Песнь ста миров

Он и правда уродлив до омерзения.

Какое-то время он просто смотрел на уголок ее рта, а затем легонько протер тканью и произнес:

– Запрещаю тебе чувствовать ко мне отвращение.

Оказал ли этот приказ какое-то влияние на Юаньбао, узнать было невозможно, однако с того момента Ци Тянь неосознанно для себя самого стал больше контролировать желание прикоснуться к девушке. Возможно, в глубине души он думал, что чем меньше будет ее касаться, тем меньше отвращения она будет к нему испытывать.

В один из дней, когда Ци Тянь вместе с Юаньбао сидели во дворе, греясь под послеполуденным солнцем, к ним как ни в чем не бывало, точно прогуливаясь, подошел одетый в белое молодой господин. В одной руке он нес узелок из ткани, другая покачивала складной веер, взгляд его с пренебрежением скользнул по Ци Тяню, а затем задумчиво остановился на Юаньбао.

Слегка прищурившись, колдун велел:

– Ступай внутрь.

Послушно поднявшаяся Юаньбао исчезла в хижине.

Господин в белом одеянии, не придав сцене большого значения, растянул губы в улыбке и бросил узел на землю:

– За трех человекоядных тварей.

Ци Тянь глянул на сверкающие золотом юаньбао в развязавшемся узле, и неожиданно они не показались ему такими же прекрасными, как прежде. Он так же взглянул на гостя с презрением, с каким тот смотрел на него.

– Не продаю.

Молодой господин смерил Ци Тяня долгим взглядом сощуренных глаз и с улыбкой произнес:

– Пусть так, не могу же я заставить. – Он указал пальцем в сторону хижины. – Вот только по дороге сюда я слышал, что потерялась вторая дочь помещика Ли, и описания ее семьи удивительно напоминают эту девицу. Вы…

– Это моя жена.

Мужчина задумчиво кивнул:

– Хм, вот оно что.

Прошло несколько дней после появления неизвестного господина, и Ци Тянь по-прежнему продолжал заботиться о Юаньбао, вот только теперь от случая к случаю спрашивая, не хочет ли она вернуться домой, а затем тут же добавляя: «Не отвечай».

На самом деле он боялся услышать ответ.

Продукты, которые он использовал для готовки еды, подходили к концу, и колдун, в который раз велев Юаньбао послушно сидеть на стуле, покинул Туманный лес, совсем не представляя, что стоило ему оставить дом, как в хижину с другой стороны незаметно скользнула чья-то фигура.

– Какое милое круглое личико. – Господин в белом, улыбаясь, щипнул Юаньбао за щеку, после чего спросил: – Юная госпожа Ли?

Кроме Ци Тяня, девушка не слушалась никого, поэтому и отвечать не могла, вот только лицо ее залилось краской, словно от невероятного счастья. И пусть взгляд ее по-прежнему смотрел пусто, мужчина сообразил, что это значит: в нее поместили тварей.

– Ты так обрадовалась, потому что наконец-то объявился спаситель? – улыбаясь, произнес он. – Как же я оказался удачлив, взял да наткнулся на тебя. Знаешь, насколько высокое вознаграждение обещала твоя семья? Все никак не решу: просто вернуть дочь и получить кучу денег или же воспользоваться случаем и стать зятем семьи Ли? Разве одно это не сулит жизнь без забот?

Дыхание мужчины обдало ухо Юаньбао.

– М-м-м, чую аромат девственницы, неужели этот дурень-колдун не успел тебя тронуть?

Зрачки Юаньбао сузились, а лицо начало белеть.

– Но как же мне тогда быть? Если ты нетронутая, то семья Ли может и не одобрить в мужья бродягу вроде меня. – Он ухмыльнулся. – Похоже, иначе никак… – Его ладонь легла на талию девушки. Ци Тянь не знал, как правильно наряжать ее, поэтому не утруждал себя перевязыванием пояса, и стоило пальцам незнакомца лишь слегка подцепить ткань, как пояс скользнул с талии девушки на пол.

