Десант в Камелот. Книга первая. Углы Круглого Стола

Сэр мастер Блэйз, летописец, крайне удивлён, но больше – обрадован. До сих пор вершилось так, что тот, кто ему рассказывал о событиях, тот и читал перенесённое сэром Блэйзом повествование на пергамент. Тщательно и красочно перенесённое, со всем старанием живущего лишь этим достойным делом человека. В основном, рассказчиком и читателем оказывался один лишь волшебник Мерлин. Само собой, что на каждом листе упоминалось его имя в канве славных подвигов и свершений. Но это необходимая деталь, скрепляющая повествования – на самом-то деле сэр Блэйз старался не упустить ни одного мало-мальски важного события в жизни английского королевства: потомки разберутся, кто или что было их причиной и следствием.

А тут тот же Мерлин привёл странного на вид человека, который оказался ещё страннее, когда начал говорить. Нет, не в акценте и не всегда понятных словах дело, а в настоящем, не показном интересе к самым истокам жизни и деяний короля Артура. Не волшебника Мерлина, а именно короля и его окружения. Человека со странным именем Николай – что-то напоминало летописцу это имя – занимало буквально всё: история, география, отношения внутри королевства и с соседями, а также и причины, например, войн, конфликтов и споров.

Оказалось, что Николай не умеет читать. Но это как раз и не странно: рыцари мало уделяли внимания собственной грамотности, не до того им. Странно, что он захотел научиться читать. А ведь сэру Блэйзу совсем не в тяжкий труд вслух проговаривать то, что собственноручно тщательно выписано и украшено – каждая буква, каждый знак требовали вложения духовных и физических сил. Николай отнюдь не спорил и со всем вниманием слушал сэра Блэйза, держа в руках странную плоскую коробочку… Но в конце каждой встречи требовал пояснять соответствие услышанного изображённому. И всего лишь через седмицу попытался прочесть текст самостоятельно! И у него получалось, хоть и не всегда удачно!

– Как так? – возмущённо удивлялся мастер Блэйз. – Это неправильно и в корне противоречит всякой системе обучения! Я сознательно с детства готовил себя к этому почётному, но невероятно сложному труду, учился читать четыре полных года. Но то – я, а нынешние лорды и за десять лет не всегда успевают освоить таинство чтения, не говоря уж о письме!

– Не пойму, что тебя удивляет, мастер Блэйз, – ответствовал Николай. – Ты же знаешь, кто я такой, и как здесь очутился. Наверняка ведь Мерлин успел похвастаться, какие меры он предпринял во спасение королевства, не так? Так. А там, где мы с другом жили, мы вполне умели читать, писать и считать. Просто твои закор… прекрасные буквы несколько сильно отличаются от знакомых мне, их и пришлось запоминать такое длительное время. Но я не собираюсь и дальше эти ребусы разгадывать, вполне устраивает и аудио формат. Так и продолжим.

Естественно, что Николай записывал тексты на диктофон, чтобы ещё раз прослушать, не упустив нужные подробности. Предлагал и Сергею присоединиться, но тот отмахивался, корпя над схемами и чертежами будущего собственного жилища. Королевский замок его однозначно не устраивал. Заносило его от хижины до дворца – а чего стесняться, раз волшебник под рукой, и высочайшее дозволение должно быть в руке. Порой отвлекался, чтобы с удовольствием полюбоваться на приятеля, который, развалившись с наушниками на кушетке, слушал записи от сэра Блэйза. Он то хмурился, то ржал во всё горло, дрыгая ногами, иногда энергично размахивал руками, словно кому-то в морду двигал или душил, после снова смеялся…

Сам же Сергей как раз всю седмицу напрягал Мерлина с чертежами волшебного сантехнического оборудования замка. Сперва – именно замка. И Мерлин воспротивился в конце концов.

– Это же весь замок нужно переделывать от крыши до подвалов! – возмущался он. – И дело не в трудностях и сроках, а в том, что это – замок предков короля, кто мы такие, чтобы рушить построенное века назад? И рыцари короля, и сам Артур нас не просто осудят, а вышвырнут вон.

– А я в таких условиях не намерен тут век вековать! Сделай, что требуется только в этих вот покоях, нафиг нам весь замок! – не менее возмущённо требовал Сергей.

