Флакон с воспоминаниями

– И чем ты питаешься? – спросил Влад, откидываясь назад на рюкзак.

– Да хернёй всякой. Пытался приготовить омлет, всё сгорело на хрен, пришлось соскребать со сковороды и есть только верхнюю часть. Пельмени купил. Представляешь, спросил у продавщицы, кто их лепил, а она не знает! Совсем офигели, не знают, что продают у себя там. А если это какие-нибудь дети в Китае лепили?

– Пельмени?

– Ну да, что сейчас только не ввозят из Китая!

Влад рассмеялся и поспешил успокоить друга:

– Да ладно, наверняка их лепила какая-нибудь сердобольная женщина.

– Заставляю себя в это верить, только так получается поужинать, – проворчал Славик.

– Вот только я успеваю забыть, насколько ты странный, как опять случается какая-нибудь хрень вроде этой, – Влад автоматические открыл и закрыл пачку в руках.

– Я не странный, это нормально – хотеть есть еду, приготовленную добрыми людьми.

Влад закатил глаза, представляя, как Славик насупил брови и поддерживает каждое свое слово взмахом руки.

– Не переживай, я скоро приеду.

– Да уж поскорее бы. Не уверен, что ты такой уж добрый человек, но хотя бы готовить умеешь, и на том спасибо, – Славик опять сделал паузу для затяжки. – Ты сам как? Что там в этом городе нашёл?

Влад внимательно посмотрел на сигареты в руке.

– Слав, – спросил он, не зная, стоит ли поднимать эту тему, – слушай, а у тебя бывало, что дар не срабатывал?

– В смысле не срабатывал? Когда в амулете?

– Нет, когда без амулета.

– Не бывало. Но мы редко ходим без амулета. Я вообще такого не помню, стоит только эту хрень снять, как сразу же начинаются непрерывные потоки трансляций, – он хмыкнул, а потом настороженно спросил: – А что, у тебя отказал дар?

– Да нет, – ответил Влад.

Всё-таки стоит разобраться самому, прежде чем посвящать в это всё друзей. Влад помнил, как сам Славик хотел избавиться от этого дара. Ходил ко всяким мистикам, слушал их советы, но ничего не помогало. Генетика есть генетика.

– Просто задумался. Встретил девушку, у которой не вижу будущего. И прошлого. Правда, мне кажется, она просто ни в чём не сомневается и не зацикливается на воспоминаниях.

Славик присвистнул в телефонной трубке.

– Хотел бы я с ней познакомиться. Отмороженная что ли?

Влад хмыкнул.

– Да, вроде, нет. Иногда мне кажется, что она должна вот сейчас что-то вспоминать, или в какой-то момент я вижу, что, возможно, сейчас она размышляет о вариантах будущего… Но нет, ничего не вижу.

– Звучит как сказка, – тихо сказал Славик.

Влад чуть кивнул, невидящим взглядом глядя на горизонт. Язык не поворачивался сказать другу, что эта сказка здесь повсеместная. Надо во всём разобраться.

Влад прижал телефон плечом к уху, достал освободившейся рукой из кармана зажигалку, сжал сигарету губами и начал прикуривать.

– Послушай, – с зажатой в зубах сигаретой сказал он, – ты держись там, мне уже немного осталось. Вот заберу амулеты и рвану к тебе, – сигарета зажглась, он затянулся, выдохнул дым и перехватил телефон рукой, – не успеешь соскучиться.

– Уже успел, – проворчал Славик. – Ты что там, опять курить начал?

Вот как он это делает?

– Да так…

– Влад, – голос у Славик стал серьёзный, – ты там ни во что не влипай. Давай назад, я пельмени больше жрать не могу. Да и выйти пора из этой квартиры. Лето на дворе. Может съездим куда-нибудь? Сплавимся в Карелии, а?

– Да, съездим, – задумчиво сказал Влад.

Он выпрямился, встряхнул головой и нарочито весело добавил:

– Здесь жара, капец! Вроде, Сибирь, а как будто в Африку приехал.

– Что за несправедливость! – заныл Славик на другом конце, – А тут дождь зарядил, как осенью. Когда уже тепло будет!

– Ты спасибо скажи, – сказал Влад, вставая на ноги и потягиваясь, – если бы солнце было, тебя бы больше на улицу тянуло. А так в дождь чего бы и не посидеть в квартире?

В трубке заверещал дверной звонок.

