Медди. Империя Солнца

Сам Скай лишь посмеивался в ответ на моё недовольное бурчание в адрес его начальника, уверяя, что: «Хорошие деньги сами себя в карман не положат».

Я, конечно, гордилась тем, что мой молодой человек настолько трудолюбив и целеустремлён, но от меня не укрылась и его возросшая нервозность, а также некоторая рассеянность, присущая парню в последнее время.

Закончив со всеми приготовлениями вовремя, я заметила четверых мужчин в форме, идущих в мою сторону во главе с господином Глассом. В отличие от своих спутников, начальник сыскного участка сегодня был не в форме, а в обычном сером костюме-тройке.

Подав меню и выслушав нехитрый заказ из нескольких стейков, тушёных овощей и кувшина эля, я принялась за его выполнение. Благо с остальными столиками вполне успешно справлялась Кира, ведь, судя по всему, успевшие утолить первый голод посетители не спешили обновлять блюда, вольготно допивая остатки той выпивки и кваса, что ещё сохранялись на их столах.

Возвращаясь с полными подносами, я замешкалась, когда кувшин опасно покачнулся на повороте перед нужным мне столиком. Приостановившись, чтобы вернуть себе равновесие, я нечаянно подслушала часть разговора одного из констеблей и господина Гласса:

– … слишком большой оборот. За поимку назначено и так много, а хоть какой-то информации – ноль. Может, стоит подключить участки в соседних городах? Он может скрываться, например, в Кавале или Теадусе.

– Никакой самодеятельности! – Тон господина Гласса был неожиданно резким. – Или вам больше нечем заняться? Так я могу подкинуть работы сверху, чтоб не забивали головы всякой глупостью! Лучше вспомните, зачем мы тут собрались и спокойно празднуйте вместе со мной, вместо того, чтоб снова говорить мне про Моро.

«Опять Моро… – я кинула беглый взгляд на столик, чтоб удостовериться, что мужчины не смотрят в мою сторону. – Странно, почему начальник сыскного участка не проявляет особого рвения по поимке опасного мафиози? Боится?»

– Как скажете, господин Гласс!

Мужчины затихли, не пожелав навлечь на себя гнев начальника, а я направилась к их столику, споро раскладывая принесённые блюда.

Все четверо констеблей были чернее тучи, вероятно, приглашение их непосредственного босса не вызывало у них особого восторга, но и отказаться они не имели право, опасаясь, как бы не навлечь его гнев. Плюс неприятный разговор, свидетельницей которого я стала, не добавлял хорошего настроения тем, кто навлёк на себя гнев.

Господин Гласс слыл жёстким руководителем, да и человеком, как поговаривали, был не самым лёгким по характеру. Воспитывая не только сыновей, но и молодую жену под стать своим подчинённым в сыскном участке, он давно сыскал славу если не тирана, то мужчины, привыкшего держать всё под своим строжайшим контролем. Соседки перешептывались, будто миссис Мойв прячет синяки под длинными рукавами, и многие охотно верили этим домыслам.

– Что-то ещё будет угодно? – Под нахмуренным взглядом господина Гласса мне стало неуютно.

– Нет, милочка, пока что на этом всё. Мы позовём, если решим заказать ещё.

Испытав облегчение от того, что не придётся задерживаться в этой гнетущей обстановке, я зашагала на кухню, собираясь помочь маме и Кире с грязной посудой и тестом для вечерних булочек с корицей. Насколько я помнила, мама собиралась сделать их именно сегодня.

Посетители были на удивление тихи, изредка обновляя заказ на эль и лёгкие закуски, даже гора посуды в раковине росла вдвое медленнее, чем в предыдущие дни, поэтому я сама не заметила, как вечер подошёл к концу, плавно перейдя в ночь под лиричную музыку из старенького граммофона.

Подсчитав выручку и закончив с нехитрыми приготовлениями на завтра, родители объявили, что я могу взять выходной. Покидая «Глою» первыми, они оставили меня одну, так как я упросила спуститься в винный погреб за медовухой, которую обещала Клэр для её родителей. Конечно, в моих планах было прихватить две бутылочки и угоститься с подругой под её рассказ об очередном увлекшем Клэр романе, но о таких подробностях я решила не сообщать.

– Дорогая, ты уверена, что нам не нужно тебя подождать? – Мама наматывала пушистый, слишком жаркий для весенней погоды, шарф, с тревогой поглядывая на часы, стрелки которых остановились на цифре двенадцать.

