Ловушка для лжепринцессы

Я неверяще посмотрела на эту стерву. Чтоб её ежом контузило! Можно подумать, минута-другая может на что-то повлиять. Сама же говорила, что время есть!

Но спорить не стала – схватила телефон и записала в семейную группу в ватсапе сбивчивое сообщение про контракт в другом мире. Даже переслушивать не стала – и без того понимала, насколько бредово всё это звучит.

– Мам, пап, я вас очень люблю. Просто такое предложение нельзя упускать. Я уже стою на своих двоих. Так что всё будет хорошо. Целуйте сестрёнок и держитесь. Увидимся через год, – добавила я и бросила телефон на кровать.

Посмотрела на синевласку, пока та медленно нашёптывала незнакомые слова мелодичного языка.

– Фосглад сиге эадар саогал, – закончила она, и после этого ничего не произошло.

Вот вообще ничего. Ни тебе серебристо-зеркальной воронки межпространственного перехода, ни золотого мерцающего зева, ни красивых сиреневых всполохов, ни даже светящейся алым пентаграммы на полу. Художника по спецэффектам просто уволить с проекта!

– Идём, – скомандовала принцесса и потянула меня за руку.

И только после этого я заметила лёгкое волнение воздуха, словно жар от перегретой дороги подымался посередине комнаты. В него мы и шагнули.

Портал был практически невидим, но вот ощущения дарил знатные – меня словно тысячей горячих молний пронзило и ослепило.

На выходе оказалось прохладно. Кожа мгновенно покрылась мурашками, а босые стопы неприятно заломило от стояния на стылом мраморе. Но я даже улыбнулась. Лучше пусть ноги чувствуют холод, чем ничего. «Ничего» мне совершенно не понравилось.

– Где мы?

– В моих покоях. Смотри, долго здесь оставаться вдвоём нам нельзя, заметят. Поэтому сейчас мы быстренько приведём тебя в соответствующий вид, а пока я кратко введу тебя в курс дела.

Лалисса силой усадила меня на мягкий стул перед огромным трюмо. Я огляделась. Мы находились в ванной комнате, только она была непостижимо гигантского размера. Одних лишь окон я насчитала с десяток. У стены – три шкафа с различными банками, склянками, коробками и ящичками. Стойка с полотенцами и халатами. Шикарная полупрозрачная голубая ванна в витражном алькове. Стены отделаны потрясающим голубым мрамором со светлыми и тёмными прожилками.

– Так, сначала разберёмся с длиной. Сразу скажу, кожу головы будет щипать. Но нам надо нарастить сантиметров тридцать волос. Даже если бы я постриглась, то настолько коротко и убого – никогда. Так что терпи.

После этих слов началась форменная экзекуция.

Голову пекло, глаза саднило, кожу щипало – и это было только начало.

– Можно полегче? – взмолилась я, когда синевласка наложила мне на лицо маску, от которой его драло так, будто кто-то снимал с меня кожу.

– Нельзя! – процедила Лалисса. – Ухаживала бы за собой хоть немного, не пришлось бы сейчас страдать. А то посмотри на себя – бока дряблые, кожа тусклая, волосы жидкие. Позорище!

– Ничего не дряблые! – возмутилась я, хотя пара лишних килограмм у меня всё же имелась.

Ну ладно, может, и не пара, а тройка. Да, тройка. Не пятёрка. Точно не пятёрка. Ой, всё! Пусть и пятёрка, только хватит уже об этом!

И фигуры у нас с принцессой при всей схожести всё-таки были разные. У неё – идеальное тренированное тело с красивым рельефом, а у меня – обычное тело офисного работника, пусть пока молодого.

