Провинция Солнца

– Каким же я буду тэнном, если спущу Микао смерть собственных сыновей? Что бы ты сам сделал на моем месте?

– Хочешь воевать с провинцией Микао? Хорошо, я не стану вмешиваться. Это ваше личное дело. Он жаждет твоих земель, ты жаждешь мести – все просто, как в старые-добрые времена, когда врагов мы знали в лицо. Но сколько продлиться ваша ссора? Месяц? Год? В этой битве не будет победителя, пока один не истребит другого. Твой сын уже повзрослеет и сам будет держать меч.

– И если он не слабак, то будет сражаться со мной плечом к плечу.

– Не знаю. – Хирот расслабился в кресле и закрыл глаза. – Я бы не пускал своего сына в бой, пережив то, что пережил ты.

– Сувэйн когда-нибудь станет кьоном. У него нет выбора. Он родился с этой судьбой, как когда-то родился и я. Его нужно подготовить. Ему будет тяжело. – Голос Этрэйна стал хриплым, казалось, что невозмутимый воин вот-вот заплачет. – Он возненавидит меня. Он будет желать моей смерти. Но он станет лучшим кьоном, чем я. Может быть, даже лучшим тэнном, чем ты.

Хирот посмотрел в глаза Этрэйна, а затем громогласно засмеялся. Кьон тоже усмехнулся.

Пир проходил своим чередом. Кьоны и их жены пили и болтали, то и дело несколько особенно буйных воинов уходили во двор лишь затем, чтобы через несколько минут вернуться с синяками и ссадинами. Одному не повезло, в потасовке ему сломали руку, но он все равно продолжил пить, пока его не прогнали силой.

Наконец, Этрэйн встал. Все тут же смолкли, даже Хирот перестал гоготать во всю глотку. Все смотрели на кьона. Ждали, пока он скажет свое слово. Но Этрэйн стоял с закрытыми глазами, словно собираясь с мыслями.

– На моем теле много шрамов, – наконец сказал он. – Большую часть из них я получил в бою. Каждый из вас знает, что мне не страшно принять на себя удар, и я готов расстаться с жизнью, если того потребует дело. Но с чем я не был готов расставаться, так это с моими сыновьями. Вероломный набег, устроенный наемниками, перевернул мою жизнь и оставил новые шрамы прямо здесь. – Этрэйн хлопнул кулаком по сердцу. – Но я учусь на своих ошибках. Сегодня я собрал столь много крепких воинов под одной крышей не только для того, чтобы отпраздновать рождение наследника, но и для состязания. Пусть каждый, кто захочет, предложит свою кандидатуру на роль защитника моего сына. Мы устроим бой среди вас и поймем, кто достоит этого почетного звания. Честь и богатства ждут этого воина, он станет братом мне, а для маленького Сувэйна наставником. Ну? Кто готов?

В зале поднялись шесть трясущихся рук. Все воины были пьяны и едва могли готовить, а уж сражаться? Нет уж.

– Глупо, – тихо сказал Хирот. – Как ты оценишь их, если они не в состоянии стоять?

Но Этрэйн не ответил. Он пригласил воинов поближе к себе. Они шатались, широко улыбались и будто бы не осознавали, к чему их призвали.

– Сражайтесь, – коротко сказал Этрэйн.

Пятеро воинов мигом выхватили клинки, а шестому кинули копье. Они стали кругом и долго смотрели друг на друга. Наконец, началась драка.

Это был нечестный бой. Совсем скоро воины отбросили оружие и стали бить друг друга кулаками. Они грызли, кусали и царапали. В их битве не было техники, не было красоты. И тут появился седьмой воин.

Совсем молодой, но его плечи и крепкие руки выдавали в нем бывалого бойца. Воин сражался длинным мечом, да так технично, что ни один из противников не мог к нему подойти. Он бил только плоской стороной меча, оставляя широкие синяки на руках и лицах врагов. Наконец, молодой боец остался единственным, кто устоял на ногах. Он убрал меч и преклонил колено перед Этрэйном, опустив темноволосую голову.

