Логика Аристотеля. Том 2

Глава XII

После того как эти вопросы определены, необходимо рассмотреть, как утверждения и отрицания соотносятся друг с другом относительно того, что возможно и что нет, что условно и что нет, а также относительно невозможного и необходимого; ибо здесь возникают определенные трудности. Если эти противоречащие друг другу утверждения, касающиеся бытия и небытия, например, утверждение о том, что человек есть, и отрицание того, что он не есть человек (а не о том, что он не есть человек), и утверждение о том, что белый человек есть, и отрицание того, что он не есть белый человек (но не о том, что он не есть белый человек), – ведь если в каждом случае утверждение или отрицание будет истинным, то будет верно сказать, что белого человека нет; Но если это так, то для тех, к кому не добавляется бытие, то же самое будет относиться и к тому, что утверждается вместо бытия, например, утверждение, что человек ходит, не есть утверждение, что ходит нечеловек, а скорее, что человек не ходит; ибо нет разницы между тем, чтобы сказать, что человек ходит или что человек ходит – таким образом, если это верно везде, то утверждение возможного есть утверждение, что возможное не есть, а не то, что невозможное есть.

Получается, что одна и та же вещь может как существовать, так и не существовать; ведь все, что возможно, может быть разрезано или ходить, а также может не ходить и не быть разрезанным. Однако причина в том, что все возможное не всегда действует, так что для него будет существовать и отрицание; ведь то, что способно, может и не ходить, а то, что видимо, может и не быть видимым. Однако невозможно, чтобы одно и то же было истинным в противоположных фазах; следовательно, это не отрицание; из этого следует, что можно либо утверждать и отрицать одно и то же в одно и то же время относительно одного и того же предмета, либо что фазы и отрицания в соответствии с бытием и небытием не возникают. Если это действительно невозможно, то это было бы выбором. Следовательно, существует отрицание возможного бытия не возможным бытием. То же рассуждение применимо и к контингентному бытию, ибо отрицание его есть отрицание неконтингентного бытия. Точно так же это относится и к другим категориям, таким как необходимое и невозможное. Как для тех различия бытия и небытия являются дополнениями, так и здесь основополагающие сущности: одна – белая, другая – человек – функционируют аналогичным образом: одна становится бытием как субъект, а другие, способная и условная, служат определяющими дополнениями. Как для тех бытие и небытие представляют истинное, так и эти относятся к бытию возможному и бытию не возможному.

Невозможно принять решение о том, что нечто не может существовать. Отсюда следует, что возможное и невозможное кажутся взаимоисключающими, ведь одна и та же вещь может быть и возможной, и невозможной; такие случаи не противоречат друг другу. Однако возможное и невозможное не могут существовать одновременно, они противоположны. Возможное не может не существовать, а невозможное не может существовать в одно и то же время. Точно так же решение относительно необходимого не означает, что ненужное не существует, а скорее, что ненужное существует; и небытие ненужного не означает небытия ненужного. Что касается возможности существования, то не то, что невозможное не существует, а то, что невозможное существует; и что небытие невозможного не подразумевает небытия невозможного. -В целом, как уже говорилось, необходимо позиционировать нечто в качестве предметов, и эти утверждения и отрицания создают связи с бытием и небытием. Следует полагать, что эти противоположные утверждения таковы: возможное – невозможное, контингентное – неконтингентное, невозможное – не невозможное, необходимое – не необходимое, истинное – не истинное.

