Ласточка горная

– И правда, – деланно оглядываюсь. Стараюсь говорить медленно, спокойно. – Может быть, хотите кофе? Вы сказали, что давно ждете, наверное, и позавтракать не успели. Да и к тому же, как видите, на приеме я одна на три окошка. Ваш номерок А0003. – Он как-то сдувается, я бы даже сказала расслабляется, подозрительно косясь на меня. Думаю, он ожидал чего угодно, но не проявления заботы так точно. Переводит взгляд на номерок. – Вы третий в очереди, – поясняю, – вам придется подождать еще. Давайте я вас кофе угощу?

– Бесплатно?

– Да, видите позади вас автомат? – После кивка достаю из шкафчика карточку на бесплатный кофе. – Вот, возьмите эту карточку, выберите понравившийся напиток и приложите ее. Она разовая, после использования просто утилизируйте. – Мужчина ошарашенно переводит взгляд на мою протянутую руку, Словно не веря, что все это правда, а не плод его воображения.

– Я и не знал, что у вас такой сервис. – Карточку все же забирает. – Спасибо, и извините, что вспылил.

– Извинения приняты, присядьте, пожалуйста, на диванчик, подойдете ко мне, как только на табло высветится ваш номер. – Так-то, сученыш.

Время до обеда пролетает так быстро, что, если бы не приезд Ланы, я бы пропустила все.

– Привет, Юлец-огурец. Как ты? Еще жива? – В прекрасном настроении Ланка заваливается в «окна».

– И тебе салют. Получила паспорта?

– Да, еле дотащила эти коробки. И почему нет прямой доставки сразу по отделам? – негодует подруга. – Я замахалась каждую неделю за ними ездить.

А все дело в том, что сами паспорта не печатают в отделе, наша задача только принять анкету и сфотографировать гражданина, все. Дальше мы отправляем документы, ждем всех проверок и получаем уже готовый документ. Так что даже если мы очень захотим кому-то помочь и выдать паспорт раньше, это сделать невозможно, это от нас никак не зависит. Каждый раз мы пытаемся все это объяснить гражданам, но понять нас им крайне сложно.

Документы мы делаем на рабочем месте, однако везде есть свои порядки и законы, которые мы вынуждены соблюдать, и за любое нарушение можем получить как минимум выговор, как максимум увольнение. Иногда при разговоре с гражданином складывается ощущение, что вы словно из разных времен. Ты говоришь, объясняешь о законах, а тебе в ответ о понятиях лихих девяностых, угрозах и предупреждениях.

– Тогда мне есть чем еще тебя порадовать. – улыбаюсь. – Девочки пригласили нас на обед, Веронике подарили несколько килограммов красной икры. Ну что? Идем на дегустацию?

– Конечно. От таких предложений не отказываются. – радостно хлопает в ладоши. Она тот еще любитель морепродуктов и икры, впрочем, как и я.

Глава 8

Обед проходит шумно, а по-другому и быть не может. Особенно когда в одном помещении собираются пятнадцать голодных леди.

– Варя, давай рассказывай, – просит Настя из собеса. – Замуж позвал? – Мне кажется, этот вопрос можно было и не задавать, одного взгляда на Варю достаточно, чтобы понять, что ответ положительный.

– Да. Мы сегодня поедем заявление подавать, – с горящими, счастливыми глазами сообщает эту радостную новость. Мы улюлюкаем, поздравляем счастливую Варюшу. Они с Колей заслужили свое счастье.

– А ты случайно не в положении? – уточняет самая старшая сотрудница ЖКХА. Варя заливается румянцем.

– А-а-а-а…Варюша, – кричим мы. – Ура-ура-ура, – уже тише. – Поздравляем вас. Уи-и.

– Только тише, девочки, тише. Мы пока не распространяемся, – просит Варюша. Мы все тут же замолкаем. Однако счастливые улыбки с лиц просто так не сотрешь.

