Лето со вкусом смородины

Не все хотят продолжать выбранный путь.

Не все имеют смелость с него не свернуть.

И не у всех обстоятельства в жизни складываются так, что всё получается, как было задумано.

Но Владу сейчас непросто сделать даже самый первый шаг в эту другую жизнь, оторваться и полететь. Потому что нет у него человека, который вытолкнет его из гнезда и, если что-то пойдёт не по плану, подхватит, подстрахует и будет лететь с ним рядом.

– Влааад! – послышался приглушённый мамин голос, и парень встрепенулся.

Быстро нырнул в комод, выуживая из ящика чистые шорты. И, облачившись в них, бросил полотенце на постель и вышел из комнаты, снова направляясь в кухню. По пути прихватил рюкзак и, на ходу вынимая из него аттестат и ещё кое-что твёрдое и прямоугольное, посветил маленькой красной книжицей с золотым тиснением перед лицом у мамы.

– Ооо! – с благоговением протянула она и шагнула ему навстречу. Взяла в руки корочки и раскрыла их, гордо выпрямляя спину. – С отличием!

– Держи, – парень положил на стол пластиковую коробочку с прозрачной крышкой, под которой на бархатистой подушечке лежала золотая медаль.

– «За особые успехи в учении», – прочитала мама, обнимая сына за шею, поцеловала его в висок тёплыми губами и произнесла дрожащим голосом: – Я горжусь тобой, сын!

В горле собрался сухой и тяжёлый комок из слов, и Влад громко выдохнул.

– Ну, ты чего? – улыбнулся он, заглядывая ей в лицо и аккуратно вытирая с её щеки слезу и мокрую дорожку, которую она за собой оставила.

– Так, – рассмеялась она, пожимая плечом, – расчувствовалась… Такой ты взрослый у меня стал… И скоро уедешь учиться…

Сын вынырнул из объятий и, заложив руки в карманы, отступил к окошку:

– Мам… Я думаю, что буду поступать на заочное отделение…

Мама шмыгнула носом и недоумённо спросила:

– Как это?.. Ты с ума сошёл, что ли?.. Езжай и учись! Нечего тебе тут делать!

– Мам, всё равно мне придётся где-то подрабатывать, чтоб жить нормально.

– Влад… Пока ты будешь учиться очно, тебе государство продолжит выплачивать пенсию по потере кормильца…

– Ооой! Мам, ну, сама же знаешь, что это смех, а не деньги! Лучше уж я тут работать пойду… Вон хотя бы к твоему дяде Коле… И буду в город выезжать три-четыре раза в год, чем в универе пары пропускать и ждать, когда меня отчислят.

Прижимая к груди аттестат, мама устало опустилась на табуретку и печально заметила:

– Тогда осенью тебя просто заберут в армию… И всё! А потом уже никакой учёбы не будет. Втянешься в работу и не нужны тебе станут эти учебники…

– Не отговаривай, мам, – Влад достал из кухонного шкафчика два пузатых стакана и налил в них шипящий квас с пузырьками и светло-коричневой пенкой. Пригубил, пробуя на вкус кисло-сладкую жидкость с ароматом ржаного хлеба, и прищурился от удовольствия. – Ммм… Тоже Рафаэлка придумала квас в пекарне продавать?..

– Ты же знаешь, какая она выдумщица! У неё всё идёт в ход и никогда ничего не пропадает, – улыбнулась мама, откладывая аттестат на край стола и со вздохом взяла в руку второй стакан. – А ребята сейчас гуляют на выпускном…

– Ну, удачи им, – Влад отсалютовал ей стаканом, быстро опрокинул его в рот и отправил в раковину. – Спасибо! Я спать!

– Светло же ещё, – она бросила недоумённый взгляд за окно, где солнце и впрямь ещё только-только спряталось за макушки деревьев, лишь намекая на то, что скоро начнёт смеркаться.

