Помни меня

Я сползаю на кресло, запрокинув голову назад, и устало прикрываю глаза.

Я никогда не рассказывал Марку об Авроре и своей прошлой жизни. Мне не хотелось делиться такими сокровенными вещами ни с кем. Но сейчас, мне кажется, если я не расскажу ему обо всем, меня и вправду разорвет на части…

– Я говорю о своей невесте. Она погибла в этот день ровно год назад…

В последующие 3 часа, я выкладывал Марку нашу с Авророй историю. Рассказал обо всем с момента нашего знакомства и до начала прошлого года. Вспоминая каждый момент в таких подробностях, я будто снова проживал его, явно ощущая весь спектр прошлых эмоций, приправленных ядовитой горечью безвозвратной утраты.

Все время моего рассказа Марк молча слушает, и лишь периодические тяжелые выдохи дают понять, что он вообще присутствует тут.

– Пиздец, – все, что он выдает, после того как я заканчиваю свою исповедь.

– Я и представить себе не мог, что ты пережил нечто подобное… Джейк, мне очень жаль.

Он ободряюще сжимает мое плечо, опуская взгляд в пол. А мне словно и вправду становится чуть легче.

– Марк я ведь сегодня впервые признал вслух, что ее больше нет. Я никогда не говорил этого. Слушай я…– осекаюсь, чувствуя, как сипнет голос.

Марк понимающе кивает, терпеливо выжидая пока я соберусь. И это как ни странно помогает.

– Я не могу принять это. Не могу поверить. У меня такое ощущение, что если я поверю в это искренне, последняя ниточка связывающая Аврору с реальностью разорвется, понимаешь? Как будто я предаю ее этим…

– Слушай, – друг задумчиво потирает подбородок, – Ты ведь искал ее. Опрашивал людей, делал рассылки, подавал ее в розыск, мониторил все новости про безвести пропавших людей! Ты, черт возьми, сделал все, что только можно! Но это дало какой-то результат?

Я отрицательно качаю головой.

– Ну, значит, тебе осталось сделать только одно, – Марк делает паузу и, когда я поднимаю на него тяжелый взгляд, вижу в его глазах то, что уже давно сидело внутри меня, но я до смерти боялся озвучить это вслух, – Тебе нужно признать, что ее больше нет. Принять все тяжелые, разрушающие эмоции на себя, выстоять и пережить это. Только так ты сможешь двигаться дальше, дружище…

Внутри все скручивает от боли. Но оковы отрицания, словно понемногу начинают рассыпаться. Позволяя ясным, хоть и болезненным мыслям укоренится в сознании.

– Так, мне надо выпить.

С этими словами друг встает из-за стола и выуживает из ящика початую бутылку виски. Наливает янтарную жидкость в бокал и, взяв его в руки, слегка взбалтывает.

– Тебе не предлагаю. Знаю ведь, что не пьешь.

И он, в общем-то, прав. Я не пил ни разу, за последние полгода. Я вычеркнул эту зависимость из своей жизни, но сейчас… Я явно ощущаю, что мне этого не просто хочется. Это мне необходимо.

Поднимаясь из кресла, выхватываю рокс из рук друга и проглатываю порцию виски залпом, ощущая, как горячительный напиток растекается по венам, даруя мне необходимые силы для последнего шага.

– Мне нужно ехать.

Громко приземляю рокс на стол и, забрав ключи от машины, под ошалевший взгляд друга, устремляюсь к выходу.

– Джейт ты чего! Куда? Ты же выпил! Не садись за руль в таком состоянии!

– Все нормально. От одного глотка я не опьянел, Марк, – стараюсь придать голосу твердости, начиная ощущать легкий дурман в голове.

Спускаюсь на паркинг. Сажусь в машину. Завожу двигатель. И отправляюсь в самое ненавистное мне место на этой чертовой планете.

Глава 5

Подъехав к центральному кладбищу Майами, глушу двигатель, но не спешу выходить из машины. За ребрами нещадно щемит. Дыхание сбивается, а изнутри выворачивает каждый орган от сопротивления и отрицания.

Не хочу туда идти. Не могу этого сделать. Нужно подождать, оттянуть еще хоть немного… Совершает свою последнюю попытку образумить меня, едва подающее признаки жизни, израненное сердце.

Но измотанный душевными терзаниями разум находит сотни аргументов, опровергая все его слабые доводы.

Я устал. Устал заглушать его и отрицать очевидное. Сейчас или никогда.

