Драгоценность Бытия

Внутри ощутила полное удовлетворение, что-то во мне обрело покой от знания. Когда меня похоронят, есть что написать и как обозначить: «Здесь похоронен самый запуганный человек. Здесь похоронена безумная женщина».

От такого откровения мое тело почувствовало еще большую легкость. С каждым днем сильнее обнажаюсь и отдаюсь солнцу, воде и воздуху, ясно осознавая, кто или что растворится в земле – запуганный до безумия человек. Какое-то живое, настоящее удовлетворение во всем теле от ясности знания.

Лежу в благости и милости Большой силы, иногда читаю маленькую книгу Руперта Спайры «Пепел любви». С каждым днем все меньше и меньше становится отдельной, обособленной, эгоистичной сущности: она медленно исчезает, оставляя после себя пепел любви.

После ужина как обычно отправилась на степной простор, встала на колени, созерцая вершины синих гор, и всем сердцем взмолилась:

– Господи, помилуй меня, запуганного ребенка, запуганную мать! Меня взрастили безумные женщины, которые ни в чем не виноваты. Весь этот материальный мир такой!

Как нет одинаковых песчинок, так нет и одинаковых отпечатков пальцев, а это значит, что нет одинаковых путей к Целому. Но ясное видение себя и осознание этого дает свободу, происходит раскрепощение, успокоение. Для этого стоит распознать свое истинное имя.

Обратила внимание, что на зоне отдыха есть разнорабочий, который выполняет разную работу то там, то тут. Когда он в моем номере устанавливал москитную сетку на дверь, я попросила посмотреть раковину: при сильном напоре там подтекала вода. Он все починил. Во время общения обратила внимание, что он плохо слышит и что один глаз у него не видит. Вечером, когда я возвращалась с простора в зону отдыха, он вышел на степную дорогу встретить меня и сказал: «Хочу вас пригласить и угостить напитком, который сам изготовил».

Растворение в природе сделали свое дело: чувствую, что уступила место настоящему моменту, стала текучей, как вода, прислушиваясь к себе внутри. Я согласилась, пошла к нему; сидим, пьем напиток, разговариваем. Он рассказал о своей жизни. Выяснилось, что он почти того же возраста, что и мой первый парень, и из того же города. Он много чего рассказал, а у меня перед взором явилась своя картинка – я и мой парень. Вот девушка с парнем – амбициозные, полные сил и намерений – взявшись за руки, вышли в путь в полной уверенности, что покорят все и вся. А сейчас парень, который вышел в мир покорить всех, возвращается домой побитый, покалеченный, потерявший слух и один глаз, ссутулившийся от поднятых тяжестей. Девушка тоже держит путь домой с полученными травмами тела и до того запуганная, что вынуждена была превратиться в безумную мать. Наблюдаю нас двоих со стороны и радуюсь, что нет ни у парня, ни у девушки злости, нет обиды на жизнь. Они полны не разрушительной, а созидающей силы и просто благодарны тому, что Есть.

Когда зашла в свой номер после проведенного вечера, вспомнила слова мужчины: «Четыре раза умирал и уже не боюсь смерти». Вдруг из меня вышло это:

– Всю жизнь боялась! Я устала бояться до безумия! Достаточно! Жить жизнь беспокойно, в тревогах и страхах – это не жизнь!

Оказывается, жизнь действительно удивительная и захватывающая, когда смотришь ее изнутри, оставаясь одновременно и экраном, и персонажем. Лежу, солнечные лучи и вода ласкают меня, и вдруг вспомнились слова, сказанные вчера мужчиной: «Я работал и думал о вас: а где эта женщина с красивой фигурой, как у девочки? Куда она делась?». В былые времена от таких слов мужчины я бы «взлетела выше крыши» от гордости и тщеславия. Но сейчас выслушала спокойно, и, мало того, почувствовала, что человек напротив меня не кто-то отдельный: в нем я видела друга «однополчанина». Каждый из нас прошел свой путь, но мы не очерствели, а, наоборот, настолько размягчились, что стали чувствительнее. Без ожидания, без нужды что-то взять от другого для себя.