Κεφάλαιο 12

Τούτων δὲ διωρισμένων σκεπτέον ὅπως ἔχουσιν αἱ ἀποφάσεις καὶ καταφάσεις πρὸς ἀλλήλας αἱ τοῦ δυνατὸν εἶναι καὶ μὴ δυνατόν, καὶ ἐνδεχόμενον καὶ μὴ ἐνδεχόμενον, καὶ περὶ τοῦ ἀδυνάτου τε καὶ ἀναγκαίου· ἔχει γὰρ ἀπορίας τινάς. εἰ γὰρ τῶν συμπλεκομένων αὗται ἀλλήλαις ἀντίκεινται αἱ ἀντιφάσεις, ὅσαι κατὰ τὸ εἶναι καὶ μὴ εἶναι τάττονται, οἷον [21b] τοῦ εἶναι ἄνθρωπον ἀπόφασις τὸ μὴ εἶναι ἄνθρωπον, οὐ τὸ εἶναι μὴ ἄνθρωπον, καὶ τοῦ εἶναι λευκὸν ἄνθρωπον τὸ μὴ εἶναι λευκὸν ἄνθρωπον, ἀλλ» οὐ τὸ εἶναι μὴ λευκὸν ἄνθρωπον, – εἰ γὰρκατὰ παντὸς ἡ κατάφασις ἢ ἡ ἀπόφασις, τὸ ξύλον ἔσται ἀληθὲς εἰπεῖν εἶναι μὴ λευκὸν ἄνθρωπον· εἰ δὲ οὕτως, καὶ ὅσοις τὸ εἶναι μὴ προστίθεται, τὸ αὐτὸ ποιήσει τὸ ἀντὶ τοῦ εἶναι λεγόμενον, οἷον τοῦ ἄνθρωπος βαδίζει οὐ τὸ οὐκ ἄνθρωπος βαδίζει ἀπόφασις, ἀλλὰ τὸ οὐ βαδίζει ἄνθρωπος· οὐδὲν γὰρ διαφέρει εἰπεῖν ἄνθρωπον βαδίζειν ἢ ἄνθρωπον βαδίζοντα εἶναι· – ὥστε εἰ οὕτω πανταχοῦ, καὶ τοῦ δυνατὸν εἶναι ἀπόφασις τὸ δυνατὸν μὴ εἶναι, ἀλλ» οὐ τὸ μὴ δυνατὸν εἶναι. δοκεῖ δὲ τὸ αὐτὸ δύνασθαι καὶ εἶναι καὶ μὴ εἶναι· πᾶν γὰρ τὸ δυνατὸν τέμνεσθαι ἢ βαδίζειν καὶ μὴ βαδίζειν καὶ μὴ τέμνεσθαι δυνατόν· λόγος δ» ὅτι ἅπαν τὸ οὕτω δυνατὸν οὐκ ἀεὶ ἐνεργεῖ, ὥστε ὑπάρξει αὐτῷ καὶ ἡ ἀπόφασις· δύναται γὰρ καὶ μὴ βαδίζειν τὸ βαδιστικὸν καὶ μὴ ὁρᾶσθαι τὸ ὁρατόν. ἀλλὰ μὴν ἀδύνατον κατὰ τοῦ αὐτοῦ ἀληθεύεσθαι τὰς ἀντικειμένας φάσεις· οὐκ ἄρα αὕτη ἀπόφασις· συμβαίνει γὰρ ἐκ τούτων ἢ τὸ αὐτὸ φάναι καὶ ἀποφάναι ἅμα κατὰ τοῦ αὐτοῦ, ἢ μὴ κατὰ τὸ εἶναι καὶ μὴ εἶναι τὰ προστιθέμενα γίγνεσθαι φάσεις καὶ ἀποφάσεις. εἰ οὖν ἐκεῖνο ἀδύνατον, τοῦτ» ἂν εἴη αἱρετόν. ἔστιν ἄρα ἀπόφασις τοῦ δυνατὸν εἶναι τὸ μὴ δυνατὸν εἶναι. ὁ δ» αὐτὸς λόγος καὶ περὶ τοῦ ἐνδεχόμενον εἶναι· καὶ γὰρ τούτου ἀπόφασις τὸ μὴ ἐνδεχόμενον εἶναι. καὶ ἐπὶ τῶν ἄλλων δὲ ὁμοιοτρόπως, οἷον ἀναγκαίου τε καὶ ἀδυνάτου. γίγνεται γάρ, ὥσπερ ἐπ» ἐκείνων τὸ εἶναι καὶ μὴ εἶναι προσθέσεις, τὰ δ» ὑποκείμενα πράγματα τὸ μὲν λευκὸν τὸ δὲ ἄνθρωπος, οὕτως ἐνταῦθα τὸ μὲν εἶναι ὡς ὑποκείμενον γίγνεται, τὸ δὲ δύνασθαι καὶ ἐνδέχεσθαι προσθέσεις διορίζουσαι, ὥσπερ ἐπ» ἐκείνων τὸ εἶναι καὶ μὴ εἶναι τὸ ἀληθές, ὁμοίως αὗται ἐπὶ τοῦ εἶναι δυνατὸν καὶ εἶναι οὐ δυνατόν.

