Двумирье Креста. Бегущая по мирам – 17

Лана поцеловала своего наверно уже бывшего любовника и навсегда верного друга, посмотрела на остальных, отправляющихся в Заполярье и в Баланские степи. Два офигевших инструктора из гильдии наёмников, заключивших контракты на два года за тысячу монет на двоих. Без указания где им работать. И они уже может и хотели смыться, невзирая на огромное вознаграждение, но Грагжер за ними присматривал. Ещё сидели два связанных пацана, которые по мнению Сэра Кощея хотели сдать Лану. И мать Сэра Кощея, которая и раньше была не против вырваться из храма любви и бросить пить. Ну а теперь… когда сын стал невероятным красавчиком, силачом и рыцарем, и отправляется брать под контроль кочевую орду ладов… Никто не верил в эту авантюру, кроме самого героя и Ланы, сказавшей:

– Я знаю, на что способны Великие Воины и Великие Воры. А ты и то и другое. Справишься. Но не торопись.

– Да в их орде десятки воинов с Ближнего Запада! И я изучал их повадки. Очень уважают силу. Вождём может и не стану, но слушаться себя заставлю. Как минимум остановлю их набеги, а они собираются на Средний Восток, и единственная из трёх рас орда, которую ты не остановила. И наверняка приведу сражаться против сил зла. И они не такие и жестокие, если знать их правила, а я ещё и толмач и даже их язык знаю. Это ты, наша безалаберная красотка, будь поосторожней. Как раз сюда на Ближний Запад с запада вторжение диких варваров Среднего Запада очень вероятно, часть из них дружит с подозрительным Тепломорьем, но куда ударят нельзя сказать, тут уж как моча их вожакам в голову ударит.

Но сразу не пошли к порталу под городским арсеналом. А зашли за ещё одним попутчиком Грагжера. В управление полиции! Там закутанные в плащи Сэр Кощей и Лана вышли из подвала, прошли по пустым вечерней порой коридорам и лестницам, зашли в кабинет, где склонившись над столом неспешно писал очередную бумагу сыщик, когда-то неудачно или удачно нанятый Ланой. Очень умный следопыт имел только один недостаток, или достоинство – медленно и обстоятельно записывал всё, потом вдумчиво анализировал, очень уважал систему и бумагу, на которой всё зафиксировано. Недостаток в том, что медленно дела ворочались. Зато неумолимо и всегда успешно.

Вот и сейчас не поднимая головы на досадливых визитёров посыпал лист песком, сдул, положил лист в пухлую папку с надписью «Лана. Совершенно секретно. Доступ: сыщик №14, король», завязал тесёмки, удовлетворённо и радостно выдохнул, что отлично поработал и можно пойти выпить кружечку пива. Поднял глаза на поздних посетителей. На него невозможно синими глазами смотрела Лана, слегка чумазая и характерно загорелая, как живущая на улице без доступа к горячей воде.

Рядом неслышно проскользнул уже несколько раз упомянутый в разных сводках и неожиданно оказавшийся смутно знакомым высокий воин или вор, тут мнения расходились. Но очень мускулистый, это видно по рукам с закатанными для замеса рукавами. И очень быстрый и ловкий, это видно по тому как приготовился скрутить не слабого детектива, даже верёвки и кляп приготовил. И умный, это понятно по спокойным словам:

– Если жить хочешь, то не дёргайся. Поживёшь в Заполярье, убивать тебя пока не за что. Ну и папочку прихвати. Копии есть? Правильно, писарям такое не поручишь. Ты и король, вернее только ты и короткие выжимки королю, а лучше устно, он читать не любит. А теперь ты папку украл и сам сбежал. Пошли. И не дури.

– А Лана зачем с тобой?

– Или ты её увёл, или она тебя, но ты точно не в темнице, а предатель. Я сзади пойду.

Лана без капюшона прошла под ручку с детективом в подвал, где и был лаз в подземелья для тайных дел. Прошли по тоннелям. Открыли потайную дверь. Потом отмычками запертые двери. Миновали сигнализацию из ниток и громыхалок. Ещё дверь и отмычки. Попали под арсенал. Грагжер тихо подошёл к дремавшему сидя стражнику, ударом кулака сверху оглушил под удовлетворённое бормотание инструкторов, что этого отлично знакомого им амбала и булавой вырубить трудно, хотя они преувеличили, конечно. Прошли в большое помещение, где вдоль стен лежало немало оружия и ящиков с провиантом долгого хранения, стояли бочки с вином и с водой, а в центре мерцал вихрь на полу. Собственно подготовка всё. Грагжер начал складывать бочки штабелем, уперев в деревянную колодку. Сэр Кощей усмехнулся:

– Охрана ни к чёрту. Полицейское управление, кроме внутренней тюрьмы, вообще толком не охраняют, ну да преступники туда не рвутся. Подвал арсенала настолько тайный, что много охраны только разболтают быстрее. Вот так всегда. Если есть цель и сила в руках, то всё по силам. Понеслась!

