Последний поворот домой

Он был одет в обтягивающую футболку, подчеркивающую его широкие плечи и точеный пресс. Я невольно прикусила нижнюю губу, прежде чем мой взгляд остановился на бинтах, аккуратно обмотанных вокруг его рук и плеч.

– Чувствую себя еще хуже, чем выгляжу, – сухо заметил он, вырывая меня из раздумий. Я поспешно отвела взгляд, осознав, что беззастенчиво его разглядываю.

Его голос прозвучал как гром среди ясного неба, ударив по моим воспоминаниям. Я давно забыла, как звучал его голос, но его лицо осталось врезанным в мою память: высокий, темноволосый, с выразительными чертами, которые невозможно не заметить.

Невероятно красивый.

– Прости, – пробормотала я, чувствуя себя неуклюжей, как в одиннадцать лет, когда он был для меня кем-то недосягаемым.

– Я… эм… Я хотел узнать, здесь ли твой отец? – неловко спросил он, переминаясь с ноги на ногу.

– О… – только и смогла ответить я, прежде чем взять себя в руки. – Мой отец… он умер в прошлом году, – сказала я, нервно теребя хвост волос, собранных резинкой.

Наступила долгая пауза. Его лицо, обычно скрывающее эмоции, стало ещё более сосредоточенным. Глаза Майкла уставились в землю, словно он пытался переварить услышанное.

– Рак желудка. Он умер очень быстро. Никто не ожидал… никто не мог этого предсказать, – тихо добавила я, думая, что он захочет узнать больше.

– Прости, – его голос прозвучал чуть громче шепота. – Если бы я знал… Я бы приехал…

– Ладно, всё в порядке, ты не мог знать… – я грустно улыбнулась, опуская глаза. – Может… зайдём в дом? У меня есть кофе. Я помню, как ты его любишь: чёрный, с ложечкой сахара, да? – произнесла я, чувствуя, как лицо предательски вспыхивает румянцем. Вероятно, мне не следовало этого помнить, учитывая, что тогда я была всего лишь ребёнком.

Он слегка улыбнулся, уголки его губ приподнялись едва заметно.

– Да… – тихо ответил Майкл, а затем, прищурившись, добавил с лёгкой насмешкой: – Только сначала отбрось вилы, ладно? Прежде чем идти и убивать кого-то… особенно меня.

Я рассмеялась, смущённо отложила вилы в сторону и подняла руки, показывая, что оружие больше не в игре.

– Ты прав, с ними я действительно могу выглядеть опасно, – подмигнула я, стараясь скрыть лёгкую неловкость.

Глава 3

Майкл

Я последовал за ней к дому, ощущая, как сильная волна ностальгии захватывает меня с каждой секундой. Куда бы я ни посмотрел, воспоминания наплывали одно за другим. Я хотел подняться на чердак, чтобы проверить, изменилось ли там что-то за эти годы. Но Кэндис нарушила мои планы своим внезапным появлением. Возможно, мне следовало сначала постучать, а не пробираться туда, как вор. Но я просто хотел избежать встречи с людьми как можно дольше.

– Дом не сильно изменился с тех пор, как ты уехал, – сказала Кэндис, обернувшись ко мне и двигаясь назад, спиной к крыльцу.

Я молчал, лишь позволил глазам ненадолго задержаться на её фигуре. Время явно было к ней благосклонно. Она по-прежнему оставалась обладательницей тех же золотистых волос, обрамляющих лицо, и выразительных карих глаз, в которых отражалась та же искренность, что и в её юности. Теперь она больше напоминала свою мать.

В её взгляде я мог прочесть многое, слишком многое. Она жалела меня – это было очевидно. Но последнее, что мне сейчас нужно, – это жалость.

И всё же, в её взгляде было что-то ещё, чего я не мог уловить. Я отбросил эти мысли и последовал за ней в дом.

Внутри почти ничего не изменилось. Пара новых фотографий на стенах и мелочи здесь и там, но основная мебель и обстановка остались прежними, словно дом пытался сохранить прошлое.

– Садись, если хочешь, – предложила Кэндис, жестом указывая на стул в столовой.

Я сделал, как она сказала, и опустился на ближайший стул. Мои уставшие мышцы были благодарны за передышку. Перед тем как приехать сюда, я провёл бессонную ночь в обшарпанном мотеле, где шумные соседи не давали мне ни минуты покоя.

– Если кофе недостаточно горячий, я могу сделать свежий, – предложила она, возвращаясь к кухонной стойке.