– Тогда есть у меня гениальное, как обычно, предложение. Замок перестраивать нельзя, но достраивать, менять по мелочам не возбраняется. Где-то в углу парка создам вам отдельное жильё. Маленькое, в два-три яруса всего, вот сразу и установлю твои не до конца понятные конструкции. И для себя такой же дом рядом поставлю. Устроит вас такое?

– Вполне. А нельзя эти хижины вообще вынести за стены замка, в какой-нибудь тихий лесной уголок? Лучше на берег реки или озера, а? Нечего нам тут делать, наблюдая рыцарские куртуазные безобразия. Это в твоих силах?

– Не вздумай во мне сомневаться! – разгневался Мерлин. – Силы и знания мои безграничны, необозримы и всесильны! Идём! Место знаю как раз рядом с деревнями, выделенными вам королём.

И вынес Мерлин Сергея на берег того лесного водоёма, в котором король Артур получил от Владычицы Озера свой меч с волшебными ножнами, спасавшими владельца от ран. Но Сергей не знал о том. Он был сильно увлечён красотой ландшафта и процессом строительства персонального, хоть и временного, по его мнению, жилья. Пусть временное, но оно должно быть комфортным. Потому и не спускал глаз ни с Мерлина, ни с привлечённой волшебником бригады строителей разных специальностей – от каменотёсов до сантехников.

– А что, сэр Мерлин, – спрашивал он безо всякого сарказма, – при твоих-то волшебных способностях без обычных работяг никак не обойтись?

– Можно бы и обойтись, – разъяснял волшебник. – Я вполне способен создать всё, что ты тут изобразил на пергаменте, даже то, что кажется мне сплошным безобразием и напрасной тратой сил, времени и денег. Но дело в том, что есть в неестественном создании разных предметов одна неприятная особенность: они не могут существовать долгое время, а только под присмотром того волшебника, кто их создал. Другое дело, что я заставляю работников бездумно и быстро делать, что нужно, а сам укрепляю созданное – то же волшебство, но с гарантией вечного существования, понятно?

– Почти, – почесал маковку Сергей. – Непонятно, как можно чего-то качественное делать бездумно.

– Поймёшь, когда начнёшь обучаться у меня.

– А что тебе мешает обучать прямо сейчас? Может, поймёшь, что я ни к чему не способен, да и бросишь свою затею.

– Чудесная мысль! – восхитился Мерлин. – И что я сам не додумался? Я бы, конечно, додумался, но ты опередил. Раз мы на стройке, попробуем создать что-то строительное и весьма простое. Возьмём, к примеру, гвоздь – предмет, состоящий из одной детали. Вот он перед тобой на чурбаке. Задача: сделать такой же.

– Из чего?

– Из ничего! Не раздражай меня. Положи любую ладонь на навершие моего посоха – после поясню, зачем. Да не пытайся его оторвать, просто держи. Теперь смотри на гвоздь и запоминай его форму, размеры, цвет. Теперь закрой глаза. Теперь открой, гвоздь я убрал, но ты должен представить, что он лежит на этом пеньке. Представляй!

– И че… – начал Сергей, однако рот захлопнул, потому что на пустом месте появился тот самый гвоздь. – Откуда он тут взялся?

– Да из твоей головы, чурбан! – возмутился Мерлин, но тут же восхитился. – Говорил же я, что я непревзойдённый учитель, говорил! И знал, что у вас есть способности к волшебству, знал! И способности в наличии, и получилось сразу! С небольшой помощью моего посоха, но получилось же!

– Надо же, – недоверчиво пробормотал Сергей и взял созданный им лично гвоздь. Чуть сжал пальцами, и гвоздь тут же переломился пополам. – Вот так волшебство! Он что, деревянным получился?

– Каким ты представлял, таким и получился. Про форму и цвет я упомянул, а про материал ты и сам бы мог догадаться, не так?

– Не так! Какие ещё догадки во время учёбы? Давай, ещё раз попробую, где твой посох… Глаза закрывать?

– Не надо, так пробуй! И без посоха делай – свои силы имеются.

Теперь гвоздь получился железным, но раз в пять больше подлинника. Ещё раз – вроде, нормально. Только оба творения растаяли через полминуты.

