Её Величество Змееныш

– Не успела? – я тихо за ней повторила, щурясь на свет артефакта.

– Женщина входит в семью кэль¹, принимая под сердце дитя, – с тихим вздохом поведала неожиданно многословная Лора. – Её муж – самый младший из братьев. Он родился весьма одарённым, и старик Лоренс возлагал на него большие надежды. Сильный колдун в семье – крупная удача, настоящий божественный дар. Он долго учился и не собирался так быстро жениться. Но боги рассудили иначе. Эта девочка – сирота, одарённая. Умная, добрая, светлая. Они познакомились в ученичестве и… – Тут Лора красноречиво пожала плечами и замолчала. Я не решилась её прерывать, только кивнула, давая понять, что внимательно слушаю.

– Почти сразу же после их свадьбы младший уплыл к Островам, в давно запланированную экспедицию. Он надеялся призвать свою сущность. Эвин хотела последовать с ним, но…

Но редкая одарённая женщина проходит тяжёлое испытание зова и становится ведьмой. Это я уже где-то слышала.

– Его не было слишком долго. А когда младший Лоренс вернулся…

– Вчера? – я зачем-то спросила.

– Нет, – грустно мне улыбнувшись, Лора нервно потеребила косу и продолжила: – За пару седмиц до твоего появления. Мы тогда не узнали его. Младший Лоренс стал Тёмным. Он провёл здесь, рядом с ней целый день и всю ночь. Ранним утром запряг тройку псов и уехал. Сказал: – на границу, служить королю.

– А теперь-то вернулся зачем? – рукой пробежавшись по хрупкому плечу спящей, я осторожно потрогала место между мочкой уха и подбородком. Артерия плавно толкнулась мне в пальцы едва различимым теплом. Точно жива. Летаргический сон? Или… мне смутно знакомая тёмная магия.

– Он действительно думал, что Эвин вернулась, – Лора вдруг всхлипнула и поспешно отвернулась, дрожащей рукой задвигая увесистый гобелен. – Соседи ему сообщили.

Пламя кристалла, укрытое тканью, погасло, погрузив нас в кромешную темноту. Я только тихо вздохнула. Страшно даже подумать, что испытывал любящий муж.

Всё становится намного сложнее. Тёмный Лоренс, потерявший жену, его вполне справедливая ярость, его горькая ненависть… Возможно, он видел во мне не просто незнакомку, принявшую имя его покойной жены, так похожую на неё, но и вполне очевидную причину всех своих бед.

Лора, словно прочитав мои мысли, тихо произнесла, сделав шаг ко мне:

– Не сердись на него. Мой муж не открыл ему твою тайну, мудро решив, что не вправе. Захочешь – расскажешь сама. Колдун здесь останется до окончания зимы. Мы его попросили об этом. Семья переживает не самые лучшие времена, его помощь окажется очень кстати.

Вот как… Старший брат позаботился о несчастной жене Тёмного, а в ответ тот поможет своей же семье колдовством? Воистину очень практично и мудро.

Я вновь посмотрела на девушку. Мы действительно страшно похожи, но… Я совершенно другая. Нет во мне ни смирения с неизбежностью, ни покоя.

В этот момент я почувствовала, как что-то холодное коснулось моей руки. Это была всего лишь капля растаявшего инея с покрывала, но она заставила меня вздрогнуть. А может быть, это была слеза – моя или той, что лежала передо мной?

– Теперь ты знаешь правду, – произнесла Лора, глядя на меня с сочувствием. – Что будешь делать?

– Жить? – спросила я хрипло. – Раз уж вы дали мне шанс.

Лора кивнула, словно понимая мои мысли.

– Мы поможем тебе, – сказала она. – Но будь осторожна. Сама знаешь, кто очень злится на ту, что лишила его и наследника, и королевы, и ведьмы.