Включили портал, сначала указав Заполярье. В портал шагнули детектив с папкой, два пацана, мать Кощея, инструктор-наёмник, влетел и связанный охранник, которому здесь смерть, а он не такой и плохой. Последним шагнул Грагжер, поцеловавший Лану и пробормотавший про по первому зову. Из портала вылетел мешочек с золотом для второго инструктора, второй аванс, да и для Сэра Кощея на операцию. Затем открыли портал на Проклятое Поле, Сэр Кощей поцеловал Лану и вслед за инструктором шагнул в портал, поглаживая саблю – там нечисть бродит, и почти Великий Воин не сомневался, что отлично посражается, пока не доберётся до стоящей недалеко орды ладов.

Лана перенастроила портал на загадочный Ползучий Лес. Отважно шагнула на портал, а следующим шагом сошла с тамошнего портала. Четыре эльфа убрали руки с мечей, но продолжили внимательно следить за каждым движением посетительницы. Пожилой пятый эльф, стоявший рядом с садками с насекомыми, улыбнулся дежурно, спросил строго:

– Ты кто? Не вздумай чудить. Это твой лес?

Лана осмотрелась. Она и эльфы стояли на невысоком скалистом гребне. На тропе дальше по гребню щипали траву пять коней. А совсем близко под гребнем со всех сторон колыхался, поскрипывал и постанывал жуткий лес из невысоких толстых узловатых деревьев, опиравшихся на торчавшие во все стороны медленно шевелившиеся над землёй и под землёй толстые корни, безуспешно пытавшиеся забраться на гребень. Лес тянул толстые узловатые ветви в направлении чужаков. От леса исходили волны раздражения и глухой злобы. Птиц в лесу не было, насекомые не летали.

– Коза в пальто. Вы что здесь чудите? Что за Ползучий Лес? Где мы? – спокойно ответила Лана, вообще-то эльфов любившая, но последний встреченный эльф присутствовал при её ужасе в пытошной и об этом у вампиретты были плохие воспоминания. И теперь доброты не услышала, да и понимала она, что эльфы вампиров не любят, ничего положительного про общение с эльфами не помнила и пока не рвалась разводить дружбу.

– Коза в пальто, – хмыкнул старый и явно главный эльф. – Ходячий, драчливый и ядовитый лес. Медленно наступает на земли эльфов. Мы на Дальнем Востоке, загадочная гостья из Гол-са-Фот. Прав был профессор Клисаматан, ты юна, прекрасна, глупа, напориста и нахальна… Лес, значит Ползучий он называется, не горит, очень влажный. Рубить его трудно, надо опасаться ветвей. Уничтожить многие миллионы таких деревьев очень сложно. Творение сил зла, атакующих наш мир Фотнир. Разросся в глухих болотах на юго-западе отсюда. Предназначен ослабить нас, надо полагать. Может и друге страны и расы, часть леса медленно движется на запад. Мы пытаемся напустить на него насекомых, я заколдовал разных вредителей деревьев. Но пока не помогает. Яд этих деревьев их отравляет.

Лана взяла из кучи нарубленных с деревьев веток одну, пожевала лист, послушала сообщение защиты от ядов про неизвестный слабый яд. Шагнула к садкам, достала невзрачную бабочку из клетки с табличкой про какого-то шелкопряда с мудрёным названием. Начала гладить тихо сидевшее на её ладошке насекомое, прикрыла глаза. Через четверть часа вытянула ладонь, бабочка взлетела, села на кучу веток и начала ползать. Лана улыбнулась:

– Раз плюнуть для любого мага по насекомым. И как только допустили такое лесное хозяйство?.. Примитивное изменение, даже зелье варить не надо. Да и это не превращение… Просто модифицировала любить эти листья, есть только их, переваривать вкусный яд. Пока, эльфы. Делать у вас нечего. Тихо и спокойно. Ещё и шелков заготовите, я заложила в них прекрасные шёлковые нити, раз уж шелкопряды. За мной не ходите.

