Её Величество Змееныш

– Я могу с ним поговорить? – неожиданно я спросила.

– Не сегодня, – твёрдо ответила Лора, подхватив свой светильник и решительно подтолкнув меня к выходу. – Сейчас ты идёшь отдыхать.

Её слова эхом отразились от покрытых инеем стен, а я, обернувшись, последний раз взглянула на спящую Эвин. В её безмятежном лице я увидела отражение собственных страхов, и это виде́ние заставило моё сердце сжаться от боли.

Настала пора просыпаться.

✥✥✥

*Эвин – “жизнь”, “дыхание”, имя имеет викингское происхождение и прямую связь с библейской Евой, – матерью человечества.

✥✥✥

Глава 9

Глава 10. Родители

«Дитя хоть и криво, а отцу-матери мило.» В. И. Даль Пословицы русского народа.

Всё здесь стало теперь совершенно иначе. Сразу же за порогом той самой квартиры её встретил свет. Много белого света и цвета. Ослепительно-белые стены, сверкающие чистотой. Алебастр и сияющий бликами гладкий металл широких дверей. Просторная кухня, чем-то похожая на хирургическую операционную, такая же безупречно-кристально-стерильная.

Квартет белых тарелок на белом столе. На каждой – магический купол термического стазиса, тускло мерцающий и прозрачный. Внутри – что-то вкусное и аппетитное. Овощи? За прошедшие годы Вивиан успела забыть их земные названия. В центре блюдо с увесистым стейком в лужице тёмного вязкого соуса. Два высоких бокала с рубиновой жидкостью. Аскетично, рационально и строго.

В этом был весь Антон Дивин.

Холод, безукоризненная чистота и бездушный порядок. Словно осколок Севены проник в этот мир вместе с ней.

И никаких милых женскому сердцу бессмысленных безделушек. Одежды и обуви тоже не было. Только строгие линии дорогой мебели, подчёркнутая функциональность и полный порядок. Следов присутствия женщины в его доме, Вив не заметила, и это её не порадовало. Всё прошедшее время она втайне надеялась: Дивин вскоре забудет о ней. Он же бессмертный, она это знала. Этот невероятный мужчина никогда не был склонен к бессмысленным рефлексиям. За бесконечную череду долгих лет, сколько женщин прошло через его постель? Ей показалось когда-то: она была лишь одной из них.

Этим она утешала себя.

Но сейчас, глядя на круглый стол, на блюда под куполами стазиса, на рубиновое вино в бокалах, она вдруг отчётливо поняла: всё время Дивин помнил о ней. Помнил и ждал её возвращения.

Эта мысль её ошеломила. Запретить себе думать об этом она уже больше не сможет.

Вивиан медленно обвела взглядом помещение, пытаясь найти здесь следы их далёкого прошлого. Она помнила эту кухню другой: тёплой, уютной, с её любимыми занавесками в мелкий прованский цветочек, с акварелями на светлых стенах, разноцветной посудой и книгами, разбросанными на столе. Ежедневный утренний ритуал приготовления кофе и лёгкого завтрака. Домашние, поздние ужины. Кухня тогда была центром их хрупкого мира.

А потом вдруг всё рухнуло в одночасье. Ей пришлось сделать выбор между собственным счастьем и благополучием и жизнями близких людей. Жалела ли Вив об этом? Да, все эти годы, ежеминутно и ежечасно. Вернись она назад, в тот прокля́тый день, когда был сделан выбор, изменилось бы что-нибудь?

Нет. Они живы, а значит, всё можно исправить.

Вивиан подошла к столу, молча коснулась пальцами прохладной поверхности белой тарелки. Подняв голову, встретилась взглядом с Антоном, плечом подпирающего белый косяк, наблюдая за ней.

– Прости… – чувствуя, как слёзы снова подступают, прошептала она и кивнула на остальные тарелки – Кажется, я не вовремя. Ты ждал гостей?