Влад посмотрел на маму, которая в этом мягком свете казалась совсем молодой круглолицей девчонкой с аккуратной русой головкой и большими светлыми глазами. Она ведь тоже только-только начала приходить в себя после того, что случилось в семье Колосковых. Потому что дед и её поддержал, когда погиб отец Влада. Он дал ей работу в пекарне, которую открыл как раз в то время. И помогал держать на контроле Влада.

А теперь делами в пекарне пытался управлять его сын – отец Коляна, Мишки и Леры. И он тоже носил имя Николай, которое Колосковы давали всем старшим мальчикам в роду.

Дядя Коля был у деда на подхвате. Он умел всего понемножку и занимался в основном вопросами сбыта. У него прекрасно получалось где-то о чём-то договориться, а вот всеми остальными процессами его отец руководил лично. Поэтому сейчас он пока ещё только вникал в незнакомую ему работу, и маме приходилось проводить с ним в пекарне много времени. А поскольку он и так ходил вокруг неё, робея, как тюфяк, уже несколько лет, Владу это не очень нравилось.

Парень аккуратно тронул её за плечо и, покидая кухню, негромко бросил:

– Я просто устал сегодня, – и добавил заботливо: – И ты отдыхай, мам…

5 глава

Лера лежала в постели, которую вечером всё-таки отвоевала у Мишки, и прислушивалась к звукам ночного дома. Где-то в кухне громко тикали часы и мерно гудел холодильник. Бабушка давно улеглась, а в большой комнате беззвучно вспыхивал экран телевизора. Там братья полночи делили диван, шпыняя друг друга, пока не победил Колян. И теперь он тарахтел, как трактор, а младший до сих пор никак не мог улечься, возмущённо тыркая Кольку под рёбра и пытаясь перевернуть его так, чтобы он не храпел.

На распахнутом окошке легко колыхались тонкие светло-зелёные шторы, а со двора доносились громкие песни кузнечиков и сверчков.

Она устала за день и думала, что сон сморит её сразу же, как только голова коснётся подушки. Но он почему-то и не думал к ней приходить. Сначала ей не давал покоя свет в беседке, где долго сидел над бумагами с бухгалтерией папа. А потом свет погас, и отец ещё долго бродил по двору, шаркая резиновыми тапками по плиткам, как будто не мог найти себе покоя.

А ещё было душно и где-то в комнате под потолком жужжал комар. И Лера пряталась от него под простынёй, обливаясь потом. Проснуться утром с красным пятном на неожиданном месте, которое вдобавок зудит и чешется, не очень-то хотелось.

В вечерней суете совсем не чувствовалось, что кого-то среди них в семье не достаёт. Мальчишки вернулись с речки, и в это же время приехал с работы отец. Бабуля накормила его ужином, а потом они все вместе пили чай, и Лера развлекала всех рассказами о школе, об экзаменах и о том, как жили они с мамой последние несколько недель вдвоём.

С мамой было сложно. Каждое слово и каждое действие подвергалось если не критике, то замечанию или оценке. А любой маленький или большой успех вызывал у неё всегда одну и ту же реакцию: ты молодец, но надо стараться больше, чтобы быть ещё лучше. И это говорило о том, что как будто ты недостаточно молодец.

Семья лишь молча переглядывалась и ухмылялась.

Думая обо всё этом, девушка потихоньку проваливалась в дрёму и забытьё, но то и дело вздрагивала и просыпалась, словно о чём-то беспокоясь и боясь пропустить какой-то особенный момент. Поэтому, когда забрезжил рассвет, и она в очередной раз вынырнула из сна, который казался ей больше пыткой, чем ночным отдыхом, Лера недовольно заворочалась и села на постели. Угрюмо посмотрела в окно и отметила, что светлеющее небо обещает солнечный жаркий день. А значит, отец опять встанет ни свет ни заря, чтобы переделать часть своих дел, пока прохладно, а другую часть оставит на вечер.