И шагнула в портал.

Лана перенастроила портал на Заполярье, забросила кучку оружия, потом плюнула на тяжёлые железяки и выбила колодку, удерживавшую штабель бочек.

Бочки с грохотом прокатывались по полу и влетали в портал, который на середине массовой телепортации тяжестей перегрузился, как и написано на табличке, хотя все и не ожидали, что так долго продержится. Начал мерцать тревожно и судорожно, поглощая бочки. А потом портал ярко вспыхнул, из него вылетела пара бочек, и всё погасло. Лана хихикнула, пнула ставший мусором один из портальных артефактов, который был теперь только здесь, и побежала обратно. В убежище под мостом. И плащ свой спрятала по дороге в указанный Кощеем тайник.

А в своём логове заламывал руки, отчаянно вопил, затем ругался, потом стонал, и наконец плакал несчастный некромант. После того как ему доложили, и он прибежал и увидел вылетевшую из теперь совсем погасшего портала бочку вина. Нет больше портальной системы, а с ней и множества прекрасных задумок. И драгоценные артефакты валялись сломанные. И пульт управления сломан, и очевидно, что сломаны все. Остались только два пульта управления. От портала в Заполярье, где недружественным тупым полярным гоблинам не надо ничего включать кривыми руками. И от недавно установленного портала на пути главных сил Ползучего Леса, где останется часть леса для дальнейшего размножения и расползания, и где враждебные светлые эльфы совсем уж не должны найти пульт управления портальной системой. Но с двумя пультами, из которых один вообще похоже в нерабочем состоянии, и без артефактов, уже ничего создать невозможно.

А плохие новости про гибель Ползучих Лесов ещё только предстояло получить. Нескоро, но гарантированно.

А через четыре дня Лана попалась. Случайно в общем-то. Но слишком уж рискованно пряталась. Да и хотела попасть к королю Олониху. И остаться с ним тет-а-тет вечером. Но пока сомневалась, что если просто сдаться, то король её в постель потащит…

Один из стражников моста услышав про уже двести золотых награды за золотоволосую девку и намечтав прекрасное будущее, решил активно подключиться, и сменившись на рассвете, пошёл осмотреть кусты под мостом. И ему повезло! В крохотном сарае за щелястой дверью спало его счастливое будущее. Лана даже не проснулась, ибо не почувствовала угрозу от нашедшего – ну не желал стражник ей зла. Проснулась уже связываемой. А через минуту радостный страж аккуратно снял с плеча ту, которую искали полиция и стража полтора месяца.

Лана вела себя тихо и скромно. Рассчитывая, что её отмоют, покормят и отведут к королю. Очень глупо, но привыкла девица рассчитывать на своё главное оружие в виде красоты и очарования. И зря.

Король Олоних только прочитал полученное от патрона, которого считал союзником, послание, написал ответную записку и отправил голубя. Яростно ругался, что его отчитали как пацана за потерю портала после потери жреца. И очень радовался, что по совету предавшего сыщика не сообщал никому – а про союзника сыщик и не знал, конечно – про странную девицу. Проглотил шарик удовольствия из давно присланной союзником шкатулки, расслабился и подписал жестокий приговор, но всё-таки решив девку не казнить. Можно будет и допросить потом, чтобы узнать кто она такая, и что вытворяет, но сначала надо вспомнить хоть немного из нарытого предателем, жаль что копию с его папки не снимали. Ну да ладно… А ещё друзья, мощно гогоча после шариков удовольствия, сказали, что девка и для любви сгодится, ведь всё что нужно у неё останется.

Уже после обеда Лану привезли на главную площадь, где волновалась огромная толпа, услышавшая глашатаев. Провели на помост с плахой, воткнутым в неё топором, и с палачом в колпаке с прорезями на лице. Ошалевшая девица начала вспоминать какую-то фразу, произнеся которую окажется далеко, в опасности, но с головой. Но не вспомнила, услышав последнюю фразу главного глашатая:

– Девка приговаривается к отсечению руки, которой посмела нанести оскорбление щеки доброго и мудрого короля Олониха!

Толпа заволновалась, раздались выкрики, что за пощёчину могли выпороть хорошенько, и все дела. Но кто-то орал, что если уж не порка и каторга, то тогда казнь, и незачем плодить инвалидов. Некоторые хищно радовались, особенно часть женщин, худшая их часть, просто и совсем необоснованно завидовавших красотке. Толпа даже начала напирать на окружавших эшафот солдат, а те тоже не радовались, что охраняют такую мерзость.

