо этого попал в просторный округлый зал с большим камином, узорчатым ковром, старинными креслами, клавесином и люстрой в чехле. В очаге горел огонь. Стены сплошь заполняли стеллажи с книгами. Старые фолианты и новые издания – все они знали свое место: на полках царил полный порядок. Личная библиотека Нестора впечатляла.

– Кажется, я вас не приглашал! – послышался голос откуда-то сверху. Дэн последовал взглядом за голосом и тут же понял, что люстра в чехле – вовсе не люстра. Это профессор в коричневом халате забрался на стремянку. В руках Нестора лежал открытый томик. Он глядел на Дэна сверху вниз и сердито поблескивал пенсне.

Парень почувствовал, что терпение профессора вот-вот лопнет, и потому решил больше не напирать на него.

– Я уже ухожу.

– Этот процесс начался еще в холле. Неясно, как он привел вашу нескромную личность сюда! Это мой дом, и я не терплю в нем посторонних. Попрошу…

Взгляд Дэна скользнул вдоль полки и наткнулся на фотопортрет какой-то женщины. Рука Нестора мгновенно вытянулась и опустила портрет рамкой вниз.

– Хорошо-хорошо! – Дэн нервно глянул на софу у небольшого окна, на которой ворочалось что-то толстое и мохнатое. Силы вселенские – неужели он действительно держит дома капибару?! – Только оставлю вот это здесь и уйду.

С этими словами студент извлек из кармана цветок, молча положил на крышку старинного клавесина.

Нестор насторожился.

– Что вы там положили? Какой-то мусор? Я не люблю чужих вещей…

Он осекся и снова блеснул пенсне. Его лицо забавно вытянулось.

«Разглядел, наконец, свой дурацкий цветок!» – подумал Дэн и усмехнулся.

Туча профессора спустилась с потолка. Медленно и трепетно, с грацией ребенка, который подходит утром к новогодней елке с подарками, он приблизился к клавесину. Как будто все еще не верит собственным глазам, протянул руку и коснулся пальцем побега незабудки.