Сентиенты

– Именно. Нас воспитывают так, – кивнул Джакоби.

– Как? Бить себя током? – Польна машинально вскинула бровь. – Наказывать себя?

– Ставить себе цели и достигать их, – Джакоби нервно постучал пальцами по столу. – Если сентиент не будет справляться с тренировками, с собственными же задачами, ему не продержаться ни на одной вылазке. Проще говоря: если ты не будешь жесток к себе, ты сдохнешь.

– Но ты недавно перенес операцию, или что там?.. – Польна долистала меню до алкогольных напитков и поняла, что без бутылки вина сегодня не обойтись.

– Я недавно перенес разрыв всего тела на куски, – холодно сказал Джакоби. Кажется, разговор зашел вообще не туда, поскольку от его дружелюбного настроения не осталось и следа. – Новое сердце, новые легкие, рука и чертовы новые глаза. Чем быстрее я восстановлюсь, тем меньше шансов, что окажусь здесь снова через полгода.

Польна замолчала.

Официант подошел к их столу.

– Желаете ли сделать заказ?

– Стейк с кровью, – произнес Джакоби, даже не заглянув в меню.

По лицу официанта было заметно, что именно этой реплики он опасался больше всего этим вечером.

– Приношу свои извинения, но сырое мясо мы подаем только вампирам и людям, – молодой человек держался на расстоянии, словно опасаясь, что сейчас сентиент накинется на него.

– Вот как, – Джакоби усмехнулся, но глаза его моментально выдали разочарование и даже обиду. Он раскрыл меню, но ничего не привлекало его внимание.

– Могу ли я предложить вам синтетический коктейль с повышенным содержанием глюкозы?

– Нет.

– Тогда, может быть… – начал было официант, но Джакоби жестом остановил его.

«Видимо, это и есть Голод», – подумала Польна, глядя на его муки. Она вспомнила, как пыталась бросить курить: прятала пачки, а затем принималась искать их с точно таким же взглядом.

– О, а можно мне мясо с кровью? – спросила она. – И бутылку вина на ваш выбор.

– Да, конечно, – кивнул официант. – Что-то еще?

– Нет, это все, – Польна отдала свое меню.

В этот момент компания людей со смехом поднялась из-за большого стола. Через минуту на их место пришла группа вампиров, та же самая, с Земли-1, которые были сегодня утром.

– Я дам тебе кусочек, – обратилась Польна к Джакоби. – А ты зря отказался от коктейля! Я бы попробовала, чисто из гастрономического любопытства.

– Та еще дрянь, – Джакоби поморщился. – Микс из гормонов, форменных элементов, плазмы, разных добавок. Все, что нужно сентиенту для поддержания жизни.

Он выглядел совсем невесело. И не из-за того, что ему отказали в желанном угощении… должно быть Джакоби неприятно было узнать, что в отеле его права ниже, чем у всех остальных гостей.

– Брось, Джакоби, – Польна машинально коснулась его руки, лежавшей рядом – она так часто делала на личных встречах с клиентами. – Я это для тебя заказала. Мясо с кровью – думаешь, я правда буду это есть?

Бледно-серые губы сентиента вновь растянулись в улыбке, и клыки обнажились неприкрыто. Сейчас, когда Джакоби сидел прямо напротив нее, Польна видела следы хирургических вмешательств на его лице и шее. Слабые отметины от швов вокруг глаз, едва различимые синяки, длинный шрам вдоль кадыка – от коникотомии.

«Новые глаза, новое сердце, легкие…» – человек восстанавливался бы месяцами.

– Спасибо, Польна, – сказал Джакоби. – Но это было не обязательно.

– Это чтобы ты не съел меня, – рассмеялась девушка, но шутка не зашла: когда она уже запомнит, что на этой теме стоит табу?

В Кодексе этому вопросу было отведено несколько абзацев:

«Сентиент, вкусивший кровь живого существа, утрачивает рассудок, способность мыслить с холодной головой и принимать решения, которых ждет от него Содружество. Он становится угрозой для себя, а значит и для своих соплеменников».

– Извини пожалуйста, – Польна опустила глаза.

– Все в порядке, – Джакоби сцепил руки и убрал их подальше, и Польна на секунду подумала, что он сделал так специально, чтобы она больше его не касалась. – Тебе нравится здесь?

– В Мглистом? Да, вполне, – Польна кивнула. – Хотя утром у меня создалось впечатление, что ресепшионисты разыгрывают меня…

– Серьезно? Как это? – Джакоби удивился так искренне, что Риджл на мгновение забыла, кто именно сидит перед ней.