– Я тут была на опросе социальном, – переводит разговор Тоня. – И он показал, что я меркантильная сучка. Представляете?

– Да ну, Тоня, ты – и меркантильна? Не смеши, – смеется Окси.

– Ну вот ты бы встречалась с парнем, у которого ничего нет? – спрашивает Тоня у Оксаны.

– В смысле? Совсем ничего? Бомж, что ли? – уточняет Окси. Я давлюсь чаем.

– Нет, не бомж. Но он беден как церковная мышь. Вот стала бы? – не отстает Тоня.

– Если отвечу нет, скажешь, что я меркантильная сука, – усмехается Окси.

– Мне так и сказали, – разводит руками Тоня. – По результатам этого социального опроса выходит, я меркантильная.

– Я тебя умоляю. – отмахивается Окси. – Все люди меркантильны. Все. Нет на планете Земля немеркантильных людей. Нет. Кто-то в большей, кто-то в меньшей степени. Если уж так смотреть.

– Ну почему? Кто-то же любит бескорыстно, – восклицает Света. Оксана ржет на всю столовку.

– Ой ли! Ну давай для начала мы разберем, что значит меркантильный. Это стремление человека извлекать из всех ситуаций личную выгоду, как материальную, так и нематериальную. Другими словами, можно сказать, что меркантильность – это жизнь по расчету, или ради личной выгоды, жизнь, наполненная эгоизмом. Под эти критерии попадают все поголовно, – разводит руками Окси.

– Но по статистике женщины более меркантильны, – вставляет свои три копейки Света.

– Ну да! Конечно, мужчины же совсем бескорыстные и ни капельки не меркантильны. На них только молиться, – фыркает Окси. – Тогда почему они предпочитают красивых, дорого одетых женщин? Которые все такие на маникюре, педикюре. М? Им же нужно всем секси-чику. Почему не берут голожопую бомжиху Зинку, у которой имеется только дырка от бублика? Ее им не хочется трахать. Что-то мимо таких проходят. Им подавай красивую богиню. А вот никто из этих мужиков не подумает, что вот такая Зина из магазина, может быть, человек хороший. Да, бомжиха. Ну и что? Кто без недостатков. А ты приведи ее к себе домой, отмой, приодень. Нет. Им подавай все на блюдечке с голубой каемочкой. А некоторые даже не задумываются, сколько тратится средств на то, чтобы соответствовать всем этим гребаным стандартам, – бьет ладонью по столу. – Я тебе больше скажу, у некоторых индивидуумов имеются целые списки, какая им девочка нужна. А точнее, должна соответствовать всем указанным запросам. Разве это не меркантильность? Нет? – негодует Окси.

– Женщина, которая себя уважает, любит, тратит на себя деньги и старается себе обеспечить более высокий уровень жизни не обязательно меркантильная сука, – решаюсь поддержать.

– Я должна впахивать на своей работе по двенадцать часов, чтобы потом ко мне подошел какой-нибудь Васек в рваных, проперданных трусах, который зарабатывает три копейки два рубля со словами: «Пойдем со мной на свидание, я покажу тебе небо в алмазах», – пародирует мужским голосом. – Да нахрен ты мне всрался. Может быть, Васек, и неплохой мужик, но я не хочу распахивать душу для вот такого вот «красавца». Ну не хочу я вот такой жизни в «шалаше» и имею на это право, – ударяет себя в грудь Оксана.

– То есть мужчинам можно хотеть красивую, ухоженную, вкусно пахнущую женщину, а девушка должна любить то, что есть? Я тоже с этим не согласна, – поддерживает Лана. – Я хочу видеть в мужчине хоть какие-то стремления, амбиции. Не только женщина должна всем и каждому.

