В тихом семейном омуте

– Да не скажи, не скажи… Я ведь ко всем родственникам с этой просьбой обращалась, чтобы помогли маме работу найти… Все отказали, даже заниматься никто не стал. Хотя у маминого двоюродного брата тоже фирма своя и штат сотрудников есть… Но он не захотел маме помочь, испугался, что она балластом на фирме будет. Получается, что своя кровная рубашка ближе к телу, да?

– Ну, не знаю насчет рубашки… Знаю только, что все будет с твоей мамой хорошо, Улька. И ты давай… Не распускай сопли, держись бодрячком. А хочешь, завтра пойдем куда-нибудь, а? Погуляем… И Юльку с собой возьмем…

– Ну, Юльку! Юльке сейчас не до нас. Юлька влюбилась, ни на шаг от своего мужчины отойти не может. Позвонишь ей, а она только о нем и говорит… Поет, как глухарь на токовище. Ничего не видит вокруг, не слышит…

– Да уж. Я тоже наслушалась рассказов о том, какой это Юлькин парень замечательный. Я так рада за нее, Уль… Наконец-то ей повезло, правда?

– Не знаю насчет везения… Сомневаюсь, и очень сильно.

– Почему?

– Да он какой-то… Не могу объяснить какой. Не лежит у меня к нему душа, а почему, не понимаю… Я Юльке так и сказала – душа не лежит… А она рассердилась на меня. Говорит, лишь бы моя душа к нему лежала, а твоя пусть лесом идет! Ну, ты же знаешь, Юльку… Она с ответом никогда не задержится.

– Да я думаю, она права… Лишь бы ее все в этом парне устраивало. И у тебя тоже такое будет, Уль…

– Ты думаешь, я завидую, что ли? Вовсе нет! Просто я за Юльку боюсь! Не нравится мне этот Юрочка, слишком уж поет сладко! И одна Юлька у него единственная, и другой больше не надо, и всю жизнь искал, и звезду с неба достанет… Соловьем поет, Юльке даже ни вздохнуть, ни опомниться не дает!

– Так, может, и впрямь звезду с неба достанет…

– Ага, как же. Знаешь, как много сейчас таких аферистов развелось, которые на словах за звездами на небо шныряют, а на деле к тебе в карман лезут?

– Ну, не сгущай краски, что ты… Знаешь ведь нашу Юльку, она не даст себя обмануть.

– Да как же, не даст… Она ж такая доверчивая, такая открытая! Эти аферисты такую потенциальную жертву сразу распознают… Он уже ее зомбировал, вот в чем дело. Это же невооруженным глазом видно, понимаешь?

– Да ну… Опять ты краски сгущаешь. Может, этот Юрочка и в самом деле влюбился? Что, разве в нашу Юльку влюбиться нельзя? А все влюбленные становятся такими вот… Немного не в себе. И про звезды с неба талдычат. Это нормально, это просто жизнь…

– Ну не знаю. Не верю я…

Тая тогда все же не смогла убедить ее в том, что у Юльки все хорошо. А в скором времени оказалось, что Улька во всем права… На все сто процентов права!

Через две недели несчастная Юлька уже рыдала на Таином плече:

– Да я же все деньги, какие были… Я и у мамы все забрала… Он сказал, что ему срочно надо, что он через три дня отдаст… А он взял и исчез в один миг… И никаких следов нигде не оставил! Вообще! Даже зацепиться не за что! Ну как так может быть, а, Тайка? Ведь я ему поверила… Так влюбилась… А он! Да как же он м-о-о-ог…

– Ну тихо, тихо… – осторожно гладила ее по плечу Тая. – Успокойся, не плачь… Много денег-то отдала, да?

– Да все… Все, что было… Я на машину копила… Уже почти скопила нужную сумму! И мамины все сбережения… Я у нее попросила, сказала, что мне нужно на три дня… У мамы много было накоплено, она к пенсии готовилась… Она ж мне поверила, она все деньги взяла и счет в банке закрыла! Все до копеечки! Что я теперь маме скажу, что?