Откинув простыню, Лера спустила ноги на пол и едва не заорала, наступив на что-то мягкое и мохнатое. И это что-то вдруг заверещало дурным голосом и, как стремительное привидение, метнулось к двери огромным белым пятном.

Девушка прижала руку к груди, чуя как внутри колотится сердце. Но тут же выдохнула и громко выругалась. Это был бабулин любимый кот. Мальчишки когда-то дали ему забавное прозвище Беляш, которое очень соответствовало цвету его шерсти. Но в семье-то знали, что эти двое имели в виду не белоснежный окрас питомца, а вокзальные пирожочки с мясом. И толстенький котяра очень напоминал их своей упитанной комплекцией.

Лера перевела дух и, поправляя пижамную футболку с розовыми сердечками и короткие шорты, встала на ноги и потянулась. Аккуратно ступая по ламинату босыми ступнями, прошла по сонному дому и, скрипнув дверью, скользнула на крылечко.

Наступающее утро обволакивало прохладой, и, прищурившись от удовольствия, девушка опустилась на ступеньку и подпёрла ладонями щёки.

Солнце на востоке разбавляло первым светом густые краски синих сумерек и вот-вот готовилось захватить новый день, выжигая беспощадными лучами цветы и травы и превращая их в сухостой.

На заднем дворе уже просыпались его обитатели. Пробуя голос, сонно прокукарекал петух. И недовольно прохрюкал ему в ответ несправедливо разбуженный свин. И, улыбнувшись, Лера вдруг услышала за спиной знакомые шаги и обернулась. Так ходила бабушка.

– Чего тебе не спится? – проворчала бабуля, стоя в дверном проёме в одной ночнушке.

– Душно, – пожала плечами внучка.

– Тогда давай просыпаться? – зевнула та, хорошенько потягиваясь.

– Давай!

– Пойду поставлю чайник и тесто на блинчики заведу, – развернулась бабушка, направляясь обратно в дом.

– А я накрашусь и причешусь, – Лера поднялась на ноги и тоже поспешила вернуться в комнату.

С момента её отсутствия здесь стало немного светлее и как будто даже уютнее. Она за полминуты заправила постель, достала из своей дорожной сумки косметичку и плюхнулась сверху на покрывало. Сложив ноги по-турецки, прислонила к подушке квадратное настольное зеркало с подсветкой и решила начать с причёски.

Разделив волосы на две части, Лера сделала хвост на боку. Оставшиеся свободные волосы распределила на три одинаковых пряди, которые быстрыми и ловкими пальцами поочерёдно закрутила в жгуты, соединила их у основания уже готового хвоста и закрепила результат красивой резинкой с перламутровыми белыми бусинами.

Покрутив головой и приглаживая непослушные волосы-антенки, она не стала с ними заморачиваться и вытащила из косметички тюбик с тушью. Не успев накрасить ресницы на левом веке, вновь услышала приближающиеся бабушкины шаги и странный шум на улице.

– Валери́!.. Сходи в курятник за яичками, а?

Лера на секунду открыла рот, но в тот же миг улыбнулась и кивнула. С детства она не любила бывать на заднем дворе. И его обитатели тоже её не жаловали. Но что она, яиц не наберёт, что ли?..

– Только давай поскорее! – поторопила бабушка. – Блинов ещё напечь надо, пока Николяшки спят…

Лера хихикнула, в очередной раз отмечая, как это забавно и мило иметь частично французскую бабушку в русском селе.

– Сейчас, только глаз докрашу, – пообещала она.

– Потом докрасишь! Давай-давай! Тут и смотреть-то некому на тебя! – подогнала бабуля. – Один шашлык, да Петька!

Лера потупилась:

– Ктооо?

– Поросёнок, – пояснила старушка, закатывая глаза и удивляясь её непонятливости. – Шашлыком его твои братцы назвали. А Петька – это петушок наш…

– Ааа, – снова рассмеялась Лера и, закрутив тюбик, оставила его на постели рядом с зеркалом и двинулась на выход.