– Я честно победил в этой схватке, кьон, и предлагаю свой меч и свою верность тебе и твоему сыну.

– Кто ты таков? – спросил Этрэйн. – Ты еще молод.

– Меня зовут Ситрик. Я обучался Пути Огня у самого Ио, и смог побить его в поединке.

– Немудрено! – крикнул кто-то. – Старику лет под триста уже!

– И все равно этот старик может запросто перебить нас всех, – заметил Этрэйн.

– Я получил титул дана, – продолжал Ситрик. – Я планировал стать одним из мастеров, но Ио решил, что мне нечему учиться у него. «Иди в путь», – сказал он. «Иди, и дорога тебя сама обучит всему».

– Я узнаю наставления Ио, – сказал Этрэйн. – Но почему ты не последовал совету наставника? Сошел с дороги, остался в моей провинции.

– Потому что у дороги нет конца, если у воина нет цели. Я не хочу сгореть на ней.

– Мне нравится твой ответ. – Этрэйн подошел к Ситрику и подал ему руку. Воин схватил ее и поднялся с колен. Он оказался даже выше кьона, хоть и худее. – А еще мне нравится, что несмотря на пир, ты сохранил трезвость ума. Именно такой защитник и нужен моему сыну. Защитник, готовый в любой момент схватиться за оружие. С сегодняшнего дня я поручаю тебе следить за моим сыном и оберегать его, а также служить мне и выполнять мои приказы. Ты справишься с этой задачей?

– Клянусь всеми богами.

– Тогда чего стоишь? – захохотал Этрэйн и хлопнул Ситрика по плечу. – Садись возле моей жены. С сегодняшнего дня ты мне как брат, ведь я это обещал. Ты будешь богат, ведь я обещал и это. Садись, ешь и пей. Этот пир теперь и в твою честь.

– Спасибо, кьон. Я с радостью набью живот птицей и дичью, но пить не стану. Мне не нравится дурман.

– Как пожелаешь.

И праздник продолжился, словно ничего не было. Все пили, ели и смеялись. И только Ситрик держался гордо и слегка отстранено. Он наблюдал за собравшимися, выслеживал среди них подозрительно трезвых или агрессивных. Казалось, он даже не моргал. Казалось, его серые глаза видят всех насквозь. Даже кьона.

Глава 3. Первые шаги

Ситрик ногой подбросил толстую ветку и поймал ее в воздухе. Маленький Сувэйн засмеялся и захлопал, словно сидел не на лугу, окруженный высокой травой, а на комедийном представлении.

Ситрик перехватил палку, взмахнул ей, прыгнул и со всей силы вбил ветку в землю, точно пытался проткнуть ее до самого центра.

– Твое главное оружие – это твое собственное тело, – сказал Ситрик так, будто бы Сувэйн его понимал. – Ты можешь улучшить его мечом, луком или копьем, можешь использовать камень и даже подушку. Все, что ты найдешь, может помочь. Но только ты наносишь удар. – Ситрик взмахнул палкой, срубив несколько травинок, и концом своего оружия подбросил одну из них. – Ты целишься. От мышц в руке зависит сила удара, от глаз зависит меткость, а от духа – результат.

Сувэйн внимательно слушал наставления Ситрика и даже не двигался. Его успокаивал голос защитника, пусть тот и говорил нечто неясное.

– Этому меня научил Ио. Он учит этому всех, кто изучает путь огня. Поначалу ученики думают, что их будут обучать ярости и силе, но Ио другого мнения об огне. Ио учит, что огонь нужно обуздать. – Ситрик отбросил палку и выхватил свой меч. Длинный и узкий, слегка изогнутый. Ситрик держал его двумя руками, и любой бы сразу понял, что клинок ковали специально под него. Длина, вес, рукоять – все четко подогнано. – Огонь и есть меч, он уже в твоих руках. Но как ты будешь двигаться? Шаг влево? – Ситрик ушел вправо и сделал широкий взмах вверх, срубив еще травы. – А может, уйдешь назад? – Ситрик ударил вперед, убив осу, летающую над головой Сувэйна. – Огонь непредсказуем, и ты должен быть непредсказуем. – Ситрик выдохнул, вложил меч в ножны и поднял на руки Сувэйна. Воин понес ребенка вниз с холма к городу.

