Другой мир. Древо жизни

– Велеславой тебя звать, верно? – спросил он.

– Да. У Вашей светлости очень хорошая память.

– Вижу устроилась уже здесь в Ладогожи. Это хорошо, – Яволод немного прокашлялся.

Почему-то эта девушка вызывала в нём некоторое смятение.

– Меня на время приютили добрые люди, продаю сейчас их товар в обмен на кров и еду. Вышиваю на ткани немного, пока хозяйка дома малыми детьми занята, – сказала Велеслава и встала на цыпочки, чтобы поправить одну из длинных рубах, что висели на тонкой верёвке под крышей лавки.

– Красивые узоры, – Яволод потянул за её расшитый ворот, помогая повесить вещь, как надо.

Он случайно коснулся ладони Велеславы. Кожа была бархатистой и нежной. Яволод посмотрел ей в глаза. Внешность девушки притягивала его взор, было сложно оторваться от больших синих глаз с густыми чёрными ресницами. Но одновременно с этим, Яволода что-то в ней настораживало. Манеры и речь Велеславы не были похожи на поведение и говор крестьянских девок. Ровная осанка и нежная кожа на руках. «Что-то здесь не так», – подумал Яволод, уставившись на Велеславу. Она смутилась от этого взгляда и начала перекладывать с места на место полотенца с вышитым на них орнаментом. Яволод уже было хотел идти дальше, искать Ярополка, когда на одной из башен начал звенеть большой колокол. Его низкий утробный звон заставил сердце Яволода замереть, а затем начать биться бешенным темпом. Звук этот вселял тревогу и не сулил ничего хорошего. Из дозорной башни послышался крик караульного: «Приближается вражье войско!»

«Тебе лучше где-то укрыться», – сказал Яволод Велеславе и быстрым шагом направился к крепостной стене.

***

Варсис и Девятисил ехали верхом в сопровождении нескольких всадников в чёрных доспехах. Впереди ровными колоннами двигалось траумское войско. На больших повозках, запряжённых десятками лошадей, лежали отдельные части метательных орудий для осады укреплённых городов. Их можно было собрать в боеспособные устройства за относительно короткое время, при необходимости. Скрип колёс гружёных обозов то и дело нарушал созвучие тысяч чеканных шагов, наполняющих тракт громким гулом. Овладев полуразрушенным Кореградом, в котором практически не осталось воинов способных отстоять то, что осталось от города, Варсис продолжил марш на юг, вдоль побережья. Половина его огромного войска была направлена на восток Кореолии, чтобы захватить те земли и подчинить их своей власти. До начала осени воины короля должны были снова объединиться у стен непреступного Соловограда и покорить его. Траумские воины брали одно поселение за другим. Требуя присягнуть в верности королю, захватчики чинили жестокие расправы над несогласными, вселяя страх в людей. Повсюду на подъездных дорогах к городам стояли колы с насаженными на них телами, а на деревьях болтались висельники.

– Пока зеркало снова не набрало силу, займись тем, что ты умеешь лучше всего, Велиал, – сказал Варсис низким рычащим голосом и посмотрел на Девятисила. – Ты, как никто другой знаешь, как вести людей ложной тропой, коробить их веру, наполнять умы сомнениями. Вскоре будут нужны новые вместилища, много.

Глаза воинов в чёрных доспехах, сопровождающих короля, вспыхнули красными огнями.

– Что от меня требуется, владыка? – спросил Велиал.

– Отправляйся в захваченные и порабощённые поселения. Ищи и собирай угнетённых страданиями людей: тех, кто готов пожертвовать душой ради лучшей жизни. Я буду ждать тебя в Кудевязе, приведи их всех туда.

Поднялся сильный холодный ветер и погнал пыль, заставив людей прикрыть глаза руками. Послышалось встревоженное ржание лошадей в обозах. Солнце спряталось за тучами и небо потемнело. Приближалась непогода. Девятисил и пятеро одержимых всадников, облачённых в чёрные доспехи, свернули на широкую дорогу и устремились прочь. Когда они скрылись из виду, порывистый ветер стих. Темнота, окутавшая тракт, начала отступать и бледно-серое небо разразилось проливным дождём.