– Держи, – бабушка протянула ей самое настоящее плетёное лукошко и, хлопнув внучку пониже спины, выпроводила её из дома.

Надвинув Колькины резиновые шлёпанцы на четыре размера больше, девушка поспешила по дорожке в курятник. Шлёпки стучали по пяткам, и она успела их два раза потерять, пока добралась до калитки, сделанной из крупной сетки рабицы. Не заметив приоткрытую дверь гаража, расположившегося по левую сторону от сарая, она откинула с калитки металлический крючок и перешагнула деревянный порожек.

Задний двор был пуст. Куры, вероятно, ещё дремали на своих насестах, и Лера на всякий случай выставила лукошко вперёд – вдруг им не понравится, что она вторгается в их утренний сон, да ещё и с одним накрашенным глазом. А так она хотя бы попытается от них отбиться. Если что…

Дверь в большой деревянный сарай была приоткрыта, и, приблизившись к ней, Лера вдруг нос к носу столкнулась с его хозяином. Рыжий петух с красным гребнем, похожим на ирокез, вальяжной походкой вышел из-под крыши во двор и встал напротив девушки, воинственно расставив лапы. Не иначе как это чудо природы назвали в честь Петра Первого!

– Уууйди… – отпрянула она, махнув лукошком в его сторону.

Но Петька лишь высокомерно и с презрением глянул на неё и зачем-то растопырил в стороны широкие крылья.

Лера расценила этот жест как готовность пойти в атаку и решила, что лучшая защита – это нападение. Поэтому петух тут же получил лукошком по башке, а она, пользуясь моментом, юркнула в сарай и закрыла за собой дверь.

Выдохнуть не успела, потому что в курятнике мгновенно начался переполох. Куры не ожидали такого откровенного мародёрства. Они в испуге повскакивали с насеста и, натыкаясь друг на друга, бросились врассыпную.

Сообразив, что они её сейчас ненароком заклюют, Лера пнула дверь, и правая шлёпка по инерции соскочила со стопы и улетела из сарая. Птицы дружно помчались на свет, так что очень скоро девушка осталась здесь одна и смогла перевести дух.

Надо было бы вернуться за шлёпкой, но Леру передёрнуло от одной мысли о том, что там её поджидает Петька. Так что, стараясь не наступить босой ногой в куриный помёт, она заглянула в каждое соломенное гнёздышко и вскоре набрала с пару десятков симпатичных коричневых яичек.

Теперь ей предстояло вернуться обратно. И, сняв с ноги второй шлёпанец, она вновь приготовилась защищаться. И так как снаряд у неё только один, а наводить прицел времени нет, надо его беречь и использовать только в крайнем случае.

Осторожно выглянув во двор, Лера не увидела петуха. Зато заметила у забора Влада, который с любопытством наблюдал за происходящим, склонив голову к плечу и сунув руки в карманы рваных джинсовых шорт.

– Где он? – негромко спросила Лера, ожидая подвох.

Влад улыбнулся и подбородком указал куда-то вправо. Кажется, петух сидел в засаде и караулил врага за дверью.

– Отвлеки его!

Парень тихонько рассмеялся и, тронувшись с места, приблизился к калитке и в один момент оказался на заднем дворе. Осмелев, Лера шагнула вперёд и двинулась ему навстречу. Но петух не зевал, и как только она высунулась из-за двери, он захлопал крыльями и с громким кличем «ку-ка-ре-ку» кинулся за ней вдогонку.

– Ааааа!!! Мамочки! – заверещала девчонка, прижимая к себе лукошко и бросаясь к Владу, чтобы поскорее спрятаться у него за спиной.

– На! Держи! – дёрнулся парень вперёд, наподдав петуху кроссовкой под хвост, как Лео Месси по футбольному мячу.