– Я в свое время сидела на сайте знакомств, – поддерживает тему Леся. – В первый час регистрации мне сразу написало человек десять, не меньше. Я такая одухотворенная, с горящими глазами давай читать, что они там мне написали, – грустно вздыхает. – Так вот, четверо из них спрашивали, как я отношусь к сексу на первом свидании, чего, мол, тянуть. Некоторые из них сразу просили прислать им свои сиськи и письку, мол, им нужно оценить товар. Товар! Девочки, это же нужно вот так мыслить и совершенно спокойно писать девушке, называя ее части тела товаром. Кто-то звал на свидания и сыпал комплименты. А вот одного я запомнила, он в первом же сообщении спрашивал, являюсь ли я еще девственницей. Этот плешивый индивид поразил меня этим вопросом в самое сердце. Я ему ответила, что нет. – Мы во все глаза уставились на Лесю, даже Окси прекратила жевать. – Его ответ не заставил себя долго ждать, ублюдыш написал, что я очень привлекательна и он был бы рад встретиться со мной, но, увы, б/у он объезжать брезгует, – засмеялась. – Прикинь, б/у.

– Охренеть, – до глубины души поразилась Окси.

– Да, я тоже охренела. Он сравнивал девушек с тачками. Мол, не его уровень, с объезженными телочками водиться. Для него женщина – это не человек со всем прилагающимся, а просто вещь, в которую только он один хочет тыкать свой отросток.

– Ну я надеюсь, ты его послала? – прищуривается Лана.

– Да, собрала весь свой запас словарного поноса и вылила на этого урода. Ну и сразу в черный список кинула, – кивает.

– Я вот поражаюсь, правда. Неужели я не могу себе позволить быть желанной? Или считается, что только у мужчин есть потребности? – вздергивает бровь Окси. – И если у меня были мужчины, то что же получается, все, я не гожусь для серьезных отношений? Со мной нельзя построить крепкую семью и нарожать детей? Или, может, я становлюсь менее «чистой», чем когда я была девственницей?

– Чистота не девственной плевой меряется, – отрезает Света. Мы все дружно киваем, соглашаясь с мнением Светульки.

И я полностью с ней согласна, я никак не изменилась, потеряв девственность. Та же самая Юля. Разве меня можно считать более распущенной или доступной? Почему у мужчин сексуальный опыт не порицается, а женщинам этого простить не могут? Извечные вопросы, как говорится.

От дальнейшей горячей и волнующей беседы нас отвлекает руководство. За дебатами мы не заметили, как закончился обед.

Глава 9

Во вторник вечером мы с Ланой уходили с работы не в самом располагающем настроении. Днем нас собрал наш дорогой руководитель и сообщил о приближающейся проверке.

Теперь нужно добить все давние документы в базу, заархивировать. А это работы на месяц вперед, и как все успеть, я ума не приложу. И это при том, что еще нужно вести прием населения. А все потому, что старая гвардия раньше не считала нужным вбивать все документы в базу. Приняли, и ладно.

А мы теперь расхлебывай.

Бедная Леська уже зеленая ходит, ей на работу осталось только раскладушку притащить.

– Лан. Поторопись, наш автобус уже на повороте, – хватаю подругу за куртку, – побежали, мы успеем.

В автобусе народу немного, но на следующей остановке заходят шесть цыганок. И всю оставшуюся дорогу предлагают погадать.

И что самое странное, почему-то именно нам с Ланой. Я уже позже заметила, что они нас взяли в кольцо, просто облепили со всех сторон. На все наши просьбы отвалить по-хорошему отвечали, что мы прокляты и на нас венец безбрачия. Тоже мне удивила, да он на каждой второй, а то и первой. Нашла парня, вот и порча снялась, вышла замуж, вот и нет безбрачия. Легко девчонкам запудрить мозги и запугать. Но мой папа из Липецкой области, а там цыган немерено, я каждое лето проводила в деревне у бабушки с дедушкой. Наши соседи были цыгане, и, конечно же, я ходила к ним в гости.