Τοῦ δὲ δυνατὸν μὴ εἶναι ἀπόφασις τὸ οὐ δυνατὸν μὴ εἶναι. διὸ καὶ ἀκολουθεῖν ἂν δόξαιεν ἀλλήλαις αἱ δυνατὸν εἶναι – δυνατὸν μὴ εἶναι· τὸ γὰρ αὐτὸ δυνατὸν εἶναι καὶ μὴ εἶναι· οὐ γὰρ ἀντιφάσεις ἀλλήλων αἱ τοιαῦται. ἀλλὰ τὸ δυνατὸν εἶναι καὶ [22a] μὴ δυνατὸν εἶναι οὐδέποτε ἅμα· ἀντίκεινται γάρ. οὐδέ γε τὸ δυνατὸν μὴ εἶναι καὶ οὐ δυνατὸν μὴ εἶναι οὐδέποτε ἅμα. ὁμοίως δὲ καὶ τοῦ ἀναγκαῖον εἶναι ἀπόφασις οὐ τὸ ἀναγκαῖον μὴ εἶναι, ἀλλὰ τὸ μὴ ἀναγκαῖον εἶναι· τοῦ δὲ ἀναγκαῖον μὴ εἶναι τὸ μὴ ἀναγκαῖον μὴ εἶναι. καὶ τοῦ ἀδύνατον εἶναι οὐ τὸ ἀδύνατον μὴ εἶναι, ἀλλὰ τὸ μὴ ἀδύνατον εἶναι· τοῦ δὲ ἀδύνατον μὴ εἶναι τὸ οὐκ ἀδύνατον μὴ εἶναι. – καὶ καθόλου δέ, ὥσπερ εἴρηται, τὸ μὲν εἶναι καὶ μὴ εἶναι δεῖ τιθέναι ὡς τὰ ὑποκείμενα, κατάφασιν δὲ καὶ ἀπόφασιν ταῦτα ποιοῦντα πρὸς τὸ εἶναι καὶ μὴ εἶναι συνάπτειν. καὶ ταύτας οἴεσθαι χρὴ εἶναι τὰς ἀντικειμένας φάσεις, δυνατόν – οὐ δυνατόν, ἐνδεχόμενον – οὐκ ἐνδεχόμενον, ἀδύνατον – οὐκ ἀδύνατον, ἀναγκαῖον – οὐκ ἀναγκαῖον, ἀληθές – οὐκ ἀληθές.

Глава XIII

А следствия устанавливаются следующим образом: нечто может быть контингентным, и это противоположно тому; существование чего-то не невозможно, но и не необходимо. И наоборот, то, что возможно не существовать, также возможно не существовать и условно; может быть и не-нужное, и не-возможное. Для чего-то, что не возможно и не контингентно, необходимое не существует, а невозможное существует. Точно так же для чего-то, что не может не существовать и не может не существовать, необходимое должно существовать, а невозможное не может не существовать. Давайте рассмотрим это в общих чертах, как мы говорим:

возможно существование невозможно существование

контингентно существовать – не контингентно существовать

не возможно существовать не возможно существовать

не необходимо существовать необходимо существовать

можно не существовать нельзя не существовать

это возможно не существовать это невозможно не существовать

это условно не существовать это не условно не существовать

не возможно не существовать не возможно не существовать

it is not necessary not to exist it is necessary to exist.

Невозможное и невозможное противоречиво связаны с возможным и невозможным; ведь возможное утверждает невозможное, а утверждение отрицает его. Невозможное определяется как невозможное; таким образом, утверждение есть невозможное, а невозможное – отрицание.

