Ласточка горная

А сейчас родители в неописуемом недоумении, почему их любимая дочь не захотела жить в родительской квартире, зачем стала снимать комнату. И почему отдаляется.

Как-то на днях мама предъявила в претензию, мол, у тети Тани дочка с ней как подружка общается, а вот почему ты мне не все рассказываешь, не делишься сокровенным.

И она действительно не понимает почему.

Мама – гинеколог, и наблюдаюсь я, конечно же, у нее. Она строго-настрого запретила мне заниматься сексом. Так и сказала: пока замуж не выйду, чтобы не смела даже думать. Не позорила их, ведь подстилка и шлюха дочь их не устроит, это же как им моему мужу в глаза смотреть, если вдруг я ему попорченной достанусь, позор.

Я терпела до вчерашнего дня. Ровно до того момента, когда, в очередной раз позвонив мне, мама сказала, чтобы я пришла к ней на прием. И она очень надеется, что я не разочарую ее и буду девственно чиста.

Меня это взбесило. Понимаю, если бы я была несовершеннолетней, но мне уже двадцать два, я работаю и в этом году институт закончила.

Разозлилась. В первые в жизни высказала ей.

Теперь точно будет скандал. Ведь по итогу я неблагодарная дочь, они хотят как лучше для меня, а я не понимаю. Еще и их обижаю.

Поэтому и решила переспать с Димой.

Теперь думаю, может, оно и к лучшему.

– Ты не ответила Юля, так куда тебя везти? – вздрагиваю.

– Назад, вези меня в клуб, у нас с Димой были планы, – смотрю на мелькающие огни ночного города. На душе как-то тоскливо.

– Какие планы? – спокойно спрашивает. Прикрываю глаза, спокойствие, только спокойствие.

– Не твое дело, Мурад. Разворачивай машину. – Этот допрос злит, да кто ты такой вообще.

– Нет. К нему не повезу, – отрезает.

– Мурад, ты мне никто, чтобы решать что-то за меня. Мы с Димой решили провести время, у нас планы были, понимаешь? – говорю устало, прекрасно понимая, эту битву мне не выиграть.

– У тебя с ним ничего не будет. – Резко открываю глаза, охреневая от такого заявления. Смотрю на него в неверии.

– Это еще почему? – Мне правда интересно.

– Он не тот, кто тебе нужен.

Усмехаюсь. Все-то ты знаешь.

– И кто же, позволь спросить, мне нужен? – скрещиваю руки на груди.

– Я. – Мои брови где-то на макушке. Вот это самомнение у человека.

– Мурад, ты хороший, но мы точно не пара. – Кажется, себе я это повторяю в сотый раз. Словно мантру.

– Почему? – Он напрягается, руки на руле белеют.

– Между нами слишком большая пропасть. – Это же очевидно.

– Не понимаю, какая пропасть? О чем ты говоришь вообще? – хмурится.

– Да обо всем, – всплескиваю руками. – Религия, вероисповедание, называй как хочешь, вы же не относитесь к русским девушкам серьезно. А на раз и даже два я не согласна, – говорю эмоционально.

О том, что собиралась с Димой провести всего дну ночь, говорить не собираюсь. Лицемерю, конечно, а-я-яй. Вот так мы, женщины, устроены: с кем-то проведем ночь и даже не задумаемся, а с некоторыми и шагу сделать не можем, чувствуя, что влюбимся и пожалеем обо всем.

– Я думаю, если ты уважаешь все религии и любишь человека, то ничто не помешает вам быть вместе. И ты для меня не на раз.

– На два? – язвлю, провоцирую.

– Нет.

– Хочешь правду? – откинувшись на спинку, устало говорю я.

– Да.

– Я собиралась эту ночь провести с мужчиной. Заняться сексом с Димой в свой день рождения. – Может, ему это не понравится и он оставит меня в покое?

– Только в день рождения? – выцепляет главную мысль.