– Ничего, найду тебе что-то мешковатое. А ты будешь тренироваться дважды в день. Тренера я выгнала перед уходом в твой мир, новый ничего заподозрить не должен, он же не знает моего уровня подготовки. И да, у меня припасена отличная легенда. Завтра всем скажешь, что тебе всё надоело и потребуешь, чтобы тебя отныне называли Ли́ссой, а не Ла́лой. Гардероб потребуешь сменить. И цвет волос я тебе подберу немного другой. Неудобно, конечно, самой, но довериться никому нельзя. Вдвоём нас ни в коем случае никто видеть не должен, поняла?

– Конечно, – сипло выговорила я и глотнула воды.

На трюмо стояла батарея инкрустированных перламутром бутылок с какой-то особо ценной минералкой, слегка противной на вкус. Вот к одной-то я и присосалась, пока Лала мучила мои волосы. Пить хотелось ужасно. И есть тоже.

– Значит, слушай внимательно. Начнём с низов: мою камеристку зовут Тига́рна, она расторопна и неболтлива. У неё белёсые волосы и невнятно-зелёные глаза. Обычно она заплетает длинную косу, а потом укладывает на голове пучком. Носит серую форму и белый передник. Остальным в серой форме можешь говорить «эй ты» или просто пальцем поманить. Я некоторые имена знаю, но не все. Дальше, если ты увидишь кого-то с сиреневым бантом или бабочкой на шее, то им уже нельзя говорить «эй», это не слуги, а служащие. К ним, как и ко всем другим без аристократического титула, нужно обращаться вайс или вайса, в зависимости от пола. Можно без имени, но лучше их выучить. Безземельный аристократ – вайсле́н или вайсле́на. Считается, что все аристократы маги, но это чушь, есть и бездари. Самые главные маги у нас – Верховный распорядитель и канцлер. Это два самых важных человека во дворце после членов королевской семьи, у них у обоих лацканы сюртуков сиреневые. Распорядитель – высокий молодой брюнет, вайслени́р Манн Айдса́р, с серыми глазами, наглой рожей и ухмылочкой, которую с его лица хочется стереть ногой. Его ты сразу узнаешь, потому что он начнёт тебя домогаться. Ни с кем не перепутаешь. С ним не спать ни за что, никогда, ни при каких условиях. Лучше сразу из окна выйди, чем такую глупость совершить.

– Так мне же всё равно нельзя.

– Отношения нельзя. Разовый перепихон с каким-нибудь слугой можешь себе устроить, я ж не зверь. Я тебе даже укажу на тех, кто ничего так. Но, главное, предохраняйся и ни в кого не влюбляйся. Никому ничего не обещай. И никого не поощряй, а то мне потом разгребать. И да, внимания мужского ты сейчас хлебнёшь в таких количествах, что будешь им блевать, как фейри радугой. Не ведись. Никому ты сама по себе без титула не сдалась, – отрезала Лалисса и принялась сдирать с моего многострадального лица маску.

По ощущениям вместе с маской ушла и кожа тоже, а после окончания этой пытки отражение в зеркале было пунцово-красным.

– Хм, – нахмурилась она, озадаченно глядя на меня. – Я что-то не так сделала?

Кожа пылала, я прижала руки к щекам и с осуждением уставилась на принцессу, пока та вертела банку с маской в руках.

– Печёт жутко! – возмутилась я.

– Ладно, не ной, сейчас лосьон поможет.

Она щедро намазала мне лицо мутноватой субстанцией, и жжение отступило.

– Так вот, распорядитель – аристократ, владеющий землёй, поэтому он вайсленир Манн Айдсар. Для тебя – вайсленир Айдсар. Канцлер, он же глава Тайной канцелярии, постарше, вайслени́р Салаи́р Бийде́н, тоже непрост. Рядом с ним вообще лучше молчи и прикидывайся шкатулкой с украшениями. Он шатен, глаза тёмно-зелёные, бутылочного цвета, аура тяжёлая, а сам больше на уличного громилу похож, чем на аристократа, но не обманывайся. Он любой промах срисует мгновенно, опасен, умён, ловок, богат, влиятелен и очень решителен. Мой бывший возлюбленный. Мы даже хотели пожениться. Обратно к нему – ни-ни, поняла?

