Башня пяти миров. Поверь, тогда полетишь – 2

– Папа тебя когда-нибудь обманывал? Хотя бы один раз?

– Нет! – сразу ответил Матвей и в подтверждение активно замотал головой.

Я кивнул и обратился к папе мальчика:

– Гордей Максимович, как я понял, вы даже не удосужились предъявить сыну своё доказательство? Естественно, мальчик сомневается. Что же вы, право, постеснялись или забыли?

– Какое доказательство? – тут же вскинулся Матвей.

– Гордей Максимович, прошу! – жестом руки я показал вглубь беседки. – Предъявите своё главное доказательство!

Папа мальчика пересел вглубь беседки, куда я показал. На площадке отдыха мы одни и до трассы с проносящимися машинами было явно больше полусотни метров. Того, что кто-то увидит необычную внешность одного из отдыхавших, можно было не опасаться и вглубь беседки я указал чисто из театральности предстоящего действия. Пока папа готовился, я спросил сына:

– Матвей, вот ты прочитал мою книжку, пусть и не до конца, но скажи, какие отличия эльфов от людей?

– Из книжки?

– Ну, хотя бы из неё.

– Крылья, конечно!

– А кроме крыльев?

– Большие глаза и острые уши!

– Молодец, правильно! А теперь внимательно смотри на своего папу!

Было занятно наблюдать за реакцией и сменяющимися эмоциями на лице мальчика, пока его отец занимался трансформацией своей внешности. Он вскочил с места и даже дёрнулся, было, убежать, но я вовремя прикрыл своей рукой ладонь мальчика на столе и он снова сел, во все глаза глядя на отца. Но не только эмоции менялись на лице мальчика, менялось и ещё кое-что. Я задавил внутри себя чуть вырвавшийся возглас изумления и радости одновременно. Нет, не сейчас! Мальчик и без того в шоке!

– Так всё это правда…? – растерянно прошептал Матвейка, переводя взгляд с отца на меня и обратно.

Голос мальчика дрожал от волнения, и я просто взял его за руку, потянул к себе. Обойдя стол, он опустился на скамейку рядом со мной, и я приобнял его одной рукой. Он не отстранился, наоборот, вцепился в мою руку обеими своими руками.

– Ты чего, Матвей? Испугался, что ли? Да, твой папа настоящий эльф, живущий в мире людей. Так иногда случается.

– А крылья? Папа, ты сказал, что у тебя нет крыльев. Почему?

– Так тоже бывает, – вместо отца, ответил я. – Папа тебе всё расскажет потом. Понимаем, это для тебя неожиданно, но тут есть ещё одно, не знаю, обрадует это тебя или нет. Но будь на твоём месте я – прыгал бы от радости!

– Прыгал от радости? Почему?

Из кармана куртки я достал маленькое зеркальце, которое, собираясь в поездку, чисто машинально сунул в карман. Теперь понимаю, что не машинально, а специально, так как сам смотреться в карманные зеркальца перестал ещё в юношеском возрасте.

– Посмотри сюда, – поднял зеркало на уровень его лица. – Ты ничего не замечаешь?

– А что такого? – не понял мальчик.

– У тебя тоже необычно большие и красивые глаза, а ещё ушки… Не такие острые, как сейчас у твоего папы, но явно чуточку заострённые, – я провёл пальцем по его уху. – Неужели ещё не понял? Ты тоже эльф, Матик!

– Я?! Но я не умею так, как папа!

– Ещё успеешь научиться! Для этого мы с твоим папой и затеяли всю эту поездку!

– В лагерь к кадетам, где есть самолёты?

– Нет. Мы едем в другое место, – ответил папа после моего мгновенного взгляда на него. – Мы едем туда, где тебе помогут… э-э… стать настоящим эльфом… с крыльями!

– Крылья? У меня? Как у тех мальчиков из книжки?

Матик с удивлением и надеждой посмотрел почему-то не на папу, а на меня. От удивления его и без того большие глаза будто бы стали ещё больше. Да, в глазах ясно светились надежда и недоверие одновременно.

– Да, у тебя! – улыбнулся я.

– Да, Матик, ты можешь получить свои собственные крылья! – кивнул отец. – Только надо будет немножко постараться.

– Если у меня вырастут крылья, то их же все увидят! Меня все будут дразнить…

– Ты научишься убирать их, когда не надо, и вновь расправлять, когда захочешь полетать!