– Да, решила, что он будет моим первым. И я собираюсь это сделать, ты не сможешь мне помешать, – с угрозой выдаю.

– Ты можешь заняться сексом со мной. – Я давлюсь воздухом, снова бросаю на него изучающий взгляд. Вот упертый.

– Ты хочешь быть моим первым? – усмехаюсь.

– Я не хочу быть в очереди на секс вообще. Странное выражение «будь моим первым», словно понимаешь, что их будет хренова туча, и уже морально на это настраиваешься, – пожимает плечами.

– Решил быть единственным? – хмыкаю я.

Держи карман шире, ага.

– Я просто буду, – не сдается Мурад.

– Тогда мы едем к тебе. Ты живешь один или с родителями? – Почему бы и нет.

Мурад – красивый брюнет с черными глазами, моя тайная слюнявая мечта. И мне он понравился с первого взгляда, но между нами слишком много «но».

– Я один в служебной квартире. Родители на родине живут. – Кажется, в первые с момента разговора я вижу, как он расслабляется.

– Ты у нас, выходит, самостоятельный мальчик, – морщусь, и какого хрена его продолжаю задевать.

– Выходит, что так.

– Сколько тебе лет? – быстро перевожу тему. Мы едем заниматься сексом. А я мало что знаю о нем. Непорядок.

– Мне двадцать семь, закончил одиннадцать классов, пошел в армию, после поступил в институт, вот уже два года работаю в отделе, опер.

– Женат? Сосватан? – замираю, это меня волнует больше всего.

– Нет. Ни то ни другое. Я свободен. По крайней мере, пока, – вижу, что не врет.

Отвечает быстро, не задумавшись.

– Девственник? – Теперь его очередь удивляться.

Мурад молчит, мой вопрос застает его врасплох. И, кажется, я смутила его.

– Нет, я не девственник, у меня были женщины. Но все это было не важно, просто интрижки, – поспешно добавляет, обеспокоенно косясь на меня.

– Я не в претензии, что ты, это твоя личная жизнь, ты имеешь на нее право, – поднимаю насмешливо руки.

– Спасибо что разрешила. – Ой, и у кого это тут зубки прорезались?

– Всегда пожалуйста, я сегодня добрая, – самодовольно заявляю.

Мой телефон пиликает, сообщая о входящем сообщении. Вот же, совсем забыла, что из-за Мурада не предупредила подруг, что меня нагло увели с моего же дня рождения.

«Юлечек, ты где? Тебя тут Дима потерял».

Морщусь, вот же.

«Ириш, уехала с Мурадом, меня не будет. Я в полном порядке. Прикрой меня перед Димой, пожалуйста».

«Хорошо, не волнуйся».

«Спасибо, отдыхайте без меня».

– Я предупредил Илью, что забираю тебя. – Поворачиваю голову, встречаясь со спокойным взглядом.

– Девочки все равно волновались, – пожимаю плечами, убирая телефон в сумочку.

Мурад паркует машину возле десятиэтажного здания. Кругом много деревьев, и дом как бы спрятан от посторонних глаз.

– В этом доме живут только сотрудники полиции? – Мне правда интересно.

– Да. Первые два подъезда – только не женатые, в остальных уже семейные пары. – Мы выходим из машины, направляясь к дому.

– То есть если ты женишься, тебя переселяют? – хмурюсь. И что за правила такие.

– Нет, конечно. – Впервые слышу его смех. Он у него с хрипотцой, очень будоражит. – Все не так просто, – берет меня за руку и ведет к третьему подъезду.

– Расскажи.

– Ну только жениться недостаточно. Твоя жена также должна быть из другого региона, ни она, ни тем более ты не имеешь права иметь жилье или прописку в Москве, и еще куча всего. Там целый список. – Достает из кармана ключи, открывая входную дверь.

– Если у тебя будет жена москвичка, тебя попросят с вещами на выход?

– Да. Идем. – Как-то быстро мы идем… чуть ли не бегом, еле поспеваю за Мурадом.