Я поднял глаза и заметил, что она снова смотрит на меня. Тот самый взгляд, который я не мог разгадать.

На мгновение мне показалось, что она собирается выбежать из комнаты. Но вместо этого она осталась, её глаза продолжали удерживать мои. В конце концов, я сдался и отвёл взгляд, сосредоточившись на сложном узоре на деревянной поверхности стола.

Она слегка улыбнулась и протянула мне чашку кофе. Напиток был не горячим, но вполне тёплым, чтобы пить. Я не хотел, чтобы она тратила лишнее время из-за таких мелочей.

– Хороший кофе, – пробормотал я, чтобы хоть что-то сказать.

– Спасибо. Это моя маленькая слабость. Кофе и арахисовое масло. Честно говоря, могу есть его прямо из банки, – ответила она с улыбкой.

Я кивнул, снова сделав глоток, чтобы заполнить повисшую между нами тишину. Светские беседы никогда не были моей сильной стороной. На самом деле, я настолько в этом плох, что обычно чувствую себя неловко, находясь в одной комнате с кем-то, кто ожидает от меня разговора. Как сейчас.

Кэндис

В детстве его замкнутый характер меня нисколько не беспокоил. Я любила ходить за ним по пятам и наблюдать, как он работает. Могла часами молчать, довольствуясь его молчаливым присутствием. Но сейчас тишина между нами казалась почти оглушительной. Я села напротив него и сделала глоток кофе, стараясь найти подходящие слова.

– Ты давно в городе? – наконец спросила я, разрывая тишину.

– Приехал поздно ночью. Снял номер в «Days Inn», – ответил он, пожав плечами, словно это было неважно.

– Ты мог бы прийти сюда, – выпалила я прежде, чем успела обдумать свои слова. – Мы не пользуемся чердаком. Он остался таким же, как был, когда ты там жил.

– Не хотел тебя беспокоить, – снова пожал плечами Майкл, избегая моего взгляда.

Неловкая пауза повисла между нами. Мой взгляд невольно вернулся к его забинтованной руке. О его времени за границей я почти ничего не знала. Восемь лет назад, уехав в Ирак, он прислал отцу короткое письмо, лаконичное и деловое – в стиле Майкла.

– О чём ты хотел поговорить с папой? – нарушила я молчание, решив перейти к сути его визита. – Может быть, я смогу помочь?

– На самом деле, я надеялся, что всё будет наоборот, – признался он. Майкл чуть наклонился вперёд, проведя большим пальцем по краю чашки, словно его мысли были сосредоточены где-то далеко.

Я наблюдала за его движениями, и мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять смысл его слов.

– Ты хочешь вернуться на свою старую работу? – спросила я, чувствуя, как удивление проступает в моем голосе.

– Не удивляйся так! – усмехнулся Майкл, но спустя мгновение его лицо вновь стало серьёзным и сосредоточенным. – Но… если тебе нужен кто-то, кто будет держать для тебя сумку с гвоздями, я твой человек.

«Он пытался подшутить надо мной?»

– Боже мой, ты это помнишь! – я покраснела и, наклонившись, позволила своим волосам упасть, словно завеса скрывала моё ярко-красное лицо.

– Да, помню, – ответил Майкл с лёгкой улыбкой.

Я заметила эту улыбку и невольно почувствовала тепло внутри. Он редко улыбался, но когда это происходило, момент казался особенным.

Меня даже не волновало, что он, возможно, смеётся надо мной.

– Ладно, вот условие, – произнесла я, всё ещё улыбаясь. – Ты можешь вернуться на свою старую работу, но с одним обещанием. Ты не будешь смеяться надо мной и вспоминать все глупости, которые я делала рядом с тобой, когда была ребёнком. У меня была серьёзная влюблённость, это не моя вина! – я рассмеялась, вспоминая своё детское обожание.

– Обещаю, – сказал Майкл, прижав руку к сердцу. – Я не буду смеяться.

– Я тебе не верю, – возразила я с игривой усмешкой.

– Эй, я всегда выполняю свои обещания, ты это знаешь, – произнёс он, ухмыляясь.

На мгновение я не поняла, что он имел в виду, но потом ко мне вернулось давно забытое воспоминание. В тот день, когда Майкл покинул ранчо Гиббза, чтобы отправиться в армию, он пообещал мне, что еще вернется сюда. А потом отдал мне свои жетоны.

– Надеюсь, на этот раз мне не придется ждать девять лет, – сказала я ему с улыбкой.