– Да. Почему вы расстались?

– Однажды он меня спросил, не хочу ли я стать королевой поскорее, – неожиданно тихо ответила принцесса.

– И?

– Не будь такой наивной, королевой поскорее я могу стать, только если погибнут родители. Салаи́р, вероятно, планировал жениться на мне и избавиться от них. Стать королём. Видимо, решил заручиться моей поддержкой. Пришлось напомнить ему его место, – жёстко ответила принцесса, и мне неожиданно стало её жалко.

Каково понимать, что любимому мужчине ты нужна только как ступенька к трону?

– Это будет сложнее, чем я думала, – сдавленно проговорила я, закрыв глаза.

Веки немилосердно жгло, но я прямо чувствовала, как на них отрастают длинные, густые ресницы. Такие же, как у Лалиссы.

– Да нет. Просто побольше молчи, за умную сойдёшь. Родители тебя прикроют в случае необходимости.

– А почему нельзя рассказать о нашей сделке даже этим вайсленирам, если они доверенные лица короны?

Мы наконец закончили с частью процедур, и я смогла увидеть своё отражение в зеркале. Преображение было не просто заметным, а феерическим. Теперь я стала вылитая Лалисса, только ненакрашенная.

– Потому что есть тайны, которые могут знать только в роду. Если ты думаешь, что мы делаем что-то законное или приемлемое, то вынуждена тебя разочаровать. Если наша афера вскроется, то пострадаем обе. В первую очередь я. Опять же, Салаир меня бы в жизни никуда одну не отпустил, и я на поиски двойника вырвалась только чудом. Отец помог. Думаю, у дворцового безопасника к тебе будут вопросы, но ты на всё хлопай глазами и говори, что была у себя в покоях, отсыпалась, волосы перекрашивала. Ну это если он будет спрашивать. Хотя наверняка будет. Обычно он цепляется, как фейри к неудачнику, захочешь – не отдерёшь. А меня тут три дня не было. Так, теперь мой последний любовник – вайслен Эйра́л Акда́рт. Шикарный блондин с карими глазами. Вот увидишь мужика, от которого сразу трусы намокнут – это точно он. Мы с ним в ссоре, он мой бывший тренер. Он будет пытаться помириться. Но я его некоторое время назад застукала лапающим служанку, так что не ведись. Вот с этими тремя тебе спать вообще никак нельзя. Даже разок. При виде Эйрала сразу делай противозачаточное выражение лица. Хотя оно у тебя и так всегда такое, но на всякий случай. Поняла?

– Да. С кем ещё ты спала?

– Тебе что, весь список предоставить, что ли? – недовольно подбоченилась принцесса. – Мы тогда тут трое суток над ним корпеть будем!

– Ладно… – протянула я и добавила: – Буду исходить из того, что ты спала со всеми.

Лалисса подозрительно сощурилась, разглядывая моё лицо, но я лишь невинно захлопала своими новыми километровыми ресницами.

– Вот с таким выражением и ходи, – резюмировала принцесса. – Тупость тебе к лицу.

– Лицо у нас одинаковое, – не осталась я в долгу.

– Вопрос не в лице, а в том, как его носить, – хмыкнула она и вздёрнула подбородок.

Хорошо, что потолки тут высокие – нос не покарябала.

– А что с языком? Я же не говорю на гленнва́йсском.

– С языком всё просто. Я тебя быстренько обучу. Есть специальное заклинание для усвоения большого количества информации.

– А остальное? История, география, литература?

– Завтра во дворце начнутся курсы обучения для знатных особ. Ты пойдёшь туда, сядешь на первую парту и скажешь, что пришла посмотреть, чему там учат и кто учится. Ну и вообще, веди себя капризно, тогда все отстанут. А если что-то пойдёт не так, то истери. Я всегда так делаю, очень удобно. Ладно, хватит языком трепать, поднимайся.

