Семя Хаоса. Убийца Богов

Последние слова он сказал очень горько.

– Тогда, может быть, ты хочешь что-то добавить к сказанному? – спросил небрежным тоном Кринк.

– О том, как я был пророком Эмбера? – Колин усмехнулся. – История на самом деле глупая. Я давным-давно очнулся на севере. Там, где погрузил в сон всех других богов…

– Подожди, так в конце Войны Богов всех усыпил ты? – тут же переспросил Кринк.

– Разумеется, – немного удивился Колин. – Я же уже говорил… Раз или два. Впрочем, возможно, не тебе. Не вам. Многие истории из своей жизни я рассказывал очень много раз. Даже не могу вспомнить, сколько и кому… Но да. Богов усыпил я. Когда пришел в себя первый раз, Империей правили боги. Я сперва был спокоен. Но потом началась война. Горели города, пылали судьбы людей. И… Это происходило по моей вине. Я хотел лишь все исправить.

– Как это по твоей вине? Я думал, войну начал Амер! – вновь перебил Колина Кринк.

– А кто дал ему средство к войне? Амер вам не говорил? Впрочем, может быть, он и сам не помнит, откуда взялась идея его великого меча из легенд, которым он так легко разил богов. А ведь это я посоветовал ему добавить кристалл Семени Хаоса в металл и выковать оружие. По сути, это я начал ту войну!

– Нет, Владыка, – тихо прервал его Нургрим. – Ее начала Корал, когда решила вернуть Вас из плена Семени Хаоса. Она много изучала его в одиночку и далеко продвинулась. Мы говорили с ней до того, как она решила известить об этом богов на Совете. Я сразу сказал, что ничего хорошего из этой идеи не выйдет. Но она была уверена, что Вы сможете все исправить. Отчасти Вы это и сделали, когда все пошло вразнос, усыпив богов.

Колин помолчал, глядя в огонь.

– Я… Даже если так, все равно больше вины на мне. Корал доверила мне будущее мира, а я не справился. И к тому же принес еще больше разрушений…

Нургрим усмехнулся.

– Не думаю. Я хорошо знаю Амера. Он из тех людей, которые сломали бы все ради цели. Он бы и так убил Тремора и Илаима. Ножи, которые он выковал по Вашей подсказке, лишь ускорили неминуемое. Империя тогда уже трещала по швам. Альмерин не справлялся. – Нургрим потупил глаза. – А я просто сбежал. Все, на что меня хватило, – это научить Амера тому, что знал, когда понял, что он способен не только убивать. Так что моей вины в произошедшем не меньше, чем Вашей.

Колин горько покачал головой.

– Ты лишь пытаешься утешить меня. Но я знаю правду. Если бы не я, этот мир не узнал бы Семени Хаоса. Я принес его сюда. Я не справился со своей первоочередной задачей. Или Семя само не дало мне осуществить задуманное. Я не хотел, чтобы когда-либо появились другие люди, связанные с Семенем. Никогда этого не хотел. Но выбора не было… А потом я научил Амера убивать богов и положил начало его мести. Затем усыпил богов, лишив Империю правителей. И это я разбудил их вновь, поставив мир под угрозу уничтожения. Научил народы севера невообразимой магии. Я…

– Нет, – жесткий голос вождя Ирами прервал его. – Я думал, ты мудрее, Владыка знаний. Думаешь, из-за того, что ты принес Семя Хаоса, пролилось крови больше, чем должно было? – Он рассмеялся наигранным, неискренним смехом. – Люди всегда будут убивать друг друга. Такова наша природа. Кто-то делает это лучше, как Ирами, кто-то хуже, как все остальные. Но кровь льется всегда. Ты не виноват в ней. Не больше, чем рудокоп, который добыл железо, из которого выковали меч.

Над костром установилась тишина.

– А какой магии Вы научили северян, Владыка? – спросил Нургрим.

Неожиданно Колин немного безумно рассмеялся.

– Это даже могло бы быть забавно, не будь столь страшно. Они много спрашивали меня о жертвоприношениях и крови. Как я понял, в их легендах магия всегда была связана именно с кровавыми ритуальными убийствами. Я был не в себе. Гораздо хуже, чем сейчас. Но иногда отвечал им на некоторые вопросы. Так, я как-то сказал им, что кровь нужна для того, чтобы переносить энергию в организме. Они долго меня спрашивали об энергии жизни, и как-то я им рассказал о митохондриях.