Ополоснув кофейные кружки и поместив их в посудомоечную машину, я показала Майклу чердак. Это было небольшое пространство с двускатной крышей, и он не мог выпрямиться во весь рост в некоторых местах. Обстановка осталась почти такой же, какой я её помнила: большой комод для хранения одежды, двуспальная кровать с матрасом, который, вероятно, стоило давно заменить, старый письменный стол, сделанный моим дедом, и несколько предметов мебели, придававших комнате уют.

– Я принесу тебе чистые простыни и полотенца для ванной чуть позже, – пообещала я, кивая в сторону кровати. – И, пожалуй, помогу с уборкой. Видишь, я не шутила, когда говорила, что редко здесь бываю. Тут пыли, наверное, на год вперед, – добавила я с легким смущением, проводя пальцем по поверхности тумбочки и съеживаясь от того, сколько пыли осело.

– Спасибо, – вежливо ответил он.

Мы оказались так близко друг к другу в этом крошечном пространстве, что мне пришлось поднять голову, чтобы взглянуть на него. Его карие глаза встретились с моими, и в воздухе повисла напряжённая пауза. Я вдруг осознала, насколько близко мы стоим, и отступила на полшага, пытаясь скрыть смущение.

– Здесь можно подключить Вай-Фай. Это недавнее новшество. Я не очень хорошо разбираюсь в проводах. Мой двоюродный брат Дейл, возможно, сможет тебе помочь. Или если ты сам можешь, то… – я неуверенно пожала плечами.

– Я довольно ловкий, но мне это не нужно. Интернет меня не интересует, – признался Майкл спокойно.

– Нет Инстаграма? – с искренним удивлением спросила я. – В наши дни у всех есть Инстаграм.

– Я ни с кем не общаюсь и не фотографируюсь, – сказал он, пожав плечами, как будто это было самое обычное дело в мире.

– О, – я прикусила нижнюю губу, чувствуя себя немного глупо. – И что, даже подружки нет? – неожиданно выпалила я, но не осмелилась встретиться с ним взглядом. Слова сорвались с губ, прежде чем я успела обдумать их.

На секунду я пожалела, что задала этот вопрос, но его легкая усмешка заставила меня почувствовать себя менее неловко.

– Даже, – усмехнулся Майкл, проведя пальцами по коротким волосам. – Я не знаю, что с ней делать, – добавил он с легким сарказмом.

Его ответ был настолько неожиданным, что я не смогла сдержать смех.

– Что ж, хотя бы ты честен, – сказала я, улыбаясь, и почувствовала, как напряжение в комнате немного ослабло.

Майкл усмехнулся в ответ, а я подумала, что, возможно, его одиночество – это выбор, а не обстоятельства.

Глава 4

Кэндис

Проходить мимо амбара и видеть его пикап, припаркованный на подъездной дорожке возле дома, было странно и непривычно. Конечно, это был уже не тот старый грузовик, на котором он когда-то ездил – ту развалюху давно стоило отправить на свалку или разобрать на запчасти. Но этот грузовик всё ещё был его, и от этого становилось как-то не по себе.

Дейл заглянул ко мне ранним утром, чтобы помочь по хозяйству, а потом мы отправились верхом проверить скот. К тому времени Майкл уже был в городе, выселялся из мотеля «Days Inn» и забирал свои вещи. Это избавило меня от необходимости объяснять брату, чей грузовик стоит на подъездной дорожке, и почему я наконец решилась снова сдавать чердак после стольких лет категорического отказа. Я и так прекрасно знала, что он бы просто посмеялся надо мной.

Когда вся запланированная работа была сделана, я принесла на крыльцо чай со льдом для себя и пиво для него. Мы немного посидели в тени, наслаждаясь прохладой напитков. Солнце палило нещадно, жара была невыносимой, и эта короткая передышка стала настоящим спасением.

– Ты сегодня вечером к Баку едешь? – спросил Дейл, имея в виду бар в городе.

По вечерам, особенно после наступления темноты, там всегда было многолюдно.

– Нет, думаю, что не пойду, – ответила я. – Сегодня начала читать книгу, и она меня действительно зацепила.

Это не было ложью, но и не главной причиной, по которой я не собиралась ехать в бар. Однако на данный момент это был удобный предлог, и я надеялась, что Дейлу этого хватит.

