Девочка для министра

– Ты ведь пойдёшь со мной? – смотрю на подругу с надеждой. – Я одна в такое место не сунусь. Пожалуйста.

– Пойду.

Киваю задумчиво, молясь, чтобы бандиты не объявились по мою душу раньше. А я ведь так и не решила, что делать с ними. Веры в то, что у меня после ночного похождения появится большая сумма, не имелось.

Ну правда, неужели мужчины способны платить такие деньги за секс? Я ведь не могу предложить ничего необычного. То, что у меня спрятано в трусах, не обладает особыми свойствами. Не светится в темноте. И не блестит перламутром.

Оставила Артёма у бабушки, которая, как обычно, была не слишком довольна тем, что я повесила на её шею внука. И я поняла, что она не разрешит мне переночевать у неё дома.

Возвращаться в пустую квартиру было страшно. Но в ней меня встретила тишина. Заперлась на все замки, спешно приняла душ, прислушиваясь к малейшему шороху. И легла в кровать.

Страх никуда не делся. Проник в мои сны кошмарами.

Утром проснулась вся в холодном поту. Слабо помня, как мне снилось, что кто-то пробирается в дом.

Раньше я подобного себе не позволяла, но сегодня особый день. Вечером я должна быть в форме. Поэтому забралась на последнюю парту во время лекции и проспала на ней, пока Кристина не разбудила. И мы вместе потащились в бутик с брендовыми шмотками, где работала её мама.

– Хьюстон, у нас проблема. Мама была не в духе, и я поняла, что лезть к ней с просьбами плохая идея, – признаётся подруга.

Смотрю на неё, испытывая смешанные чувства облегчения и досады. Облегчения оттого, что не нужно пытаться себя продать. Досады – потому что никакой новой идеи, как раздобыть деньги, у меня так и не родилось.

– Понятно, значит, поход в клуб отменяется, – заключаю, кусая губы.

На лице подруги отображается сложная мыслительная деятельность. Сводит свои модные широкие брови.

– Слушай, я возьму у неё ключ. Пароль от охранной сигнализации я знаю. Возьмём платье, потом вернём.

Смотрю на неё испуганно.

– Ты что, Крис, это же воровство!

– Да прекрати, – отмахивается, – главное – вернуть платье, как Золушке, до четырёх утра, иначе я превращусь в тыкву.

Нехорошее предчувствие заворочалось внутри. Хотелось отказаться от этой безумной идеи. Но я не смогла. Одним безумством больше, одним меньше.

Перед выходом из дома Кристина накрасила меня и уложила локоны с помощью брашинга. Так красиво мои светлые волосы ещё никогда не выглядели.

На входе в бутик я замешкалась. Обычно, проходя мимо подобных магазинов, я даже не задерживалась, чтобы не смотреть на красиво оформленные витрины. Ведь отлично знала, что не могу позволить себе ничего из того, что представлено. Зачем травить душу? Да и несильно-то я мечтала о чём-то подобном.

И сейчас, как вампир, замерла, ожидая приглашения.

– Ну чего ты стоишь? – поднимает брови подруга. – У нас не так много времени.

– Точно, – киваю, проходя в магазин, и тут же слепну от красоты.

Платья из последних коллекций развешаны на тонких золотых плечиках. Всегда считала, что я не сорока, что не подвержена всем этим веяниям моды и не гонюсь за модными трендами. Но где-то внутри царапнуло. Обычным трудом я никогда не смогу заработать на красивую жизнь.

Мало разбираясь в последних тенденциях, доверилась в выборе наряда Кристине.

– Примерь вот это.

Она протягивает ко мне руку с платьем. Очень коротким. Открывающим ноги. Насыщенного розового цвета. Мне почему-то кажется, что в нём я буду выглядеть как леденец на палочке.

И натянув на себя облегающее каждый изгиб платье, понимаю, что действительно выгляжу как десерт. Удивительно привлекательный.

Раньше пренебрежительно относилась к розовому. Но сейчас… Вдруг разглядела его магию. Яркий цвет сделал мои глаза ярче, кожу – белее. А меня – словно пылающий факел. Горящий розовым огнём.

– Вау, – слышу запоздалый вздох подруги, которая, похоже, пыталась узнать меня в незнакомке. – Тебе так идёт.

Киваю нерешительно. Понимая, что это – оно.

– Только посмотри на бирку. Лучше не пей в нём ничего. И не дыши.