– Говорят, раньше даны путей могли призывать стихию, – продолжал Ситрик. – Говорят, даны огня могли зажигать свои мечи, даны воздуха направляли ветер так, чтобы их стрелы всегда настигали цель, ну а даны земли могли вызывать дрожь в почве, чтобы их противники теряли равновесие. Как думаешь, такое возможно?

Сувэйн не ответил. Он лишь схватился за щеку Ситрика своим маленьким кулачком и потянул. Его защитник мягко убрал крохотную ручку от своего лица.

– Когда тебе исполнится двенадцать, отец отправит тебя к Ио, если здоровье не подведет моего учителя. Ты сам встанешь на путь огня, как встают все воины. Ты будешь обязан обрести звание дана, иначе тебя не примут кьоном, ведь твой отец получил это звание на пути Огня и на пути Ветра. Кьон должен суметь защитить свой народ, если придет враг. Ты готов к этому? – Ситрик подбросил Сувэйна, и тот засмеялся.

Они пришли в город, когда кьон собрал своих воинов на совет. Ситрик вернул ребенка его матери, и Гела низко поклонилась ему, словно бы тот был ее господином. Ситрик ответным поклоном поприветствовал кьону и стал рядом с ней, позади и чуть левее.

Воины Куннара пили из крохотных емкостей, едва ли больших, чем золотые монеты, но алкоголь был таким сильным, что после двух глотков их глаза вело в разные стороны. Они обсуждали, что в этом году предпримет их кьон, но не торопили его.

Этрэйн мелкими глотками осушал свой кубок и рукавом вытирал тонкие струйки вина, стекающие по его подбородку. Он, точно сокол на охоте, всматривался в лица своих воинов. Медленно переводил глаза. Чего-то выжидал.

Как талантливый артист, Этрэйн дождался подходящей паузы и резко поднялся. Все воины тут же замолчали и подняли глаза на кьона, но тот все еще молчал. Наконец, Этрэйн хмыкнул и громко сказал:

– Иногда я забываю, как нетерпеливы воины. Каждому из вас так не терпится вступить в бой. Куда вы хотите отправиться в этом году? На запад? Может, на северо-запад? Друзья мои, мы часто грабили те места, мы знаем их. Нет ничего сложного в очередной раз устроить набег и обогатиться, но сегодня я предлагаю вам новую охоту. Охоту не за золотом, не за рабами. Я предлагаю вам всем пойти со мной войной на земли кьона Микао. Я предлагаю вам пройтись огнем и мечом по провинции Сна. Предлагаю отомстить за смерть близких, за тот ужас, что пришлось пережить вашим женам и матерям. Мы возьмем свое, мы будем грабить и жечь, а главное: мы уймем тот жар в груди, что гложет нас уже столько месяцев.

Никто из воинов не ответил на призыв кьона. Они лишь переглядывались, тихо негодуя, но чем дольше длилась пауза, тем больше желание отомстить захватывало умы толпы. Вот поднялся первый воин. Он молча ударил кулаком себе в грудь и поклонился. За ним поднялся второй, третий, четвертый. Каждый в зале склонился перед волей кьона. Этрэйн хищно улыбнулся.

Послышался скрип. Это встал Ситрик. Он повторил покорный жест остальных воинов.

– Только не ты, – сказал Этрэйн. – Твоя священная обязанность оберегать моего сына. Ты остаешься в Куннаре.

– Если на то твоя воля, пусть будет так. Но я жажду отправиться в бой вместе с моим кьоном. Дай мне возможность отомстить за смерть твоих наследников, дай мне показать тебе, на что я способен в настоящем бою.