– Полетать! – мечтательно повторил за отцом мальчик. – Неужели это правда?

– Правда, малыш! Ты эльф и сын эльфа. Точнее говоря, можешь стать настоящим эльфом, надо только… как сказать-то проще, но чтобы было понятнее? В общем, ты можешь стать настоящим эльфом, если выполнишь несколько условий.

– Какие условия?

– Скажи, как далеко ты зашёл в книжке? Что было последнее, что прочитал?

– Последнее, что я успел прочитать, это когда Рэмка пришёл к Павлику ночью.

– Что было дальше, стало быть, не успел прочитать? Куда они пошли?

– Ещё не прочитал, не успел, – мальчишка виновато опустил голову. – И книжка дома осталась.

– Ничего страшного, успеешь ещё прочитать. А пока папа тебе расскажет по дороге, он успел прочитать книжку, да и без книжки сам всё знает лучше меня.

– Вы тоже прочитали эту книгу?

– Матик, дядя Витя её написал. Он автор книги, – вместо моего ответа услышал мальчик от своего папы. – Ты разве не знал?

– Нет, не знал. Мне не сказали.

Он посмотрел на меня уже другим взглядом, уважительным, от которого мне сразу стало неловко.

– Конечно, не знал, я же не говорил тебе это. Ну да теперь ты знаешь, и разве это что-то меняет? Может, тогда развернёмся и поедем домой?

– Нет-нет! Не надо домой! Давайте поедем туда, – он запнулся на полуслове, – куда мы едем! А куда мы, на самом деле, едем?

– Помнишь, куда отправили Павлика в книжке?

– В маленькую деревню среди лесов, которая называлась то ли «Глухая», то ли «Лесная».

– В посёлок под названием «Глухолесье». Ты почти правильно вспомнил. Вот туда и едем. Там ты встретишься с самим Павликом, а может и ещё с кем-то из ребят.

– С Васей?

– Может и с ним тоже. Но я имел в виду Элика и Рэмку.

Мальчик мгновенно застыл на месте. Его опять взгляд выражал недоверие и сомнение. Я даже поинтересовался, что такое с ним вдруг случилось.

– Дядя Витя, так в вашей книжке написана правда, а не фантастика? Да?

– Молодой человек, – я сделал умное лицо и серьёзным голосом наставительно произнёс: – В любой фантастической книжке большая часть – чистая правда. Более того, любая фантастика основана на чём-то настоящем, а не выдуманном. Именно поэтому очень часто то, что первоначально кажется фантастикой и выдумкой, со временем становится настоящим и даже обычным делом, а не каким-то непонятным чудом. Например, подводные лодки и космические корабли – сначала они появились в книжках и считались фантастикой. А вертолёт нарисовал ещё Леонардо да Винчи – для тех времён тоже фантастика. Слышал о Леонардо да Винчи? В мире много таких примеров. Так почему бы эльфам не быть, как вы говорите, всамделишными, а не придуманными? Папа твой настоящий, а не придуманный! Ну и ты, я надеюсь, тоже мальчик настоящий, а не биоробот!

Про робота я сказал, конечно, в шутку, чтобы несколько разрядить напряжение мальчишки. Матвейка это понял и улыбнулся.

– Нет, я не робот, я простой мальчик!

– Ну, что-то мне говорит, что, возможно, не совсем простой, но это пока ещё под вопросом. Простой ты или не совсем простой – покажет время и твоё поведение. Даже не поведение, а твои действия. Увидим мы это в самое ближайшее время. Только пока будем ехать, внимательно послушай, что будет говорить тебе папа. Жаль, что ты не успел дочитать до места, где Павлик получил свои крылья. Что ему надо было сделать, чтобы эти крылья получить.

– Что надо делать?

– Сначала послушай рассказ папы, он всё тебе расскажет. А нам пора ехать, если мы, всё-таки, намерены успеть в нужное место к нужному времени.

Вернулись в машину, расселись по своим местам. Едва я повернул в замке ключ зажигания, как почувствовал детскую руку, коснувшуюся моего плеча. Обернулся. Матвей, смущаясь и чуточку порозовев, спросил:

– Дядя Витя, а моя мама тоже, как папа, эльф?

– Насколько мне известно – нет, но ты мог спросить это у папы, а не у меня.

Гордей Максимович тихо рассмеялся за спиной мальчика.

– Не переживай, сынок! Твоя мама самый настоящий человек!