– Сама видишь, что нет, – он тихо ответил. – Я не знал, что ты любишь сейчас, потому приготовил так много…

– У тебя получилось меня удивить, но я не голодна.

– Ты выглядишь совершенно измученной, сядь и поешь. – Антон снова устало нахмурился, двинувшись в её сторону. – Спасибо за то, что нашла в себе силы и вырвалась. – Произнеся эту фразу, он отодвинул один белый стул и кивнул, приглашая присесть. – И прости, что призвал тебя так… неожиданно. У меня не было выбора.

Вивиан медленно опустилась на стул, чувствуя, как тяжёлым грузом наваливается усталость последних лет. Сквозь ресницы украдкой смотрела, как Антон двигается по кухне – так же порывисто и уверенно, как и прежде. Движения, отточенные годами привычки. Мягкая домашняя одежда светлой тканью плотно обтягивала его рослую атлетическую фигуру, не оставляя простора для воображения. Короткий ёжик светлых волос, лёгкая суточная щетина, тени привычной усталости под глазами.

Легко нажав кнопку включения на стальном полированном чайнике, он пальцами пробежался по гладкой панели плиты, отозвавшейся тихим писком. Мир технического прогресса, усилиями Инквизиции надёжно защищённый от внешних врагов. Приютивший когда-то и Вивиан-иномирянку. Комфортный и безопасный.

– Что происходит, Антон? – спросила она, глядя на то, как мужчина усаживается за стол. – Как я здесь оказалась?

Неожиданно Дивин зажмурился и сжал зубы. Его сильные руки вдруг слегка дрогнули. Это пугало.

– Я вынужден был это сделать, – наконец ответил он, не поднимая глаз. – Я провёл обмен кровными сущностями, – древнейший из семейных ритуалов, последний раз мы его применяли уже несколько столетий назад.

Вивиан почувствовала, как по спине пробежал холодок. Обменять кровную сущность можно только…

– Ева? – прошептала она, цепляясь за кромку стола похолодевшими пальцами. – Что с ней? Кто посмел тронуть её?!

Антон поднял голову, и их взгляды встретились. В его светлых глазах Вивиан вдруг увидела бесконечную горечь, многократно умноженную на усталость.

– А как ты считаешь? – невесело усмехнувшись, он пригубил свой бокал и поморщился. – В мой список злодейских злодеев пока внесено лишь два имени. К счастью для всех нас. Или ты назовёшь мне ещё претендентов?

– Быть такого не может… – Вивиан отрешённо уставилась на тарелку с нетронутым стейком. – Наша с ним кровная клятва…

– Ты всё также наивна, моя дорогая… – видя её нерешительность, Дивин отрезал от стейка кусок и переложил его на ближайшую к ней тарелку. Туда же перекочевала порция полрумяненных овощей в сырном соусе.

– Ешь! – его низкий его голос звучал так уверенно и спокойно, что Вивиан подчинилась, в ответ уронив:

– Законы магической неотвратимости не имеют ко мне отношения.

– Верно… – Антон коротко ей кивнул, тоже взяв в руки вилку. – В тот же день наш несравненный Василиус Змеев скоропостижно скончался. Причина клинической смерти – обширный инфаркт миокарда.

Оторвавшись от трапезы, Вивиан подняла на него удивлённый взгляд. Антон зло усмехнулся:

– Представь себе мои чувства. Минуту, назад проведя сложнейший и очень рискованный ритуал, я получил в свои руки того, кто всё это время упорно ломал жизни вам обеим. Должен сознаться тебе – искушение было весьма велико.

– Ты… – Вив прошептала, почувствовав, как внутри всё сжимается.

Антон сейчас был с ней непривычно, ошеломительно искренен. Как она быстро успела отвыкнуть от этого. Первый и главный закон выживания в мире Севены: – не верь никому, все насквозь лживы.