– Глоя, с ней всё будет хорошо, она взрослая девочка и множество раз добиралась до дома одна, – заступился отец.

– Я знаю, но ведь на улицах неспокойно…

– Мама, всё нормально, – я улыбнулась, обернувшись уже около небольшой двери, скрытой за барной стойкой, готовая спуститься в погреб. – Идите домой, я хочу после неспеша прогуляться, а вот вам давно пора домой. Готова побиться об заклад, что Денеб уже вымотал миссис Хлоэ и не собирается ложиться спать без твоей сказки на ночь.

Отец рассмеялся, запрокидывая голову назад. Светлые пряди красиво разметались по его лбу.

– Вот видишь, как хорошо наша дочь знает своего брата, пойдём, иначе няня начнёт требовать повышение жалования.

– Наверное, вы правы… – Мама нехотя согласилась, помахав мне на прощание.

Ступив на первую ступеньку узкой лесенки, я вслепую нащупала небольшой выключатель, утопленный в резном каменном ободке стены. Внизу загорелся огонёк одинокой лампочки, слабо освещая мне путь.

Отец поговаривал, что на месте нашей таверны когда-то был дом бывшего военачальника, ушедшего в отставку и пожелавшего провести последние дни своей жизни, наблюдая за цветением местных вишен. Но ни свежий воздух, что дарила близость гор, ни умеренный климат не смогли подарить ему долгую старость, поэтому, когда дом выставили на городские торги за неимением прямых наследников почившего, отец смог выкупить его за вполне сносную на то время сумму, переоборудовав со временем под таверну.

Спустившись, я оглядела длинные стеллажи, полностью забитые бутылями и миниатюрными бочками с самым разнообразным алкоголем. Рядом, на соседних полках, а также подвешенными к низкому потолку в связках, хранились источающие невероятный аромат копчёности. Пройдя мимо большой бочки с квасящимися там огурцами, я, найдя искомое, потянула руку за одной из бутылок с медовухой, разлитой отцом прошлой осенью.

Тихий шелест в противоположном углу заставил испуганно подпрыгнуть. – «Мыши?» – Я не могла припомнить, чтобы в бывшей, некогда аккуратно отделанной рогожкой, прачечной водились грызуны, но и верить в другие возможные источники звуков, будь то боггарт или брауни, я отказывалась, считая себя девушкой, далёкой от суеверий. Конечно, старики рассказывали, что ещё каких-то сто лет назад подобную мелкую нечисть можно было встретить повсеместно, особенно на окраинах Империи, вдали от шумных городов, но подобное воспринималось мной не более чем байки.

Шум повторился, и я, схватив бутылку и прижав её к груди, опасливо шагнула к углу, собираясь окончательно развеять свои страхи, убедившись в полном отсутствии чего-то сверхъестественного.

Сваленные один на один мешки с пшеничной, рисовой и кукурузной мукой занимали всё пространство угла, абсолютно непримечательные и сейчас безмолвные. Шорох больше не повторялся, и я, поворочав для виду пару маленьких мешочков, с облегчением выдохнула, намереваясь поскорее покинуть подпол, взглядом приметив вторую бутылочку, которую тоже намеревалась взять с собой.

Словно насмехаясь над моей пугливостью, под краешком одного из больших мешков что-то моргнуло слабым светом, а моё тело застыло подобно статуе. Свечение повторилось, призывным огоньком блеснув вновь. Я облизнула пересохшие губы и, вытерев скользкие от проступившего на них холодного пота руки о штанины, потянула край войлочной ткани на себя, приоткрывая тут же моргнувшую зеленоватым свечением старую бронзовую плиточку.

Изображение на ней отличалось от тех, что я видела раньше. Вне всякого сомнения, она была одной из тех сохранившихся свидетелей Империи Горгон, но если на остальных была изображена голова девушки, вместо волос на которой клубились змеи, то моя находка, переставшая источать свечение, изображала лишь одну змею, взгляд которой казался до невероятного живым, смотрящим вглубь души.

Наверху, в таверне, зазвенел колокольчик входной двери. – «Родители вернулись? Или заплутавший посетитель? Придётся выпроваживать его, раз он сам не в силах прочитать табличку „Закрыто“ с той стороны двери…» – Отдёрнув руку от своей находки, я мысленно пообещала себе, что вернусь к ней позже и желательно вместе с отцом. Он должен лучше разбираться в подобных осколках Империи, ведь когда-то жил в Радисе.