***

Настало утро. За окном слышался весёлый щебет птиц. Почувствовав жжение в висках, Триян открыл глаза. Напротив него сидела Агния и держала его голову обеими ладонями. Он хотел пошевелиться, но не смог. Её глаза были черны. Агния выглядела отталкивающе и зловеще, но Триян уже привык к этим изменениям её внешности во время колдовства и давно принял ведьмовское естество всё целиком, как есть. Он хорошо понимал, насколько тяжело Агнии было балансировать между Тьмою и Светом, противостоять той силе, что хотела подчинить её себе. В этом они с ней были очень похожи: Триян испытывал тоже самое. Агния убрала пальцы от его висков, и чёрная пелена сошла с её глаз. Голова гудела, будто он выпил накануне бутылку браги. Немного прейдя в себя, Триян окинул комнату взглядом и остановился на кровати с помятой простынёй. Всё было как в тумане, в память начали врываться обрывки вчерашних событий, но воспоминания эти были размытыми и несвязанными.

– Не переживай. Скоро всё встанет на свои места, – сказала Агния, заметив его блуждающий и рассеянный взгляд.

– Мы что, снова капались в моей памяти? – спросил Тряин, начиная понемногу припоминать произошедшее накануне.

– Мне нужно было увидеть, как выглядит этот одержимый человек с одним глазом, что забрал у тебя зеркало Темновита. Мы ведь совершенно ничего о нём не знаем.

Триян вспомнил, как они с Агнией решили провести колдовской обряд, когда солнце только-только поднималось над постоялым двором.

– Получилось? – спросил он.

– Да. Теперь я почти уверена: человек, которого мы ищем, родом из Траумэ. Познав их язык, как родной, я слышу даже его малейший акцент на кореольском. Когда он говорил с тобою, я сразу это поняла.

– А что было потом, ты видела?

– Нет. Я закончила обряд, узнав всё что мне нужно. Теперь я смогу показать коргоруше, кого надо искать, – Агния встала со скамьи и широко распахнула створки окна.

– Будем ждать появление ещё одной выдры? – спросил Триян.

– Сколько раз тебе говорить, то была ласка, – Агния повернулась к нему и слегка улыбнулась. – Коргоруши могут принимать разный облик. В этот раз мне понадобится птица.

Комнату наполнил сладковатый пряный запах цветущей за окном черёмухи, до ветвей которой можно было дотянуться рукой. Белые цветы с жёлтыми сердцевинами свисали с них кучными гроздьями, едва заметно покачиваясь при лёгком дуновении ветра.

Триян посмотрел на Агнию и сказал: – Знаешь, я уже не представляю свою жизнь без тебя.

Она отошла от окна, села рядом и положила голову ему на плечо.

– Я тоже, – прошептала Агния.

Триян почувствовал знакомый и уже ставший родным запах ромашки и мяты от её волос. Обрывки воспоминаний предыдущей ночи и утра сплелись воедино и память полностью вернулась к нему.

– Значит будем ждать коргорушу, – Триян обнял Агнию.

– Это займет некоторое время. Ты разве не голоден? Я вот проголодалась.

– Конечно голоден. В последний раз мы что-то ели утром вчерашнего дня. Пойдём в корчму, надеюсь оставшихся монет хватит на скромный завтрак, – Триян встал со скамьи.

– Нужно кое-что сделать перед этим, – Агния достала из сумки ритуальный нож и сделала неглубокий надрез на пальце руки.

Триян вопросительно посмотрел на неё.

– Чтобы коргоруша меня дождалась, если мы не придём вовремя, – пояснила Агния и, проведя ладонью по краю стола, оставила на нём кровавый след.

– Другого способа нет?

– Этот самый простой, – Агния приложила губы к порезу, – теперь можно уходить.

Триян открыл дверь, и они вышли из комнаты.

На улице стоял тёплый солнечный день. Миновав небольшой дворик с благоухающей черёмухой, Агния и Триян оказались у входа в бревенчатый дом.

– Похоже нам сюда, – предположил он.

– Судя по запаху, да, – Агния втянула носом манящий аромат готовящейся еды. – Не забудь, что ты немой, – добавила она.

Триян кивнул головой и, открыв дверь, пропустил её войти первой, а потом и сам перешагнул порог. Внутри их сразу встретили недобрые взгляды нескольких траумских воинов, что сидели за одним из столов и шумно общались. За прилавком у стены стояла женщина, уже не молодая. Об этом говорили морщины на её уставшем лице и седые волосы. На левой щеке хозяйки корчмы был совсем ещё свежий незаживший шрам, а под глазом темнел большой фиолетовый синяк. Неожиданно появившиеся гости неспеша подошли к ней.

