Восьмиклассница

Я раздражённо провела рукой по волосам.

– В тебе нет ни капли жалости.

– Это у тебя её нет, – парировал он. – Ты меня уже второй раз отшиваешь. Ты первая, кто так со мной поступает. Так что хочешь, не хочешь – а поцеловать меня придётся.

Ну, хоть в чём-то я первая!

– Да, Серёж, у меня нет третьей причины, но и целовать тебя я не собираюсь!

– Тогда разберём. Почему ты мне не веришь?

– Потому что ты так легко обманываешь Катю. Какой смысл мне тебе верить?

– Но это же она. А тебе я ни разу не врал, – уверенно заявил он.

– Ты в этом уверен? Я вот – нет.

– Ну, назови хотя бы один момент, когда я врал тебе.

В голове – пустота. Когда он мог меня обмануть?

– Ну… А! Точно! Вспомнила, – воскликнула я, когда нужное воспоминание всплыло само собой. – Ты же, когда только пришёл к нам в школу, всю неделю твердил, что придёшь на матч пятнадцатого числа посмотреть на меня, а в итоге не пришёл!

Серёжа удивлённо распахнул глаза.

– У меня вообще-то появились дела в тот день, – нахмурился он. – Я хотел прийти! Но приехал батя из Воронежа со всеми шмотками, и мы весь день таскали вещи. Тем более я зашёл за тобой после матча. Или ты уже забыла? – он вскинул брови.

Чёрт… Я ведь не знала. Тогда он просто сказал, что у него были дела, но не уточнял, какие. Я и не подумала спросить.

– Ладно, да, окей, – пробормотала я, смущённо отводя взгляд. – А на английском?

– Что на английском? – непонимающе переспросил он.

Я снова посмотрела на него.

– Ты обещал подсказывать мне на самостоятельных, а в итоге слился!

Серёжа едва не рассмеялся от абсурдности моего наезда, уголки его губ дрогнули в широкой улыбке.

– Ну ты же сама сказала, что тебе не нужна помощь, – напомнил он.

Блин! Да что ж такое? Неужели он действительно ни разу меня не обманул?

Я насупилась, сложила руки на груди и глубоко вздохнула.

– Вот видишь, – довольно усмехнулся Серёжа. – У тебя нет доказательств, что я когда-то врал тебе. Ты просто так решила.

– Да хоть бы и так!

– Ты просто не хочешь мне верить.

– Даже если так, это моё дело!

– Тогда ты проиграла. С тебя поцелуй, – ухмыльнулся он.

Достал…

– А если я скажу, что хочу остаться с тобой друзьями? Это считается?

– Не-а! – довольно хмыкнул он. – Давай, приступай. Вон, можешь даже на бордюр встать, чтобы дотянуться.

Вот же гад…

Но я встала на бордюр.

Теперь мы были на одном уровне.

Я уже смирилась: будет ещё один поцелуй в щёку – и всё. Раз он так упёрся. Раз я, как дура, не сумела наскрести три внятные причины, почему мы не можем встречаться.

Сама подписалась под этим глупым уговором.

Но сердце в груди билось так громко, что, казалось, даже он мог это услышать.

А Серёжа просто улыбался – дерзко, самоуверенно, с ямочками на щеках. Все девчонки говорили, что это выглядит невероятно мило, но я никогда не понимала их… До этого момента.

Я уловила слабый запах сигарет, смешанный с чем-то другим – дорогим парфюмом с нотками цитрусов, морской свежести и чего-то пряного, острого, как перец.

Чёрт… Я облизнула губы.

Чёлка слегка падала ему на глаза, и он лениво отбросил её в сторону. Я не могла оторвать взгляд от его лица. В глазах столько оттенков – тёмно-карие, но в глубине мерцает что-то тёплое, почти золотое. Губы не слишком полные, не тонкие – именно такие, какие мне нравятся…

– Нравлюсь? – его голос прозвучал низко, почти шёпотом.

Я слишком долго разглядывала его и смогла выдавить только:

– Угу…

– Сильно?

– Не-а, – я неловко улыбнулась, опустив взгляд.

– Врёшь.

И прежде чем я успела осознать, он приблизился и поцеловал меня.

Я закрыла глаза.

Губы Серёжи мягко, но уверенно прижались к моим. Его ладони скользнули к моей талии, притягивая ближе. Я должна была отстраниться, должна была сказать что-то колкое. Но… не смогла.

Почему-то я не хотела, чтобы это заканчивалось.