Поднявшись в зал, я застыла с неприлично распахнутым ртом, позабыв и о табличке, и про вторую бутыль, так и не захваченную мною в спешке. – Огромный букет чайных роз практически полностью скрывал державшего его посетителя, в нерешительности переминающегося с ноги на ногу около входа, полностью завладел моим вниманием.

– Хм-м, господин, мы уже закрылись.

– Я знаю. – Сумев-таки высунуть голову из-за цветочного буйства, на меня смотрел Ираклий. – Встретил твоих родителей и решил, что будет неправильным позволить тебе одной добираться по ночному городу.

«И этот туда же, начинаю понимать, чем он так приглянулся отцу, у них же одинаковая потребность в опеке!» – Я мысленно выругалась, стараясь сохранять хотя бы подобие доброжелательного выражения на лице.

– Что ж, проходи. – Приняв букет из рук просиявшего парня, я водрузила его на стойку, в попытках найти вазу, начав шарить на полках под ней. – Я как раз собиралась уходить. Да где же она?.. – Искомая тара наконец-то попалась на глаза, после чего я с некоторым усилием, но всё же смогла запихать слишком большой для неё букет в узкое горлышко. – Готово!

– Медди, часто ты задерживаешься допоздна? – Ираклий казался искренне обеспокоенным, я даже заметила горизонтальную морщинку, появившуюся на его лбу.

– Конечно, таверна работает до полуночи, иногда и дольше, если посетителей много, и они готовы продолжать заказы и не жалеть при этом наличные.

Вопрос парня казался мне странным, ведь ответ был совершенно логичным. Одевшись, я привычным движением спрятала кудри под кепи, отворяя входную дверь, проследовавший за мной Ираклий продолжил разговор, как только мы вышли на освещённую фонарями улицу.

– Нет, я имел в виду не совсем это… – Он потёр бровь, словно желая стереть своё обеспокоенное выражение лица. – Молоденькой девушке небезопасно добираться в ночи совершенно одной, я удивлен, как мистер Пилай допускает подобное, но Медди, возможно, ты бы разрешила мне сопровождать тебя хотя бы изредка?

Сегодняшняя ночь наконец-то могла порадовать сухой погодой и сладковатым запахом лепестков, начавших потихоньку опадать с вишен. Аромат доносился из соседнего квартала, где эти деревья росли особенно густо. Засмотревшись на усыпанное крупными звездами небо, безоблачное и такое высокое, я не сразу поняла суть вопроса парня, просто наслаждаясь прогулкой.

– Медди? Что скажешь? – Нетерпеливо переспросил он, осторожно коснувшись моего локтя, из-за чего я была вынуждена вернуться в непрезентабельную реальность с грязными тротуарами и загазованным за день кебами воздухом.

– Скажи честно, чего ты добиваешься? Отец успел что-то пообещать тебе, ведь так?

Я чувствовала, что начинаю закипать. Мне было приятно пообщаться с парнем в прошлый раз, за ужином у нас дома, но он начинал казаться мне слишком навязчивым, даже его букет, оставленный нами в «Глое», отчего-то раздражал… Наверное, всё дело было в том, что я никогда не любила розы. Эти цветы всегда вызывали ощущение фальши и безликой формальности. Мне хватало опеки отца, и я считала себя уже достаточно взрослой, чтобы наконец обрести хоть какое-то подобие свободы действий, но порой даже у Денеба было больше возможностей, несмотря на его возраст, чем у меня. – Ох уж это неравенство полов.

Ираклий поправил воротник своего пальто, чуть оттянув его от шеи так, будто мягкая ткань натёрла кожу. Кинув на меня быстрый взгляд, он так же поспешно опустил глаза на брусчатку, по всей видимости находясь в смятении от моего яростного напора.

– Между мистером Пилаем и мной нет никаких договорённостей, если тебя это так волнует, – пробормотав ещё что-то нечленораздельное сквозь сжатые зубы, он всё-таки поднял лицо, встретившись со мной взглядом. – Я вижу, что не вызываю у тебя симпатии, но мне действительно хотелось бы завоевать твоё доверие. Медди, я ведь помню, мы отлично ладили в детстве, почему бы нам не стать друзьями и сейчас?