Не человек.

– О, скорее всего, мне просто показалось… – Польна смутилась. – Их юмор был довольно… специфический, на любителя.

– Это потому, что они с Земли-1. Кендра и Дейв, – объяснил Джакоби, и теперь настал черед Польны удивляться.

– Правда? Оба?

– Ага, – он вновь улыбался, довольный, что ему удалось впечатлить ее.

– Откуда ты знаешь?

– Скажем так, – Джакоби развел руками. – Мне здесь действительно нечем заняться.

– Это многое объясняет… их поведение, эти взаимные подколы, за которые в Ционе… – Польна осеклась. Очевидно было, что Дейв и Кендра по-дружески шутили друг над другом, однако в Ционе такие шутки сочли бы за проявление ксенофобии.

– Кажется, я понял: тебе неуютно, когда кто-то вокруг высказывается неполиткорректно, так? Хотя сама ты неоднократно заявляла о своей… хм-м-м… неприязни к сентиентам, – сказал Джакоби, и Польна не сразу поняла, какое слово из его уст удивило ее больше: «неуютно» или «неполиткорректно».

Он не обвинял ее, нет, просто констатировал известные факты.

– Джакоби, – Польна больше не улыбалась; теперь она внимательно смотрела ему в глаза. – Это не неприязнь. Это личная травма, окей?

Объяснять она не собиралась: смерть Келси была последней темой, о которой Польна решила бы поговорить с Джакоби.

– «Они не должны жить среди нас, как не должны тигры и львы жить по соседству с человеком», «Межрасовый переход нужно запретить на законодательном уровне: это смертельно опасно», «Сентиенты – вынужденная мера нашего общества», – процитировал Джакоби высказывания Польны, при этом ни один мускул на его лице не дрогнул. Словно он вызубрил их до бездушного автоматизма.

Польна оглянулась по сторонам: вопреки ее ожиданиям, никто не смотрел на них.

– Могу представить, как это задело тебя, – сказала она. – Я приношу свои извинения.

Щеки ее пылали, а пальцы невольно начали перебирать ключи в кармане брюк.

– Но у меня есть моя личная жизнь и мое личное мнение на ту или иную ситуацию, – добавила она.

Польна понимала, что если Джакоби нашел эти ее высказывания, то наверняка видел и другие, гораздо более хлесткие. Сейчас ему хватало такта не озвучивать их, но Польна видела, что в глубине его арктически-голубых глаз затаилась враждебность.

Официант принес мясо и вино. Джакоби терпеливо ждал, пока молодой человек поставит перед Польной большую тарелку со стейком, плавающем в красной жиже и обильно посыпанным гранатом.

– Приятного аппетита, мадам, – официант коротко кивнул и поспешил удалиться, обходя сентиента по самой большой орбите.

Джакоби разлил вино по бокалам.

– Ну что, выпьем за будущую статью? – предложил он.

Они легонько соприкоснулись кубками из толстого стекла, даже не услышав звона – столько вокруг было голосов, мелодий и ритмов. Стук серебряных ножей и вилок по фарфоровым тарелкам, глубокие гортанные голоса вампиров и, в сравнении с ними, такие невыразительные – людей.

– Угощайся, Джакоби, – стараясь не показывать своего отвращения к блюду, Польна с улыбкой пододвинула тарелку к сентиенту.

Вопреки ее ожиданиям, он не накинулся на мясо, как осатаневший от голода зверь. Нет, Джакоби принялся отрезать кусочек за кусочком, медленно прожевывая их и запивая вином.

– Так что там с твоей статьей? Какие вопросы? – спросил он.

Польна собралась моментально. Журналистские навыки были на месте, несмотря на то, что голова ее вмиг закружилась, стоило ей пригубить вина.

– Расскажи о последний событиях, которые ты помнишь, – попросила она, ныряя в сумку за диктофоном. – Я понимаю, что это может быть несколько болезненно, поэтому не торопись. Расскажи про то утро.

– Утро в ущелье Герат? – уточнил Джакоби.

– Да, утро в ущелье Герат, – ожидая встречи с ним, Польна не только Кодекс листала: она запросила в архиве хронологию событий последнего дня Джакоби перед ранением.

– Нас только-только перебросили туда, – начал Джакоби. – Через несколько дней должны были прибыть боеприпасы, а еще группа дипломатов.