– Это нормально, – сообщил Мерлин. – Чтобы вещь дольше держалась, нужно тренироваться да сил больше вкладывать. Это и без меня можно. Но не с этого начинать нужно. И вот что ещё: о посохе. Когда ты держался за него, он как бы давал команду на выполнение твоей задумки. Для того, чтобы заклятье сработало… Чего ты удивляешься, любое волшебное действо – по сути, заклятье. Потому как представляешь, что хочешь и заклинаешь к выполнению. Чем заклинаешь – это очень важно. Без такого момента знаешь, что может получиться? Вот тащит работник бревно, а ты думаешь: хорошо бы этот трудяга стал лошадью, легче же тащить. И человек стал лошадью, не так? Вот потому и нужна особая команда, чтобы волшебство исполнилось. Можно слово придумать, которое не всегда произносишь, а лучше два или три. Так же и на отмену своего волшебства. Понял? Придумывай!

А что придумывать военному человеку, когда почти любая команда на движение завершается коротким «Марш!» Пускай оно и станет тем самым ключом. А на отмену – «Отставить!» в самый раз.

Сообщил им обоим Мерлин также об одной весьма неприятной ситуации, связанной с местом размещения строящегося жилья. Когда он выбирал это место… Да и не выбирал, а просто показал его в связи со словами «на берег озера», напрочь забыв о том, что у данного конкретного озера есть владычица. А дама она весьма непредсказуема в смысле отношения к людям, и, следовательно, собственного поведения. Одно дело, что она подарила меч королю – он всё-таки хозяин тут. Да и давно это случилось. Сейчас, может, сто раз подумала бы после договоров с Феей Марго. Другое – какие-то неизвестные, что осмелились расположиться в непосредственной близости от её владений. Да какое там «в близости» – прямо в них и решили устроиться. Неважно, что инициатором стал Мерлин – он тоже рядом захотел расположиться со всеми удобствами. И ему могло прилететь. Но он-то волшебник, его владычица потерпит, куда ей деваться, а как отнесётся к иномирцам – большой вопрос. И спросить предварительно не получится: она отрицательно относится к всяким вызовам для разговоров. Сама является, когда считает нужным. Может и к сэрам прибыть без предупреждения. И хорошо, если Мерлин рядом будет.

– Но вот что, сэры, – завершил конкретный инструктаж Мерлин. – Не так уж она всесильна и страшна, как ей хочется себя представить. Ничего она с вами сделать не сможет, поскольку у вас имеются зачатки склонности к волшебству. Правда, они оградят от её силы лишь во время словесных перепалок. Предостерегаю вас от всякого рукоприкладства по вашей инициативе. То есть до Владычицы нельзя даже пальцем коснуться добровольно, учтите это. Но если она решит коснуться вас – дело другое, можете ответить, как вам будет угодно. Есть тут ещё сложность: она может прикинуться, скажем, рыбиной или деревом. Давайте, посмотрим, как вы реагируете на всякого рода иллюзии.

После этих странных слов Мерлин пропал. Это он так думал, да, впрочем, и сэрам сразу-то показалось, что пропал, а появился в двух шагах от них каменный столбик, которого раньше не было. Сергей протёр глаза, а вот Николай тут же ткнул пальцем в сторону пропавшего перед его взором камня.

– Можешь не притворяться, – сообщил он, – ты передо мной в нормальном своём человечьем образе. А ты, Сергей, что видишь?

– Да столбик пока, – признался тот. – А нет, проявляется наш волшебник. Стало быть, что?

– Стало быть, одной проблемой меньше, – несколько разочарованно пристукнул посохом Мерлин. – Если уж меня можете видеть в другом обличье, значит, и Владычице от вас не скрыться. Только и к этим её образам не прикасайтесь.

С Сергеем Мерлин продолжал персональные занятия, а на Николая у него времени не хватало. Потому сэры сами делились новыми знаниями друг с другом: один историей и положением дел в королевстве, второй пытался научить друга волшебным действиям. И шибко злился, так как Николай оказался крайне бестолковым учеником. Элементарного гвоздя не мог сотворить, не говоря уж о каких-то защитных заклятьях. Впрочем, сначала – гвоздь.

– Вот почему так-то? Склонность к волшебству имеется – сам великий Мерлин признал. Воображением тоже никто не обидел, а гвоздя в голове представить не может. Представляй, давай! – психовал Сергей.

– Да представляю я, – расстраивался Николай. – И даже команду «Пошёл!», как ты учишь, наставник, не забываю. Даже я целых два гвоздя предст… Стоп! Не в этом ли дело?