Достала бирку. Резко вздохнула. Боже мой. Разве простая тряпка может столько стоить?

Некоторое время тупо пялилась на цифры. Какая дичь!

И люди такие шмотки килограммами скупают! Больные!

Представляю, что со мной сделают, если я вдруг испорчу наряд.

Подруга накидывает на мои плечи строгий пиджак. И пододвигает туфли с такой высотой шпилек, что мой нос будет витать в облаках.

Произнесла короткую молитву перед выходом, пока Кристина расправлялась с сигнализацией.

Бросила последний взгляд в зеркало. На меня смотрела девушка из высшего общества. А не отребье из бедного района.

Каким-то образом мои плечи сразу расправились. Взгляд стал увереннее и твёрже.

Вздыхаю, попутно замечая, как в глубоком декольте приподнимается моя грудь. Белая кожа светится словно изнутри.

– Ну что, вызываем такси? – интересуется Крис.

Шиплю, будто на рану попала соль. Денег до смешного мало. На такси я никак не рассчитывала. Но ехать в таком наряде в метро страшно. Не за себя – за шмотки.

Скрепя сердце вызываю такси. Благо ехать от бутика не так далеко.

Подруга курила сигаретку на свежем воздухе. Тонкую с ментолом. Наверняка воображая, что она крутая штучка. А я ощущаю, как тяжело бьётся сердце. Как всё внутри меня протестует против того, что я собираюсь совершить. До тошноты. Но я сцепила зубы и вздохнула, проглатывая дурноту.

Впереди замаячило такси.

Нахмурилась, заметив, что наперерез ему движется тонированный внедорожник. Боже, куда он прёт на такой скорости?

Когда внедорожник остановился прямо перед нами, замерла, хлопая ресницами, смотря на мужчину, показавшегося из распахнутой двери.

– Эта. Пакуй, – приказывает он, и ко мне тут же тянутся руки.

Глава 5

– Ну что, куколка, – пафосно выдыхает мне сигаретный дым в лицо один из тех головорезов, что заявились ко мне домой, – попалась.

Почему-то мысль о платье на мгновение затмевает мысль о том, что со мной могут сотворить бандиты. А по сумасшедшему взгляду того, кто пялился на меня, можно предположить самое худшее. Но я продолжала думать о том, что вовлекла Кристину в свои проблемы и ей теперь расплачиваться перед матерью за каждую нитку на платье.

Но разум всё же возвращается. А вместе с ним и страх.

– У меня был ещё один день, чтобы найти деньги, – заикаясь, лопочу, ощущая под собой холод металла.

Мои руки за пару минут стянули острой леской, края которой вонзались в запястья. Сидеть в скрюченном положении оказалось удивительно неудобно.

– И каким способом в таком наряде ты собиралась найти для нас деньги, куколка? – усмехается бандит, оглядывая мой образ с ног до головы.

И я вдруг понимаю, насколько фатальную совершила ошибку. Насколько мои действия подвели меня под монастырь.

– Продать тело решила? – Бандит поддевает стволом пистолета упругий локон моих волос. – Так с этой задачей и мы справимся.

– Что вы хотите сказать? – Ощущаю, как череп покрывается корочкой льда от ужаса.

Сердце бьётся где-то в горле, испарина проступает на лбу, хотя в салоне грузовика довольно прохладно. И меня начинает мелко потряхивать.

– Что мы тебя продадим и будем торговать твоим телом, пока не покроем долги твоего папаши. Но ты хорошенькая, есть шанс, что тебе повезёт, – щербато улыбается ублюдок, явно получая удовольствие от звука собственного голоса и производимого на меня впечатления.

Прикусываю губу, сообразив, что дальнейшие расспросы ни к чему не приведут, а лишь раззадорят.

Когда машина притормаживает, мне на голову накидывают тёмный мешок. Слышу, как разъезжаются двери, а меня выдёргивают вперёд. Затем грубо толкают в спину. Высокие каблуки мешают, я то и дело спотыкаюсь, за что получаю очередной толчок. И каждый последующий болезненнее предыдущего.

Наверное, в состоянии стресса часть эмоций притупилась. Потому что я перестала так остро бояться и трястись. Только впитывала звуки и запахи, силясь понять, где нахожусь и как отсюда выбраться.

– А теперь слушай внимательно, куколка, – меня остановили, сняли с головы мешок и встряхнули за плечи.

Щурилась, пытаясь привыкнуть к свету, резавшему глаза. Но всё вокруг расплывалось в тёмное пятно с яркими вкраплениями.

