Костяная паучиха

– В замке тоже, но если кто-то заражён, мы не можем пустить его к людям, – когда остальные кивнули, он крикнул эльфу: – Эй! Найди для нас безопасную поляну. Нужно отдохнуть.

– Сейчас?! – не поверил своим ушам эльф, уставившись на них, как на сумасшедших.

Давно стемнело. Из-за туч они даже дороги под ногами не могли рассмотреть. Эльф запретил зажигать фонари, чтобы не привлечь местных обитателей.

– Перед замком.

Уставшие и голодные, они остановились под скалой, из которой росла замковая стена. Чуть дальше по дороге – ворота. Всего полчаса пути – и их встретят растопленные, жаркие камины, подогретое вино и запечённое мясо.

Но пока лишь стражи стены смотрели на них сверху, не понимая, почему святые братья остановились, не дойдя до ворот.

Инквизиторы начали готовиться к молитве. По правилам им стоило всё же войти в замок и воспользоваться местным храмом. Для подобных исключительных случаев инквизиторы носили с собой иконы, ладан, свечи и прочее.

Охотники опустились на колени и стали читать молитву, их окружили инквизиторы, готовясь начать молобен.

Осмотревшись, Павиус нашёл Паучиху и эльфа. Женщина сидела на земле, катая меж ладоней маленький шарик желтоватого света. Эльф мерил шагами поляну, то и дело бросая хмурые взгляды в сторону Паучихи.

Павиус был готов дорого заплатить, чтобы узнать, о чём тот думает. В голове звенели слова, сказанные эльфом: “Если бы заражённой оказалась ты, они, не задумываясь, предали бы тебя огню”

У Паучихи было достаточно возможностей разделаться с ними. Оставить на съедение паукам, а сердце забрать с трупа. О том, что шкатулка намолена и в руках еретика не откроется, ей неизвестно.

И всё же она помогла им.

Почему?

Подойдя к Паучихе, Павиус невольно запнулся, не зная, как к ней обратиться.

– М? – подняла она голову.

Свет бросал на её лицо блики, подсвечивая бесцветные ресницы и бледные губы.

– Если заражённый обратится, нам потребуется огонь, – сухо произнёс он, хотя собирался просить вежливо.

– Попросите Талиора, – переводя взгляд на молящихся, попросила она. – У него лучше получается.

Эльф, должно быть, подслушав разговор, бросил в их сторону взгляд и скривился.

– Кажется, я ему не нравлюсь. Не хочу давать повода “случайно” сжечь всех нас.

Удивлённо приподняв брови, Паучиха посмотрела в ответ, и бледные губы тронула несмелая улыбка.

– Ваше вашество вновь в добром расположении духа?

Он протянул руку помочь подняться, а Паучиха переменилась в лице, опешив.

– Почему ваше вашество? – спросил Павиус, ожидая, когда она справится с растерянностью.

– Потому что не знаю, как правильно обращаться к инквизитору.

Несмело она подняла руку в ответ. Почувствовав прикосновение прохладных пальцев, Павиус перехватил её руку и поднял женщину на ноги.

– Мастер инквизитор, – ответил Павиус, но она пожала плечами. – К епископу обращаться следует: Ваше Преосвященство.

Паучиха прыснула, пытаясь сдержать смех, а Павиус напустив на себя важный вид, продолжил:

– Преосвященный Владыка, – женщина захихикала, – или по-простому Владыко.

– По-простому, – покачала она головой, не скрывая улыбки. – Как прикажете, Владыко. Если пообещаете больше не рубить мне руки, я помогу.

– Если пообещаешь не хвататься за опасные артефакты, я постараюсь исполнить просьбу.

– Такой опасный, что вы теперь носите его под рубашкой? – она ткнула его пальцем в грудь, безошибочно указав на Слезу под броней.

Сам Павиус к молебену не присоединился. Следил за охотниками, крюками и цепями.

Едва начался молебен, охотник Рон сбился. Лоб его покрылся испариной, лицо – пятнами. Тяжело дыша, он пытался повторять слова молитвы, но слова душили его. Каждый новый вздох давался ему с трудом, он до последнего боролся и вдруг закричал. Побежал, вырвавшись из круга, и упал на колени перед Павиусом.

– Оно во мне! Оно во мне! – Раздирая рубашку на груди, кричал он.

Кожа под рубашкой пошла буграми и приобрела знакомый воспалённый оттенок. Паучиха вместо того, чтобы немедля сжечь его, отшатнулась.