Надо чуть отвлечься по поводу разницы темпераментов у сэров. Тут, как говорится, сошлись две большие разницы. «Вода и камень, лёд и пламень». Сергей – холерик, Николай – меланхолик, из-за чего с ним много работали и мучились психологи. А как иначе, если, скажем, в обороне каждый из группы бойцов наблюдает за отведённым ему сектором, а меланхолик подсознательно считает, что соседи не всё видят, отвлекается вправо-влево и, в результате, пропускает шевеление в своей зоне обзора. Воображение играет злые шутки. Если умозрительно представить следующую ситуацию: курсант, например, рассчитывает вечерком сводить даму сердца Катерину в кино, увольнительная обещана старшиной. А в полдень тот же старшина сообщает, что один из наряда на кухне заболел и его нужно заменить. Заменой, естественно, становится любитель кино и Катерины, что и сообщается в форме приказа. Жертва отвечает по-уставному «Есть!» – куда деваться? Это поступок, узаконенный тем самым уставом. Но до него обязательно случилась реакция мозга, определённая именно темпераментом. Взять холерика – бурное и моментальное возбуждение и отнюдь не оптимистичное, типа «что за… гадство! Ещё разберусь, что там за больной выискался. И старшина – что, у него других нету на замену? И Катерина дуться будет…» Полный раздрай и гнев, в общем.

У сангвиника тоже возбуждение, но более позитивное. «Надо же, какие шутки у судьбы! Надо с Катериной созвониться, перенести встречу…» Флегматик – этот почти не возбудился: «Подумаешь, на то и служба, всяко бывает, Катерина поймёт, небось знала, с кем дружить». Меланхолик – особая статья, у него очередная обида на судьбу, на невезение, шок и транс. Только при этом он начинает тут же просчитывает варианты дальнейшего поведения своего и Катерины, начиная с самого ужасного – полного прекращения отношений. А что, она и права будет: договорились, а он небось сам напросился в наряд. Или поймёт, что он ни при чём… И что делать?

Эту свою «меланхолическую» особенность Николай знал прекрасно – не зря проводил время с психологами, да и сам много чего думал. Научился при таких отрицательных ситуациях подавлять всякие стрессы и обиды, а вот вариативность в рассуждениях осталась. Если сказано ему, чтобы представил гвоздь, то с какой радости мозг представляет два гвоздя, а? Или ящик гвоздей? А что будет, если и вовсе не представлять, а просто приказать появиться новому, такому же, как лежит уже?

И, между прочим, получилось и то, и другое. Другое даже лучше, потому как не нужно думать о том, из чего этот предмет сделан. Новый просто стал полной копией. Такой же очень временной, быстро пропавшей неведомо куда, но от оригинала не отличишь. Об этом и рассказал слегка удивлённому Сергею. Но тот быстро обнаружил и существенный недостаток этого копировального способа.

– Ладно, что наши поделки быстро пропадают, тут, как Мерлин говорит, просто тренироваться нужно, слабые мы пока чародеи. А копирование – вообще, по-моему, бесперспективная штука. Нет, то что имеется в наличии, повторить можно, и это полезно: пуговицу там, ножик, ложку. А сделай ты мне, друг любезный, удочку – не с чего копировать, всё равно придётся просто представлять. И это мелкие вещи, а вот наш дом – скопируется? Или вот этот дуб? Пусть это клён…

– Попробовать нужно, – возразил Николай и попробовал. Ожидаемо, ничего не вышло. – Ладно, думаю, что это тоже от нашей силы зависит. Что ж, будем тренироваться регулярно.

Ещё как тренировались! Не лентяи, чай, да и знали уже, что от этого неожиданного дара может и жизнь зависеть в скором будущем, точней, в настоящем, которого тоже не ожидал никто. Чего только не появлялось в эти дни на территории стройки! Те же ножики, какие-то кастрюли, бочки, столы, корявые автоматы и ружья, сапоги… Среди мелочёвки порой и якобы живые существа являлись: кошки, собаки, вороны, зайцы – но эти пропадали сразу, не задерживаясь, хотя и очень пугали работяг своим безобразным видом.