Я пыталась выгнать из головы все лишние мысли. Успокоить бешеное сердце. Это не должно было случиться. На моём месте должна быть кто-то другая. Я ведь всё прекрасно понимала. Так почему позволила?

Когда поцелуй закончился, мы соприкоснулись лбами. Мы молчали, оба не сводя взгляда с губ друг друга.

– Это же я должна была поцеловать тебя, – прошептала я.

– И ты бы это сделала?

– Я хотела в щёку, – смущенно улыбаясь, выдавила я.

Серёжа ухмыльнулся:

– Ну, тогда ты явно промахнулась.

Я фыркнула, чувствуя, как щеки заливает жар.

– Сам виноват.

– Не спорю.

Я положила руки ему на грудь и наткнулась на шнурки от капюшона. Пальцы сами собой начали их теребить – рассеянно, в надежде унять тревогу. Сердце так колотилось, и только эти глупые, наивные движения хоть немного помогали справиться с волнением.

Я ловко завязала бантик, стараясь не смотреть ему в глаза.

Серёжа опустил взгляд на моё произведение искусства, а потом удивлённо посмотрел на меня:

– А с закрытыми глазами сможешь?

– Хм… Ну давай попробую.

Я подняла голову, так что наши носы слегка соприкоснулись. Закрыв глаза, снова принялась за узел. Я знала, что он смотрит на меня, чувствовала это каждой клеточкой кожи.

Завязать бантик оказалось сложнее, чем я думала, но через несколько секунд я справилась.

– Ха… Вышло… – шепнула я.

И в тот же миг его губы снова накрыли мои.

Серёжа взял моё лицо в ладони, не оставляя ни малейшей возможности отступить, спрятаться, сбежать. Его поцелуй был не резким – скорее настойчивым, искренним. На какое-то мгновение его губы будто стали частью меня – чего-то нового, пугающе трепетного, чего я ещё никогда не чувствовала.

– Сегодня же расстанусь с Катькой, – выдохнул он хрипло, прямо в мои губы.

Слова, как нож. Я даже не успела осознать, как одно единственное имя способно в одно мгновение разрушить всё. Всё ощущение, весь этот хрупкий момент.

Гнев вспыхнул внезапно. Жгучий, обидный.

– Слушай, делай с Катькой, что хочешь! – я выпрямила руки, упёрлась ладонями в его грудь. – Я уже ответила тебе на твоё дурацкое предложение!

– Значит, поцелуй для тебя ничего не значит?

Его взгляд стал серьёзным. Слишком серьёзным.

Но я ему не верю. Для него всё это игра. Я же ему не нужна.

В кармане Серёжи зазвонил телефон.

– Конечно, значит! – выпалила я, даже не думая, просто на эмоциях. – Но для тебя – нет! Да тебе вообще наплевать на меня, ведь так?!

Он удивлённо смотрел на меня, потом едва заметно улыбнулся.

Пальцы мягко коснулись моего лица.

Он спрятал за ухо выбившуюся прядь и большим пальцем провёл по моей щеке.

Почему он так со мной поступает?

Почему я не хочу, чтобы он убирал руку?..

Не отвечай на звонок. Пожалуйста…

– Дурочка… – прошептал он, глядя на меня с тёплой нежностью.

И убрал руку.

Серёжа отступил на шаг, доставая телефон из кармана.

– Ну, кто там трезвонит, так не вовремя? – пробормотал он и, глянув на экран, тут же улыбнулся. – О… Здорово, Санёк!

А как же я? Мне уйти?

– Ты чего звонишь? С ума сошёл? Тебе этот разговор примерно в миллион обойдётся, – хмыкнул Серёжа, отойдя чуть в сторону.

Кажется на другом конце провода рассказывают что-то гораздо интереснее меня…

– Что?!

Он рассмеялся, чуть не выронив телефон.

– Подожди-подожди… Что он сделал?!

Ком в горле становился всё больше. Серёжа не ответил на мой вопрос, не попытался переубедить… Значит, правда. Для него это всего лишь игра.

– А я-то думал вы там со скуки сдохнете без меня! – громко усмехнулся Серёжа. – Он вообще там живой?

Я спрыгнула с бордюра и развернулась, не оглядываясь, но не успела сделать и пары шагов, как Серёжа заметил. Не прерывая разговора, догнал, схватил меня за руку, переплетая наши пальцы.

Сердце заколотилось так, что, казалось, гул отдавался в ушах.