Уже в лифте я чувствую нервозность, некую неправильность. Черт, не пожалею ли? Может, стоит попросить отвезти меня домой? Скажу, что пошутила, ха-ха. Прикрываю глаза, мне действительно хочется испытать на себе то, о чем все так много говорят. А то, что это не Дима а Мурад, может, и к лучшему. Мурад мне нравится намного больше. Я его кожей чувствую. Он словно мой магнит.

Мурад такой большой, могучий, очень привлекательный мужчина. И я уверена, если скажу ему сейчас, что передумала, он сразу отвезет меня домой. Сделал бы так Дима?

Уже возле входной двери Мурад поворачивается ко мне.

– Уверена? Есть время передумать. Если скажешь нет, я отвезу тебя домой, но не в клуб. – Улыбаюсь, качая головой.

– Боишься? – ухмыляюсь. Ну вот зачем я так делаю?

Нужно прикусить язык, ей-богу.

– Нет, а ты трусливый кролик?

Видимо, со стороны я на него очень смахиваю, ага.

Глава 4

У Мурада просторная однокомнатная квартира, очень чистая. Все везде аккуратно сложено. В прихожей снимаю туфли и аккуратно ставлю возле двери, чувствую мужские руки на плече. Слишком близко. Делаю глубокий вдох, чувствуя вкус его дыхания, хочется облизнуть пересохшие губы.

Все в новинку, все волнительно.

Поворачиваюсь к нему, смотрю в глаза, а в них вопрос: не пожалею ли я?

– Проходи, не стесняйся.

Молча киваю.

В комнате огромный диван во всю стену, разложенный. Из-под покрывала виднеется темно синее постельное белье.

Мне нравится у него, минималистично и очень уютно.

– Может, ты хочешь чего-нибудь? Чаю, например? – Поворачиваю голову. На пороге неловко мнется Мурад.

– Нет, спасибо, – прохожу, осматривая комнату.

– Тогда я в душ, располагайся.

Я слышу звон в ушах, сердце бьется на разрыв. Смотрю на руки, они подрагивают. Ты сама этого хочешь, так чего трусишь, м? Мурад – идеальный кандидат, вы переспите, ты получишь то, чего хочешь, и разойдетесь как в море корабли. Ему, наверное, родители уже подготовили невесту. Через пару лет женится, и забудет о ненормальной Юльке.

На противоположной стене рабочий стол. Небольшая синяя папка с пометкой «грамоты». Интересно.

Я даже не удивлена. У него столько грамот, и все они за доблестную службу или спортивные достижения. У меня за всю жизнь грамоты две наберется. За примерное поведение и отличное поведение. Хотите увидеть послушную девочку, с хорошим поведением, просто посмотрите на меня. Меня неплохо выдрессировали.

– Решил отнести на работу эти грамоты, дома лежат, только место занимают. – вздрагиваю, услышав позади себя голос Мурада.

Поворачиваю голову. Ух-х-х как хорошо, что он не в полотенце, иначе меня тут же хватил бы сердечный приступ. Но вид все равно шикарный: черные спортивные штаны и в цвет футболка. Вот это горы у него, точнее, мышцы. У Мурада одна рука как моя талия.

– Их очень много, ты молодец. – Мой голос дрожит.

– Это малая часть. Может, все-таки чаю?

– Нет. Но я бы тоже сходила в душ.

Мурад идет к шкафу, достает чистое полотенце.

– Спасибо, – поспешно забираю, не смотрю ему в глаза.

Щеки горят огнем.

На негнущихся ногах иду в ванную. Первым делом умываюсь холодной водой. Жаль, что это не поможет. Но что есть, то есть.

Уже под душем настраиваюсь на то, что будет между нами. Я вправе сама решать, с кем мне спать. Мне не нужно спрашивать разрешения родителей и тем более стыдиться своих желаний и потребностей.