Но как следует понимать необходимость? Очевидно, что это не так; скорее, противоположности следуют друг за другом, и противоречия различны. Ведь нельзя утверждать, что из необходимости не следует, что она не необходима; возможно, что и то, и другое одновременно истинно. Ведь утверждение «это не необходимо» не означает, что необходимо не быть. Причина, по которой мы не следуем той же логике, что и другие, заключается в том, что невозможное приписывается противоположно необходимому, в то время как то же самое может быть возможным; ведь если невозможно существовать, то необходимо не существовать, а если невозможно не существовать, то необходимо существовать; таким образом, если это одно и то же для возможного и невозможного, то их следует рассматривать с противоположной точки зрения, поскольку они означают одно и то же для необходимости и невозможности, хотя и в перевернутом виде. Или же противоречия необходимости не могут существовать таким образом? Ведь существование необходимости возможно; если бы это было невозможно, то следовало бы отрицание; необходимо либо утверждать, либо отрицать. Следовательно, если существование невозможно, то невозможно и существование необходимости; следовательно, невозможно существование необходимости, что абсурдно. Однако если возможно существование невозможного, то из этого следует, что существует и ненужное. Поэтому получается, что необходимое не является необходимым, что абсурдно. Более того, необходимое не следует из возможного, равно как и необходимое не существует; ведь и то, и другое может иметь место, и какое бы из них ни было истинным, другое не может быть истинным. Можно быть и не быть одновременно; если необходимость – это быть или не быть, то не может быть возможным и то, и другое. Таким образом, из этого следует, что ненужное не вытекает из возможного, ибо это истинно и согласуется с необходимостью существования. Более того, это приводит к противоречию с последующим утверждением о невозможном; ведь из этого следует, что невозможное есть, а необходимого нет, где утверждается, что ненужное не существует. Таким образом, эти противоречия возникают и в том случае, о котором говорилось ранее, и ничего невозможного не происходит, когда они представлены таким образом. Можно задаться вопросом, должно ли возможное следовать из необходимого. Ведь если это не следует, то возникает противоречие, а именно, что невозможное есть. А если кто-то не утверждает, что это противоречие, то возникает необходимость утверждать, что возможное не является возможным; оба эти утверждения ложны по отношению к необходимому. Однако представляется возможным, что одна и та же вещь может быть разрезана и не разрезана, а также существовать и не существовать, что приводит к выводу о возможном несуществовании необходимого; но это ложь. Очевидно, что не все возможное может либо существовать, либо ходить, возможны и противоположности, но это справедливо только для тех вещей, которые не являются истинными; прежде всего для тех, которые невозможны согласно разуму, как, например, огонь, будучи горячим, обладает иррациональной силой. Таким образом, рациональные силы одинаковы для большего и противоположностей, но не все иррациональные силы одинаковы. Как уже говорилось, огонь не может быть горячим и не быть горячим, как и другие вещи, которые всегда действуют; однако некоторые из них могут возникать из иррациональных сил одновременно с противоположностями. Это было упомянуто потому, что не все силы противоположностей и не все те, которые описываются в соответствии с одним и тем же видом, являются одинаковыми; некоторые силы являются омонимами. Термин «возможное» не просто констатируется; скорее, он относится к тому, что действительно находится в действии, например, возможное ходить подразумевает, что оно ходит, и вообще, возможное существовать подразумевает, что уже находится в действии то, о чем говорится как о возможном, и что оно будет действовать, например, возможное ходить подразумевает, что оно будет ходить. И эта сила существует только в подвижных вещах, в то время как эта сила существует и в неподвижных вещах; и верно сказать, что не невозможно ни ходить, ни существовать, а то, что ходит, уже активно, как и то, что обладает способностью ходить. Поэтому неточно утверждать, что потенциальное просто согласовано с необходимым, но верно другое утверждение. Таким образом, поскольку конкретное следует за всеобщим, то то, что обязательно существует, следует за потенциалом быть, но не все вещи так поступают. Действительно, может оказаться так, что различие между необходимым и не необходимым относится ко всему сущему или не сущему, а другие аспекты должны рассматриваться в их связи. Из предыдущих утверждений следует, что то, что обязательно, актуализируется; таким образом, если вечные вещи предшествуют, то и деятельность силы также предшествует. То, что не имеет силы, – это деятельность, как, например, первые субстанции, а то, что имеет силу, – это то, что по природе является предшествующим, но по времени – последующим; и эти вещи никогда не являются деятельностью, а только силой.

Κεφάλαιο 13

Καὶ αἱ ἀκολουθήσεις δὲ κατὰ λόγον γίγνονται οὕτω τιθεμένοις· τῷ μὲν γὰρ δυνατῷ εἶναι τὸ ἐνδέχεσθαι εἶναι, καὶ τοῦτο ἐκείνῳ ἀντιστρέφει, καὶ τὸ μὴ ἀδύνατον εἶναι καὶ τὸ μὴ ἀναγκαῖον εἶναι· τῷ δὲ δυνατῷ μὴ εἶναι καὶ ἐνδεχομένῳ μὴ εἶναι τό τε μὴ ἀναγκαῖον μὴ εἶναι καὶ οὐκ ἀδύνατον μὴ εἶναι, τῷ δὲ μὴ δυνατῷ εἶναι καὶ μὴ ἐνδεχομένῳ εἶναι τὸ ἀναγκαῖον μὴ εἶναι καὶ τὸ ἀδύνατον εἶναι, τῷ δὲ μὴ δυνατῷ μὴ εἶναι καὶ μὴ ἐνδεχομένῳ μὴ εἶναι τὸ ἀναγκαῖον εἶναι καὶ τὸ ἀδύνατον μὴ εἶναι. θεωρείσθω δὲ ἐκ τῆς ὑπογραφῆς ὡς λέγομεν·

δυνατὸν εἶναι οὐ δυνατὸν εἶναι

ἐνδεχόμενον εἶναι οὐκ ἐνδεχόμενον εἶναι

οὐκ ἀδύνατον εἶναι ἀδύνατον εἶναι

οὐκ ἀναγκαῖον εἶναι ἀναγκαῖον εἶναι

δυνατὸν μὴ εἶναι οὐ δυνατὸν μὴ εἶναι

δυνατὸν μὴ εἶναι οὐ δυνατὸν μὴ εἶναι

ἐνδεχόμενον μὴ εἶναι οὐκ ἐνδεχόμενον μὴ εἶναι

οὐκ ἀδύνατον μὴ εἶναι ἀδύνατον μὴ εἶναι

οὐκ ἀναγκαῖον μὴ εἶναι ἀναγκαῖον εἶναι.

