Медди. Империя Солнца

Я с готовностью встала из-за стола. Вопрос не вызывал сложности, ведь я не один час провела за изучением книг по Империи, в чем мне часто составляла компанию Клэр, да и история свержения бывшего правящего Дома не была на слуху разве что у ленивого.

– Великий Совет Правящих Домов смог свергнуть стоящий у власти Дом Горгон, во главе с бывшим императором Андроклесом, разорвав тем самым все договоренности, подписанные им ранее с королевством Шакар. Плененные Император и Императрица должны были быть сопровождены в дальнюю провинцию Хай, но оказали сопротивление, пытаясь убить главу Дома Солнца и нашего нынешнего Императора – Безила Первого. В результате их схватки трагически погибла жена Безила – госпожа Париса, но их сыну Мирану, ставшему принцем Империи Солнца, удалось скрыться, благодаря союзникам из Домов Алмазов, Глубин и Вечного леса. – Я перевела дыхание, с удивлением отмечая, что на протяжении своего рассказа дышала с трудом, словно проживая те события на своей шкуре. – Кровь Дома Горгон была полностью прервана, а Шакар объявил провозглашенной Империи Солнца полномасштабную войну.

– А какое название носила наша империя до тех событий? – уточнила госпожа Сфенел.

– Великая Империя Горгон, – не задумываясь ответила я.

– Верно. Присаживайся, Медди.

Возвращаясь на свое место, я продолжила записи, слушая уже следующие ответы других учеников, которых опрашивала учительница.

Во всей этой истории, что передавалась в газетах, а после осела на страницах множества учебных трудов, на мой взгляд было много пробелов, не позволяющих сложить пазл произошедших событий, но дабы не навлечь ненужные пересуды или еще чего хуже – лишний интерес констеблей, предпочтительней было помалкивать, соглашаясь с официальной версией случившегося – по сути – переворота.

Я никак не могла понять, от чего вдруг бывший Император решился на такие крайние меры, даже если ему и стал неугодным Великий Совет, то какая необходимость таилась в роспуске заключенных с Острова Забытых? Всем в Империи было известно, что на данный остров, представляющий собой огромную темницу, свозили самых опасных преступников со всей страны. По меньшей мере было не логично освобождать их… Либо за этим крылось что-то большее, чем простое безумие Андроклеса. И был ли он безумен вообще?

– Медди?

Я моргнула, выплетая из своих мыслей, понимая, что госпожа Сфенел, вероятно, зовет меня уже не в первый раз.

– Да, госпожа, Сфенел. – Я подскочила со стула, с запозданием осознавая, что прослушала заданный ей вопрос.

Неодобрительно покачав головой, но не став заострять на этом большего внимания, учительница повторила:

– Расскажи нам, что известно о принце Миране.

Я подавила желание шумно и с облегчением выдохнуть. Хоть о принце было мало информации, просачивающейся лишь изредка в те издания газет, которым лично я бы не стала доверять, но даже так я могла ответить на вопрос госпожи Сфенел, хоть что-то, не ударив в грязь лицом окончательно.

– На момент свержения бывшей династии Горгон принцу Мирану было восемь лет. Наследник Дома Солнца с детства обучался военному делу, астрономическим наукам и присущей их Дому магии воплощения, подробности о которой таятся в строжайшем секрете, как и способности других Домов. В последнее десятилетие попадал на страницы желтой прессы, но ни одна фотокарточка принца не была обнародовано, известно лишь то, что Миран, как и остальные представители Дома Солнца обладает ярко выраженной внешностью северян. Их Дом из покон веков чтил чистоту крови, предпочитая родственные связи исключительно с Домом Вечного Леса. Южные Дома, не рассматривались для партий их наследников.

С задних парт послышалось возбужденное перешептывание девиц, вперемешку со смущенными смешками.

– Тихо! – призвавшая к молчанию госпожа Сфенел, махнула мне, побуждая продолжать, но я, исчерпав всю известную мне информацию, лишь развела руками. Пожевав губу, пожилая дама нехотя произнесла: – Ладно, Медди, садись, должна признать, что и сама не могу припомнить больше подробностей о принце. Постой, – неожиданно остановила меня учительница. – Дополни, какие дома относятся к северным, а какие к южным.

– Дом Солнца и Дом Вечного Леса северные, а Дом Глубин и Дом Алмазов южные, прервавшийся Дом Горгон был так же из южных.