С широкой улыбкой мужчина поднял ее на руки и уложил в постель.

– М-м-м, какая гладкая кожа. – Он накрыл ее грудь, его улыбка становилась все довольнее.

Губы Юаньбао задрожали, и ее бессилие лишь сильнее разожгло в незваном госте желание. Он нахмурил брови:

– Ну-ну-ну, только не надо плакать. – Едва прозвучали эти слова, как по спине недоброжелателя прошлась волна холода, его парализовал шок. – Невозможно, я совершенно точно… – Но не успел мужчина закончить, как его лицо мгновенно сделалось синевато-черным, а кожа тут же иссохла. Он бессильно рухнул на пол, глядя на стоящего позади себя Ци Тяня, не смея поверить собственным мыслям. – По… Повелитель тварей.

Глава 5

– Щекастая. – Ци Тянь отпихнул ногой иссохшего мужчину, сел на край кровати, его взгляд опустился на растрепанное платье Юаньбао, и в нем промелькнула ярость. Сухие останки на полу вдруг прорезало изнутри множество черных маленьких тварей, копошась, они сгрызли все без остатка, а потом расползлись в разные стороны, прячась в темных уголках хижины.

Колдун оправил одежду Юаньбао и, завязав пояс, помог ей принять сидячее положение, после чего слегка неуклюже похлопал по спине.

– Не бойся.

Стоило его резкому голосу достичь ее слуха, как неподвижное тело девушки бесконтрольно затрясло. Ее застывший взгляд смотрел вперед, а из уголков глаз катились крупные слезы. На мгновение запаниковав, Ци Тянь все же схватил рукав и принялся вытирать их, вот только слезы все текли и текли.

– Не плачь, Щекастая, – мягко велел он, но Юаньбао не слушалась. Казалось, внутри нее что-то рухнуло, и слезы, которые она была не в силах сдержать, градом лились из глаз, моча рукав Ци Тяня. Словно успокаивая ребенка, он хлопал девушку по спине и терпеливо утешал хриплым голосом.

Юаньбао все никак не могла перестать реветь, и, пока ее глазам стало уже некуда опухать и краснеть дальше, колдун даже не осмеливался попытаться их стереть вновь.

– Не устали глаза? – спросил он.

Девушка, точно марионетка, лишившаяся ниток, больше ему не отвечала.

Сжав ладони в кулаки, он прохрипел:

– Выплачешь так себе все глаза… Не плачь, Щекастая… Мне больно, не плачь.

Вот только неважно, громко он злился или обиженно просил, Юаньбао больше его не слушалась: она не ругалась, не кричала, а только беззвучно лила слезы, терзая его.

Не в силах терпеть, Ци Тянь накрыл рот Юаньбао своим, потом приоткрыл ее крепко стиснутые зубы, и на мгновение его язык аккуратно скользнул внутрь, черные ядовитые твари легко вернулись в его тело. Застыв у ее губ, Ци Тянь тихонько прошептал:

– Я отпускаю тебя, хорошо? Отпускаю, пожалуйста, не плачь.

Стоило словам прозвучать, как Юаньбао вся обмякла и, закрыв глаза, в конце концов лишилась чувств в его объятиях.

Этой ночью дыхание ее слышалось тяжелее, чем прежде, как у живого человека. Но Ци Тянь, держа ее в руках, почему-то спал куда лучше.

На следующий день, едва рассвело, Ци Тяня с постели свалил чей-то пинок. Еще не до конца проснувшись, он потер глаза, посмотрел на сжавшуюся на кровати девушку, и от вида такой «полной жизни» Юаньбао вдруг растерялся, лишь потом вспомнив, что вчера избавил ее от тварей.

Колдун поднялся, собираясь, как обычно, взять ее за руку, чтобы отвести умыть и причесать, вот только она вдруг крепко обхватила себя руками и поспешно отступила в угол. В ее глазах читались настороженность и страх, но ярче всего в них горела сдерживаемая ненависть.