И вот день отъезда. Собрала чемодан, жду трансфер до железнодорожной станции. Присела на дорожку, и вдруг меня накрыло совершенно ясное знание, что никто меня не ждет, никто не провожает, я реально одна. Если до этого момента я думала, что играю роль «я одна», то тут совершенно отчетливо поняла – я абсолютно одна! Такая грусть-тоска меня накрыла! Но взяла себя в руки и прямо посмотрела на это. Сквозь непередаваемую грусть ощутила невероятное принятие, почувствовала капитуляцию. Сдалась. Факт есть факт. И вдруг стало так хорошо и легко! Состояние не описать, а только пережить. Абсолютная ясность: то, что есть, равно тому, что есть. И все. И уже совсем в другом состоянии, наполненная неведомой силой, решительно встала, взяла чемодан и двинулась на место сбора. Увидев меня, водитель улыбнулся и произнес:

– С вещами на выход.

– Да, с вещами на выход.

Но все произошло не так, как я ожидала. Хозяин зоны, увидев, что я уезжаю, подошел и произнес добрые слова. Обняв за плечи, сказал: «Приезжайте еще, ждем». Заведующая столовой, увидев в окно меня с вещами, тоже подошла и тепло попрощалась. Друг «однополчанин» донес мои вещи до микроавтобуса и на прощание сказал: «Даст Бог, когда-нибудь увидимся!». Две женщины, с которыми здоровалась каждое утро на пляже, оказывается, уже сидели в трансфере, готовые в дорогу. Одна из них произнесла:

– Вы вроде всегда ходили одна, а, оказывается, знаете всех.

Села в поезд. Дочь написала, что с поезда меня встретит зять и отвезет домой. Какое-то тепло ощущаю во всем теле и думаю: «Ах, вот как живет настоящий момент!». Серые мысли ограниченного ума улетели, и уже не помню когда.

…И вот я дома, полная сил и отдохнувшая. Прежде чем сесть за работу над выпуском второй книги пригласила детей к себе на обед. Воистину когда человек стремится в свой Исток, все вокруг помогает ему в этом. Милые, славные дети, сами того не ведая, несут откровение и благость женщине-матери. Старшему пять, младшему два – именно тот возраст, как когда-то у моих детей. Наблюдая за малышами, я сознательно погрузилась в тот период жизни и прямо всем телом ощутила и прочувствовала сумасшествие безумной матери, которая полностью растворилась в детях. Теперь понимаю, что именно в этом котле я основательно проварилась, причем в тройном размере. Весь ужас, страх, тревога, беспокойство за тела детей проживались свекровью, мужем и мной. Хоть со стороны и казалось, что это три разных человека, но дух был пропитан единым коллективным бессознательным страхом за детей, борьбой и стремлением обезопасить их от всего в этом мире. Хоть внешне и не показывали этого, но тряслись до безумия.

Теперь же, сознательно погрузившись в это, я пронаблюдала и прочувствовала реальность. В коллективном помешательстве за жизнь ребенка я вижу очередное помешательство человечества. Вижу тот древний развод, о котором говорят друзья-единомышленники. Сейчас, наблюдая за малышами, вижу все, что пережила вместе с теми добрыми людьми, которых считала врагами. В упор смотрю на играющего малыша, погрузившись в то состояние матери, и спрашиваю себя: «Что я сейчас чувствую?». Покормила детей, и мы пошли во двор на детскую площадку. Они бегают и играют, а я вновь упорно задаю себе этот вопрос: «Что я сейчас чувствую?». И вдруг боковым зрением увидела, что женщина и ребенок находятся в открытом зале ожидания смерти тел! Стало не по себе. От этого ясного видения телу стало и плохо, и хорошо. Плохо, потому что есть во всем этом какая-то обреченность тела, на ум приходят слова «все мы агнцы Божии, принесенные в жертву». А хорошо – от ясности ума, что теперь я знаю то место, где нахожусь, – вокзал ожидания конца.

