Флакон с воспоминаниями

Софья, вздохнув, опустилась на кофту, которую для неё достал из рюкзака Влад.

– А вот у меня с собой ничего нет.

– Это нормально, – сказала Лера, наливая в кружку чай из термоса, – ты же не собиралась в поход, ты просто шла гулять по городу.

– Но хотелось бы что-то добавить к этому импровизированного пикнику.

– Добавь историю, – попросила Лера, – Самая лучшая приправа для ночного чаепития с бутербродами на берегу реки – это хорошая история.

Софья задумчиво подняла взгляд к небу, подтянула коленки к себе и натянула на них подол платья. Потом вдруг улыбнулась и, развернувшись, потянулась к сумке.

– Для хорошей истории тут не хватает одного элемента, – она развернулась, с триумфом демонстрируя зажигалку. – Огня!

Во второй руке девушки показалась баночка с цветочной этикеткой. Она открутила крышку, перевернула банку, чиркнула зажигалкой и поднесла огонь к фитилю свечи, которая оказалась внутри. Нахмурив брови, она пристально смотрела на маленький огонёк и, наконец, внутри баночки схватился и заиграл язычок пламени. Выражение лица у Софьи сразу разгладилась, она перевернула баночку и торжественно поставила её прямо посреди будущих бутербродов.

– Представляете, когда-то давно здесь, на берегу реки, могли сидеть какие-нибудь древние люди у костра и тоже смотреть на небо и рассказывать истории.

– Вряд ли им приходилось думать, как вскрыть консервную банку, – вполголоса сказал Влад, озадачено осматривая банку, в которой не оказалось кольца для вскрытия.

– Думаю, они предпочитали рыбу. И ловили они её не в банках.

– А может быть, они жарили тут мамонта, – сказал Влад, оглядываясь вокруг в поисках подходящего орудия для вскрытия банки.

– Да ну, – засмеялась Лера, – Откуда здесь мамонты?

– Ты не права, – вдруг отозвалась Софья, – Совсем недалеко отсюда нашли скелет мамонта. Там были очень необычные рисунки на бивнях. Так что, здесь люди жили уже двадцать тысяч лет назад. На этой самой земле, – закончила Софья чуть слышно.

Тишина, застывшая в воздухе после её слов, таила в себе что-то очень древнее. В ней сквозь тысячелетия можно было расслышать отзвуки тихого разговора древних людей у костра.

– Тогда и реки, наверное, не было, – вздохнула Лера, вытянув ноги.

Софья откинула волосы назад:

– Мне хочется верить, что была. Смотришь на неё, и кажется, что она была здесь всегда. Особенно с высоты Лагерного сада. Такие просторы! Вы ещё увидите, – она тоже вытянула ноги вперёд. – Когда я была маленькая, я часто гостила у бабушки. У неё был частный дом там дальше вверх по Ушайке. Мы с братом запускали деревянные кораблики в речку. Мне всегда казалось, что мой кораблик сейчас проплывёт по Ушайке до самого центра города, а потом выплывет сюда. Потом он уже по широкой Томи доплывёт до полноводной Оби, а там уже большие течения крупной реки подхватит мой кораблик и унесут его к самому морю.

Влад усмехнулся, доставая из рюкзака ключи. Теперь осталось найти подходящий камень. Софья повернулась на звук и легкомысленно добавила:

– Конечно, если бы все они доплывали до моря, то оно бы всё было усеяно моими корабликами. Я их запускала чуть ли не каждый день.

Лера внимательно следила, как Влад, положив банку на землю, приставил к её к краю ключи, подобрал подходящий камень и легонько ударил сверху.

– А мне кажется, что наши детские иллюзии создают нашу суть.

Софья прыснула от смеха:

– Хочешь сказать, я доверчивая мечтательница по жизни?

Лера повела плечом:

– Все мы в детстве мечтатели. Но мне кажется, что до сих пор ты, если начинаешь какое-то дело, веришь в его большой и великий финал. Не видишь на его пути камней и деревьев, отмелей, мостов, голодных рыб или плотин. Видишь море, к которому приплывёт кораблик. Понимаешь? – Лера повернула голову в сторону Софьи, стараясь увидеть её реакцию в полутьме прибрежного пикника.

Влад не думал об этом. Он задумчиво смотрел на Леру, и видел свои детские игры. Видел письма, зашифрованные кодом, которые он писал и подбрасывал соседям, твёрдо веря, что кто-то из ребят, с которыми он хотел дружить, разгадает шифр и прочитает тайное послание. Соседи считали его странным и выкидывали его каракули. Только Славик заинтересовался, периодически перерывая всю его комнату в поисках ключа к шифру.