– Тогда получается, что я буду (если буду!) не совсем настоящим эльфом, а только наполовину? Меня не будут обзывать из-за этого полукровкой?

– С чего это вдруг у тебя появился этот вопрос? – спросил я, погасив улыбку.

– Ну, вот в книге про Гарри Поттера его подруга Гермиона была дочкой маглов, то есть простых людей, а не волшебников. Из-за этого над ней издевались другие дети.

Однако, ну и ассоциации возникли у мальчика! Хотя вопрос вполне серьёзный и даже понятный – никому не хочется быть не только униженным из-за своего происхождения, но и ловить на себе недоброжелательные взгляды. Честно говоря, вопрос задан правильный!

На вопрос ответил не я. Папа взял Матвея за руку и усадил на место рядом с собой.

– Мой народ эльфов, – начал он, но тут же поправился: – наш народ, сынок, никогда не позволял себе такие несправедливости. Неважно, оба твоих родителя эльфы или только один – разницы никакой нет. Не беспокойся, никто дразнить тебя не будет. Конечно, как и у людей, в мире эльфов есть не очень хорошие, даже злые существа, но вражда между семьями или кланами очень редка. Нас не так много, как людей, чтобы враждовать между собой или, тем более, лишать жизни по любому поводу. В мире эльфов даже тюрем, как у людей, нет. Если ты получишь крылья и тебе откроется доступ в мир эльфов, придётся многому научиться. Но не всё сразу. Сначала тебе предстоит стать настоящим эльфом, или… не стать им никогда. Второго шанса не будет.

– Я понял тебя, папа, – после небольшой заминки, сказал Матвей. – Расскажи мне всё, что надо знать, чтобы получить крылья!

– И вот ещё что, – добавил я прежде, чем тронуть машину с места, – ты не первый такой мальчик. Павлик вообще родился от двух самых настоящих людей. Эльфом был когда-то давно один из его предков, перешедший, как твой папа, в наш мир. Но он получил крылья и стал настоящим эльфом, оставаясь, к тому же, настоящим человеком! Поэтому ничего не бойся. А с Павликом ты скоро познакомишься, и я надеюсь – подружишься!

4. Глухолесье

К вечеру добраться до Глухолесья не удалось. Оставалось проехать около сотни километров до ближайшего к посёлку райцентра и ещё полсотни после этого города. Нет, я не устал и мог вести машину дальше, приходилось и большие расстояния преодолевать, как говорится, «за один присест». Но приехали бы мы в посёлок уже по тёмному времени, и что дальше? Стучать в дома спящих людей и спрашивать, где дом тёти Лизы? Я даже фамилию женщины не знал. Да если бы даже нашли ночью нужный дом – как-то не очень хорошо будет заявиться в гости в такое время. В общем, всё это я сказал своим пассажирам, и папа Матвея согласился, что лучше будет появиться в посёлке завтра утром, а переночевать можно прямо в микроавтобусе – места всем хватит с лихвой.

Место для ночёвки я выбрал рядом с одной из заправок. Там как раз была широкая обочина, где, по-видимому, частенько отдыхали дальнобойщики. Поужинали взятыми из дома запасами – мама Матвея постаралась на славу, всё было вполне вкусным и хватило бы не только на нас троих, но и ещё на трёх или четырёх человек дополнительно. Даже сладкий чай в термосе не успел остыть. После ужина произвели необходимые манипуляции в салоне автомобиля, получив в итоге свободное и широкое спальное место. Матвейку, как самого мелкого, отправили спать на заднее сиденье, где ему вполне комфортно удалось разместиться поперёк трёхместного кресла, а мы с его отцом устроились на разложенных креслах.

Я думал, что Матвей обязательно задаст мне несколько вопросов перед сном, но он, на удивление, за весь ужин и подготовку ко сну не задал ни одного вопроса об эльфах. Похоже, папа объяснил сыну всё, как надо, и у того не возникло дополнительных вопросов. А, может, вопросов нет пока – то есть мальчик ещё не до конца осознал всё, что ему рассказали. Ну да время покажет.

Матвейка уже устроился на своём месте, сняв на ночь костюмчик, чтобы не измять во сне, и оставшись лишь в футболке и колготах, укрывшись выделенным ему покрывалом. Папа мальчика удалился на некоторое время к ближайшим деревьям по естественным надобностям, а я переставлял сумки и пакеты, чтобы они не мешались ночью, если кому-то понадобиться выйти из машины.