– О чем? – сделал большие глаза Кринк.

– Ну… Как же? Раньше в Академии этому учили…

– Многие знания были потеряны, Владыка, – заметил Нургрим.

– Ну что ж. Митохондрии – это такие маленькие клетки, эм… очень маленькие частички тела человека, которые создают небольшие порции энергии… Ох, давно я ничего такого не объяснял. В общем, все, что вы едите, рано или поздно преобразуется в энергию, пригодную для работы вашего тела. Митохондрии – именно те части тела, которые за это отвечают. Они очень маленькие, но их много.

Колин немного перевел дух. Кари не была уверена, что поняла, о чем речь, но решила не перебивать его, рассказ Колина и так все время прерывался.

– И северяне подумали, что митохондрии находятся в крови людей. И если принести кого-то в жертву и выпустить кровь, то можно высвободить всю энергию из человека. Глупость несусветная! Но Семени этого достаточно, чтобы разложить все митохондрии на нуклоны и обрушить на магов полученную энергию сильного взаимодействия. Потери ужасные, больше девяноста пяти процентов, но сами знаете – распад такого рода дает очень много энергии. А с учетом того, что митохондрий в организме человека чуть ли не двадцать процентов, если я правильно помню, выходит разложение около двадцати килограммов материи!

Он осмотрел всех сияющими глазами. Кроме Нургрима, остальные смотрели на Колина с разной степенью удивления. Даже Шайли.

– Ну… В общем, это почти та же магия, что используют Нургрим или Амер порой. Но если те разлагают на нуклоны… эм… приносят в жертву немного неодушевленной материи, то эти несчастные из-за своих глупых верований приносят в жертву людей.

Над костром стояла тишина.

– Да, это жутко. И глупо. Они же даже не используют большую часть энергии! Лишь увеличивают энтропию. А это очень плохо! Мир из-за этого будет рано или поздно мертв, замерзнет после бесконечного расширения… Да… Мир такой. Ему лишь бы умереть. Правда, это будет не скоро. У нас есть в запасе несколько десятков миллиардов лет. Но каждое использование Семени Хаоса укорачивает этот срок! Оно опасно! Унести его… Сокрыть… Туда, где нет жизни… Нет! Нет! Так было – это неправильно! Отправить его обратно! Пусть подавятся своим варевом! Вот решение!

Колин захихикал, его глаза не отрывались от огня. Нургрим обнял его за плечи и увел прочь. На этом вечер закончился.

Интерлюдия I. Амбер

Последние дни эпохи богов

– Амбер…

Голова Амера была в тумане. Теперь постоянно все было как в тумане. Все, кроме кошмаров. Они оставались до безобразия четкими.

– Амбер…

Рядом раздается хихиканье и бульканье. Как будто кто-то перерезал горло нерадивому часовому. Тут же перед глазами Амера пронеслись десятки таких случаев. Нож в его руке. Такой тяжелый. Рукоять влажная и слегка скользит в руке. Он застонал.

– Амбер прекрасен, – это уже не голос Амера. Это кто-то другой. – Тир на Ног'т, Лабиринт. Люблю Амбер. – Снова бульканье.

Амер начинает дергаться. Это он любил Амбер! Любит… Всегда будет любить? Мысли путались, сталкивались, разбивались на части и терялись на полпути. Но Амер повернулся к говорившему. Им оказался грязный бродяга. Он, как ребенка, баюкал в руках бутылку.

– Я назову тебя Амбер, дорогая. Это хорошее имя! – говорил он, обращаясь к бутылке. Потом отпил из нее и захихикал снова. – Может, стоило назвать себя Обероном? Нет. Он был глуп. А я… Я не был?

Сумасшедший бродяга начал что-то быстро бормотать, время от времени то хихикая, то скуля. Амер потянулся к нему. Он хотел задушить его.

«Амбер моя! Моя жена! Я ее любил! Люблю… Буду всегда любить?» – хотел сказать Амер, но раздались лишь сдавленные хрипы. Во рту было сухо, мысли опять путались. Захотелось выпить. С удивлением Амер понял, что в его левой руке зажато горлышко бутылки. Такой же, как у бродяги. Он сделал несколько глотков и закашлялся. Это была не вода.

– Амбер… – прошептали его губы между приступами кашля.