– Если хоть словом, хоть взглядом выкажешь, что ты против происходящего, я урою тебя и всю твою семейку, включая младшего брата, которого ты оставила у бабки. Усекла? – произносит щербатый, приблизив своё лицо к моему так близко, что я ощущаю его несвежее дыхание.

Некоторое время уходит на что, чтобы я могла переварить сказанное. А следом приходит понимание, что мне не спастись. Даже если удастся сбежать, как я защищу Тёмку?

Дальше меня ведут по коридору с весьма интимной подсветкой. И если я ожидала увидеть какой-то притон, то нет. Помещение кажется стильным, современным и дорогим. В строгом классическом интерьере. На полу горят толстые свечки, крупные слёзы которых обвивают восковые бока.

Я так внимательно разглядывала обстановку, что не сразу поняла, что мы пришли. Остановились у чёрной резной двери. Наверняка так выглядит вход в ад. Преграждают его два амбала, которые решили провести тщательную проверку моих сопровождающих.

Дверь распахнулась. А вместе с ней исчезли посторонние звуки и запахи. Шум людей и музыки.

К нам подходит девушка в строгом наряде. Тощая, с длинными белыми волосами.

Непроизвольно вся подбираюсь, ощущая непреодолимое желание позвать на помочь. И мои сопровождающие каким-то образом ловят этот внезапный позыв. Пальцы на плече сжимаются, причиняя боль. И я прекращаю внутреннее сопротивление, обречённо вздыхая.

Девушка оценивает меня с ног до головы. Записывает что-то у себя в планшете.

А затем впивается в меня глазами.

– Ты пришла сюда добровольно?

Смотрю мгновение на неё. Чтобы соврать, требуется время.

– Да, – глухо отвечаю.

Она вновь меня сканирует этим опытным взглядом. Затем кивает, и меня пропускают дальше. Но не моих сопровождающих.

Она останавливает их движением руки.

– Вы получите свой процент позже. Дальше товар идёт один, – произносит блондинка.

Замечаю на лицах «своих» головорезов протест. Но, когда два амбала вырастают перед нами, как Эверест, они всё же тушуются.

На этот раз меня подталкивают вперёд почти мягко.

– А ты молодец, подготовилась, – комментирует блондинка, оценивая мой наряд, – нечасто девчонки так заморачиваются и покупают дорогие шмотки. Думаю, мы тебя хорошо продадим.

Она провожает меня в комнату, где одни девушки. И все они кудахчут как курицы. Словно в гримёрке конкурса красоты. Поправляют причёски и макияж. Крутятся перед зеркалом, выискивая изъяны у себя и у соседок.

Неужели они здесь добровольно?

Растерянно перевожу взгляд на блондинку.

– Твой номер тринадцать. Выйдешь, как его произнесут. Правила помнишь?

Качаю отрицательно головой. И в ответ получаю закатывание глаз.

– Тебя вызовут по номеру. Выходишь. Показываешь себя со всех сторон. Выполняешь приказы. Радуешься покупателю. Всё.

Киваю.

Такая простая вещь, как поход в туалет, приносит облегчение во всех смыслах. Похоже, уборная – это единственное место уединения. Присела на унитаз, опустив крышку. Слабо представляя, что меня ждёт.

Могла ли я поступить иначе? Не пробовать продать собственное тело? Может, я мало приложила усилий в кабинете министра? Может, мне стоило обить ещё парочку порогов?

Вздрагиваю, когда кто-то бьёт по дверце.

– Выходи давай. Твоя очередь подошла, – раздаётся раздражённый женский голос.

И выхожу.

Что ж. Я сама себя загнала в яму. И иного пути, как продать своё тело подороже, нет.

Меня выводят на сцену. Свет софитов бьёт по телу. И мне даже кажется, что плотная розовая ткань начинает просвечивать.

– Лот номер тринадцать. Студентка одного из ведущих вузов страны. Отличница. Начальная цена – сто тысяч рублей. Кто даст больше?

Озираюсь по сторонам, спотыкаясь на месте. Свет такой яркий, что прожигает сетчатку. А сердце так быстро бьётся в груди, что становится трудно дышать.

Вокруг задаются ставки. Одна выше другой. Но я не улавливаю цифры, которые озвучивают.

Постепенно зрение возвращается. И я замечаю мужчин, одиноко сидящих за круглыми столами. Но одно лицо кажется удивительно знакомым. Лицо министра.