– А скажи… Мама с этим Юриком знакома была?

– Нет… Я все время хотела их познакомить, а он эту встречу все время отменял… Будто неотложные дела у него какие-то… Теперь мне ясно, почему отменял! Он боялся, что мама его сразу раскусит! А мама мне поверила, что он порядочный, понимаешь? Я так его расписывала, так хвалила… И она мне поверила… Каждой матери хочется ведь, чтобы ее дочка счастлива была… Что мне теперь делать, что? Как я маме теперь ее деньги верну?

– А ты в полицию обращалась, Юль?

– Да конечно, что мне еще оставалось! Конечно написала заявление! А толку что? Думаешь, его кто-то искать кинется, что ли? И не подумают даже, и с места не сдвинутся! Потому что я сама ему все отдала, своими руками, понимаешь? Ну как, как я могла это сделать, до сих пор не понимаю? Почему я ему так доверилась? Заколдовал он меня, что ли? Загипнотизировал?

– Ну, сама же говорила, что он обаятельный… Вот и обаял… Ты ни в чем не виновата, Юль, не казни так себя. Я где-то читала, что все аферисты такие… Умеют входить в доверие. Это что-то вроде таланта такого криминального…

– Да я все это и без тебя знаю, Тайка! Не успокаивай меня. Лучше скажи – что мне теперь делать, что? Ладно, мои деньги пусть уплывают – так мне и надо, дуре, ничего не поделаешь! А как я маме в глаза смотреть буду? Она пока не спрашивает ничего, но так на меня смотрит… Так, будто жалеет, что я ее дочь…

– Ну, не придумывай! Она же твоя мама, она ни о чем таком жалеть не может! А про полицию зря ты так говоришь… Может, его поймают в конце концов?

– Ага… И с каких это концов, непонятно…

– И все равно – надо надеяться, Юль. И ждать.

– Да чего там ждать, господи! Тут не ждать надо, а действовать как-то…

Юлька вдруг села прямо, утерла слезы со щек, вздохнула со всхлипом. Потом проговорила тихо:

– Слушай, Тайка… Мне вдруг мысль хорошая в голову пришла… А давай вместе с тобой сходим к Сереге Пономареву, а? Попросим его, чтобы поговорил с тем человеком, который дознание по моему заявлению ведет… Ну, пусть он как бы по блату вплотную этим аферистом займется, а? Не откладывает мое заявление в сторонку – мол, сама виновата, что деньги отдала? Пойдем к Сереге, Тайка, очень тебя прошу…. Он при тебе не посмеет мне отказать…

– Ну, Юль… Ну что ты говоришь такое… При чем тут я…

– А то не знаешь при чем! Говорю же, он при тебе не посмеет мне отказать! Ну пожалуйста, Таечка, пожалуйста…

А что было делать? Оставалось только дать согласие Юльке, что ж… Не бросать же подругу в беде. Хотя и сама по себе такая помощь казалась Тае сомнительной. Что значит – отказать не посмеет? Да Серега про нее и думать забыл…

Он встретил их на проходной, как договаривались. Тае показалось, что на нее даже не взглянул, сразу обратился к Юльке:

– Ну, что там у тебя приключилось, говори быстрее, мне некогда!

– Сереж, ты чего? – обиженно отстранилась Юлька. – Мы с Тайкой к тебе на другой конец города едем, чтобы услышать, как тебе некогда? Ну помоги мне, Сереж!

– Ладно, пойдемте ко мне в кабинет…

Только теперь Серега на нее глянул. И смутился вдруг, покраснел. И выдавил из себя тихо:

– Здравствуй, Тая… Давно тебя не видел, еще со школы…

– А что, изменилась она, нет? – не утерпела с вопросом Юлька.

Серега не ответил, быстро пошел вперед. Они за ним кое-как поспевали. В небольшом кабинете, куда он их привел, стояли три стола, около них несколько стульев и пара шкафов и сейф в углу. На подоконнике притулился горшок с розовым цветком, совсем неуместным в таком унылом минимализме. Серега сел за один из столов, показал им на стулья – садитесь…

– Это что, твое рабочее место? – разочарованно спросила Юлька, оглядываясь по сторонам. – Эти столы, шкафы, стулья… И все? А в кино совсем по-другому показывают, как следователи работают…

– Я не следователь. Я дознаватель, – сухо поправил Серега.