– Не приближайся, опять хочешь всадить своих тварей?

Протянутая рука Ци Тяня застыла, он опустил глаза, кончики пальцев согнулись.

– Твои волосы в беспорядке, нужно их причесать.

Черные глаза Юаньбао стали еще более настороженными. Холод и отвращение – выражение на ее лице ничем не отличалось от выражений чужаков…

Ци Тянь подавил болезненный укол в сердце и с поникшим лицом велел:

– Я запрещаю тебе бояться меня.

Но разве она могла не бояться, видя, как медленно приближается его ужасное, омерзительное лицо? Хранимое из последних сил спокойствие Юаньбао дало трещину, в панике она взглянула по сторонам в попытке отыскать путь отступления, а когда рука Ци Тяня ухватила ее за подбородок, ужас окончательно выплеснулся наружу, и девушка как следует зарядила ногой ему в грудь. Худая мужская фигура тут же согнулась пополам.

Вся побледневшая, Юаньбао произнесла:

– Ты сказал, что отпустишь меня… сказал, что отпустишь…

Середина груди от удара запульсировала болью, и ядовитые твари под синими линиями в теле Ци Тяня суматошно заползали, вопя и собираясь вырваться наружу, чтобы сгрызть обидчицу без остатка. Он упрямо проглотил хлынувшую в горло скверную волну и медленно потер виски, успокаивая взбунтовавшийся организм.

Он поднял голову и увидел в углу трясущуюся от страха Юаньбао с прижатой к стене головой и совсем растрепанными волосами. Его взгляд слегка смягчился, он протянул руку:

– Нужно умыться. – Ему нравилось помогать ей протирать лицо, нежные щеки проминались под подушечками пальцев, а стоило их отнять – вновь становились полными, наливались жизнью.

Но Юаньбао не сдвинулась с места. Тогда Ци Тянь сощурил глаза и в конце концов опустил взгляд.

– Умоешься… отпущу.

Она недоверчиво уставилась на него. Они смотрели друг на друга некоторое время, пока Юаньбао в бессилии не провела рукой по лицу и глубоко не вздохнула.

– Обещания назад не берут.

Ци Тянь не любил смотреть на свое отражение и туалетное зеркало купил специально для Юаньбао. Он аккуратно расчесал ее волосы, умыл лицо и мягким движением принялся вытирать ей руки. Девушка неловко подалась назад, все это заставляло ее чувствовать себя ребенком.

– Стой на месте. – Ци Тянь уверенно притянул ее ладони обратно к себе, движения становились все нежнее. Казалось, он обращался с сокровищем. В голове девушки вдруг всплыла картина с Ци Тянем, одержимо протирающим золотые лодочки юаньбао в один из их обычных дней, и по спине у нее прошелся мороз. Не удержавшись, она снова отпрянула.

Ци Тянь недовольно глянул на нее:

– Не двигайся! – И один этот взгляд пригвоздил Юаньбао, неожиданно она забыла, как двигаться. Впервые девушка обнаружила, что у этого человека с безобразным лицом, к удивлению, были невероятно прекрасные глаза. На фоне их ясного взора синие полосы на коже мгновенно меркли.

Заметив, что ее взгляд задержался на нем, колдун поднял голову и без особого интереса спросил:

– На что смотришь?

Юаньбао растерялась и, отведя взгляд, надулась.

– Я… я же не ребенок, сама могу умыться и расчесаться.

Ци Тянь, проигнорировав ее слова, продолжил аккуратно протирать кончики ее пальцев.

– Как тебя зовут?

Девушка застыла, вспомнив, что они даже не знают имен друг друга, и робко ответила:

– Юаньбао.

Руки колдуна остановились, он помолчал некоторое время.

– Мне нравится юаньбао, – сказал он, имея в виду то ли сверкающие золотые слитки, то ли саму девушку.