– А если ты умрешь?

– Значит, твой сын достоин лучшего защитника, чем я. Честь не позволит мне отсиживаться в безопасном месте, пока мои собратья погибают. Нет большего позора для воина, чем это.

Этрэйн долго обдумывал слова Ситрика. Он недовольно скривился, но все же кивнул. Ситрик вернулся на место, и к нему обратилась Гела:

– Сувэйн будет скучать по своему другу. Надеюсь, ваш поход не затянется надолго.

– Я буду писать ему, – ответил Ситрик. – Что-то мне подсказывает, что кьон будет часто направлять гонцов в Куннар. Я всегда буду рядом с малышом.

– Но ведь он еще не умеет читать.

– Думаете? Мне кажется, этот малыш уже умеет все. – Ситрик усмехнулся. – Просто читайте ему письма. Читайте так, как читаете книги. Его успокоит ваш голос и мои мысли.

– Все равно это опрометчивый поступок, Ситрик. Одна проклятая стрела может убить тебя, и тогда мой сын останется без защитника.

– Поверьте, кьона, такую стрелу еще не смастерили. К тому же, чутье мне подсказывает, что это не последний поход на провинцию Сна. Микао не сдастся просто так. У него везде уши, он все знает.

– О чем это ты?

– Видите Дорио? Я давно слежу за ним. Пока Сувэйн спит, я выхожу на улицу и наблюдаю. Смотрите, он не пьет. Единственный из всего зала. Почему? Хочет быть начеку. А его новый плащ? Дорогой, новый, видный. Откуда он у бедного воина, потратившего последние деньги на девок?

– Откуда ты?..

– Я слежу за Дорио, кьона. Выполняю свой долг.

– Надо предупредить Этрэйна.

– Нет. Кьон нам не поверит. В его глазах все воины следуют законам чести, как и он сам. – Ситрик выдохнул. – У меня нет доказательств. Дорио рисковал жизнью за кьона много раз. Но я привык доверять чутью.

– Тогда оберегай моего мужа от предателей.

– Думаете, оно того стоит?

Гела обернулась на Ситрика, и впервые он не опустил глаз. Он встретил взгляд Гелы стойко, будто они были на равных.

– Он все еще избивает вас, – сказал Ситрик. – Я заметил свежий синяк у вас на плече. Вы пытались скрыть его платьем с пышными рукавами? Стоило выбрать ткань темнее и плотнее.

– Он может услышать, – прошептала Гела, а затем в полный голос произнесла: – Кьон делает то, что считает нужным. Если он взял тебя в свой отряд, значит, на то были причины. У всех его действий есть причины. Советую начать сборы, Ситрик. До земель Микао шесть недель пути, тебе нужно набраться сил и подготовить кладь. Кьон не ждет опоздавших.

– Я не опоздаю.

* * *

Ситрик не опоздал. Он пришел к месту сборов ровно в тот момент, когда загорланили первые петухи. Защитник Сувэйна был единственным, кто решился одеться в белое. Плотный жилет с рядом золотистых пуговиц, тянувшимся по диагонали от ключицы до самого пояса. К бежевому широкому поясу он прикрепил кусок ровной ткани, который спускался вниз на манер юбки, скрывая под собой брюки и ножны с крохотными метательными клинками. С левого плеча Ситрика свисал такой же белоснежный плащ, закрепленный золотой фибулой.

Только его перчатки из свежей кожи и новые сапоги не сияли, как первый снег. Такие носили все воины, да и те, кто не знал Путей, могли купить их в ближайшей лавке. Но не странная одежда Ситрика приковала взгляды всех его соратников и даже самого кьона. То была заслуга необычного меча воина.

Ситрик не обнажал его с того самого момента, как закончил обучение. В обычной жизни он носил классический клинок: длинный, узкий, слегка изогнутый. Но сейчас, на войну, Ситрик выбрал меч, выкованный под его руку. Такой же длинный, но прямой, широкий у основания и сужающийся к концу. Рукоять длинная, с золотым навершием, а гарда массивная и со специальным углублением у основания клинка, чтобы ломать оружие противника. Такой меч не скроешь никакой одеждой, но Ситрик и не старался. Он с гордостью держался за рукоять оружия.