Выхожу из душа в одном полотенце. Пусть знает мой настрой. Вхожу в комнату и вижу, как он меняет постельное белье. Движения быстрые, суетится. Улыбаюсь.

Ему не скрыть своего волнения. Мурад вскидывает голову, его рот приоткрыт, только и выдает:

– Ох, какая ты….

Подходит ко мне, я не отрываю от него взгляда, он манит меня. Это и есть химия?

Тогда мы пропали…

Мурад обхватывает мое лицо ладонями и набрасывается на мои губы. Мы целуемся сразу глубоко, влажно, жадно, посасываем языки друг друга. Мурад не сдерживается. Если в повседневной жизни он спокоен и собран, я бы сказала непробиваем, то с женщиной он смерч и ураган в одном флаконе. Не приближайся, опасно. Я чувствую жар во всем теле, меня уносит в этом водовороте чувств. Мурад совсем не помогает моим мозгам хоть о чем-то подумать. Я расслабляюсь в его руках, отдаюсь ему. Он пальцами ласкает мое лицо, отрывается от меня и смотрит своими дикими глазами. Мамочки, где мой спокойный опер? Верните его.

– Буду только я. Моя.

Отстраняется и стягивает с себя футболку. Я пытаюсь сфокусировать взгляд хоть на чем-то, но не могу, все плывет перед глазами. Следующим движение он стягивает с себя штаны. О-о-о, нет-нет-нет.

Я передумала, уже ничего не хочу. Может, только домой к себе под одеялко. Да он не вместится в меня, порвет. Сглатываю. Все это волнительно, и страшно. Ведь я знаю, такое вполне возможно. Мама не раз рассказывала о таких пациентках. Некоторым даже специальный гель выписывала, чтобы разрывов меньше было. А тут такой размер! Не-е-ет, я умру под ним, если не под его тяжестью, так из-за размеров, и спасительного геля у меня тоже с собой нет.

Член у него довольно большой, на мой взгляд. Блин, откуда мне знать, может, и больше бывает, сравнить-то мне не с кем, но член широкий и в полной боевой готовности, даже подрагивает от нетерпения. Судя по всему, в желании порвать меня. Кажется, все мысли отражаются на моем лице. Потому что я слышу хриплое:

– Первый раз, возможно, будет больно, но потом ты привыкнешь, – уверенным тоном заявляет Мурад.

Хочется закричать ему в лицо: «Возможно? Ты сказал «возможно»?» Ха-ха три раза. Да я уверена в том, что мне будет очень больно. Я даже тампонами не пользовалась никогда, боялась, что он там раздуется и мне может быть дискомфортно или не дай боже больно. А тут все намного больше тампона. Прикрываю глаза, чувствую дыхание и бархатистый шепот, он словно обволакивает меня, до дрожи.

– Не бойся меня, Юля, я постараюсь быть менее болезненным для тебя.

«Уж будь так любезен» – хочется крикнуть в наглое лицо. Но язык вообще не шевелится.

Молча киваю.

Сама подрагивавшими пальцами снимаю с себя единственный барьер между нами – мое несчастное полотенце, давая Мураду карт-бланш. Поднимаю голову, смотрю на него, а он, кажется, не дышит. Безумный, полный страсти взгляд блуждает по моей фигуре, не пропускает ни одного сантиметра. Мурад облизывает губы, его кадык дергается, ему явно нравится то, что он видит.

Одно ловкое движение – и я уже на его простынях. Жадные поцелуи продолжаются. Я вцепляюсь в его могучие плечи, мне жизненно необходимо за него держаться. Поцелуи спускаются ниже по коже шеи к груди, и когда я чувствую, как его влажный язык скользит по моему соску, а следом втягивает его, не могу сдержать стон удовольствия. Я и подумать не могла, что будет настолько приятно. Мурад переходит на вторую грудь, ласкает, посасывает, кусает. Пробует меня. Он бы точно меня съел. Пусть ест, сейчас я возражений не имею.