Она тихо отвела глаза и посмотрела на себя в металлическом зеркале в форме цветка: кожа сияет здоровым румянцем, щеки сверкают, точно нефрит. Похоже, он и правда не заставлял ее мучиться… и хорошо заботился все это время. Юаньбао подумалось, что, возможно, этот «колдун» вовсе не такой страшный, как о нем говорят. Возможно, ему просто невыносимо одиноко, поэтому он желает видеть кого-то рядом или же просто хочет, чтобы другой человек был доказательством того, что он тоже жив.

– А ты… Как зовут тебя? – Задав этот вопрос, Юаньбао немедленно пожалела: неважно, как его зовут, она совершенно точно не собирается связываться с ним впредь.

– Ци Тянь.

Ей инстинктивно захотелось позвать его по имени, но в конце концов она разумно прикусила язык.

Им не следовало углубляться в это знакомство.

– Я могу идти? – осторожно поинтересовалась девушка.

Ци Тянь молча кивнул. И хватка на сердце Юаньбао тихонько ослабла, она облегченно вздохнула, с блеском в глазах смотря на собеседника.

– В тот раз… Спасибо, что спас меня. – Она осторожно прошла мимо, но, когда достигла входной двери, вид Ци Тяня, одиноко застывшего на прежнем месте, вызвал в сердце небольшую жалость, и, потерзавшись какое-то время, она все же добавила: – Если честно, ты намного лучше, чем о тебе говорят, поэтому выходи в город почаще.

Юаньбао отвернулась, но не успела сделать и шага во двор, как вдруг почувствовала холод на загривке. Знакомое ощущение вновь проникло в мысли, и она потеряла сознание с единственным желанием: гневно высказать Ци Тяню все, что о нем думает.

Прозвучал хлопок – стоящий в хижине мужчина озлобленно ударил собственную правую руку. Он холодно произнес:

– Ничтожество.

Этого и следовало ожидать. Разве такой, как он, мог сдержать обещание? Лишь нарушить.

Поместив в Юаньбао тварей во второй раз, Ци Тянь обнаружил, что ему стало сложнее испытывать радость. Он страстно желал увидеть ее легкий румянец и кроткий взгляд после утренних процедур, хотел знать ее мнение о еде после того, как ее покормит, желал слышать по утрам и перед сном ее мягкое «Доброе утро» и «Спокойной ночи».

Его желания росли, и их стало все сложнее исполнить.

Вот только марионетка в его руках лишь составляла компанию, не более того. А будить Юаньбао он не смел, боясь, что увидит в глазах той, кто нравилась ему все больше и больше, холод и отвращение, а за это лишь возненавидит себя вместе с ней.

В один день, после полудня, он, потянув Юаньбао за руку, уселся греться на солнце во двор. Ци Тянь склонял голову влево и вправо, разглядывая залитое солнечным светом лицо девушки, а затем произнес:

– Улыбнись, Щекастая Юаньбао.

Она много раз исполняла эту просьбу, поэтому растянула губы в уже отточенном изгибе. Вот только Ци Тянь нахмурил брови:

– Не так.

Уголки губ Юаньбао вернулись на место, Ци Тянь кончиком пальца надавил на уголок ее глаза:

– Улыбнись вот здесь.

Девушка вновь растянула губы в каменную дугу.

– Не так.

Колдун снова и снова просил исправить, желая увидеть ту улыбку, что вызывала в нем искомое чувство, но все было зря – разочарование росло.

Слегка нетерпеливо Ци Тянь прильнул к губам Юаньбао, собираясь высосать ядовитых тварей вновь. Однако, вспомнив ее взгляд после первого пробуждения, так ничего и не сделал и молча отпрянул. Он чувствовал дрожь в ее теле, чувствовал отторжение и отказ и прекрасно понял, насколько ей неприятен. Ци Тянь провел по ее волосам, точно успокаивая ребенка:

– Не бойся, я всего лишь…

Он всего лишь желал человеческой близости, желал ощутить теплоту душевных чувств.