– Вас часто перебрасывают?

– Мы проводим на одной и той же местности порядка нескольких месяцев, затем вертушки перевозят нас в другую точку, чтобы мы не теряли бдительности, – Джакоби посмотрел вниз и влево: в этот момент он вспоминал, как все было. – Первое утро в Герате. Накануне мы весь день разбивали лагерь…

Ей показалось, или Джакоби сжал вилку и нож сильнее?

– Я отвечаю за безопасность лагеря; вместе с моим взводом мы исследуем каждый миллиметр на наличие мин и ловушек, изучаем, с какой стороны лагерь может быть атакован. Но первая ночь на новом месте – всегда самая страшная. Ты опасаешься нападения, просыпаешься от каждого шороха, думая, свои это или сейшины…

– Сейшины? Опасные вампиры? – уточнила Польна, подразумевая влекомых Голодом вампиров Земли-4.

– Да. Сейшин – значит «дух». Они невероятно умны и проворны, появляются словно из ниоткуда, темны, словно ночь, – Джакоби отправил в рот очередной кусочек стейка. – Несмотря на то, что Голод фактически управляет их сознанием, эти сукины дети остаются самыми умными, непредсказуемыми и опасными существами на планете. Наше выживание зависит от того, насколько много известно их разведке.

– Та ночь прошла без нападений? – спросила Польна, пытаясь разглядеть во взгляде Джакоби то, что он мог бы утаить.

– Без. Я не мог сомкнуть глаз, был на взводе.

Польна на секунду попыталась представить, что он чувствовал. Новая местность, каньон, полный опасностей. Сейшины, подобно призракам, норовят просочиться из ниоткуда и вспороть тебе глотку, ведь, как известно, кровь сентиентов они тоже пьют.

– Вы спите в отдельных палатках? – спросила Польна, желая узнать побольше о быте сентиентов.

– Когда как, иногда все вместе, вповалку, – Джакоби разделался со стейком, залпом допил вино.

– А женщин много в твоем взводе? – осторожно спросила Польна, надеясь, что Джакоби поймет ее правильно. Ей доводилось слышать о неуставных отношениях между сентиентами, но она хотела, чтобы этот миф развеял непосредственный участник боевых действий.

– Нас поровну… примерно, – Джакоби нервно заозирался в поисках официанта. – А это действительно нужно для статьи?

Его настроение изменилось: теперь он выглядел нервным, раздраженным, точно съеденное блюдо не пошло ему на пользу.

– Нет, – Польна несколько растерялась. – Мне просто интересно, и помогает понять культурный код сентиентов.

– Официант! – неожиданно громко крикнул Джакоби и ударил кулаком по столу – так, что бокалы звякнули. – Синтетический коктейль, пожалуйста!

«Он что, опьянел? – Польна удивилась столь резкой перемене в нем. – И сейчас начнет громить все вокруг?»

– Как ты сказала? «Культурный код»? – Джакоби развернулся к Польне и посмотрел на нее, словно на последнюю дуру. – Ты шутишь, наверное? Да вся наша так называемая культура основывается на том, как бы не сдохнуть!

«Чертова журналистка! С чего она взяла, что имеет право писать обо мне?!» – его кровь закипала от ненависти. Кожа горела и чесалась, и Джакоби хотелось сорвать с себя этот дурацкий пиджак, взятый в аренду.

Обе его генетические части получили свой допинг. Вампирская половина ликовала, вкусив сырого мыса: Джакоби ощущал, как от проглоченной крови его мышцы наливаются, но тело при этом становится легким и стремительным. Он готов был прямо сейчас броситься в атаку и разрывать на части сейшинов, одного за другим.

Пламя свечей вдруг стало слишком жарким и ослепительным, а вид Польны – красивой картинки перед ним, такой внимательной к мелочам и осторожной, словно она имеет дело с опасным животным, – приводил в бешенство.

Человеческие же чувства, растревоженные журналисткой, захлестывали его так, что тяжело было даже дышать. Они не поддавались контролю; воспоминания того дня в Герате смешались с настоящей реальностью в адский коктейль. Джакоби смотрел по сторонам, но фигуры посетителей ресторана представлялись ему злобными кровососами, таящимися среди камней.

Официант принес синтетик, и Джакоби осушил его в два подхода. Сейчас, сейчас: сахар и вещества в его составе притупят восприятие, станет легче управлять своим телом и эмоциями… но не тут-то было.