– «Друзьями»? – недоверчиво повторила я.

– Именно. Перестань, пожалуйста, искать подвох в каждом моём действии и слове, его там нет. Не буду скрывать, ты мне нравишься и даже больше, чем простая девушка по соседству, но я даю слово не переходить черту дозволенного и постараться стать тебе добрым приятелем, для начала. – Заметив моё нахмурившееся лицо, парень рассмеялся, поправляя себя: – Хорошо-хорошо, просто «добрым приятелем», без всякого продолжения. Такой вариант тебя устроит?

Мимо нас прошёл пошатывающийся забулдыга в потрёпанной одежде, руки мужчины безвольно свисали вдоль худощавого тела, а длинные, неровно отстриженные волосы сальными прядями спадали на одутловатое лицо с покрасневшей сеточкой капилляров.

Ираклий, придержав меня за руку, ненавязчиво подтянул ближе к своему боку, увеличивая безопасное расстояние между мной и поздним пропойцей, который впрочем, не обратив на нас никакого внимания, скрылся в густых тенях за пределами световых пятен фонарей.

– Какой ужас, – не сдержав комментарий, я поежилась, вспоминая пустой, словно остекленевший взгляд мужчины.

– Вот об этом, в частности, я и говорил. Таких зависимых становится всё больше с каждым годом, неизвестно, на что они готовы пойти ради лёгкой наживы или если в их больную голову просто закрадётся злой умысел.

– Ты про зависимость от алкоголя? – Я с удивлением посмотрела на свою ладонь, всё ещё лежавшую в руке парня, быстро выскользнувшими пальцами пригладила выбившийся локон, надеясь, что не сильно оскорбила Ираклия своей поспешностью.

Никак не прокомментировав мои действия, парень лишь покачал головой в ответ на мой вопрос:

– Нет, если бы этот горожанин напился до подобного состояния, то мы учуяли характерный запах ещё за версту, но ничего подобного я не заметил.

Мысленно согласившись с его доводом, я вспомнила разговор за столиком констеблей и господина Грасса – «слишком большой оборот» – кажется, так сказал один из них. Если встретившийся нам прохожий в весьма плачевном состоянии не являлся любителем крепкой выпивки, то оставался только один вариант:

– Опий?

– Именно.

– Их и раньше было много. – Я безразлично пожала плечами. – Только в прошлом году была задержана очередная крупная банда, занимающаяся его сбытом, однако поставок, насколько мне известно, стало только больше.

– Даже так? – Ираклий окинул меня заинтересованным взглядом. – Откуда такая информация? Хотя, это неважно, ты права, поставки значительно увеличились, о чем известно уже всем в нашем сыскном участке, да и за его пределами. – Парень грустно усмехнулся, попытавшись пошутить: – Кот оказался слишком большим, для того чтобы его смогли утаить в мешке. Но проблема даже не в этом – в последние месяцы опиат, судя по всему, изменился. То ли они стали синтезировать его иначе, то ли что-то подмешивают, а может быть, это совершенно новое вещество, но те, кто подсаживается на такого рода удовольствие, становятся чрезвычайно агрессивными. Я не хотел тебе говорить, чтобы не пугать, но ты и так рано или поздно узнаешь все из газет. Сегодня вечером из реки выловили труп девушки, несчастной перерезали горло и, избавившись от тела, выкинули в воду.

– Это был единственный случай? – уточнила я, припоминая, что и раньше убийства случались, хоть и были редки.

– Увы, но нет. За неполные полгода это четвертый труп. Все жертвы были молодыми девушками, но в остальном какого-то внешнего сходства не наблюдается. Мы имеем лишь разрозненные случаи убийств, совершенных без мотива, а в состоянии наркотического опьянения. Убийцы были найдены, все, кроме сегодняшнего, им занимаются констебли, и я уверен, к утру его уже доставят в участок. Один из убийц даже не смог скрыться с места преступления, так и оставшись сидеть около тела, невидящим взглядом рассматривая свои окровавленные руки. Теперь ты можешь понять мое настойчивое желание составлять тебе компанию в подобных ночных прогулках?

Холодный ветерок прошелся по оголенной коже шеи и рук. Ночь утратила свое очарование, вымазавшись в отвратительной картине реальности, притаившейся в узких переулках Предгорного Угла.