– Хорошо, теперь можешь сесть.

Я поспешила вернуться к записям, на сей раз стараясь не отвлекаться на собственные мысли.

– Закари, – госпожа Сфенел перевела внимание на моего поднявшегося соседа, – что еще известно о правящей чете?

Парень с понурым видом опустил голову, в задумчивости почесывая затылок. Кинув на меня косой взгляд, парень понуро заметил, что подсказывать ему никто не собирается, потому, шумно сглотнув, начал:

– Эм-м… Вы спрашиваете о ком-то конкретном?

Начиная терять терпение, госпожа учительница сдвинула брови.

– А как ты думаешь, Закари? Если мы уже узнали об Императоре и наследном принце, кто еще из правящей династии остался?

– Имп-ператрица?.. – запинаясь предположил побледневший парень.

– Разумеется! О, Боги! – Госпожа Сфенел всплеснула руками, словно удивляясь тому, с кем приходиться иметь дело. – Мы знаем, что госпожа Дома Солнца Париса умерла при тех трагических событиях, но Император пять лет назад вновь женился, выбрав спутницу из Дома Вечного Леса, тем самым упрочив голос последнего в Совете Великих Домов. Так кто же наша Императрица?

– Императрица… Ливейра? – Опять сомневаясь в самом себе протянул незадачливый ученик, в нервном напряжении хрустнув костяшками пальцев.

– Садись. – Госпожа учительница устало потерла переносицу, отпуская благодарно расцветшего в улыбке парня. – С твоими знаниями явно придется еще поработать… – Достав из нагрудного кармана своего строгого темного платья миниатюрные часики на цепочке, пожилая дама сверилась с ними, прицокнув языком. – На сегодня достаточно, можете расходиться.

Покидая кабинет госпожи Сфенел, я столкнулась в дверях с Клэр, спешащей к преподавательскому столу держа в руках увесистую стопку книг, видимо, переданную для госпожи из книжной лавки.

Кивнув мне в знак приветствия, подруга прошла мимо, а я, подхватив с вешалки свое полупальто, вышла под весенний накрапывающий дождик, плотнее запахивая ворот.

В таверну я уже опоздала примерно на полчаса, поэтому решив срезать дорогу, свернула в один из извилистых переулков, подальше от шумной улицы, наводненной в обеденный час кебами и экипажами всех расцветок и спешащими по свои делам горожанами.

Мусор, налипая на подошву ботинок красноречиво указывал, что данный район был не самым презентабельным, однако я стойко решив не сворачивать на главную улицу, продолжила идти, стараясь держаться в тени домов.

На противоположной кирпичной кладке желтели намокшие под дождем листы, криво наклеенные кем-то не особо старательным. Надпись на одном из них гласила:

«Вирай Моро – разыскивается за сбыт опиатов в особо крупном размере.

За любую информацию о нем и его подельниках полагается вознаграждение, в размере 200 фунтов стерлингов».

На фотороботе, изрядно поплывшем под влажными каплями, был запечатлен коренастый мужчина средних лет, с крупными чертами лица. Круглый мясистый нос и глубоко посаженные глаза мужчины особенно выделялись на лице, оставляя после себя какое-то гнетущее ощущение, будто даже сквозь фоторобот Вирай Моро способен рассмотреть твою душу. И вывернуть ее.

Поежившись, я перевела взгляд на второй листок:

«За своевременный донос на врагов Империи Солнца, шпионов, мятежников и всех, кто коим-либо образом подрывает авторитет Великих Домов, назначена выплата в размере 100 фунтов стерлингов. Просим бдительных граждан сообщать о правонарушениях в местный участок, кабинет №9».

Я сделала непроизвольный шаг назад, скривив губы от омерзения. Споткнувшись об обломок неровно выложенной брусчатки, я поспешила подальше от этого места, вызвавшего такое отторжение.

Если с необходимостью поимки главы крупнейшей банды я была абсолютно согласна, понимая степень разрушений, что он и его группировка причиняли поставками опиата по всей Империи, то призыв к доносам выбивал почву из-под ног. Слишком многие невинные страдали каждый год от любителей легкой наживы. Не обремененные моралью горожане не брезговали писать кляузы на более успешных соседей, либо пытались сдать в виде «очередного врага Империи» ни в чем неповинного бродяжку, нагревая свой карман за счет денег, выплачиваемых не желавшими долго разбираться констеблями. Оболганных людей сажали в тюрьмы, не давая права на оправдательный приговор, на пожизненное заключение, особо неудачливых, хотя с какой еще стороны посмотреть, ждала прилюдная казнь, с одной стороны, хотя бы избавляющая от мук заточения… В последнее время, казней становилось все больше. Поговаривали, что содержать пленников слишком накладно. Выстрелы часто доносились с заднего двора сыскного участка – именно там, приводились в исполнения все смертельные приговоры Предгорного Угла.