Из-за вина синтетик не спешил действовать.

– Хорошо, Джакоби, – Польна тем временем попыталась вывернуть на безопасную дорожку. – Вы разбили лагерь, переночевали. Что произошло потом?

«Давай, отвечай отстраненно, расскажи красивую историю», – велел себе Джакоби, снова и снова невольно сжимая челюсти.

Перед глазами возникло то самое дымное утро. Его последнее нормальное утро, перед тем, как все изменилось.

…Облака бегут по темному небу. Из вышек валит чад и копоть; они напоминают шипы, застрявшие в земле, и из-за этого почва вокруг нарывает точно гнойник.

– Не спится? – Мэйджи незаметно подходит к нему, кладет руку на плечо.

– Как всегда, – Джакоби прижимает бинокль к глазам. Этим утром в смрадной полумгле ему мерещится то одно, то другое. Пожалуй, нужно было поспать для разнообразия.

– Предчувствие? – голос у Мэйджи стал хриплым после того, как сейшин повредил ее горло.

Сентиенты часто полагались на интуицию, но в тот день Джакоби просто не мог найти слов для того, что ему только предстояло увидеть…

– Джакоби? – это Польна зовет его, возвращая в реальность. – Все в порядке?

– Может, хватит на сегодня? – он отодвинул тарелку, смял пустой пакетик из-под синтетика. – Трудно сосредоточиться.

Невероятно кружится голова, а его новое сердце словно оголилось. Будто вместо ребер, мышц и кожи под пиджаком его – стеклянная клетка, и все в этом зале могут видеть, как сокращается, как качает темно-бурую кровь его гипертрофированный, выращенный на заказ мотор.

«Твое тело – это машина. Не относись к нему слишком серьезно, но не забывай вовремя питать и давать время на отдых», – строчки из Кодекса выжжены в памяти.

Джакоби всегда было мало этого. Если сентиенты – это машины, тогда зачем им вообще чувства? Не проще ли создавать роботов, которые не будут ощущать страха, сомнений, жалости, влечения?

Ответ здесь был лишь один: выращивать гибридов было дешевле.

– Хорошо, давай закончим на сегодня, – Риджл была недовольна; он успел заметить эту ее особенность: она улыбалась, но в кармане нервно играла ключами от номера. – Спасибо за ужин.

Джакоби поднялся из-за стола. Голова кружилась, а внутри все так клокотало от эмоций, что грудь буквально разрывалась.

Оглушительный грохот, осколки проникают внутрь…

Пустые глаза тех, кто приготовлен на убой.

«Твое тело не принадлежит тебе».

«Ты просто машина, машина, машина…»

Воздух наполнен каменистой взвесью, тихий шелест крови по трубкам… Писк монитора системы жизнеобеспечения.

Ощутив, что теряет равновесие, Джакоби ухватился за столик и перевернул его. Звон посуды, вздохи гостей, Польна прикрывает лицо рукой: ей стыдно за то, как он ведет себя.

– Прошу прощения, – громко произнес Джакоби, поднимая стол и упавшие стулья. – Давненько я не был в подобного рода местах. Забыл, что здесь все такое хрупкое.

Подоспел официант и с каменным лицом принялся сметать осколки разбитой бутылки.

– Пойдем, я провожу тебя в палату, – Польна подхватила Джакоби под локоть. Крепкие, теплые пальцы. Под тонкой смуглой кожей пульсируют вены, переполненные кровью.

Рот Джакоби наполнился густой слюной. Его зубы, особенно клыки мучительно заныли, точно их нервов разом коснулись стоматологической дрелью. Он никогда раньше не ощущал Голода, и ему вдруг стало жутко от того, какой невероятно сильной оказалась его вампирская часть.

«Не смей даже думать об этом, – осадил себя Джакоби. – Ты наполовину человек, ты можешь контролировать себя!»

– Я сам дойду, – он отстранился от Польны. – Все в порядке. Я дойду сам.

– Хорошо, – она выглядела измученной; светлые брюки были обрызганы вином, и даже на дежурную улыбку у журналистки не было сил. – Отдыхай.

– Извини, что все так получилось, – он развел руками.

Польна обернулась, кивнула и заспешила наверх по лестнице.

***

– Как прошло? – поинтересовался Дейв. – Она сказала «да»?

– Она заказала мне стейк, – усмехнулся Джакоби.

– Слабой прожарки? – уточнил консьерж.

– Сырой. С кровью.

