Ловец человеков

Но потом я снова погрузился в себя настолько, что не заметил, как очутился в рабочих кварталах, в которых провёл всё своё детство. После смерти матери мы с братом перебрались в другой квартал, поближе к докам, где он трудился с утра до вечера, а затем, когда я уже тоже начал работать, в несколько лучший район. Когда он женился, то приобрёл отличную квартиру, куда перебрался с женой, а я так и остался в этом районе, только дом сменил. Ныне я снимаю квартиру на пару со знакомым, который тоже жаждет известности, но которого больше привлекают шоу. У него уже было несколько успешных съёмок в рекламе на уличных баннерах, и потому он ждёт приглашения от телевидения. И вот теперь я в быстром темпе проходил по тем улицам, на которых играл мальчишкой, воображая себя одним из героев любимых спектаклей и привлекая к себе внимание взрослых, чем получал несказанное удовольствие.

Ноги сами привели меня к антикварному магазину или лавке древностей. Я хорошо её помнил, тем более что за несколько лет она нисколько не изменилась. Тёмное и угрюмое помещение в десятом доме, которым мальчишки так любили друг друга пугать. Ходили слухи, что владелец лавки – злобный колдун, старый как само время. Я вспомнил, что детьми мы звали его за глаза Папаша, с кем чёрт пошутил. Сейчас для меня это просто была пыльная антикварная лавка с тусклыми стёклами, но до сих пор можно было видеть через большую витрину, забитую всяким мелким хламом, огромное в пол старинное зеркало в бронзовой раме, которое, всегда казалось, не отражает ничего из того, что происходит на улице. Во времена моего детства в эту лавку редко кто заходил из обычных покупателей. В основном, какие-то молодые люди входили и выходили в тревожном состоянии. Я бы даже сказал, под гипнозом находящиеся что ли. Некоторых из них я помнил достаточно хорошо до сих пор. Мы, мальчишки, шептали друг другу, что это несчастные жертвы Папаши, которых он поработил. Те, кого он обманом завлёк в свои силки. Для нас проявлением мальчишеской храбрости было забежать внутрь и сделать там круг до того, как объявится сам хозяин, выйдя из подсобки, либо обратит на нас внимание из-за своей конторки, что случалось реже, но оценивалось дороже в нашей компании, как проявление бесстрашия.

Не знаю почему, но, стоя сейчас напротив этой лавки, во мне зародилась крайне острая нужда войти внутрь. Я чувствовал, что найду там для себя нечто очень важное или, быть может, полезное. И я решительно поднялся по трём ступеням и толкнул дверь. Внутри пахло древностью и затхлостью. Несмотря на яркое солнце, в помещении было полутемно, наверное, из-за громоздкой мебели, поставленной без всякого порядка теми, кто втащил её в магазинчик, докуда они нашли в себе силы её доволочь. Многие предметы были расположены в точности так, как я их и запомнил с последнего раза, что было много лет назад. Однако теперь взглядом повзрослевшего человека я мог отметить, что большинство вещей всё же представляет собой самый настоящий хлам или рухлядь. Мальчишкой же я считал, что здесь спрятаны значительные богатства и сокровища.

Я успел осмотреться, прежде чем послышались шаркающие шаги хозяина. Фигура ступила на свет, и я вздрогнул. На миг показалось, что это тот самый тип, что, не таясь, пожирал меня взглядом и словно преследовал, будто бы намеренно подгоняя к этому месту. Я ещё раз глянул на него и убедился, что вблизи это вполне добродушный старик, так что я сам себя напугал на улице. Мало ли что могло привидеться моему богатому воображению.

– Добро пожаловать, молодой человек! – радушно поприветствовал он приятным голосом. – У меня здесь есть много всего, так что, обещаю, с пустыми руками вы не уйдёте. У меня найдётся товар на любой вкус. Я знаю все ваши желания, а вы не знаете моих, именно поэтому мы можем совершить достойный обмен.

Несмотря на многообещающие речи опытного продавца-зазывалы, это был обыкновенный старик. Едва ли в нём имелось сходство с тем типом, кто так напугал меня на улице. И от его маленького дряхлого тельца не веяло никакой мощной силой. Издалека было не разобрать лица, лишь фигуру в старомодном костюме. А если даже я не ошибся и признал в нём того прохожего, он мог идти открывать свою лавку почти тем же маршрутом, что и я. И вообще, мне могло лишь показаться, что он смотрит на меня, а он вполне мог быть занять созерцанием чего-то за моей спиной. Ни для кого не секрет, что старики часто бывают рассеяны и смотрят в никуда.