Первое десятилетие после того, как правящий Дом поменялся, случаи подобных кляуз были повсеместно, но вскоре понемногу улеглись, оставив после себя множество растоптанных судеб. Отец как-то рассказывал о проживающем неподалеку от нашего дома мистере Гайенсе. Он закончил свою жизнь под пулями публичного расстрела, только лишь из-за того, что его сосед, покинувший после наш городок с приличной суммой денег, выбрал его одной из своих жертв на пути к обогащению.

Подобная бесчеловечность плохо укладывалась в моей голове. Каждый раз при упоминании тех событий, я ощущала вяжущий привкус пепла на языке.

Задумавшись, я пропустила тот момент, когда сразу за крутым поворотом оказалась уже не одна в этом узком переулке, придя в себя только после того, как повстречалась лбом с чужим пальто, врезавшись в мужскую грудь.

Мое тело напряглось, а желание спрятаться только увеличилось. Вокруг меня сомкнулись чужие руки, вызывая лихорадочное сердцебиение.

– Так-так-так, и кто тут ходит в одиночестве? – произнес знакомый голос.

Я с тихим стоном облегчения обмякла, прислоняя свой лоб к ткани влажного от дождя пальто Ская.

Послышавшийся тихий смех парня заставил меня недовольно засопеть, поднимая на него глаза. Парень стоял, облокотившись одной ногой об стену, и по всей видимости кого-то ждал, до того, как я самым беспардонным образом налетела на него.

– Ты до ужаса меня напугал! – выговорила я, стукнув кулаком в широкую грудь.

– Похоже, это становится нашей маленькой традицией. – Продолжая посмеиваться, Скай приподнял мое лицо за подбородок. Смешинки вдруг исчезли из его глаз, делая взгляд более настороженным. – Что ты тут делаешь, Медди?

– Хотела срезать путь до таверны, а ты?

Скай разжал пальцы, отпуская мое лицо.

– Ждал приятеля.

– Ну… – Я откинула мешающиеся пряди с лица, неуверенно начиная издалека: – Если ты уже освободился от поручения мистера Шанталя, то может быть мы увидимся вечером или завтра утром?

– Не думаю, Медди. – Скай спрятал руки в карманы пальто, выжидательно уставившись куда-то мне за плечо. – Я буду все еще слишком занят в эти два дня. Наша встреча – чистая случайность.

Я почувствовала, как опустились мои плечи – не такого ответа я ожидала от парня, по которому успела соскучиться. В этом был весь Скай, то обжигал, не давая вырваться, а то вновь отдалялся, становясь недосягаемой целью. Это злило, обижало и… неимоверно притягивало к нему. Наверное, я и сама была виновата, в некотором роде, навязываясь к нему с предложением провести время, ведь он ясно дал понять, что будет занят как минимум два дня, и наша неожиданная встреча вряд ли могла что-то поменять в его планах.

Высоко подняв подбородок, я заговорила преувеличено бодрым голосом:

– Хорошо, знаешь, я спросила из вежливости, так как у меня самой наметились планы на завтра…

– Вот как? – Легкий интерес появился на его лице. Скай перестал прожигать взглядом переулок позади меня, вернув внимание к моей персоне. – И какие же планы появились у столь хорошенькой мисс в мое отсутствие?

– Я хотела посетить ярмарку, даже отец согласился дать мне выходной.

– Чудно. – Парень пренебрежительно фыркнул, не выказав к моим словам особой заинтересованности. – Сходи, развейся. Тебе давно пора отдохнуть от протирания столов и обслуживания пьяных забулдыг.

«Ах так!» – Внутри меня зрело негодование, готовое пробить плотину из хорошего воспитания и тщательно привитых манер. – «Ну если и это тебя не проймет…» – Набрав полную грудь воздуха, я запальчиво выдохнула, не давая себе времени передумать:

– Меня проводит друг семьи, возможно, ты тоже его помнишь, он так же давно хотел побывать на ярмарке, но из-за своей загруженности на работе отказывал себе в этом удовольствии.