Что это было? Бабочки в животе? Дрожь пробежала по пальцам, но Серёжа лишь крепче сжал мою ладонь и нежно провёл большим пальцем по коже.

Мне хотелось исчезнуть.

Зачем он так делает? Почему не отпустит? Ведь мне нравится. Слишком нравится…

Но я знаю, чем это закончится. Он не воспринимает меня всерьёз. Рано или поздно, он сделает мне больно.

Я не изменю своего решения.

Я не буду с ним.

Никогда.

Серёжа продолжал говорить по телефону. Я почти не слышала слов – только глухой фон его голоса, растворяющийся в бесконечном шуме моих собственных мыслей. Я копалась в себе, зарываясь всё глубже, будто сама себе выкапывала яму.

Я даже не понимала, что там у него случилось и с кем он говорит. Это было так… неважно.

Я могла думать только об одном: о том, как его рука всё ещё держит мою. Как он мягко поглаживает большим пальцем мою ладонь, иногда чуть крепче сжимая пальцы – словно боится, что я выскользну.

Мне хотелось отдёрнуть руку. Уйти. Исчезнуть.

Мне было так обидно. За себя. За то, как он поступает. За то, что даже сейчас он выбрал кого-то другого – того, кто далеко, на другом конце провода.

А не меня. Ту, кто здесь. Кто рядом.

Если бы я была важна ему хоть немного, он бы просто положил трубку. В конце концов, разве девушка, которая тебе нравится, не важнее пустых разговоров?

Но он уже двадцать минут говорит с другом.

О чём я вообще думаю? Почему я всё ещё держу его за руку? Почему не убежала?

Когда мы подошли к моему дому, я остановилась, встала перед ним, заглянула в глаза.

Он смотрел на меня. Но не прекращал разговора.

Я ждала. Несколько секунд. Потом ещё.

Но так и не дождалась.

Рывком выдернула руку и развернулась, направляясь к подъезду.

– Ага, я понял, давай. Вечером спишемся, – вдруг резко сказал он в трубку и догнал меня. Снова схватил за руку.

– Не хочешь со мной разговаривать – не надо! – я дёрнула руку, но он её удержал.

– Оль… – он неожиданно притянул меня к себе, обнял со спины.

Я замерла.

Серёжа взял мои ладони, вновь переплетая пальцы, и обхватил меня.

Тёплое дыхание на щеке.

– Извини, – тихо сказал он.

Кожей я чувствовала, как он выдыхает, чуть сильнее сжимая мои руки.

– Друг звонил из Воронежа, – пояснил он. – Там такие новости… пришлось уделить ему две минуты.

– Двадцать две… – тихо поправила я.

Он усмехнулся, но не отпустил.

Мурашки пробежали по спине.

– Простишь меня?

– Не-а…

Он заулыбался.

И прежде чем я успела что-то добавить, его губы коснулись моей шеи.

По телу пробежал электрический разряд.

Я вздрогнула.

Он медленно отстранился, и я повернулась к нему. Он снова взял меня за руки.

– Ладно… Я пойду. Надо срочно решить одно дело, – он загадочно улыбнулся мне. – До завтра?

Серёжа чуть крепче сжал мои пальцы, будто не хотел отпускать.

И, несмотря ни на что, я тоже улыбнулась – неуверенно, но искренне.

– До завтра, – прошептала я, и он отпустил мою руку.

Я стояла и смотрела ему вслед, всё ещё глупо улыбаясь, словно не могла иначе.

Ведь сегодня был день, когда я впервые поцеловалась.

27 сентября.

Глава 7

На следующий день, в пятницу, по дороге в школу я чувствовала, как внутри всё сжимается от волнения, будто сердце стучало не в груди, а где-то в горле.

Скоро увижу Серёжу. От этой мысли по телу пробегала приятная дрожь. Хотелось снова ощутить его прикосновения, поймать его взгляд, почувствовать тепло его губ.

Но вместе с этим в голову лезли тревожные мысли.

Ксюша… Катя…

Как они отреагируют?

Сможет ли Ксюша простить мне такой предательский поступок? Или это конец нашей дружбы? Если она отвернётся… смогу ли я отступить? Смогу ли ради неё отказаться от того, что заставляет сердце биться быстрее?

Как же всё сложно…

Пожалуйста, пусть она поймёт меня… Пусть мы помиримся.

Я вошла в класс и сразу же начала искать глазами Серёжу.

Но его не было.