Проводит языком по ложбинке, я закатываю глаза. Сладко. Желание чувствую, потребность в нем, сейчас. Весь этот калейдоскоп мыслей проносится в голове.

– Еще, пожалуйста, – прошу я.

Мне не отвечают, запечатывают мои губы поцелуем, беря в плен мой язык. Его рука скользит по груди к животу, поглаживает, проходит по внутренней стороне бедра, я инстинктивно развожу ноги шире. Кровь и без того кипит, бухает в висках, низ живота скручивает спазмом. Я отдаю себе отчет в том, что не контролирую себя сейчас, это выше моих сил.

Когда его пальцы касаются клитора, понимаю, что дрожу не я одна, впервые слышу его стон. Мы словно поглощаем наши стоны в поцелуях. Ритмичные движения его пальцев, нарастающая потребность. С каждым его движением, с каждым моим стоном и его выдохом Мурад приближает меня к экстазу. Первый оргазм от рук мужчины заставляет меня вскрикнуть, ноги дрожат, словно их свело. Все случилось так внезапно. Я прижимаюсь лбом к плечу Мурада.

– Это было вау. Еще, мне еще хочется, – бесстыдно выпрашиваю ласку.

– Мы только начали, – выдает с дрожью в голосе.

А в следующий миг я чувствую головку.

– Не сжимайся, расслабься и пусти меня. Твое тело готово для меня.

Киваю как послушная девочка.

Волна удовольствия, что накрыла меня минутой ранее, постепенно сходит на нет. Зажмуриваюсь.

Нужно собраться и сделать то, о чем он попросил. Пытаюсь расслабиться, и, когда Мурад делает резкий толчок до упора, не сдерживаю крик. Боль, резкая боль – все, что я чувствую в этот момент. Инстинктивно хочется сделать больно Мураду, и я со всей дури кусаю его за плечо до крови. Он даже не пискнул, стерпел.

– Хорошая моя, все, больше больно не будет, обещаю, будет только хорошо, – воркует со мной, словно с маленькой девочкой. Всхлипнув, киваю.

Смотрю, как по его плечу струится кровь. Боже, что же я наделала, дура.

– Прости меня, я не хотела, – прохожу пальцами по укусу, стирая кровь.

– Нам сегодня впервые было больно. Но пусть это будет последняя боль…

Наклоняется, беря в плен мои и без того истерзанные губы. Вцепляюсь в него и делаю движение бедрами, давая разрешение продолжить.

Мурада не нужно просить, он тут же подхватывает ритм и медленно двигается во мне. Толчок, еще и еще, как, только он понимает, что боли я не чувствую, начинает ускорять движения. Диван скрипит под нами. Наши стоны слышны на всю квартиру, я не могу это контролировать. Пытаюсь закрыть рот ладонью, но Мурад не позволяет.

– Не-ет, я хочу слышать, как тебе хорошо, не лишай меня этого наслаждения, – ласково просит меня.

А я снова не существую, словно состою из потребности и желания. Я хочу этого мужчину. Смотрю в его глаза и вижу мощь и дикое желание обладать, там что-то еще, но мне не понять. Его глаза и так черные как ночь, а сейчас словно стали еще темнее, толчки резкие. Я кончаю снова. В этот раз оргазм другой: ярче, чувственнее, с привкусом боли. Мурад догоняет меня и со стоном кончает мне на живот, размазывая семя. В нос ударяет терпкий запах. Его запах.

По всей поверхности члена виднеется моя кровь. Потеря девственности, которую так берегли мои родители и которую так бездумно отдала их дочь первому встречному. Мурад ложится рядом, притягивая меня к себе. Продолжает осыпать мое лицо и тело поцелуями, гладит.

Я же, уткнувшись ему в шею, прикрываю глаза от полученного удовольствия.

И сейчас в его объятиях понимаю, что ни о чем не жалею. Я чувствую правильность, словно так должно было быть. Мне так хорошо с ним, хочется так всегда. Зажмуриваюсь. Все эти мысли пугают.

