Башня пяти миров. Поверь, тогда полетишь – 2

Пляж, на удивление для такого маленького посёлка, был чистым и даже имел кое-какую инфраструктуру. Река была шириной метров в сорок-пятьдесят. Пляж желтел полосой чистого песка, прерывающейся с обеих сторон покрытым травой берегом. Поскольку пляжем принято считать зачастую именно покрытый песком берег с хорошим подходом к воде, то посёлку в этом смысле повезло. Около ста метров покрытого песочком берега тихой реки – красота! Действительно чисто. Оглядевшись, я не заметил ни одной посторонней бумажки, пустой бутылки или банки. В любом большом городе этого добра на пляжах с избытком, а тут ничего.

Слева от пляжа, уже на травянистом берегу, обнаружилось оборудованное, обложенное булыжниками кострище. Рядом с ним вкопанный в землю довольно большой мангал из поржавевших железных листов. Ещё там имелись вкопанные в землю стол со скамейками, сколоченные из толстых досок и покрашенные зелёной краской. Там же обнаружилась наполовину вкопанная в землю металлическая бочка, в которой сжигали весь мусор. Примерно в середине пляжа стоял столб с фанерным щитом, на котором были написаны нехитрые правила поведения у воды. Там же висел на гвозде, прихваченный бантиком верёвочкой самодельный спасательный круг, вырезанный из целого куска пенопласта и покрашенный красной краской. Про это Павлик мне не говорил. Может, это нововведение местной администрации в этом году. Что ж, можно только похвалить местную администрацию за заботу о купальщиках, в первую очередь, конечно, детях.

Дальше, за пределами пляжа, по берегам заросли ивовых кустов. Течение, видимо, было слабым, потому что в обоих концах пляжа по воде плавали широкие «лопухи» водяных лилий и торчали жёлтые цветы на толстых стеблях. У самого берега в воде резвилась рыбья мелочь, прекрасно видимая на мелководье на фоне песчаного дна. Примерно такой же пляж, лишь немногим поменьше, просматривался напротив на другом берегу реки. Место мне понравилось.

По раннему времени пляж был пуст. В принципе, иного я не ожидал. Нам не потребовалось много времени, чтобы раздеться и залезть в воду. Лишь Матвейка немного задержался на берегу, озираясь по сторонам и взявшись пальчиками за резинку белых трусиков. Когда же папа поторопил его, он мгновенно освободился от последней одежонки и бегом рванул в воду, подняв тучу брызг.

Я сплавал до другого берега и обратно, проверяя свои силы, и с сожалением вынужден был констатировать, что даже на такой короткой дистанции около сотни метров уже выдыхаюсь. Что ж, всему своё время, когда-то и километр проплыть было лишь разминкой… Потом присоединился к отцу с сыном. Оказалось, что Матвей почти не умеет плавать. Нет, какое-то расстояние он мог проплыть самым простым стилем, именуемым «по-собачьи», но по-настоящему плавать не умел. Я не стал вдаваться в подробности, почему у него ещё нет этого нужного умения – бывает по-всякому, сам я научился плавать тоже в уже достаточно большом возрасте, около двенадцати лет. Поэтому предложил отцу и сыну свою помощь.

Матвейка с энтузиазмом согласился, и мы с отцом по очереди поддерживали его под живот, пока он поднимал тучи брызг руками и ногами в желании научиться плавать прямо сейчас. Когда мальчишка подустал, я показал ему, как лежать на воде и отдыхать. Это он освоил почти сразу. Я даже убрал руки из-под его спины, когда он, расслабившись, лежал на воде. Он не тонул и удивился и обрадовался, когда я сказал, что не держу его совсем. Впрочем, плавать на животе у него тоже начало понемногу получаться, просто надо больше времени для занятий, и тогда он вполне сможет составить конкуренцию сверстникам, или, по крайней мере, будет на неплохом уровне.

Выбрались на берег когда застучали зубы. Матвей даже не добрался до расстеленного на песке покрывала, рухнул на нагретый солнцем песок и блаженно зажмурился от теплоты. Мгновенно налипший к мокрому телу песок перекрасил мальчишку из белого в жёлто-серый цвет.

– Волосы в песке не изваляй, потом его вымыть из волос будет трудно, – предупредил его папа.

Мы с Гордеем Максимовичем устроились на покрывале рядом.

– Видишь пляж на том берегу? – спросил я мальчика, когда тот перестал дрожать и сел на песке.