Неизвестно, сколько миновало дней и ночей с такой вот Юаньбао, прежде чем Ци Тянь все же решил позволить ей уйти. В тот вечер, перед сном, он, спрятав голову Юаньбао у своей ключицы, прошептал:

– Улыбнись. – Ци Тянь закрыл глаза и подушечками пальцев коснулся уголка ее рта, чувствуя, как губы девушки изогнулись, и представляя, что и взгляд ее залила яркая улыбка.

Уголки его губ тоже невольно приподнялись. Вот только когда он открыл веки, взгляд Юаньбао был заполнен все той же мертвой тишиной.

Он опустил голову ей на плечо:

– Неужели я действительно настолько противен тебе?..

Около полуночи Юаньбао открыла глаза. В лишенном былой пустоты взгляде отражалось чарующее сияние луны за окном – он был чистым и ясным. Она скосила глаза на спящего глубоким сном Ци Тяня, подождала и только тогда осмелилась осторожно переместиться к краю постели, прочь из его объятий. Ночная стужа пробирала, и ступившая на пол голыми ступнями Юаньбао задрожала от холода. Она не решилась обуться, опасаясь, что шорох разбудит колдуна.

Добравшись до двери, девушка тихонько отворила хижину, и ворвавшийся внутрь ночной ветер заставил ее всю содрогнуться. Она в панике оглянулась на Ци Тяня – тот продолжал мирно спать.

Однако стоило оглянуться, как Юаньбао обнаружила, что не может сдвинуться с места.

Мужчина напоминал дите, одиноко свернувшееся на кровати. На него падал лунный свет, подчеркивающий пустынность всей комнаты, ослепительный и холодный. В ночи линии на его лице выглядели более гладкими, не такими устрашающими – без них он был бы прекрасен. Юаньбао вдруг вспомнила, как случайно встретилась в прошлый раз со взглядом двух ясных глаз…

Он… должно быть, всего лишь боялся одиночества – так же, как она, заточенная с вышивкой в руках на чердаке дома. Его невольно привлек свежий ветер извне, как ее увлекла встреча с молодым господином Шэнем.

Если бы знакомство их сложилось иначе, возможно, она и смогла бы принять колдуна и даже полюбить. Как-никак он обращался с ней лучше всех, кого девушка знала прежде, вот только принять участь марионетки она была не в состоянии. Юаньбао прекрасно понимала, что облик не вечен, и боялась вовсе не его уродства, а того, что жизнь ее покоится в его власти.

Придерживающая дверь ладонь сжалась в кулак, Юаньбао стиснула зубы и побежала прочь.

Оставленная отворенной дверь скрипела на ночном ветру. Лицо Ци Тяня было зарыто в подушку, долгое время он молчал, а потом его рука вытянулась и нащупала стоящую под кроватью обувь. Он открыл глаза и нахмурился.

– Щекастая Юаньбао… ты забыла обуться. – Звук его голоса разнесся по опустевшему помещению, тепло девушки давно исчезло.

Полуночный Туманный лес оказался мрачным и пугающим местом. Юаньбао неслась всю дорогу, не заботясь, угодит ли следующий шаг в болотистую землю. Она помнила слова того человека о том, что отец отдал немало денег на ее поиски, – возможно, сердцу его все же была небезразлична дочь простой наложницы. Девушка больше не хотела мстить сестре, как не хотела и любить сына семьи Шэнь, она могла вернуться, признаться в ошибке, а потом выйти замуж за того, на кого укажет семья, а потом…

А что потом?

Юаньбао остановилась. А потом выйти замуж за того, кого она никогда прежде даже не видела, вышивать все те же цветы, но уже на новом чердаке и провести оставшуюся жизнь, растя детей? Разве это отличается от участи марионетки в чужих руках?