Я встала с места. Волосы отросли сантиметров на двадцать, только почему-то у головы стали более тёмными. Не пшеничными, как обычно, а русыми. Это что, навсегда?

– Так, теперь волосы красим. С цветом точь-в-точь я не попаду, но так как я их регулярно перекрашиваю, то это никого не удивит.

С этими словами из огромной металлической банки мне на голову потёк мерзкого вида кисель из разряда «выглядит противно, а воняет ещё хуже». Лалисса, не скрывая брезгливости, указательными пальцами попыталась поправить субстанцию так, чтобы та не растекалась. Потом с сомнением посмотрела на свои испачканные руки и с чувством выругалась:

– Ах ты ж крылатый деама́н!

И пошла мыть руки в тот момент, когда мерзопакостная жижа норовила сползти с макушки на лоб и уши. Я вскочила и принялась собирать потеки краски, помогая себе руками и первой попавшейся под руку тряпкой.

– Это мой любимый пеньюар! – взвизгнула принцесса.

– А, извини. Вот, держи! – недовольно фыркнула я и швырнула тряпку синевласке.

Откровенно сказать, на пеньюар там явно не хватало ткани. Даже для носового платка её было маловато. Отчего-то Лалисса не стала бросаться наперерез летящему недопеньюару, а ловко увернулась. Вот она, любовь истинной аристократки, стоило немного испачкаться – и она тут же кончилась.

Я нашла глазами полотенце и принялась оттирать краску со лба. Вонючая синеватая жижа, видимо, растаяла от контакта с теплом или просто отличалась повышенной паскудностью, потому что текла уже потоками, норовя залить лицо и шею.

– Помоги, иначе я буду вся синяя!

С недовольным рычанием синевласка кинулась ко мне.

– Да чтоб тебе всю жизнь с фейри торговаться! – процедила она, явно не желая мне ничего хорошего.

Вот же клысса Лалисса!

– Ты что, не знала, что так будет? Говорила же, что постоянно цвет меняешь!

– Но не сама же! – взвыла принцесса, пытаясь замотать мою синюю голову в полотенце.

В этот момент раздался громкий стук в дверь покоев.

– Лала! – позвал приглушённый бархатистый баритон и добавил что-то на местной тарабарщине.

От одного тембра этого голоса у меня по коже побежали мурашки и собрались на взволнованный митинг где-то чуть пониже пупка.

Мы с принцессой отчаянно переглянулись.

Глава 3. Ночной гость

– Это кто? – одними губами прошептала я.

– Это Эйрал. Сейчас я его прогоню!

Ух, как жаль, что я не понимала, что именно говорит бывшему любовнику принцесса вздорно-капризным голосом. А главное, как же сильно изменились интонации! Со мной она общалась пусть снисходительно и насмешливо, но всё-таки по-человечески, а сейчас звучала как нелепая пародия на капризную дуру. Баритон за дверью никак не хотел сдаваться – и умолял, и лебезил, и даже сердился.

Когда Лалисса наконец избавилась от нежеланного гостя и посмотрела на меня, её глаза расширились до предела.

– Передержали! – взвизгнула она и поскорее сунула меня в ванну головой вниз, судорожно пытаясь смыть синюю вонючую жижу.

Теперь краска, напротив, никуда с волос деваться не спешила. Струи синеватой воды бежали в слив, а я порадовалась, что в Таланне удобства на уровне, а не на улице.

Наконец Лалисса от меня отстала, подала полотенце, и я с изумлением рассмотрела себя в зеркало.

Цвет волос получился не такой синий, как у принцессы, куда насыщеннее и ярче. Судя по недовольному лицу клыссы Лалиссы, результат не дотянул до её ожиданий примерно совсем. Ну и ладно. Мне цвет неожиданно понравился, и я весело подмигнула Мальвине из зеркала.