– Это куда вы плавали?

– Да. Я вот сижу и думаю, не этот ли пляж показывал Элик Павлику, когда доказывал ему, что наши миры рядом? Представь, что мы вот на этом берегу купаемся, а мальчики и девочки эльфов купаются прямо сейчас на том берегу, просто мы их не видим.

– А они нас видят?

– Не знаю. Может быть видят.

– Там и девочки тоже?

– Может, девочки тоже есть.

– Значит, они видят меня голым!? – мальчишка заоглядывался, ища свои трусики.

Мы с его папой рассмеялись, уж больно смешно засуетился Матвейка.

– Не надо, не ищи, – остановил мальчишку отец. – Эльфы не носят плавки и купальники, когда купаются. Так что ничего нового для них в твоём виде не будет. Я сам точно так же купался всё своё детство, и, думаю, ты легко привыкнешь к купанию без одежды. Если, конечно, получишь крылья.

Матвейка некоторое время сидел задумавшись и поглядывая на противоположный берег реки, потом повернулся к нам и, улыбнувшись, сказал:

– Я никого на том берегу не вижу, даже если там кто-то есть, то они не здесь, а там. Это значит, что их здесь нет. Никого на той стороне нет. Ведь если я не вижу, значит это так и есть, и никого там нет. А если никого там нет, то чего мне стесняться? Это же просто глупо, правда?

Мы кивнули, переглянувшись, а он встал и прошёлся вдоль берега, демонстрируя свою смелость. А я, глядя на него, подумал, что стесняться ему совершенно нечего – скроен парнишка ладно и пропорционально, можно сказать – идеальная фигура! Грех такой фигуры стесняться, а с крыльями будет вообще мальчишка из сказки!

Достали нехитрые продукты, оставшиеся от вчерашнего ужина и сегодняшнего завтрака. Так, мелочь разная в виде варёных яиц, огурцов с помидорами, бутылки воды. После купания всегда хочется есть, особенно мальчишкам. Позвали Матвея, он с аппетитом умял пару яиц и помидорину, после чего занялся каким-то строительством из песка. Мы с его отцом тоже подкрепились, ведя негромкий разговор на животрепещущую в данный момент тему: как мальчишка воспринял откровения отца и в каком настрое находится в настоящее время. Оба мы удивлялись, что Матвей играет очень спокойно и даже когда после купания я намекал на пляж на противоположном берегу, единственное, что его как-то задело, что на той стороне могут быть девочки, которые увидят его без одежды. Во всем остальном это был обычный мальчишка и никак не скажешь, что в ближайшее время его ждёт что-то грандиозное и даже опасное.

Наблюдая, как он играет, поймал себя на мысли, что, похоже, точно таким, не задумывающимся далеко вперёд, был когда-то сам. Детство и юность полны оптимизма и веры, что всё обязательно будет хорошо. Даже если завтра тебя ожидает что-то не совсем приятное и даже страшное, то волноваться по этим поводам прямо сейчас не обязательно и даже вовсе не стоит. Это же будет завтра, а до завтра ещё так далеко! Вероятно, именно с тех пор в голове угнездился и живёт, сопровождает меня всю мою жизнь, простой до безобразия принцип: проблемы надо решать по мере их появления! Если сегодня проблемы ещё нет, то и постоянно думать о ней нет смысла. Появится – решим!

Вот и сейчас, глядя на Матвейку, в голове моей зазвучала, словно возникшая по заказу весёлая песенка из виденного в детстве фильма, как нельзя очень даже подходящая для нашей ситуации.

Кто бы что ни говорил там – выход есть наверняка

Из любого лабиринта, из любого тупика.

Есть неведомая сила, чтобы нам, беде назло,

Всё прощалось и сходило, и давалось, и везло!

Автор стихов к песне, наверное, был сам из таких мальчишек, о которых говорилось в ней. Ещё никто и никогда не давал НАСТОЯЩИМ МАЛЬЧИШКАМ более точной и подробной характеристики, чем слова этой песни! Не конкретному ребёнку, а именно тому племени мальчишек, у которых приключения встречаются на каждом шагу, а реальность всенепременно пересекается с фантастикой, да ещё и не один раз и не в одном месте. Самая прямая характеристика, конечно, в задорном припеве:

Растяпы мы, конечно, и разини мы,

И нам любая кажется беда

Невероятной и неотразимою,

Но как-то всё обходится всегда!