Опаздывает? Или прогуливает?

Когда учитель в начале урока спрашивает о тех, кто отсутствует, его имя прозвучало среди троих.

– А где он?

В классе повисла пауза.

Никто не знал.

Даже Катя Виноградова.

И что страннее всего – выглядела она так, будто ей всё равно. Она пересела к Ване Орлову, смеялась над чем-то, оживлённо жестикулировала.

Неужели она уже всё знает? Неужели ей действительно плевать?

Сердце сжалось.

А мне? Мне не всё равно.

На третьем уроке телефон в кармане завибрировал. Я осторожно вытащила его и увидела сообщение.

От него.

«Извини. Не смогу сегодня прийти, приболел».

Губы сами собой дрогнули. Обидно. Я ждала его. Я так надеялась, что увижу его сегодня…

Глупая. Наивная дура.

Прошлой ночью я почти не спала, мучаясь мыслями, прокручивая в голове каждую деталь нашей встречи. А он… просто заболел.

Глаза защипало. Я заставила себя не думать об этом.

К последнему уроку собрала себя в кучу и, наконец, ответила:

«Выздоравливай, пей горячее молоко с мёдом :)»

Ответа не последовало.

Прошло десять минут.

Пятнадцать.

Пусто.

Ну и ладно.

Мне тоже наплевать.

***

В понедельник Серёжа всё же удосужился прийти. Но стоило мне увидеть его, как внутри что-то болезненно сжалось.

Будто ничего не было.

Будто не было тех поцелуев, его теплых рук на моей талии, не было того трепета, от которого замирало сердце. Он даже не посмотрел в мою сторону.

Игнор. Полный.

Как будто я пустое место.

Но и на Виноградову он тоже не обращал внимания.

Что вообще происходит?!

Он что, просто хотел удостовериться, что нравится мне, и на этом всё? Ему было весело, интересно поиграть, а теперь можно вычеркнуть меня из своей жизни?

Придурок!

На уроке я не выдержала и попросилась в туалет. Заперлась в кабинке, прислонилась лбом к холодной стенке и сжала руки в кулаки.

Очень хотелось заплакать. Но не буду. Не из-за него.

Как назло, заболел живот, да ещё горло с выходных першит, насморк. Может, Серёжа меня заразил? Ну спасибо.

Просто идеальный день.

Может, уйти с уроков? Но нет, доживу до конца учебного дня.

Когда я вернулась в класс, все уставились на меня удивлёнными глазами.

– Ты где столько времени пропадала? – кто-то бросил в тишине.

– В туалет ходила, – спокойно ответила я.

– На двадцать минут?! – всплеснула руками учительница. – Это уже прогул урока. Давай дневник.

Чёрт. За что ещё и это?!

Я молча принесла дневник и осталась стоять рядом, пока Людмила Михайловна делала запись.

– Десять кругов вокруг школы, наверно, успела навернуть, – пробормотала она.

Я сжала зубы.

Может, мне лучше знать, что я делала всё это время?! И так паршиво, а тут ещё это.

Достали все.

Я вернулась на место, засунула в уши наушники и спрятала их под волосами.

Оставшиеся два урока просто просидела так, слушая музыку. Только она и спасает.

После школы я пошла к бабушке с дедушкой. Они как раз недавно вернулись из деревни. Может, хоть бабуля поднимет мне настроение. А если нет – хотя бы вкусно поем.

Бабушка, как всегда, расспрашивала про школу, но я рассказывала только про уроки, какие темы сейчас проходим. Шокировать её своими ужасными оценками не хотелось, так что этот момент я опустила. Ну а про свои переживания – тем более. Зачем? Она всё равно не поймёт.

***

Эта неделя выдалась просто сумасшедшей. Настолько, что заставила меня хоть чуть-чуть отпустить мысли о Серёже. И просто перестать замечать его в школе.

Всё началось с объявления о «Дне учителя» в пятницу. Конечно, к празднику надо подготовиться заранее. Нашему классу поручили в четверг украсить актовый зал и подготовить поздравительный плакат.

А ещё мне предложили выступить на сцене.

Кошмар.

Среда.

Как член пресс-службы класса, я была вынуждена остаться после уроков и рисовать этот дурацкий плакат… одна! Двое одноклассников, которые тоже должны были помогать, просто испарились, даже не удосужившись предупредить.

Настроение было хуже некуда.

Я понятия не имела, сколько придётся проторчать в школе, выполняя работу за троих.

Класс. Ну что сказать.