Дети играют, а я смотрю на все вокруг. Созерцаю небо, деревья, детей, прохожих, все происходящее и уже знаю, что мы все в Нем. Думаем, что живем Жизнь, но по факту – нет. Это как в зале ожидания, где каждый занят своим делом, как-то развлекает себя, проводя досуг в ожидании смерти тела. Кто-то зарабатывает баснословные богатства, стремясь улететь на другую планету и там избежать своей кончины. Кто-то просто живет, работает, рожает детей, растит их. И вдруг вижу, что сильнее всего во все это попали женщина и ребенок. Почему? Потому что одно тело думает, что другое тело вышло из него, и это другое тело необходимо сохранить любой ценой. А другое тело думает: раз я вышло из того тела, я в вечном долгу перед ним, ведь оно породило меня.

Из прожитого опыта понимаю, что это самое мощное монолитное убеждение, которое не так-то просто разрушить. Для этого потребуется огромное мужество и сильное стремление освободить себя от всех наложенных на себя концепций, ярлыков, догм, убеждений, привычек. И как сейчас вижу – это того стоит. Это настоящая свобода – знать, кто ты и где ты. Теперь даже стал ясен корень, вернее – откуда растут корни запуганного ребенка безумной женщины. И уже что-то во мне с облегчением говорит: теперь я знаю, где нахожусь.

Приехала мама, и мы проводим дни вместе. Сегодня вновь ездили по бутикам, купили ей на день рождения платье. Все переживаю, созерцаю, наблюдаю, осознаю глубину переживаемого. Ничего не поняла, но одновременно и поняла. Это такое приятное ощущение ясности знания – не описать. Но если погрузиться глубже – осознаешь, ведь это истина. Мы суетимся, действуем, думаем, что живем, а по факту находимся в зоне ожидания кончины материальных объектов. Где все материальные объекты, которые были до нас, скажем, тысячи лет назад? Их нет. Мама ходит, выбирает платье, а я наблюдаю и восклицаю про себя: «Это правда!». И что-то тихо и незаметно, капелька по капельке, успокаивается и произносит:

– Слава Богу, всего этого нет. Я все время думала, что жила, а оказывается, не жила. Слава тебе, Господи!

Неуловимое приятное чувство облегчения. Кротко, нежно, бережно, с облегчением произнесла: «Я люблю тебя, Господи!» Это любовь, именно она чувствует, что Земля – это зал ожидания завершения материального, место захоронения физического мира. Разве не счастье – осознать это?! Это путь от страдания к счастью. Страдание – чудо. Страдание – необходимый путь для преобразования себя. Смерть на кресте – это образ самопревосхождения.

Путь самоисследования – счастливый путь. Словами и чувствами этого не выразить, но осознать, что все, что пришлось пережить, – не настоящее, можно. Внутри стало ровно. Нет ни ликования, ни грусти, а просто тихий безмятежный покой пробивается сквозь все пережитое, оставляя это позади. Вот почему говорят «за это можно все отдать». Нет того, кто страдал, хоть и пришлось поверить и пережить этот кошмар. Но теперь есть знание, что все это – станция перехода из одного состояния в другое. Произнесла всем своим внутренним телом: «Зал ожидания кончины физических объектов». Глубокий выдох. Сказать, что пришло облегчение, – ничего не сказать: состояние раскрепощения не передать словами. Происходит какое-то смягчение, расслабление, раскрытие чего-то более надежного, удовлетворяющего. Медленно начинаю чувствовать освобождение тела от оков.

Среди ночи проснулась от того, что почувствовала: тело тошнит, телу плохо от нового знания, что реальность – это смерть материального. Корень слова «материя» – «мать». Получается, в реальности мать не рождает Жизнь, мать рождает смерть, она рождает то, что должно умереть. Сильная тошнота. Телу плохо. Но ведь это истина! Пошла в туалет, меня пронесло, тошнота от осознания, что мать, по факту, рождает смерть. Вот откуда во мне всегда присутствовал интуитивный страх и неприязнь к маме. Потому что в подсознании есть знание, что физическая мать – источник рождения физического, которое должно умереть. Все физическое умирает. И сейчас, когда в соседней комнате спит физическая мать, я понимаю, что нет ее вины в том, что рождает смерть. Она в неведении и не осознает того, что Есть. Ум-тело в ступоре. Ничего не понимает. Мне плохо. Но ведь это истина! Для маленького ребенка мать – это жизнь, но когда ребенок становится старше, где-то в глубине у него есть знание, что мать – это смерть. И тут мой добрый ум говорит: «Хорошо. Стоп! А что такое жизнь и смерть?» Не помню, как уснула.