– Чёрт, – сквозь зубы прошипел Славик, – это она, соседка! Сто процентов. Всё-таки решилась. Всё, кладу трубку, буду притворяться, что меня нет дома.

– Давай, – улыбнулся Влад. – Если она всё же пробьётся и для меня забей флакончик, – пошутил он на их любимую тему.

– Ага, держи карман шире, – уже еле слышно прошептал Славик и отключился.

Влад с улыбкой опустил телефон и засунул в карман джинсов. Он ещё раз посмотрел на реку и затянулся.

От разговора со Славиком стало немного спокойнее. Он поморщился. От сигарет спокойнее не становилось.

Река с утра совсем не походила на ту таинственную тёмную тягучую субстанцию, которую он видел ночью. Сейчас вода мерно текла мимо. Сзади, со стороны набережной, уже раздавались голоса и гул машин. Влад наклонился, опустил окурок в воду, затем развернулся и бросил его в импровизированный мусорный пакет.

Он достал телефон и проверил время. Уже должно всё открыться. А если нет, всё равно пора бы ему выдвигаться. С лёгкой улыбкой он очистил их вчерашний импровизированный стол, выкинул обертку, оставил крошки птицам. Бутерброды были самые обыкновенные, но чрезвычайно вкусные. Наверное, дело не в них, а в самой атмосфере. И компании. Как она там пела? Мы, лето не доевшие? Надо будет попросить Леру спеть ему ещё раз, когда они встретится. «Если они встретятся», – мысленно поправил он себя, направляясь вверх на набережную.

Ему хватило ума взять у неё номер телефона, перед тем как они расстались на рассвете. Всё-таки он находился в чужом городе, и хотя бы один контакт ему был нужен.

***

Найти музей не составляло никакого труда. Перед тем как уйти, Софья показала ему направление к Воскресенской горе, на которой стоял музей. До горы от набережной было подать рукой. Да и гора, собственно, горой не являлась – просто возвышение, холм среди в остальном ровной поверхности центра. Чтобы подойти к подножию горы, нужно было только пересечь площадь и перейти дорогу – проспект, к которому он, собственно, сейчас и направлялся, с любопытством оглядываясь вокруг.

Будничное утро набирало обороты. Дорога уже гудела автомобилями, вдоль проспекта быстрыми и уверенными шагами куда-то спешили люди. Он рассмотрел герб города, который был установлен прямо по центру площади напротив большого серого здания, о котором он помнил только то, что у Софьи там проходил выпускной, и она тогда изрядно набралась.

Герб демонстрировался во времени, как он менялся от одного столетия к другому. Влад медленно обошёл вокруг постамента, вглядываясь то в одно изображение, то в другое. Время, запечатлённое в камне. Его всегда увлекали такие ассоциации. Может быть потому, что время для него было живым, не тем незаметным течением, по которому плывёт человек, а живым переменчивым спутником, который всегда был рядом. Только вот сейчас Влад мог разглядеть время разве что в этом камне.

От этой мысли стало как-то беспокойно. Он безотчётно провёл рукой по карману на лямке рюкзака, проверяя, на месте ли флаконы. Они были там.

У подножия Воскресенской горы начиналась дорога, выложенная булыжником. Большие камни соседствовали с асфальтом, и, казалось, тут начинается дорога в прошлое. Влад в нерешительности остановился у подножия. Камни были округлые и горячие на вид.

Софья называла этот подъем булыжной мостовой. Очевидно, этот фрагмент дороги оставили нетронутым в память о прошлом города. Влад присел на корточки и провёл рукой по шершавой поверхности булыжника. Камни были тёплыми, ещё не успели нагреться до такой степени, чтобы об них можно было обжечься.

Влад огляделся, в этой части площади людей было не очень много, основной проспект проходил чуть в стороне. Он быстро потянул за шнурки на своих кроссовках и стянул обувь. Засунув носки в кроссовки, он взял их в руки и только потом осторожно наступил на первый камень булыжной мостовой.

Камень был приятный. Тёплый. Ощущение шершавости его поверхности передавалось сквозь ступню выше по ноге и, казалось, отдавалось каким-то приятным теплом где-то в голове. Уже увереннее Влад шагнул вперёд и поставил вторую ступню на неровную поверхность дороги. Улица вела наверх, туда, где должен был стоять музей и, по словам Софьи, где находилось сердце города. Влад неспешно направился вперед.