И он тоже смотрит прямо на меня.

Глава 6

Сердце на мгновение замирает. Переставая биться и качать кровь. Потому что сейчас по венам вместо крови течёт ярость. Неожиданный, неконтролируемый гнев накрывает с головой.

Пока моя мама испытывает муки, господин министр развлекается. Конечно, ему безразличны проблемы простых смертных. Должно быть, с высоты своего положения моя семья видится ему размером с тараканью стаю.

Непроизвольно отступаю назад, словно одновременно со злостью меня охватывает стыд.

В голову приходит бредовый вопрос. Что этот мужчина обо мне подумает? Будто сейчас это имеет значение.

– Двести тысяч рублей. Принято. Кто повысит ставку?

Монотонный голос ведущего заставляет меня вздрагивать каждый раз.

Я перевожу взгляд на мужчину, поднявшего табличку. Покупатель. Как и все здесь.

Ведущий аукциона продолжает повышать ставки. А я рассматриваю лица тех мужчин, что готовы меня приобрести. Большинство из них выглядят отталкивающими и неприятными. Грузными, несимпатичными. Но ведь у коровы не спрашивают, для кого её молоко…

Только я даже вообразить не могу, как кто-то из них ко мне притрагивается. Как оставляет сальные следы от своих пальцев на моей коже. Очередная волна тошноты подкатывает к горлу. Как я смогу это пережить?

С удивлением отмечаю, что ставки повышаются. Цена растёт. А вместе с ней и запросы покупателей.

– Пусть она снимет это платье, мы должны видеть товар лицом, – раздаётся из зала, и голос поддерживают остальные, гогоча и вторя.

Краем глаза замечаю, как ко мне приближается блондинка.

– Не рыпайся. Что ты на меня пялишься своими глазищами? Сама согласилась на аукцион, – шипит как змея и хватает собачку молнии на моей спине. Тянет её вниз. – И не вздумай прикрываться руками.

Под платьем на мне незамысловатое бельё. Простое, бесшовное. Телесного цвета. Но вид моего полуобнажённого тела вызывает новый всплеск эмоций у присутствующих.

От взглядов мужчин ощущаю жар. Казалось, от стыда запылало всё тело. Даже кожа на коленках.

Мои глаза то и дело возвращаются к министру, как примагниченные. У него странная манера смотреть в упор. И взгляд этот жёсткий, холодный. От которого становится не по себе. Хотя, казалось бы, куда больше.

Совсем не похож на чиновника. Сейчас на нём чёрная рубашка, обтягивающая широкие плечи и мышцы рук.

Во время всего торга он ни разу не поднял вверх свою табличку. И почему вдруг я испытываю совершенно иррациональную обиду?

Он не смотрел на меня, когда я пришла в его офис с протянутой рукой. Почему вдруг что-то должно измениться, когда я предстала перед ним во всей красе?

Только вот что господин министр забыл здесь? Весь такой из себя правильный и важный.

Я отмерла, когда ставка за моё тело начала становиться запредельной. Приближаясь к миллиону. Боже, что же эти люди хотят получить от меня за подобную цену? Думать об этом было страшно и больно.

Торг шёл между двумя мужчинами. Мне даже начало казаться, что они хорошо знакомы. Министр же лениво наблюдал за их схваткой.

Интересно, он не опасается, что общественности станет известно, как он проводит досуг? Впрочем, очевидно, что и остальные посетители здесь не случайные люди. Бизнесмены, чиновники. Может быть, даже олигархи. Бандиты, одним словом.

Я поняла, что торг подходит к концу, когда азарт торгующихся начал сдуваться.

– Девятьсот тысяч раз, – прокатывается по залу голос ведущего, – девятьсот тысяч два.

Его рука с молоточком зависает в воздухе. А у меня перед глазами пролетает моё счастливое детство. Юность. Мечты о том, как я потеряю невинность с тем, кого полюблю. И сейчас со стуком молотка всё это разрушится, рассыплется, как песочный замок. И канет в Лету.

Мои глаза приклеились к мужчине, что сделал последнюю ставку. Он смотрел на меня так жадно и алчно, что я могла лишь догадываться о том, какие извращения у него на уме.

– Миллион, – раздаётся последняя ставка.

Деревянный молоточек встречается с твёрдой поверхностью, а такое чувство, будто бьёт по моим барабанным перепонкам.