Постоянно торчала у них. Вся их жизнь была мне интересна, а какие у них истории, песни – заслушаться можно. Еще в подростковом возрасте я романтизировала их кочевую жизнь, традиции. И был там мальчик Баро, старше меня на пару лет. И учил он нас с Викой лазить по соседским огородам воровать овощи и фрукты. После успешных ходок по огородам мы перешли на магазин.

До сих пор помню свою детскую радость от первой украденной шоколадки. Правда по возвращении домой так стыдно стало, что, не сдержавшись, обо всем рассказала бабушке. На мое счастье, она нас с Викой не отлупила, а заставила сходить в магазин, извиниться и заплатить за украденную шоколадку.

После смерти дедушки с бабушкой мы с Викой туда больше не приезжали.

Дом наш там позабыт и позаброшен.

– Юль, мне кажется, у меня телефон скоммуниздили вместе с кошельком. – От воспоминаний меня отвлекает шепот Ланы.

– Уверена? – оглядываю цыганок, но по их кирпичным лицам хрен поймешь.

– Сумка очень легкая стала. – кивает. Я лезу в свой карман за телефоном. Пусто. Меня начинает в буквальном смысле. Делать-то что? Попробуй докажи, что они украли.

– У меня телефона нет, – помертвевшим голосом шепчу.

– Сейчас будет наша остановка. Тащим их на улицу и разбираемся на месте, – шепчет Лана. Киваю.

На нашей остановке суета.

– А ну на выход все, – кричу я цыганкам. Одну из них хватаю за руку и вытаскиваю из автобуса. Лана делает то же самое. Они своих не бросают и вываливаются все.

Начинается ругань, крики и возмущения.

– Телефоны наши вернули и кошелек, – дергаю на себя одну из них. – Живо.

– Нет. Не брали никаких телефонов. Мы честные. Отстань от нас, ненормальная, – кричит самая взрослая, пытаясь выдернуть из моих цепких рук девушку. Но не тут-то было. Меня от нее им так просто не оттащить.

– Отдайте то, что украли, и разойдемся по-хорошему, – просит Лана. Но ответ один и тот же.

– Мы не брали, отпусти ее, дурная. Отпусти, – отвечает ей еще одна, на вид самая тощая и высокая. Пока я отвлеклась на Лану, мне прилетела нехилая пощечина.

Не я все это начала…

Размахиваюсь, бью ее по лицу.

Та с визгом отшатывается, но не теряется и лепит мне еще одну звонкую пощечину. Чувствую, что губа рассечена и на языке привкус крови, в ушах звенит. У этой твари тяжелая рука, однако из моей хватки ей вырваться не удается.

Я словно озверела, кидаюсь на нее, она, отшатываясь, спотыкается и валится на асфальт. Я придавливаю ее своим весом и давай мутузить. Лана тоже сцепилась с одной из гадюк, они падают на тротуар, взметая брызги грязи. Катятся, дубася друг друга куда придется.

– Кто ни будь. Вызовите полицию. Убивают, – кричит одна из них.

На меня в это время наваливается кто-то сверху, пытаясь оттащить, я, можно сказать, собрала все лужи и грязь, пока меня волокли в сторону от моей побитой жертвы. Я переворачиваюсь на живот и хватаюсь за ногу цыганки, с большим трудом валю ее на землю.

Гадюка, сопя и повизгивая, вцепляется мне в волосы и пытается снять их вместе со скальпом. Времени для мыслей нет, рука рефлекторно поднимается и врезается ей в нос. Я вскакиваю на ноги и с размаху бью ее в живот. Хватаю за волосы и со всей силы рву на себя. Она визжит и поскуливает не хуже поросенка.

Наша борьба завершается только благодаря сирене. Кто-то сердобольный все же решил вызвать полицию.

– Всем оставаться на своих местах. Леха, Юра, грузите милых дам. – Поднимаю голову и встречаюсь с хмурым Ильей. При виде меня у него в буквальном смысле приоткрывается рот.

– Юля. Еп твою…Ты какими судьбами? – протягивает мне руку, помогая подняться. Я оглядываю себя. И это треш. С меня в буквальном смысле течет грязь.