– А что, какая-то разница есть?

– Есть, есть… И послушай, Юль! Давай только коротко и по делу, ладно? Что там у тебя стряслось?

– Ой, Серега… Такое стряслось, что и не описать… Меня до сих пор потряхивает… Вон, даже Тайку с собой потащила, чтобы в дороге с ног не свалиться, представляешь? Сейчас я тебе все расскажу, только ты надо мной не смейся, ладно?

Серега кивнул так серьезно, будто и впрямь обещал не смеяться. А Юлька принялась выкладывать свою обиду-беду, и не без эмоций, конечно же. Серега слушал очень внимательно и морщился слегка, когда эмоции зашкаливали, и даже головой мотал от нетерпения, как взнузданный конь.

– Сереж… Помоги, а? – закончила свой рассказ Юлька. – Ну что ты все время в компьютер смотришь, будто меня и не слушаешь?

– Я слушаю, Юль, я слушаю… Я просто смотрю, кто этими делами у нас занимается, кому твое заявление ушло… А, вот, нашел! Оно у Славки Леонидова, и это очень даже хорошо, Юль… Я знаю этого Славку, он дельный парень. К нему все подобные заявления сразу переправляют.

– А что, много таких заявлений, да?

– Хватает. Не одна ты дура такая, Юль. Если это тебя утешит, конечно.

Юлька с трудом, но стерпела и «дуру», и унизительное «если утешит». А куда деваться-то?

– Ладно, пойдемте к Славке… Посмотрим, что у него есть…

Они снова долго шли по коридорам – Серега впереди, они за ним, как два хвоста. Остановились у одной из дверей, Серега открыл ее по-хозяйски, проговорил уверенно:

– Слав, ты не занят? Можешь с человеком заняться? Она одна из пострадавших по делу того брачного афериста… Ну, который денег у всех набрал, а теперь в розыске… Кульков его фамилия, кажется?

– Ну да, есть такой… – услышали они уверенный мужской голос. – Заходи, чего в дверях стоишь? Где твоя пострадавшая?

– Это я, я… – робко проблеяла Юлька, заходя вслед за Серегой в кабинет.

Дознаватель по имени Слава оказался молодым мужчиной с веселыми голубыми глазами, глянул на Юльку оценивающе, будто примеривался, могла она быть жертвой афериста Кулькова или нет.

– Садитесь… Заявление ваше есть? Как фамилия? – деловито спросил Слава и, обращаясь к Сереге, уточнил немного самодовольно: – Только Кульков уже не в розыске, брат… Мы его взяли вчера вечером в аэропорту, в Грецию слинять собирался…

– Ой, правда? – обрадовалась Юлька, подпрыгнув на стуле. – А вы не могли бы уточнить… Вы с деньгами его взяли, да? У него деньги мои должны быть, и много…

– Вот про деньги ничего вам пока сказать не могу. Нет у меня такой информации. Да и вряд ли у него с собой были деньги… Этот Кульков парень ушлый, он уже не раз на свою охоту выходит. На сбор урожая, так сказать.

– Это я, что ли, урожай? – обиженно переспросила Юлька. – Это деньги мои урожай? Ну, вы скажете тоже… Хотя ладно, я все стерплю. Это ж мой косяк, признаю… Вы только скажите мне, есть хоть какая-то надежда деньги вернуть? Хоть малюсенькая?

– Надежда всегда есть, гражданочка. Но для начала давайте мы с вами побеседуем, если уж сами пришли… Вы все с самого начала расскажете, а потом и про надежды поговорим, хорошо?

– Так я уж рассказывала тому полицейскому, который заявление принимал…

– А вы еще раз расскажите. Где вы с Кульковым познакомились, при каких обстоятельствах?