– Мастер, – испуганно посмотрел охотник, – умоляю. Я не хочу становиться…

Мелькнуло лезвие зачарованного меча, и голова Рона упала рядом с телом. Все замерли, а Павиус покрепче перехватил меч. Тело покачнулось, но не упало. Едва оно начало подниматься, вытянув руки, его охватил поток пламени. Жар был столь силён, что все попятились, закрывая лица.

Через мгновение от охотника Рона не осталось даже головы. Только выгоревшая земля.

Эльф потряс сведёнными судорогой пальцами, поморщившись от боли.

– У нас говорят: не поручай женщине мужскую работу, – с вызовом посмотрев на Павиуса, произнёс он.

– Она не женщина, – влез епископ Арно, прежде чем Павиус успел придумать ответ.

Обожжённое лицо пылало, и, кажется, он лишился бровей и ресниц из-за того, что стоял слишком близко к заражённому охотнику.

– Не смей вмешиваться в божественные дела, эльф, – погрозил епископ. – В этом существе столько же человеческого, как и в той мерзости, что ты спалил.

– Какой-то мелочный у вас бог, если это, – эльф кивнул на выжженную землю, – его дела. Разве бог не должен заниматься чем-то более глобальным?

– Не тебе, безбожник, судить о деяниях Его! – погрозил епископ.

– Конечно, конечно, – фыркнул с неприятной улыбкой эльф и обратился к Паучихе: – Пойдёмте, страшное чудовище, единственная, кому было искренне жаль этого бедолагу.

В замке их встречали как героев. Граф закатил пир, на котором восхвалял святое воинство. Вино лилось рекой, и не скованные строгими обетами охотники быстро опьянели.

Впрочем, не они одни. Баронет уже к середине вечера едва ворочал языком. Сначала он пытался облобызать руки леди Марго, но был отвергнут. После стал приставать к разносчикам и служанкам. Одного недовольного взгляда Виланда было достаточно, чтобы эльф, подхватив повесу за воротник, выволок его из зала.

– Скорее расскажите же нам о ваших приключениях! – усадив Павиуса в центре зала, потребовал граф. – Разведчики, если приближались к тому лесу слишком близко, пропадали! А вам удалось вернуться невредимыми!

Едва Павиус начал рассказ, как невольно сбился. В стороне от всех стояла Паучиха. Она явно чувствовала себя не в своей тарелке. Переступала с ноги на ногу. Кусала губы. Маленькими шажками перебираясь к выходу.

Улизнуть не удалось, её заметил Виланд и, подхватив за руку, увёл в сторону гостей. Женщина вымученно улыбнулась, но пошла следом

“Единственная, кому было жаль этого бедолагу” – слова эльфа занозой застряли в мозгу, вызывая гнев.

– А давайте лучше послушаем, – начал Павиус, глазами выискивая кого-нибудь из своих, не слишком пьяного и умеющего выступать перед толпой. – Охотник Яков! Прошу, идите к нам.

Уплетавший в этот момент пирожные Яков замер с набитым ртом, круглыми глазами посмотрев в ответ.

Надо бы уравновесить его ужасный акцент кем-нибудь из местных и привлекательным для дам.

– Налейте охотнику вина, – поднимаясь на ноги, задорно произнёс Павиус, освобождая место. – О! Охотник Жан! Расскажи этим добродетельным господам о нашем походе. Яков, садись, тут как раз место для двоих.

Праздная толпа накинулась на бедолаг, словно стая голодных псов. Особенно усердствовали девушки, веера трепетали, хлопали длинные ресницы, падали платки, которые охотники по незнанию спешили поднять.

“Хм, не припомню, чтобы в прошлый раз здесь было так много женщин. Быть может, это жёны и дочери арендаторов?” – подумал Павиус и, убедившись, что Жан и Яков захватили внимание публики, ретировался.

Граф и Паучиха стояли у камина. Последняя то и дело бросала обеспокоенные взгляды в сторону балкона, у которого каменным изваянием замер эльф. А рядом с ним крутилась та мерзкая старуха, за которой увивался столичный франт.

Подобравшись ближе к камину, Павиус сделал вид, что выбирает лакомство, а сам навострил уши. Не стоит оставлять Паучиху без присмотра.

Глава 23. Мия

– Жалеете его?

Встрепенувшись, Мия хотела было возразить, но придумать правдоподобную ложь не успела.

– Сразу видно, вы никогда раньше не сталкивались с эльфами, – Виланд мягко взял её руку в свою. – Окажись кто-то из нас на его месте, они бы не церемонились. Думаете, он сильно страдает от моей дорогой Марго? Думаете о насилии?

