Как нам быть?

Роман… Она заинтересовалась им сразу, ещё в тот момент, когда увидела его впервые. Это было неправильно. Слишком быстро, слишком сильно – определенно красный флаг. В нём было что-то, что цепляло её, что заставляло смотреть дольше, чем следовало, думать о нём больше, чем нужно. Он был таким, каким она всегда представляла мужчину, которого искала: умный, как будто бы чему-то верный, спокойный. Холодный. Да, и холодный тоже, и именно эта холодность завораживала её, потому что сама была такой.

Она назвала его “идеальным красным флагом” про себя, не без иронии, но знала, что это не шутка. Его отстранённость, его безупречная сдержанность – всё это заставляло её немного вспоминать прошлое, бывших, которые когда-то тоже казались ей сильными. И умными. Потому, что стремились быть не такими, как все – умелыми манипуляторами, обожающими играть на её страхах и чувствах.

Её трясло от этих воспоминаний. Она думала, что давно их пережила, что закрыла эту главу навсегда. Но Роман словно открыл дверь в ту же боль, в ту же уязвимость, о которых она поклялась больше не вспоминать и не проходить.

Она видела в нём нечто похожее на того, кто её когда-то ломал. То же умение говорить так, чтобы ты сам не заметил, как соглашаешься. Та же сила, которая одновременно манила и пугала. Но Роман не пытался казаться лучше, чем он есть. И, возможно, это её и тянуло. Потому что, несмотря на свой страх, Лилия чувствовала, что могла бы снова комфортно потерять себя рядом с таким человеком.

Она сделала шаг вперёд, вошла в подъезд, дверь захлопнулась за ней с лёгким щелчком. Роман стоял у лестницы, бросив на неё короткий взгляд, небрежный, но внимательный.

“Я знаю, что я не очень готова, если попытаюсь… с ним,” – подумала она. Но, возможно, именно это чувство и заставляло её двигаться дальше – ей было интересно попробовать.

Он остановился в дверях, бросив на неё короткий взгляд.

– Заходите? – спросил он, не зная, зачем перешел на формальности.

Она кивнула, заставив себя сделать шаг вперёд. Ей казалось, что рядом с ним она играла в привычную игру, но уже с новыми интерфейсами и правилами.

Роман придержал дверь, пропуская Лилию внутрь. Звук её шагов слегка нарушал звенящую пустоту подъезда. Когда они зашли в лифт, он вдруг прервал молчание.

– Завтра ты чем-нибудь занята? – спросил он, обернувшись к ней.

Лилия замерла, застигнутая врасплох.

– Завтра? Завтра среда? – она нахмурилась, пытаясь понять, что он имеет в виду. – Нет помню, но я работаю. А что?

– Завтрак, – коротко сказал он. – У меня дома или где-нибудь на нейтральной территории. Раз уж завтра национальный выходной.

Она моргнула. Точно, она завтра не работает… Но он сказал это так, будто между ними уже была какая-то договорённость, хотя они едва общались.

– Завтрак? – переспросила она, и её голос слегка пошел вверх.

– Да, – кивнул он, слегка приподняв уголки губ в неуверенной улыбке. – Почему бы и нет?

Лилия заметила, что он тоже кажется удивлённым своими словам, будто эта идея пришла к нему совершенно неожиданно, прямо в момент, когда он её озвучил. Она не сразу ответила, но в конце концов кивнула:

– Хорошо.

– В десять у меня? – спросил он и, получив кивок, повернулся и прошел к своей двери.

Она же начала открывать свою, глядя ему вслед.

Роман, войдя в квартиру, встал у своей двери и на мгновение застыл. Он не понимал, зачем вообще это сказал. Завтрак? У него дома? Он и сам был в шоке от своей непонятной инициативы. Обычно он избегал приглашений на завтрак, он не считал завтрак хорошим временем для подобного, но сейчас всё вышло как-то само собой, словно слова вырвались прежде, чем он успел их обдумать.

“Зачем я это сделал?” – подумал он, открывая дверь своей квартиры.