– Что можете предложить из еды за пять медяков? – спросила Агния на траумском.

Женщина растерянно посмотрела на неё. Она была кореолкой. Смекнув про это, Агния задала тот же вопрос на родном языке.

– Есть яйца, хлеб с молоком, могу даже жаренную куриную ножку подать к столу, – тихо, почти шёпотом ответила хозяйка корчмы и бегло посмотрела на трёх траумских воинов в кольчугах и с оружием. В её взгляде чувствовался страх.

Они, прекратив шумную беседу, таращились на Трияна и Агнию.

– Что ты там стоишь, старая карга! – крикнул один из воинов на ломанном кореольском, – неси нам еду быстрее!

Триян положил несколько югерей на высокий прилавок.

– Приготовьте и нам что-нибудь, – сказала Агния.

Женщина, не забрав монеты, второпях скрылась за дверью.

– Отлупить надо её ещё раз хорошенько, чтобы была расторопнее, – сказал кто-то из воинов.

Агния с Трияном сели за свободный стол. Кроме них и трёх шумных мужчин в корчме никого не было.

– А вы откуда здесь такие взялись? – громко спросил один из воинов и встал со скамьи.

– Держим путь на запад, остановились переночевать, – сухо ответила Агния, даже не посмотрев в его сторону.

– Неместные что ли? Ты говоришь на траумском очень чисто. Откуда сама родом? – подключился к беседе ещё один воин.

– Из Аурдона, – ответила Агния, не моргнув и глазом.

– Из самой столицы!? Ох как вас далеко занесло. Слышали!? Из Аурдона они, оказывается, – он усмехнулся.

– Да брешет эта девица, видно же сразу. Не похожи они на наших, – ответил ему воин, что сидел напротив.

Триян не понимал о чём идёт речь, но их тон ему уже не нравился. Дверь за прилавком открылась и появилась хозяйка корчмы с подносом полным еды. Женщина поспешила к столу воинов. В другой руке она несла бутылку самогона.

– Пошла вон отсюда! – получив желаемое и ничего за это не заплатив, сказал стоявший у стола воин.

Он небрежно толкнул женщину и уселся на скамью. Хозяйка корчмы, ухватившись за край соседнего стола, едва удержалась на ногах. Посмотрев на Трияна умоляющими о помощи глазами, она удалилась обратно в поварню. Он не почувствовал никакой жалости к бедной женщине. Триян удивился, поймав себя на этой мысли и ему стало стыдно из-за собственного равнодушия.

«Возможно, и я меняюсь вместе с этим миром, просто не замечаю этого», – вспомнив слова Агнии, Триян посмотрел на неё, будто она слышала его и сейчас подтвердит или опровергнет это предположение.

Опрокинув по кружке горячительного напитка и закусив, траумские воины вновь переключили своё внимание на единственных посетителей корчмы.

– Из Аурдона значит. А вы что такие молчаливые? Мужик твой вообще ни словом не обмолвился ещё, – воин опять встал из-за стола, – скукота с ним, наверное: всегда молчит, – он подошёл к Агнии. – Красавица, идём! С нами веселее будет, – воин положил руку на её плечо.

– Мне и здесь хорошо сидится, – Агния убрала его ладонь.

– Ох ты! Какие мы тут важные. Видать и вправду из самого Аурдона, – воин опять положил руку Агнии на плечо, но уже вцепился в него пальцами. – Идём говорю! Пока по- хорошему прошу.

Триян не выдержал и, в мгновение вытащив меч из ножен, приставил его к горлу навязчивого мужчины.

– Я бы его не злила на твоём месте, – сказала Агния.

Увидев это двое других воинов встали из-за стола и достали боевые топоры. Триян тоже поднялся со скамьи, не убирая лезвие от шеи человека.

– Ах ты, сучье отродье! – выдавил воин, горло которого касался острый меч.

Ярость переполнила края чаши, и глаза Трияна зажглись жёлто-зелёным огнём. Резким движением руки, он вспорол горло воина и двинулся на двух других. Те на мгновение оцепенели, увидев его светящиеся глаза. Этого промедления Трияну хватило, чтобы молниеносно оказаться возле воинов и двумя точными ударами меча лишить их жизней. Один схватился за свою шею, пытаясь сдержать кровь, но потом пошатнулся и опрокинулся назад, с грохотом уронив со стола посуду и открытую бутылку на пол.