Τὸ μὲν οὖν ἀδύνατον καὶ οὐκ ἀδύνατον τῷ ἐνδεχομένῳ καὶ δυνατῷ καὶ οὐκ ἐνδεχομένῳ καὶ μὴ δυνατῷ ἀκολουθεῖ μὲν ἀντιφατικῶς, ἀντεστραμμένως δέ· τῷ μὲν γὰρ δυνατῷ εἶναι ἡ ἀπόφασις τοῦ ἀδυνάτου, τῇ δὲ ἀποφάσει ἡ κατάφασις· τῷ γὰρ οὐ δυνατῷ εἶναι τὸ ἀδύνατον εἶναι· κατάφασις γὰρ τὸ ἀδύνατον εἶναι, τὸ δὲ οὐκ ἀδύνατον ἀπόφασις.

Τὸ δ» ἀναγκαῖον πῶς, ὀπτέον. φανερὸν δὴ ὅτι οὐχ οὕτως, ἀλλ» αἱ ἐναντίαι ἕπονται, αἱ δ» ἀντιφάσεις χωρίς. οὐ γάρ ἐστιν [22b] ἀπόφασις τοῦ ἀνάγκη μὴ εἶναι τὸ οὐκ ἀνάγκη εἶναι· ἐνδέχεται γὰρ ἀληθεύεσθαι ἐπὶ τοῦ αὐτοῦ ἀμφοτέρας· τὸ γὰρ ἀναγκαῖον μὴ εἶναι οὐκ ἀναγκαῖον εἶναι. αἴτιον δὲ τοῦ μὴ ἀκολουθεῖν ὁμοίως τοῖς ἑτέροις ὅτι ἐναντίως τὸ ἀδύνατον τῷ ἀναγκαίῳ ἀποδίδοται, τὸ αὐτὸ δυνάμενον· εἰ γὰρ ἀδύνατον εἶναι, ἀναγκαῖον τοῦτο οὐχὶ εἶναι ἀλλὰ μὴ εἶναι· εἰ δὲ ἀδύνατον μὴ εἶναι, τοῦτο ἀνάγκη εἶναι· ὥστ» εἰ ἐκεῖνα ὁμοίως τῷ δυνατῷ καὶ μή, ταῦτα ἐξ ἐναντίας, ἐπεὶ σημαίνει γε ταὐτὸν τό τε ἀναγκαῖον καὶ τὸ ἀδύνατον, ἀλλ» ὥσπερ εἴρηται, ἀντεστραμμένως. ἢ ἀδύνατον οὕτω κεῖσθαι τὰς τοῦ ἀναγκαίου ἀντιφάσεις; τὸ μὲν γὰρ ἀναγκαῖον εἶναι δυνατὸν εἶναι· εἰ γὰρ μή, ἡ ἀπόφασις ἀκολουθήσει· ἀνάγκη γὰρ ἢ φάναι ἢ ἀποφάναι· ὥστ» εἰ μὴ δυνατὸν εἶναι, ἀδύνατον εἶναι· ἀδύνατον ἄρα εἶναι τὸ ἀναγκαῖον εἶναι, ὅπερ ἄτοπον. ἀλλὰ μὴν τῷ γε δυνατὸν εἶναι τὸ οὐκ ἀδύνατον εἶναι ἀκολουθεῖ, τούτῳ δὲ τὸ μὴ ἀναγκαῖον εἶναι· ὥστε συμβαίνει τὸ ἀναγκαῖον εἶναι μὴ ἀναγκαῖον εἶναι, ὅπερ ἄτοπον. ἀλλὰ μὴν οὐδὲ τὸ ἀναγκαῖον εἶναι ἀκολουθεῖ τῷ δυνατὸν εἶναι, οὐδὲ τὸ ἀναγκαῖον μὴ εἶναι· τῷ μὲν γὰρ ἄμφω ἐνδέχεται συμβαίνειν, τούτων δ» ὁπότερον ἂν ἀληθὲς ᾖ, οὐκέτι ἔσται ἐκεῖνα ἀληθῆ· ἅμα γὰρ δυνατὸν εἶναι καὶ μὴ εἶναι· εἰ δ» ἀνάγκη εἶναι ἢ μὴ εἶναι, οὐκ ἔσται δυνατὸν ἄμφω. λείπεται τοίνυν τὸ οὐκ ἀναγκαῖον μὴ εἶναι ἀκολουθεῖν τῷ δυνατὸν εἶναι· τοῦτο γὰρ ἀληθὲς καὶ κατὰ τοῦ ἀναγκαῖον εἶναι. καὶ γὰρ αὕτη γίγνεται ἀντίφασις τῇ ἑπομένῃ τῷ οὐ δυνατῷ εἶναι· ἐκείνῳ γὰρ ἀκολουθεῖ τὸ ἀδύνατον εἶναι καὶ ἀναγκαῖον μὴ εἶναι, οὗ ἀπόφασις τὸ οὐκ ἀναγκαῖον μὴ εἶναι. ἀκολουθοῦσιν ἄρα καὶ αὗται αἱ ἀντιφάσεις κατὰ τὸν εἰρημένον τρόπον, καὶ οὐδὲν ἀδύνατον συμβαίνει τιθεμένων οὕτως.