– У-у-у, это надолго… – шепнул Тае на ухо Серега. – Пойдем ко мне, пока они тут… Пойдем, я тебя кофе угощу.

– Пойдем… – легко согласилась Тая.

И снова они шли длинным коридором, на этот раз рядом, и Серега улыбался чему-то, изредка на нее взглядывая. А когда зашли в кабинет, проговорил виновато:

– Кофе у меня только растворимый, самый простой… Ты, наверное, к другому привыкла. Расскажи хоть, как живешь-то, Тай…

– Хорошо живу, Сереж. Не на что жаловаться.

– Ты загорелая такая… На море летала, что ли?

– Да. На Бали.

– Ух ты… Здорово. А я только мечтаю туда слетать. Говорят, там классно.

– Да, там хорошо…

– Я рад за тебя, что ж. Правда, рад.

– Спасибо… А ты как живешь, Сережа?

– Да никак. Работаю вот… Карьеру пытаюсь делать. После института сразу сюда попал.

– У тебя все получится, ты способный! Помнишь, как мы физику всем классом у тебя списывали?

– Да, помню… А почему ты на школьные вечера встречи не приходишь? Муж не отпускает, что ли?

– Ну почему не отпускает… Отпускает, конечно. Просто я сама не хочу. Не тянет как-то.

– Понятно…

На этом диалог иссяк, говорить больше было не о чем. Серега сидел, смотрел на нее задумчиво, так, что Тае стало неловко. Слишком уж выразительная была эта задумчивость, объемная какая-то. Выразительнее всяких слов. Вот Серега вдохнул в себя воздух, собрался что-то сказать…

И не успел. Не успел, слава богу! В кабинет ворвалась Юлька, затараторила возбужденно:

– Вот вы где, ага! Я вам не помешала, нет? А я чуть в коридорах не заблудилась, представляете? А чего это у вас лица такие, а? Я что, и впрямь помешала? Может, мне выйти, по коридору пока погулять?

– Прекрати, Юлька! Слышишь? – тихо, но довольно сердито проговорила Тая, и Сережа глянул на нее с грустной усмешкой. Ничего не сказал.

А Юлька тем временем продолжала трещать скороговоркой:

– Ой, Сереж! Какой этот парень хороший! Ну, к которому ты меня привел! Вежливый такой, мне понравился!

– Успокойся, Юль… У него жена есть, – с той же усмешкой проговорил Сережа.

– Да я не к тому… – обиделась Юлька. – Зачем уж так сразу… Если женщина один раз ошиблась, то что теперь, мишенью для насмешек ее сразу делать? И вовсе мне неинтересно, что он женат… Я просто сказала, что он очень вежливый! А ты как раз вежливостью не очень страдаешь, Сереженька!

– Ладно, извини… Чего ты обиделась! Не хотел я тебя обидеть, правда! – миролюбиво проговорил Сережа, коротко глянув на Таю. – И вообще… У тебя вопросы ко мне какие-то есть?

– Есть, Сереж… Объясни, зачем надо обязательно эту фразу писать – «с моих слов записано верно»? И без того это непонятно, что ли? Это формальность такая, да?

– Да, Юль. Формальность, – нехотя ответил Сережа.

– Ой, спасибо, что помог, правда! И если без твоих насмешек… Мне этот следователь и впрямь таким дельным показался, такие интересные вопросы задавал! Все разложил как по нотам! Ну как же я этого афериста сама не раскусила, а? Спасибо тебе, Серега, огромное человеческое спасибо! С меня причитается, слышишь?

– Брось, не надо ничего… – отмахнулся Сережа, быстро вставая со стула. – Пойдемте, я вас провожу, еще снова заблудитесь тут…

– Да мы сами, что ты! – тоже отмахнулась Юлька. – Ты лучше это, Сереж… Проконтролируй тут как-то, чтобы мои денежки ко мне вернулись, хорошо?

– Ладно, я постараюсь. Только ты все же особо не надейся, Юль.

– Да я понимаю… Но вдруг? Ладно, бывай, Серега, пойдем мы… Тайка, чего ты молчишь, будто в рот воды набрала?