Показавшаяся калитка дома, за которой виднелись ярко горящие огни окон кухни и спальни Денеба, стала как никогда привлекательна. Хотелось поскорее укрыться под крышей родного жилища, постаравшись не думать о тех ужасах, что, возможно, творятся сейчас где-то на улицах нашего городишка.

– Хорошо, признаю, что ты прав, – нехотя согласилась я. – Обещаю больше не спорить на этот счет и готова видеть тебя в качестве спутника, но не каждый день. Не думаю, что мой…

– Парень? – оборвавший меня Ираклий не казался удивленным, скорее он выглядел так, будто уточнял абсолютно несущественную деталь, а не наличие молодого человека у девушки, за которой намеревался ухаживать.

– Да – Скай. Он часто отсутствует, но иногда забирает меня после рабочего дня в «Глое», и я не хотела бы, чтобы наше с тобой общение было им неправильно расценено. Поэтому расскажу ему все как есть, а тебе буду сообщать по возможности, когда не смогу принять твое «приглашение» на позднюю прогулку.

– Справедливо. – Завладев моей ладонью, парень оставил короткий поцелуй, собираясь попрощаться. – Принимаю любые условия дамы, если она обещает больше не злиться на меня, а теперь вынужден откланяться. Утром ранняя смена, а мое чутье подсказывает, что работы будет немало. Однако, я смогу выкроить пару часов на совместное посещение ярмарки, которое ты мне обещала. – Ираклий с надеждой посмотрел поверх моей ладони, так и не отстранившись от моей кожи на достаточное расстояние. – Все в силе?

– Да, конечно. – Отчего-то смутившись его пронзительного взгляда, я пролепетала слова прощания, поспешив выдернуть руку и скрыться за калиткой, с глухим ударом захлопнувшейся за моей спиной.

«Иногда счастье в неведении… – Я смотрела на казавшиеся потускневшими звезды и с тоской вспоминала те дни, когда моей главной проблемой был выбор наряда или отказ родителей сводить к мороженщику, но никак не накалившаяся обстановка вокруг и не странные сомнения, терзающие меня каждый раз, стоило задуматься о своих чувствах по отношению к тем, кто меня окружает. Перед внутренним взором предстали осуждающие серые глаза Ская и искрящиеся зеленью радужки Ираклия. – Ох, Медди, эти двое не доведут тебя до добра…»

Глава 4

Пёстрые ткани закружились, подобно крыльям огромных бабочек, когда очередной зазывала-продавец взметнул вверх специальную конструкцию с закрепленными на ней всевозможными платками и накидками, обращая на себя внимание многочисленных зевак, праздно шатающихся по торговым рядам и готовых расплатиться за приглянувшиеся товары горожан.

Пригнувшись, я зашагала дальше, высмотрев впереди лоток с леденцами всех форм и размеров, на которые только способна фантазия. Сахарные лакомства заманчиво переливались в лучах весеннего солнца, пробуждая немалый аппетит. Там были и глянцевые зайчики, и так любимые Денебом, посыпанные какао «ежики», сидящие сверху на красных картонных палочках. Мимо такой красоты просто невозможно пройти! Это признавали и многие покупатели, окружившие лоток и с аппетитом поглядывая на сладких зверюшек.

Сегодня я проснулась неожиданно поздно, первым порывом было вскочить и начать судорожно собираться, коря себя за опоздание в «Глою», но осознание честного выходного успокоило разбушевавшиеся чувства и вернуло пульс в норму.

Родители к тому часу успели уйти в таверну, поэтому в гостиной меня встречали только Денеб, увлеченно выстраивающий новый участок дороги для любимого железнодорожного состава, подаренного ему на прошлый день рождения, и миссис Хлоэ, успевающая и вязать полосатый носок, и при этом не спускать внимательного взгляда со своего подопечного.

Вытребовав с меня «честное-пречестное» обещание принести ему гостинцев с ярмарки, Денеб пусть не сразу, но всё-таки согласился отпустить меня, чем я моментально воспользовалась, отправившись восвояси с такой поспешностью, что даже позабыла дома извечную кепи, чему, признаться, сейчас была даже рада, подставляя кудри заметно потепле́вшему ветру.

– Мисс, обратите внимание на наш ассортимент серег и браслетов! – бойкая торговка привлекла моё внимание, помахивая чуть ли не перед самым носом довольно увесистым на вид золотым ободком. – Такой красоты больше нигде не сыщете!