Вспыхнув, Мия попыталась отступить, но Виланд держал хоть и мягко, но крепко. Разглядывая её руку, погладил пальцы. Кожа его была чуть прохладнее, чем требовалось, чтобы сойти за живого человека.

– Это его брат превратил Марго в старуху. Маргарита Де Шавель родилась в доме маркиза Де Шавель. Была любима и балована родителями. Она получила прекрасное образование, умна, прозорлива и находчива, – он вздохнул, – и на свою беду, очень красива. Настолько, что старший брат нашего друга, Дарлинг, потребовал её для себя. Он обещал маркизу деньги, торговые связи с эльфами и прочее…

Виланд сделал паузу, продолжая рассматривать её пальцы так внимательно, что стало не по себе, и закончил:

– Но маркиз любил свою дочь и отказался. Тогда Дарлинг убил всю её семью, а саму девушку забрал себе, как трофей.

Оцепенев, Мия нашла взглядом Марго. Та смеялась над шутками какого-то мелкого дворянина, что столовался в замке графа. Рядом стоял баронет, смотрел на всё это с ревностью и заливал одиночество вином. Похоже успел протрезветь и вернулся.

– Марго провела много лет в его плену, подвергаясь насилию и издевательствам. Однажды ей удалось бежать. Но едва солнечные лучи коснулись её, как тело резко состарилось. Увы, Церковь на тот момент уже уничтожила Капитул, и некому было ей помочь.

– Я не сильна в проклятьях, – неуверенно начала Мия, – но могу попробовать…

– Ваш брат пытался, – неожиданно обронил граф, словно и не заметив, как она вздрогнула. – Увы, всё без толку. Я готов простить эльфам часть коллекции, если расколдуют Марго, но, как видите…

Он с грустью посмотрел на старуху. В смятении Мия оглянулась на Талиора. Тот выглядел отстранённым, смотрел поверх гостей куда-то в пространство. Но всего на мгновение взгляды их встретились.

Черными провалами в Бездну были его глаза. Холодными и бездушные.

«Едва ли я сама после воскрешения и путешествия в ящике выглядела лучше» – пронеслось в голове.

– А причём тут Талиор? – спросила Мия, поворачиваясь к графу.

Тот удивлённо приподнял брови.

– Вы невнимательно слушали? – леди Марго, появившись из ниоткуда, похлопала Мию по плечу веером. – Из-за него я в таком обличии!

Она указала на лицо, до неприличия засыпанное пудрой, что скаталась в комочки в морщинах, сделав их более заметными.

– Вас проклял некий Дарлинг, – напомнила Мия. – А этого эльфа зовут иначе.

– Какая разница, все они одинаковые, – отмахнулась леди Марго.

– Я понимаю ваши чувства даже лучше, чем вы думаете, – кладя руку на грудь, под которой не билось сердце, начала Мия. – Я тоже оказалась в ловушке и не могла защититься, и тоже горела жаждой мести. Но не стоит наказывать всех за деяния, совершённые конкретными людьми. Наказывать стоит этого Дарлинга, а не случайно попавшегося под руку эльфа.

– По-вашему, я должна простить издевательства и проклятие?! – голос её взлетел, и гости стали бросать в их стороны удивлённые взгляды.

Виланд поспешил взять леди Марго за руку, утешающе поглаживая пальцы. Веер в другой руке треснул, слишком сильно она его сжала.

– Последнее, что стоит делать в подобных случаях, – это прощать, – глядя в тёмно-карие глаза женщины, ответила Мия. – Но нельзя множить зло, особенно в отношении тех, кто не виноват в случившемся.

Фыркнув, леди Марго, вздёрнув нос, удалилась. Когда она была молода и красива, это могло произвести впечатление. Сейчас же она выглядела спесивой старухой. Граф Виланд бросился за ней, оставив Мию в смешанных чувствах. Она знала, что права, но неприятный осадок в душе остался.

– Как ты узнала имя эльфа? – вздрогнув, Мия резко развернулась на пятках.

Многослойная юбка с шуршанием приподнялась, поблёскивая камнями в свете камина. Рядом, опираясь на полку камина, стоял инквизитор. Пирожное с розовым кремом в его руках и небольшой сладкий след на губах вмиг уничтожили всякий страх. Невольно улыбнувшись, Мия прикрыла губы веером.

– Вежливо спросила?

– Неправда. Я узнавал у Виланда, эльфу запрещено называть своё имя.