– Амбер, – откликнулся бродяга неожиданно серьезным тоном. Его серые глаза были затуманены выпитым или безумием. А может быть, и тем и тем. Волосы настолько грязные, что их цвета не разобрать. Он весь от грязи и отчаяния был какой-то серый. – Амбер обязан был мне показать, какими могут быть боги, оставшиеся людьми. Я должен был подумать об этом раньше. Подумать о многом. Но я глуп и самоуверен… Я… Слепой пророк. Пророк Амбера.

Бродяга начал хихикать.

– Боги должны умереть! – прорычал кто-то другой губами Амера. Или это был он?

Бродяга, сидящий рядом, серьезно кивнул.

– Боги смертны. Не для времени, но смертны. – Его взгляд устремился в небо, а бутылка устремилась к его губам. После третьего глотка он закашлялся. Но кашель то и дело сменялся приступами хохота. Когда все это закончилось, бродяга был весь красный от кашля и пролитого на себя вина.

– Я бы хотел убить бога, – мрачно каркнул Амер. – Богов…

– Это просто. – Бродяга рядом хихикнул, потом начал говорить бесстрастным, лишенным эмоций голосом. Даже его затуманенные глаза, казалось бы, прояснились. – Убить бога несложно. Возьми кристалл Семени Хаоса и добавь в расплавленный металл. Структура кристалла не будет нарушена, она сольется со структурой кристаллической решетки стали. Образуется металл, что насыщен Семенем настолько, что Семя не сможет на него влиять без значительного перенасыщения энергией. Создай из полученного сплава стрелы, ножи, пули. – Глаза снова помутнели. – Это будут почти что ружья Авалона! Амбер! – Смех. – Амбер… – Хихиканье. – Люблю Амбер. – Стон, переходящий в скулеж.

Амер хотел было задушить беднягу за последние слова, но тот не был богом. А Амер должен убивать только богов! Да и к тому же Амер был настолько пьян, что не мог поднять рук…

* * *

Спустя полутора суток Амер пришел в себя со страшным похмельем в садике церкви Одина в Каллимаре. Голова болела, во рту была болезненная сухость. А в сознании Амера билась лишь одна мысль: нужно добавить Семя Хаоса в металл и выковать метательные ножи. Он убьет Тремора, Владыку Небес!

Глава 4. Рыцари Драконы

Конец Эпохи Одина – начало Эпохи Богов

Косария с интересом следила за мальчишками, которые развлекались, играя в рыцарей. Сорванные тут же ветки деревьев заменяли им мечи, они атаковали друг друга, носились по кругу и громко галдели. Это не очень походило на настоящих рыцарей. Недавно около их городка разместили когорту легиона. Косария последние две недели тратила немало времени, сбегая от работ, которые ей назначали родители, и наблюдала за тренировками кулака рыцарей. Как они устраивают карусель, как тренируются в пешем бою с мечом и щитом или же с тяжелыми двуручниками.

В движениях рыцарей всегда были определенная грация и расчет, в том, как они принимали и меняли стойки, кружа, наносили точные и выверенные удары. Мальчишки же перед ней просто били друг друга со всей мочи, не думая об общем рисунке боя. Косария нахмурилась. Она была совершенно точно уверена, что, если бы взяла палку, смогла бы победить любого из них! В свои тринадцать лет она была выше даже многих шестнадцатилетних парней. А уж ровесников чаще всего превосходила ростом на голову!

Один из мальчиков постарше бросил свой импровизированный меч на землю и пошел в сторону кустов, где пряталась Косария, на ходу развязывая портки. Поняв, что сейчас будет, она тут же выскочила из кустов, заливаясь румянцем, странно гармонирующим с ее рыжими волосами.

– Если ты хотела посмотреть на меня, – мальчик схватил себя за пах, показывая, что, по его мнению, хотела увидеть Косария, – нужно было подождать еще немного!

Все на поляне обидно рассмеялись. Косария покраснела еще сильнее и, сжав кулаки, пошла в сторону деревни.

– Тебе, Тим, вряд ли ее удивить! Она каждый день шпионит за рыцарями! А у них причиндалы-то побольше твоего будут!

От обиды у Косарии на глазах навернулись слезы. Она подхватила палку, брошенную мальчиком, и встала в оборонительную позу, которую видела у рыцарей.

– Попробуй победить меня, засранец!

Раздалось еще больше смеха. Говоривший о рыцарях мальчик усмехнулся и махнул своей палкой, видимо решив, что девчонка испугается. Вот только Косария на полусогнутых ногах легко повернула корпус, приняла палку на свою по касательной, сделала полуповорот в другую сторону и ударила мальчика по пальцам. Тот выронил палку под улюлюканье окружающих. Косария победно улыбнулась, видя, как тот заливается краской стыда и гнева. Ведь его победила девчонка!