С каждым шагом тело как будто всё больше расслаблялось, как это ни странно звучит по отношению к человеку, который поднимается вверх. Влад чуть прикрыл глаза, пытаясь понять, откуда идёт это странное приятное расслабление? Такое ощущение, что оно шло с теплом прямо от земли. Нечто подобное он ощущал когда-то за много километров от города, в лесу, когда они с отцом ходили в поход. Когда стоишь босиком на траве, прямо над излучиной реки, будто бы в самом центре тайги. За много километров вокруг тебя ни одного человека и, кажется, сама природа питает тебя своей первозданной энергией.

Но здесь центр города, здесь такого быть не могло. Слишком много суетливой людской энергии, слишком много мыслей вокруг, планов, воспоминаний. И тем не менее, именно эта первозданная энергия наполняла сейчас его ступни при каждом шаге. Влад открыл глаза и ещё раз посмотрел наверх. Он очень надеялся, что ВанВаныча он отыщет быстро, и тот даст ответы на вопросы, которых он так много обнаружил в этом городе.

Булыжная дорога кончилась. Влад быстро натянул кроссовки. Справа от дороги, на вершине Воскресенской горы открывалась небольшая площадка. Тут стояло желтое здание с высокой деревянной башней на крыше, видимо это и был музей. Первым порывом было свернуть сразу же туда. Но потом взгляд охватил большое деревянное строение впереди. Это была явно реконструкция старинного здания, с левого торца возвышалась деревянная башня, по центру наверх шла широкая лестница.

Проход не был закрыт и по деревянным ступеням можно было подняться наверх и постоять на террасе. Как часто бывает с деревянными домами, хотелось сделать именно это – прикоснуться рукой к деревянным перилам, подняться повыше, возможно, сесть на ступеньку. Быть поближе к такому естественному тёплому материалу. Влад на секунду задумался о том, чтобы опять снять обувь, но его взгляд уже перехватил следующий обитатель Воскресенской горы.

Чуть поодаль стоял большой камень. Уже издалека Влад видел темную прямоугольную табличку, которая была к нему прикреплена. Притяжение подойти туда было сильнее всего, и Влад двинулся по дорожке прямо к камню.

Камень стоял недалеко от края горы. Отсюда открывался приятный вид на центр города и на реку. Солнце уже поднялось высоко над горизонтом, начинался очередной летний день. На первый взгляд камень представлял собой огромный кусок то ли гранита, то ли ещё какой-то схожей породы. Табличка при ближайшем рассмотрении рассказывала любому встречному, что именно здесь в 1604 году был основан город Томск.

Как булыжники, из которых состояла булыжная мостовая, этот камень был тёплым на ощупь. Его хотелось касаться.

Не убирая руки с камня, Влад ещё раз посмотрел на город. Там внизу гудели автобусы, люди спешили на работу, открывались магазины и кафе. А тут наверху было спокойно и тихо. Можно было представить, как через года менялись под этими склонами улицы. Времена. Люди.

– Что, тоже почувствовал? – раздалось совсем близко за плечом.

Влад улыбнулся:

– Почувствовал. Что это?

– Это, друг мой, благодать.

Влад обернулся и посмотрел в улыбающиеся лицо ВанВаныча. От этого зрелища его собственная улыбка стала ещё шире, а дядя засмеялся и двинулся к нему:

– Давно не видел тебя, Владельник! – сказал он, сгребая Влада в медвежьи объятия. Влад засмеялся, похлопывая его по спине руками и стараясь вернуть ему хоть немного той силы, с которой он сжал самого Влада.

– Давно не слышал этого прозвища.

– Не мудрено, кто ж тебя в глаза-то обзывать-то будет.

– Ну, Славик, например, вообще не чурается.

С ВанВанычем всегда так. Послушаешь его речь и сам не заметишь, как и у тебя то одно словечко мудреное промелькнёт, то другое. Дядя, наконец, разжал свои объятия, оставив одну лишь руку на плечах Влада.

– Пойдём, – хлопнул он его по плечу, подталкивая вперёд, – чаю выпьем. Покажу тебе, где местные чаёвничают.

ВанВаныч был большой. Белые усы свисали и смешивались с такой же белой, но короткой бородой. Его харизма равнялась разве что его интеллекту. От него веяло гостеприимством, тёплыми улыбками и долгими захватывающими историями.

Но сейчас Владу почему-то не хотелось уходить с этого места. Он неохотно подался вперёд, увлекаемый ВанВанычем обратно в сторону булыжной мостовой.