Ответ нашла в книге «Вторая книга Дао» (перевод Стивена Митчела):

«Вы не можете иметь правильное без неправильного, жизнь без смерти, правду безо лжи. Мастер не попадает в ловушку противоположностей. Его „это“ есть также и „то“. Он видит, что жизнь становится смертью, а смерть становится жизнью. Неправильное имеет внутри себя зерно правильного, и правда оборачивается ложью, а ложь – правдой. Он понимает, что ничто не является абсолютным. Он понимает, что поскольку каждая точка знания зависит от наблюдателя, то утверждения и отрицания в равной степени не существенны. То место, в котором „это“ и „то“ не противоречат друг другу, называется осью Дао. Когда мы находим эту ось, мы обнаруживаем себя в центре круга, и здесь мы сидим безмятежные, в то время как Да и Нет без конца разносят друг друга в щепки на периферии. Ум может создавать такие качества как „хороший“ или „плохой“ только посредством сравнения. Уберите сравнения – и тут же исчезнут качества. А то, что останется, это целомудренное неизвестное: непостижимый объект, непостижимый субъект и чистый свет осознанности, струящийся сквозь них. Ось Дао – это ум, свободный от своих мыслей. Он не верит в то, что „это“ есть „это“, а „то“ есть „то“. Позвольте Да и Нет носиться по периферии в надежде добежать до финишной прямой, которой не существует. Могут ли они остановиться в попытках победить в споре жизни, пока вы не остановитесь? Когда же вы остановитесь, то поймете, что были единственными, кто бегал. „Да“ было вами. „Нет“ было вами, вся периферия с ее красными знаменами, девочками с помпонами и бешенными толпами – это тоже вы. В центре глаза открываются, и снова наступает очаровательное утро покоя. И нет здесь ничего, что могло бы ограничить вас, нет никого, кто мог бы нарисовать периферию. На самом деле здесь никого нет, … даже вас».

…Совершенно случайно в Рамадан – день жертвоприношения у мусульман – состоялась спонтанная встреча с дочкой, и случился открытый откровенный диалог двух взрослых женщин. Проявилась точка отсчета нового здравомыслия. Совершенно ясно, без страха, без намерения, по-доброму вспомнили маму – свекровь, мужа – отца. С чувством открытой благодарности за то, что присутствовали на этом пути и сделали для нас все, что могли. И сейчас мы – две женщины – всем сердцем поблагодарили их за помощь в прохождении уроков и устремили взор в движение дальше. Уже самостоятельно, без нужды в поддержке и опоре, как нуждаются маленькие дети. Теперь мы в состоянии смотреть ясно, взять на себя ответственность и не взваливать ее на других. Потому что есть знание, что нет правых, нет виноватых, нет злых и добрых, нужных и ненужных, богатых и нищих… Все Едино.

Чувствую, что мы с дочкой сделали шаг, и это шаг во что-то новое и неизвестное. И нет в нем прежнего состояния ребенка, а есть уверенность и ясность. Теперь мы сами в ответе за все. И тут некого винить и некого хвалить.

Дочь уехала. Я проводила ее, и что-то во мне четко произнесло: «Теперь не говори, что ты живешь жизнь». Внутреннее состояние в теле искренне откликнулось в ответ: «Так и есть, не я». Из этого нового состояния медленно просачивается абсолютное смирение перед Одним. Реальное облегчение. Не случайно мастера говорят: «Мы сюда приходим, чтобы повзрослеть». Именно так. Мать и дочь повзрослели и теперь смотрят вперед без страха, без предпочтения, без нужды, без сопротивления. Что будет дальше? Никто не знает, что там за углом. Неизвестность. Но что-то внутри чувствует во всем этом аромат свободы. Счастье – это сам путь самопознания. А где же было начало пути? В страдании. Стало быть, страдание – это ключи от счастья. Именно оттуда начинаются захватывающие дух приключения Неизвестного, имя которому Тайна.