И что это о нём говорит? Славик бы сказал, что только то, что он скрытный засранец и ничего не может сказать прямо.

Софья заинтриговано вглядывалась в лицо Леры.

– Я никогда не думала об этом в таком ключе, – озвучила она мысль Влада.

Она несколько раз моргнула, явно осмысливая и вспоминая что-то. Как бы пристально Влад не вглядывался в её черты, перед его глазами не проплывали картины её воспоминаний. Это было странно. Чудно. Необычно. Страшно и свободно одновременно.

Влад понял, что он вот уже три минуты сидит с занесённым над ключом камнем и не двигается, хотя масло уже выливается через проделанную дыру. Чертыхнувшись, он чуть сдвинул ключ и продолжил своё дело добытчика пропитания.

– А ты, Лера? О чём ты мечтала в детстве? – видимо, Софье было интересно проверить её теорию. Влад отстранённо удивился, что она не спросила его первым.

Лера повернулась к реке и посмотрела на небо.

– Не знаю. Хотела знать все звёзды по именам.

– По именам? – хихикнула Софья.

– Да, – Лера будто слегка смутилась, но не закрылась, а, наоборот, опять подтянула к себе ноги и продолжила. – Я думала, что у каждой звезды есть имя. Какое-нибудь красивое, необычное. Хотелось знать все.

– Узнала? – с любопытством спросила Софья.

– Узнала, – усмехнулась Лера, – Только всё оказалось более прозаично: звёзды называют цифрами. Например, V476 Лебедя. Лучше бы мифологией увлеклась. Герои и чудища древней Греции там, в созвездиях.

– Похоже на моё разочарование в астрономии, – сказал Влад, отгибая жестяную крышку консервной банки. – Думал, что будем изучать расположение и формы созвездий, что учителя будут рассказывать о том, почему Большая медведица так называется. А на деле – задачки про звёздные величины и скорость света. Скукота.

Софья потянулась вперёд, забрала у Влада консервную банку с паштетом и стала равномерно намазывать его на кусочки хлеба.

– А в окно моей спальни светила одна звезда. Я на неё смотрела каждую ночь, когда не могла заснуть. Я видела её в окно постоянно. И вот как-то раз, в одну из бессонных ночей, я очень сильно захотела узнать, что же это за звезда. Вылезла из-под одеяла и прямо в три часа ночи обложилась астрономическими справочниками, атласами звёздного неба и стала искать. Где-то час искала и сверялась, оказалось, эта звезда Альферат из созвездия Пегаса. Красиво так называется. Знаете, как это переводится с арабского? – она сделала драматическую паузу, дождавшись пока внимание двух пар глаз будет на ней, и торжественно проговорила, – «пуп коня»! Вы представляете?! – продолжила она под дружный смех, – Пуп коня! Такое красивое название.

Влад сел, продолжая смеяться, и откинулся на локти:

– Ты уверена, что именно пуп? – ухмыльнулся он. Лера засмеялась ещё громче, игриво хлопнув его по бедру.

– Не уверена, – серьёзно сказала Софья, дав начало новому взрыву смеха. – А если задуматься, что эта звезда относится не только к созвездию Пегаса, но и к Андромеде…

Влад давно так не смеялся. Мышцы его лица уже устали растягиваться в улыбке. Софья раздала бутерброды и, повернулась к реке:

– Бабушка говорила, ночью у реки можно услышать лошадей, если сидеть тихо.

– Здесь где-то выпас? – спросил Влад, – Не представляю, чтобы ржание лошадей было слышно с того берега.

– Нет, слышен стук копыт. Я говорила вам, под городом вырыты катакомбы. Так вот, один из тоннелей, как говорят, идёт прямо под рекой, и выходит где-то на той стороне. Говорят, он такой широкий и высокий, что по нему может проехать целая тройка лошадей.

Влад присвистнул, представив такой тоннель.

– Такое не просто построить без современных машин. Тем более, под рекой.

Софья пожала плечами:

– И тем не менее, – она помолчала, держа в руках свой бутерброд и глядя на реку, а потом вдруг добавила. – Мне кажется, это правда. Правда, что здесь был древний город. Что-то есть в этой земле. Каждый день хожу по этим улицам, и мне чудится, что где-то подо мной шумят древние дороги.