Мне пора совершить этот шаг. И возможно, мне станет чуть легче. Иначе еще немного и я окончательно сойду с ума…

Втянув побольше воздуха в легкие, выхожу из машины, прихватив с собой большой букет полевых ромашек. Я не бывал здесь ни разу за прошедший год, но нужное надгробие нахожу сразу же. По обилию цветов, которыми обложена Ее могила…

Медленно подхожу к нужному месту, едва волоча ноги за собой.

На большой идеально белой мраморной плите, черными буквами высечены слова, словно неоспоримый приговор, навсегда перечеркнувший судьбу моей любимой девочки.

«Аврора Розалин Эванс. Любимая дочь, невеста и подруга.

Ты была лучом света и добра в наших жизнях.

И навсегда останешься в наших сердцах.

Любим. Помним. Скорбим»

Четыре строчки, которые вместили в себя целую жизнь…

Чувствую как руки, в которых я держу букет, начинают дрожать. Пытаюсь проглотить стянувшийся в горле ком, но еле живое сердце начинает трепыхаться, выталкивая его наружу с глухим мычанием.

Прикрываю глаза на мгновение. И весь мир вокруг начинает кружиться. Тяжесть утраты, неподъемным грузом давит на плечи, ноги предательски слабеют и подгибаются. Открываю глаза и, встряхнувшись, спускаюсь к могиле. Кладу букет ее любимых цветов на траву и, прикасаюсь к промерзшей земле руками.

– Ну привет, любовь моя… – не говорю, а шепчу. Сил в голосе нет абсолютно.

– Прости, что не приходил к тебе. Я… я не мог, понимаешь, я… Черт.

Все тело наливается свинцом. Взгляд цепляется за все, что угодно: рыхлую землю, уложенную ровным полотном, подсохшую, но зеленую траву, обрамляющую могилу, обилие цветов и открыток, разложенных совсем рядом… Только на нее я взглянуть никак не могу.

Не могу. Боже, это невозможно. Это слишком! Слишком…

– Знаешь, я долго не верил, что ты умерла, – наконец решаюсь начать свою исповедь. – Все вокруг убеждали меня, бросались фактами, доводами, но мне было наплевать на них всех до единого! Я слал их к черту! Я искал тебя! Я не сдавался! Верил что смогу! Ждал тебя! – ору шепотом, а голос все равно срывается.

Дыхание шумными, прерывистыми потоками выходит из горла и превращается в рваные хрипы.

– Я скучаю по тебе, принцесса…Я так сильно по тебе скучаю… – роняю голову на плечи, с дрожью втягиваю кислород, но до легких он так и не доходит.

– С тех пор как ты…ушла, не было ни дня, чтобы я не думал о тебе. Я постоянно прокручиваю в голове наши общие моменты. И каждый из них был самым счастливым в моей чертовой жизни! Я бы хотел остановить время и пересматривать эти кадры в своей памяти бесконечно. Но мне мало этого. Мне так мало тебя! Почему нам было отведено лишь мгновение вместе? А впереди мне предстоит еще целая вечность без тебя?

Наконец решаюсь и поднимаю затуманенный взгляд, на светлый надгробный камень. Смотрю в ее красивое, навеки застывшее лицо и весь воздух покидает легкие.

Это фото мое любимое. Я сделал его, когда мы с Авророй ходили на пикник в наш лес. Она такая красивая тут. Улыбчивая. Яркая. Живая. Она тут как живая! Нахрена они повесили это фото на гребаное надгробие?!Какого черта?!

Подрываюсь с места. Глаза затягивает пелена ярости.

– Ты издеваешься надо мной? Сначала приходишь ко мне во сне, показав всем своим видом, что ты мертва и у тебя там все отлично, а теперь смотришь на меня такими живыми глазами, словно ты сейчас находишься рядом со мной? Это нормально по-твоему? Я тебя спрашиваю! – вою как побитый зверюга, словно это сможет мне как-то помочь.

Меня трясет толи от боли толи от слепой ярости. Ноги окончательно слабеют и подгибаются. И я как тряпичная кукла оседаю на землю, моментально ощущая неприятный треск в коленях. Врезаюсь руками в грунт, стараясь хоть как-то удержать шаткое равновесие. Дыхание сбивается, в груди сдавливает до боли то, что казалось, уже давно перестало функционировать. Агония внутри меня разрастается и наполняет каждую клетку своим отравляющим ядом.