Она потрясенно замерла. Внезапно в отдалении скользнул огонек, и ночной туман ослепил глаза. Первой мыслью Юаньбао стало, что ее опередил Ци Тянь. Она скорее укрылась в зарослях травы, а потом подумала: невелико дело, если он и правда ее нашел…

Свет огней становился все ближе, и только тогда девушка разглядела, что источником были двое крепких мужчин. Лица показались ей немного знакомы, и вдруг она вспомнила: это же люди из их дома! Отец отправил их на ее спасение? Обрадованная Юаньбао уже хотела подать голос, когда до нее неожиданно донеслись слова одного из них:

– Нам и правда придется убить Ли Юаньбао, когда отыщем?

Юаньбао вся поледенела и застыла на месте.

– Господин велел – нужно исполнить.

– Ох, беда, что скоро свадьба старшей дочери. Младшей нет так давно, – небось, уже вся испятналась… Семья не потерпит такой грязи.

– Хватит об этом. Лучше подумай, что нам делать, если столкнемся с тем колдуном!

Парочка продолжила нудно переговариваться, у Юаньбао же после их слов загудела голова, и ноги, подкосившись, опустили ее на землю.

Услышав шорох, мужчины тут же посмотрели в ее сторону:

– Кто здесь?!

Свет огней стал приближаться к Юаньбао, но она продолжала потерянно смотреть на полную луну в небе. Сердце целиком заполнило отвращение к себе и отчаяние.

Воины проложили путь через заросли травы и, обнаружив сидящую внутри девушку, испугались:

– Ли… Ли Юаньбао?

Ее взгляд медленно опустился на изогнутые мечи в их руках, один из мужчин предусмотрительно огляделся.

– Колдуна не видно, за дело.

Юаньбао кивнула – верно, настало время им взяться за дело, она вновь оказалась в опасности посреди болот, и в этот раз снова было некого винить, кроме самой себя. Вот только в этот момент она неожиданно вспомнила хозяина тех ясных глаз. Опечалится ли он, когда проснется завтра и обнаружит, что ее нет рядом? А что почувствует, когда после узнает, что она умерла дурной смертью посреди болот? Возможно ли, что после краткого приступа гнева его накроет чуть более мучительное одиночество?..

Она не могла этого знать.

Сверкающий в свете луны клинок стремительно опустился, и Юаньбао сомкнула веки в спокойном ожидании боли.

Однако раздался звон. Ничего не понимая, девушка распахнула глаза и увидела, как толстое лезвие разбилось на две части и мужчина, державший меч, отлетел прочь, словно сорвавшийся с нити воздушный змей.

Стеной перед ней выросло просторное черное одеяние, оно оттеснило прочь смерть и сияние луны, подарив должный ночи мрак – лучшую защиту.

Два крупных мужика, будто увидев призрака, пронзительно завопили и в панике бросились уносить ноги.

Юаньбао подняла голову на вытянутую стрелой мужскую спину. Спаситель спокойно обернулся, дыхание его было слегка учащенным, а в линиях на лице бесновались ядовитые твари, делая его похожим на настоящего демона из преисподней.

Девушка опустила глаза, решив, что он непременно поместит в нее своих тварей.

Однако в руки ей упали расшитые туфли. Ци Тянь холодно произнес:

– Решила побегать без обуви? Ноги бы оторвать. – Звучал он так, словно отчитывал ребенка.

Какое-то время просидев в оцепенении с туфлями в руках, Юаньбао подняла голову на серьезное лицо колдуна и спустя короткое молчание вдруг рассмеялась. Ци Тянь моргнул, в мгновение ока ее смех значительно утихомирил пламя бушующего внутри гнева, вот только смеялась Юаньбао недолго, и вскоре смех перерос во всхлипы рыданий.

Колдун весь застыл, взгляд потерянно забегал по сторонам. Спустя некоторое время он наконец произнес:

– Не плачь. – Он опустился на корточки, собираясь коснуться ее головы, но, боясь отвращения в глазах девушки, замер на месте. – Я не поселю в тебе тварей, я отпущу тебя.