– Она влюбилась, Джакоби, – Дейв придирчиво осмотрел пиджак, который тот вернул ему. Он был почти одного роста с Джакоби, но более, хм-м-м, утонченный, впрочем, как и все остальные вампиры-беты.

– Кстати, спасибо за одежду, брат, – Джакоби улыбнулся. – Я был неотразим. Жаль, здоровье подвело.

– Я не брат тебе, – глаза Дейва блеснули из-под черной вуали. – Без обид, сентиент.

Джакоби мрачно усмехнулся: он слышал это слишком часто, чтобы всерьез обижаться.

– Тебя перевели с Земли-1, верно? – спросил он, чтобы сменить тему.

– Я сам пришел. И привел ее, – Дейв кивнул на девушку в красном костюме. – Там у людей нет будущего.

– Вот как? – Джакоби удивился.

– Да, я провел ее через границу, – Дейв вернулся к сортировке карточек. – Когда девчонке было одиннадцать. Кендра была приготовлена в качестве подарка одному барону, а я решил, что она слишком смышленая, чтобы умирать вот так.

– Как тебе удалось… – Джакоби очень не хотелось говорить «не убить ее».

– Справится с Голодом? – Дейв посмотрел на него, и сентиент разглядел длинный шрам, пересекающий лицо консьержа наискосок… впрочем, возможно это были лишь отсветы пламени на вуали. – Кровь не единственная пища вампиров.

– Не единственная? – Джакоби нахмурился и пододвинулся ближе, чтобы не упустить новую для него информацию

– Эта пища способна надолго насытить любое живое существо, не только нас, – Дейв продолжал говорить загадками.

– Так что же это?

– Как же ты еще юн! – рассмеялся Дейв, и изо рта его показались длинные белые клыки.

Джакоби закатил глаза: и почему некоторые вурдалаки считают себя королями мира лишь из-за возраста?

– Если ты не откроешь мне этот секрет, Дейв, я напишу про тебя плохой отзыв, – пригрозил Джакоби. – А отелю поставлю одну звезду. Одну!

– Тут нет никакого секрета, – произнес вампир и посмотрел на Кендру, которая разносила кофе новым гостям отеля. – Вначале это было лишь желанием защитить ее от смерти. Ведь я годился ей даже не в старшие братья – в отцы. Затем она выросла в прекрасную женщину, и мы сравнялись в возрасте. С разницей в двести лет, но, думаю, ты понимаешь, о чем я…

Джакоби кивнул. Вампиры сохраняли молодость навеки, в отличие от сентиентов, чья зрелая внешность оставалась в диапазоне от двадцати до сорока лет на протяжении столетий.

– Кендра перестала считать меня глупым стародавним упырем. Вот тогда-то я и влюбился в нее уже совсем иначе. Любовь – вот что это за пища.

– А-а-а, любовь, – Джакоби был разочарован. – Жаль, что мне это не поможет.

– Ты никогда не любил? За все свои сто лет? – Дейв не смеялся над ним, скорее, сочувствовал.

Джакоби вспомнил о Мэйджи. Их отношения были слишком физическими, слишком стихийными. Иногда ему казалось, что они идеально подходят друг другу, но раз за разом Мэйджи предпочитала ему других.

«Избегайте моногамии. Помните о том, что привязанность может сослужить для вас плохую службу. Преданность Содружеству – истинная цель сентиента».

Должно быть, лицо Джакоби стало слишком мрачным, потому как Дейв сказал:

– Я знаю немного о том, как вам промывают мозги, – он оперся о стойку ресепшена и произнес вполголоса: – Но ты не ставь на себе крест. Твоя служба скоро закончится, верно?

– Ага. Десять лет осталось.

– Кто захочет, тот дождется тебя.

– О чем ты говоришь? – нахмурился Джакоби. – Кто дождется?

В этот момент к стойке регистрации подошли три вампира, с ног до головы закутанные в сутаны песочных цветов и длинные палантины.

– Ваши паспорта, леди и джентльмены, – попросил Дейв.

Джакоби направился прочь.

Было уже два часа ночи, давно пора возвращаться! Восстанавливать режим, выспаться наконец.

Проходя мимо ресторана, Джакоби невольно взглянул на столик, за которым они с Польной сидели сегодня вечером. Он был пуст, как и почти все другие столы.

Знакомый официант болтал о чем-то с бариста, двое людей – влюбленная парочка – сидели возле камина и целовались. Джакоби с отвращением отвернулся: и зачем только проявлять свои чувства так открыто? Можно подумать, кому-то приятно наблюдать за вашим обменом слюной?!