– До свидания, Сережа, спасибо тебе… Рада была увидеть… – послушно пробормотала Тая, не поднимая глаз.

– И я… Я тоже рад, – очень серьезно ответил Сережа. – Ты обращайся, если что… Если вдруг… Я всегда помогу чем могу…

– Все, пока-пока! Мы ушли! – пропела Юлька, выходя в коридор. – Счастливого тебе дня, Сереж! Пока…

Солнечный свет на улице показался таким ярким, что Тая зажмурилась на секунду. И городской шум вокруг показался каким-то радостным, даже веселым… Наверное, после унылого аскетизма этих длинных полицейских коридоров ей так показалось. И Юлька, словно угадав ее мысли, вдруг тихо проговорила:

– Да уж… Вот побываешь в таком месте и начинаешь ценить жизнь по-другому, правда?

– Правда, Юль… Правда…

– А давай по центральной аллее прогуляемся, там хорошо!

– Давай… Только пуха от тополей много, жуть просто!

– Зато красиво! Как снег… Мы так пойдем, чтобы ветер дул в спину, тогда он в глаза не летит. Будет у нас с тобой романтическая прогулка с летящим снегом.

– Что ж, давай…

– А потом в кафе посидим, ладно? Угостишь меня, бедную, несчастную, обездоленную? Я такая голодная, Тай…

– Да угощу, угощу, не плачь!

– Тогда лучше сразу в кафе… А потом уже погуляем!

– Ладно, идем…

В кафе, утолив первый голод, Юлька снова начала предъявлять претензии к своей судьбе. И не только…

– Ну объясни мне, Тайка, вот что со мной не так, а? Почему тебе кругом везет, а мне не везет? В чем твой секрет, скажи?

– Да нет у меня никакого секрета, Юль…

– Как же нет, когда есть? Почему тебя все любят, обожают, на руках носят? И мужа себе такого классного отхватила, и Серега вон…

– А что Серега? По-моему, он и думать обо мне забыл! Сама же меня с собой потащила, а теперь Серегу мне предъявляешь! – со смехом отмахнулась Тая.

Но Юлька ее смех никак не восприняла, гнула свою линию:

– Да не ври, думать он забыл… Невооруженным глазом видно, что он все еще по тебе сохнет. Да ты и сама это поняла, просто передо мной сейчас придуриваешься… Вот почему так, а? Тебя все нормальные мужики любят, а меня… Мне только афериста зачем-то судьба подсунула… Чтобы жизнь медом не казалась, что ли? Так она у меня и так не мед… А я тоже замуж хочу, я тоже любить хочу, как все нормальные бабы! Хоть бы научила меня, что ли, как нормального мужика найти! Вот как ты своего Влада ухватила, как это тебе удалось, а?

– Да никак я его не ухватывала! То есть… Ничего особенного для этого не делала. Наоборот, сидела в секретаршах целый год, как мышка, глаз поднять боялась. Стеснялась жутко…

– Да знаю, знаю. Ты у нас такая, тихушница редкостная. А может, в этом вся закавыка и есть? Может, и мне скромной тихушницей заделаться, а?

– У тебя не получится, Юль…

– Это почему же?

– Ну какая из тебя тихушница, сама подумай? – рассмеялась Тая, махнув ладонью. – Ты же у нас огонь! Природа у тебя такая! Ты ж всегда впереди паровоза бежишь, тебе все быстро надо, сию секунду!

– Ну да… Я такая. Я бы точно, окажись на твоем месте, тихо не усидела. Да еще целый год! Ведь он тебе жутко нравился, правда?

– Ну да… Я сразу в него влюбилась, как увидела. Мне казалось, он меня вообще не замечает…

– А если бы он вдруг инициативу не проявил, ты бы и сидела так дальше, что ли?

– Ну да… Ни за что бы никогда не призналась, как я по нему сохну.

– Ох, как романтично… – вздохнула Юлька, чуть прикрыв глаза. По ее виду было непонятно, то ли она подсмеивается слегка, то ли и впрямь какие-то выводы для себя делает.

