Ласточка горная

Роман Свободин

Ласточка горная

Глава 1

Я совершенно не переношу крик в свою сторону. Если человек при беседе со мной переходит на повышенный тон, впадаю сначала в панику, а потом и в агрессию, мне крайне сложно сдерживаться. Но профессия обязывает держать язык за зубами. Я не имею права сорваться, хотя очень хочется. Вот, например, сейчас…

Я бы с радостью настучала этому охреневшему мажору, которому закон не писан.

– Еще раз повторяю. – орет этот ненормальный. – Какого черта я должен ждать? Паспорт мне мой отдали. Живо.

И я бы с радостью отдала ему паспорт, но, увы, он пришел раньше положенного срока. И документ еще не готов.

– Мне очень жаль, но если вы продолжите разговаривать со мной подобным образом, я ничем не смогу вам помочь. – пытаюсь хоть как-то решить все мирно.

– Че? Вы тут охренели совсем уже. Бабки мешками гребете, сидите на заднице, нихрена не делаете, – плюется он. Хорошо, я работаю за стеклом, и мне не приходится глотать его слюни.

Откуда у граждан такая информация? С чего они решили, что мы тут деньги мешками гребем?

Смешно. Жила бы я тогда от зарплаты до зарплаты? Экономя буквально на всем. И на автобусе я катаюсь, потому что обожаю общественный транспорт в час пик.

– Пожалуйста, давайте вы успокоитесь и перестанете так со мной разговаривать. Еще раз повторяю, паспорт будет готов только через десять рабочих дней с момента подачи заявления. Я не печатаю паспорта, а только выдаю. – Так и хочется сказать: что же ты такой тупой, олень, не понимаешь очевидных вещей. Спокойно, Юля, спокойно. Делаем глубокий вдох и выдыхаем.

– А кто печатает? – бычится он. Как мне не хочется подставлять Лесю и отправлять этого неадеквата к ней. Нужно что-то сделать, иначе он не успокоится, и так орет как потерпевший.

– Сотрудник, – стараюсь ответить без агрессии. – Подождите две минуты. Я уточню информацию.

– Уточняйте, – милостиво позволяет мне этот козлина.

Набираю по внутренней связи Лесю.

– Да.

– Лесь, за паспортом пришли, можешь посмотреть, не готов ли?

– Юль, я же час назад принесла тебе двадцать паспортов, остальные только в работе. Все по срокам.

– Да, я знаю, посмотришь?

– Опять какая-то сволота орущая пришла? – тяжело вздыхает Леська. Она уже знает: если ее так просят, значит, кто-то сильно скандалит. Я всегда стараюсь мирно все уладить, но иногда бывают и такие форс-мажоры.

– Да.

– Называй ФИО.

– Соловьев Антон Олегович.

– Нет, еще не готов. Пусть дня через два приходит. – Я кошусь на этого придурка, он разве что пар из ушей не пускает. И вот как его отправить домой?

– Ясно.

Сбрасываю вызов. Ну и что мне с тобой делать?

– Что сказали? – жестко спрашивает, словно я зажала его паспорт и из вредности отдавать не хочу.

– Приходите через два дня, он будет готов, – развожу руками. Я бессильна.

– Знаете что… – привстает он со своего места. – Вы вообще в курсе, с кем разговариваете? – Ну начинается. Так и хочется демонстративно закатить глаза.

– Послушайте, от того, что вы сейчас наорете на меня, ваш паспорт быстрее не напечатают. И я уже сказала вам, от меня это ну никак не зависит. Поэтому вы либо приходите через два дня…

– Либо? – усмехается этот паразит.

– Либо идете в триста пятый кабинет, там начальник отдела, Рязанцев Антон Борисович. Вот идите и скажите, кто вы такой и чего хотите, – пожимаю плечами.

Возле него уже народ собрался и смотрит очень недовольно. Соловьев оглядывается и, видимо, по недовольным лицам граждан, понимает, что продолжать концерт не стоит.