Язычок пламени свечи чуть дрогнул от ветра, который внезапно подул с реки, и Влад вдруг передумал говорить о том, что теория про юную мечтательницу приобретает всё больше оснований. В конце концов, не ему подкалывать девушку за её неясные предчувствия и ощущения, когда он и сам понимает, что что-то с этой землёй не так. А может быть, наоборот, все так, как нужно.

Лера сидела рядом с ним, не двигаясь, и излучая полную тишину, как и в первый раз, когда он посмотрел на нее. Она смотрела на реку и будто прислушивалась к чему-то. Может быть, пыталась услышать стук копыт. Однако, сейчас тишина исходила и от Софьи, и от реки, и в целом от этого города под палящим солнцем.

Он отложил бутерброд, встал и подошёл к чернильно-чёрной воде. Сейчас, в темноте ночи, она казалась такой плотной будто на неё можно наступить и не провалишься. Или густой, будто в ней можно увязнуть, как в меду. Он закрыл глаза и ещё раз прислушался. Темнота перед глазами показалась ему бесконечной. Как будто он зовёт кого-то в бескрайнем пространстве, и даже эхо не звучит ему в ответ. Мгновенная паника, которая охватила его в тот момент, будто ударила в центр груди.

Влад выдохнул, раскрыл глаза и попробовал проморгаться по старой привычке. Вот только теперь избавиться он пытался не от картинок перед глазами, а от той пустоты, которая стояла за его веками. Темнота не уходила.

Влад сжал край майки, а потом одним движением снял её через голову. Сзади раздался удивлённый вздох.

– Ты что, и правда купаться собрался? – Лера была удивлена.

– Я бы не рекомендовала, – протянула Софья, – всё-таки, это городская часть реки, здесь купаться запрещено.

– Никто же не видит, – сказал Влад, стягивая кроссовки по одному. – А что не было замечено, то и не запрещено.

Он выпрямился и широко улыбнулся, расстёгивая ремень на джинсах:

– В конце концов, как ещё почувствовать дух свободы в городе? – он скинул джинсы, развернулся к реке и бросил через плечо, – Не знаю, как вам, а мне уже осточертела эта жара, и очень хочется искупаться. В реке, под которой скачет тройка мифических лошадей.

Отбросив одежду подальше на берег, он вошёл в реку. Его ноги с плеском погружались в воду, прохладное течение струилось вдоль кожи. Это не мёд, а он не застрявшая в нём пчела. Он может плыть по течению или против. Хоть поперёк. Он может делать, что хочет.

Когда воды стало по пояс, Влад оттолкнулся и, вытянув руки над собой, прыгнул вперёд. Вода окутала его со всех сторон, накрыла, сомкнулась над головой. И в первом шоке внезапного погружения, в этом гуле подводной темноты, он сказал себе, что даже здесь нет пустоты. Пустоту создаёт страх, а страх появляется из неизвестности. Неизвестность – вот настоящий враг.

Он вынырнул из-под воды и уверенно погреб против течения. Он разберётся, что с этой землёй. Он разберётся, что с ним самим.

***

– Вот псих, – засмеялась Софья, – тут не очень глубоко, а он ныряет. Да и течение вдруг… – уже серьёзнее добавила она.

Лера взяла в руки кружку с чаем и с удовольствием отпила ароматную жидкость. Листья смородины, её любимые, здесь были в избытке. Когда она ехала сюда сегодня днём в автобусе, она не подозревала, как удивительно закончится этот день.

Где-то на глади реки раздался плеск, и Лера улыбнулась ещё шире. Как она любила, когда такое происходило. Когда всё вокруг неё сходилось в ту точку, где человек, природа, город, всё его окружение, сам космос над их головой становились как будто единым целым. И вместе с этой тёплой летней ночью на плечи ложилось счастье и свобода.

Молодость.

– Софья, – спросила она, глядя в небо, – как ты думаешь, вот старики часто говорят: пока вы молоды, вы будто бессмертны. Тебе так кажется? Тебе кажется, что мы бессмертны? Сейчас?

Софья удивлённо посмотрела на неё. А, может быть, Лере это просто показалось. Маленький огонёк свечки создавал больше тепла для души, чем света для глаз. Софья хмыкнула:

– Не знаю, как насчёт бессмертным, а вот пьяным себя легко можно почувствовать в такие летние ночи. И без всякого алкоголя, – она рассмеялась каким-то своим воспоминанием. – Может быть, поэтому они так говорят. Бесшабашность и отсутствие ответственности. Хочется быть всесильным, хочется производить впечатление и покорять вершины. Переступать границы. Плавать по тёмным рекам, – она махнула рукой в сторону темнеющей воды.