Через полчаса после ухода Дейла я вернулась в дом, чтобы заняться ужином. Меню было простым: курица, картофель и овощи на пару. Я решила не размораживать курицу для двоих, полагая, что снова буду есть одна, поэтому вместо этого приготовила больше овощей.

Ужин в тот вечер почти не отличался от тех, которые я проводила в одиночестве. Майкл молча ел, и я не знала, как начать разговор. Поэтому мы сидели за столом под звуки телевизора, слушая голоса новостных ведущих и звон столовых приборов.

– Ты сделал всё, что планировал в городе? – наконец нарушила я тишину.

– Да, в основном, – коротко ответил он.

После этого снова наступила неловкая пауза. Я наклонилась над своей тарелкой и молча доела ужин.

– Спасибо за ужин. Он был действительно вкусным, – сказал Майкл, поднимаясь из-за стола первым.

– Ага, – улыбнулась я. – Конечно, я готовлю не так, как мама, но, может, однажды научусь. – Я снова улыбнулась и начала собирать тарелки.

– О, тебе не обязательно это делать, – добавила я, заметив, что Майкл начал мне помогать.

– Твоя мама никогда не разрешала мне убирать со стола, и я всегда чувствовал себя из-за этого неловко. Теперь хочу хоть как-то это компенсировать, – признался он, слабо улыбнувшись.

– Да, сэр! – отозвалась я, закатив глаза, но внутри была благодарна за его жест.

Он первым подошёл к кухонной раковине, поставил туда тарелку, а затем потянулся и за моей. Я не собиралась позволять ему мыть посуду, поэтому предложила просто ополоснуть её. Когда же дело дошло до кастрюль и сковородок, я разрешила ему их вытереть.

– Хочешь пива? – предложила я.

– О, э… нет, спасибо. Мне нельзя смешивать алкоголь с обезболивающими, которые я принимаю, – пояснил Майкл.

Я кивнула, и разговор снова стих.

Когда небо окончательно окрасилось в тёмно-синий цвет, Майкл отправился на чердак, а я сказала, что скоро поднимусь. Я начала собирать для него полотенца и постельное бельё, аккуратно складывая их в белую корзину, чтобы удобнее было нести. В последнюю минуту добавила туда туалетную бумагу, пару салфеток и контейнер с домашним печеньем. Запасной ключ от дома положила в карман, чтобы потом отдать ему.

Слегка пошатываясь под тяжестью груза, я поднялась по шаткой лестнице, ведущей на чердак. Протиснувшись в узкий лаз, я вошла в помещение.

– Эй, Майкл, у меня есть кое-что… – начала я, но тут же замолчала, оглядываясь по сторонам.

Его высокой фигуры нигде не было видно.

Я осторожно двинулась дальше в сторону ванной комнаты, дверь которой уже была приоткрыта. Я собиралась постучать, но в этот момент она распахнулась, и Майкл едва не врезался в меня.

– Чёрт возьми, Кэндис! – выдохнул он, испуганно отшатываясь назад.

– Прости, прости! Я хотела постучать… Я… – мой мозг вдруг отказался работать, и слова застряли на языке.

Я подняла на него глаза. Щетина, которая раньше покрывала его лицо, исчезла, делая его моложе, мягче. Теперь шрам на его щеке выглядел не таким резким, менее заметным.

Мой взгляд невольно задержался на его обнажённой груди. Капли воды ещё прилипали к загорелой коже, а твёрдые мышцы были напряжены. Повязка на левом боку исчезла, открывая заживший шрам. Его руки и плечи покрывали красноватые следы ожогов, но всё оказалось не так страшно, как я себе представляла.

Затем я опустила взгляд чуть ниже – на его живот, на тонкую линию чёрных волос, исчезающую под поясом серых джоггеров, которые висели так низко, что открывали слишком многое.

– Смотри сюда, – сказал Майкл с дьявольской ухмылкой.

Но прежде чем я успела взглянуть на его лицо, он уже шагнул мимо меня, оставляя после себя тёплый запах свежести и чего-то ещё… чего-то, от чего у меня перехватило дыхание.

– Извини, – неловко рассмеялась я, наблюдая за ним горящими глазами, пока он пересекал комнату. Я стояла к нему спиной, пытаясь успокоиться и взять себя в руки.

Он всего лишь мужчина…Да, хорошо, может, он выглядел как главный герой романа Норы Робертс, но…

Но это не значит, что я должна позволить своему глупому поведению и этим шальным взглядам взять надо мной верх. Мне нужно перестать вести себя как гормональная девочка-подросток.