Павиус нахмурился, а Мия непроизвольно сжала губы, стирая улыбку.

– Выходит, у него отобрали имя? – делая небольшой шаг навстречу, спросила она.

– Рабам они не нужны, – брови его старательно хмурились, но в глазах читалась растерянность, Мия подошла ближе.

Пышная юбка с шуршанием коснулась его ног.

– Вкусное пирожное? – спросила Мия с самым невинным видом.

Растерянно заморгав, он посмотрел на лакомство в руках и на всякий случай нахмурился ещё сильнее.

– Интересно, как всепрощение и любовь к ближнему, уживаются с людьми в цепях?

Она стояла так близко, что могла разглядеть тёмно-синий ободок голубых глаз. Старые шрамы на скулах и подбородке. Павиус был достаточно ловок и удачлив и не обзавёлся грубыми глубокими рубцами.

Он облизнул обветренные губы, но кусочек крема на плохо пробритой щетине остался.

– Всепрощение и любовь мы приберегли для единоверцев.

Усмехнувшись, Мия быстрым движением смахнула крем пальцем, коснувшись губ инквизитора. От неожиданности он отступил, наткнувшись на стойку с кочергой.

– Вы испачкались в креме, – продемонстрировала она розовое пятнышко на пальце.

Павиус старательно обтёр губы рукавом, а Мия с лукавой улыбкой приложила палец к губам, слизнув крем.

– Смерть честнее, – покачала головой она, глядя на то, как краснеет лицо мужчины. – Не делит на своих и чужих.

– Конечно. Ей всё равно, кого убивать, – прорычал тот, продолжая тереть губы, словно её прикосновение его осквернило.

– Смерть не убивает. Она освобождает от страданий.

– Жизнь священна. За неё стоит бороться.

– Только если это жизнь человека, который молится «правильному» Богу.

Видимо, их разговор привлёк ненужное внимание. Запах старости и затхлости ознаменовал появление епископа Арно.

– Мастер, – кивнул он Павиусу и проигнорировал Мию.

Впрочем, её это не обидело. Взгляд приковало пирожное, в руках мастера инквизитора. Интересно, как он отреагирует, если она откусит кусочек?

– Граф рассказал, что его разведчики видели одинокого человека недалеко от того места, где на нас напало это существо.

– Какое именно? – вклинилась в их беседу Мия. – Называйте вещи своими именами, пожалуйста.

– Говорят, у него были белые волосы, – он поджал губы, неприязненно глядя на неё. – Всё ещё сомневаетесь, что здесь замешан ваш брат?

– Да. Пауки были гибридами – живыми созданиями, некромант их создать не мог.

– А что насчёт той богомерзкой твари, которую вы назвали големом плоти?

Тут она была вынуждена поджать губы.

– Теоретически некромант способен создать подобное, – вынужденно призналась Мия.

– Ага!

– Но Дарий не стал бы! – не давая епископу порадоваться, быстро добавила она. – Это мерзкая магия, извращенная и противоестественная. Наша задача – освобождать души, а не делать их топливом для подобной мерзости.

– Но он бы мог! – выделил для себя главное епископ.

– Но не стал бы.

– Вы не можете знать наверняка.

– Вы тоже.

Они обменялись неприязненными взглядами.

– Мастер Павиус, сходите проверьте, как бы кто-нибудь из охотников не перебрал и не позволил себе лишнего.

Кивнув, инквизитор развернулся на пятках и удалился, так и не откусив пирожное.

– Не думайте, что вам многое позволено, коли любезный граф позволяет вам разгуливать среди людей.

– А среди кого мне надо разгуливать? – буркнула она, скрестив руки на груди. – Интересно, как я должна была вам помогать, сидя в ящике?

– Не приближайтесь и не говорите ни с кем из моих людей. Иначе… – он многозначительно постучал по сумке, с которой, похоже, не расставался.

– Только угрожать и умеете, – вздохнула Мия. – Бог дал вам язык, чтобы говорить и договариваться, а мы…

– Мерзавка! – он замахнулся, Мия отшатнулась, а из тени за камином вышел эльф, и епископу пришлось вспомнить, что они не одни.

– Госпожа, позвольте вас проводить.

– Благодарю, – позволяя себя увести, отозвалась она.

Глава 24. Павиус Рейно

После Проклятых земель замок уже не казался таким мрачным и холодным. Темновато, мрачновато, сквозняки гуляют, но лучше, чем в тени проклятых лесов.