Лера рассмеялась. Как хорошо сказано! Пока тебе хочется плавать по тёмным рекам.

Софья выпрямилась, вглядываясь в темноту:

– Может быть, я, конечно, старею, но вот беспокойство из меня не вышибить. А вдруг он там в темноте потеряется? Не разберётся, где мы, куда плыть назад?

Лера откусила бутерброд и покачала головой:

– Тут же огни светятся наверху, – сказала она, прожевав и проглотив кусок.

Софья упрямо повела плечом.

– Там отражение от воды. В тёмной воде легко потеряться, даже когда огни рядом.

Лера внимательно посмотрела на неё. Она была уверена, что Влад ни за что не потеряется в воде. У неё было такое ощущение, что и в городе этом он бы не потерялся, но зачем-то ему нужен был проводник. Однако, чтобы успокоить Софью, она встала, покопалась в своем рюкзаке и достала небольшое полотенце.

– Тогда мы поможем ему нас найти, – улыбнулся она Софье и направилась к берегу.

У кромки воды было темно. Тёмная река, тёмный берег, тёмное небо над головой – всё сливалось в единой дымке. Это лето, эта чудесная ночь, эта миссия, с которой она вышла на берег, старинные легенды города за спиной – всё это будто покрывалом легло ей на плечи. Лера глубоко вдохнула и над водой пронёсся чистый сильный голос:

Я слышу эту полночь,Я вижу этот ветер – Ты где-то здесь…

Она замолчала и прислушалась. Показалось или плеск стал тише? Она сделала ещё один вдох и запела уже уверенней:

Пусть никого не вспомнилИ ничего не светит – Ты где-то здесь!

Ее голос набирал силу, проносясь над водой. Слова падали как звёзды в августе.

Мы, ночи недоспавшие,Мы, лето недопившие,В срок не пришедшие домой…

Она пела деревьям на том берегу. Пела звёздам со странными именами. Пела тёмной мужской фигуре, медленно идущей к ней из мокрой темноты.

Слегка недоигравшие,Всегда недолюбившие,Вдоволь обласканы молвой…

Влад остановился в трёх шагах от нее. Вода стекала по его телу в легких отблесках огней с набережной, а из глубины его глаз на неё смотрело ночное небо. Она улыбнулась ему и уже тише пропела:

Танец, танец, танец, танец, танец, Танец, танец станет светлым,Невесомым, как травинка, Перелетным, будто птица…

– Да ты просто как русалка! – перебил ее звонкий голос Софьи, – только наоборот – выманила Ихтиандра со дна своим пением.

Лера моргнула и очарование спало.

– Твой бутерброд заждался, – улыбнулась она, кидая ему полотенце.

Влад поймал махровый сверток одной рукой, посмотрел на него и с удивлением рассмеялся:

– Откуда у тебя полотенце?

– Я запасливая. И люблю купаться.

Лера вернулась к костру, как она про себя уже обозвала их свечку, и опять опустилась на землю. Пение будто опустошило её, но одновременно наполнило чем-то. Атмосферой этой ночи. Как будто она обменяла её на свою песню.

Влад уже вытерся и с трудом натягивал джинсы на мокрые ноги.

– Что это было? – спросил он. – Что это за песня?

– Моя любимая. На самом деле, её написал местный музыкант. Точнее, новосибирский, – она улыбнулась, а затем грустно добавила: – Он был очень талантливый. Он бы спел лучше.

– Ты очень хорошо пела, – тихо произнес Влад, присаживаясь рядом. Он взял в руки бутерброд и впился в него зубами. Лера покачала головой:

– Ты просто не слышал эту песню под гитару.

– Ты играешь? – спросила Софья.

– Да, просто не хотела тащить с собой гитару в Томск. Я же собиралась рисовать, а не музицировать.

– Это очень музыкальный город. Даже если ты не умеешь ни на чём играть, ты здесь никак не пройдёшь мимо музыки, – Софья тихо засмеялась.

Влад взял термос, налил себе чай в единственный стакан, из которого до этого пила Лера, потом подтянул рюкзак к себе за спину и блаженно расслабился. От него пахло речной водой, и Лера даже позавидовала тому, что он успел искупаться. Ночное купание, как она помнила, всегда сопровождалась последующей приятной истомой.

– Софья, а кто основал город? Мне кажется, сейчас самое время для экскурса в историю, – он поудобнее устроился спиной на рюкзаке.