– Дядя Витя, неужели всё это правда? Может, мне всё это снится?

Матвей приподнялся на локтях и без улыбки смотрел на меня.

– Нет, малыш, ты не спишь. До конца не верится, правда?

– Да.

– Вот и я не сразу поверил, когда Павлик рассказал мне свою историю. И он тоже не сразу поверил, что может полететь. Помнишь, как называется книжка?

– Помню! Но это же страшно – шагнуть с высоты в никуда… а если крылья не появятся?

Подспудно я давно ждал этот вопрос. Не может нормальный человек не задать его. Шаг в неизвестность – это всегда страшно. Страх человеку дан в качестве последнего предохранителя от невероятных глупостей, к которым он предрасположен в силу своего авантюрного характера. Наверное, Создатели сделали так специально, чтобы человек стремился познать новое и неизведанное, и в то же время, остановившись у определённой черты или предела, ещё раз обдумал, взвесил все «за» и «против», и только потом делал шаг. Страх Матвея понятен, и это нормально. Гораздо не нормально было бы, если бы он не боялся шагнуть с высоты. Человек не птица, полететь не способен от природы. Матвей – человек, хоть и прямой носитель гена эльфа. Но ген этот такой же спящий, как у Павлика, иначе мальчик уже давно бы претерпел переход из одного состояния в другое. За пару последних дней у меня было время подумать на эту тему.

– Боишься? Это нормально. Бояться не стыдно. Знаешь, сильнее тебя боится твой папа. За тебя боится. Но он, как настоящий отец и эльф, решил не лишать тебя шанса получить крылья, как бы страшно ему ни было. И я тоже за тебя боюсь, но пытаюсь сделать всё, что в моих силах. А это – познакомить тебя с другими эльфами, с Павликом в том числе.

– А ещё с кем?

– Их имена ты знаешь из книги. Да и я уже один раз говорил тебе, кто они. Они помогут тебе сделать выбор или отказаться. В любом случае это будет только твоё решение.

– Если я откажусь, то стану трусом?

– Нет. Лично я так не считаю. Твой выбор это не просто шагнуть с высоты. Это, по сути, выбор, кем ты хочешь прожить свою жизнь: просто человеком или человеком-эльфом. В твоём праве сделать любой выбор и к трусости это не имеет никакого отношения. Но если ты решишь шагнуть с высоты, и Павлик, и Элик, и Рэм – они обязательно помогут тебе и подстрахуют, чтобы с тобой ничего не случилось.

– Скажите, почему папа, – он чуть помедлил, – и вы тоже думаете, что у меня обязательно появятся крылья?

– Какой сон ты видел сегодня ночью и вчера? Ты, ведь, летел во сне на своих крыльях?

– Да… – выдохнул мальчик.

– А был кто-нибудь рядом с тобой?

– Иногда никого нет, а иногда бывают… другие мальчики с крыльями. И мы летаем вместе. Они говорят со мной, но утром я не помню, о чём, забываю…

– Такие сны были у тебя раньше? С крыльями?

– Раньше иногда я тоже летал во сне, но без крыльев, просто так.

– Зато теперь летаешь с крыльями, и это знак того, что уже скоро ты можешь их получить. Не помнишь, какие у тебя во сне крылья?

– Может это из-за вашей книжки, – улыбнулся Матвейка, – но крылья всегда как у бабочки.

– А расцветку не помнишь?

– Вроде бы белые или просто светлые других оттенков. А что?

– Знаешь, когда придёт момент сделать шаг, перед ним ты можешь загадать расцветку своих крыльев и получишь то, что загадал.

– Правда?!

– Так утверждает Павлик. Это такое милое волшебство из мира эльфов. Советую подумать об этом заранее, а то на самом деле получишь только белые крылья.

– Цвет крыльев на что-то влияет?

– Этого я не знаю. Поинтересуйся утром у папы или потом спросишь у мальчиков.

Кажется, Матвей остался доволен моими ответами или, наоборот, я его озадачил ещё одной проблемой – цветом крыльев. Он помолчал, устраиваясь поудобнее на своём ложе, и уже совсем другим голосом тихо спросил:

– А вы сами не хотели бы получить крылья, чтобы стать эльфом?