– Я вас запомнил, – тыкает в меня пальцем.

– Поверьте, я вас тоже, – нажимаю на пульт, приглашая следующего гражданина.

Есть люди, которые привыкли оправдывать свое дерьмовое поведение, тем, что у них был тяжелый день, случай или трудное детство. Я таких людей не то что не понимаю, просто не могу с ними коммуницировать от слова совсем. Это не может оправдывать твои поступки, оскорбительные слова. Наверное, поэтому мне так трудно общаться с мамой. Стоило только заикнуться, что мне совсем не нравится получать от нее пощечины каждый раз, когда она считает, что это непременно поможет мне изменить точку зрения, каждый раз слышала одно и то же: «А меня тоже били, и ничего. Зато человеком стала», «Это я еще тебя не сильно бью, ты должна быть мне благодарна». И если сейчас я отделываюсь только пощечинами, то в детстве не было предмета, которым бы меня не били. Мой самый «любимый», я бы даже сказала запоминающийся, – шланг от стиральной машинки «Феюшка». Как вспомню, так вздрогну. О, с каким остервенением меня лупил папа, а мама закрывала мне рот ладонью, чтобы я соседей своими крикам не пугала, мне было десять лет. Тот вечер я надолго запомню. Меня били за вазу, которую я случайно зацепила и разбила. Опять же, если бы Вика не толкнула меня, я бы не упала на эту пресловутую вазу, будь она неладна. До того, что я порезала руку и у меня идет кровь из маленькой ладошки, никому не было дела. Воспитательный процесс откладывать нельзя. Ваше травмирующее детство или иные обстоятельства не дают вам никакого права травмировать морально или не дай бог физически других людей, даже если это ваш собственный ребенок.

У меня тоже было дерьмовое детство, однако я никогда не считала себя вправе творить дичь и уж тем более не оправдывала свое поведение тем, что мне не повезло с родителями. Меня били, морально унижали только в путь. Был бы повод, а желание у родителей найдется. Если тебе больше десяти лет, то отмазки про тяжелое детство не работают. У тебя психологическая травма? Лечи голову. Работай над своими триггерами. Но никогда не выливай негатив на других людей.

– Ты чего такая красная? – присаживается рядом со мной Лана.

– Да, был тут один, мажор охреневший, – пожимаю плечами.

– А, ну как же нам без них, – подмигивает подруга детства.

Я помню наши первые три месяца работы здесь, мы по очереди заливались слезами в туалете. Изнеженные девочки, не привыкшие к такому негативу, и угрозам, нам было непросто.

После очередного такого ора нас вызвал к себе Антон Борисович. Я никогда не забуду его слова.

«Красивые мои, нежные цветочки, бояться и дрожать здесь должны не вы. Ни в коем случае не показывайте страх и неуверенность, вас задавят и сожрут, и, поверьте мне, даже не подавятся. Есть регламент, по которому мы работаем. Спокойно и уверенно разговариваем, если понимаете, что гражданин неадекватен, направляйте ко мне или к Павлу Ивановичу, он как мой заместитель сможет справиться с непосильной задачей. Но чтобы я больше вот этих красных глаз не видел».

У нас, можно сказать, практически женский коллектив, только новенький Дима разбавляет его. И то временно, пока наша Лида в декрете. Дима откомандирован из другого отдела, на пару лет, не больше.

Он покорил весь наш женский коллектив, даже старая гвардия ему умиляется. Высокий, симпатичный брюнет с голубыми глазами, с милой улыбкой и плутовским взглядом. Брюнеты – моя слабость. Я уже наслышана о его победах на любовном фронте. Прекрасно понимаю, что такой индивид на серьезные отношения не способен. Ну, по крайней мере, пока. Может, именно поэтому я выбрала его для своих корыстных целей.