Юаньбао заплакала сильнее и вперемешку со всхлипами обвиняюще произнесла:

– В прошлый раз… ты тоже… так говорил.

– На этот раз правда отпущу.

Звук плача не прекратился.

– Правда, значит, правда. – Он как следует ударил по собственной правой руке и произнес с серьезным видом: – Правда.

Но Юаньбао продолжала плакать. Ци Тяня охватила паника, он не знал, сидеть ему или стоять, не мог даже найти места рукам и ногам.

– Я на все согласен, только не плачь.

– Ты… – На полуслове ее оборвал кашель, но и откашлявшись она не продолжила.

Колдун рядом торопливо кивнул:

– Все что угодно.

Помедлив, Юаньбао тихо произнесла:

– Можешь не сажать в меня тварей, но позволить остаться?

– Могу. – Тут до него дошел смысл ее просьбы, он застыл. – Что?

– Мне теперь некуда идти. Позволишь ли ты укрыться у тебя, если я не соглашусь быть чучелом для разведения ядовитых тварей?

В горле у Ци Тяня пересохло.

– Ты… все время думала, что я держу тебя для этого?

Глаза у Юаньбао были влажные от слез.

– Разве нет?

Помолчав довольно долго, Ци Тянь, не сумев сдержать улыбки в уголке рта, кивнул.

– Хорошо, больше никаких тварей, не будешь чучелом… и сможешь жить у меня как прежде.

Глаза ее увлажнились еще сильнее.

– А ты вовсе не ужасный человек.

– Буду хорошо к тебе относиться. Обувайся и пошли домой.

Эпилог

– Я женюсь на тебе, Юаньбао.

Из рук моющей посуды девушки выскользнула и разбилась тарелка.

– Ч-ч-ч… что?

– Вчера я ходил в семью Ли с предложением. Твой отец с радостью обещал тебя мне в жены за сто золотых юаньбао. – Ци Тянь подошел к ней со спины и обнял за талию. – Я женюсь на тебе, ты согласна?

Не успела девушка ответить, как вдруг со двора донесся звон серебряных колокольчиков, она удивленно вытянула шею, но увидела лишь женщину в белом, неподвижно стоящую посреди двора. Решив, что та пришла за ядовитыми тварями Ци Тяня, она потянула его за рукав. Погладив щеку девушки, колдун недовольно выпустил ее из объятий и прошел во двор.

Увидев Ци Тяня, женщина не выказала ни страха, ни отвращения, как это делали другие, лишь равнодушно кивнула.

– Меня зовут Бай Гуй.

Ци Тяня не волновало ее имя, он ответил лишь:

– Одна тварь – десять золотых юаньбао.

Бай Гуй вынула из рукава платья кисть и так же равнодушно произнесла:

– Нравятся тебе, значит, ядовитые твари?

Он нахмурил брови:

– Мне нравятся юаньбао.

– Все еще чувствуешь гнев из-за одиночества?

Ци Тянь перевел взгляд на Юаньбао, но не успел ответить, как фигура Бай Гуй вдруг оказалась прямо перед ним. Кисть в ладони женщины легонько коснулась середины его груди, в тот же момент лицо мужчины исказилось, точно на него обрушилась огромная боль, и колдун резко согнулся.

Испуганная Юаньбао, быстро приподняв юбку, выбежала на улицу и подхватила Ци Тяня.

На кончике кисти Бай Гуй трепыхалась бледновато-черная тварь.

– Тьму в твоем сердце я забрала себе.

Глаза у переживающей за Ци Тяня Юаньбао раскраснелись, она гневно уставилась на гостью, вот только напротив встретила во взгляде теплоту. Бай Гуй убрала кисть вместе с ядовитой тварью за пазуху.

– Живите счастливо, – произнесла она. Поднялся прохладный ветерок, и со звоном серебряных колокольчиков женщина растворилась перед глазами как дым.