– И кто же это? – Челюсть Ская напряглась, когда он с силой сжал зубы.

– Ираклий, он…

Не дав мне закончить, парень расхохотался, вытирая выступившие слезы:

– Я знаком с ним. И что же, твой отец расщедрился на выходной благодаря его присутствию? Небось, считает хорошим малым?

– Д-да… – Я непонимающе хлопала глазами при виде искренне веселящегося парня, причина такой кардинальной смены настроения которого мне была совершенно непонятна. – Отец считает его хорошей партией.

– Занятно. – Отсмеявшись, Скай вновь принял отстраненный вид, откидываясь назад на стену и скрещивая руки на груди. – Что ж, можешь идти, потом расскажешь, как провела время.

Я вспыхнула от внутреннего негодования. То он смеет высмеивать меня, а то дает свое «высочайшее позволение» на мою прогулку с другим! Эта немыслимая наглость Ская отбила всяческое желание продолжать с ним разговор. Попытавшись обойти его замершую у стены фигуру, я лишь на прощание махнула рукой, желая как можно быстрее покинуть переулок, с запозданием вспоминая, что вообще-то торопилась на работу.

– Стоять! – Мою руку тут же перехватили в воздухе, а я оказалась зажатой между стеной и нависающим надо мной парнем, который с совершенной улыбкой искусителя поинтересовался: – Собралась уйти, не попрощавшись? – Наклонившись так низко, что я могла почувствовать его дыхание на своих губах Скай замер.

– Пусти меня немедленно. – Моя вялая попытка возмутиться даже не звучала более-менее достойно. Ноги предательски подкашивались, а тело млело под теплом вжимающего меня в кирпичную кладку чьего-то дома Ская, заставляя фокусировать взгляд только на его лице, забывая о том, что в переулок в любой момент могли свернуть случайные прохожие, заметив нас в весьма компрометирующем положении.

– Ты ведь не хочешь этого. – Не разрывая зрительного контакта он медленно повел пальцем от моего уха вниз, очертив линию скул, спустился по шее и остановился во впадинке ключицы, где сейчас пульсировала жилка, которую он слегка придавил подушечкой пальца. По моей спине прошлись мурашки, а пальцы на ногах подогнулись. Безошибочно угадывая мое состояние, парень соблазнительно протянул: – Признайся, тебе же хорошо со мной? – Скай приподнял мою руку, дразняще касаясь губами запястья. – Я не ревную, но это не значит, что ты мне безразлична.

Я сглотнула образовавшийся ком, успокаивая бешено колотящееся сердце.

– Скай, мне действительно пора.

– Понимаю, – оставив короткий поцелуй в уголке моих губ, парень отстранился, не выказывая особого разочарования от моего побега. Поправив свой воротник, он полез во внутренний карман, извлекая на свет металлический портсигар. Чиркнула спичка и горький дым поплыл по переулку, между нами. Лишь сделав затяжку, Скай продолжил: – Беги, я и в правду тебя задержал, а когда увидимся в следующий раз, обсудим все спокойно.

Я кивнула, словно загипнотизированный кролик перед удавом, не в силах продолжать выяснение отношений далее. Смазано, махнув на прощание, я поспешно зашагала прочь, слыша за своей спиной звук приближающихся к Скаю шагов, по всей видимости человек, которого он ждал по поручению мистера Шанталя наконец-то прибыл на встречу, и я очень вовремя успела ретироваться, не напоровшись на весьма неприятный скандал и возможные последующие за этим кривотолки любителей перемыть косточки.

Я всегда недоумевала, как общество, смотрящее сквозь пальцы на членов банд, спокойно ужинающих за соседнем столом, с поразительным негодованием осуждают любой мало-мальски компрометирующий поступок. Подобные несоответствия морали казались сломанными, извращенными, но при всем желании, я одна, основываясь лишь на своих желаниях и чувстве справедливости сделать ничего не могла.

Пробежав через заполненный уже на половину зал «Глои», я завернула на кухню, мельком заметив там маму и нашу подавальщицу Киру. Помахав рукой, я скрылась в подсобке, принявшись наскоро переодеваться.