Весёлая мелодия песенки не завершилась на одном куплете. Сам удивляюсь, откуда в голове возникали услышанные когда-то очень давно, ещё в далёком детстве, слова, которые сами напрашивались на язык. Наверное, правильно говорят учёные, что абсолютно всё услышанное и увиденное нами в жизни сохраняется где-то глубоко в мозгу, в его своеобразных ячейках памяти. И мозг наш выдает эту сохранённую им информацию в нужный для нас момент времени. По-другому просто не объяснить этот феномен.

Вот и сейчас, будто добавляя сомнений, в голове и, само собой, на языке вертелось продолжение песенки:

Лишь одно меня пугает, лишь одно мешает спать:

Вдруг, да то, что помогает, перестанет помогать?

Вот вдруг нами силе этой заниматься надоест,

Вдруг она заклинит где-то и откажет наотрез?

Но уже в следующем куплете всё мальчишечье сознание с возмущением отвергает все эти вполне разумные опасения:

Кто бы что ни говорил там, выход есть у нас пока

Из любого лабиринта, из любого тупика!

Ну и пусть заклинит где-то, ну и пусть откажет чуть,

Мы-то знаем, что и это обойдётся как-нибудь!

Растяпы мы, конечно, и разини мы.

И нам любая кажется беда,

Невероятной и неотразимою,

Но как-то всё обходится всегда!5

Увлёкшись, я сам не заметил, как последний куплет и припев промурлыкал голосом. Хоть и негромко было, но папа Матвея услышал и с удивлением посмотрел на меня:

– Вы о чём это?

– Да вот вспомнилась, глядя на Матвейку, одна детская песенка, очень даже подходящая к нашей ситуации. Перед нами лабиринт или очередной тупик, из которого, как кажется взрослым, нет выхода. Но это кажется нам с вами и поэтому мы боимся завтрашнего дня. Опасаемся вот за этого шпингалета, строящего сейчас что-то из песка и в ус не дующего. Видите, он совершенно спокоен и даже, кажется, совсем не волнуется. Вот и песенка как раз о таких ребятах, уверенных, что всегда найдётся выход. Даже если его не видно, то он непременно появится – поможет неведомая взрослым сила, которая помогает только мальчишкам! Ну и девчонкам, наверное, тоже! Мне думается, что я даже знаю природу этой неведомой силы.

– Интересно! И что же это такое?

– Можете не верить, но, мне кажется, природа этой неведомой силы, помогающей мальчишкам выкручиваться из почти любой ситуации, это вера в могучую силу своего воображения! И не надо недоверчиво улыбаться. Сила детского, то есть – мальчишеского воображения, может творить чудеса не хуже любого волшебника! Надо лишь верить в них и ничего другого!

– В моём родном мире каждый может творить чудеса, правда, в меру своих умений. Этому детей учат с самого раннего возраста.

– Да, я слышал об этом и даже написал в книжке, если вы подзабыли. Слышал и о шкундибарах, которые являются следствием ошибок колдовства. Но это в вашем мире. В нашем всё несколько по-другому устроено. Да вы сами всё хорошо знаете. У вас, кстати, в детстве получались шкундибары? Я чисто из любопытства спрашиваю.

– Хм… у эльфов не принято хвастаться шкундибарами. Сами понимаете, ошибками не хвастают, на них учатся, – смутился отец Матвея.

– Да ладно! Я не эльф, вы, насколько нам с вами известно, сами отказались от мира эльфов, так что никаких законов НЕ НАШЕГО мира мы не нарушаем. Вообще-то и так понятно, что шкундибары у вас получались – невозможно чему-то научиться, не сделав ни одной ошибки. Просто интересно – много?

– Случались… иногда. Вы правы – без этого не научишься. Но ни один не убежал – я заклинание нейтрализации шкундибаров изучил самым первым и только потом приступил к другим… экспериментам. Правда, когда вместо того, что собирался сотворить, получался шкундибар – экстрим выходил, что надо!

Гордей Максимович даже вспомнил один из своих «опытов», когда ему пришлось запрыгнуть от пятилапого (!) шкундибара на подоконник. Пятая лапа явно мешала зверюге и тормозила его – совсем как пятое колесо в телеге. Мы сдержанно посмеялись. Матвейка, услышав наш смех, недоумённо обернулся, пожал плечами и вернулся к своему занятию.