– Мы, кстати, совсем рядом с местом основания, – Софья кивнула головой куда-то назад. – Прямо за нами, через площадь, на Воскресенской горе стоит камень. Именно там был заложен город.

– Камень? – заинтересовался Влад, чуть приподнимаясь и глядя на Софью через Леру.

– Да, большой такой. Оттуда неплохой вид на реку открывается. Да и музей твой там же. Так что завтра с утра всё увидишь.

Влад коротко кивнул и опустил голову на рюкзак. Казалось, он уже не был так расслаблен. Он молча поднёс кружку ко рту и сделал большой глоток чая. Лера видела, что что-то его тревожит, но пока мало его знала, чтобы влезать в душу.

Она подтянула к себе рюкзак, поставила его за спину и расслабленно опёрлась о него.

В тишине, которая образовалась за этим, не было ничего неловкого. Она накрыла всех троих будто одеялом. Они сидели, пили чай и смотрели на язычок пламени свечи. Позади, со стороны набережной, раздался смех, как будто некий колокольчик из другой жизни. Лера пошевелилась и опять вытянула ноги вперёд. Казалось, лучшего момента и не будет.

– Влад, зачем всё-таки ты приехал сюда? – спросила она. И, чуть поколебавшись, добавила: – И откуда?

– У меня здесь родственник работает в музее, – казалось, Влада не смутил вопрос. – Мне нужно у него кое-что забрать.

Он сделал ещё один глоток чая, пряча за кружкой глаза.

– Обычно он сам приезжает, – минуту спустя, продолжил Влад, – Но в этот раз у него не получилось, поэтому приехал я. Давно хотел посмотреть, где он живёт, и вот.

– Ты говоришь, он работает в музее? – заинтересовалась Софья. – Наверное, он может очень много интересного рассказать про Томск.

– Наверное, – согласился Влад. – Честно говоря, никогда не интересовался его услугами экскурсовода, – засмеялся он. – Да и не похож он на музейного работника.

Лера заметила, что он так и не ответил на второй вопрос, но настаивать она не стала. В сегодняшней компании было место для тайны. Такое ощущение, что оно было специально обустроено в самом воздухе и без его владелицы вечер был бы совсем не тот.

– Из тебя бы получился хороший экскурсовод, Софья, – заметила Лера, забирая у Влада кружку с чаем. Там почти ничего не осталось, поэтому она потянулась к термосу и долила ещё, с удовольствием вдыхая аромат горячего настоя.

– О, да, поболтать я люблю, – засмеялась Софья.

– Водила бы экскурсии по зловещим катакомбам, – отозвался Влад. Он откинулся сильнее на свой рюкзак и закинул руку за голову.

– Нет, в катакомбах я бы могла легко замарать своё платье, – Софья погладила ладонью волан розовой юбки. – Здесь много интересного есть и на поверхности. Вы знаете, что летом люди часто ездят на Таловские чаши? Это совсем недалеко, такие родники с минеральной водой в лесу, никогда не замерзают. Да и вообще, стоит выехать за город, и будто на курорт попадаешь! Лесной. Тут много мелких речек. Я люблю работать в детском лагере в тех местах. И отдых на природе, и заработок, и не скучно.

– Тебе это подходит, – улыбнулась Лера. – А что же ты делаешь в городе сейчас?

– А я ненадолго, один экзамен сдать осталось. Уже жду не дождусь, когда смогу выехать за город. Лето в городе – это совсем не то.

– А мне нравится, – заявил Влад, опускаясь чуть ниже и устраиваясь головой на рюкзаке. – Здесь город небольшой. Вот в мегаполисе лето не лето.

– Везде есть парки, – не согласилась Лера. – Если нужно учиться или работать, всегда можно сходить отдохнуть в парк. Да и вообще, лето – оно везде лето. Главное, не забывать об этом: где бы ты ни был, везде есть солнце, есть тепло, всегда можно найти возможность ощутить лето.

– Тот, кто в городе, мечтает о спокойствии дачи, а тот, кто на даче, мечтает о движении города, – улыбнулась Софья.

– Просто не научились ценить то, что у них есть сейчас, видеть то, что их окружает, – Лера подняла мелкую гальку и бросила в воду. – Помните, как зимой хотелось тепла? Как надоели эти многочисленные слои одежды? Как мечталось о том, что можно просто встать с дивана и выйти на улицу в чём есть? Так вот оно, это время! Мы так долго его ждали, – Лера развела руками, – И вот оно! Мы сидим на земле, на берегу реки, в одних футболках.