«Кто вы, мать вашу, такие?» – прохрипел другой воин с окровавленной грудью и повалился вперёд ничком.

Свет в глазах Трияна стал постепенно угасать вместе со злостью внутри него. Он опустил меч и повернулся к Агнии. Она всё так же сидела за столом. В этот момент из поварни вышла хозяйка корчмы. В её руках был глиняный кувшин с молоком. Увидев троих убитых воинов, она невольно вскрикнула и выронила его – кувшин звонко разбился вдребезги.

«Вот и поели», – Агния встала из-за стола. – Забирай лошадей из конюшни, а я принесу наши вещи. Нужно поскорее убираться отсюда. Встретимся у входа на постоялый двор, – сказала она Трияну.

Выйдя из корчмы, они разошлись в разные стороны.

Когда Агния открыла дверь в комнату, послышался хлопот крыльев. Большой ворон, сидевший на столе, встрепенулся и спорхнул вниз. Громко гаркая, птица подошла к ней.

«Не заставил себя долго ждать», – Агния взяла ворона в руки и подняла с пола. – Мне нужно отыскать одного человека.

Её глаза наполнились непросветной мглой, а кожа стала ещё бледнее. Она что-то прошептала, неотрывно смотря на птицу. Ворон замер и перестал издавать даже малейшие звуки. В его угольно-чёрных глазах на мгновение появилось отражение лица Девятисила. Потом птица моргнула третьим веком и захлопала крыльями. Агния поднесла ворона к открытому окну и выпустила из рук. Забрав дорожный узел Трияна и свою сумку, она покинула комнату.

Агния вышла во двор. Он с лошадьми уже ждал её у ворот. Никого больше поблизости не было, кроме женщины, которая стояла на пороге своего заведения.

– Когда мы зашли в корчму, те трое говорили о недавней победе и войске, что движется на юг вдоль побережья. Если ты считаешь, что тот одноглазый человек имеет отношение к траумским воинам, нам здесь больше нечего делать и следует двигаться в том же направлении, – сказала Агния залезая в седло.

– Значит мы опоздали. Остаётся надеяться, что твоя коргоруша найдёт его.

– Найдёт, даже не сомневайся. Это лишь вопрос времени.

– Тогда держим путь на юг, вслед за траумским войском. Возможно, он где-то там.

Пришпорив лошадей, Триян и Агния скрылись из виду. Проводив их взглядом, хозяйка корчмы медленно опустилась на крыльцо и обхватила обеими руками голову.

Глава 3. Бродячий балаган

Эта ночь для города прошла неспокойно: траумское войско совершило несколько попыток войти в него. Нападали с разных сторон. Скорее всего для того, чтобы прощупать слабые места, понять, насколько хорошо укреплена Ладогожъ и как устроена её оборона. Защищающие город люди ожидали нападения и хорошо подготовились – ни одна из атак врага не увенчалась успехом. Ранним утром на краю поля, почти у самого леса, появилось огромное метательное устройство. Всего одно, но и его было достаточно, чтобы сделать брешь в каменных крепостных стенах, а потом начать стремительное наступление. Вдоль лесной полосы расположился траумский лагерь. По приблизительным подсчётам из смотровых башен там находилось не меньше полутора тысяч человек. Количество вставших на защиту Ладогожи людей не превышало и семи сотен: в большинстве совсем юные воины, не имевшие боевого опыта, и обычные горожане, среди которых были даже женщины. Они не смогли бы противостоять захватчикам из Траумэ, если те ворвутся в город, а это теперь было лишь делом времени.

Небо осветилось зарёй, но простирающийся за полем на многие вёрсты лес ещё темнел в утренних сумерках. Среди высоких деревьев шли люди в доспехах и с оружием. Это были кореольские воины. Молча пробираясь через заросли, они старались не создавать шума. Где-то неподалёку слышалось журчание реки. Многие из воинов, объединившись в группы по шесть человек, тащили на своих плечах большие длинные предметы. В отступающей темноте их было сложно разглядеть. Дружину из ста ратных возглавлял Яволод. Он хорошо знал местность, так как прошёл этими лесными тропами совсем недавно. Вместе с солнцем проснулись и птицы. Тёмный лес постепенно наполнялся светом и щебетом. Деревья, всё больше выползая из темноты и обретая чёткие формы, начинали отбрасывать тени покрытых листвой ветвей.

– Кто бы мог подумать, что под городом и за его пределами существует такая большая система тоннелей! Мы все думали, что сточные воды просто уходят куда-то под землю, – сказал Ярополк.