– Решили с Ланой разнообразить досуг, – развожу руками.

– Так мы вам помешали? Есть желание добить? – хмыкает.

– Нет, – качаю головой. – Они нас обокрали.

– Давайте в машину, – кивает в сторону патрульной машины. – В отделе будем разбираться.

Ничего не остается, как послушно следовать за Ильей. Блин, ну что за невезение.

Заводили нас в отдел с гудением и скандалом.

Дамы сильно возмущались, а некоторые из цыганок вообще были оскорблены до глубины души. Нас всех разместили на скамеечке возле дежурной части для выяснения личности. Все мы выглядели жутко потрепанными и грязными.

От меня вообще разило какой-то блевотиной. Аж самой противно.

– Я тебе еще раз повторяю, проверь сводки. – Сердце пропускает удар, внутри покалывающее волнение, мой Мурад. – Отправь Юру на адрес, – говорит Илье, поворачивается в нашу сторону и мельком оглядывает.

Взгляд равнодушный, усталый. Но все меняется, когда его глаза встречаются с моими. Я впервые вижу такое явное удивление.

Мурад цепенеет.

– Привет, – пытаюсь улыбнуться. Боже, он в шоке, такой «прекрасной» явно не ожидал меня увидеть. Стыдоба. Ланка тоже решает помахать ему, привлекая внимание. Через долгое мгновение Мурад отмирает и быстрой походкой идет к нам.

– Юля, что с тобой? – севшим голосом спрашивает. – Это кто так…

– Мы с этими «леди» не поделили наши телефоны и кошелек, – взглядом стреляю в притихших цыганок.

– Ясно. Пошли в мой кабинет, – приобнимает меня в защитном жесте. – Я разберусь. – Я кошусь на Лану, без нее никуда. – И Лана тоже, – правильно поняв ход моих мыслей, говорит Мурад.

Глава 10

Он приводит нас в просторный кабинет, здесь два рабочих места и большой кожаный диван.

– Присаживайтесь, – кивает на диван, мы стоим на месте. – Вы чего застыли?

– Мурад, посмотри на нас, – развожу руками. – Мы сейчас все перепачкаем.

– Да пофиг.

– Жалко, – соглашается Лана. Мураду ничего не остается как притащить нам два стула.

– О-о, какие у нас девочки тут, – заходит в кабинет Алексей, кажется, весело осматривая нас.

– Лех, есть кто из девчонок на месте? Нужно дам возле дежурки обыскать, нет двух телефонов и кошелька.

– Кошелек красно-зеленый в желтый горошек, – поддакивает Лана.

– Там Полина должна быть, – почесывает затылок, задумавшись. – Ее позвать?

– Да, пусть она их посмотрит, – кивает. – Чаю хотите? – поворачивается к нам, уточняя.

– Да, если можно, пить очень хочется, – соглашается Лана, облизывая побитые губы.

Мурад кипятит чайник и достает кружки. Я же рассматриваю свои разбитые руки. Ну и денек, конечно. И совсем не так я планировала нашу встречу с Мурадом.

Ну почему у меня все не как у людей.

Через минут пятнадцать в кабинет заходит миловидная девушка, очень молоденькая. Бросает на нас быстрый взгляд, отворачивается. Видимо, ей не очень приятно смотреть на двух потрепанных девиц. Выглядим мы и правда ужасно.

– Мурад, – привлекает его внимание, – вот два телефона и кошелек. Я его проверила, он пустой, только несколько карточек.

– Спасибо, Поль, – кивает ей Мурад, забирая наши вещи.

– Как пустой? Там пятьсот рублей было! – восклицает Лана. – Вот же сучки, стащили, гадины. Мало мы им наподдали.

Полина поворачивается к нам и уже пристальней нас осматривает, с большим интересом.

– Так это вы подрались с ними? – вздергивает красивую бровь.