– Юль, время, – отвлекает подруга меня от раздумий.

В сегодняшней запаре я даже не заметила, как пролетел рабочий день.

– Блин, надеюсь, мы успеем на автобус. – убираю все документы и выключаю компьютер.

– Нужно постараться, лишних денег на такси у нас нет. Так что, Юлек, в темпе вальса.

Мы забегаем в наш отдельный кабинет, где спокойно можем переодеться без лишних любопытных глаз. Здесь мы тоже работаем с документами, но не так часто, как хотелось бы. В основном сидим в так называемых «окнах» или «аквариуме» под бдительным надзором недовольных граждан.

– Радует, что завтра мы сможем нормально отдохнуть, – на выходе из здания с предвкушением говорит подруга.

– У меня большие планы на эту ночь, – усмехаюсь, представляя реакцию мамы.

– Ты уверена? Юль, может, не стоит спешить. Первый раз все-таки. Я же тебя знаю, жалеть потом будешь. – Лана, как всегда, пытается меня вразумить. Но не в этом вопросе, для себя я уже все решила.

– Уверена. Лана, я не изменю своего решения. Быстрее, побежали, вон наш автобус.

Вечер проходит в обсуждении моего дня рождения. Я год по чуть-чуть откладывала, чтобы завтра отметить его так, как хочу и где хочу.

А во сне ко мне пришел тот, кого мне так хочется забыть. Уверена, этот негодяй делает все, чтобы я о нем не забывала. Обнаглел до такой степени, что сниться стал. И не предъявишь ему.

Глава 2

– Та-ак. А как тебе это платье? – захожу на кухню, демонстрируя одно из выбранных мною. Лана отрывает взгляд от телефона, внимательно оценивая мой образ.

– Вырез на бедре чересчур… нет? – Согласна… два выреза – это перебор. Киваю и возвращаюсь в свою комнату. Так, что у нас тут еще…

Какая девочка не любит наряжаться? Здорово, когда финансы позволяют покупать те вещи, которые хочешь. Я же пока покупаю только то, на что хватает средств.

– А это платье? – кручусь.

– Вот это вообще отпад, мне очень нравится, ты такая тоненькая, красотка, и фигурку подчеркивает. – Так и знала, Лана падкая на красный цвет. Закрытое платье, но сидит очень здорово. Оставляем.

– Юль, а Вика будет? – невзначай уточняет подруга.

И я могу ее понять, мою эгоистичную, себялюбивую сестру выдержать непросто. Она не понимает слова «нет» и считает себя вправе высказывать все, что думает. Даже если ее не спрашивают. С Ланой они не ладят, подруге тяжело себя сдерживать, когда Викин негатив льется в мою сторону.

– Лан, я ее пригласила, но она сказала, что не знает, сможет приехать или нет, – пожимаю плечами. – Но я тебя очень прошу, давай без ссор. Мне от родителей за прошлую вашу стычку так влетело. Ты же знаешь, она им все рассказывает, а по итогу я всегда виновата.

– А ты тут при чем? Ругаюсь с ней я. Ты меня, конечно, извини, но я понять не могу, как в одной семье могли вырасти совершенно разные дочери. И я сейчас не о внешности, – тыкает в меня чайной ложкой. – Откуда в ней столько желчи?

– Не знаю, может, потому, что били в детве только меня, а Вика была любимой дочерью? Я помню, что бы она в детстве ни натворила, ее не ругали. Она же маленькая.

– Глупая отмазка, я из трех сестер самая младшая, и что? У нас если наказывали, то всех. Не смотрели, кто прав, кто виноват. А ты в своей семье козел отпущения. – С этим не поспоришь.

Лана как никто об этом знает. С ней мы дружим с первого класса, вместе закончили институт, снимаем квартиру и работаем в одном отделе. И каждый раз она впадает в бешенство, если видит несправедливое отношение к кому бы то ни было и особенно ко мне.