– Прости меня, принцесса… Я так виноват пред тобой… Прости, что меня не было рядом, когда я был так тебе нужен…Прости что не защитил тебя… Прости, что оставил… Прости, за все что тебе пришлось пережить. Прости, если сможешь… А вот я простить себя врядли когда-то смогу…

На руки начинает моросить мелкий теплый дождь. Почему он теплый, не пойму. Поднимаю глаза к абсолютно чистому, ясному небу, на котором не видно ни одного облака. И болезненно усмехаюсь.

Прикрываю глаза, делая глубокий вдох. А затем снова заглядываю в любимые глаза.

– Я люблю тебя, Аврора. Я так. Сильно. Тебя. Люблю.

Продвигаюсь вперед и касаюсь холодного мрамора рукой, проводя пальцами по безжизненному лицу своей малышки.

– И всегда буду любить, и помнить тебя. Даже после смерти я найду тебя. Потому что вечность без тебя – это слишком много. Это выше моих сил. – улыбаюсь скрепя замороженными мышцами лица.

Приближаясь, в последний раз целую холодные каменные губы, быстро встаю и убираюсь из этого места.

За считанные секунды добираюсь до машины и с грохотом захлопываю дверь. Завожу двигатель и, не медля, выезжаю с парковки.

Внутри все горит и тлеет. Боль словно железными щупальцами стягивает все органы и принимается давить, кромсать, рвать, уничтожать. Все, что осталось…

Хотя, что во мне осталось? Ни веры, ни надежды. Ничего.Теперь так точно уже ничего…

Сам не замечаю, как выезжаю на федеральную трассу. Включаю музыку на полную громкость, открываю окна и просто еду. Ветер заполняет легкие настолько, что перехватывает дыхание. В ушах стоит звон, и только он заглушает противный гул в голове.

Не знаю, сколько проходит времени, может час, а может два. Не знаю, где я нахожусь в тот момент, когда мой телефон издает жалобный писк, вынуждая все же обратить на него внимание. Бросив беглый взгляд на трубу, вижу 37 пропущенных звонков и 5 % заряда. Да уж. Кто-то, похоже, сильно меня ждет. Но мне сейчас не до этого. Мне нужно выдохнуть. Нужно собрать себя по кускам, прежде чем возвращаться в реальный мир.

Вдавливаю педаль газа и еду дальше.

Из динамиков вырывается давно забытая песня группы Linkin Park: «Numb». Выкручиваю громкость до предела, позволяя звучной мелодии взрывать барабанные перепонки.

Звуки музыки, с мощными вибрациями проносятся по всему телу. И отражаясь эхом от натянутых струн души, выходят наружу с громогласным ором. Он разрезает воздух, сотрясая все пространство вокруг.

В голове тысячи мыслей, и они оглушают хуже, чем разрывающие колонки басы. Все смешивается в одно большое черное пятно. Кляксу. Именно так я чувствую себя в своей жизни. Словно клякса, которая цепляется и пачкает все, к чему прикасается. Я ненавижу это. Ненавижу…

Ощущаю, как за грудиной разрастается необузданная буря ̶ шквал боли, гнева и отчаяния заставляет задыхаться. Ребра распирает так неистово, что, кажется, проклятые кости вот- вот вынесет нахрен из тела. Прикрываю глаза и сжимаю челюсть в попытке удержать в себе вырывающуюся наружу эмоции, чтобы не потерять контроль окончательно, и не развалится на куски прямо сейчас.

А потом слышу сигнал клаксона и, распахнув глаза, слепну от ярко мерцающих фар прямо перед моими глазами. Резко выкручиваю руль, ощущая занос и, в последний момент ухожу от столкновения, слетев с дороги.

Прямиком в озеро.

В момент свободного падения я не ощущаю страха, паники или злости. Я абсолютно спокоен. Ведь все в моей жизни происходит именно так, как и должно.

Глава 6

– Сэр…Вы слышите меня?

Черт. Что происходит…

Чувствую себя куском мяса после отбойного молотка. В голове трещит так, словно череп разламывается пополам…

Хочу поднять руку, чтобы придавить пульсацию в висках, но она не поднимается. Не могу пошевелить даже гребаным мизинцем. Что за черт?

В груди болит и сдавливает так, будто я лежу под бетонным прессом. При каждой попытке сделать вдох хочется поморщиться. Где я? Что происходит вообще?