– Чему ты радуешься, убогая? – вспыхнула принцесса.

– Возможности общения с тобой, – довольно оскалилась я. – Так что там с языком?

– То! – фыркнула она и осторожно приоткрыла дверь, ведущую из ванной в покои.

Выглянула наружу, наклонившись так, что платье обрисовало все подробности фигуры. Судя по всему, белья принцесса не носила. Видимо, чтобы не тратить на его снятие драгоценные секунды, а то так можно и не успеть отсексить весь дворец.

И чем дольше я на неё смотрела, тем веселее становилась. Хватит уже блеять. Характер у меня тоже есть, самое время начать его показывать. Ведь что она мне сделает? Правильно, ничего. А терпеть её хамство я не нанималась… даже за кило золота.

Когда Лалисса вернулась с книгой в руках, я широко улыбнулась и предупредила:

– Всё, начинаю подражать тебе. Готова?

Синевласка лишь презрительно фыркнула в ответ.

Мол, попробуй.

– Лалисса, шлюха и прекрасная актриса! – нараспев проговорила я.

– Я не шлюха!!!

– Ох, какая великолепная игра!

Я радостно захлопала в ладоши, наблюдая, как возмущённо открывается её рот, а потом заговорщическим тоном спросила:

– Ну как, нормально получилось? Или не очень похоже?

Принцесса растерянно вытаращилась, хватая ртом воздух и не понимая, как себя вести. Так-то! А то нашлась деловая. У меня дома унитазный ёршик есть, вот точь-в-точь как она: такой же синий, самонадеянный и трогать его будешь только при крайне дерьмовом раскладе.

– Ладно, что ты стоишь, без дела воздух греешь? Давай, что там у нас с языком?

Лалисса возмущенно сначала раскрыла книгу, а потом её захлопнула. Гневно посмотрела на меня, но не нашла, к чему придраться, протянула мне чистый халат и процедила:

– Пойдём.

Покои принцессы были не менее великолепны, чем ванная. Больше всего поразили сложнейшие витражи с кучей деталей и узоров. Одна из стен – целиком стеклянная. До чего же красиво! Гостиная, просторный кабинет и спальня, естественно, тоже выполнены в сине-голубой гамме. В общем, к гадалке можно не ходить, сразу понятно, какой цвет у принцессы любимый.

Хозяйка покоев указала на большой письменный стол в кабинете, и мы расположились у витражного окна, сквозь которое били цветные лучи и радужными бликами ложились на мебель в комнате. Никогда не видела ничего подобного!

Я подошла к окну и коснулась его. А потом распахнула.

Дыхание сбилось. Мир поразил… нетаковостью.

Даже одного взгляда хватало, чтобы понять: я где угодно, но не на Земле. Во-первых, небо. Не привычно синее, а сиреневое. Во-вторых, растения. Издалека деревья выглядели серебристыми, как тополя. В кронах угадывались оттенки зелёного и цвета морской волны, но всё же они казались покрытыми солнечным летним инеем.

– Добро пожаловать в Таланн, – хмыкнула Лалисса. – Хватит пялиться, садись за книгу. У тебя ещё целый год впереди вздыхать на пейзажи из моего окна.

Я посмотрела в раскрытую книгу.

Принцесса силой усадила меня в своё кресло и начала шептать:

– Ионнсайк ан канан сео!

Голова закружилась. В ушах не зазвенело, а словно запело. Зрение вдруг стало настолько острым, что показалось, будто взгляд проникает в саму суть вещей.

И тут Лалисса начала читать. Медленно вела пальцем вдоль строчки, с выражением выговаривая звуки. Сначала я совершенно ничего не понимала, но потом символы вдруг совместились в голове со звуками, а дальше – со значениями, когда принцесса дословно перевела несколько фраз.