Это мой третий поход в клуб. И очень надеюсь, он будет удачнее предыдущего.

После последнего раза ходить куда-то не было никакого желания. Мы с девочками решили провести субботний вечер в хорошем клубе. Устроить мини-девичник. Ира выбрала клуб, мы навели красоту, было море энтузиазма и хорошего настроения. Ничто не предвещало конфуза. Уже в клубе на танцполе ко мне подошла Лана и со спины прошептала:

– Юль, у тебя задница, как у обезьянки гамадрилы. – Я в шоке округлила глаза. Чего?

– Ты сейчас это о чем, Лан? Шутишь? – осторожно повернулась и увидела, что не шутит. Взгляд серьезный, обеспокоенный, глаза бегают.

– Какие уж тут шутки, когда ты стоишь посреди танцпола с красной задницей, – прошептала на ухо подруга.

Черт. Я даже не почувствовала ничего, как же так? В уме уже подсчитывала дни, у меня всегда все работает как часы. Как я могла забыть? Хотелось взвыть от досады. А я, дура, еще и в белых джинсах.

– Что делать? – В панике посмотрела на подругу, потом словно в замедленной съемке обвела взглядом танцпол и всех, кто рядом. Они тоже заметили?

– Идем в туалет, я прикрою сзади. Там решим.

Кивнула. Понеслась в уборную со скоростью света, не иначе. Лицо пылало огнем. Мне было так стыдно.

В туалете я стащила джинсы и белье, осталась в одном топе.

– Девочки, откройте это я.

Ира зашла с пакетом. Где она его достать успела? Сложила испачканные вещи. Оставалось решить последнюю проблему: в чем выходить в люди. Что надеть?

– Снимай свой топ, будем меняться. – Ланка уже стащила с себя тунику.

– Спасибо, – с благодарностью взглянула на подругу. Теперь на мне короткая туника, смотрелось немного откровенно, но прикольно. – Простите, что так вышло. Сама не знаю, как я могла забыть.

– Юль, – перебивает меня Ира, – ты чего извиняешься, ну с кем не бывает. Может, поедем домой? Закажем роллы, пиццу. Если честно, я уже устала.

Мы переглянулись, понимая, что все хотим домой и есть.

– Поехали, – поддержали мы с Ланкой в один голос.

Тот вечер мне запомнился надолго. Мы много смеялись, шутили. Да что уж, это была одна из самых душевных ночей в моей жизни. Я ощущала себя очень счастливым человеком, несмотря на случившийся конфуз.

Сегодняшний вечер полностью продуман. В мыслях я распланировала даже предстоящую ночь. Заходя в клуб, делаю вдох-выдох. Ну, что ночь грядущая нам готовит?

Здесь шум и неразбериха, клуб забит под завязку. Сегодня мы намерены напиться и как следует отметить мой день рождения. Поднимаемся по лестнице на второй этаж, там уже нас ждут. Гостей я пригласила не так много. В основном это ребята с работы и из института. Но я рада, что они пришли. Как только оказываюсь в поле зрения ребят, слышу выкрики с поздравлениями, кто-то даже расщедрился на песню, правда, поет так, что уши режет. Меня отвлекает телефон. Открываю входящее сообщение. «Систр, поздравляю тебя еще раз с днем рождения. Пусть все желания исполнятся. Не приеду не смогу, без обид. Не могу отменить важную встречу. Целую».

Стоило догадаться. Для Вики это не самое крутое место. В такие наша госпожа не ходит, да и общается исключительно с теми, у кого доход соответствует ее желаниям. Как она любит говорить: «Какой смысл дружить с голожопыми голодранцами? Что с них возьмешь?» Действительно, зачем еще нужны друзья? По мнению сестры, лучшие отношения – это потребительские. Поначалу я спорила, пыталась убедить, что ее мышление в корне неверно. Но что я могу, когда родители ее полностью поддерживают?