Выглянув в окно Павиус, когда заметил очередной караван с рабами.

– Зачем ему столько? – подходя к окну, вслух спросил он.

В углу рамы блестела паутина, дрожа на сквозняке. В серебряных нитях трепыхалась какая-то тварь, не похожая ни на муху, ни на комара. Что-то многолапое, словно чернильная клякса на пергаменте. Тут же из щели в раме появился белый до прозрачности паучок и поспешил закутать странную тварь в паутину. Белый крохотный кокон трепыхался недолго. Паук, сделав своё дело, скрылся в щели рамы.

По спине пробежал холодок.

– Мастер, – охотник Жан коротко поклонился. – С Клодом что-то не так.

Клод был охотником. Одним из самых старых и опытных. В последние года он редко охотился сам, но по опыту и знаниям превосходил многих инквизиторов. При этом старый упрямец не захотел учить все святые писания наизусть и пользовался лишь молитвенником.

– Что случилось?

– Он молчит, взгляд пустой. На пиру он ничего не ел и, едва появилась возможность, ускользнул.

– Пока ничего подозрительного. Клод параноик, ест только то, что сам приготовил, а все эти светские условности ему – как кость в горле.

– Я тоже так думал, но решил проследить.

Жан вёл себя не менее странно. Высматривал что-то на стене, избегая взгляда своего мастера.

– Клода нет в гостевой спальне. Я проверил на кухне, в оружейной, поспрашивал слуг, никто его не видел, – охотник на мгновение замялся. – Я видел Паучиху. Она договаривалась с эльфом встретиться позже, а потом заметила меня и сказала, – словно провинившийся подросток, он бросил на Павиуса взгляд из-под бровей, – “иди за пауками”.

– Белыми?

– Да.

Он указал на стену, и, приглядевшись, Павиус рассмотрел ещё одного длинноногого с приплюснутым телом паука.

После паучьего леса подобные создания вызывали невольную дрожь.

– Что ж, идём, посмотрим, чего стоят её советы, – проверяя нож в рукаве, ответил Павиус.

Очень не хватало меча, но чутьё подсказывало, что времени на то, чтобы добежать до спальни, нет.

Паук словно только и ждал, когда они договорятся, засеменил лапками и в несколько быстрых прыжков добрался до соседнего коридора. К нему присоединилось ещё несколько, став заметнее.

Пауки спешили прочь от жилых залов вниз, в помещения для слуг. Здесь, вдали от взглядов гостей, слуги ходили, замотавшись в лохмотья. Косматые, с неубранными волосами и грязными лицами. Кожа огрубела и потемнела от тяжёлой работы. Мутные глаза навыкате смотрели на святых братьев с равнодушным непониманием.

Пауки бежали дальше, мимо складов и бывших конюшен, ныне пустующих.

– Они ведут нас в сторону бараков, – заметил Жан.

«К рабам», – мысленно добавил Павиус.

Они спустились ниже, в коридор без окон, через который проходили все новоприбывшие рабы. Жан достал намоленный кинжал и прочитал короткую молитву. Лезвие налилось сиянием освещая путь.

Коридор вывел их в небольшой каменный зал, заставленный продолговатыми ящиками. Влекомый дурным предчувствием, Павиус подцепил крышку гроба ножом, и ржавые гвозди с неприятным скрежетом вышли из пазов.

В гробу лежал мертвец. Серая кожа, запавшие глаза, руки, скрещенные на груди. Из одежды – лохмотья, некогда бывшие парадным одеянием, а ныне утратившие цвета и поистрепавшиеся.

– Это всё гробы?! – тихо ахнул Жан, обводя зал испуганным взглядом.

– Странно, – надавив на крышку, закрывая, протянул Павиус, а заметив удивлённый взгляд охотника, добавил: – Запаха нет. Даже один мертвец смердит, а тут их несколько десятков.

– Здесь прохладно?

– Недостаточно, чтобы он не разлагался, – возвращая нож в ножны в рукаве, покачал он головой. – К тому же здесь влажно. Не самое удачное место для мертвецкой.

– А может… – начал было Жан и резко умолк.

До них донёсся голос, тихий, словно шёпот:

– Помогите.

Голос доносился из-за массивной дубовой двери, обитой железом.

– Я здесь! Пожалуйста! Помогите! – прозвучал слабый, дрожащий голос за дверью.

– Похоже на ловушку, – нахмурился Павиус.

– Не пойдём?

– Конечно, пойдём, но нужно предупредить остальных и захватить с собой оружие…

Дверь отворилась сама собой. Из коридора пахнуло холодом подземелья и запахом влажной земли.