Почему-то ощущаю, как министр провожает меня взглядом. Не знаю, откуда взялась уверенность, что меня прожигает глазами именно он.

Блондинка выводит меня из зала, а навстречу мне движется девушка. Такая холёная, что, кажется, блеск её кожи видно из космоса. Только вот она очень странно смотрит на меня. Даже пялится. Пристально.

И когда мы ровняемся, она хватает меня за запястье и дёргает на себя.

– Чёрт возьми, кто ты такая? – зло шипит мне в лицо.

А я лишь удивлённо хлопаю глазами, не понимая, с чем связан её бурный интерес.

Не успеваю ей ничего ответить, как нас отлепляют друг от друга, уводя в разные стороны. Будто мы на ринге и должны вот-вот схватиться в спарринге.

Мне почему-то казалось, что сейчас меня отведут в какую-то будуарную комнату с красными стенами и бархатными портьерами.

Но, к моему удивлению, дав натянуть обратно платье, меня вывели во внутренний двор.

По козырьку бьёт летний дождь. Почти тропический ливень. Прохладный свежий воздух, пахнущий влажной землёй, приятно освежает.

Рядом со мной охрана. И я понимаю, что они приставлены ко мне. Чтобы товар не сбежал.

У меня в распоряжении последние минуты свободы. И мне до боли хочется разочаровать своего покупателя. Движимая странным порывом, я вырываюсь на свободу. Пускай, и весьма мнимую. За козырёк. Туда, где льёт дождь.

Ливень такой мощный, что я промокаю буквально за пару секунд. Но, вопреки моим ожиданиям, никто не спешит возвратить меня обратно.

Представляю, как тушь размазывается по щекам вместе с тщательно наложенным подругой макияжем. Течёт хайлайтер, гель для бровей. Наверное, я уже не выгляжу на миллион. Максимум на сто рублей.

Из мыслей меня выдёргивает звук двигателя. Блестящий автомобиль останавливается в сантиметре от носков моих туфель.

Отступаю назад, когда пассажирская дверь распахивается. А меня встречает тёмное нутро автомобиля. Как чёрный, бездонный желудок дракона. Оборачиваюсь на своих сопровождающих. Но встречаю лишь их каменные лица.

Понятно. Значит, приехал мой покупатель. Иначе они не были бы так спокойны.

Ухмыляюсь про себя, представляя, как непрезентабельно выгляжу. И сажусь в машину.

Я была абсолютно уверена, что сейчас увижу того сального мужика, что сделал последнюю ставку. Но вместо него напротив меня восседает господин министр.

Пока я изумлённо на него пялюсь, министр медленно и крайне внимательно осматривает приобретение. Впрочем, как и раньше, его глаза выглядят так безразлично, что моё удивление от его поступка растёт в геометрической прогрессии.

– Покажи, что ты умеешь. За миллион, – раздаётся сухой, с издёвкой голос Драгонова.

Глава 7

Некоторое время уходит на осознание.

Я слабо представляю, что от меня требуется. Зря всё же я не тёрлась с мальчишками у гаражей. Почерпнула бы ценный опыт.

– Что ж ты медлишь? – Уголок сжатых губ приподнимается выше, но выражение лица исключает намёк на улыбку. Скорее, это насмешка. – Опускайся на колени. Теперь это твоя основная рабочая поза.

– А если я этого не сделаю? – ершась уточняю, ощущая огромное внутреннее сопротивление.

А ещё слова министра звучат странно. Будто он играет со мной. Как дракон с попавшим в его пещеру человеком. Какую загадку мне требуется разгадать?

– Я верну тебя обратно. А ты заработаешь штраф в размере той суммы, за которую я тебя приобрёл, – получаю сухой отрезвляющий ответ.

Казалось бы, ни в словах, ни в голосе нет угрозы. Но мне стало страшно до дурноты.

Водитель автомобиля будто бы и не обращает на нас внимания. А у меня всё равно жжёт щёки от позора.

И в то же время я не понимаю, что хуже. Вернуться в сомнительное заведение, где меня недавно продали. Или оставаться с ним. С человеком, который смотрит на меня как на вещь. При этом не очень нужную.

И всё же угроза выплаты штрафа оказалась весомее.

Трясясь как осиновый лист, я сползла на пол. Автомобиль просторный, поэтому сложностей устроиться у ног министра, как покорная собачонка, не возникло. Но каждое движение давалось с трудом.