– К сожалению, – нет, – Антон рвано вздохнул, отложив свою вилку и пальцами снова коснувшись бокала. – Я – в первую очередь врач. Моя сила не терпит убийства. Но… Это его не спасло. Мы же с тобой оба знаем, что медицина не в силах помочь нарушителю магической клятвы. Полная окклюзия передней межжелудочковой ветви левой коронарной артерии. Такое редко встретишь даже в моей практике. Атеросклеротическая бляшка, резкое падение сократительной способности миокарда и сердечного выброса, нарушение микроциркуляции… Я успел провести все необходимые реанимационные мероприятия, – продолжал Антон, словно читая анамнез. – Дефибрилляция, адреналин, атропин. Но… Василиус был обречён. И прекрасно знал это.

Он замолчал, глядя на Вивиан. В его льдистых глазах Вив увидела то, чего никогда раньше не замечала.

– Знаешь, что самое интересное? – спросил Дивин, возвращаясь к своему обеду. – Его организм принял смерть как должное. Никаких признаков борьбы, никаких попыток сопротивления. Словно он сам хотел этого. Ты догадываешься почему?

– Он ушёл на Севену, за Евой! – Вивиан вскрикнула, но её крик утонул в громком всхлипе.

Мужская ладонь тут же накрыла её похолодевшую руку, судорожно сжавшуюся в кулак.

– Единственное, чем я могу утешить, – произнёс тихо Дивин, – Это тем, что перед кончиной Василиус был страшно зол. Моё появление стало для него крайне неприятным сюрпризом. Я так полагаю, что девочку нашу он должен был прихватить с собой сам.

Вив снова бросила взгляд на лицо колдуна, и внезапная догадка ошеломила её. А ведь тогда, много лет назад, она не поверила в это. Наша девочка. Произнося эту фразу, Антон ей открылся своей неожиданной гранью. Дивин – отец. Нежный, мудрый, самоотверженно любящий. Тот, у кого она своим выбором отняла право просто быть рядом с единственной дочерью… Тот, кого ей само́й так не хватало всю жизнь.

– Что это меняет? – быстро взяв себя в руки, женщина потянулась к бокалу. – Наша девочка там, вместе с ним, и нас нет с ней рядом!

– Решительно всё… – его пальцы погладили шрамы на коже запястья, и Дивин склонил к плечу голову, хмуро рассматривая женскую руку. – Вспомни себя, Виви. Дракон-проводник имеет немалую власть над ведо́мыми. – Она молча кивнула, снова с ним соглашаясь. Знал ли он этого тогда? Это бы многое упростило…

– Есть множество других способов привязать её… – неожиданно испытав острый приступ необъяснимого смущения, Вивиан, попыталась забрать свою руку, но он её не отпустил.

Свободной рукой осторожно придвинул её стул к себе ближе и приобнял Вив за плечи.

– Он и привязал нашу дочь приворотом, – рвано вдохнув её запах, Антон усмехнулся чему-то. – Давно запрещённый у нас, на Земле ритуал. Я не смог защитить её, но теперь она совершенно свободна. Василий Змеев умер, его кольца рассы́пались, ритуал завершён.

Он так спокойно произносил эти страшные вещи… “Не смог защитить”. Это Вив ему не позволила! Поверив когда-то Василису, она спрятала дочь от отца и поставила сложное заклинание. Страх и какая-то детская глупость затмили тогда её разум. Проклятие дикой Севены.

– Я так виновата… – снова всхлипнула Вив.

– Моя маленькая дикарка… – колдун легко приподнял её хрупкое тело со стула и усадил к себе на колени. – Я должен был это предвидеть, должен был сразу понять, что тебя воспитали иначе.

– Как это у вас на Земле называют? Кукушка? – невесело усмехнувшись, Вив всё же, расслабилась. – Я та, что бросает детей.

– Мне легко быть другим, ведь я вырос в прекрасной семье и не знаю другого, – он едва ощутимо коснулся губами виска этой женщины. – Мои родители до сих пор нежно любят друг друга. Мои братья и сестры друг за друга готовы разрушить весь мир. Я не умею иначе.