– Сэр…

Сквозь гул в башке, прорывается громкое пиканье, треск и какая-то возня. Мое тело подрагивает, как будто я двигаюсь, но я абсолютно точно не шевелюсь. Черт, ничего не понимаю. Какого хрена все дрожит…

– Сэр, если слышите меня, дышите медленно, в ваших легких все еще есть вода…

Я слышу голос. Черт возьми этот голос… Кажется мне очень знакомым…Но не могу разобрать. Его как будто что-то заглушает.

Собираюсь с последними силами, чтобы приоткрыть глаза. Я уверен, что слышал где-то этот голос. Абсолютно уверен! Но не могу понять, кто это. Хочу увидеть. Хочу посмотреть.

Пульс долбит пулеметной очередью. Медленно размыкаю веки. Они не поддаются. Слиплись так плотно, будто срослись и давят на череп свинцовой тяжестью. Но я пробую снова. И на этот раз у меня выходит.

Ощущаю острую боль от резко ударившего в приоткрытые глаза ослепляющего света. Белые потолки, белые стены, и яркие лампочки, непрерывно мелькающие перед глазами. Весь этот свет и шум раздражает слизистую, не давая возможности сфокусировать взгляд.

Пару раз моргаю, в попытке стряхнуть мутную пелену и слегка прищурившись, концентрируюсь на лиловом пятне, маячившем неподалеку. Кажется это шапка. Нет, чепчик. Медицинский что ли? Медленно спускаюсь замыленным взглядом ниже. И …

Сердце пропускает удар.

До боли знакомые сияющие изумруды полосуют меня изнутри

Но как такое возможно? Нет, мне, наверное, кажется. Это не может быть правдой. Я сплю. Или может, я умер? И она пришла ,чтобы забрать меня с собой?

Я согласен. Я, черт возьми, на все согласен, только бы с ней…

– Принцесса… – выдавливаю из себя хриплое подобие слов и ощущаю резкую, простреливающую боль в груди.

Перед глазами все меркнет. Звуки глохнут. И я погружаюсь обратно во тьму.

***

– Сэр. Очнитесь, сэр.

Слышу приглушенный голос откуда-то издалека. Он будто эхом проносится в моей голове, отдавая сигналы к пробуждению в мозг. Медленно выныриваю из глубины подсознания, постепенно приходя в себя.

В голове гул, в ушах звон. Перед глазами тьма. Во рту пустыня сахара. Что блять, со мной происходит?!

– Сэр, вам нужно открыть глаза. Постарайтесь сделать это медленно.

Слушаю указания неизвестного мне человека и пытаюсь разлепить веки. С трудом, но справляюсь. В глаза ударяет яркий свет ламп. Вижу вокруг лишь размытые пятна. Немного проморгавшись все же возвращаю подобие зрения и концентрируюсь на человеке в белом халате и круглых очках справа от меня.

– Здравствуйте! Меня зовут мистер Хоуп, я ваш лечащий врач. Как вы себя чувствуете? Голова не кружится? Не тошнит? В груди не болит?

От его протараторенного текста в висках начинает пульсировать.

– Голова кружится слегка, не тошнит. Но по мне как будто бульдозер проехался и забуксовал пару раз. А еще пить хочется.

Доктор кивает и подносит стакан с водой и маленькой трубочкой к моему рту.

– Пейте медленно. В вашей ситуации такое самочувствие – это нормально. Вам повезло, что все сложилось наилучшим образом, иначе мы с вами могли бы сейчас вообще не разговаривать. Вы помните, что с вами произошло накануне?

Оторвавшись от стакана с живительным напитком, выдыхаю с трудом, ощущая тянущую боль в груди.

– Если честно, смутно. Помню, что у меня был дерьмовый день. И я решил прокатиться на машине. А потом…

Флэшбек того вечера проскальзывает словно мимолетное видение, заставляя содрогнутся всем телом.

– Я, кажется, попал в аварию?

Доктор утвердительно кивает.

– Да, и не только. Увернувшись от столкновения, вы вылетели с моста и угодили прямиком в озеро. Автомобиль пошел ко дну, а вы потеряли сознание, ударившись головой при столкновении машины с отбойником. Вам повезло, что человек, в которого вы, чуть было не врезались, являлся сотрудником службы спасения. Он не растерялся и сразу же бросился за вами, вытащив из воды, а затем оказал первую помощь и привез к нам, так как его телефон промок, и вызвать помощь он не смог. В общем, этот мужчина спас вам жизнь.

Выслушав эту историю мне было сложно поверить во все произошедшее. Как такое возможно. Почему люди, которые хотят и должны жить долго и счастливо погибают. А такие, как я, выживают даже в самых невероятных ситуациях?