Кьон кивнул воину и пригласил его сесть рядом с ним. Ситрик принял приглашение с учтивым поклоном.

– Надеюсь, ты знаешь, что я затеял, – сказал Этрэйн.

– Это не моего ума дело, – ответил Ситрик, хотя и многозначительно кивнул. – Что меня действительно гложет, так это безопасность вашей семьи. Всей семьи.

– Сувэйна?

– Разумеется.

– И Гелы?

– Не больше, чем ваша безопасность.

Этрэйн хмыкнул.

– Она приедет сегодня.

– Цель визита?

– Простая. Попрощаться. Моя жена отчего-то уверена, что наш поход – простая глупость, не более, чем ребячество. Она уверена, что наш поход закончится плачевно.

– У женщин хорошая интуиция.

– Только проку от нее… Гела приедет с Сувэйном. Даст нам свое благословение.

– Я слышал о подобном. В моей провинции этот обычай уже исчез, но многие его еще соблюдают. Так странно. Один народ, а столько различий.

– Откуда ты?

– Провинция Смерти.

– Далекое место.

– И холодное. Холодное, серое, дождливое. Совершенно иное.

– Разумеется. Нашу провинцию охраняет сам Ликок! Бог Солнца не даст нашим землям отсыреть, точно половой тряпке, забытой где-то в подвале.

Ситрик не стал продолжать разговор. Он поджал под себя ноги, положил меч на колени, закрыл глаза и стал ждать. Для прочих он словно бы спал, но все было ровным счетом наоборот. Ситрик слушал.

Он многое узнал о своих боевых товарищах. Узнал, у кого есть жена, кого дома ждут дети. Узнал, как они обучались Пути Огня, узнал, что они думают о кьоне и его семье. Узнал Ситрик и то, что его соратники думают о нем. Эти мысли ему не понравились.

Но вот поднялся шум. Ситрик открыл глаза и увидел, как к лагерю подъехала колесница, и из нее вышла женщина, укрытая плащом с широким капюшоном. Гела. На руках она держала Сувэйна, и мальчишка с интересом наблюдал за происходящим.

Кьона подошла к мужу и поцеловала его, привстав на носочки. Сувэйн заметил в толпе Ситрика и начал вырываться из рук матери. Гела засмеялась. Она поставила сына на ноги, придерживая его за маленькие ручки, и что-то прошептала ему. Сувэйн нахмурился, сосредоточился. И сделал первый шаг.

Ситрик подскочил и побежал к мальчику навстречу. Сувэйн сделал еще шаг. Мальчик не заметил, как мать отпустила его. Он сделал третий шаг, но ноги тут же подвели его, и Сувэйн начал падать, но Ситрик подоспел вовремя. Воин подхватил мальчика и поднял его на руки.

– Это хороший знак, – сказал он, улыбнувшись. – Клянусь всеми богами, какой же это добрый знак!

Гела прижала ладонь к губам. Было непонятно, плачет ли она или смеется. Этрэйн же был невозмутим. Он аккуратно, но настойчиво забрал сына из рук Ситрика и передал его Геле.

– Три шага, – сказал кьон. – Два из которых с помощью матери. Этого мало.

– И крупнейшие города строятся из малого, – заметил Ситрик. – Шаг за шагом. Скоро мальчик побежит, кьон. Скоро он обгонит нас всех, помяните мое слово.

– Обязательно. Но до того времени нам стоит умерить пыл. Это всего лишь первые шаги.

Гела взглянула на Ситрика и медленно выдохнула.

Перед кьоной собрались все воины, в том числе и Этрэйн. Они все встали на колени перед ней. Гела нараспев произнесла несколько молитв, благословляя их на честный и великий бой. Кьона возносила хвалу Ликоку, Ликею и Лгуну. Королеве зимы, Кинре и Автолику. И, конечно же, молилась всем сердцем Ллиру, Небесному Волку.