Сплю и во сне чувствую, будто глаза слиплись от крепкого сна, не могу открыть. Приложив усилие, все же приоткрыла их. Сквозь липкий слой в глазу смотрю через узкую щель в полном спокойствии, про себя думаю: «хоть что-то вижу». А проснувшись, удивилась, глаза чистые, без единой соринки и вдруг, стало ясно: эго не плохое, оно ни в чем не виновато, оно просто заболело болезнью разделенности, просто поверило в свою отдельность. И словно в подтверждение моим догадкам, услышала Руперта Спайра.

(примеч. автора: Руперт Спира – 1960 г.р., английский философ, писатель и гончар, проживающий в Оксфорде, Великобритания. Он сторонник недвойственности и того, что он называет «Прямым путем»).

Текст его объяснения ниже привожу полностью – так объяснить может только он.

Руперт Спайра: «Эго – проблема?»

Вопрос: Деятельность эго – это проблема?

Руперт Спайра: Как деятельность – нет ничего плохого в отдельном Я. А как сущность – это проблема. Вы просто приняли себя за сущность, а не за деятельность. Позвольте мне вам проиллюстрировать Мэри и Аи. Мэри проваливается в свой сон, и ей снится, что она Аи на улицах Лондона. Поэтому, когда мы видим сон ночью, мы засыпаем и забываем, что спим, и нам снится мир. В своем воображении мы видим улицы; и для того, чтобы воспринять улицы Лондона, мы рассматриваем свой собственный сон с точки зрения кого-то в этом сновиденческом мире; поэтому общение мы называем человеком. Кто заснул, мечтая выйти замуж? Мери, которой кажется, что она Аи. Так что Мэри заснула в Париже, и стала персонажем Аи на улицах Лондона. Теперь Аи: это деятельность разума Мэри или самостоятельная сущность, и ей необходима деятельность, если Мэри хочет знать и воспринимать улицы Лондона. Мэри, засыпая в Париже, не может знать улицы Лондона напрямую, она может знать улицы Лондона через тело Аи. И это то, что происходит, когда каждый из нас засыпает. Замечали ли вы, что когда засыпаете ночью, вам снится сон, но вы не видите сон, вы не видите приснившийся мир напрямую, вы всегда воспринимаете приснившееся с точки зрения кого-то во сне? Без перспективы этого субъекта во сне мы не смогли бы испытать приснившийся мир. Поэтому человек во сне – Аи – является агентом, через которого Мэри теперь знает улицы Лондона. Почему агентство? Потому что деятельность разума Аи не представляет проблемы, так как она является агентом творчества, является средством, с помощью которого Мэри производит улицы Лондона к кажущемуся существованию. Только когда Аи забывает, она становится временным ограничением бесконечного разума Мэри. И она думает, что я – «отдельное Я» – со своим собственным независимым существованием; поэтому я хрупкая, уязвимая и нуждаюсь в защите. Вот это становится проблемой. Потому что все, что делает Аи с этого момента, – либо защита себя, либо попытки приобрести защитников для того, чтобы защитить эту хрупкую сущность. Или она пытается приобрести предметы, вещества, отношения, чтобы восполнить то, что является хрупкой неполной сущностью. Да, сущность Аи – это проблема. Вся ее жизнь уходит на то, чтобы защитить себя. Но то, что она выполняет свою деятельность, не является проблемой. Аи просто забывает, что она все еще является деятельностью Мэри. Мэри – сама полнота, потому что нет Аи, чтобы помнить или забыть. Весь сон – это разум Мэри. Все, что есть у Аи, – это разум Мэри. Мэри создает сон в своем собственном уме и затем забывает, что она создает. Мэри теряет себя в своем собственном творчестве. Она вышла замуж, она теряет себя в своем собственном сне, она скрывает себя своим творчеством.