– Бить по рукам нечестно! – взвился он.

– А куда честно? Давай повторим еще раз. Я не против. – Чувствуя превосходство над ним, Косария немного успокоилась.

– Не по рукам… – буркнул мальчик и снова поднял свою палку.

В этот раз он махал ей осмотрительнее, но Косарии удавалось очень легко отбивать все его нехитрые атаки. Она только подумала о том, как лучше перехватить инициативу. Привстала на цыпочки, немного перенесла вес вперед и… Чуть не споткнулась, когда палка другого мальчика ударила ее чуть пониже спины. От неожиданности и боли Косария взвизгнула.

Все засмеялись.

– Так и надо с девками! Чуть что – и по заднице! Мой батяня всегда так и говорил! – крикнул ударивший ее мальчик.

Кровь ударила в голову Косарии. Пришла в себя она только дома, где мама выговаривала ей за то, что она выбила по паре зубов двум мальчикам и сломала ребро третьему, пока ее не оттащили остальные. Сама Косария отделалась кровоподтеком на скуле. Мама еще долго говорила ей о том, как должны вести себя девочки, но Косария ее толком не слушала. Ее грела мысль, что она победила!

* * *

Через полтора года Косария поняла, что больше не может оставаться в деревне. Она не могла жить тут и работать. Ее влекли битвы и сражения. Каждый раз, когда в их городок заходили менестрели, поющие песни о великих подвигах первых лет расширения Империи, или отставные солдаты легиона, рассказывающие о своих стычках с дикими племенами Кочевников или северянами, она приходила в таверны, где они останавливались, и слушала их до самого вечера. За это ей регулярно влетало от родителей, но Косария ни о чем не жалела.

Она знала, что жизнь тут – это не ее. И рано или поздно она сбежит. Случай вскоре представился. После того, как по всем городам пролетела весть о смерти Одина и разрушении столицы, в Империи стало неспокойно, а значит, кроме привычных легионов образовалось огромное множество шаек наемников. И они часто были готовы принимать в свои ряды кого угодно. Даже отчаянных девушек.

К одной шайке наемников, что проезжала через их городок, она и прибилась. Поначалу ее не воспринимали всерьез. Часто пытались приставать, думая, что ей хочется просто приключений определенного рода. Но, нарываясь на яростный отпор, от нее отставали. Правда, пару раз ей пришлось сделать исключения. Оружие и даже самый простой доспех стоят немало, а она бежала из дома без гроша в кармане. Поэтому она находила тех, кого привлекала, и выпрашивала купить ей меч или кольчугу. И каждый думал, что очень неплохо использует другого.

Тут же в шайке наемников Косария поняла две вещи. Первая, что наемники, в отличие от легионеров и рыцарей, не особо утруждают себя тренировками. Они надеются на то, что вид вооруженных людей и так отпугнет разбойников, если они сопровождали караван торговцев, или охрану торговцев, если они в этот раз выступали в роли разбойников. Вторая вещь, которая отличала наемников от армии, заключалась в том, что чаще они выбирали быть разбойниками.

Косарии это не особо нравилось, но пока она не накопила достаточно денег, приходилось терпеть и делать как все. Однако она надеялась, что когда-нибудь все изменится. Все и изменилось, когда ее шайка напала не на тот караван торговцев.

* * *

Они атаковали вытянутые в линию телеги под покровом вечернего тумана, неся с собой факелы. Разумеется, никто не собирался поджигать товар! Просто напустить побольше страху. Все боятся огня. Вот только в этот раз их ждали. Просигналил охотничий рожок, и из телег в наемников полетели стрелы самострелов. Косарии повезло, ей стрела лишь оцарапала щеку, выбив из седла едущего следом недотепу. А потом со стороны хвоста каравана налетели всадники.

Они были так не похожи на наемников, что Косария сначала приняла их за рыцарей из легиона. Одинаковые лошади, тогда как наемники часто использовали кто крестьянских кляч, кто чистокровных жеребцов. Все вооружены небольшими ручными секирами и длинными мечами, в отличие от ее отряда, в котором старались часто перещеголять друг друга экзотичностью оружия. Да и доспехи наемники любили броские, часто кожаные с огромным количеством шипов и лент. Они выглядели броско и страшно, но не были эффективнее обычной вареной кожи. А вот нападающие на них люди были сплошь одеты в кольчуги, а некоторые в легкие панцири.