– Юлек, – привлекает внимание Лана. – Вот, держи, очень вкусный коктейль.

– Спасибо. Мне Вика написала, ее не будет. Дела.

– Отлично, хоть не буду наблюдать эту вечно презрительную кислую мину, – закатывает глаза подруга. Смеюсь. Лана – правдоруб.

Вздрагиваю! Неожиданно на плечи мне опускаются сильные руки.

– С днем рождения, красивая, – шепчет Дима.

– Спасибо. – Поворачиваюсь, встречаясь с жадным взглядом Димы. Почему-то хочется убрать его руки с моих плеч, но я этого не делаю. Этой ночью я решила позволить Диме куда больше, чем осторожное прикосновение.

– Потанцуем, когда будет медляк? – шепчет мне на ухо. Его рука опускается мне на талию, поглаживая.

– Да, – киваю.

Замечаю вновь прибывших гостей, аккуратно высвобождаюсь из цепких рук.

– Пойду встречу подругу. – Понять себя не могу, почему сбегаю.

Вижу свою счастливую Иру, и не одну.

– Родная, поздравляю с днем рождения. – Мы крепко обнимаемся. – Я тебя очень люблю.

– И я. Хорошо, что смогла прийти, – перевожу взгляд на Рому. Заочно я с ним уже знакома.

– Юль, познакомься, мой Рома. – Он не теряется, протягивая мне букет шикарных цветов.

– Рада знакомству. Спасибо.

Музыка заряжает энергией, веселье в самом разгаре.

Море позитивных эмоций, пожеланий. Я чувствую себя очень счастливой, важной, сегодня мой день, все для меня. Дима сидит рядом, пытается ухаживать, следит за моим бокалом, то и дело шепчет какую-то ерунду на ухо. Я даже не стараюсь улавливать смысл этих шуток, комплиментов. Меня они не трогают. Может, дело в том, что я даже не захмелела? От силы сделала пару глотков коктейля, все остальное время только делаю вид, что пью.

Особенность моего организма такова, что он совершенно паршиво воспринимает алкоголь. Меня в буквальном смысле выворачивает наизнанку. Так что напиться мне не светит.

– Девчонки, пойдемте на танцпол, – предлагает Лана, ставя пустой бокал на столик.

И это предложение я с радостью поддерживаю. Моим ушам нужно отдохнуть от Диминого сладкого сиропа. Спускаемся по лестнице на нижний ярус, где танцпол.

Мы в ударе, танцуем как сумасшедшие. К черту правила, к черту стыд, с нами такое редко бывает, и сейчас мы вошли в раж.

Можно ли объяснить странную связь, которую ты чувствуешь к определенному мужчине? И можно ли выразить это словами?

Вот сейчас, в данную минуту, я чувствую его. И эта магнетическая сила заставляет повернуться в сторону выхода. Сердце пропускает удар. Неужели я ждала его? Вот дура. Мурад не один, с Ильей. Не знаю, как это происходит, но наши глаза встречаются. Он тормозит Илью и кивает в мою сторону. Замечаю, что он одет в просторную черную водолазку, облегающие джинсы, черные ботинки на массивной подошве и черную кожаную куртку. Брутал, япона мама. Моему одуревшему сознанию он кажется очень сексуальным, желанным. Еще чуть-чуть – и я слюной пол закапаю. Качаю головой. Приди в себя уже, Юля.

– С Днем рождения, именинница, – притягивает меня к себе Илья. – Пусть в твоей жизни будет только очень хороший секс, – шепчет мне на ухо.

Я в шоке округляю глаза, такого мне еще не желали сегодня. Но тут Илью резко отрывают от меня. Я же оказываюсь под жадным, недовольным взглядом Мурада. Сглатываю. Так на меня еще не смотрели.

– С днем рождения, – протягивает мне небольшую коробочку.