Извинившись, я побрела дальше, упорно держа курс на леденцы, без которых братик меня и на порог не пустит, хотя глаза разбегались от разнообразия тех товаров, что предлагали мне встреченные на пути торговые люди, зазывая на разный лад и демонстрируя лучшие экземпляры мехов, фруктов и даже оружия, около лавки с которым я всё же остановилась, привлечённая блеском искусно выкованной стали.

В Империи уже столетие как прочно вошло в обиход огнестрельное оружие, были даже автоматические модели различных пистолетов, полюбившихся особенно слугам правопорядка и тем, кто стоял по другую сторону закона, но меня всегда очаровывала холодная красота витиеватых ножей, хранящих в себе историю и придающих своим хозяевам толику спокойствия, покоясь на талии в кожаных ножнах.

Заметив неподдельный интерес, косматый торговец с поразительной для его грузного тела ловкостью подскочил ко мне, держа на вытянутых руках именно тот аккуратный кортик, на который я только что положила глаз.

– Только посмотрите, какая тонкая работа, госпожа! Я один из лучших оружейников на всём Юге, не пожалеете, если приобретете! Или, может, молодой госпоже показать малогабаритный «колибри»? У старого Жерома есть парочка, и даже найдутся готовые обоймы под них.

– Нет-нет, не стоит, – отказалась я от миниатюрного пистолета, не отводя завороженного взгляда от практически утонувшей в его мозолистой ладони стали. – Сколько стоит это чудо?

– О, госпожа знает толк в надёжном оружии, – похвалил он. – Всего каких-то восемьдесят фунтов, и этот великолепный кортик Ваш, госпожа!

Я уныло скривилась. Даже если отдам все свои сбережения, оставив мысль о других покупках, в том числе и сладостях для не оценившего бы такого поступка Денеба, мне всё равно не хватит денег на этот кортик.

– Мы покупаем, подберите подходящие ножны, – выросший из-за моей спины Ираклий кивнул вмиг засуетившемуся продавцу, вкладывая в свободную ладонь того пачку купюр.

– Я верну тебе деньги, но… позже, – я непроизвольно втянула голову в плечи под насмешливым взглядом парня, протягивающего мне только что совершённую им покупку, стараясь не сгореть со стыда прямо на этом самом месте. – Спасибо, – всё-таки выдавила я, запоздало вспоминая, что надо бы поблагодарить за нежданный подарок.

– Ерунда, – отмахнулся он. – Поверь, Медди, жалования секретаря вполне хватает на подобные мелочи, – Ираклий одарил ножны, теперь висящие на моей талии, довольным взглядом, а после предложил свой локоть, чтобы я, как подобает благовоспитанной мисс, смогла на него опереться. – Прости, что задержался, работы, как я и предполагал накануне, оказалось предостаточно, еле выкроил возможность улизнуть из участка. Что бы ещё ты хотела посмотреть? Может, пойдём к бродячему цирку?

– Нет, благодарю, подобных развлечений мне хватает и на работе, – повеселев, подметила я, принимая его руку, и сразу получила несколько заинтересованных взглядов от мимо проходящих степенных горожанок. Наверное, мы с Ираклием выглядели как помолвленная парочка, выбравшаяся на ярмарку за покупками, но лучше уж пусть думают так, чем начнут перемывать косточки, посмевшей без присмотра родителей или компаньонки принять руку мужчины. – Вообще-то я спешила к торговцу леденцов, братишка очень просил гостинец.

– Кстати о Денебе, – Ираклий без лишних вопросов повёл меня сквозь толпу в сторону виднеющихся лакомств, – я слышал, что твой отец собирается нанять для него гувернёра на следующий год, а о дальнейшем обучении ещё не задумывались?

– Наверное, нет, – я растерялась, не ожидая подобного интереса к моему брату, но, к своему стыду, должна была признать, что практически не интересовалась всем, что касалось Денеба. Мы даже времени вдвоём проводили непозволительно мало, не говоря уже о том, чтобы запомнить, говорили ли родители что-то о его предполагаемом будущем. Это не означало, что я не люблю братишку, но делало меня не очень хорошей сестрой в собственных глазах. – Отец, кажется, ничего ещё не озвучивал на этот счёт, в конце концов, в Империи, да и в городах поблизости есть несколько неплохих высших учебных заведений, к моменту, когда он подрастёт, будет понятно, какие науки окажутся ему по нраву.