И меня словно с горы столкнули в пропасть чужого языка. Охватила такая жажда знаний, такая необходимость постичь новое, что я вырвала книгу из рук принцессы и принялась читать вслух. Сама. Она периодически поправляла произношение и подсказывала перевод слов, но каким-то волшебным образом я и сама догадывалась о значении некоторых. Постепенно помощь и вовсе перестала требоваться. Дочитав эту книгу, я принялась за заботливо подсунутый синевлаской словарь, жуя принесённый ей обед, а затем и ужин. Голод мучил просто зверский. Надо отдать принцессе должное – еду она даже не тронула, всё оставила мне, сама хрустела какими-то сухарями.

Очнулась я уже вечером, проглотив три книги и в совершенстве овладев гленнвайсским. Прочитанные за несколько часов любовный роман, словарь и учебник по истории Таланна лежали на столе. В распахнутое окно виднелся целующий горизонт Гриан – так называли местное солнце. Комнату заливало закатным золотым светом.

– Ну что? Как обстоят дела? – спросила принцесса уже на местном наречии.

– Приемлемо. Акцента нет?

– Нет. Завтра ты под предлогом интереса к качеству образования на новых курсах присоединишься к занятиям других девочек. Спросишь у любого серого, где именно будут проходить курсы для аристократок, тебя проводят. А сейчас пойдём, я представлю тебя отцу и матери.

И снова – дрожащий в воздухе портал. Нет, даже обидно, что магия невидима.

– Почему нет ни свечения, ни вспышек, ни мерцаний хотя бы каких-нибудь, когда ты колдуешь? – разочарованно спросила я.

– А должны быть? – насмешливо откликнулась Лалисса. – Это тебе колдовство или цирк? Главное не спецэффекты, а эффект!

Покои короля можно охарактеризовать двумя словами: лаконичная роскошь. На этот раз витражных стен было целых две, помимо гостиной и кабинета, ещё и собственный зимний сад за одной из дверей. Король – шатен за сорок с вполне приятной внешностью – читал бумаги, делая пометки серебристой перьевой ручкой.

– Ла́ла? – поднял он голову и прошёлся по нам с принцессой пытливым взглядом светло-голубых глаз. – Удивительно… И правда твоя полная копия.

– Папа, это Лисса. В её мире она была Лизой, так что вполне созвучно, ошибаться не должна. Завтра она скажет всем за общим завтраком, что Лалой её имеет право называть только семья и возлюбленный, а ещё потребует смены гардероба и нового тренера. С этого и начнём.

– Лисса… – протянул король. – Меня зовут Сео́лт Банрий, рад знакомству.

– Елизавета Романова. Временно Лисса Банрий. Взаимно.

Король внимательно оглядел меня с ног до головы.

– Ты уже показывала её Амаи́кке? – обратился он к дочери.

– Нет, пока только тебе. Я считаю, что опасно нам обеим находиться во дворце, и хотела поскорее передать её на ваше попечение.

– Не терпится отправиться в отпуск?

– Ещё как.

– Понимаю, сам бы уехал на пару месяцев… Ничего, вот подрастёшь и сменишь меня на посту, а я на охоту съезжу в Фада́с. На полгода, – мечтательно протянул король и улыбнулся.

– Дался тебе этот Фадас, паршивый мир, ничего в нём хорошего нет.

– Кроме айбхе́нов! – не согласился с Лалиссой отец.

– Это такие здоровенные твари, похожи на помесь слона и носорога из вашего мира, – пояснила для меня принцесса. – Жутко опасные и жутко ценные. Щит, обтянутый кожей айбхена гасит любой магический удар. Вообще любой.

– А выстрел из огнестрельного оружия? – заинтересовалась я.

– Против этих ваших огнестрелов отлично работает даже самый простой воздушный щит, так что не надо сравнивать. И вообще, если ты думаешь, что техника хоть в чём-то, хоть на малую толику может превзойти магию, то ты очень ошибаешься. Мы можем пойти в любой мир и взять оттуда любую технологию. Но мы этого не делаем, ибо это глупо. Магия всегда лучше. Всегда, – горячо ответила принцесса.