Aπορήσειε δ» ἄν τις εἰ τῷ ἀναγκαῖον εἶναι τὸ δυνατὸν εἶναι ἕπεται. εἴ τε γὰρ μὴ ἕπεται, ἡ ἀντίφασις ἀκολουθήσει, τὸ μὴ δυνατὸν εἶναι· καὶ εἴ τις ταύτην μὴ φήσειεν εἶναι ἀντίφασιν, ἀνάγκη λέγειν τὸ δυνατὸν μὴ εἶναι· ἅπερ ἄμφω ψευδῆ κατὰ τοῦ ἀναγκαῖον εἶναι. ἀλλὰ μὴν πάλιν τὸ αὐτὸ εἶναι δοκεῖ δυνατὸν τέμνεσθαι καὶ μὴ τέμνεσθαι, καὶ εἶναι καὶ μὴ εἶναι, ὥστε ἔσται τὸ ἀναγκαῖον εἶναι ἐνδεχόμενον μὴ εἶναι· τοῦτο δὲ ψεῦδος. φανερὸν δὴ ὅτι οὐ πᾶν τὸ δυνατὸν ἢ εἶναι ἢ βαδίζειν καὶ τὰ ἀντικείμενα δύναται, ἀλλ» ἔστιν ἐφ» ὧν οὐκ ἀληθές· πρῶτον μὲν ἐπὶ τῶν μὴ κατὰ λόγον δυνατῶν, οἷον τὸ πῦρ θερμαντικὸν καὶ ἔχει δύναμιν ἄλογον, – αἱ μὲν οὖν μετὰ λόγου [23a] δυνάμεις αἱ αὐταὶ πλειόνων καὶ τῶν ἐναντίων, αἱ δ» ἄλογοι οὐ πᾶσαι, ἀλλ» ὥσπερ εἴρηται, τὸ πῦρ οὐ δυνατὸν θερμαίνειν καὶ μή, οὐδ» ὅσα ἄλλα ἐνεργεῖ ἀεί· ἔνια μέντοι δύναται καὶ τῶν κατὰ τὰς ἀλόγους δυνάμεις ἅμα τὰ ἀντικείμενα· ἀλλὰ τοῦτο μὲν τούτου χάριν εἴρηται, ὅτι οὐ πᾶσα δύναμις τῶν ἀντικειμένων, οὐδ» ὅσαι λέγονται κατὰ τὸ αὐτὸ εἶδος, – ἔνιαι δὲ δυνάμεις ὁμώνυμοί εἰσιν· τὸ γὰρ δυνατὸν οὐχ ἁπλῶς λέγεται, ἀλλὰ τὸ μὲν ὅτι ἀληθὲς ὡς ἐνεργείᾳ ὄν, οἷον δυνατὸν βαδίζειν ὅτι βαδίζει, καὶ ὅλως δυνατὸν εἶναι ὅτι ἤδη ἔστι κατ» ἐνέργειαν ὃ λέγεται δυνατόν, τὸ δὲ ὅτι ἐνεργήσειεν ἄν, οἷον δυνατὸν βαδίζειν ὅτι βαδίσειεν ἄν. καὶ αὕτη μὲν ἐπὶ τοῖς κινητοῖς ἐστὶ μόνοις ἡ δύναμις, ἐκείνη δὲ καὶ ἐπὶ τοῖς ἀκινήτοις· ἄμφω δὲ ἀληθὲς εἰπεῖν τὸ μὴ ἀδύνατον εἶναι βαδίζειν ἢ εἶναι, καὶ τὸ βαδίζον ἤδη καὶ ἐνεργοῦν καὶ τὸ βαδιστικόν. τὸ μὲν οὖν οὕτω δυνατὸν οὐκ ἀληθὲς κατὰ τοῦ ἀναγκαίου ἁπλῶς εἰπεῖν, θάτερον δὲ ἀληθές. ὥστε, ἐπεὶ τῷ ἐν μέρει τὸ καθόλου ἕπεται, τῷ ἐξ ἀνάγκης ὄντι ἕπεται τὸ δύνασθαι εἶναι, οὐ μέντοι πᾶν. καὶ ἔστι δὴ ἀρχὴ ἴσως τὸ ἀναγκαῖον καὶ μὴ ἀναγκαῖον πάντων ἢ εἶναι ἢ μὴ εἶναι, καὶ τὰ ἄλλα ὡς τούτοις ἀκολουθοῦντα ἐπισκοπεῖν δεῖ. Φανερὸν δὴ ἐκ τῶν εἰρημένων ὅτι τὸ ἐξ ἀνάγκης ὂν κατ» ἐνέργειάν ἐστιν, ὥστε εἰ πρότερα τὰ ἀίδια, καὶ ἐνέργεια δυνάμεως προτέρα. καὶ τὰ μὲν ἄνευ δυνάμεως ἐνέργειαί εἰσιν, οἷον αἱ πρῶται οὐσίαι, τὰ δὲ μετὰ δυνάμεως, ἃ τῇ μὲν φύσει πρότερα, τῷ χρόνῳ δὲ ὕστερα, τὰ δὲ οὐδέποτε ἐνέργειαί εἰσιν ἀλλὰ δυνάμεις μόνον.