Как бы то ни было, но я решил пройтись по лавке и посмотреть древности. Обычно я не заходил в магазины антиквариата, так что не мог сказать, отличалось ли чем-нибудь это место от подобных ему прочих в более престижных частях города, было ли хуже или лучше их. Тут только знаток мог разобраться, представляют ли эти вещи хоть какую-нибудь ценность. Я подошёл к большому зеркалу, которое в детстве так волновало меня. Вся его поверхность была какой-то тусклой, безжизненной. Отражение магазина в нём было как-то искажено, но в чём именно это заключалось, я не мог сказать. Было нечто неправильное в том отражённом пространстве. Рядом с этим зеркалом мне стало как-то не по себе, и я отошёл. Я изначально не намеревался здесь что-то покупать и уже собрался уходить, но владелец лавки остановил меня, сказав:

– Если Крис не нашёл себе тут ничего по вкусу, у Папаши в запасе имеется ещё Чуланчик желаний.

Я замер, соображая, не ослышался ли. Откуда этот старикашка знает моё имя? Как узнал, что давным-давно мы за глаза называли его Папашей, с кем чёрт пошутил?

– Пройдите сюда, – он поманил меня к конторке и откинул ширму за собой, которая прикрывала вход в ещё одну комнату.

Я пошёл туда, хотя какой-то частью себя понимал, что лучше уйти. Но мне хотелось выяснить, что ещё он знает обо мне, так что я прошёл с ним за ширму и оказался в маленькой комнатке, самым настоящим образом переделанной из бывшего чулана под небольшую библиотеку. Посередине стоял простой стол с двумя стульями, а напротив дверного проёма шкаф, занимающий всю стену. Древностью тут пахло ещё сильнее. Я сразу понял, что все книги в шкафу очень старые и ценные, раз владелец хранит их в отдельном помещении, где почти не бывает света, чтобы страницы не пожелтели ещё сильнее и даже, у особо ветхих экземпляров, не превратились в пыль. У некоторых я разглядел чёрные кожаные переплёты, инкрустированные перламутром, другие были настолько толстенными, что один человек с трудом справился бы с ними, а названия иных томов не поддавались прочтению – золотые тиснёные буквы были либо неудобочитаемы, либо совершенно незнакомы мне, какие-то загадочные письмена. Все они, должно быть, стоили баснословные суммы, но даже если бы это было не так, в мои намерения никак не входила покупка книги. Я собрался вежливо поблагодарить хозяина и уйти, но он снова предупредил моё намерение.

– Садитесь, Крис Браун, – он указал мне на стул и сам тоже сел.

Стол разделял нас, и моё воображение принялось придумывать сценки с похожим действием, чтобы я мог избрать соответствующее поведение. Либо я клерк, которого вот-вот примут на работу, либо провинившийся работник, которого поймали на воровстве, но которого собирается вразумить начальник.

– Я торгую не только предметами старины, – начал Папаша, с кем чёрт пошутил, он же мой вымышленный босс (я сидел с понурым видом). – У меня есть товар, если можно так выразиться, и для потребностей души. В некотором роде я способен исполнить любую мечту. Я запомнил тебя, когда ты был ещё мальчишкой, Крис. Ты был не робкого десятка, отважный для своего возраста.

Я кивнул. Был немного удивлён, что меня запомнили и через столько лет узнали. Хотел сказать, что мне ничего не нужно, но не решался прервать Папашу, который продолжал разглагольствовать о том, каким особенным мальчишкой он меня запомнил. Я думал, что после этого он обязательно предложит одну из своих книг, да ещё по суперской цене специального для меня, но вместо этого он сказал:

– Я знаю, что для тебя желанно более всего. О чём томятся твои сердце и душа ежедневно, еженощно и ежечасно.

Я вздрогнул. До того вкрадчивым тоном это было сказано. Я слушал его вполуха до этой самой минуты, не предполагая, что ему откуда-то известны столько сокровенные сведения обо мне.

– Зачем вы следили за мной? – всё же озвучил я вопрос, который не давал мне покоя.

– Не следил, – поправил он, поморщившись. – Наблюдал. Мне хотелось убедиться, что ты не перестал быть тем самым храбрым мальчиком, который всякий раз так настойчиво забегал сюда. Мне хочется заключить с тобой своего рода соглашение.

Тут-то я точно решил, что он собирается навязать мне свой товар, поэтому пояснил, вставая и собираясь уходить:

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.