– Я благодарен этому человеку и обязательно скажу ему это лично. У вас ведь остались его данные?

– Да, конечно. Все необходимые данные вы сможете выяснить у секретаря.

– Хорошо. А долго я здесь лежу вообще? – задаю вопрос, который меня на самом деле не сильно волнует, но хотелось бы понимать ситуацию более четко.

– Вы пробыли без сознания 2 дня.

2 дня…

– Мне нужно позвонить. У вас есть телефон?

– Я распоряжусь, чтобы вам выдали стационарный телефон.

– Да спасибо.

Доктор Хоуп уходит, а я остаюсь наедине со своими беспорядочными мыслями. Прикрываю глаза и погружаюсь в последние воспоминания, всплывающие в подсознании.

Помню тот вечер. Кладбище. Гребаный монумент. Сажусь в тачку. Музыка рвет колонки. В ушах звон. Во рту привкус горечи. А потом яркий свет фар и удар. И больше ничего…

Хотя стоп. Я помню… Голос. Я слышал чей-то голос и…

Блять.

Не может быть.

Я видел глаза. Ее глаза…

Но это же невозможно! Может у меня была клиническая смерть? И я видел ангела в образе Авроры? Да, скорее всего так и было.

Потираю лицо руками, чтобы стереть с него морок воспоминаний и в это время ко мне заходит девушка с телефоном в руках.

– Добрый день! Вы можете позвонить отсюда.

– Спасибо.

Беру телефон и задумываюсь, кому мне позвонить. Джемме точно не стану. Ей и так хватает стрессов сейчас. Остается только Марк. Набираю по памяти номер и зажимаю кнопку вызова.

– Да,– рявкает на том конце провода друг, с неестественной для него агрессией.

– Не с той ноги встал, друг или выпил на завтрак слишком кислый смузи?

– Ах ты гаденыш! Я тебя, блять, ищу тут 3 дня, уже все больницы, полицейские участки и морги обзвонил, а он, как ни в чем не бывало, объявляется и шутки шутит!

– Ну, все, да не все обзвонил, видимо. Потому что именно в больнице я сейчас и нахожусь.

На том конце провода повисает тишина.

– Что произошло? И где ты конкретно? Скажи, я приеду.

– Слушай, долго рассказывать, лучше все при встрече. И еще, я тут несколько дней уже торчу, сходи, посмотри, что там дома творится. Чарли, блять, всю квартиру, наверное, разнесла уже от скуки.

– Пфф, ты за кого меня принимаешь? Твои бродяги уже давно у меня. Разносят мой дом! И кстати, счет за 2 пары кожаных туфель, которые твоя псина, использует вместо зубочистки, пришлю тебе в ближайшее время.

Выдыхаю с облегчением. Одной проблемой меньше.

– Буду признателен, за твою заботу о моей псине. Кожаные зубочистки, кстати – ее любимые. В общем, адрес клиники пришлю сообщением. Я пока, если честно, сам не знаю, где нахожусь. Но телефон мой больше не работоспособен, так что захвати мне новый и еще пару вещей.

Перечислив весь список необходимого, кладу трубку и оглядываюсь. Я ведь и вправду понятия не имею, в какой больнице или городе вообще нахожусь сейчас.

Нажимаю кнопку вызова медсестры, и через пару минут моя недавняя помощница заходит в палату.

– Поговорили?

– Да, благодарю. Скажите,– смотрю на бейдж и вижу там имя: Синтия, – Скажите, Синтия, а где я нахожусь? В какой клинике?

Девушка робко улыбается, поправляя полы коротенького халата.

– Это не клиника. Это благотворительный центр помощи: «Белл-Глейд Центр».

– Впервые слышу. И почему я здесь? А не в обычной клинике?

– Сюда доставляют людей без документов или с отсутствием медицинской страховки. Мы благотворительная организация и помогаем людям в сложной жизненной ситуации.

– Так, это я понял. А по какой причине я оказался здесь? Страховка у меня уж точно имеется.

Девушка пожимает плечами, слегка задумавшись.

– Не могу ответить сэр. Возможно, при вас не было никаких документов и до установления личности было принято решение оставить вас здесь.

А это уже кажется более разумным.

– Ясно. Могу я попросить у вас мобильный телефон, чтобы написать другу о своем местоположении?

– Да конечно.