Ну что же, у каждого есть право на собственное неправильное мнение. Лично мне сейчас очень не хватало телефона с музыкой и возможности переписываться с подругами и родителями. Да и книги электронные куда практичнее, чем все эти тяжеленные фолианты.

– Ясно, – ответила я на всякий случай.

– Итак, Лала, сходи позови А́му, попрощайся и можешь быть свободна. Обо всём остальном мы позаботимся сами. Береги себя, дочка. Всё нужное для путешествия ты уже собрала?

– Да, пап.

Сеолт поднялся и поцеловал принцессу в лоб, и она исчезла за одной из дверей. Наверняка у короля с королевой сообщающиеся покои.

Королева принесла себя спустя минут пятнадцать. Об этой женщине нельзя было сказать, что она невысокая, светловолосая и сероглазая. Эти слова казались слишком пресными и невыразительными, недостойными её исполненной значимости фигуры. На ум лезли странные эпитеты типа «элегантно-блистательная». Она не шла – плыла над полом, и выглядела так, будто держит за яйца весь мир, но делает это очень аристократично – двумя пальчиками.

– Лалисса… дочка… – одобрительно улыбнулась она. – Как же я рада тебя видеть!

– Э-э-эм, – смутилась я, не зная, как сказать ей, что она нас перепутала.

Её лицо вдруг на мгновение стало немного укоризненным.

– Лалисса, дорогая, на ближайший год ты – моя дочь. Мы никогда не знаем, кто слышит и видит наш разговор. Поэтому не думай, что из своей роли ты можешь выйти. А я постараюсь быть для тебя такой же заботливой мамой, какой была для Лалы. Договорились?

Она широко распахнула объятия и сердечно улыбнулась.

Мне ничего не оставалось, кроме как обняться с ней.

– Договорились, – ответила я, вдыхая изысканный холодно-цветочный аромат, навевающий мысли о подснежниках и тонкой корочке льда, что с весёлым хрустом ломается на лужах по весне.

– Вот и умница. Мы поладим. Думаю, что сегодня ты очень устала, а завтра утром я зайду за тобой перед завтраком, никуда без меня не уходи. Понятно? Ты пока не освоилась во дворце, так что в ближайшие дни я составлю тебе компанию. Но если заблудишься – не волнуйся, делай вид, что гуляешь, пока не набредёшь на знакомое место. Или выходи в сад, снаружи всегда проще сориентироваться, чем внутри. Завтра после завтрака мы погуляем по дворцовому парку, и я покажу тебе входы и выходы.

– Если вас это не затруднит, – улыбнулась я.

Королева, в отличие от её дочери, сразу располагала к себе.

– Не затруднит. Идея с подменой принадлежала мне. Лала поначалу сопротивлялась, но мне удалось уговорить её. Лалиссе очень сложно приходится в роли принцессы, она слишком свободолюбивая и инакомыслящая, чтобы получать удовольствие от того, что вынуждена делать в качестве наследницы престола. Ей нужен отдых, и я очень рада, что ты согласилась на эту небольшую авантюру. Всё, дорогая, больше мы на эту тему разговаривать не будем никогда. Если кто-то узнает, что Лала путешествует в других мирах почти без охраны, на неё могут открыть настоящую охоту. И начиная с этого момента мы с Сеолтом для тебя мама и папа. И обращаться нужно на «ты», – пожурила она.

– Хорошо, мама, я тебя поняла.

Слова дались не очень легко. Мама у меня была прекрасная, заботливая и любящая. Конечно, я не жила в безоблачном мире розовых пони, и разногласия у нас случались, да ещё какие. Особенно если она заставляла меня сидеть с младшими сёстрами, менять подгузники одной и учить уроки с другой, когда все мои подружки развлекались напропалую. Но это были скорее разовые ссоры, которые не внесли принципиального разлада в наши отношения.