– Послушайте, если мальчик станет эльфом, то ему придётся тоже учить магию. Вы не забыли заклинание нейтрализации шкундибаров? Вам надо будет его подстраховывать, ведь Матвею придётся проходить ускоренное обучение этому делу, его же никто не учил с рождения, как других эльфов.

– Десять шкундибаров в одном флаконе! – воскликнул, вдруг, папа мальчика, словно только о чём-то догадался. – Об этом я даже не подумал! А ведь это проблема! Заклинание я помню, но использовать его не могу. При переходе в этот мир насовсем, как перешёл я, на эльфа накладывается особое заклятие – своего рода страховка от случайного использования магии в чужом мире. В мире людей я не могу пользоваться магией и, соответственно, заклинание против шкундибаров срабатывать тоже не будет!

– Ого! Это, действительно, проблема! Какой может быть выход?

– Пока не знаю… Надо будет как-то выходить на… самого короля или кого-то из правительства. У них, наверное, есть подобные прецеденты за сотни или даже тысячи прошедших лет. Буду просить снять с меня это заклинание – веская причина вон, в песочке играет.

Разговоры разговорами, но проблема на самом деле серьёзная и её в любом случае как-то придётся решать. Я не знаю законов мира эльфов, но хочется думать, что интересы ребёнка там превалируют над всеми остальными законами, то есть законы стоят на страже интересов ребенка, а не на сохранении клятвы, как в случае с отцом Матвея.

Гордей Максимович подошёл к сыну и опустился рядом с ним на колени. Мне не было слышно, о чём они заговорили. Собрав в освободившийся пакет оставшийся после перекуса мусор, понёс его в бочку на краю пляжа. Взглянув на солнце, прикинул, что прошло довольно долгое время, как мы тут устроились. Пожалуй, стоит ещё раз окунуться и собираться обратно в поселковый магазин, он, вероятно, уже открылся.

Прежде, чем вернуться на пляж, решил поближе осмотреть место для шашлыка и стол со скамейками. Врытая в землю «мебель» вид имела весьма внушительный. Столешница сработана из толстых, сантиметров в пять толщиной, досок. Но поверхность стола оказалась идеально ровной, доски подогнаны друг к другу профессионалом высокого класса! Сама столешница по всей длине и ширине украшена незатейливой, но красивой резьбой. То же и с врытыми скамейками. Кто-то хорошо потрудился на радость отдыхающим, ну и себе в удовольствие, конечно. Без удовольствия такое не сделаешь. Наверное, кто-то из жителей посёлка постарался.

Не успел я отойти от места для шашлыков на пять шагов, как за спиной раздалось негромкое хлопанье крыльев, больших, судя по звуку, и в спину мне ласково толкнулись лёгкие воздушные толчки, похожие на воздушные волны, создаваемые веером или опахалом. И тут же за спиной раздался радостный голос:

– Дядя Витя, это, правда, вы?!

5. Встреча

– Дядя Витя, это, правда, вы?!

Не узнать этот голос было невозможно! Сколько дней я внимательно слушал его и основательно изучил. К его обладателю мы проделали долгий путь и собирались узнать его точное местонахождение у продавцов местного магазинчика. Я надеялся, что, возможно, он с приятелями появится на пляже, но вероятность этого была настолько мала, что сейчас, услышав за спиной его голос, даже вздрогнул от неожиданности. Честно сказать – не только от этого вздрогнул. Секунду назад я осмотрелся вокруг и не заметил ни малейших признаков кого-то, кроме нас троих на этом пляже.

Обернувшись, увидел стоящего около врытого в землю стола мальчишку с улыбкой до ушей. Конечно, это был Павлик! Он ещё не успел спрятать крылья, и я впервые видел его крылатым. Впрочем, длилось это всего секунду-другую, крылья исчезли прямо на глазах – просто втянулись Павлику в спину и все дела! Ещё через секунду он с разбега прыгнул на меня, обхватив руками и ногами.

– Как вы здесь оказались, дядя Витя? Уж кого, но вас я никак не ожидал увидеть! Могли бы позвонить, я бы вас встретил!

– Здравствуй, Павлик! Рад тебя видеть! Позвонить тебе, сам понимаешь, я никак не мог, ведь здесь не ловит сотовая связь, а вдобавок к этому я не знаю твоего номера, ведь ты звонил мне с чужого телефона.

– Ой, правда! А я и не подумал!