Он взглянул на них снова. С мазохистским упоением проследил за тем, как соприкасаются их губы, как она кладет руку ему на колено…

Обыденная жизнь, жизнь вне войны всегда была чуждой для него. Простые радости обычных людей казались Джакоби безрассудной тратой времени. Однако сейчас, под действием Голода, просыпалась не только вампирская его ипостась. Человеческие желания просились на волю, пронзительные и настойчивые, словно крики чаек.

Влюбленные заметили, что он смотрит на них, и быстро поднялись с места. Взявшись за руки, поспешили куда-то, должно быть, в номер.

– Катитесь прочь, здесь вам не бордель! – вполголоса произнес Джакоби, пытаясь скрыть свой стыд.

Он решительно направился к карусельной двери. Двадцать минут пешком – и Джакоби в госпитале Долгой Ночи, в своей просторной одноместной палате. Аника принесет ему кофе и что-то на ужин, он почитает книжку при свете красной лампы, затем выпьет снотворное, витамины, немного постоит у окна, словно древний вампир, которому давно наскучило существование на этой земле.

Затем сны: взрывы, тяжелые каменные плиты, сдавливающие грудь, мертвые тела его собратьев, майора Стоунволл… Абердорф угрожает ему вечностью пыток, а он, Джакоби, не может говорить, потому что рот его до краев наполнен кровью. Он захлебывается ею, он не может вдохнуть…

«Нет, нет, нет! – Джакоби развернулся. – Не хочу так!»

Он вспомнил, что в отеле был бассейн. Наверняка вода там теплая как молоко. Вампиры не любят воду и не плавают без необходимости, а люди давным-давно спят… Ну или не спят, как те двое.

Решив, что его никто не побеспокоит, Джакоби направился по указателям.

Бассейн и впрямь был роскошным. К тому же, в отличие от ресторана и коридоров гостиницы, помещение бассейна было хорошо освещено. Пусть свет был холодным, недружелюбным, и все же, приятно было вынырнуть на время из постоянных сумерек.

Раздевшись, Джакоби зашел в воду. Она действительно была очень теплой – ему нечасто доводилось плавать в такой. Погрузившись почти на самое дно, Джакоби на предельной своей скорости проплыл от одного края до другого. Какое же это наслаждение – снова чувствовать свою силу, свою мощь. В воде ты невесом, ты почти что летаешь.

На мгновение остановившись, Джакоби развел руки в стороны, представил, что парит в невесомости, далеко за пределами всех миров. Перед его закрытыми веками проносились вспышки звезд и свечения галактик – он никогда не видел их наяву, но всегда мог представить себе слишком хорошо.

Безграничная свобода длилась недолго: новые легкие, еще неразработанные до конца, начало жечь огнем. Вынырнув, Джакоби ухватился за бортики и закашлялся. Какое-то время он дрейфовал вот так, тяжело дыша, пытаясь усмирить слишком быстрый стук своего сердца.

«Восстановление идет тяжелее, чем я предполагал, – подумал он. – Я ощущаю себя жалким куском…»

В этот момент в бассейн вошел человек. Более того, Джакоби сразу узнал этот запах: кофе, сигареты, шампунь для волос с миндалем, розовое масло для тела, красное вино.

Это была Польна Риджл.

«Какого?.. Почему сейчас?!»

Он не спешил вылезать из воды, ведь на нем не было плавательного белья.

«Надеюсь, она ничего не заметит», – подумал Джакоби.

– Привет, – поздоровалась Польна. На ней был черный купальник, предназначенный исключительно для лежания под солнцем: три куска ткани, почти не скрывающие тело.

– Привет, – Джакоби кивнул, стараясь не разглядывать ее сильно. – Не спишь?

– Нет, жду, когда подействует мелатонин, – улыбнулась Польна и потрогала воду большим пальцем ноги, совсем как ребенок.

– Она теплая, – сказал Джакоби, невольно улыбнувшись.

– А ты почему не спишь? – спросила Польна и собрала копну каштановых, напоминающих пружинки волос в высокий пышный хвост.

– Сентиенты могут не спать по нескольку суток, – уклончиво ответил Джакоби.

– Да, но почему не спишь ты? – Польна подплыла к нему поближе.

– Не хочу возвращаться в палату, – честно ответил Джакоби. – Там слишком…

– Пусто? – подсказала она.