– Я узнал о них случайно, когда ещё был мальчишкой, – Яволод нагнулся, проходя под веткой ивы, что росла на берегу реки. – Ладогожъ была заново отстроена столетия тому назад, и эти тоннели древнего городища остались забыты глубоко под ней. Думаю, знают про них немногие.

– Надеюсь у нас всё получится, княжич. Очень мудро с твоей стороны: спуститься в них, найти тот выход и разведать местность.

Стало уже совсем светло. Яволод и его воины затаились в лесу возле траумского лагеря. Сквозь листву деревьев проглядывались шатры и метательное орудие. Вокруг смертоносного устройства копошились люди. До стен Ладогожи, что темнели за зелёным полем, было около версты. Ни одна стрела даже из самого большого и тугого лука не могла достать сюда.

Раздался громкий треск, спугнувший птиц с деревьев, и подожжённая бочка с горючей смесью полетела в сторону города. Перезарядив устройство, траумские воины отправили вторую. Каждая из них разбилась в щепки об основание одной из башен, оставив на ней горящие пятна. Воины продолжили настраивать метательное орудие, чтобы забросить следующие огненные снаряды в жилые кварталы и посеять там панику, а уже потом начать разрушать крепостные стены. Для этого рядом, на специальных полозьях, лежали большие камни и железные ядра.

«Готовьтесь», – тихо сказал Ярополк.

Есеня открыл кадку, наполненную жидкой смесью из серы, смолы и жира. Лучники окунули в неё особые стрелы и начали выстраиваться в линию, прячась за деревьями. Отсюда до траумского лагеря было совсем недалеко. Несколько воинов быстро побежали от одного лучника к другому, поджигая наконечники вложенных в тетивы стрел, готовых отправиться в цель по приказу княжича. Каждая позади железного острия была туго обмотана бечёвкой, пропитанной пчелиным воском, которую тут же охватывало пламя.

Яволод вышел на открытое место, чтобы каждый из стрелков видел его, и махнул рукой. Раздались почти одновременные щелчки отпущенной тетивы и огни сквозь листву полетели в лагерь неприятеля. Мгновением позже некоторые шатры начали дымиться, но главной целью кореольских воинов было метательное орудие, в которое вонзились по меньшей мере с десяток горящих стрел.

«Дело сделано», – Яволод показал жестом, что пора преступать к следующей части его плана.

Дружина, быстро собравшись в отряд, начала уходить от лагеря в сторону реки. Там воинов ждали лодки на приколе, которые они принесли с собой в утренних сумерках и оставили у берега.

Сперва в лагере началась суета, но вскоре траумские воины поняли, откуда по ним стреляли из луков. Это стало очевидно по направлению огненных стрел, что торчали на метательном орудии. Часть людей бросилось тушить громадное устройство, но огонь уже начал распространяться вверх по конструкции и становился недосягаемым. Несколько сотен траумских воинов начали заходить в лес. «Вон они!» – закричал кто-то из них, заметив мелькающие тени среди стволов деревьев вдали. Достав оружие, воины с криками бросились в погоню.

Добравшись до реки и оттолкнув длинные чёлны от суши, ратные Яволода ловко запрыгнули на деревянные скамьи. Одна за другой лодки начали отходить от пологого берега с ивами. Преследуя поджигателей, траумские воины тоже вышли к воде и увидели кореольцев, удаляющихся вниз по течению. Несколько лучников выпустили стрелы, но они шлёпнулись в воду и ушли на дно, так и не достигнув цели. По обрывистому берегу с поваленными деревьями, что начинался вскоре после пологого спуска к ивам, пробираться было сложно и долго – траумские воины продолжили погоню, снова уйдя в лес. Именно на это и рассчитывал Яволод.

«Ну-ка навалились все на вёсла! Гребите быстрее!» – оглянувшись, громко крикнул он.

Яволод и половина его дружины высадились на берег, сразу за изгибом реки и начали подниматься на небольшой холм, покрытый лиственницей. Высота его была небольшой: всего несколько саженей. У подножья холма, с противоположной стороны торчали лишь пни в рослой траве широкой проплешины, прямо посреди густого леса. Видимо, здесь когда-то занимались промыслом дровосеки. Остальные ратные из дружины княжича отправились на лодках дальше по течению.