А Лана почему-то подумала, что проще будет сменить устроившего мерзость короля. Но недолго. Её подтащили к эшафоту. Вытянули и больно прижали колодкой правую руку. Звук удара топора, дикая боль и отчаянный крик над затихшей площадью. Мало что понимавшей несчастной девице палач сам туго перетянул руку жгутом и намотал повязку. Глухо ворча, что работа у него такая.

На площади избивали нескольких баб, вздумавших поорать про заслуженную кару злобной девке, обидевшей короля. Одну вроде даже убили, скорее случайно. Солдаты и стражники пресекали народные волнения под ругань городских начальников, что иногда проще тихо во дворце вершить грязные делишки. А городские судьи оправдывались, что ничего такого они не судили и это личный суд короля, и такое хоть и незаконно, но и девка была когда-то бродячей артисткой.

Принц Яронг отправился к другу, успокаивать его. Поскольку Водрик считал, что он виноват в жуткой расправе над несчастной девчонкой, которая хоть и очень не проста, но… просто нельзя так. И няня детских лет обоих Силтия горько рыдала. Принц взял ящик вина. Думать надо. Такой король может навлечь Чуму, хотя вряд ли конечно. А вот нашествие амазонок с примкнувшими по пути союзными им племенами варваров с запада или непобедимой кавалерии чудесным образом избавившейся от нашествия орды груллов Маланги с востока, а то и их вместе, вполне вероятно. Дойдут. И они в полной боевой готовности. Несколько месяцев, и может стать очень горячо.

Лана в камере в подвале дворцовой тюрьмы пришла в себя. Попила воды. Поела. Забралась на каменную кровать, покрытую грязным матрасом, посмотрела в окошко под потолком, забранное толстой решёткой, да и слишком узкое для побега – надо и решётку пилить, и толстую кладку ломать. Отбросила шальную мысль превратиться в змею какую-нибудь – надо варить зелье превращения на время, а это долго, даже если выпросить котелок, травы, дрова и огниво. Не дадут. Хотя если пообещать зелье исцеления… Думай, Лана.

Вампиретта подошла к двери. Окошко. За ним негромкий шум из других камер. Кто-то поёт, кто-то ругается. Кто-то требует к себе в камеру однорукую девку, вопя что он граф. Королевство Басвалон большое по меркам Ближнего Запада, и в королевской тюрьме немало заключённых. Лана посмотрела как начало темнеть за окном. Послушала как сменился единственный тюремщик. Услышала как заперли за ним дверь в тюрьму, сказав дежурные слова про дежурство до утра. Запахло дымом из очага. Лана позвала стражника, который даже с интересом подошёл и уставился на новенькую. И красотку. А красотка напряглась, напуская падавшие на благодатную почву безалаберность, расслабленность и желание любви. Сняла платье, прошептала:

– Я хочу любви напоследок, пока не угасла. Возьми меня. Да не бойся, некуда отсюда убегать. Мы все заперты. И я просто прекрасная и слабая девица. А теперь ещё слабее.

Боялась, что побрезгует стражник однорукой девицей, с обмотанной окровавленной тряпкой… не полной рукой, без кисти и части предплечья. Которая и сама себя пугает такой… Зря боялась.

Звякнули ключи, загремели замки. Дверь открылась. Тюремщик зашёл. Даже лепёшку с мясом и маленькую бутылку вина прихватил, в качестве угощения для любовницы. Это его и спасло. Вампиретта молча вцепилась острыми клыками ему в шею, быстро ввела в транс, повалила на пол. Начала пить кровь. Почувствовала как ушли остатки боли в отрубленной руке и рана зажила, даже начала чесаться отрастающая рука, но крови одного вада мало для такого восстановления, надо хотя бы двух.

Ну и Лана не осушила тюремщика, остановилась, выпив половину. Оставила донора, не сняв сразу транс. Оставила ему бутерброд и вино. Только откусила и глотнула. Вышла, заперла камеру. Осмотрелась под удивлённый шёпот из-за других дверей, как девица одолела здоровяка, и под просьбы освободить. Но освобождать никого не стала.

