Гришенька

Васильковый венок рядом с ним, несмотря на то, что был сорван давно, не увядал, а лишь осторожно засыхал. Вероятно, над этим постарался и сам Аксёнов.

– Гришенька… – наконец постарался разбудить его Фёдор, забравшись к нему под навес и взяв его за руку.

Спустя несколько мгновений Григорий действительно проснулся. Он медленно открыл свои зелёные глаза и сначала оглянулся, а как только понял, что его держат за руку, то сразу повернул голову к другу, начиная молча смотреть на него.

– Ничего не случилось, всё хорошо, – сразу пояснил Федя, – мы добрались до развилки, хочу спросить тебя куда сворачивать.

Аксёнов кивнул и неспешно сел. Он потёр лицо руками, чтобы скорее проснуться, а потом прищурился и поглядел вперёд. Мало-помалу юноша стал узнавать эту развилку. Одна точно вела к Оптине, а другая, похоже, к его дому. Только сейчас молодой человек осознал всё безумие той затеи, которую они с другом осуществляли вот уже который день. Отец ведь точно разыщет его, ведь юноша в такой близости от него. Гриша так растерялся, что совсем ничего не смог сказать, только с таящимся страхом во взгляде он посматривал то на дорогу впереди, то на друга.

– В чём дело? – не понимая поведение товарища, настороженно спросил молодой каретник, хоть и сам помалу догадывался что к чему.

– Я ведь… Сам к нему в лапы еду… – начал наконец Григорий, – он точно поймает меня, не даст мне проститься с матерью. Повсюду холопов своих распустит, а в такой близи они уж точно меня найдут!

Аксёнов схватился за Федин рукав, сжимая пальцы сквозь ткань на чужом предплечье, и лепетал:

– Зря я всё это затеял… Прости меня, Феденька, ещё тебя в это втянул!

Молодой каретник же мало чего боялся в этой жизни, поэтому своим спокойствием решил поделиться и с другом. Он повернулся к нему корпусом и приложил руки к его плечам, заставляя смотреть на себя.

– Они не узнают, что ты здесь был, Гришенька, я обещаю тебе, – решительным тоном говорил Вдовин, смотря в зелёные глаза, – проводить матерь в последний путь – это правда важно для тебя. Иначе бы ты так не плакал. Я знаю, что это так.

– Так… – вторил Гриша.

– Тогда вперёд?

– Тогда вперёд. Поезжай направо.

Фёдор улыбнулся и пришпорил коня.

К вечеру, они достигли нужного места.

– Останови, нельзя дальше, – строго сказал Аксёнов, вылезший на козлы, и схватил друга за запястье.

Федя резко остановил лошадь и молча повернулся к товарищу с немым вопросом во взгляде.

– Дальше отцовские сёла, – пояснил Григорий, наконец садясь рядом, – схорониться надо где-то.

– А в Оптине?

– Окстись, там уж меня точно все видели и знают, – отмахнулся юнкер и взял в руки поводья, – поедем схоронимся.

Аксёнов разогнал коня и повёл телегу не к селу, а вниз по пригорку к реке. Склон хоть и был крутой, но с управлением юноша справился. Фёдор же всё это время неотрывно смотрел на друга. Его серьёзное, сосредоточенное лицо хотелось рассматривать.

Гриша остановил повозку в низине, чтобы никто её не увидел, а потом спрыгнул с козел. Вдовин же остался сидеть. Тогда Аксёнов стал распрягать коня, монотонно напевая себе что-то. Он всячески пытался заглушить скорбь, рвущую душу изнутри, поэтому лишь монотонное пение себе под нос могло немного его успокоить. Федя не рисковал сейчас что-либо спрашивать, поэтому просто наблюдал за товарищем.

Григорий привязал лошадь к ближайшей берёзе, оставив ей короткий повод для жевания травы.

– Что ты собрался делать? – наконец начал молодой каретник, когда Гриша уже доставал из своих немногочисленных вещей кафтан.

– К дому сбегаю. Узнаю, где матушку схоронили, – бегло отвечал юноша, явно будучи больше погружённым в свои мысли.

– Точно ли схоронили?

Фёдор встал на ноги и подошёл к другу ближе, спрашивая уже через плечо:

– Так ты знал, что… не успеем?

– Догадываюсь наверняка, – кивнул Аксёнов, судорожно шепча и опуская голову.

– Одного я тебя не отпущу, и не проси! – со всей серьёзностью отозвался Федя и схватил уходящего друга за руку, – с тобой пойду.

– Не стоит, Феденька, как же лошадь?

– Пусть уж лучше лошадь пропадёт, чем ты! Не пойдёшь один!

Григорий взглянул в эти устремлённые со всей пылкостью на него светлые глаза и даже немного зарделся пунцовой краской.

– Так и быть… – сдавшись, промолвил Аксёнов, вкладывая свою ладонь в чужую напряжённую руку.

Так и порешили. Григорий уверенно шёл через поле прямиком к родному селу, где рос, стараясь затаить волнение и страх и сжав кулаки. Федя явно чувствовал это, поэтому следовал за другом неотступной тенью.

Глава 11

Перед самым домом, когда тот уже был в косой сажени от юноши, Аксёнов сначала встал, как вкопанный, а потом развернулся на пятках к поместью спиной.

Вдовин участливо схватил его за плечи, немного сжимая их, чтобы привести в здравый рассудок.

– Не могу я… – выдавил из себя Гриша, роняя голову на чужую руку, – юноша непосильная.

– Отчего же так? – спрашивал Фёдор, подозревая, что товарищ рассказал ему далеко не всё.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.