Роман вошёл, бросил сумку на пол и огляделся. Квартира встретила его тишиной, которую он обычно ценил, но сейчас она почему-то казалась ему слишком громкой. Он прошёл на кухню, открыл холодильник, машинально проверяя, есть ли там вообще что-то, из чего можно сделать завтрашний завтрак, но конечно, не было, ведь он уезжал.

Он хмыкнул, закрывая дверцу. Это было необъяснимо. Может, он просто устал от того, что было в его жизни. Или дело в её взгляде. Он не знал. И всё-таки завтрак уже был назначен, а значит, его надо было организовать.

***

Лилия закрыла за собой дверь, прислонилась к ней спиной и тяжело вздохнула. То, что Роман пригласил её на at-home завтрак, а не на какой-нибудь ужин с вином и двусмысленными намёками, было неожиданным. Нет, не просто неожиданным – странным, нелогичным. Но ей всё равно было приятно. Приятно до такой степени, что она почувствовала себя… глупо.

“Какая жалость, какая же я…”, – подумала она, проходя на кухню, моя руки и ставя чайник. – “Как низко для женщины в наше время радоваться какому-то минимальному вниманию мужчины. Это даже унизительно”.

Надо написать об этом.

Она сняла пальто, бросила его на стул и уселась за стол, глядя в пустоту экрана.

“Конечно, это всё имеет какой-то подтекст. Мужчины ведь в целом… подозрительные и недоверчивые. Они не верят женщинам, как будто за каждым нашим словом скрывается обман. Они делают вид, что у них всё под контролем, но на самом деле боятся слабости, боятся зависимости.

Отсюда и все эти странные игры: они держат дистанцию, но пытаются управлять, чтобы оставаться в безопасности. И мы, женщины, что мы делаем? Мы реагируем на это. Мы отвечаем своим страхом. Мы тоже не верим. Считаем, что за их вниманием – угроза, за их словами – ложь. Это замкнутый круг”.

Она провела пальцем по столу, задумавшись. Роман был… другим. Ну, как обычно бывает.

Но по крайней мере, ей так искренне казалось. Он выглядел так, как будто бы не очень-то хотел впечатлить её. Но разве это не тоже часть той самой игры? Он не доверяет, он не может быть заинтересованным. Это чувствовалось в каждом его взгляде, в каждом слове. И она, в свою очередь, не могла бы никогда доверять ему полностью.

Лилия потянулась за ноутбуком. Мысли хлынули потоком, и ей нужно было их записать. Открыв документ, она начала новую главу для своей героини.

“Она боялась мужчин. Не потому, что это было ей незнакомо, а потому, что каждая мысль об этом пробуждала в ней ненависть – не к тому, кто ударит и предаст, а к себе самой. Ей казалось, что страх делает её уязвимой, превращает в жертву. А самое страшное – этот страх заставлял её видеть угрозу там, где её могло и не быть. Она ловила себя на том, что подозревает, что выискивает ложь даже в самых простых словах. А в ответ на это он смотрел на неё, как на врага. Это всегда было взаимно: он не верил, и она не могла поверить ему”.

Лилия остановилась, задумалась, а потом продолжила:

“Что разрушало доверие больше – сама боль или сам страх её? Она не знала. Она видела в нём каждое слово, каждое действие как скрытый знак: “Я могу предать и даже отвергнуть тебя”. И ей казалось, что этот страх никогда не исчезнет. Даже если он был бы самым честным человеком на свете, в её голове всегда жил голос, который говорил: “Не верь”. И она знала, что он слышал то же самое. Он видел в ней не женщину, а угрозу – человека, который может обмануть, подвести, уйти. Они жили в этом взаимном недоверии, которое разъедало всё вокруг, а после они искали новых, кому также нельзя было доверять. Но все притворялись, что будто бы доверяют…”.

Лилия замерла, уставившись на экран. Мысли о её героине вдруг стали слишком личными. Лилия закрыла ноутбук и прижала ладони к лицу.

“Это просто текст”, – убеждала она себя. Но почему тогда это ощущалось так, будто она выворачивает наизнанку свою собственную внутренность? Как будто её страх был не вымышленным, а реальным, и этот круг недоверия – её собственная тюрьма.

Она посмотрела на свою страну из окна теплой квартиры.

“Я живу здесь.