– Славик-то как поживает? – довольно щурясь на солнце, продолжал ВанВаныч, – Всё хулиганит, мелкий балбес? Сейчас-то вообще вырос как ты, наверное. Или крупнее?

– Да крупнее, – улыбнулся Влад.

– Значит, крупный балбес получился, – засмеялся ВанВаныч. – Всё ему на месте не сиделось, наверное, колесит сейчас где-нибудь по Европам, да?

– Да куда ему, – откликнулся Влад, – сидит в четырёх стенах в Питере.

– А чего?

– Так как чего! Амулет ждёт. Что я приехал-то.

ВанВаныч вдруг резко остановился и ударил рукой по своему лбу.

– Ох, память-то совсем отшибло, как тебя увидел! И то верно, ты же амулеты подзарядить приехал. А я тебе тут чай, да чай. Пойдём-ка.

Он вдруг развернулся на сто восемьдесят градусов и пошёл обратно к камню. Влад с удивлением последовал за ним. ВанВаныч на ходу протянул ему руку ладонью вверх.

– Давай сюда свои амулеты.

Влад открыл карман на другой лямке и достал два небольших гладких камня. Камни были одинаково чёрные, с небольшим красноватым отблеском. К одному была привязана кожаная верёвка, это был амулет Влада, второй лежал без крепления – Славик носил свой на золотой цепи, которую Влад не стал брать с собой, оставил у Славика на шее со словами «к чему мне дополнительные килограммы? Сам таскай своё добро». В ответ на это Славик на удивление Влада процитировал Пушкина и изобразил из себя самого настоящего Кощея, который над златом чахнет. Ну или толкинского Голлума, роняющего слюни над своим кольцом.

Влад усмехнулся воспоминанию и вложил оба амулета в широкую ладонь ВанВаныча. Дядя снова подошёл к камню и спокойно положил оба амулета сверху. Потом он развернулся лицом к городу, с удовольствием потянулся и с довольной улыбкой протянул.

– Самокруточку бы сейчас.

– У меня есть сигарета, – предложил Влад.

– Да нет, эти сигареты курить невозможно, одна вонь, а нормальных самокруток здесь не достать.

Говорили, ВанВаныч достаточно долго прожил в Европе, где-то в Польше, где самокрутки были не редкость, и часто проводил часы сидя на крыльце своего деревянного домика и неспешно закручивая в папиросную бумагу табак. Но это было давно, Влада тогда и не было вовсе. Казалось, ВанВаныч был всегда.

Влад ещё раз посмотрел на амулеты, спокойно лежащие на камне, перевёл взгляд на дядю. Видимо, всё так и должно быть. Он встал рядом и тоже посмотрел на реку.

– Иваныч, – сказал он после минутной паузы, – скажи, а ты тоже не видишь здесь людских сомнений?

– Сомнений?

– Ну, вариантов событий будущего.

– А, путей, – он замолчал на секунду, потом повернулся и, глядя Владу в глаза, очень серьёзно сказал. – Не вижу, Влад, не вижу.

– И отчего это так?

– Так земля такая. Чем ближе к центру, тем слабее дар. Там внизу, – он кивнул в сторону уходящего вдаль проспекта, – пути не видно. А тут на горе и близ нее так и прошлого не слыхать.

Влад смотрел на него, пытаясь переварить полученную информацию. То, что где-то есть место, в котором такие, как он, не могли увидеть путей, как говорил ВанВаныч, и прошлого – это просто сенсация! О таком не слышал никто с даром. По крайней мере, из тех, с кем общался Влад. И вот дядя так спокойно говорит ему о том, чего в мире быть не может. О том, что есть то, что может ограничить дар. А может быть даже…

– И что, никто с даром здесь ничего не чувствует? – с волнением спросил он.

Иваныч внимательно посмотрел на него. Потом подался вперёд, будто собирался что-то сказать, но в последний момент замолчал, поднял руку и огладил свою белую бороду.

– Ты, Влад, вот что, пошли-ка, со мной чай попьёшь. И давай поговорим. К тому же время уже вышло.

Он развернулся, взял оба амулета с камня и одним движением кинул их в сторону Влада.

– Держи свои камушки.

Влад рефлекторно поднял руку и поймал оба камня. В этот момент он ещё раз похвалил себя за то, что снял тяжелую цепь с амулета Славика.

Он перевернул ладонь и посмотрел на свой кулак. Потом опять перевёл взгляд на камень.

– И что, всё?