Главным же в этих тренировках посчитали более необходимые вещи типа виртуальных и материальных щитов или метательных предметов. С трудом, но осваивали и это производство. И время существования созданных тяжким трудом вещей неуклонно увеличивалось. Тот же щит – дело важное, только, если тебя непрерывно осыпают стрелами или тычут копьями, а защита пропадает, толку от неё не столь уж и много. То, что швыряется в противника: камни, стрелы, ножи и прочее – как правило, успевает добраться до мишени, с этим проблем меньше. Конечно, хорошо помнили именно о необходимости создания защиты своих драгоценных организмов, на это больше всего времени и тратили, изобретая не просто какие-то рыцарские щиты, а даже и полные кубы, пирамиды и сферы вокруг себя и отдельно от своих тел. Тяжко! Но хоть и крайне медленно, всё-таки начинало получаться то, что хотели. Сергей, как технарь, ещё искал и зависимости времени существования своих созданий, помимо опыта и волшебной силы, о которых упоминал Мерлин. Мало ли, может, к примеру, некое укрепляющее заклятье существует. Сотворил монету, приказал ей жить дольше, чем обычно, и пусть в лавке пропадает через пару-тройку дней. Что, в конце концов и подтвердилось, о чём сэры предпочли Мерлину не сообщать, чтобы ненужной зависти не вызывать.

Вот с пророчествами, то есть «заглядыванием в будущее» – тем, что сильно выделяло Мерлина среди других волшебников, у них совсем ничего не получалось.

– Не знаю, что тут для вас сложного, – притворно сочувствовал Мерлин. Оно как-то и не шибко ему хотелось, чтобы кто-то сильней его оказался. – Вот перед нами дуб. Да ладно, сэр Николай, пускай клён. Смотрю на него: листья появятся очень скоро, но это и без волшебства понятно. Но по осени рядом с ним вижу двоих мужичков, которые пытаются его спилить. Конечно, их можно и нужно прогнать, дерево красивое. Также и по поводу других предметов или людей. К примеру, озеро. Можно увидеть, когда и кто по нему проплывёт. Давайте, смотрите!

И куда только сэры не смотрели! И о ком только не думали! Ничего им не представлялось. Нет, они поняли, что сами себе много чего напредставлять могут, а вот чтобы перед глазами живые картины разворачивались без их прямого участия, вроде снов, такого не получалось. Да и пусть. Мерлин он есть Мерлин.

Стройка двигалась к завершению, тут нужно быть очень внимательным, поскольку именно в финале могли проявляться некие огрехи в чертежах или в процессе строительства, которые несовместимы с комфортом. Чего после исправлять, когда сразу можно проконтролировать? И да, не забывали сэры о предупреждении по поводу возможного появления Владычицы. Не показывалась она. Мерлин недоумевал: обычно, говорил, эта дама мало кого из посторонних терпит рядом с собой. Рыбаки не в счёт, знала, что, если начнёт их гонять, самой от короля может неслабо прилететь. Но вот именно сейчас терпела же. Или решила устроить затишье, как перед бурей, кто знает…

Пока у них недоставало времени отвечать на приглашения сэров в их замки для рекомендованных сэром Артуром встреч. Извинялись, конечно, обещая, что в ближайшие же выходные приступят к визитам. Дней через десять, покончив с запланированными делами – а прерывать их страшно не хотелось – отправились к сэру рыцарю Персивалю, предварительно пометив у себя очерёдность посещений в соответствии с заявками. Похоже, начались визиты в великосветские салоны, о которых в своём времени только слышали, читали, да в бесконечных сериалах видели, несмотря на отвращение к тем самым сериалам, но случалось порой смотреть в той же родной деревне Сергея. Деревенские у нас они такие, не оторвать, бывает, от мыльных опер. А какие там ещё развлечения, как и здесь?