Вопрос: И мы тут пытаемся исправить деятельность Аи?

Руперт Спайра: Мы пытаемся научиться видеть осознанный сон. Мэри пытается мечтать, не забывая, что она и есть Мэри. Потому что, если это исправлять, то средство проявления улиц Лондона не может быть проявленным без присутствия ограничения. Мы все тут Аи в разуме Мэри. Мэри – это Бесконечное Сознание. Мы не пытаемся исправить то, что является агентом. Каждый из наших разумов является агентом, через который Бесконечное Сознание познает мир. Мы – глаза Бога (на религиозном языке). Глаза, которыми Бог видит Себя как мир, который мы не пытаемся исправить. Богу нужен каждый из наших разумов, чтобы познать Себя как мир. Но когда мы забываем, что мы временные модуляции Бесконечной сути Бога, мы верим, что я «отдельное Я для себя», и думаем, что это «отдельное Я» хрупко и нуждается в защите. Это забвение. Это проблема, которая нуждается в исправлении. Почему? Потому что с забвением нашей истинной природы приходит забвение покоя и счастья, которые присущи нашей истинной природе. Другими словами, в этом причина страдания, и мы не можем сказать, что страдание это не проблема. И еще, мы не можем сказать: «Я страдаю, потому что все это находится в осознавании, и с этим ничего не поделаешь». Если мы страдаем, то пытаемся исправить свое страдание. Невозможно быть страданием и не искать выход из него. Страдание – это поиск счастья. Другими словами, невозможно страдать и не пытаться избавиться от страдания. А когда страдание принято как переживание, тогда возможно быть страданием без сопротивления. Как это называется? Счастье. Если бы не было сопротивления, наше страдание не было бы страданием, мы были бы счастливы. Если вы страдаете, вы не сможете сказать «это все игра в осознавание, я от всего этого отстранен». Вы страдаете только потому, что сопротивляетесь текущим обстоятельствам. Ты страдаешь, потому что ты против, потому что не осознаешь, что все это игра Сознания. Ты страдаешь, потому что чувствуешь себя отдельной личностью, которой не нравится то, что есть. В настоящем моменте нет никакого суждения. Не обманывайте себя, думая «я страдаю, но думаю, что это всего лишь часть пьесы». Нет, вы страдаете, потому что думаете «я очень реальный человек в очень реальной ситуации, и мне в действительности не нравится это, я хочу это изменить, я хочу избавиться от этого, я хочу в будущем чего-то лучшего, чем это». Если вы говорите себе, что это все просто игра, происходящая в Сознании, то вы обманываете себя, заглушаете свое страдание. Заглушаете с помощью табака, отношений, спиртного, наркотиков. Вы делаете это, будучи убежденным в том, что рано или поздно страдание закончится. Но страдание возвращается, когда наркотики, алкоголь, табак, отношения проходят. Рано или поздно ваша вера исчезнет, и страдание, в конце концов, победит. Страдание сильнее, чем ваши убеждения. Сила страданий вспыхнет вновь и заставит вас что-то с этим делать. Раньше говорили, что надо десять лет, чтобы вернуться из Индии, а теперь я бы сказал, что требуется два года, чтобы вернуться с нео-адвайты, веруя в страдания, которые появляются в осознавании. И все это всего лишь игра, максимум на два года, до того, как эта вера начнет изнашиваться, и наши страдания вынудят нас вновь отправиться на поиски. В осознавании решения проявляются сами по себе, потому что в нем нет мыслей, нет слов. Вот почему я задаю вам вопрос: от чьего имени принимается решение? Решения всегда происходят в форме мыслей, а это путь ума, который принимает решение. Мысль, которая говорит «я хочу сделать это, или я хочу сделать то», не важна. Важно то, от чьего имени принимается это решение: кто такой «я», который говорит: «Я хочу сделать это»? Чувство «я хочу сделать это» исходит из убеждения, что я тело, я ум или я осознавание? Например, у вас есть мысль «я хочу сейчас есть». От чьего имени эта мысль происходит? Очевидно, мысль возникает не из осознавания. Осознавание никогда не бывает голодным. Еда явно не для твоего разума – пища ему не поможет. Это