И, опережая Леру, петух на ускорении пролетел вперёд и врезался в сетку. Отскочив от неё и упав на землю, он быстро встал на свои петушиные лапы, отряхнулся, встрепенулся, расправив перья, и, гордо задрав голову, как ни в чём ни бывало зашагал по двору в другую сторону.

– Ну, ты даёшь, коржик, – Влад подобрал потерянный шлёпанец и вернулся к девушке, сверкая жёлто-коричневыми глазами и давясь от смеха. – Яйца хоть не поколола?

Лера на секунду зависла, вспоминая своё детское прозвище. Так называл её раньше дед. А потом заглянула в лукошко и неуверенно кивнула.

– Что у тебя с глазом?

Она почувствовала, как щёки начинают наливаться румянцем и живо отвернулась от него:

– Всё нормально!

– Точно? – Влад с подозрением потряс шлёпанцем. – Это не он тебя, я надеюсь? А то он всех достал своими выходками, и дед его давно хотел на лапшу зарубить!

– Не он! – Лера прибавила шаг и, выскочив из калитки, помчалась по дорожке в дом, чтобы поскорее удрать и не сиять перед ним позорным утренним макияжем.

Но Влад и не думал уходить. Он двинулся вслед за ней и, кажется, собирался тоже войти в дом. А через двадцать минут, успокоившись, оттерев пятки с мылом и доведя свой образ до ума, она обнаружила парня на кухне вместе с бабушкой.

Бабуля уже нарядилась в цветастое платье, нацепила красные бусы и причесала свой кудрявый одуванчик на голове. На столе стояли белые чашечки, над которыми причудливо извивался белый пар, а чай ароматно пах мелиссой.

Влад неохотно наворачивал на вилку порезанные треугольниками и смазанные маслом сладкие блинчики. Вероятно, он был не голоден, но бабушка ничего не хотела слушать и усадила его завтракать. И с появлением Леры он немного встрепенулся, надеясь, что теперь всё внимание Рафаэлки достанется ей.

Девушка поправила на плече бретельку свободного джинсового сарафана и уселась напротив него спиной к двери.

– Ну-ка! – бабуля постучала кончиком вилки по столешнице, замечая, что она прячет руки под столом.

– Ааа, да! – внучка выпрямилась и показала ей кисти, покрутив ими у неё перед носом.

– Настоящие французы держат руки на столе во время еды! – манерно напомнила бабушка.

Влад отпил глоток горячего чая и с любопытством уточнил:

– Почему?

– Традиция такая. Хозяин дома должен видеть руки гостей, – пояснила бабуля. – В целях безопасности.

– Ммм, – понятливо протянула девушка, накручивая блинчик на вилку и переглядываясь с Владом. Он на секунду задержал взгляд на её лице, и она успела рассмотреть, какого цвета у него глаза. Золотистые, тёплые, они напоминали свежую древесную смолу – такую же прозрачную и… тягучую… Вляпаешься в неё и увязнешь…

Щёки снова защипало румянцем, и Лера отвернулась, стараясь больше на него не смотреть. Над столом повисло молчание, которое длилось неловкие полминуты, а потом послышались шаркающие шаги, и в кухню, утираясь махровым полотенцем после умывания, пришлёпал сонный папа.

– Здоро́во, Влад! Ты чего здесь в такую рань? – удивлённо хлопнул ресницами плотный и смуглый от загара мужчина. На лбу его прямо над переносицей красовался небольшой, но довольно заметный продолговатый шрам.

– Привет, дядь Коль… Я «запорожец» пацанам пригнал, – отозвался парень, привставая с места и пожимая его протянутую руку.

– И уже успел спасти Лерку от петуха, – расхохоталась бабуля. – Ой, уморила ты меня с утреца!..

Лера прицокнула языком и закатила глаза:

– Всё, ба! Я больше в ваш курятник ни ногой! Могла бы и предупредить, что он клевачий!