– Я принесла тебе кое-какие вещи, – сказала я, жестом указывая на корзину с бельём, стоящую на полу. – Я вчера испекла печенье, так что оно ещё свежее… Обычно я съедаю их сразу, прежде чем они успевают остыть, не говоря уже о том, чтобы испортиться, – нервно рассмеялась я.

– Спасибо, я ценю это, – Майкл посмотрел на меня и улыбнулся.

Он порылся в открытом чемодане, лежащем на кровати, и достал большой пакет на молнии. Внутри была мазь и свежие бинты. Взяв мазь, он начал аккуратно наносить её на обожжённую кожу. Когда его пальцы коснулись ожогов, в зеркале я заметила, как он поморщился.

Я восприняла это как сигнал к уходу и уже направилась к отверстию в полу, но ещё один взгляд на него заставил меня остановиться. Ему явно было тяжело.

Чисто инстинктивно я подошла ближе и осторожно коснулась его неповреждённой руки, молча прося у него крем.

– Позволь мне помочь, – предложила я.

Он замер, колеблясь.

– Не будь таким слабаком, я буду осторожна, – произнесла я, мягко улыбнувшись, когда он наконец позволил мне взять у него мазь. – Садись на кровать, ты слишком высокий.

– Может, это ты коротышка? – усмехнулся он, но, тем не менее, послушался.

Я забралась на кровать и встала на колени позади него, погрузив три пальца в мазь и осторожно промакивая раны на его плече и спине. Его лицо, слегка повернутое ко мне, оставалось невозмутимым, но я видела, как он сжал челюсти. Мышцы под моими пальцами были напряжены, но он даже не поморщился.

– Я всё делаю правильно? – спросила я, чувствуя лёгкую нервозность.

– Угу, – пробормотал он.

Я на мгновение замолчала, раздумывая, стоит ли спрашивать то, что меня действительно интересовало, и захочет ли он вообще отвечать.

– Могу я спросить… что случилось? – тихо произнесла я, испытывая странное чувство, будто хожу на цыпочках по уже потрескавшейся яичной скорлупе.

Последовало затянувшееся молчание.

– Рядом с нашим лагерем произошло нападение, – сказал он наконец, его голос был напряжён, глаза закрыты.

Я продолжала наносить мазь, наблюдая за ним, ожидая, захочет ли он продолжить. Когда он вновь открыл глаза, в его тёмном взгляде было нечто неописуемое.

– Террорист-смертник… Бомба… убила двоих моих друзей, – пробормотал он.

Я застыла, не зная, что сказать.

Вместо того чтобы что-то сказать, я последовала его примеру и промолчала. Достав бинт из пластикового пакета, я мягко попросила его повернуться ко мне. Неожиданно его лицо оказалось всего в нескольких дюймах от моего.

– Странное ощущение, – прокомментировал Майкл, когда я прижала бинт к его коже.

– Прости, я сделала что-то не так? – спросила я, с беспокойством глядя на него.

– Нет-нет, всё в порядке, ты справляешься… Просто… – он запнулся, оглядывая комнату, словно пытаясь подобрать слова. – Ты была ещё ребёнком, когда я видел тебя в последний раз, – усмехнулся он.

– А теперь уже нет, – спокойно ответила я.

– Нет, определённо нет, – пробормотал он, и в его взгляде появилось что-то такое, от чего моё сердце затрепетало.

Я быстро встала с его кровати и обхватила себя руками, внезапно осознав, насколько мала мансарда и как мало пространства нас разделяет.

– Думаю, теперь всё в порядке, – сказала я, когда закончила с перевязкой.

– Да, – кивнул он, рассматривая мою работу в зеркале.

– Ну, мне пора идти… Тебе нужно выспаться. Завтра у тебя ранний подъём… Я слышала, твой новый босс настоящий тиран, – неловко усмехнулась я.

– Уверен, она не такая уж страшная, – ответил Майкл с лёгкой улыбкой.

– Полагаю, тебе придётся подождать и проверить, – пожала я плечами, направляясь к отверстию в полу. – Спокойной ночи, Майкл, – улыбнулась я ему.

– Спокойной ночи, Кэндис, – ответил он.

Глава 5

Майкл

Она больше не ребёнок. Эта реальность, или, по крайней мере, чувства, которые она во мне вызывала, были немного тревожными. Я не мог объяснить этого – увидев её сегодня, я испытал странное, почти неописуемое чувство. Как же она выросла…

Я чувствовал себя виноватым за свои мысли о её привлекательности, словно боялся, что её отец, мой бывший босс, может вернуться из могилы и надрать мне задницу. Мне не следовало даже допускать подобных мыслей. Кэндис была под запретом. А я… я был далёк от того идеального мужчины, который ей нужен. Такой человек, как я, не нужен ни одной женщине.