Из кухни доносился шум воды и тихое постукивание тарелок, видимо, первые заказы уже были исполнены, и посетители успели покинуть заведение. Обычно, так быстро покидали стены нашей таверны те путешественники, что приезжали только ради цветения, не прельщаясь выпивкой до и после заката солнца, либо местные жители, забежавшие на свой обеденный перерыв и поспешившие обратно на рабочие места.

– Мам, – вернувшись на кухню, я указала на собранный заказ, дожидающийся своей очереди на подносе, – это за какой столик?

– Этот Клер отнесет. – Мама, не отрываясь от намыливания очередной тарелки, лишь кинула короткий взгляд из-за плеча. – Если хочешь, возьми большой стол. Скоро должны прийти господа, забронировавшие его на сегодняшний вечер, а я не успеваю все подготовить.

– Важные люди? – уточнила я.

– Четверо констеблей и с ними мистер Гласс, у него родился четвертый сын, хотят отметить это дело.

Я удивленно вскинула брови, уставившись в мамину спину. Мистер Гласс был довольно пожилым, на мой взгляд, мужчиной, однако, это не помешало ему во второй раз жениться прошлым летом на молоденькой портнихе из соседнего квартала и увеличить свое семейство еще на одного ребенка. – «Его прыть, да на раскрытие преступлений бы лучше». – Хоть я и могла мысленно ворчать сколько мне вздумается, однако не стоит забывать, что на сегодняшний вечер я должна буду безукоризненно улыбаться и как можно расторопнее выполнять заказы начальника сыскного участка, дабы не посрамить честь нашего заведения.

– Хорошо, я поняла. Тогда… пойду в зал, протру стол. – Подхватив влажные тряпки и мыльный раствор, я остановилась, вдруг решившись спросить: – Мама, скажи, а как вы с отцом познакомились?

Мама перекрыла воду, откладывая тарелку в сторону. Облокотившись спиной об раковину, она, помедлив с ответом, сначала тщательно протерла мокрые руки о передник.

– Ну… мы ведь уже рассказывали тебе – отец работал наемником в столице, охранял одного из членов гильдии торговцев, а меня заприметил в таверне, где я работала подавальщицей.

– Это я знаю, я… скорее не так выразилась. Расскажи, ты сразу поняла, что отец именно тот самый? Или у тебя были сомнения? – Я смущенно шаркнула ногой, понимая, что скорее всего зря затронула эту тему. Мы практически никогда не говорили с мамой о личном, да и потребности ранее я в себе не ощущала, но сейчас, мне казалось, что я делаю что-то не так. В последнее время Скай начал сильнее отстраняться, видимо, виной тому были его возросшие обязанности на работе у господина Шанталя, но я чувствовала появившийся холод и какую-то недосказанность в наших отношениях, а теперь еще и Ираклий, так неожиданно, не без помощи родителей, появившийся в моей жизни… – «Может стоит дать ему шанс?» – Закралась невесть откуда взявшаяся мысль.

– Ох, милая, – мама, видя мое сконфуженное лицо, ободряюще улыбнулась, – я бы хотела сказать, что Пилай с первого взгляда покорил мое сердце, но это не так. – Ее взгляд расфокусировался, а на губах заиграла легкая улыбка, словно сейчас она видела перед собой не меня, а картины из прошлого. – Твой отец был весьма настойчив в своих ухаживаниях, а я не думала ни о чем, кроме работы, поэтому каждый принесенный им букет мной либо выбрасывался за порог того бара, либо передаривался мной другим подавальщицам. Девочки, к слову, принимали цветы с восторгом, – засмеялась мама.

– И как же в итоге отцу удалось тебя переубедить?

– Мы поспорили, что если я не захочу общаться с ним после трех свиданий, то он выкупит для меня весь бар, сделав его хозяйкой.

Я шокировано уставилась на маму. Такие подробности мне приходилось слышать в первый раз. Я даже не могла представить, сколько же денег был готов потратить простой наемник, пусть и находящийся на службе у богатого человека, чтобы просто впечатлить девушку.

– И ты влюбилась в отца и отказалась от перспективы собственного дела?

– Скорее – впечатлилась, а после, узнав Пилая лучше, поняла, что если и захочу быть хозяйкой подобного заведения, то только опираясь на его надежное плечо, как в итоге и вышло.

– Значит любовь не всегда приходит к нам сразу?

Мама подошла ближе, с нежностью погладив меня по голове.

– Милая, тебя что-то беспокоит? Это из-за выходки твоего отца с тем ужином?