Поднявшись на вершину холма, лучники вложили стрелы в луки и ожидали команды Яволода. Он стоял неподалёку с Ярополком, скрываясь за стволом дерева и вглядывался в заросли вокруг проплешины с пнями.

– Идеальное место для внезапной атаки, – сказал Ярополк, поглаживая рукоять своего меча.

– Прежде чем отыскать его, пришлось немало тогда побродить вдоль реки, – Яволод самодовольно улыбнулся. – Вон они, гады! Уже поползли.

Вначале несколько десятков, потом всё больше и больше из леса на проплешину начали выходить траумские воины. Они двигались к холму.

– Две сотни, не меньше, – сказал Ярополк, тоже затаившись за деревом. – Ну что пора? – он выжидающе посмотрел на Яволода, – совсем уже близко подходят.

– Рано. Нужно, чтобы все вышли из леса на открытое место.

Выждав ещё немного, Яволод повернулся к лучникам и велел начинать. Воины вышли из-за деревьев, и в воздухе раздался свист стрел. Первые ряды траумских воинов повалились на землю. Опять послышался свист. Лучники пускали свои стрелы настолько быстро, насколько это было возможно. У каждого из них был полный колчан, который надо было опустошить за очень короткий промежуток времени. Большинство траумских воинов не имело щитов: отправившись в погоню за поджигателями, многие оставили их в лагере. Рой верещащих стрел снова обрушился на воинов сверху, покосив ещё несколько десятков. Лесная проплешина начала быстро наполняться телами убитых врагов и раненными. Некоторые траумские воины начали разбегаться в стороны, направляясь обратно к деревьям, чтобы укрыться от стрел. Но не успев достигнуть леса, замертво падали на землю. Открытое место было уже окружено второй половиной дружины Яволода. Его ратные, вооружённые луками, стреляли по врагу со всех сторон. Обогнув холм по реке, кореольцы пристали к берегу и зашли в леса с противоположной стороны.

От нескольких сотен боеспособных траумских воинов осталась лишь треть. Достигнув холма, они начали подниматься на него.

«За мной! В бой!» – закричал Яволод и, достав свой меч, пошёл им навстречу.

Верные ратные двинулись стеной вслед за княжичем. На холме началось сражение.

Покончив с остатками чужеземцев на лесной проплешине, вторая половина дружины Яволода поспешила на помощь. Силы противостоящих друг другу воинов стали равными, но моральный дух траумэв был уже сломлен. Из пяти сотен людей, отправившихся в погоню, на холме теперь билось не больше ста, все остальные валялись в траве между пней убитыми или раненными.

Недолгий бой закончился победой кореольцев. Один только Ярополк чего стоил: отправив четверых противников на тот свет, он остался без единой царапины. Дружина Яволода состояла из лучших бойцов, самоотверженных и закалённых во многих битвах. Но не обошлось и без потерь. Часть кореольских воинов полегла в бою. Были и раненные.

Из левого плеча Яволода струилась кровь, но рана была неглубокой. Оторвав кусок своей накидки, он перевязал руку и, туго затянув узел зубами, подошёл к Есене. Воин едва стоял на ногах из-за полученных в сражении ранений. С довольным лицом Есеня посмотрел на княжича, а потом опустился на землю и поник.

«Обещаю, мы за вами вернёмся, братья! Крепитесь! – обратился к истекающим кровью воинам Яволод. – Кто может держать оружие в руках, идёмте! Нам предстоит ещё одно сражение!

Он повёл за собой ратных в лес. Битва за город ещё не закончилась, поэтому медлить было нельзя. Воины исчезли из виду среди деревьев, и у подножья холма снова воцарилась тишина, лишь изредка нарушаемая стонами раненных людей.

Когда в траумском лагере, атакованном горящими стрелами, началась суета, через ров опустился мост и на поле стали выкатываться необычные деревянные конструкции. С чем-то подобным траумские воины ранее никогда не сталкивались. После неудачных ночных штурмов у командиров создалось впечатление, что Ладогожъ защищало много подготовленных воинов, хотя на самом деле это было далеко не так. Увидев, что мост опустили и на поле стали появляться передвижные стены на колёсах, траумские воины заняли выжидающую позицию. Никто не хотел приближаться к городу, чтобы попасть под град стрел с высоких крепостных стен. Неожиданно открывшиеся ворота и опущенный через ров мост вызывали у врага полное недоумение. Это было наперерез привычной тактике обороны городов – кто в здравом уме выйдет сражаться на открытое место из укреплённого форпоста?