– Всё, – усмехнулся ВанВаныч. Он подошёл к Владу и, в очередной раз положив руку на его плечи, повлек за собой. – Тут столько хороших мест, где подают вкусный чай! Вот я знаю одно, совсем недалеко, так там даже камин есть, представляешь?

Влад, не отрывая взгляда от камней в руке, автоматически шагал вперёд, увлекаемый Иванычем. Вот так вот, просто. Просто положить на большой камень и подождать минуту. Ради этой процедуры они днями сидели запертые в квартирах и на чердаках, ожидая, когда вернётся глава общины с амулетом. Влад представлял себе какой-то длительный ритуал. Им всегда говорили, что амулет может быть только один, что нельзя заряжать больше одного амулета на человека. Но ведь на этот камень поместится их десяток.

Он резко остановился, ВанВаныч рядом дёрнулся вперёд, затем убрал руку с его плеча и со вздохом повернулся к нему. Влад встретил его взгляд своим.

– И как это понимать? – тихо спросил он.

– Чтобы это понимать, нужно понимать себя, – дядя сделал паузу, пристально глядя на Влада. Потом его лицо неуловимо изменилось, превращаясь снова в добродушную маску. – А ещё нужно выслушать меня. Пойдём уже.

***

– Сколько это мы с тобой не виделись? Лет семь? Когда я уезжал, ты совсем малявка ещё был. А сейчас смотри-ка, возмужал, – Иваныч откинулся назад в кресле, позволяя девушке-официантке поставить перед ними на стол чай в большом прозрачном чайнике.

Он улыбнулся девушке, чуть наклонился, посмотрел сквозь стекло на янтарный напиток и, довольно крякнув, снова откинулся в кресле.

Влад сидел напротив, и омлет на тарелке перед ним не лез ему в горло. Как может дядя вот так спокойно сидеть и угощать его чаем, когда вокруг происходит чёрт знает что? Почему здесь не видно ни путей, ни воспоминаний? Почему нельзя заряжать много амулетов одновременно? И какого чёрта мы не знаем об этом месте?

Обилие вопросов в голове не давало никакой возможности расслабиться и насладиться едой, поэтому Влад и не брал в руки вилку. Он не любил есть бездумно. Именно этот аргумент выставлял Славик в их противостоянии пищевых странностей.

Дядя покосился на нетронутую тарелку и вздохнул.

– Я приехал сюда пятнадцать лет назад. Когда уже не смог терпеть.

Влад удивлённо приподнял бровь. Терпеть? Но люди с даром обычно носят амулеты. Они не сходят с ума, их способности не влияют на психику так сильно, как это происходит с супергероями в кино. Да, в самом начале, конечно, обилие чужих воспоминаний и планов вызывает головные боли. Но затем каждый получает амулет.

Будто прочитав его мысли, Иван Иваныч грустно усмехнулся.

– Разве ты не слышал про «Дельту»?

– Слышал, – отозвался Влад. – Только думал, что участие добровольное.

– Да, многие хотят подзаработать на даре и идут туда добровольно. Я тоже был из тех. А вот выйти оттуда добровольно уже не получается, особенно если на тебе завязаны важные люди, – он выпрямился и положил руки на стол. – Мне надоело манипулировать. Надоело прислушиваться к чужим планам. Мне хотелось строить свои. Жить хотелось. Вот я и переехал сюда. Разорвал всё, где смог, а где не смог, скрылся.

– А почему именно сюда?

– Здесь всегда заряжают наши амулеты. Я был здесь когда-то со своим дедом проездом. Дед знал больше меня, он приехал как раз зарядить амулеты у камня. Я ещё был мал, я не особо понимал, что он делает. Так вышло, что в тот момент я научился сохранять воспоминания и сохранил воспоминания деда, как раз на этой самой горе. Я много раз его потом пересматривал не только потому, что деда не стало, а это воспоминание оказалось самым ярким, ещё и потому, что с годами я стала анализировать и разбираться. Что же он тут делал и зачем мы приехали именно сюда? Когда я приехал и прошёлся по центру, чуть дуба не дал от страха, – внезапно рассмеялся он, – Как так?! Дар пропал! Вот так просто, взял и пропал.

Он покачал головой, подался вперёд, поднял чайник, слегка покрутил его так, что ягоды облепихи и какие-то листья взметнулись вверх, затем начал разливать по кружкам.

– Я несколько дней просто сидел на горе, пока охранник из музея не попытался меня выгнать. Ну, мы с ним быстро нашли общий язык, – Иваныч бросил лукавый взгляд на Влада.