– Спасибо, не стоило, правда. Проходите на второй этаж, там все…

Мурад что-то шепчет Илье, тот кивает и стремительно ретируется. Он подходит близко, очень. И вот сейчас ничто не имеет значения, кроме нас. Время словно исчезает, когда он рядом. Безумное притяжение заставляет просто не замечать ничего вокруг. Мурад раза в два больше меня, когда он стоит вот так близко, приходится сильно запрокидывать голову. Мы смотрим друг другу в глаза.

– Очень красивая. – нежно шепчет, одними губами. Улыбаюсь.

– Даже не буду спрашивать, как ты узнал, – усмехаюсь.

После моего фееричного падения в фонтан Мурад активизировался в моей жизни. Где бы я ни была, мы случайно встречались. Он пытался ухаживать за мной, не раз звал на свидания. Но я каждый раз пресекала любые попытки и телодвижения в свою сторону. Даже пришлось просить одноклассника Сашку подыграть мне. Если Мурад чего-то хочет, он бывает очень напорист. Как итог Саша и Мурад о чем-то долго говорили, и после разговора Мурад пропал на несколько месяцев. Даже если мы пересекались по работе, что было крайне редко, он старался не контактировать со мной. Это не могло не задевать. Я бываю крайне противоречивой. Но если в моей жизни не было этого мужчины, то в мыслях и снах он присутствовал постоянно. Меня словно прокляли, ей-богу. И вот сейчас он здесь. И я вынуждена признать, что рада видеть его.

– Не скажу, – усмехается.

Цветные огни, вспыхивающие в такт музыке, отбрасывают блики и тени по всему танцполу. Мурад попеременно становится зеленым, голубым, желтым. Он внимательно смотрит на меня.

– Тогда пошли за стол. Думаю, меня уже потеряли. – Танцевать с ним я точно не планирую.

Мы возвращаемся к нашей шумной компании. Я же снова попадаю в объятия Димы и под его неунывающий треп.

– Может, поедем ко мне? – шепчет Дима. Он берет мою руку и нежно поглаживает пальчики. Прикрываю глаза, мне как-то не по себе становится.

Я уже даже мысленно не могу нас представить. Кошусь на Мурада. Тот хмур, как грозовая туча. Разминает кулаки и как-то подозрительно враждебно смотрит на Диму.

– Да, – шепчу ему. – Ты подожди меня, мне нужно позвонить.

– Конечно, я буду ждать тебя. – Дима счастливо улыбается, целуя мою ладонь.

Спускаясь по лестнице, обдумываю, все ли правильно делаю. И хочу ли я именно Диму? Стоило Мураду появиться, так я только и делала, что смотрела на него. Только ленивый не заметил наших гляделок. Зачем он приехал? Его подарок сразу убрала в сумочку. Интересно, что там, какой у него вкус? Уверена он сам выбирал его для меня. Поскальзываюсь на ступеньке и чуть не лечу лицом вперед к танцующим. Но меня подхватывают сильные руки.

– Осторожней, – строго шепчет Мурад.

– Спасибо, я в порядке, – пытаюсь вытащить руку из крепкого захвата, но это мне не по силам. – Мурад, отпусти. Меня ждут, – смотрю с вызовом. Ну же.

– Этот недоделанный щегол? Или друг детства Александр?

Округляю глаза. Как он про Сашку узнал? Я же представила его как своего парня. Саша точно не мог расколоться. Не верю.

– Не твое дело. Пусти. Мне туда нужно, – киваю в сторону выхода.

– Я провожу. – В панике смотрю за его спину, где все?

– Не-ет, не надо, – мотаю головой. Но кто бы меня слушал.

Мурад берет меня за руку и тащит на выход.

Черт!