Софья засмеялась и тут же прихлопнула очередного комара на плече.

– Вот об этом точно никто не мечтал, – усмехнулась она.

– У меня мама так говорила, – порывисто сказала Лера, удивив саму себя. – Всегда ей было жаль чего-то, всегда чего-то не хватало. Когда мы выезжали отдыхать, она говорила что-то типа «вот если бы еще здесь рядом была река», «вот бы только к этому вкусному супу ещё и хлеб», «вот бы и папа смог с нами поехать» … И все эти «вот бы» и «жаль» она любила повторять как мантру, – она замолчала, не зная, зачем вообще начала об этом.

Лера порывисто поставила кружку на землю и тоже съехала вниз, положив голову на рюкзак. Небо стало еще темнее, и, несмотря на городскую засветку, были видны звёзды.

– Все эти «вот бы» портили то, что у тебя есть сейчас, – раздалось из темноты справа.

Влад не смотрел на неё, он тоже смотрел в небо. Лера чуть заметно кивнула.

– К сожалению. Мысли о прошлом, о будущем… Мы всё время где-то не здесь, – ей показалось что Влад замер рядом с ней.

– Это в человеческой природе, – раздалось из темноты слева. Софья придвинулась ближе к ним и тоже посмотрела в небо. Ее светлые глаза блаженно зажмурились. – Строить планы, волноваться о будущем. Люди целые медитации проводят, чтобы почувствовать себя в моменте.

Эти слова Лера видела много раз на буклетах и в рекламках, на всплывающих картинках в интернете. Их до того часто использовали в маркетинговых слоганах, что они уже затёрлись и потеряли свой смысл. Почувствуй себя в моменте! Для Леры всё было проще. Всё это многообразие действий, ощущений, укладывалось в одно простое слово: живи.

Она закрыла глаза, вдохнула речной воздух, расслабилась и с удовольствием растворилась в уютной тишине с обеих сторон от неё.

Глава 5. Тайны и их хранители

– И вот выхожу я на улицу, а там соседка. Ну, ты помнишь, такая лет за сорок, с третьего этажа. Ещё здоровается с нами всё время. Ну, я такой «здравствуйте», она тоже в ответ «здравствуйте» – да так и пришибла меня этим «здравствуйте»! А точнее тем, что я увидел у неё в голове. Там столько разных вариантов! Походу, она просекла, что я тут один. Обычно с тобой ходил, а тут всё в одного теперь. Всё решает, как со мной заговорить, какую причину найти, чтобы в гости зайти. К чёрту, бро! Я даже не знаю, что делать, если она соберётся – там такие варианты, просто жесть!

Влад прокрутил между пальцами ещё не зажжённую сигарету и усмехнулся в трубку.

– Может, она давно уже тебя приглядела. Здоровается-то она с нами уже года два.

– Да почём мне знать, мы же в амулетах всё время ходили, – Славик замолчал, и Влад почувствовал, что он делает затяжку. Потом он услышал выдох и Славик продолжил:

– Я, кстати, ещё и воспоминания её считал. Она всё это время думала, что мы с тобой вместе там живём. Вместе, понимаешь!

Влад от неожиданности громко рассмеялся.

– Да ну, ты гонишь! Показалось тебе, с чего бы такие смелые фантазии.

– Не гоню, реально видел! Жаль, с собой флакона не было, я бы тебе показал. Ты там, кстати, медведя ещё не забил?

– Не забил. Я тебе кто, охотник?!

– Да я же про флакон, конечно. Я вчера ещё девчонок каких-то видел на фотке, может, ещё какой флакончик мне перепадёт, а?

– Славик, ты как обычно! Не буду я тебе такие флакончики забивать, самому мало, – Влад широко улыбнулся и бросил мелкий камень в воду.

– Ты что там, в ванной? Нечего прохлаждаться, хватай амулеты и назад, – Славик опять затянулся.

В последней фразе Владу почудилась напускная весёлость.

– Слав, у тебя всё хорошо?

В трубке повисло недолгое молчание. Потом прозвучал усталый голос:

– Да ничего. Сижу в квартире, не выхожу совсем. Достало уже все, в холодильнике всё съел.

Влад усмехнулся. Славик никогда не умел готовить. А вот поесть любил домашнюю пищу. Любой другой мог бы заказать пиццу или суши, купить дошик, в конце концов. Для Славика это была пытка. Еда должна была хотя бы выглядеть домашней, иначе он просто не мог её есть.