Опустив мальчишку на землю, оглядел его с ног до головы. Кроме золотистого загара и трикотажных голубеньких трусиков, похожих на плавки, на Павлике ничего не было. Растрёпанные волосы прикрывали уши. Я не удержался и приоткрыл его левое ушко – оно было остреньким! Павлик улыбнулся и сказал, что здесь он почти никогда не убирает уши эльфа, потому что тёте Лизе они очень нравятся.

– Павлик, ты-то как здесь оказался? Полагаю, пришёл, то есть прилетел искупаться? Я угадал?

– Да!

– Ну, значит, сейчас ты здесь не один. Просто твои друзья меня пока ещё не знают и поэтому стесняются. Они же где-то здесь рядом, я угадал? Кто с тобой сейчас? Элик? Рэмка? Или уже обзавёлся новыми крылатыми приятелями? Может, они всё-таки появятся, я вроде бы, уже не совсем посторонний для них человек.

– Обзавёлся, конечно, но не здесь, – рассмеялся мальчишка. – Здесь только старые друзья, а новые там, в мире эльфов.

Я слушал его голос и удивлялся: возможно, в связи с переходом мальчика в состояние эльфа его организм тоже как-то меняется, ну, как ушки и глаза. Голос Павлика тоже изменился. Разрази меня гром, сожги молния или слопай кашалот, но в голосе мальчишки теперь ясно звенят серебряные колокольчики! Особенно, когда он смеётся! Ну, может и не серебряные, а те самые полевые колокольчики, музыку которых способен услышать далеко не каждый. А я вот слышу!

Я обернулся в сторону пляжа, где папа и сын что-то строили на песке, представляя их удивление нашей встречей с Павликом, но они даже не смотрели в нашу сторону и продолжали заниматься своим делом. Что такое? Не услышать нас на таком расстоянии было невозможно! Ни Павлик, ни я не стремились говорить шёпотом. Да и не увидеть ниоткуда возникшего мальчика даже краем глаза было невозможно. Наверное, у меня был такой обалделый вид, что Павлик снова рассмеялся своими колокольчиками.

– Они нас не видят и не слышат, – пояснил он. – То есть, вас они, конечно, видят, но не слышат.

– Почему? – спросил я и сам тут же понял, что задаю глупый вопрос.

– Я же, всё-таки, эльф, хоть и не так давно им стал. А эльфы владеют магией – вот я тоже учусь этому делу, и кое-что у меня получается!

– Ну, я же не знал! Ты почти ничего про это в прошлый раз не говорил. Хотя, нет, говорил, конечно, но совсем мало и без подробностей. Но если сейчас нас, то есть тебя, им не видно, представляю, что могут подумать они на мои непонятные движения: например, на меня запрыгнул кто-то невидимый и я держал его на руках, потом другие непонятные движения, как сейчас. Для них я, видимо, чуточку тронулся.

Маленький провокатор представил и чуть не согнулся пополам от смеха. В отличие от него, я так не веселился.

– Послушай, Паша, раз нас, то есть вас, не видно, может твои друзья покажутся мне? Ты же знаешь, что я желал этой встречи с самого начала нашего знакомства, и мне кажется, что я заслужил от мира эльфов хоть какого-то признания, хотя бы в части того, чтобы они не скрывались от меня.

– Конечно заслужили! И Его Величество король эльфов издал соответствующее распоряжение. Для вас теперь кое-что в мире эльфов стало доступным. Не всё, но кое-что.

– Так я могу видеть тебя и других эльфов с крыльями?

– Это я специально уточнил у папы Элика, и, знаете ли… – Паша притворно вздохнул с безнадёжным видом, потом закончил, напустив на свою мордашку скорбное выражение: – … он… разрешил!

– Ах ты, маленький интриган! Вот оторву сейчас твои уши и оставлю их себе на память! Я уж подумал, что не разрешили. Но в чём тогда дело?

– Какой вы нетерпеливый, дядя Витя! Всему своё время. Я, вот, пока не научился тем фокусам, которые разблокируют в головах людей специальные центры.

– Это как стала всё видеть тётя Лиза?

– Да, те самые. Моего умения и силы на это пока не хватает. Это могут сделать Элик или Рэмка. Но здесь же посторонние, – Павлик мотнул головой в сторону пляжа, – поэтому придётся немного подождать, но вы всё получите, что разрешил король, не сомневайтесь.

– Проблема в моих спутниках, с кем я сюда приехал?

– Конечно! Они же посторонние, а им показываться мы не имеем права – таков закон!