Ведь не должно так быть, неправильно.

Разве не должна я хотеть быть единственной для этого мужчины, любить его, встречаться с ним, в конце концов? Об этом я подумаю завтра. Сейчас я хочу просто быть рядом с ним. В его объятиях.

– Ты как, Юля? Сильно больно? – обеспокоенно спрашивает он.

– Я даже не думала, что будет так хорошо. Мне понравилось все, что ты делал со мной, – говорю тихим шепотом, от смущения пылают щеки.

– Мне тоже понравилось. Ты моя.

Киваю, сейчас спорить и протестовать совсем не хочется. Я моментально погружаюсь в сон. День и ночь сегодня напрочь утомили меня. Сквозь марево сна я только чувствую, как Мурад накрывает меня одеялом и притягивает к себе. Кажется, и у него не осталось сил.

Глава 5

Я долгое время лежу с закрытыми глазами, прислушиваясь к тяжелому дыханию Мурада. Приоткрываю глаза – в кровати я одна. Мурад на кухне, и, судя по всему, чем-то занят, уж слишком громко дышит.

Прикрываю глаза вспоминая нашу ночь. Убеждать себя в том, что это был всего лишь сон или плод моего воображения, точно не получится. Мое тело явно говорит о том, что ночью ему было очень хорошо и больно. Низ живота болезненно ноет, все тело ломит, словно я в спортзале неделю проторчала.

Набравшись смелости я все же решаю больше не притворяться спящей. Осмотревшись, вижу на стуле аккуратно сложенную одежду и сумочку. Наша постель смята, простыня в гармошку собралась, и только пятна крови на белой простыне свидетельствуют о потерянной девственности.

Щеки пылают огнем. И как смотреть Мураду в глаза? Вчера я была смелой и решительной, а сейчас так стыдно. Он видел меня всю, делал со мной такое… Как хочется исчезнуть.

Я ни с кем и никогда не заходила так далеко.

Не позволяла заходить дальше поцелуев, всегда что-то останавливало. Вспоминая себя этой ночью, хочу провалиться сквозь землю, я была распутной и бесстыжей, не стеснялась просила ласки. Издаю стон, спрятав лицо в ладони. Интересно, всегда так будет стыдно и неловко или только в первый раз? Одна мысль о том, что сейчас сюда зайдет Мурад и посмотрит мне в глаза, ввергает в настоящую панику. Уйти отсюда незамеченной я точно не смогу. Я не готова к утренней встрече с ним или не дай боже обсуждению нашей ночи.

Мысли путаются от страха и стыда. Прикрываясь одеялом, подхожу к окну, прикасаясь лбом к холодному стеклу. От себя не убежать. А от Мурада тем более.

В окне вижу лишь густой туман. Сквозь грязно-серые тучи не проникает ни одного солнечного луча.

– Доброе утро, – вздрагиваю от хриплого голоса Мурада.

Медленно поворачиваюсь, встречаясь с изучающим взглядом. Тут же смотрю на его припухшие губы, мои, наверное, такие же. Облизываю их, вспоминая наши страстные поцелуи.

– Доброе, ты тренировался? – Он в одних шортах, все еще тяжело дышит, потный.

– Да, каждое утро начинаю с тренировки. Я в душ, а потом приготовлю завтрак, и мы поговорим. – На словах «мы поговорим» у меня ноги подкашиваются, единственное, на что способна, – это молча кивнуть.

Одеваться смысла нет, после Мурада пойду в душ, я вся в его семени. Покрепче заворачиваюсь в одеяло. Решаю пока стащить подушки и испачканную простыню с постели. Нужно чем-то себя занять, иначе мысли меня сожрут.

– Юль, я освободил ванную, – заходит в комнату в одном полотенце, я стыдливо отвожу глаза. – Вот, возьми чистое, – вытаскивает из шкафа еще одно. Мой чистюля.