И хорошо ещё, что хозяева замков, их многочисленная родня и прочие домочадцы были несколько осведомлены о сущности гостей. В первый же «вечер встречи» лейтенанты столкнулись с неожиданной ситуацией, можно сказать, с непреодолимым препятствием в общении с этим самым «высшим светом». Их не понимали! Им не верили! Да, почти все знали, что за пределами королевства живут такие же люди и нелюди по своим укладам и обычаям, ведут себя странно, по-другому одеваются и разговаривают – всё там не так, как в Англии. Но не настолько же! Нечто железное в небе летает, такое же по земле ездит без лошадей и в море плавает без парусов и вёсел, ночами города, деревни и жилища освещаются неведомыми не коптящими светильниками, пища готовится вообще не понять на чём – это ладно, умеют люди сказки говорить, да и волшебство там такое может быть. Наш Мерлин, может, ещё и не такое может. Если король прикажет, сделает. Но чтобы при волшебстве вовсе не было королей, лордов, сэров, рыцарей и, вообще, господ? Соответственно и простолюдинов, обязанных господ кормить и одевать? И чтобы, значит, закон был един для всех, без различия сословий и богатства? Конечно, лейтенанты и сами не верили, что есть такой закон, что «един для всех», но так сказано в конституции, стало быть так и нужно говорить. Не вдаваться же в подробности необходимых жизненных странностей. Да, вот и рассказывали свои сказки. Показывать картинки в смартфонах не захотели – объявят и их волшебниками, начнут требовать и просить невесть чего, оно надо? В целом, реакция слушателей оказалась непредсказуемой, но вполне понятной. Послушав некоторое время иномирные бредни, местный люд переходил к обсуждению своих текущих дел и сплетням. Не забывая, впрочем, старательно и хлебосольно угощать гостей. А также обстреливать залповым огнём очей прекрасных дам – но тут гости отвечать остереглись. Делали вид, будто не соображают, что к чему.

Уже в третьем по счёту замке их и слушать-то практически не стали: предыдущая публика рассказала, наверно, по всему королевству, чего наслушалась. Так что интерес к пришельцам угас, не успев и разгореться. Чему и Орлов, и Гусев были несказанно рады: чувство, что тебя разглядывают, как экзотического зверя в вольере, каждый раз появлялось и держалось прочно до окончания визита. Да ещё зверя говорящего – с ума сойти!

К королю они не пошли, но Мерлина предупредили, что с них хватит. Время идёт себе. Новый дом почти готов – как-то Мерлин сумел убедить короля, которому доносили всякие разные сплетни, что новшества при строительстве необходимы. Исторические тексты поверхностно изучены, пора переходить к практическому ознакомлению с окружающим миром – не сидеть же год взаперти. И не лежать – не в натуре боевых офицеров такое времяпрепровождение, не по уставу!

Однако король Артур сам захотел с ними встретиться. То ли ему донесли, о чём лейтенанты пытались рассказывать в замках у рыцарей, то ли он сам там побывал в чьём-либо образе, но что-то его заинтересовало. Вызвал в общем. Или пригласил.

– Мне жаль, а также жаль и моей королеве Гвиневере, что не могу посвятить вас в рыцари – коней-то можно и нужно вам предоставить, но мечами вы не владеете, а то для рыцарей недопустимо и даже позорно. Вам необходим наставник – и это не просто пожелание, а условие нашей жизни. Ведь любой рыцарь, особенно рыцарь чем-либо расстроенный, может вас прикончить, не вызывая на поединок. Но речь об ином. Наслышан, что вы – люди военные и владеете способностью к уничтожению врагов. Уж если вы поневоле заменили двух моих самых могучих рыцарей, так и заменяйте их во всём. Иначе даже я вынужден буду считать вас обычными бродягами, ни к чему не пригодными, а стало быть, и место вам в петле. Врагов же у меня много. Да, привычные мятежные лорды севера остались за туманом, но вместо них пришли странные разбойники, думаю, на этот счёт Мерлин вас просветил. Так и ищите возможность оказывать им всемерное сопротивление, а лучше – полностью их извести.

– Во всём мы ваших рыцарей заменить никак не сможем, ваше величество, и вы это прекрасно знаете, – важно ответил Сергей. – Не сочтите грубостью, но ваше упоминание о петле вас совсем не красит, как короля, радеющего о спасении королевства. И терпеть подобные высказывания мы не станем даже от вас, учтите это. Об остальном же нам требуется поразмыслить, милорд, А также провести необходимую разведку: слухи – это одно, только не всегда им следует доверять, так что нужно решать, куда нам следует отправиться для начала, на восток ли, на юг или в другие стороны. Только потом о нашем участии в сопротивлении можно говорить. Тем более – о подвигах. И в чём же ещё мы обязаны, по вашему мнению, заменять ваших рыцарей, если вы сказали «во всём»?

– Рыцарь на то и рыцарь, чтобы не просто сражаться зря, а чтобы посвящать свои подвиги прекрасной даме. Это вы учтите. Даже сидящая рядом супруга моя королева Гвиневера призналась мне тайно, что не против, если ваши несомненно славные подвиги свершатся ради неё.