Залила камин, посмотрела на достаточно широкую трубу. Залезла и полевитировала вверх, опираясь на дно очага и поднимая пепел, и на стенки дымохода, поднимая сажу, да ещё и платьем задевала. Но взлетала быстро, и сажа не очень мешала. На крышу вылетела настоящая сила тьмы. Чёрная и сердитая. Полетела к большому светящемуся окну. Встала на балкон. В большой комнате в креслах полулежали король и три его другана, под дурью.

Лана тихо вошла и быстро укусила всех в шеи, введя в транс. Только один успел пробормотать, что у него такой классный глюк, что чёрную вампиршу.

Лана глянула за входную дверь, приоткрыв щёлочку и высунув зеркальце, а потом просто выглянув. Два здоровенных гвардейца стоят спинами в холле или в приёмной, вероятно им запрещено без веской причины смотреть на дверь в главный зал королевских покоев. Заперла дверь на засов. Глянула в комнаты покоев – в четырёх спят по две пьяные девки, фрейлины наверно. Заперла их комнаты на ключи, которые висели рядом с дверями.

И начался пир! Лана крепко и жёстко связала короля и трёх его друганов. Заткнула кляпами и вывела из транса, ещё и наркотический дурман без труда почти убрав. Начала медленно и с наслаждением пить кровь из дёргавшихся доноров без обезболивания и без транса. Проводя пиршество, своё исцеление и казнь. Мычание раздавалось. Но стража если и слышала, но чем-то необычным не считала. Девки из одной комнаты поскреблись, спрашивая что за звуки и шепча что им надо в туалет. Обошлись без информации и туалетом в какую-то вазу наверно.

Через два часа Лана сняла уже очень переполненную повязку, а смотреть как растёт рука она не хотела. Потрепала щёки обоссавшегося короля с вытаращенными полными смертного ужаса глазами, видевшего как вампирша высосала его друзей, и в её жёстких прекрасных синих сияющих глазах видевшего свою смерть. Лана весело сказала:

– Я ещё и напилась спирта из их крови. А вот наркотик нейтрализовала. Ну что, сладенький, попируем, да и полечу я.

Через полчаса насосавшаяся крови довольная и слегка хмельная вампиретта села на балкончик домика Водрика, залетела в спальню, над лестницей слетела в гостиную, где из-за стола вскочили Водрик, Яронг и Силтия. Ну хоть кухарку отправили нахрен ночевать к любовнику, обсуждая государственные дела и как спасти Лану, ответственными за беды которой и себя считали. Показала отменные клыки и новенькую руку. Промурлыкала, убирая клыки:

– Я вампиретта. Теперь мои приказы. Король и три его друга мертвы. Убиты вампиром, казнь опустошением. Мы редко убиваем доноров. А казнить и вы будете. Яронг станет королём. Водрик, ну наверно главнокомандующим армией, не важно. Сами подберёте должность для третьего лица в королевстве. Сразу после короля. Но главной будет премьер-министр и теневая правительница Силтия. Ты, мажордом и экономка, куда умнее и опытнее двух молодых красавчиков. Первые дела. Скрыть тщательнее работу вампира. Не ради меня, а ради королевства. Тюремщик покусан, но жив. Разберётся Силтия. И да, Яронг и Водрик, про Силтию я не шучу и это не предложение. Это приказ. Второй приказ, будьте готовы отправить войска Басвалона на помощь светлым силам Маланги и эльфов сражаться со злом. А может и мне для добрых дел, если прикажу. Раз войска все в столице, то проведите учения, и очень серьёзные. Мне нужен таз с водой, услуги Силтии как при знакомстве, но только первая часть, хи, моё старое платье и нож. Золото у меня есть, я опустошила кошели и шкатулку короля с кодлой… Тяжело, пятьсот золотых, это больше десяти килограмм, есть такая мера веса, ладно, больше двадцати пяти фунтов… Как в песне, кошели полные монеток король вампирам приносил, и все вампирочки вставали, когда в пивную он входил… Пивную его крови…

Лана закончила бормотанием и пением, чувствую как уходит кураж. А через полчаса чистая и с мокрыми волосами вылетела с балкона, высоко перелетела стену. Но вскоре растратила энергию, немного пролетела над полем, села и пошла по дороге. С собой красотка несла маленький, но увесистый кошель, огниво и свой старый, ещё от огров, острый как бритва ножик. Заткнутый за поясок внутри её первого в мире Фотнир платья, расстёгивающегося в верхней части, и удобного для прятанья чего угодно на тонкой талии. Ножиком и отогнала протрезвевшего в кустах перед воротами городка подмастерья, решившего стать разбойником и насильником предрассветной красотки. Отлично позавтракала в таверне и наняла весь скоростной дилижанс на юг, в котором и легла поспать, заперев двери.