– А я тогда об этом и не думала, Юль. Никакой романтики во мне не было, правда. Это ведь очень трудно, когда приходится свои чувства скрывать…

– Так и я о том же, Тайка! Я бы точно не смогла! А потом… Как у вас все было-то, расскажи? Как он тебе предложение сделал?

– Да я уж сто раз рассказывала, Юль!

– А ты еще раз расскажи! Приятно же сказки слушать! Когда все вот так, как в кино… Или в романе со счастливым концом… Завидую я тебе, Тайка, честно скажу. И даже прикрываться не буду белой завистью, потому что ерунда это все – белая зависть. Отговорка пушистая. Зависть она и в Африке зависть, просто не все ее в себе признают… А я такая, я прямо все говорю, как есть. Завидую!

– Да я сама себе завидую иногда, Юль… И знаешь, даже боюсь как-то. Все время кажется, что будто случиться что-то должно… Нехорошее…

– Да брось! Нельзя так думать, Тайка! Не гневи бога, ты что! Если тебе такое счастье выпало, то живи и радуйся на полную катушку! Еще и ребеночка рожай, чтобы уж для полного благополучия! Ты ведь отошла уже от своих страхов? Помнишь, ты про них нам рассказывала? Еще этот мужик тебя предупреждал, чтобы не беременела… Забыла, как его зовут…

– Его зовут Филипп. Он муж Марго, она подруга детства Влада.

– Вот-вот… Я про него и говорю. Как видишь, ничего не случилось! Ты ведь с февраля месяца сто раз могла забеременеть, ты ж ему об этом не объявляла! Так что можешь рожать ребеночка на здоровье! А лучше двух, одного за другим! А еще лучше – трех…

– Ну-ну, размахалась! Многодетной матерью меня сделать хочешь, да?

– А что, тебе пойдет… Я так и вижу тебя в этом образе – двое детишек по бокам, третий в колясочке… Эх, счастливая ты, Тайка, по самое не могу! Ну, чего на часы смотришь? Торопишься, что ли?

– Да, Юль, тороплюсь… У меня сегодня встреча с агентом, надо еще один дачный вариант посмотреть…

– Ну иди, если встреча. Да и мне тоже пора… Спасибо, что сходила со мной к Сереге, что поддержала морально! Давай, иди… Дачу покупай, беременей, будь счастливой… И за меня тоже побудь, и за Ульку. Один за всех и все за одного, как говорится…

В конце октября Тая узнала, что беременна. Увидела на тесте две вожделенные полосочки, долго сидела, улыбалась бездумно. И даже дышать боялась, будто могла спугнуть…

Долгое время держала эту новость в себе, даже Владу ничего не говорила. Хотя он сам догадался, когда ее начало тошнить по утрам, и пришлось признаться, лежа на диване с мокрым полотенцем на лбу и глядя в его склонившееся над ней озабоченное лицо.

– Да, Влад, да… Оттого и тошнит… Ты правильно все подумал…

– Боже мой, Таечка! Почему ты мне ничего не сказала? Ну почему?

– Да я боюсь, Влад… Сглазить боюсь…

– Вот же глупенькая какая, а? Не надо ничего бояться! Такому счастью радоваться надо, а ты! Ну чего боишься, не понимаю?

– Скоро февраль, Влад… – вырвалось у нее неожиданно как-то, хотя ни о каком феврале она и не думала. И повторила еще раз, будто примеривалась к этому опасному слову: – Скоро февраль…

– А, так вот в чем дело… – понимающе улыбнулся Влад, поправляя полотенце у нее на голове. – А я даже и не догадался, что ты можешь как-то связать эти события… Но согласись со мной, Таечка, это глупо! И я даже больше тебе скажу – это замечательно, что Маргоша тебя увидит беременной! Она ведь не враг тебе, вовсе не враг… Она мой друг, и этим все сказано. Она очень будет рада за меня, за нас с тобой… Что ты вообще вообразила в своей красивой головке, какие такие ужасы? Ну разве можно так, что ты…

Влад говорил так уверенно, что она ему поверила. И впрямь, что она себе надумала, какие такие страхи вырастила на пустом месте, из ничего, собственно? Подумаешь, Филипп ей что-то там говорил… Может, он вообще псих с больным воображением?