Я провёл пальцами по волосам и выругался про себя, наблюдая, как она наконец спускается по лестнице и направляется обратно в дом. Дождавшись, когда дверь за ней закроется, я запер люк амбара и достал чистые простыни из корзины для белья.

Я сомневался, что мне удастся поспать, но, по крайней мере, стоило попробовать. Следующие пять часов я крутился и ворочался, раздражённый ноющей болью, но в конце концов сдался. Поднявшись, я распахнул старые деревянные ставни и посмотрел на владения Гиббзов. Солнце ещё не взошло, воздух был свежим и прохладным. Именно такую погоду я любил больше всего.

В главном доме не горел свет. Кэндис, вероятно, уже спала, и я ей завидовал. Я не знал, что значит нормальный сон – его у меня не было уже девять лет.

Я прошёл в другой конец комнаты, осматриваясь. Открыл ящик тумбочки, сам не зная, что ожидал там найти. Он оказался пуст, и, судя по всему, таким и останется какое-то время – у меня почти ничего не было.

Я потянулся к старому шкафу, скрип его дверей нарушил тишину. Решив занять себя чем-то, я начал раскладывать одежду, которой, опять же, было немного. Вся «распаковка» заняла не больше пяти минут.

Я уже собирался закрыть дверцу, когда краем глаза заметил в углу шкафа старый гитарный футляр – потрёпанный, потускневший от времени. Девять лет он просто пылился, и я совершенно забыл о его существовании.

Осторожно открыв футляр, я увидел гитару. Она была такой же старой, как и сам кейс, но, на удивление, сохранилась лучше – тёмное дерево всё ещё слегка поблёскивало. Я взял её в руки, провёл пальцами по ржавым струнам, вспоминая, когда в последний раз держал инструмент.

На дне футляра валялись несколько старых гитарных медиаторов, перочинный нож с потемневшей ручкой, два десятицентовика, четвертак и потрёпанная записная книжка. Её страницы были исписаны моими небрежными каракулями – в основном текстами песен, которые, если бы я перечитал их сейчас, наверняка заставили бы меня либо рассмеяться, либо содрогнуться от стыда.

Кэндис

Солнце только начинало подниматься, когда зазвонил мой будильник – за десять минут до того, как мне действительно нужно было вставать. Я повернулась на бок, нажала кнопку «отключить» и на мгновение позволила себе насладиться тишиной и покоем.

Пока варился кофе, я поднялась наверх и направилась в ванную в конце коридора. Быстрый душ помог окончательно проснуться, а старые джинсы и удобная футболка стали моим привычным нарядом. Заплетая влажные волосы в косу, я поймала себя на мысли, что, как обычно, забыла про макияж.

Но потом я вспомнила о Майкле. И внезапно во мне проснулась девушка, которая, кажется, решила немного постараться. Схватив тональный крем и кисточку, я нанесла лёгкое покрытие, а затем добавила немного туши.

Вот и всё. Готово.

Я не понимала, почему вообще так суетилась. В конце концов, он – тридцатилетний мужчина, которому вот-вот исполнится тридцать один. А я всего лишь двадцатилетняя девчонка с глупой влюблённостью, которую, наверное, давно следовало похоронить вместе с остатками детской наивности.

Вздохнув, я открыла старую шкатулку, принадлежавшую моей матери, и достала кольцо, надевая его на правую руку. Уже собиралась закрыть крышку, но вдруг мой взгляд зацепился за серебристый отблеск.

Я слегка улыбнулась, осторожно взяла жетон и провела пальцами по его гладкому, прохладному металлу.

Я носила эти жетоны несколько месяцев после ухода Майкла, решив сохранить их для того, кто когда-нибудь вернётся за ними. Со временем я выросла и убрала их в свою шкатулку, но никогда полностью о них не забывала.

Я аккуратно положила жетоны обратно и спустилась вниз, предвкушая аромат свежесваренного кофе. Это было неприлично, но одно только его утреннее благоухание приводило меня в невероятное возбуждение.

Насвистывая песню Денниса Ллойда, я налила себе чашку, наслаждаясь этим маленьким ритуалом. В этот момент за моей спиной раздался звук открывающейся двери.