С этими молитвами войско Этрэйна двинулось в поход на север.

Глава 4. Из глаз и рта его вырвалось синее пламя

Ситрик сразу почувствовал, что ступил на земли кьона Микао. С первого взгляда они ничем не отличались от лугов и лесов провинции Солнца, и все же деревья нависали слишком низко, почва не так пружинила, ветер словно специально дул только в лицо. Вся земля, точно обладая подобием разума, старалась прогнать людей Этрэйна.

– Я думал, тут везде будут трупы или что-то подобное, – сказал один из воинов. – Освежеванные, подвешенные за ноги к ветвям деревьев.

– Кьон Микао – добрый и мудрый правитель, – сказал Этрэйн. – По крайней мере, о нем идет такая слава. Мы стали врагами не потому, что он плохой человек. И не потому, что плохой я. Просто иногда так бывает: двое добрых людей становятся противниками, потому что так решили боги.

– Лучше бы боги решили послать нам несколько жирных кабанов, – крикнул кто-то из задних рядов.

Войско Этрэйна вышло в поле с высокой травой. Они передвигались медленно, осторожно, чуть пригнувшись, точно вот-вот в них выпустят тысячу стрел. Наконец, они прошли через реку и наткнулись на город. И только сейчас различия между землями провинций стали очевидны.

Дома здесь были больше, крепче. Их строили из камня, а не дерева, и от этого они теряли в красоте и изысканности, но глядя на них появлялось ощущение, которое и должно вызывать дом. Ощущение спокойствия и защищенности.

Воины Этрэйна с интересом смотрели на постройки. Один из них легко ударил мечом по серому камню и усмехнулся.

– Почему здесь нет людей? – спросил Ситрик у Этрэйна. – Колодец не выглядит заброшенным, дороги не заросшие. Это место обитаемо, кьон, почему же нет людей? Где все воины?

– Не знаю, – сказал Этрэйн и скривился, будто бы ему не понравились собственные слова. – И мысли по этому поводу только плохие.

– Плохая это мысль или нет, но только одна она объясняет это: Микао знал, что мы придем. Знал, какой дорогой. Знал, что мы окажемся здесь.

– И увел весь город неизвестно куда? Разве у него это могло получиться?

– А разве ты сам поступил бы иначе?

Этрэйн хмыкнул.

– Невольно подумаешь о предательстве, – сказал он. – Ладно. Обыщите тут все! Найдите еду и деньги. Не берите ничего тяжелого, неизвестно, как далеко нам придется зайти.

Несмотря на приказ Этрэйна, Ситрик не бросился бегом на кухню ближайшего дома. Не заглядывал он и в подвалы, где запасливые люди могли оставить немного ценностей. Воин лишь тихо ступал между домов, выискивая жителей.

Послышался крик, и в отряд Этрэйна полетели стрелы. Ситрик заметил одну из них и успел отбить ее мечом, разрубив древко пополам. Мечник тут же бросился на врага, затаившегося в деревьях. Ситрик быстро нашел стрелка, поймал его за длинные волосы и одним плавным движением отсек ему голову.

Этрэйн раздавал команды своим воинам. Они быстро среагировали и рассыпались по поселению, скрываясь за домами и хлевами. Кто-то спрятался за бочкой, кто-то скрылся за колодцем. Наступила тишина. Кьон выглянул из-за укрытия и увидел несколько трупов своих людей, но тут же вернулся за угол дома, а рядом с ним упала стрела. На его счастье, полегло лишь девять воинов, но Этрэйн не знал, где прятались враги.

И тут из леса вынырнул Ситрик. Его белые одежды побагровели от крови. Он то и дело отбивал стрелы и со всех ног бежал к Этрэйну.

– Их не меньше тридцати, – сказал Ситрик, упав рядом с кьоном. – И это только те, кого я заметил. Они устроили ловушку. Как мы не заметили их?