– Не смотри! – едва заметив движение, крикнул Павиус, отскакивая назад и закрывая глаза рукавом.

Повернувшись к охотнику, он обнаружил, что Жан пропал. Только удаляющиеся в темноте коридора шаги.

– Проклятье, – ругнулся Павиус, на мгновение замешкавшись.

Идти одному в темноту опасно, но и оставить охотника он не мог.

Проклятые пауки! Какого демона он пошёл за ними?!

Проверив, легко ли вынимается нож, Павиус осторожно ступил в темноту, стараясь двигаться тихо. Долгий спуск привёл его в катакомбы. Низкие каменные стены, бесконечные тёмные коридоры. К счастью, Жан до сих пор сжимал в руке сияющий в темноте нож, и выследить его было легко.

Они вышли из коридора в зал, и едва Павиус успел схватить охотника за плечо, как тьму разорвал внезапно вспыхнувший свет.

Каменный зал с высоким сводчатым потолком, украшенный алым бархатом, золотом и розами. Аромат вина, сладости и цветов кружил голову, сбивая с толку.

– Смотрите, мальчики!

В огромной круглой кровати в центре комнаты возлежали молодые девушки во фривольных нарядах. Если можно назвать нарядом наброшенные на плечи полупрозрачные сорочки.

– Мальчики! – крикнула прелестница с рыжими волосами, собранными в две толстые косы. – Идите к нам!

– Давайте поиграем! – поддержала её вторая, приподнимаясь, и чёрные многочисленные косички, украшенные золотом, упали на обнажённую грудь.

– Нам так скучно! – протянула блондинка, вытягивая руки в их сторону. На тонких запястьях болтались широкие золотые браслеты.

– Спаситель наш, отведи от беды, от сглаза и злых чар, – с трудом отрывая взгляд от кровати, забормотал Павиус, крепко ухватив охотника за плечо. – Защити наш взор от…

– Мы не злые духи, – прошептала нежно на ухо женщина, обнимая его.

Он вмиг узнал эти белые изящные запястья и сбился, оборачиваясь.

– Я подготовила тебе сюрприз, – шептали бледные губы, а длинные пальцы уже скользили по щеке. – Неужели прогонишь?

Пальцы разжались, и руки бессильно повисли. Оброненный Жаном нож зазвенел, упав на каменный пол, но Павиус этого уже не слышал.

Не веря, он смотрел в серые глаза, пытаясь подобрать слова, но они казались излишними. Паучиха… Мия прижалась к нему, словно в поисках тепла.

Кто-то что-то сказал, но чужой голос показался скрежетом ржавых петель, и Павиус отмахнулся.

– Поцелуй меня, – прошептала Мия, приподнимаясь на носочках.

Рука скользнула по прохладной гладкой спине. Прижимая к себе женщину, он наклонился, глядя на приоткрытые в ожидании губы. Когда между идеальных грудей, чуть прикрытых белыми волосами, вырвался светящийся клинок, забрызгав его лицо чёрной кровью.

Глава 25. Мия

– Простите, я не смогла до вас докричаться, – Мия чуть отклонилась в сторону, выглядывая из-за плеча бестии, и улыбнулась Павиусу. – Но мне показалось, вампирша – не слишком хорошая компания для набожного инквизитора.

Ради разнообразия он растерял всю хмурость и самоуверенность. Стоял опешив, забрызганный чёрной кровью.

К счастью, в себя он пришёл быстро. Оттолкнул вопящую тварь, а когда она, разевая кошмарную пасть, бросилась к нему, вогнал светящийся кинжал прямо в лоб. Пинком оттолкнул её от себя и, обернувшись, метнул нож, попав меж лопаток вампирше, забравшейся на молодого охотника.

Мия бросила инквизитору его меч и отступила в сторону.

На другой стороне зала она заметила знакомый спуск. Винтовая лестница уходила в темноту, и Мия могла поклясться, что уже видела её в чужих воспоминаниях. Быстро сотворив несколько пауков, она отправила их на разведку и стала вдоль стены пробираться к проходу.

Благодаря паукам она заметила, что церковники свернули не туда. Сама Мия находилась в этот момент в своих покоях, и всё, что успела, – это схватить меч и поспешить на помощь. Как назло, в коридорах ей не попалось ни одного охотника или инквизитора, а ходить разыскивать их по всему замку не было времени. Потому она стояла у стены не к месту нарядная и наблюдала, как Павиус орудует мечом.