Несмотря на такую важную для него тему, Влад не мог не улыбнуться. ВанВаныч с чёртом на куличках найдёт общий язык.

– Вот так меня и пригласили в музей, – сказал он, откидываясь на спинку кресла с кружкой чая в руках.

– А почему ты не рассказал об этом нам? – Влад постарался убрать из своего голоса нотки обиды. Они с отцом были братьями, с Владом достаточно близкими людьми. Пятнадцать лет он не знал, что существует такое место. Пятнадцать лет он мучился от нежелания слышать то, что он слышал и видеть то, что он видел. Раз в три месяца проводил неделю взаперти. В то время как всё, что нужно было для счастья, – это переехать сюда.

– Всё не так просто, Влад, – серьёзно сказала Иваныч. – Это место не просто так охраняется. О нём знают немногие. В каждой общине есть человек, который ездит заряжать амулеты. Чаще всего он даже не въезжает в Томск и думает, что амулеты заряжаются где-то в другом месте. В Новосибирске, в Кемерово – там он встречается с посредником, который забирает амулеты, а потом возвращает их представителю общины. Дорога занимает время, поэтому ждать приходится несколько дней. Вот и думают все, что это очень длительный процесс, с церемонией и так далее, – ВанВаныч грустно усмехнулся.

Влад подался вперёд.

– А почему же ты рассказал мне об этом сейчас? Вот так вот просто? Ещё и продемонстрировал, как заряжать амулеты?

Иваныч сделал глоток своего чая.

– Ты сам-то как думаешь?

– А я не знаю, что думать. Сначала мне приходится ехать с пересадками в такую грёбаную даль, потом жара эта, автобус, полный людей, а я без амулета! – Влад потянулся к рубашке, висящей на спинке стула, дёрнул карман на кнопке, достал оттуда пачку сигарет, и начал крутить её в руках. – Потом дар пропал. Я тоже чуть с ума не сошёл – только от радости. А теперь ты как ни в чём не бывало пьёшь тут чай и демонстрируешь мне, что амулеты заряжаются на раз плюнуть и что раз в три месяца мы мучались и сидели взаперти зазря, так как можно было бы зарядить десяток таких амулетов и хранить дома!

Влад осекся, осознав, что практически выкрикнул последнее предложение. Он резко открыл пачку, автоматически пересчитал сигареты, закрыл её и продолжил крутить в руке. ВанВаныч неодобрительно посмотрел на пачку – несмотря на такую колоритную внешность, он не одобрял курение – однако, воздержался от комментариев.

– Нет, много амулетов за раз заряжать нельзя. Но ты прав, можно сделать какой-то запас. Это тоже метод контроля. Зависимость от руководителя общины по части амулетов, – Иваныч раздражённо дёрнул себя за ус. – С тех пор, как они появились, люди перестали учиться контролировать свои способности. Просто снимают, да надевают амулет, и всё. Мой дед в твоём возрасте мог хоть в метро заснуть без всякого амулета – потому что дело в силе разума.

Пачка сигарет застыла в руках у Влада. Широко раскрыв глаза, он смотрел на ВанВаныча и пытался переварить то, что только что услышал. То есть, можно научиться контролировать дар и без амулета? Этому никто не учил. Да, азам блокировки, если вдруг случилось потерять амулет, но вот так, полному контролю, чтобы не зависеть от него… Он никогда не слышал об этом.

Влад быстро оглядел фигуру Иваныча. Он не заметил на нём никакого амулета. Однако, это могло только говорить о том, что он давно живёт здесь и привык к тому, что дар блокируется в центре.

– Ты умеешь? – напряжённо спросил он.

ВанВаныч сделал глоток из своей кружки, не отводя взгляда от племянника.

– Умею.

Пачка выпала из рук Влада.

– Ты научишь меня? – чуть дрогнувшим голосом спросил он.

Дядя молча продолжал смотреть ему в глаза. Молчание затянулось.

– Не знаю, – наконец, вздохнул он. – Это зависит от многих обстоятельств.

Влад дёрнулся, нервно провёл рукой по волосам, потом наклонился и поднял пачку сигарет.

– От каких обстоятельств?

Иваныч со вздохом поставил чашку на стол.

– Послушай-ка, поешь свой омлет. А я расскажу тебе историю. Ты всегда любил истории, правда?

Влад поморщился. Дядя в своём стиле, уходит от важного разговора.

– Я не голоден, – сказал Влад, откидывая пачку на стол.