– Спасибо. Я тут белье сняла. Нужно постирать, – хрипло шепчу, в глаза смотреть избегаю, мне пока еще очень неловко.

– Оставь, я сам все уберу, – кивает. Мурад словно чувствует, что нужно дать мне время прийти в себя.

Смотрю в зеркало, на плече и груди виднеются небольшие засосы. Кожа у меня очень чувствительная, осматриваю бедра, на них хорошо отпечатались пальцы Мурада.

Сразу в голове мелькают туманные картинки того, как сильные руки оглаживали, ласкали мое тело, даря сладкое наслаждение. Внизу живота, несмотря на легкую тянущую боль, возникает приятное томление. Качаю головой, вот же ненасытная. Встаю под холодный душ, желая хоть немного охладить пыл.

Разложить мысли по полочкам так и не удается. Завернувшись в одно короткое полотенце, пулей выскальзываю из ванны. Пока Мурад колдует над завтраком, стараюсь как можно быстрее привести себя в порядок. В душе разливается дикий коктейль, я испытываю противоречивые чувства: страх и возбуждение. Нужно брать себя в руки, слабость показывать не хочется.

Когда тебе на протяжении многих лет в голову вдалбливают определенные моральные ценности, очень сложно перестроиться. Да, я сделала то, что хотела, и не жалею об этом. Но пресловутый червячок сомнения, словно жужжащая муха, нашептывает о неправильности происходящего.

Могу только представить ужас собственной семьи, когда они поймут, что их дочь так бездарно профукала. Родители уверены: я не посмею ослушаться их в этом вопросе. И все случится только с их одобрения. Я понять не могу, откуда у них такое отношение к сексу? Если вспомнить, по какой причине папа решил жениться на маме, ответ будет ясен: мама себя не хранила до свадьбы, а вышла замуж «по залету», как она утверждает, случайному и очень неожиданному.

Хотя, зная мамин характер, ее беспринципность и жесткость, больше чем уверена: если бы она не хотела ребенка, она бы его не родила. По молодости мама дважды делала аборт, если считала, что ребенок в данный период времени не к месту. И никаких угрызений совести она не испытывает.

Однажды сильно выпивший папа признался нам с Викой, что совершенно не хотел жениться на маме. У него вообще параллельно были отношения еще с одной девушкой. И он собирался порвать отношения с мамой, но ему сообщили «радостную новость о пополнении». Ну и как честный человек, он решил жениться. И именно в нетрезвом состоянии признавался, как жалеет о сделанном выборе.

Может, именно в этом причина постоянных скандалов, злости, а порой и ненависти к собственному ребенку.

Для меня очевидно только то, что браки по такому «принудительному залету» не всегда складываются в счастливую семью. У меня есть наглядный, «прекрасный» пример перед глазами, как я точно не хочу.

И если и есть в моей душе волнение, что подумают обо мне родители, то оно крайне незначительное. Сейчас же меня больше занимает, что обо мне думает Мурад. Легкомысленная? Доступная? Похотливая профурсетка?

Как всегда любит повторять мама: «На профурсетках не женятся, их только имеют».

Единственный выход, который я видела, – притвориться, что мне абсолютно все равно. Ну было и было, между нами не произошло ничего особенного. Я сама захотела, я получила. Главное – не показать истинных чувств и эмоций. Нельзя показывать, как сильно он мне нравится, и уж тем более нельзя привязываться к нему. Меня поглощает страх быть уязвимой, беспомощной, я боюсь совершить ошибку.

Боюсь боли. Боюсь, что именно с Мурадом мне будет так больно, что я этого просто не переживу. Начать отношения с ним – это словно добровольно согласиться пробежать по минному полю. Ведь наше расставание неизбежно, это всего лишь вопрос времени. Может, именно поэтому мне проще быть с кем-то без большой любви? По крайней мере, расставаться будет не больно. Проще сказать Мураду, что он мне не подходит и совсем не нужен. И забыть о нем. Вычеркнуть из головы. Где тонко, там и порвется.