Но бабуля продолжала хихикать, а Влад несмотря на то, что его тоже распирало от смеха, старательно сдерживался и прихлёбывал чай.

Отец плеснул себе заварки в чашку и налил кипятка до краёв. Пристроился рядом с дочерью и кивнул ей:

– А ты куда такая красивая с утра пораньше собралась?

– В смысле? – фыркнула та. – Я всегда так хожу, вообще-то! – и она поставила перед папой тарелку с блинчиками.

– Хочешь поехать сегодня с нами в пекарню? – предложил он, улыбаясь ей светло-серыми глазами.

– Ой! – Лера почувствовала, как рот наполняется слюной в предвкушении этой поездки. Отказаться ей даже не пришло в голову. – Хочу! Только я тут с вашими булочками к первому сентября буду такая же толстая, как Мишка или как Беляш…

– Или как Шашлык, – неожиданно хрюкнул Влад, не удержав при себе остроумный комментарий и заставляя Колосковых снова давиться от смеха вместе с ним.

– Да ну вас! – незлобно фыркнула девушка и, подхватив чашку, встала из-за стола: – Пойду на крылечке чай пить, пока прохладно! – и заметив, что Влад привстал с места, подняла указательный палец вверх: – Одна!

– Лееер! – позвал он её слегка виноватым тоном. – Не обижайся! Просто вырвалось…

Она прищурилась и бросила на него недовольный взгляд, а потом поправила хвост на плече и выдала:

– Не ходи за мной!

***

Над входом в маленькую пекарню, спрятавшуюся в тени молоденьких яблонь, висела длинная прямоугольная вывеска с аппетитной надписью «Булочка» и такой же вызывающей обильное слюноотделение картинкой. Глядя на неё, Лера всегда ощущала, как во рту моментально становится приятно и сладко.

Внутри за дверью пахло ароматным только что испечённым хлебом, и приветливые продавцы – такие же румяные, аккуратные и кругленькие, как булочки, встречали гостей с улыбками. Вдоль витрин протянулись высокие стойки, и за ними стояли такие же высокие стулья, так что если очень хотелось перекусить, то это можно было сделать не отходя далеко от кассы – в прямом смысле слова.

По углам стояли длинные прозрачные вазы, в которых красиво расположились букеты из колосьев и мохнатой сухой травы. А главным украшением зала была живая зелёная стена с вьющимися горшечными растениями.

В первые секунды у Леры просто разбежались глаза от ассортимента, и она долго таращилась на пухлые сахарные плюшки, слоёные булочки с джемом, буханки с хрустящими корочками, молочные батоны и ржаные багеты в плетёных корзинках, припудренные мукой.

Крошечные сочни с творогом будто сами просились в рот. Трубочки со сгущёнкой и сливочным кремом приглашали похрустеть сладким вафельным тестом. Рядом на прилавке завлекательно блестели боками глазированные пирожные, и лежали цветными горками аппетитные пончики.

– Подать вам что-то? – предложила девушка с румяными щеками в белом поварском колпаке, которая дежурила за кассой.

– Я всё хочу! – откровенно заявила Лера, и обе они рассмеялись, глядя друг на друга.

– Лерка, ты чего застряла?! – выглянул откуда-то из-за угла отец. – Давай к нам, тут квасом угощают! – он многозначительно щёлкнул пальцем по горлу.

И Лера, махнув продавщице рукой и обещая ещё вернуться, шмыгнула вслед за папой. Он провёл её коридорами в небольшой кабинетик для персонала, где бабуля уже разложила на столе потрёпанную тетрадку в неприметной коричневой обложке.

Лера знала, что эта тетрадь хранится у неё на кухне. В ней записаны французские рецепты деда Рафаэля, который большую часть жизни прожил в Советском Союзе, но всегда помнил о родине и прививал дочери любовь к ней с помощью вкусов. Правда, сейчас бабуля этими рецептами практически не пользовалась – просто потому, что знала их почти наизусть.