– Ираклий довольно приятный молодой человек, но… мам, ты же знаешь, что я встречаюсь со Скаем. Мы давно вместе, и я не рассматривала других кандидатов. Да и не было их, – затараторила я.

– Знаю, а еще знаю то, что Пилай не в восторге от этого парнишки. – Она сжала мое плечо, продолжая более мягким тоном: – Медди, доченька, послушай, мы не хотим на тебя давить, ни в коем случае. И я и твой отец мечтаем только о твоем счастье, но пожалуйста, не руби с плеча. В Империи не спокойно. Набеги Шакара и кочевников участились, нам было бы спокойно знай мы, что ты в надежных руках. Возможно, это мы не правы и Скай заслуживает большего уважения с нашей стороны, но… пообещай дать Ираклию хотя бы один шанс? Ты еще так молода, Медди, я бы не хотела, чтобы ты наделала глупостей.

Я шмыгнула носом, вдруг почувствовав, как в нем засвербило от готовых навернуться на глазах слез. Мама, как всегда, была права в своей рассудительности, но, пожалуй, пора было заканчивать этот разговор.

– Хорошо, мам, я обещаю не делать поспешных выводов. И все хорошо обдумать.

– И ты сходишь с Ираклием на ярмарку?

– Откуда ты…

Я уставилась во все глаза на залившуюся смехом маму.

– Подслушивала. – Подмигнув, честно призналась она.

– Ох, ясно… – Я не знала куда спрятать глаза, начиная нервно теребить рукав платья. – Тогда, я, пожалуй, пойду? Протирать столы и все такое…

– Ступай, милая, и помни, что мы с твоим отцом очень тебя любим.

Смаргивая все-таки выступившие слезы, я вышла в зал, успевший заполниться практически полностью с момента моего прибытия в таверну. Отца за стойкой не было видно, наверное, он отлучился в винный погреб, пополнить запасы, поэтому не отвлекаясь более, я устремилась к единственному пустовавшему столу, на котором красовалась табличка: «Забронировано».

Кира, проплыв мимо меня держа в руках сразу четыре большие кружки, наполненные элем, приветливо улыбнулась. Я помахала ей рукой с зажатой в ней тряпкой.

Улыбчивая шатенка была единственным сотрудником не являющимся членом нашей семьи, хотя мама частенько в шутку называла ее старшей доченькой и даже пыталась приглашать ту к нам на ужины, но скромная девушка каждый раз отказывалась, находя вполне убедительные предлоги для этого.

– Медди?

Я еле сдержала первый порыв подпрыгнуть от неожиданности, когда практически над самым ухом услышала мужской голос. Обернувшись, уставилась на протирающего запотевшие после улицы очки, господина Шанталя, мужчина подслеповато щурился, силясь прочитать надпись на табличке рядом со мной.

– Добрый день, господин Шанталь, Вам что-то угодно?

– Да-да. – Водрузив так и не ставшими чистыми очки на нос, мужчина виновато улыбнулся, указывая за мою спину. – Этот столик занят? Глаза совсем перестали видеть. – Посетовал он. – Я выкроил полчаса на обед, но вижу, у вас сегодня битком народу.

– Как и всегда в период цветения. Да, господин Шанталь, столик забронирован, может Вас сопроводить к столику мистера Като? Он как раз обедает за столиком вон в той части зала. – Я указала подбородком в сторону, где сейчас находился один из поставщиков господина Шанталя.

Заозиравшись, мужчина, наконец найдя взглядом старого знакомого, облегченно выдохнул.

– Не стоит, благодарю, я сам найду дорогу.

Покачав головой, я вернулась к своему занятию, закончив с протиранием и начав сервировать стол на пятерых персон. В голове крутился предательский червячок раздражения – «Господин Шанталь может позволить себе неспешный ужин в хорошем заведении, в то время как его сотрудник вынужден выполнять поручение, стоя под дождем в непрезентабельном переулке». – Я часто встречала господина Шанталя и в таверне и в булочной. Пожилой мужчина всегда был преисполнен собственной важностью, без лишней спешки проводя и рабочее и свободное время, чего я не могла сказать о Скае, который постоянно носился по делам своего работодателя, пропадая из вида на несколько дней, а то и недель, и возвращаясь с неизменными темными кругами под глазами от усталости, но с довольной улыбкой от тяжести полного купюрами и монетами кармана.