Современным деткам палец в рот не клади… Ну вот почему мне в голову не могло прийти, что получу в свой адрес от ребёнка такой вопрос? Пришёл бы в голову раньше, я бы хоть подготовил какой-то вразумительный с точки зрения взрослого ответ. А, может, наоборот, хорошо, что этот вопрос не пришёл в мою голову раньше? Придумал бы я какой-нибудь ужасно умный-благоразумный ответ в стиле обычного взрослого. Такой же умный, как и, вероятно, неискренний. А неискренность, тем более враньё, дети определяют моментально.

– Скажу честно: я тебе просто завидую, – вздохнув, печально улыбнулся я. – К сожалению, в детстве мне не представилась такая возможность, а взрослому получить крылья просто невозможно. Да и представь меня с моим пузом и с крыльями за спиной… Ужас просто! Телепузик с крыльями!

Мы посмеялись, представив нарисованную мной фигуру.

– К моему сожалению, стать снова мальчиком нельзя ни за какие деньги, но если бы это стало возможным, я ни за что не отказался бы от крыльев.

Как раз в это время вернулся папа Матвея, и мы закончили разговор. Улеглись на свои места и выключили свет. Первым засопел Матик.

***

Подо мной было поле в красивых разноцветных цветах, многим из которых я даже не знал названия. Летний солнечный день. Взмахнув несколько раз крыльями, я поднялся ещё выше и с высоты наблюдал поющего ниже меня жаворонка. Я летел и наслаждался полётом!

Подождите! Как это? Это я лечу, да? Но как? Взрослым не дают крылья! Их дают только маленьким! Оглядел себя: необычайно тонкие, детские руки и ноги, короткие штаны, футболку треплет встречный поток воздуха. Совсем лёгкий ветерок и совсем лёгкий, по-детскому лёгкий, я. Неужели это, в самом деле, я? Но как?

– Витя! Витя, ты куда? – за спиной раздался чей-то голос.

Я завис в воздухе, оглянулся. Ко мне летел на бело-голубых крыльях мальчишка лет десяти-одиннадцати. У мальчишки были большие выразительные глаза и острые ушки. Конопатый и рыжий.

– Ты не туда летишь, – заявил мальчишка. – Нам вон туда надо!

Он показал рукой в сторону. Я посмотрел и увидел какую-то башню или маяк, стоящий на небольшом острове посреди моря. Разноцветный ковёр полевых цветов под нами сменился на голубое море в белых барашках волн.

Теперь мы оба летели к острову с башней.

– Зачем мы туда летим? – спросил я мальчишку.

– Как это зачем? Это же ты сказал, что тебе надо туда, – удивился мальчик.

– Мне?

– Тебе.

– А зачем?

– Я не знаю.

Мы пролетели ещё немножко. Мальчишка что-то говорил, но я не помню, что. Лететь было здорово, но… Почему я лечу? Я же помню, что я взрослый, а не мальчик! Я махнул, подзывая ближе, мальчишке рукой. Он подлетел и вопросительно посмотрел на меня.

– Чего?

– Почему я лечу? Я же не умею летать.

– А не надо уметь, надо просто поверить. Поверь, тогда полетишь!

И я проснулся… Мы все спали в машине. Матик свернулся калачиком на заднем сиденье и беззаботно посапывал. На соседнем разложенном кресле спал его папа. На улице ещё было темно. Я грустно улыбнулся и вздохнул: ну конечно, что ещё может присниться после такого дня, какой был вчера… Сон на злободневную тему, так сказать.

А всё-таки жаль, что это всего лишь только сон…

***

Подъезжая к Глухолесью, я думал, как было бы здорово, если бы Павлик гулял на улице, и нам не пришлось искать дом тёти Лизы, спрашивая у всех встретившихся на пути. Ну а как найти нужный дом в незнакомом населённом пункте? Только опросом местного населения или если случайно увидишь нужного человека. Если бы в посёлке работала сотовая связь, всё было бы намного проще – созвонились бы и договорились о встрече, но, увы, связи не было. Оставалось надеяться только на удачу и внимательно смотреть по сторонам, проезжая по улицам посёлка. Ни папа Матвея, ни сам мальчик помочь в опознании Павлика не могли, ведь они с ним не знакомы и никогда не видели.