– Да, – отвечает Ланка, выше задирая подбородок.

– Показали им девчонки, – поддерживает Леша, заходя в кабинет с коробкой конфет. – Угощайтесь.

– Показали, козу в сарафане, ага, – поддерживаю я. Леша смеется, Мурад хмур как туча, что-то пишет, кажется, в протоколе.

– А можно и мне чаю? – спрашивает Поля у Мурада.

– Да, угощайся, – делает широкий жест в сторону своего чайника.

Поля кивает, быстро покидая кабинет. Видимо, за кружкой побежала.

– Мурад, а когда нас отпустят? – осторожно решаю уточнить.

Уж очень хочется домой, помыться.

– Сейчас я оформлю все документы и по домам, – улыбается мне.

– Девочки, угощайтесь. – Полина ставит на стол большую пиццу. Вот это да. – Нас сегодня угостили, штук шесть привезли.

Минут через двадцать нашего приятного нахождения в отделе Мурад все-таки отрывается от документов.

– Леш, отвези, пожалуйста, Лану домой. – Перевожу обеспокоенный взгляд с Ланы на Мурада. А как же я? – Юль, тебя я отвезу сам.

Язык просто зудит от желания отказаться. И настоять, чтобы и меня Леша отвез домой. В то же время есть острое желание побыть с Мурадом наедине, поговорить. Спорить и настаивать на своем совсем не хочется. Наоборот, есть одно желание – довериться этому мужчине.

Примерно через четверть часа мы уже держим путь по ночному городу в дом Мурада. С большим трудом ему удалось уговорить меня сесть в его дорогущий салон.

Я наотрез отказывалась садиться в машину, пришлось Мураду возвращаться в отдел. Он где-то нашел пленку. И только после этого я уселась своей величественной попой на мягкое, подогретое сиденье.

Голова гудит от всех тревожных мыслей. О чем нам говорить? Мысли свернулись в большой клубок, и я пока не знаю, как его распутывать. Как совладать со своими страхами и желаниями? К чему прислушиваться? К голосу разума или сердца?

– Юля, расслабься, – берет мою руку, сжимая. – Никто не заставит брать меня в мужья прямо сейчас. – Закатываю глаза, улыбаясь.

– Смешно тебе? Юморист, – недоверчиво кошусь на него.

– Разве есть причина так грызть себя? – вздергиваю бровь.

– Хочешь сказать, ее нет?

– Я не вижу ни одной, – пожимает плечами. – Мы хотим быть вместе? Хотим. Наши чувства серьезны? Мои так точно да! И намерения по отношению к тебе тоже серьезны.

– Мурад…

– Не доверяешь мне, – тихо и уверенно говорит он. – Не веришь. – Я вжимаю голову в плечи. Он что, мысли мои читает? – Ну ничего. Еще поверишь, я подожду, – уверенно констатирует.

Вдоль позвоночника бежит холодок, решаю прикусить язык.

Ни спорить, ни уж тем более доказывать что-то смысла не имеет. Мой бой будет проигран. Сомнения и неуверенность, безусловно, имелись в моей голове, их невозможно вытравить за столь короткое время. Вообще неуверенность – мое второе имя.

Вечные сомнения: а стоит ли? Получится? А что, если?.. Внутренний голос, нашептывающий, что я не смогу, даже пытаться не стоит. Я столько раз ограничивала себя. Даже не задумывалась, что становлюсь несчастнее. А что, если рискнуть и довериться Мураду?

Пусть даже наши отношения на время, ведь если быть объективной, я очень хочу быть с ним. И есть только один способ проверить, подходим мы друг другу и получится ли что-то у нас: пойти на этот риск.

В голове полная неразбериха, решаю, что обязательно подумаю об этом позже.

– Мне нужно для начала самой разобраться в своих мыслях, – неуверенно шепчу.