– Не пытайся меня оправдать.

Он снова вздохнул, обняв её крепче.

– Я когда-то назвал тебя своей женщиной, и это незыблемо. От слов я никогда не отказываюсь.

– Но была ещё Тираэлис… – произнеся эту фразу, Вив мысленно сжалась. Зачем она вспомнила это? Зачем…

– Второе зловещее имя в списке моих личных врагов, – холодно произнёс Дивин. – Ты все еще к ней ревнуешь? Забудь и не злись. Она просто нежить, любительница правдоподобных иллюзий.

Просто нежитьь… Испытав невероятное облегчение, ведьма тихо произнесла, затылком откинувшись на стальное плечо колдуна:

– Василиус забрал её на Севену. Там теперь она очень влиятельна.

– Вот как? Выходит, я тоже наивен, – он снова невесело усмехнулся. – Надеялся, что с ней всё же покончено. Кто бы мог только подумать: простая русалка из Подмосковных болот покоряет миры. Поразительно упорство. Но я полагаю, – у Тиры нет шансов.

Поймав удивлённый взгляд Вив, Антон пояснил уже мягче:

– С Евой ушёл младший Змеев, сын Элен. У неё теперь есть очень сильный созник.

Ведьма ахнула громко, ошарашенно глядя на Дивина.

– Тот самый, что…

– Видимо, да. Видишь, как сложно запутаны нити судьбы… Ни на мгновение не усомнившись, парень сам шагнул вслед за нашей дочерью. Этот мальчик невероятно талантлив и твёрд, он настоящий Полозович.

Вивиан закрыла глаза, пытаясь осмыслить всё то, что услышала. Впервые за долгое время она ощутила, что может дышать полной грудью.

– Ты всё-таки думаешь… – начала было она, но голос дрогнул.

– Я знаю, – твёрдо ответил колдун. – Наша дочь теперь очень сильна и свободна. Моя маленькая дикарка, ты опять забываешь о том, что в жилах нашей дочери течёт кровь древнейших родов двух миров. Уверен, ещё не один неприятный сюрприз ждёт Василиуса на Севене. Он привык её недооценивать.

Он взглянул ей в лицо очень пристально, и в его глазах Вив увидела… веру.

– Знаешь, что самое важное? – тихо добавил Антон. – Ева теперь совершенно свободна от всех проклятий и приворотов. Она может сама выбирать себе путь. И у нас с тобой тоже есть шанс всё исправить.

Она понимала – Дивин и тут снова прав: их дочь просто не может быть слабой. И ещё: – у неё есть родители, которые точно найдут верный способ помочь своей дочери.

– Не отпускай меня больше, Ант. Лучше сразу убей, пока я не наделала новых глупостей.

Тихо в волосы ей рассмеявшись, колдун бережно покачал на руках свою ношу.

– Я всегда был готов их расхлебывать, Виви. И никому не отдам это право.

Вивиан вдруг почувствовала, как горячие слезы скользнули по щекам. Как она могла тогда в нём усомниться? Пора им закрыть эту дверь и позволить себе начать снова.

✥✥✥

Глава 11

«Вольному воля, ходячему путь, а лежачему кнут.» В. И. Даль Пословицы русского народа.

К драным ягам проблемы прокля́той Севены!

Не хочу больше думать о ней. Не желаю страдать за весь мир, мне чужой и холодный. Хочу… А чего я хочу?

Выжить. Понять, наконец: кто я такая. Найти Илью Змеева и вернуться домой вместе с ним. Кто-то, может, уже и забыл, но я помню отлично: мне сделали предложение. И колечко красивое подарили. Очень жаль, что оно растворилось где-то между мирами…

И вообще, у меня там Серёжа скучает, и запоротый эксперимент, между прочим, стоит. Мой начальник, наверное, отпуск оформил. У меня на Земле ещё куча дел!