Глава 7. Институт неблагородной девицы

Через три дня Лана через восточные ворота въехала в большой – как сказал мрачный стражник, тысяч пятьдесят населения – вольный город уже недалеко от Великого Востзап Пути. Навстречу бодрому потоку повозок и пеших с мешками и детьми. Уже с всего несколькими золотыми – раздала золото на дневных остановках дилижанса на трёхразовое питание, баню и осмотр достопримечательностей, под которыми понимались храмы. Помогла главным образом четырём бедным семьям на образование детей, про которых быстро выспрашивала у трактирщиков, ища чокнутых на книгах голодранцев.

Планировала ехать дальше, но как только вышла из дилижанса, как в него набились две зажиточных семьи мещан с баулами. Кучер послушал горячий быстрый шёпот в ухо, получил тугой кошель и щёлкнул кнутом, направляя быстрый дилижанс к восточным воротам с сердитыми стражниками, избивавшими нескольких очень дорого одетых горожан, вытащенных из кареты, в которой уезжала стайка зарёванных перепуганных девиц.

Пока Лана раскрыв рот смотрела на творящееся безобразие и даже не успела ещё подумать, что оплатила путь дальше и транспортная компания здорово влетела на огромную неустойку, как над воротами заревел рог и последние вышедшие бросились обратно. Через минуту ворота закрылись, в них раздалось несколько ударов не успевших вернуться и потом их удалявшиеся вопли. С грохотом опустилась решётка.

Красивый рослый парень в кирасе и открытом шлеме подошёл от ворот к Лане, широко улыбнулся, сказал:

– Неудачно ты приехала. Прямо перед замыканием кольца варваров. Хотя может и повезло, что в их лапы не угодила. Осада! Я могу тебя поселить у себя. Перед смертью хоть с такой красоткой поживу. Тебя тоже ничего хорошего не ждёт, если не залюбят до смерти, то рабство у варваров хуже смерти. Хотя тебя могут продать в гарем в Тепломорье. Но в любом случае будет хуже, чем у меня. Я не урод. И будешь сыта. А продовольствия всего на месяц, и все склады уже конфискованы. И даже если таран и осадные башни варвары построят быстрее, чем у нас кончится еда, то простым мещанам пайки будут очень ограниченные. Про чужаков и не говорю. Им только за тяжёлую работу на стенах. А работы много, жадные олигархи на стенах экономили. Но взявший управление военный диктатор их не выпустил из города. Не зря солдаты его любят. Моя сотня уже поклялась умереть на стенах или вокруг диктатора. Ах да, я же не представился. Я лейтенант Рендон, командир застенной сотни стражи, а теперь диверсионной сотни армии славного города Белбон, известного кожевниками. Но сейчас со шкурами предстоит расстаться горожанам. Наши поставщики шкур пришли и за нашими. Я ещё вчера, когда никто ещё не верил в вести с запада, и все надеялись, что осадят другой город, отправил родителей и сестёр на моём коне, и теперь мой пока не разорённый дом ждёт тебя, прекрасная незнакомка. Ещё и багажа лишившаяся, но диктатор приказал не мешать убежать тем, кто в осаде за запущенными стенами не виноват. Только военнообязанные должны остаться, если не хотят лишиться гражданства и имущества.

– Лана, – Лана решила быть лаконичной в отличие от болтливого сотника, ещё не смирившегося с последними неделями своей жизни. Но потом решила и приколоться. – Девственница, решившая попутешествовать и посмотреть прекрасный мир.

– О! Тогда я готов предложить тебе, прекрасная Лана, руку и сердце! – воскликнул мигом решившийся жених.

– Не будем спешить, лейтенант диверсантов Рендон.

– А стоит. Диктатор за воодушевляющую защитников свадьбу в осаждённом городе выделит тебе отличный паёк.

Лана посмотрела, как из лавок, таверны и кабака на площади около ворот солдаты выносят мешки с едой и бьют одного возражавшего лавочника, говоря, что тому через час надо явиться с оружием на формирование ополчения, и тогда получит первый паёк на семью. Протянула руку. Улыбнулась:

– Нет. Ни сейчас, ни потом. Про пожить с тобой подумаю, лейтенант. А пока проводи меня на стену.