– Здравствуйте! – поздоровалась Лера, протиснувшись в комнатку и присаживаясь рядом с бабулей. Заглянула ей через плечо, а потом подняла глаза на приятную светловолосую женщину с короткой стрижкой каре.

– Здравствуй, – улыбнулась она.

– Это наша Мари́, – представила Рафаэлка свою работницу. – Ой, не знаю, что бы я без неё делала!

Лера прищурилась, вспоминая, где она могла видеть эту Мари́, но отец пришёл на помощь:

– Это мама Влада… – а потом, как обычно тут же всё испортил, торжественно объявив: —Маша! Сегодня твой сын победил петуха в сарае и спас от него нашу Лерку!

Женщина улыбнулась шире, а Лера закатила глаза и, прицокнув языком, уставилась в бабушкины каракули, которые та нацарапала на простом тетрадном листочке.

– Будешь квас? – предложила Мария и, не дожидаясь ответа, поставила перед ней чистый стакан.

– Спасибо, – вежливо ответила Лера и посмотрела на папу.

Вместо того, чтоб заняться делами, он улыбался, как пацан, и глазел на свою подчинённую. В общем-то, её это не удивляло. Парень-то он разведённый и холостой. Но мог бы хоть на работе постесняться!

– Смотри, что мы сделаем, – бабуля принялась водить простым карандашом по своим записям. – Такого у нас ещё не было! Мы будем печь бриоши с разными начинками. Для начала уберём бриоши с изюмом, которые у нас есть сейчас. С изюмом я придумала кое-что поинтереснее. И попробуем заменить его на простую сливочную начинку, а в июле-августе, как только начнутся свежие яблоки, добавим в ассортимент бриоши с яблоком и корицей. Ну, а ближе к осени введём ореховую начинку.

– Ммм, как интересно! Такого у нас точно не было, – одобрительно кивнула Мария, присаживаясь на краешек стула и поворачивая листочек так, чтобы записи были видны им обеим. – А что такое шоссоны?

– Это слоёные булочки с яблочной начинкой и хрустящей корочкой, – пояснила бабуля. – В переводе с французского звучит как «домашний тапок с яблоками».

Мария и Лера переглянулись и дружно расхохотались.

– Звучит смешно, – Лера поймала недовольный бабушкин взгляд и поспешила заверить: – Но наверняка это очень вкусно!

– Как будто ты никогда не пробовала! – самодовольно фыркнула она в ответ.

– Дааа? – удивлённо протянула внучка, улыбаясь. – Наверно, я просто не знала, что это и были хрустящие домашние тапки…

– Так, ладно, – Мария вернула разговор в рабочее русло, – я вижу тут французские булочки с шоколадом. Ммм… Я думаю, это будет не очень дёшево…

– Да, – раздражённо согласилась хозяйка предприятия, – эта позиция под вопросом.

– Можем сделать пробную партию и посмотрим, как пойдёт, – предложила женщина.

– А ещё повесим табличку «Хит» и что-то вроде «По старинному французскому рецепту Рафаэля Анри», – задумчиво потёрла подбородок бабуля. – Хм… Надо будет сделать отдельную полочку на витрине…

– Эээй, ба! Да ты крутой маркетолог! – не удержалась Лера от восхищённого комплимента.

– Мерси́! – скромно склонила голову Эмма Рафаэль и тут же ткнула карандашом в следующий вариант. – А вот и булочки с изюмом! Но! Мои дорогие девочки, это не просто булочки. Мы их будем делать в форме спиралек и наполнять заварным кремом и… изюмом… ну, вы поняли…

Мария одобрительно кивнула, а Лера отпила глоточек кваса и посмотрела на папу. Тот продолжал стоять чуть позади женщины, скрестив руки на груди, и улыбаться от того, как они все трое мило воркуют, обсуждая рецепты булок.