Глава XIV

Противоречит ли утверждение отрицанию, или утверждение противоречит другому утверждению? Противоречит ли утверждение, что каждый человек справедлив, утверждению, что ни один человек не справедлив, или утверждение, что каждый человек справедлив, противоречит утверждению, что каждый человек несправедлив? Например, Каллиас справедлив – Каллиас не справедлив – Каллиас несправедлив; что из этого противоположно? Если то, что выражено в речи, совпадает с тем, что выражено в мысли, то противоположное мнение есть мнение противоположное, как, например, утверждение, что всякий человек справедлив, противоположно утверждению, что всякий человек несправедлив, и необходимо поддерживать аналогичные отношения для утверждений в речи. Но если мнение о противоположном не является действительно противоположным, то и утверждение не будет противоположным утверждению, а будет скорее упомянутым ранее отрицанием. Поэтому мы должны рассмотреть, какое мнение истинно, а какое ложно: то ли, которое отрицает, то ли то, которое утверждает противоположное? Я утверждаю следующее: существует истинное мнение, что добро – это добро, другое – что оно не добро, и еще одно – что оно зло; какое из них противоречит истине? А если одно, то чем оно противоречит? (Можно подумать, что противоположные мнения определяются противоположностью противоположностей, что неверно; ведь утверждение, что хорошее хорошо, а плохое плохо, может быть одним и тем же и истинным, будь их много или одно; но они противоположны; однако они противоположны не просто потому, что являются противоположностями, а скорее потому, что противоположны).

Если действительно есть добро, которое есть доброе суждение, то есть и то, которое не есть добро, и есть также нечто другое, что не существует и не может существовать (из других вещей не следует выставлять ни одну, ни ту, которая утверждает, что несуществующее существует, ни ту, которая утверждает, что существующее не существует, – ибо обе бесконечны, ни ту, которая утверждает, что несуществующее существует, ни ту, которая утверждает, что существующее не существует, – но в которой есть обман; это источники, из которых возникают поколения; поколения возникают из противоположностей, вместе с обманом). Итак, если благое одновременно и благое и не благое, причем одно – само по себе, а другое – случайно (ибо случилось так, что оно не благое), то каждое из них более верно понимать само по себе, и ложно, если оно действительно истинно. Утверждение, что хорошее не является хорошим, с точки зрения его бытия в себе, ложно, в то время как утверждение, что хорошее является плохим случайно, было бы скорее ложным в отношении утверждения о хорошем, чем в отношении его противоположности. Этому особенно противоречит каждый человек, придерживающийся противоположного мнения; ведь противоположности больше всего различаются по поводу одной и той же вещи. Поэтому, если один из них противоположен, то другой в большей степени противоречит ему, делая очевидным, что это будет противоположность. Более того, утверждение о том, что хорошее – плохое, связано с самим хорошим; ведь утверждение о том, что оно не является хорошим, возможно, следует считать тем же самым.

Однако если необходимо утверждать то же самое в отношении других, то уместно будет выразить и это, ибо либо везде есть противоречие, либо его нет вовсе. Для тех, у кого нет противоположностей, утверждение, противоречащее истине, ложно, подобно тому, как опровергается тот, кто считает, что человек – не человек. Таким образом, если эти утверждения являются противоположностями, то и все остальные противоречат друг другу.