Косария быстро потеряла лошадь в этой кутерьме, когда в круп животного попала стрела. Пришлось отбиваться пешей. Она тут же подрезала ноги одному из атакующих ее всадников, откатившись при этом в сторону из-под копыт обезумевшего от боли скакуна. Тут же на нее напали двое, также спешенных рыцарей. В отличие от прочих наемников в своей шайке, Косария тренировалась ежедневно. Часто одна. Она кое-как отбилась от противников, постаравшись отступить в сторону леса, но один из нападавших сразу же преградил ей путь. Чтобы ее не взяли в клешни, пришлось отступить вдоль повозок.

Что-то врезалось ей в затылок. К счастью, удар секиры прошел по касательной, помяв ее полушлем, но не пробив. Ей тут же приставили лезвие меча к горлу. Она выпустила свой меч и подняла вверх правую руку с открытой ладонью. Рядом добивали остатки ее шайки.

– Не берем в плен тех, кто режет невиновных! – процедил сквозь зубы тот, кто угрожал ей мечом. Косария почувствовала, что кончик меча проколол кожу шеи и по ней потекла кровь.

– Да ладно тебе, он неплохо бился. – Второй снял шлем, открыв молодое лицо. Наверное, он был едва ли на год старше Косарии. – Пусть разбирается Эльб.

Первый поворчал, но клинок от шеи Косарии чуть отодвинул.

– Я сниму шлем? – прохрипела Косария. После удара по голове ее немного мутило.

– Баба?! – Тот, что угрожал ей мечом, чуть его не уронил от неожиданности.

Второй рассмеялся.

– Бывает, друг. Убери меч, она не сделает глупостей. Ведь не сделаешь?

– Нет. – Косария, оставив правую руку на виду, левой кое-как ослабила ремешок и стащила шлем с головы. Уронив его на землю, вытерла лоб, к которому прилипли мокрые от пота рыжие локоны.

– Как попала к этим шакалам, красотулька? – спросил ее второй.

Косария покраснела. Хоть она и приобрела по необходимости в шайках некоторый опыт, заигрывания товарищей ей были все равно неприятны. Отвечая на вопрос рыцаря, она пожала плечами.

– Они брали всех, а у меня не было выбора.

– Сирота, что ли? – уточнил первый. Он убрал меч в ножны. Но глаз с нее не спускал.

– Нет. Сбежала из дома.

Второй рассмеялся.

– Романтики искала? Тогда понятно, почему к наемникам подалась.

– Я искала войну… – пробурчала Косария.

В этот момент к ним подошел еще один воин, едва старше второго. Он был одет в полный доспех.

– Что у вас тут, Тит?

– Пленница, патрон. Говорит, что ищет войну! – тут же откликнулся второй.

Главный осмотрел ее с ног до головы, заставив опять покраснеть.

– Почему не прирезали?

– Сражалась хорошо, я остановил Гара. Ну а потом он увидел, что перед ним девка, и сам разомлел.

– Да иди ты! – обозлился первый, которого назвали Гаром. И ушел сам.

Патрон наемников-рыцарей хмыкнул. Потом достал меч.

– Бери оружие, покажешь, на что годишься. – Говорил он спокойно, за все время разговора казалось, что он не проявил ни одной сильной эмоции.

– Эльб, может, позже? Ей по голове досталось, – встревожился Тит.

Но тот лишь покачал головой.

– Я нежно.

Тит рассмеялся. Эльб поднял свой меч и небрежно встал в защитную позицию, которую Косария видела не раз на тренировках рыцарей. Косария подняла свое оружие с земли и машинально повторила позицию.

Патрон рыцарей-наемников сместил центр тяжести, перейдя плавно в позицию для атаки сверху. Руки над головой, левая лежит на яблоке меча, готовая направить удар. Косария машинально полуприсела и перехватила меч горизонтально, готовясь парировать. Но Эльб не атаковал. Он шагнул вбок и переместил меч для колющего удара. Косария повторила его движение, также шагнув влево и сохранив дистанцию. А клинок быстро завела в вертикальную позицию, готовясь сбить меч противника в сторону.

Эльб хмыкнул, отступил на шаг и опустил меч.

– Ну и кто тебя так хорошо выучил?

– Никто, – буркнула Косария.