Я же никого не предупредила, что ухожу. Он чувствует, что я упираюсь, и под цветными лучами вижу его довольную, немного злорадную улыбку. Мурад, словно клещ, вцепляется в мою руку, резко дергает на себя. Я оказываюсь крепко прижатой к нему, не успеваю осознать и понять, что происходит. Мягкие губы накрывают мои в жестком, всепоглощающем поцелуе. Мурад обхватывает мою голову руками, притягивая еще ближе. В голове ни одной здравой мысли, только чувства. Только его страсть.

Мурад так же резко отрывается от меня, позволяя сделать спасительный глоток воздуха. Что мы сейчас творили? Он даже не дает мне опомнится, разворачивается и снова начинает двигаться на выход, увлекая меня за собой. А я как послушная девочка следую за ним. В каком-то уголке мозга вдруг всплывают неприличные фантазии, где я и Мурад…

Вынуждена признать: целуется он фантастически. Провожу языком по губам. Еще хочу. Качаю головой. Ну уж нет.

Мы движемся через толпу, Мурад оттесняет всех танцующих, ловко расчищая мне дорогу. Музыка, громкая и разнузданная, грохочет в голове. Мне душно, понимаю, что пора на воздух. Сама прижимаюсь к Мураду со спины. Отдаю свой номерок, забирая куртку. Возле выхода мы встречаемся с Ильей, он с кем-то отчаянно ругается по телефону.

Мурад наклоняется и что-то шепчет ему на ухо. Илья бросает быстрый взгляд в мою сторону, кивая, прикрывая телефон ладонью, что-то отвечает.

Здесь было слишком жарко, слишком громко и слишком много огней. От глотка прохладного вечернего воздуха приходит понимание, что меня ведут к машине и куда-то сейчас повезут.

– Мурад. Ты куда меня везти собрался, а?

– Куда скажешь, – обрубает, помогая добровольно-принудительно сесть в свою машину.

Глава 3

– Еще раз повторяю для тех, кто в танке: я не поеду домой, – сжимаю руки в кулаки.

– Скажи, куда ты хочешь, и я отвезу тебя, – совершенно спокойным голосом говорит этот самоуверенный негодяй.

Да как он смеет вообще?! Я негодую, возмущена. Мы с Димой договорились встретиться возле выхода из клуба, поехать к нему домой и… лишить меня девственности. Мне хотелось почувствовать, понять, что же это такое вообще и почему всем так нравится.

Оргазм. Как много слышала о нем. Читала, но ни разу не чувствовала.

Что я вообще о нем знаю?

Оргазм – это кульминация сексуального возбуждения, характеризующаяся сильным чувством удовлетворения, наслаждения.

Когда я ем сладкое, тоже чувствую удовольствие от полного желудка и наслаждение от вкуса. Тогда получается, я каждый день испытываю этот пресловутый оргазм. Сейчас, сидя в машине Мурада и анализируя сегодняшнее принятое решение переспать с Димой, понимаю, что оно было принято назло. Да, давай признайся, назло родителям.

Всю жизнь живу под гнетом родительского контроля. Мне до сих пор говорят, что правильно, а что нет. Мама приезжает ко мне в съемную комнату и проводит ревизию похлеще Лены Летучей из «Ревизора».

Она спокойно может выбросить все, что посчитает ненужным. А то, что это не ее комната и вещи, ее не волнует вообще. Она не может отпустить меня до конца, а порой мне и вовсе кажется, что она во мне видит трехлетнюю глупую маленькую девочку, которая не сможет и дня прожить без ее звонка и совета. Ведь у нее идеальный вкус, и только она знает, что мне нужно. Папу же я боюсь как огня. Он не гнушается распускать руки, для него воспитание ребенка что-то вроде дрессировки. Он постоянно повторяет фразу: «Не ударишь – не поймешь». И мама его полностью в этом поддерживает.

В детстве были моменты, когда я умоляла не бить меня, подбегала к маме и просила защитить, но та твердила, что я заслужила и чтобы не смела орать, соседи услышат.

Били меня всегда и за все. Пощечины стали чем-то обычным, как здрасьте.