Таким образом, природа блага в том, что оно благо, а природа не-благого в том, что оно не благо. Наряду с этим природа блага также состоит в том, что оно не есть благо, а природа не-благого – в том, что оно есть благо. Поэтому относительно не-доброго, которое не является добром, что противостоит истинному мнению? Ведь это действительно утверждение, что оно плохое; если бы оно было истинным, оно не могло бы одновременно быть истинно противоположным. Существует нечто, что не является хорошим и плохим, поэтому возможно, чтобы и то, и другое было истинным одновременно. Аналогично, утверждение, что это не плохо, также истинно; оба утверждения действительно могут быть истинными. Таким образом, из этого следует, что в отношении не-хорошего, которое не является хорошим, противоположное утверждение о том, что оно хорошее, ложно; это действительно так. Следовательно, утверждение о хорошем, что оно не хорошее, остается истинным по отношению к утверждению, что оно хорошее.

Очевидно, что ничто не будет различаться, и мы вообще не будем утверждать утверждение; ведь общее отрицание будет противоположным, как, например, в убеждении, что всякое благо есть благо или что ни одно из благ не есть благо. Идея о том, что благо есть благо, если рассматривать благо в целом, тождественна идее о том, что все, что есть благо, считается благом; однако это не отличается от идеи о том, что все, что есть благо, действительно благо. Аналогичным образом это относится и к не-доброму.

Таким образом, если речь идет о мнении, а утверждения и отрицания в речи служат символами того, что есть в душе, то ясно, что существует утверждение, противоположное отрицанию, относительно того же самого общего вопроса. Например, что всякое добро есть добро, или что всякий человек есть добро, или что ничто или никто не есть добро; и наоборот, что не все или не все есть добро. Очевидно также, что истинные высказывания не могут быть противоположными ни в утверждении, ни в отрицании; ведь противоположные высказывания относятся к противоположностям, однако относительно них возможно, чтобы одно и то же было истинным. В то же время невозможно, чтобы противоположности сосуществовали в одном и том же.

Κεφάλαιο 14

Πότερον δὲ ἐναντία ἐστὶν ἡ κατάφασις τῇ ἀποφάσει ἢ ἡ κατάφασις τῇ καταφάσει, καὶ ὁ λόγος τῷ λόγῳ ὁ λέγων ὅτι πᾶς ἄνθρωπος δίκαιος τῷ οὐδεὶς ἄνθρωπος δίκαιος, ἢ τὸ πᾶς ἄνθρωπος δίκαιος τῷ πᾶς ἄνθρωπος ἄδικος; οἷον ἔστι Καλλίας δίκαιος – οὐκ ἔστι Καλλίας δίκαιος – Καλλίας ἄδικός ἐστιν, ποτέρα ἐναντία τούτων; – εἰ γὰρ τὰ μὲν ἐν τῇ φωνῇ ἀκολουθεῖ τοῖς ἐν τῇ διανοίᾳ, ἐκεῖ δ» ἐναντία δόξα ἡ τοῦ ἐναντίου, οἷον ὅτι πᾶς ἄνθρωπος δίκαιος τῇ πᾶς ἄνθρωπος ἄδικος, καὶ ἐπὶ τῶν ἐν τῇ φωνῇ καταφάσεων ἀνάγκη ὁμοίως ἔχειν. εἰ δὲ μηδὲ ἐκεῖ ἡ τοῦ ἐναντίου δόξα ἐναντία ἐστίν, οὐδ» ἡ κατάφασις τῇ καταφάσει ἔσται ἐναντία, ἀλλ» ἡ εἰρημένη ἀπόφασις. ὥστε σκεπτέον ποία δόξα ἀληθὴς ψευδεῖ δόξῃ ἐναντία, πότερον ἡ τῆς ἀποφάσεως ἢ ἡ τὸ ἐναντίον εἶναι δοξάζουσα. λέγω δὲ ὧδε· ἔστι τις δόξα ἀληθὴς τοῦ ἀγαθοῦ ὅτι ἀγαθόν, ἄλλη δὲ [23b] ὅτι οὐκ ἀγαθὸν ψευδής, ἑτέρα δὲ ὅτι κακόν· ποτέρα δὴ τούτων ἐναντία τῇ ἀληθεῖ; καὶ εἰ ἔστι μία, κατὰ ποτέραν ἐναντία; (τὸ μὲν δὴ τούτῳ οἴεσθαι τὰς ἐναντίας δόξας ὡρίσθαι, τῷ τῶν ἐναντίων εἶναι, ψεῦδος· τοῦ γὰρ ἀγαθοῦ ὅτι ἀγαθὸν καὶ τοῦ κακοῦ ὅτι κακὸν ἡ αὐτὴ ἴσως καὶ ἀληθής, εἴτε πλείους εἴτε μία ἐστίν· ἐναντία δὲ ταῦτα· ἀλλ» οὐ τῷ ἐναντίων εἶναι ἐναντίαι, ἀλλὰ μᾶλλον τῷ ἐναντίως.)