– Ты неплохо знаешь основные стойки и легко двигаешься. Из ниоткуда это не берется, – возразил патрон рыцарей.

– Я много наблюдала за рыцарями у себя дома, когда рядом был размещен легион. А потом тренировалась сама, пока была в разных шайках…

Эльб задумался.

– Если хочешь, присоединяйся к нам. Нет – уходи. Но больше нам на разбое не попадайся. В следующий раз повешу.

Он развернулся и ушел, все так же не проявив ни единой эмоции. Почему-то это заставляло Косарию напрячься.

– Ух. Я два года пыхтел, прежде чем он меня похвалил, – задумчиво протянул Тит. – Ну так как, ты с нами? Или пойдешь?

Косария еще раз взглянула на их доспехи и то, как они держались. Это были очень необычные наемники. Она кивнула.

– Остаюсь.

Тит широко улыбнулся.

– Тогда добро пожаловать в Рыцарей Драконов!

* * *

Драконы и правда были очень необычным наемным отрядом. Хорошо экипированные и со своим собственным кодексом чести, они и правда во всем больше напоминали настоящих рыцарей в кулаках легионов. Всегда только защищали, не участвуя в разбое или мутных делах, от которых за километр несет мертвечиной. Они были дисциплинированы и безоговорочно следовали за своим лидером.

Косария сначала удивилась названию, но Тит объяснил, что его придумал Эльб. Он обожал истории о всяких мифических существах из родного мира Владыки Одина: драконах, единорогах, пегасах и эльфах. Поэтому, когда создавал свой отряд наемников, назвал их Драконами. В целом, Косарии название даже понравилось, когда Тит добавил, что драконы – это огромные летающие и очень опасные огнедышащие ящерицы. Косария представила себе такого дракона и поняла, что это существо ей по вкусу.

Сама она влилась в ряды Драконов очень быстро. Ей понравились постоянные тренировки и спарринги с другими наемниками, общее ощущение дисциплины и товарищества. Даже безэмоциональный патрон Эльб стал пугать ее значительно меньше. Приходилось, правда, часто осаждать многочисленные, но несерьезные приставания Тита и более скромные, но и серьезные при этом ухаживания Гара. Правда, лишнего себе ни один, ни второй не позволяли. Что тоже отличало Драконов от других наемников. В прошлых шайках, если кто-то клал на нее глаз, частенько приходилось проливать кровь, чтобы горе-ухажер успокоился, или уходить искать другую компанию.

Из-за отношения Эльба к своим подчиненным, введенных им порядков и дисциплины Драконы довольно быстро собирали все новых и новых рекрутов в свои ряды. Причем, как правило, все, кто присоединялся к ним, проходили, как и Косария, боевое крещение коротким поединком с Эльбом. И если патрону не нравились навыки новичка, то ему отказывали. Также быстро отсеивались в процессе те, кто любил грабить или насиловать. Их отряд, как правило, оставлял посушиться на деревьях. В итоге из-за немалой численности, хорошей репутации, навыков и дисциплины их начали нанимать не только охранять торговые караваны, но и целые города в это смутное время начала безвластия на границах Империи.

И все шло неплохо, пока их не нанял один граф из центральной провинции. Он не собирался присоединяться обратно к Империи, где теперь правили непонятные новые боги. Там им пришлось сражаться с когортой легиона, и там же они впервые столкнулись с магами на службе у новых богов. Теми, кто имел связь с Семенем Хаоса.

* * *

Кровь текла по рукам Косарии. В глазах стояли слезы. Она так привыкла к этому человеку.

– Оставь, Косария. Я не чувствую ног и через слово отплевываю кровь. Ты ничего не сделаешь.

Голос Эльба был так же ровен и спокоен. Будто он не лежал с тремя сквозными ранениями – двумя в груди и одним в животе, – истекая кровью. Косария поежилась. Крепкий стальной панцирь ее патрона был пробит обычными мелкими камнями. Так нелепо. Рядом тихо умирал Гар. Он был обожжен с ног до головы и едва дышал. От их отряда Рыцарей Драконов осталась едва ли треть.

– Теперь их будешь вести ты, – прохрипел Эльб.

– Но ведь Тит старше по званию… – начала Косария.

Эльб положил руку ей на плечо. Было видно, что это движение отняло у него очень много сил.

– Он хороший помощник, но не лидер. Слишком вертопрах. Нет. Драконов должен вести истинный рыцарь. Ты.