На одном из уроков я осторожно попросила Лилю составить мне компанию. Она колебалась.

– А это надолго? – спросила она с сомнением.

Ну, конечно, если сказать правду, она точно откажется.

– Минут на двадцать, не больше, – попыталась я убедить её.

Лиля вздохнула, но всё-таки согласилась.

Когда мы пришли в класс, её глаза округлились от удивления. Перед нами лежал абсолютно чистый, нетронутый лист.

– Ты что, издеваешься?! Это же за день не сделать! – возмутилась она.

– Знаю… но надо постараться, – вздохнула я.

Лиля театрально закатила глаза, но кинула сумку на парту и принялась двигать столы.

– Ладно, помогу тебе.

– Спасибо! – будто камень с плеч свалился.

Через пару минут к нам заглянула староста с телефоном в руках.

Вместе мы нашли подходящие стихи в интернете, и она красиво переписала их на плакат. Всё заняло максимум пятнадцать минут. Она нам так помогла! Всё остальное время мы работали вдвоём.

Классная руководительница ушла сразу после шестого урока, так что мы с Лилькой врубили музыку через учительский компьютер.

Сразу стало веселее.

– Слушай, – я задумчиво вертела кисточку в руках. – Людмила Михайловна за прошлую работу влепила мне трояк… Может, ей стены разрисовать?

Лиля усмехнулась.

– И что же ты там нарисуешь?

– Напишу! «С Днём Учителя, дорогая Людмила Михайловна!»

Мы обе расхохотались.

– Отличная идея! Ей точно понравится!

Так, болтая, подтанцовывая под музыку и шутя, мы провели ещё час.

Веселье прервал звонок.

– Да, Ксюш, привет, – ответила Лиля. – Что хотела?.. Да, представляешь, я ещё в школе… Плакат рисуем… Эм… Со старостой. Все свалили, так что нам досталось. Приходи, кстати! Нам лишняя пара рук не помешает!

Я застыла.

Чёрт. Ксюшка идёт сюда.

А мы ведь с ней с тех пор так и не разговаривали…

Я зло посмотрела на Лилю.

– Почему ты ей не сказала, что я здесь?

– Ну, надо же как-то вас помирить! Потом ещё спасибо скажешь.

– А если мы ещё больше поругаемся?

– Не поругаетесь, – уверенно заявила Лиля. – Ты же Ксюшку знаешь! Она больше часа обижаться не может.

Я усмехнулась, но тут же вздохнула.

– Она на меня злится уже неделю…

– Ты исключение. Люди сильнее всего обижаются на тех, кто им дорог.

– С какой страницы «ВКонтакте» ты это вычитала?

– Это факт, подтверждённый мировой психологией!

Я горько усмехнулась и пожала плечами:

– Вряд ли это про нас. Ксюшка же реально влюбилась в Серёжу, а я так с ней поступила…

– Ну вот и извинишься.

– Как будто это так легко…

– Легче, чем потом страдать! Миритесь сегодня же, иначе рискуете вообще перестать общаться.

Я покачала головой.

– Ладно, я попробую.

Ксюша жила недалеко, так что через десять минут уже была в школе. Я как раз вышла в туалет поменять воду для красок, а когда вернулась, увидела её в классе. Она болтала с Лилей, но, заметив меня, тут же замолчала и напряглась.

Вот он, момент истины.

Я глубоко вдохнула и сделала шаг вперёд.

– Ксюш, прости меня! – выдохнула я, опуская взгляд. – Я правда виновата перед тобой. Если бы можно было всё исправить, я бы никогда не сделала тебе больно. Я больше не буду…

Я подняла глаза.

Она улыбается.

А в следующую секунду Ксюша делает шаг ко мне и обнимает.

Она простила меня.

– Оль, я сама давно хотела помириться, но всё никак не решалась… Спасибо, что сделала это первой.

Мы втроём посмотрели друг на друга – и вдруг осознали, как же сильно соскучились.

Снова вместе. Снова лучшие подруги!

– Ну, так что вы тут колдуете? – поинтересовалась Ксюша, оглядывая наш беспорядок.

Рассказав ей о том, что мы уже сделали и сколько ещё предстоит, мы ожидали её возмущения. И не ошиблись.

– Что?! – воскликнула она. – Вы серьёзно? Это же нереально!

Но уже через секунду, бодро вздохнув, добавила:

– Ладно, до полуночи ещё далеко, как-нибудь управимся!