Она протягивает мне свой мобильный, и я набираю сообщения Марку с названием центра. А затем возвращаю девушке и на секунду замираю на ее лице. Она смотрит так же пристально в ответ.

– Что-то еще, сэр?

А я не знаю, что ей ответить. Это ведь глупо. Мне просто показалось или приснилось. Но может, стоит спросить?

– Нет ничего, благодарю.

Девушка кивает, разворачивается к выходу и берется за ручку двери…

– Хотя,– окликаю я, и она снова переводит взгляд на меня.

– У вас случайно нет в штате медсестры по имени Аврора Эванс?

– Нет, сэр. С таким именем у нас никто не работает.

– Понял спасибо.

Девушка удаляется, а я снова остаюсь наедине со своими нереалистичными мыслями и постепенно погружаюсь в тревожный сон.

***

– Ну ты даешь, мужик! Ты просто поставил судьбу раком и жестко отымел ее во все отверстия!

Разражается восхищенными возгласами Марк, приехав ко мне и выслушав рассказ о моих недавних приключениях.

– Мне просто повезло.

– Пф. Нихрена! Повезло – это когда ты купил лотерейный билет и выиграл сотню баксов . А то, что произошло с тобой – чертово ЧУДО!

Сдерживаюсь, чтобы не усмехнуться подобной глупости.

– Ну так что, ты когда на выписку?

– Как я понял, завтра. Сегодня меня прокапают, еще какие-то снимки сделают, анализы возьмут и отправят домой.

– Понял. Это хорошо.

Киваю в ответ.

– Слушай, – говорит Марк, потирая подбородок,– Я вообще раньше не слышал об этом месте! Как ты тут оказался?

– Сюда привозят людей без документов. И я оказался как раз таким человеком, так как мои вещи пошли ко дну вместе с тачкой. Я тоже раньше не знал о существовании этого центра, и очень зря. Как только вернусь к работе, займусь вопросом финансирования этой организации. Они делают хорошее дело. Такое нужно поощрять.

– Согласен,– кивает Марк и делает пометку в телефоне.

– Слушай, Джейк,– слышу в голосе друга редкие для него нотки печали,– Извини меня.

Брови взлетают вверх от удивления.

– Ты это о чем?

– Я не должен был тогда отпускать тебя. Я же видел, в каком ты состоянии. Надо было тебя остановить, переубедить, запереть, в конце концов!

– Эй, брось. Я взрослый человек и сам несу ответственность за свои поступки.

Ударяю кулаком в плечо друга и вижу, как он выдыхает с облегчением.

– Ну ладно, тогда я поехал, – Марк встает, поправляя замявшиеся края пиджака,– За тобой завтра точно не приезжать?

– Нет, я доеду на такси. Лучше проследи, чтобы на работе все было четко.

– Обижаешь, – фыркает он, стряхивая несуществующие пылинки с брюк.

– Ну, тогда до встречи.

Попрощавшись с другом, я пролистываю на новом телефоне рабочие чаты, с информацией за прошедшие дни и сам не замечаю, как снова вырубаюсь с телефоном в руках.

В эту ночь я снова вижу те глаза.

Тот странный момент в больнице прокручивается в моей голове снова и снова. И это видение настолько четкое и ясное, как будто все это происходило наяву. Я просыпаюсь посреди ночи от того, как бешено колотится мое сердце, а душа выворачивается наизнанку от странного, свербящего внутри предчувствия чего-то неизбежного.

Глава 7

Утро следующего дня начинается «бодро», а именно – с проведения медицинских процедур. УЗИ, МРТ, анализы крови, капельница и горсть таблеток навела на мысли о том, что простым ушибом я не отделался.

Как оказалось, в результате аварии я заработал сотрясение, вывих плеча и гемолиз крови из-за попадания большего количества воды в организм. По этой причине я и пролежал без сознания 2 дня, пока восстанавливались и восполнялись утраченные запасы энергии.

После того как Марк привез мне мои вещи, я конечно мог бы перейти в любую другую клинику в городе или вообще поехать назад в Майами и закончить лечение там, но что-то останавливало меня от данного шага. Какое-то внутреннее предчувствие. И на этот раз я решил все-таки прислушаться к нему.

После всей этой лечебной вакханалии ко мне заходит медсестра, чтобы сообщить, что результаты анализов удовлетворительные и сегодня будет моя выписка, но, сперва, нужно дождаться лечащего врача. Собрав свои немногочисленные пожитки за 15 минут, я выхожу в коридор, чтобы ожидать доктора уже на выходе.