Я проехал по всем поселковым улицам тихим ходом, усиленно вертя головой по сторонам, но Павлика не заметил. Зато разворачиваясь в обратную сторону на противоположной стороне посёлка, отметил широкий и высокий старый дуб, растущий отдельно на широкой поляне. Подумал, что это тот самый дуб, с которого шагнул Павлик год назад и в ветвях которого в то время жил Рэмка. Мелькнула мысль подъехать к дубу и попытаться позвать Рэмку, но я тут же отмёл её в сторону – то, что было год назад, совсем не обязательно должно быть и в этом году тоже. Тем более, что Рэмка в прошлом году жил на этом дереве не просто так, а проходил какое-то испытание, которое должно было закончиться прошлой осенью. Так что вполне вероятно, что сейчас одного из самых любимых моих героев этой книги там нет. Но я, тем не менее, не упустил возможность показать на дуб Матвею:

– Наверное, этот тот самый дуб. Не буду утверждать наверняка, но это дерево очень похоже на то, о котором говорил Павлик.

Матвей и его папа с интересом уставились на дерево.

– Ой… какой высокий… – расслышал я за рокотом мотора тихий возглас мальчика.

Наверное, было ещё очень рано, всего около девяти часов утра, поэтому и детворы на улице никакой не было. В такую рань обычно дети ещё по домам сидят, завтракают или вообще спят – каникулы же, спешить некуда. Второй раз проехал я через весь посёлок с тем же результатом, что и в первый. Проехал до отдельно стоявшего здания и обнаружил на стене расписание работы магазина. Отлично, я нашёл поселковый магазин, но открывался он, судя по расписанию на стене, только в одиннадцать часов. До открытия, стало быть, ещё целых два часа.

Остановив машину, заглушил двигатель и вышел. Следом за мной на воздух выбрались и папа с сыном. Поскольку мамы сегодня при подъёме мальчика не было рядом, да и дорога подошла к концу, послушный мальчик Матвей запрятал в свой рюкзачок не вполне приличный с точки зрения подросших мальчиков предмет одежды под названием колготы и сверкал теперь почти незагорелыми коленками. Почему-то при виде его сразу подумалось, что мальчишке придётся усиленно загорать в ближайшие дни, чтобы не отличаться от своих летающих приятелей, загорелых от природы.

– Это, наверное, тот самый магазин, где Павлик познакомился с девочками-близнецами, – оглядев здание, высказал предположение Матвейка, обращаясь, безусловно, ко мне.

– Вероятно, – кивнул я. – Других магазинов здесь, как рассказывал Павлик, нет. А если проехать по этой дороге дальше, то должны быть несколько современных коттеджей, в одном из которых живут сестрички. Однако, что нам делать сейчас? Бесконечно ездить по улицам посёлка в надежде встретить Павлика или его приятелей смысла нет. Тем более что кроме самого Павлика в лицо мне никто не известен.

– Можно просто спросить кого-нибудь, – сказал мальчик.

– Само собой разумеется, что это лучший выход, но кого спросить? Просто постучаться в первый попавшийся дом и спросить, в каком доме живёт мальчик, поймавший в прошлом году самого большого леща? Мне, честно говоря, такой вариант не совсем подходит. Ну, не по моему возрасту. Твой папа, мне кажется, тоже от этого не в восторге. Этот вариант лучше всего подходит для тебя. Ты мальчик, тебе можно задавать любые вопросы, даже смешные или странные. Ты согласен?

– Я стесняюсь… – тут же стушевался Матвей, а папа его благоразумно молчал.

– Ну и что будем делать? Я предлагаю подождать, пока откроется магазин и спросить продавца. Они всегда всё знают в таких небольших посёлках, ведь сюда за покупками приходят все жители. Правда, ждать долго, но деваться некуда. Это лучше, чем ездить по улицам в надежде на случайную встречу. Можем доехать до реки и искупаться, вряд ли на местном пляже с самого утра много народа соберётся. Я ещё в этом году не купался. Честно говоря, и в прошлом году не купался тоже. К открытию вернёмся сюда. Как такой план?

– Мы тоже не купались, – первым ответил папа мальчика. – Я согласен. Матик, а ты?

– Можно, – после минутного раздумья несколько неуверенно сказал мальчик. – Только я плавки не взял.

– Разве мальчиков это когда-то останавливало? – улыбнулся я. – Во времена моего детства такой предмет одежды вообще у мальчишек был редкостью. Это не проблема.

Местный пляж мы нашли минут через десять. Между прочим, какой-то небольшой отрезок пути шёл вдоль довольно старого кирпичного забора, по верху которого местами ещё сохранилась колючая проволока. Похоже, действительно здесь когда-то стояла воинская часть или было что-то другое военное. Правда, въездные ворота с пропускным пунктом нам не встретились.