– Да я поняла, Влад… Я больше не буду, честное слово. Не буду ничего бояться, правда. Но все же… Давай не будем при них… Когда они в гости придут пятнадцатого февраля – не будем говорить про ребенка… Хорошо, Влад? Считай это моим капризом, что ли… Ведь беременным положено капризничать, правда?

– Хорошо, хорошо, не будем… Но ведь они сами увидят…

– А не будет еще ничего видно! Будет еще четыре месяца с небольшим…

– Конечно, милая, конечно! Как скажешь! Теперь любое твое желание для меня – закон! Я весь твой, повелевай мною, моя принцесса любимая! Моя девочка беременная, жизнь моя… Все будет хорошо, вот увидишь!

* * *

Однако Тая ошиблась, думая, что к февралю ее положение не будет заметно постороннему глазу. Еще как оказалось заметно – при ее-то природных данных!

Даже врачиха в консультации, глянув на нее, проговорила почти сердито: ну что за телосложение для роженицы, такое неудачное! Не фигура, а рыбий скелет! Косточки тонкие-хрупкие, таз узкий… Надо, чтобы пошире был таз, что это вы, милочка, в самом деле?

Конечно, врачиха так пошутила, это понятно. Но Тая немного расстроилась – вона как ее обозначили! Всегда считала, что ничего хорошего в этом самом широком тазу и нет…

Пересказала это диалог потом Владу, он посмеялся от души. И тоже развел руками.

– Что ты так оплошала с тазом-то, моя дорогая? Надо было постараться, предпринять что-то… Теперь придется и с таким тазом рожать, ничего не поделаешь!

Пятнадцатое февраля приближалось неумолимо – вот уже и Новый год встретили, и каникулы рождественские пробежали. К концу января Влад стал более задумчивым, часто уходил в себя, и ей в такие моменты сразу становилось не по себе… И потому тормошила его все время:

– Влад, не надо! Ну что ты, в самом деле? Я с тобой говорю, а ты будто не слышишь! Мне страшно, когда ты… такой!

– Да? Ну прости, прости… Я и впрямь что-то задумался! Понимаешь, когда это время подходит, я становлюсь будто сам не свой… Будто начинаю переживать все заново. И это от меня не зависит, Таечка… Но я постараюсь тебя не пугать больше, прости!

– Да ладно… Я ведь о тебе больше забочусь, не о себе…

– Не надо, не обращай на меня внимания! Тебе нельзя нервничать! Лучше отвлекай себя чем-нибудь… Девчонок в гости позови, пусть с тобой посидят! Как у них дела, кстати? Юлька вернула свои деньги, которые тот аферист у нее взял?

– Не-а. Не вернула. По нему вообще дело закрыли, представляешь? И на свободу выпустили. Как Юльке объяснили – доказательной базы не хватило… Вроде того, он же не украл у нее эти деньги, она их сама отдала. И это вроде как не уголовное дело, а гражданское, и ей самой надо в суд обращаться. Ну, как-то так… Я не сильна в этих делах, сам понимаешь…

– Она сильно переживает, да?

– Конечно, переживает! Основную часть потерянных денег она у мамы взяла, теперь копит, чтобы ей отдать… Мама ж себе на пенсию откладывала, Юлька это понимает. Во всем себе отказывает, хочет всю сумму вернуть. Мама говорит – не надо, мол, бог с ним, лучше машину себе купи! Но Юльку разве переспоришь?

– Что ж, молодец Юлька… Я бы тоже на ее месте так поступил… А знаешь что, Таечка? Мне такая хорошая сейчас мысль в голову пришла! Давай мы твоей Юльке машину подарим! На день рождения! А что? Возьмем какую-нибудь более-менее по цене демократичную, чтобы она не комплексовала от нашей небывалой щедрости… Как думаешь? Примет она от нас такой подарок?