– Если проблема только в этом, то можешь успокоиться – ваше появление перед ними даже с крыльями никак не нарушит законов и запретов мира эльфов. Они как раз были главной причиной, что мы срочно приехали сюда. Дело в том, что они оба не совсем люди – они тоже эльфы. Зови сюда других, всё сейчас скажу сразу всем.

Я предполагал, что меня слышит не только Павлик, поэтому не удивился, когда в трёх шагах от меня прямо в воздухе проявился ещё один крылатый мальчишка: рыжий и конопатый, с таким же золотистым загаром и тоже в одних трусиках. Мальчишка приземлился, махнул пару раз крыльями и спрятал их. Ещё бы я не узнал его, когда выписывал его портрет в книжке с огромным удовольствием – передо мной стоял Рэмка!

– Здравствуйте! – Рэмка, чуточку смущаясь, протянул мне руку.

– Здравствуй, Рэм! – я осторожно пожал протянутую ладошку, получив в ответ вполне сильное рукопожатие. Не мужское, конечно, но и не детсадовское. – А где Элик?

– Его Высочество принц Элфиногор сейчас дома. Его папа-король в этом году решил больше приобщать сына к государственным делам, – вполне серьёзно заявил Рэмка. – Но он часто прилетает к нам. Вы сказали, что эти люди тоже эльфы?

– Да, и в то же время, вероятно, не совсем.

– Как это? – удивился Рэмка.

– И я не понял, – сказал Павлик.

– Понимаете, ребята, взрослый, его в нашем мире зовут Гордеем Максимовичем, эльф, который в детстве не смог шагнуть с высоты и получить крылья.

– Почему? Испугался?

– Я думаю, он сам вам расскажет свою историю, ведь я могу пересказать что-то не совсем правильно. А мальчик, его имя Матвей, прямой носитель гена эльфа, полученный от отца. Он такой же, каким был ты, Павлик, в прошлом году. И он тоже видит летучие сны, а день летнего солнцестояния уже совсем рядом. Его папа прочитал книжку про вас и пришёл ко мне со своей проблемой.

– Как же он вас нашёл? – удивился Павлик.

– Ой, забыл сказать: пару недель назад они купили квартиру в моём подъезде, так что, Павлик, в нашем доме будет уже два эльфа, если, конечно, Матвей воспользуется своим шансом. Конечно, я с ним познакомился. В последние дни были дожди, и я дал ему книжку почитать. Правда, папа прочитал её раньше него и пришёл ко мне. В результате – мы поспешили сюда, на встречу с вами, ребята.

– Кто вам сказал, что этот мужчина эльф?

– Он сам мне сказал это и поведал свою историю и причины перехода в мир людей. Но он не хочет лишать сына шанса получить крылья. Ты же можешь проникать в сны, тебе стоит заняться этим мальчиком.

– В каком смысле заняться? – Рэмка нахмурился, разглядывая копавшегося в песке Матвея. – Даже если всё так, как вы говорите, и этот мальчик наполовину эльф, я не могу сам решать, помогать ему или нет. К тому же уже нет времени на подготовку!

– Но у Павлика было ещё меньше времени, и ты помог ему! – возразил я.

– Да, ты просто разбудил меня, и мы пошли прыгать с твоего дуба! – поддержал меня Павлик. – Ты убедил меня поверить, и я поверил, и шагнул, и теперь у меня есть крылья! Спасибо тебе!

– Ты – совсем другая ситуация! Ты был мессиром, а не простым мальчиком – это большая разница. К тому же тебя почти подготовил принц, мне оставалась совсем малая часть работы.

– Малая, но самая главная! – с жаром продолжил Павлик. – Без тебя рядом я ни за что не шагнул бы с высоты!

– Надо ещё учитывать, что папа хоть немного уже просветил сына, что тому предстоит сделать, – как весомый аргумент, вставил я.

Рэмка на эти слова только недовольно повёл плечом и кольнул меня хмурым взглядом. Судя по его напряжённому лицу, он о чём-то усиленно думал, искал какой-то вариант решения возникшей проблемы.

– Надо всё основательно проверить и получить разрешение, но проверять может только взрослый с определёнными магическими умениями. Надо срочно сообщить принцу, а он скажет королю, и дело завертится! – решил, наконец, Рэмка.

– Тогда стоит поспешить, – с готовностью подхватился Павлик. – По какому плану будем действовать?