возникает из-за потребности твоего тела. Или «я хочу сейчас спать», или «мне надо сейчас надеть свитер, мне холодно» – такие желания возникают от имени тела, и они не проблематичны: это естественные желания, которые происходят в процессе ухода за телом. С этими желаниями нет никаких проблем. Но как насчет желания «я расстроен этим человеком; из-за чувства обиды во мне я хочу, чтобы он исправил то, что сказал»? Итак, в этом случае кто был тем, кто расстроен? Это ваше тело? Очевидно, нет. Это осознавание расстроено? Очевидно, не так. Чем является то, что в данном случае расстроено, обижено, раздражено? Это я, которого нет. Это константа, сгусток, локализация, самость, состоящая из смеси мыслей и чувств. Это осознанность, отождествившая себя с мыслями и чувствами. Это Аи говорит: «Я была обижена, унижена тобой». Но кто такая Аи? Она просто временное ограничение разума Мэри, нет пострадавшей сущности. Она чувствует боль, потому что еще не знает: то, что чувствует боль, это психологическая сущность по имени Аи. И эта психологическая сущность не пользуется уважением этого человека. Аи думает «я была ранена этим человеком, и поэтому я чувствую расстройство», не зная, что то, кем она является на самом деле, является открытым, пустым, безмолвным пространством разума Мэри. Она думает, что она «отдельное, независимо существующее я», и именно от имени этого Я она чувствует боль, раздражение, негодование. Она думает, что если поговорит с этим человеком, то обида уйдет. Это может временно облегчить ее состояние в данной ситуации. Завтра ее обидит кто-то другой. А еще на следующий день ей будет больно от кого-то другого, затем еще от кого-то другого до тех пор, пока она не исследует саму себя. Кто тот, кому причиняют боль? Если она увидит, что это всего лишь иллюзорное Я, то это осознание позаботится не только о её нынешней боли, но и обо всех будущих возможностях пострадать. Обида от непривлекательности, вины, печали, раздражения, ревности, гнева, страха – эти чувства или эмоции – с какими качествами они связаны? Связаны ли они с сознанием? Осознание – это покой, счастье, любовь. На самом деле они не проявляются чувствами, но когда я говорю – возникает ли это желание от имени осознания? Исходит ли оно от чувства покоя, счастья и любви? Если бы вы чувствовали себя умиротворенно или удовлетворенно, вы просто хотели бы поделиться этим чувством, отпраздновать его. И это то желание, которое не исходит от чувства одиночества. Вы не чувствуете себя неполноценным, вы не смотрите на другого человека как на то, что дополнило бы вас или наполнило. То, в чем вы находитесь, уже чувствует себя наполненным, вы ощущаете это как счастье, и ваши желания исходят из того, что вы хотите этим поделиться. Это то, что я называю «желанием, которое исходит от осознавания». Оно исходит от счастья, и его цель не в том, чтобы идти к счастью. Ты ничего не хочешь от человека или ситуации, но просто желаешь поделиться своим покоем, своей полнотой в определенной ситуации. Например, на определенной стадии вашей жизни у вас есть свободное время. И у вас может возникнуть желание научиться играть на музыкальном инструменте. В этом случае желание не возникает как чувство, чтобы заполнить пустоту, чтобы заполнить «дыру», которую вы чувствуете от нехватки. Вы просто чувствуете себя наполненным, умиротворенным и каким-то образом хотите научиться выражать красоту. И вы думаете: «вау, в какой форме я смог бы лучше всего выразить это, передать и поделиться этим?». И вы могли бы взять в руки музыкальный инструмент – это потребовало бы определенной дисциплины, энергии, времени, чтобы научиться играть на нем. Но это то желание, которое исходит либо из осознавания, либо из возрожденного счастья, либо из полноты осознания. Вы делаете это не для того, чтобы о вас узнали другие, и, следовательно, чтобы почувствовать себя лучше; вы делаете это не для того, чтобы оправдать ожидания своих родителей, и, следовательно, чувствовать себя хорошо. Нет. Выделаете это из состояния Счастья.