Не желаю я больше страдать. Голова только пухнет, и слёзы закончились окончательно. Чего бы ещё пожелать? Ужасно хочу отблагодарить своих Лоренсов, сделать их жизнь хоть немного светлее и проще. И воплощать это намерение я начну уже прямо сегодня.

После вчерашнего приключения в библиотеке я отлично спала всю минувшую ночь. Никаких сновидений и призраков. Разобраться с кошмарами мне пообещал Тёмный Лоренс. Я отмахнулась вчера от его странных слов, но, похоже, что у него получилось. Встречаться в библиотеке мы с ним условились каждое раннее утро.

Мысленно я назвала его Вороном. Сдёрнутый мной с него морок практически ничего не менял. Недоверчивый, сдержанный, умный, прямолинейный до грубости, взрослый мужчина. В прошлой жизни я старалась таких обходить стороной, ощущая себя рядом с ними болезненно-уязвимой и слабой. Илюшенька был совершенно другим. Но зачем я их мысленно сравниваю?

Наша с Вороном вчерашняя “библиотечная” встреча закончилась… сложно. Колдун всё ещё мне не верил, а посвящать его в наши с Ильёй сокровенные тайны я не спешила. Кто знает, чего будет стоить ему моя откровенность. Василиус всё ещё меня ищет и, как я теперь понимаю, – быть по-другому не может.

Мы с Вороном условились ежедневно встречаться. Как и вчера – ранним утром, когда семья Лоренсов ещё спит. Для остальных жильцов дома наши встречи легко объяснялись желанием уединиться вдвоём, закономерным для молодых супругов. Особенно, – переживших тяжёлое расставание. Моя же отдельная, личная спальня стала данью последней болезни. Жена молодого наследника рода лишь недавно “воскресла” после смертельного зимнего сна, и любящий муж чутко оберегал её покой. Все вокруг были свидетелями моего трудного “воскрешения”, и все делали вид, что нам верили.

Этим утром я встала с постели другой. Вспомнился постулат о пластичности всех многоликих, прозвучавший когда-то на лекциях по магическому расоведенью. Тогда я считала себя дефективной русалкой. Давно это было, практически целую вечность назад. В другом мире.

Взяв в руки свой гребень, взглядом встретилась с отражением в зеркале. Вчера вечером оно появилось в моей маленькой спальне. Откуда? Мне кажется, я догадываюсь… Из круглого полированного стекла в изысканной медной оправе на меня хмуро смотрела скуластая незнакомка. Глубокие тени под растерявшими зелень глазами. Хаос коротких волос, упрямо поджатые губы. Другой мир, другая я… И как меня только Змеёныш узнал? И как мне поверил…

Всё, что я слепо когда-то считала незыблемым, оказалось всего лишь одной вероятностью из великого множества объективных реальностей.

Другой мир.

Только теперь до меня стал доходить точный смысл этих слов. Севена не просто принципиально иная. И дело здесь даже не в хороводе разноцветных лун, в которых я вечно путаюсь. И не в солнечном диске, слегка красноватом и крупном, который я видела лишь на картинах и гобеленах. Здесь меня не отпускало удивительно острое и осязаемое ощущение пустоты. Чувство глубокой и непоправимой потери.

Благодаря очень подробному и выразительному рассказу Ворона, вчера я нашла объяснение этому.

На Севене нет полного и прямого доступа к магии. Вся она, – словно калейдоскоп из осколков огромного зеркала, отражающего совершенно иную реальность.

Там, дома, у нас были Сумерки – объективно существующее магическое измерение со своими законами. Все инициированные азеркины-иные могли войти в него как напрямую, так и через окна-порталы. Пространство, похоже на огромный теплообменник, постоянно накапливающей магическую энергию всех мыслящих существ. Законы физики здесь отступают, каждый слой хранит свою тайну, а Великие могут творить невозможное. Наша сила черпалась оттуда.