Не знаю почему, но я подняла глаза к его лицу. А он смотрел на меня так, будто я зверёк в вольере с цепочкой на шее. В его руках поводок. Он может его ослабить. А может держать на расстоянии вытянутой руки. Как сейчас.

Забывая, как дышать, я схватилась за ремень его брюк, мечтая лишь о том, чтобы этот позорный эпизод моей жизни скорее закончился.

Эмблема смутно знакомого дома моды украшала пряжку. Вновь подняла глаза на министра. Словно мне требовалось подтверждение того, что я всё делаю правильно.

Ответ нашла в его тёмном взгляде. Колючем и тяжёлом.

Тут же опустила ресницы, не в силах держать с ним зрительный контакт, потому что он рождал во мне странные ощущения. Близости.

С трудом справилась с ремнём, получив доступ к брюкам. Ткань натягивала весьма внушительная выпуклость. Очевидное подтверждение того, что это не игра. Всё происходит наяву. Министр возбуждён.

И от чего? Неужели от моей покорности?

Тактильные ощущения стали острее. Я чувствовала коленками жёсткую поверхность пола. Покачивание автомобиля на поворотах. Жар, исходивший от министра. Его спокойное дыхание.

И его взгляд, следящий за каждым моим движением.

Замерла, увидев багровую головку члена. Большого, толстого, увитого напряжёнными, пульсирующими венами. Интересно, у всех мужчин такие? Как он стал министром? Подрабатывал в фильмах для взрослых?

Я медлила, преодолевая внутреннее сопротивление.

Но министр не дал мне возможности оттянуть неизбежное. Жёсткие пальцы оказались в моих волосах.

Накрутил мои уложенные локоны на кисть и сжал пятернёй череп. Притянул ближе, зная, что причиняет боль. А когда я неосознанно воспротивилась грубости, пальцы в наказание стянули волосы сильнее. Так резко и так больно, что брызнули слёзы.

Моё лицо впечаталось в пах министра. Я ощутила запах его кожи и жар плоти. Но никакого отвращения не испытала. К собственному стыду, скорее наоборот. Было в нём нечто притягательное. Непроизвольно глубоко втянула в лёгкие воздух.

Как животное, движимое одними голыми инстинктами.

Показалось, что моё унижение доставляет мужчине определённое удовольствие. Извращённое. Возможно, даже изысканное.

Он сильно стянул мои волосы назад, заставляя смотреть ему в глаза. Тёмные, бездонные, как колодец. Будто жизни в министре не наберётся и на каплю.

И вопреки всему, я почувствовала между нами странную связь. Воздух накалился, потрескивал, как перед грозой.

– Думаешь, я заплатил миллион за минет? – губы кривятся. На каком-то подсознательном уровне я догадываюсь, что он испытывает ко мне нечто вроде отвращения.

И всё же его член очевидно говорит, что не только его. Со своим возбуждением министр справиться не смог.

– И зачем вы меня купили? – спрашиваю, находясь в неподобающей близости от его горячего пениса, ощущая не менее горячие слёзы, льющиеся по щекам от переизбытка эмоций.

Мне почему-то показалось, что внутри мужчины завязалась борьба. Между разумом и телом. А мне в голову пришла совершенно бредовая мысль, о которой утром я наверняка пожалею. И которой устыжусь.

Я обхватываю пальцами основание пениса. Первое тактильное впечатление совсем не такое, каким я его представляла. Кожа горячая, нежная. Испытывая волнение, сжимаю пенис сильнее, поднимая взгляд на министра. И понимая, что сейчас власть в моих руках.

Ноздри министра расширились. Он резко втянул воздух, будто ему неожиданно стало нечем дышать.

Сейчас всё повернулось на сто восемьдесят градусов. Вот он пытался унизить меня. Показать моё место.

И вот я показываю ему его.

Он всего лишь человек. Всего лишь мужчина, который не способен контролировать тело.

Следующий мой поступок произошёл как в тумане. Потому что мне казалось, это лишь моя фантазия, промелькнувшая в мыслях. Но нет, я действительно коснулась его пениса губами и провела кончиком языка от основания члена до головки.

В реальность меня вернул острый прострел внизу живота. Отозвавшийся влажной тяжестью и напряжением в клиторе.

Отшатываюсь от него, испугавшись собственных чувств. Ударяюсь обо что-то позади себя. И слабо чувствуя ноги, уползаю, как змея, которой наступили на хвост, обратно. На место. К своему огромному стыду и смятению, ощущая, как влажно в трусах.