– Неважно. Они перестреляют нас всех, стоит только нос показать. – Этрэйн задумался. – Отвлечем их. Там. – Он указал на стог сена, стоящий возле одного их хлевов. – Ветер дует в их сторону. Надо поджечь сено, лишить их глаз.

– Больше. Подожжем их хлева.

– Годится.

– Чем добудем огонь?

– Это доверь мне.

Этрэйн перехватил меч и воткнул его в землю. Он сжал подвеску в виде солнца на своей груди и тихо прочел молитву. Ситрик не разобрал ни слова, он даже не был уверен, что Этрэйн молился на их языке.

Солнце засияло сильнее. Ситрик почувствовал обжигающий жар на коже и увидел, как на хлева и сено падает широкий и яркий солнечный луч. Уже через несколько секунд начался пожар.

– Вперед! – крикнул Этрэйн, убирая подвеску под одежду, и первым выбежал из убежища.

Дым ослепил стрелков. Им ничего не оставалось, кроме как выйти из укрытия и наткнуться на людей провинции Солнца. Началась резня.

Этрэйн рубил без пощады. Его меч двигался медленно, грузно, точно дубина, и все же каким-то образом он умудрялся отбивать все удары. Кьон повалил четверых, прежде чем получил первую рану. Враг пригнулся, спасаясь от сильнейшего удара в корпус, и разрезал кьону бедро до самой кости. Этрэйн закричал и что было сил впечатал меч в череп противника.

Ситрик, напротив, дрался словно кот. Его движения были плавными, точными, резкими, быстрыми. Он крутился, точно сумасшедший, успевая за оборот ударить дважды. Его меч срубил уже ни одну голову, но Ситрик словно и не уставал.

И вот перед ним предстал достойный противник. Воин стоял почти неподвижно, держа в руках два клинка, и смотрел прямо на Ситрика. Наконец, он пригнулся и побежал вперед, прикрываясь мечом в правой руке.

Ситрик ударил сверху, но его выпад парировали, и воину пришлось отступить влево, чтобы второй меч противника не задел его бок. Ситрик выругался и ударил наотмашь, выигрывая немного места, а затем вновь напал сверху, но теперь с прыжка. Противник скрестил мечи и поймал клинок Ситрика, а тот улыбнулся. Он выпустил меч из рук, схватил противника за запястья и вывернул их. Враг закричал. Ситрик ударил его ногой в грудь, отталкивая от себя, подбежал и в прыжке окончательно сломал ему ребра коленом. Враг сплюнул и замахнулся рукой, но Ситрик уверенно заблокировал удар и сам дважды ударил по брови противника, рассекая ее. Ситрик отошел на шаг и прыгнул, ногой ударив оппонента по челюсти. Тот не выстоял и упал, а Ситрик мягко приземлился на ноги. Он подошел к врагу и добил его ударом ноги по горлу.

– Ситрик! – раздался крик. Его звал Этрэйн.

Ситрик обернулся и увидел, что врагов куда больше тридцати. Их было около сотни, и они уже теснили отряд Этрэйна к стене. Бой проигран, их слишком много.

Ситрик подхватил свой меч и побежал на подмогу. С каждым шагом он двигался быстрее, и под его ногами трава тут же высыхала. Наконец, из глаз и рта его вырвалось синее пламя, и Ситрик с прыжка мечом рассек сразу трех врагов, отвлекая всех на себя. Он с остервенением отбивал выпады и каким-то чудом сам успевал нападать. Ситрик убил еще шестерых в открытом бою и пробился к своему отряду. Он заметил, что кьон стоит неподалеку, тщетно парируя вражеские атаки, и вбежал прямо по стене, на ходу отбивая стрелу.

Этрэйн не обращал внимания на царивший хаос. Раненная нога подвела его, и теперь его правая рука висела вдоль туловища, выбитая ударом в плечо. Он как умел орудовал левой, но врагов было так много, что даже кьон не смог бы перебить их всех. По крайней мере, не смог бы без помощи.