Всю жизнь.

Знаю улицы,

знаю тени на стенах,

знаю каждый шаг,

знаю их,

но… не своё.

Я делаю всё правильно.

Работаю.

Живу.

Дышу.

Но зачем?

Вокруг говорят: война, кризис, цены.

Все бегут, а я только стою.

Люди рядом.

Близко.

Но далеко.

Улыбки через стекло.

“Не трогай меня.

Не подходи”.

И я, как они.

Жара.

Давит, обжигает.

Или дождь.

Бьёт, смывает.

Как будто страна кричит:

“Сотрите меня. Начните заново”.

А внутри гул, летний навоз.

Постоянный.

“Не так.

Что-то не так”.

Я смотрю.

Красота, культура, время.

И Жизель Пелико.”

Лилия никогда не уезжала. Но хотелось.

***

На следующее утро Лилия всё же постучала в дверь Романа. Она стояла в коридоре, переминаясь с ноги на ногу, и вдруг подумала, что, может быть, это была плохая идея. Но прежде чем она успела передумать, дверь открылась.

Роман стоял в проёме и словно не торопился её впускать, хотя его взгляд был гостеприимным. Он выглядел так, будто недавно проснулся, хотя от него веяло непривычной для утреннего времени собранностью. Едва заметная усмешка тронула его губы – лёгкая, но словно продуманная, как будто он хотел, чтобы она её заметила.

– Доброе утро? – сказал он, не слишком громко, с каким-то скрытым оттенком в голосе, будто проверял, зачем она пришла.

– Доброе утро, – ответила Лилия, чувствуя, как слегка дрогнул её голос. – Ты… ты ведь говорил про завтрак?

– Говорил, – подтвердил он.– Я не был уверен, что ты действительно зайдешь.

Он сделал шаг назад, приглашая её войти. Жест был открытым, но в нём чувствовалась какая-то проверка, как будто он ждал, что она скажет или сделает дальше.

Лилия прошла в квартиру, отметив, как всё здесь выглядело удивительно чисто и лаконично. Минимализм, холодные оттенки, идеальный порядок. Это была квартира, в которой невозможно представить хаос.

– Присаживайся, – сказал Роман, указывая на стол. – Я как раз думал, чем удивить гостью, которая появилась ни свет ни заря.

– Ты сам меня пригласил! – напомнила она, пытаясь не обращать внимания на его тон, который звучал как лёгкий укол.

– Это правда. Но ты же могла подумать, что я пошутил.

Он говорил медленно, с расстановкой, словно каждое слово проходило через фильтр. Его манеры не были откровенно нарочитыми, но Лилия заметила, что он как будто играл роль и немного… стеснялся? Нет, не фальшиво, а так, словно хотел убедить её в чём-то – и одновременно не позволить ей подойти слишком близко.

Роман включил кофемашину и, пока она гудела, подогреваясь, он обернулся к Лилии.

– Так, значит, ты всё-таки решила проверить, что из себя представляет сосед?

Его голос был лёгким, но за этой легкостью скрывалось что-то большее – словно он не столько спрашивал, сколько ждал, какую она даст реакцию, и словно ему было очень интересно.

– Почему бы и нет? Ты сам так сказал. – Лилия постаралась ответить так же легко, но её голос всё равно звучал чуть напряжённо. – Ладно, соседи должны знать друг друга хотя бы чуть. Мы потеряли чувство коммьюнити с этой урбанизацией, не так ли?

Роман подал Лилии чашку кофе, а затем сел напротив, сложив руки на столе и слегка наклонив голову, будто хотел лучше рассмотреть её.

– А ты всегда так быстро соглашаешься на такие приглашения? – спросил он, почти с интересом, но без лишнего нажима.

– Я делаю то, что хочу, – сразу ответила Лилия.

Роман наклонился чуть ближе, улыбаясь уголками губ.

– Тогда почему захотела?

Он как будто специально создавал для неё этот момент неловкости, чтобы посмотреть, как она с ним справится. Но в то же время она чувствовала, что он действительно хотел узнать её. Как будто это было не просто исследование, а искренний интерес, замешанный на его привычке к лёгкому контролю.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.