Сумерки… Как я могла забыть о них? Теперь это казалось далёким сном, воспоминанием о доме, который я, возможно, никогда больше не увижу.

Здесь, в Севене, магия течёт иначе. Она словно проходит через фильтр, искажается, становится… неполноценной. Или, может быть, это я стала другой? Моя сила то едва сочится, как вода из треснувшего кувшина, то обрушивается сокрушительным потоком. Словно кто-то играет со мной, то открывая, то закрывая доступ к источнику.

Ледяная вода в умывальнике окончательно разогнала остатки сонливости. Зубы здесь чистили помощью маленьких крепких метёлочек из какой-то щетины. Спросонья я умудрилась обсыпать все руки пенистым белым зубным порошком с привкусом мыла и копоти. Пришлось снова лить на них воду. Когда я уже научусь этим местным премудростям?

И когда уже выясню, наконец: собственно, кто я?

История о мистическом племени Зовущих, прочно державших монополию на заключение договоров с магическими проводниками, или как их называли здесь: “сущностями”, маня настораживала и пугала. Проводники эти были самыми разными, и кое-кого я уже даже видела: Василиус со своим Ледяным драконом, Тёмный Лоренс с Призрачным вороном, Змеёныш с его “Василиском”. Насчёт последнего я не уверена. Уж больно Илюша мой был осязаем в своём обращении. К тому же он маг, и по словам самой Элен – наследник великого древнего рода. Илюшенька Полозович.

Ох, как же всё сложно! А что, если моя мать действительно была одной из них? Эта мысль одновременно пугала и объясняла так многое. Тогда я… Кто же я? Совершенно определённо – иная. Двуликая. Азеркин.

Да. Теперь я понимаю, насколько мы все зависим от источника магии. К Сумеркам я всегда относилась как к чему-то незыблемому. Константа магического состояния. Стержень нашего мира. Теряя свой человеческий облик, двуликие уходили туда, превращаясь в сумеречных зверей, обречённых навеки скитаться. Именно здесь, вдали от дома, теперь я особенно остро чувствую эту связь.

Интересно, как бы отреагировали наши маги, узнав о способностях Зовущих? Наверное, сочли бы это примитивным, ведь здесь нет сложных наших слоёв и порталов. В то же время мне эта магия кажется… более личной, что ли. Как будто бы каждый колдун создаёт свою собственную связь с магическим миром через проводника.

С этими мыслями я собиралась на встречу с таинственным Вороном. Именно благодаря его появлению моя жизнь на Севене приобрела, наконец, некий смысл. Меня словно выдернули из-под прочной корки векового льда. И заставили снова дышать, стряхнуть с себя морок, проснуться…

Прихватив со стола круглый кожаный свёрток с немудрёной едой, приготовленной с вечера, я в последний раз бросила взгляд на зеркало. Жуть, до его похудела. Тонкие кожаные штаны, тёплая шерстяная фуфайка с жилетом на светлом меху, высокие мягкие мокасины делали меня чем-то похожей на мальчишку-подростка. Ни рожи, ни кожи. Вот и славно: незачем Ворона лишний раз искушать. Мужчина он сильный и видный. Соседство с девицей, до боли, похожей на Эвин, наверняка его ощутимо нервирует.

А мне… Мне никто больше не нужен. Как бы ни запрещала я себе думать о Змееве-младшем, – эта глубокая рана болела и кровоточила. Я не могла ему чем-то помочь, не могла даже просто быть рядом. Мне оставалось лишь выжить в этом чуждом нам мире. Стать сильнее, вновь научиться уверено управлять своей магией. И ждать, пока на пасмурном небосклоне Севены не зажжётся обещанная звезда.

Глупо? Быть может. Но только освоившись здесь, я смогу стать опорой Илюше. А пока… Пока нужно двигаться только вперёд, шаг за шагом, больше времени не теряя напрасно.