Мы рассмеялись, а затем тяжело вздохнули и вернулись к нашему шедевру.

К шести вечера мы, измотанные до предела, наконец покинули школу. Долгий день. Я села в автобус, взглянула в окно и почувствовала, как усталость затягивает меня в сон.

Как только оказалась дома, рухнула на кровать. Несмотря на изнеможение, внутри была лёгкость.

Я помирилась с Ксюшей. Теперь всё будет хорошо.

И это, наверное, даже приятнее, чем начать встречаться с парнем. Простые слова извинения – а ведь так страшно было их произнести!

Четверг.

Я так соскучилась по своим подругам, что болтала с ними без остановки на каждой перемене. Но, если честно, в этот день я больше всего ждала конца уроков. Ведь нам предстоит украсить актовый зал! Я никогда раньше не занималась таким, но жутко хотелось залезть на стремянку и прикрепить гирлянду или шарики с буквами.

А ещё я переживала за наш плакат.

Мы трое – явно не великие художницы, и наши рисунки не блистали шедевральностью. Но когда болтаешь без перерыва, легко забыть о важных делах.

Например, о том, что плакат вообще-то надо было сдать учителям.

– Почему вы до сих пор не сдали плакат?! – возмутилась на нас Людмила Михайловна в актовом зале. – И вообще, он у вас как у пятиклассников! Вам не стыдно?

Мы обменялись растерянными взглядами. А потом, даже не соображая, что делаем, бросились в классный кабинет. По дороге я взорвалась:

– Да что она на нас наезжает?! Лучше бы на Дениса с Ильёй ругалась, они-то вообще свалили, как позорные крысы!

– Вот именно! – поддержала Ксюша.

– Вечно крайними остаёмся, – вздохнула Лиля.

Мы ворвались в кабинет, схватили плакат и побежали обратно в актовый зал. Но тут прозвенел звонок с шестого урока… И весь поток учеников рванул в раздевалки.

Катастрофа.

– Пропустите! – надрывались мы, пытаясь пробиться сквозь толпу.

Кое-как, с боями, чуть не разорвав плакат пополам, мы донесли его до места назначения. Прикрепили на стену рядом с другими стенгазетами и наконец выдохнули. И тут меня осенило. Наш плакат – самый лучший. А на нас ещё и наорали?!

– Всё, я сейчас пойду и всё скажу Людмиле Михайловне! – возмутилась я.

Но тут позади нас раздался спокойный голос:

– А у вас, кстати, неплохо получилось. Прикольно.

Мы синхронно обернулись.

Перед нами стоял Серёжа – руки в карманах джинсов, взгляд вроде бы равнодушный, но в голосе слышалась едва заметная нотка одобрения.

А у меня внутри всё сжалось. Он первый раз заговорил со мной после того дня…

Лиля лишь закатила глаза.

– Премного благодарны за комплимент, – протянула она с сарказмом.

– Нет, правда, – пожал плечами он.

Ксюша улыбнулась:

– Ну наконец-то сдали!

– Девчонки, не хотите помочь? Работёнка есть, – Серёжа почесал затылок и быстро скользнул взглядом по нашим ногам. – Только в юбке нельзя.

Я вскинула брови.

Юбка? Но я же всегда в чёрных джинсах… Значит, тут явно дело в стремянке.

– Что делать-то? – настороженно спросила Лиля.

– Буквы вешать. Вдвоём быстро не справится, а стремянка всего одна. Меня отправили искать помощниц, – он выпрямился. – Я подниму кого-то на плечи, а дальше дело техники.

Мы переглянулись. Ксюша тут же сделала шаг назад, опустив взгляд.

– Ну, у меня юбка, – пожала она плечами.

Серёжа перевёл взгляд на Лилю.

– Э-э-э! – та замахала руками. – Я высоты боюсь, так что без меня!

Я задержала дыхание, ожидая, что он посмотрит на меня… но этого не произошло.

– Ладно, пойду тогда ещё девчонок поищу, – пробормотал он и уже отвернулся.

– Серёж, так Оля же в штанах, – невозмутимо заметила Лиля. – Подсади её.

Внутри будто что-то упало, когда Серёжа наконец посмотрел на меня. В его глазах мелькнула какая-то неуверенность, словно он вовсе не хотел связываться со мной.

А ведь я так хотела украсить актовый зал…

– Поможешь? – растерянно спросил он.

– Да! – слишком поспешно выпалила я.

Всего несколько минут. Просто работа.