– Хорошо. – Он слишком близко наклоняется ко мне, на языке чувствую его дыхание. – Но ты в своих размышлениях, пожалуйста, учитывай и меня. Не думай, что со мной будет просто. – Я поворачиваюсь и встречаюсь с горящим, голодным взглядом. Я на это даже и не надеялась.

Только сейчас замечаю, что мы уже подъехали к дому.

– Идем, – командует.

В этот раз я с большой радостью сама бегу к нему домой. Меня гонит нестерпимое желание снять вонючую, грязную одежду и принять теплый душ.

– Юля, проходи, чего встала на пороге?

– Мурад, ну посмотри, с меня реально стекает грязная вода. У тебя есть таз или ведро? Я тут разденусь.

– Начинается, – закатывает глаза, но молча идет в ванную за тазиком. – Так, стоп, – возмущается. – Ты что, собралась раздеваться на лестничной площадке? Сдурела?

– А где я должна раздеваться? – огрызаюсь. – В твоей кровати?

– Стой. – Я уже сняла куртку и тянусь за свитером. – Не снимай. Подожди. – Опускаю руки по швам, недовольно цокая. Да что не так-то? Дело двух минут, разделась и в квартиру забежала.

Мурад переступает порог с большим полотенцем в руках.

Полностью прикрывает меня.

– Можешь раздеваться.

– Спасибо, что разрешил, – быстро стаскиваю всю одежду и в одном белье прохожу в прихожую.

– Иди в душ, чистое зеленое полотенце я тебе там приготовил, – заходит с тазиком в квартиру.

– Давай мне вещи, я их сразу запущу в стирку, – протягиваю руку.

Мурад же осматривает меня жадным взглядом с ног до головы. Его глаза замирают на моей груди. Я тут же накрываю кулон ладошкой.

Мое.

– Возьми, – отдает таз и стремительно ретируется в комнату.

Запустив стиральную машинку, я с наслаждением забираюсь под горячий душ. Кайф.

Наспех кутаясь в одно полотенце, выхожу из душа. Не успеваю осознать, как влетаю в сильные руки Мурада.

Он что, стоял под дверью?

Мы стоим в прихожей и молча смотрим друг на друга. Нужно ли вообще что-то говорить? Мурад притягивает меня, вжимая в себя. Не протестую, сама льну к нему в жарком поцелует. Он мне так нужен.

Нет больше слов, за нас все говорят прикосновения, поцелуи и тяжелое дыхание. Все тонет в ярких вспышках удовольствия. Мурад приподнимает меня над полом и несет на кровать, накрывая своим телом, бесстыдно покрывая мое тело поцелуями.

Он мучает меня, но пытка до боли сладкая, скручивается невыносимым напряжением в низу живота. Умоляю Мурада сделать что-нибудь. Я уже схожу с ума.

Но в ответ мне только шепчут, что нужно потерпеть. Кажется, что напряжение стало просто невыносимым, возникает ощущение, что еще немного, еще чуть-чуть – и будет хорошо.

Но Мурад непреклонен, он останавливается, продолжая неспешные ласки. Ласкает языком грудь, шею. Шепчет, что сегодня я прочувствую все.

– Мурад…– закатывая глаза, шепчу его имя.

– Готова? – Да он издевается, я уже готова заплакать.

Единственное на, что хватает сил, это молча кивнуть.

Быстрое вхождение на всю длину заставляет вскрикнуть. Больше Мурад не медлит, резкие толчки усиливаются, пронзая низ живота вспышками удовольствия. Движения становятся все быстрее и резче.

С моим разочарованным стоном он покидает мое тело, меняя позу. Так же резко входит сзади, наращивая темп. После нескольких толчков меня пронзает вспышка невероятного удовольствия, я кричу, получая долгожданное освобождение. Я словно взлетаю все выше и выше, растворяясь в страсти и безумном желании насытиться друг другом.

Это чувство чистейшего экстаза растекается по венам тягучей патокой. Мурад толкается еще несколько раз, со стоном кончая в меня, прижимаясь еще сильнее.