С этой мыслью я вышла из комнаты, затворив прочную дверь и оставив за ней все свои терзания. Впереди меня ждал Ворон и новая встреча с этим загадочным миром, который постепенно становился моим вторым домом.

✥✥✥

Глава 12. О легендах и звездах

«Не всякая водица для питья годится, не всякая сказка – людям указка» В. И. Даль Пословицы русского народа.

Круг часов на Севене делился на две половины: в чёрную жители ледяного континента отдыхали, в белой – трудились не покладая рук.

С момента нашей с Вороном первой встречи прошло уже много таких половин. Мы многому научили друг друга. Со мной Тёмный Лоренс был неизменно терпелив и спокоен, и я не уставала поражаться его завидной выдержке.

Поначалу я обитала в доме Лоренсов жизнью тихой и старалась быть как можно более незаметной. Но Ворон научил меня совершенно иначе смотреть на простую, привычную магию. И постепенно она начала просачиваться в мою жизнь, словно первые весенние лучи сквозь зимнюю мглу.

Помню, как впервые решилась помочь Старой Лоре с бельём – просто представила, как оно высыхает быстрее обычного, и вот уже на следующий день женщина удивлённо благодарила меня за приятное чудо. Затем была самая младшая Лорин её деревянными куклами – я заметила, как она плачет, не найдя любимую игрушку, и с тех пор стала следить, чтобы все собирались на своём месте. А маленький сын Старшего Лоренса… его мигрени всегда отзывались болью в моём сердце, и я не могла не поделиться с ним частичкой своего спокойствия.

Постепенно я осмелела, и мои вмешательства становились заметнее. По вечерам в кухне я тихонько поддерживала ровное пламя в печи, помогая хозяйке готовить ужин. В детской я командовала отрядами кукол и солдатиков, расставляя их по полкам и давая женщинам больше времени для отдыха. Вспомнив лекции по магфлористике, я шептала особые слова, и чахлые цветы на подоконниках начинали цвести даже в самые холодные дни.

Никто не спрашивал меня напрямую, хотя все в доме замечали эти маленькие чудеса. Я просто делала то, что у меня получалось лучше всего – помогала, не требуя ничего взамен. Моя магия была тихой, почти незаметной, но именно такая и нужна была этому дому, где каждый и ежедневно сражался с вечной зимой за обычное право на жизнь.

И хотя я всё ещё проводила бо́льшую часть времени в своей маленькой комнате, моё присутствие чувствовалось повсюду – в тёплом воздухе дома, в аккуратно сложенных вещах, в счастливых улыбках детей. Словно сама магия, природу которой я так неплохо понимала, шептала дому Лоренсов: “Всё будет отлично”.

В такие моменты я чувствовала, что не зря оказалась здесь, что мой дар может быть тихой силой, способной согреть сердца тех, кто нуждается в помощи.

На тропе к круглому дому, в котором спала его супруга Ворона, ежедневно становилось всё больше следов. Сам ли это Тёмный Лоренс всё же внял моим словам и решил посещать бедную Эву, или кто-то из членов семьи милых Лоренсов? Я не хочу этого знать. Лишние знания – лишние беды…

Сегодняшняя ночь отличалась от остальных. И дело было вовсе не в грохоте жуткого ветра, сотрясавшего стены каменных домов. Обрушившийся на континент ужасающий ураган не был здесь чем-то необычным.

В эту ночь что-то вокруг изменилось. Проснувшись от нахлынувшего вдруг ощущения скорой беды, я наспех оделась и выглянула на крыльцо. Подняв глаза я замерла, глядя на зловещее небо. Сам воздух стал будто густым и тягучим, словно застывшая смола. Где-то вдалеке, там, где пики заснеженных гор встречаются с небом, вспыхивали багровые зарницы – не отблески молний, а нечто более древнее и зловещее. Северное сияние? Я не раз видела подобное зрелище в Княжпогосте. Бесконечно давно и далеко, на Земле.