Вот как? И ведьмы… Выходит, я всё же убила её. В это очень хотелось бы верить. А Елена? Исчезновение королевы давало надежду. Она точно не бросит Илюшу. Слова Лоры гулким эхом отозвались в моей голове, всколыхнув вязкую взвесь самых болезненных воспоминаний. Чёрный хвост колоссальной змеи, хлёстким ударом разрушивший стену дворца. Её толстое тело, плотными кольцами обвивающее окровавленного Илью. Блеск острых кинжалов змеиных зубов. Треск разрываемой ткани одежды, снова короткий пронзительный стон. Моё сокрушительное падение с высоты и мучительный холод.

– Я могу с ним поговорить? – неожиданно я спросила.

– Не сегодня, – твёрдо ответила Лора, подхватив свой светильник и решительно подтолкнув меня к выходу. – Сейчас ты идёшь отдыхать.

Её слова эхом отразились от покрытых инеем стен, а я, обернувшись, последний раз взглянула на спящую Эвин. В её безмятежном лице я увидела отражение собственных страхов, и это видение заставило моё сердце сжаться от боли.

Настала пора просыпаться.

¹Кэль: раса Севены, населяющая преимущественно северный континент Форстмор. Высокие, светлокожие, светловолосые и воинственные. Магически одаренные. Считалось, что чем светлее волосы, тем лучше кэль видят магию.

²Эвин – «жизнь», «дыхание», имя имеет викингийское происхождение и прямую связь с библейской Евой, – матерью человечества.

³Концентратор (в контексте) – магический артефакт, накапливающий и преобразующий энергию (здесь – солнечную).

Примечание автора: а ведь Лора была самой первой, кто это увидел и понял. «Боги щедро всегда отдают за добро»…

Глава 9. Библиотечные призраки

«Из одной надежды не сшить одежды» В. И. Даль. «Пословицы русского народа».

Как я выбралась из воды? Движимая чувством врождённого противоречия, не иначе. Обдирая о камни блестящую чешую, цепляясь побелевшими от напряжения пальцами за прибрежные валуны. Пальцами, а не плавниками.

Каждый метр давался мучительно больно. Некстати вспомнилась злая детская сказка о глупой русалке и принце. Та безмозглая девица не онемела, выползая на берег, она сорвала себе голос намертво. Поднимаясь на мокрые, голые и жестоко до крови ободранные ноги, я тоже могла уже только хрипеть.

Ну уж нет. Я не желаю стать жертвой. Да и Илюшенька мой, хоть и принц, но не слепец.

Он сидел на земле у холодного пламени, смотрел на меня отстранённым взглядом и вертел в пальцах проклятое зеркальце, ставшее теперь бессмысленным. Бледное обветренное лицо, впалые скулы обтянуты кожей. Длинные волосы стали седыми. Их жёсткие пряди шевелил морской бриз.

– Привет… – меня встретила вымученная улыбка.

Подняв взгляд на меня, он смотрел и не видел. Блеск его пепельных глаз помутнел.

– Здравствуй, Змеёныш, – не найдясь, что ответить, прошептала я едва слышно. И вдруг засмущавшись своей наготы, быстро присела на корточки, прикрываясь тяжёлыми мокрыми волосами. Снова длинными, как когда-то давно, целую вечность назад.

– Здравствуй? – он перевёл взгляд на море и горько усмехнулся. – Хорошая шутка, наверное. Змеёныша больше нет.

– И всё-таки здравствуй… – я упрямо повторила, глотая горючие слёзы.

Ледяной ветер с моря обжёг. Укололи солёные брызги, выброшенные на берег особенно высокой волной.

– Прости, что так вышло, сардинка. И уходи. В царстве смерти тебе делать нечего.

Он протянул ко мне руку и вытер солёную влагу с щеки. Какие холодные пальцы. Мне показалось, что слёзы застыли под ними.

Илья рвано вздохнул, отворачиваясь. Мягкие пряди его волос скользнули на высокий лоб. Длинный плащ с капюшоном надёжно прятал всю фигуру.

– Я же пришла сюда, верно? – я усмехнулась, губами ловя его пальцы. – А значит, не так всё и плохо. И здесь я тебя не оставлю!

Мои слова гулким эхом отразились от прибрежных камней. Чёрный плащ на Змеёныше вдруг распахнулся и накрыл меня с головой. Скалы острова лопнули, рассыпаясь в песок. Под моими ногами разверзлась огромная трещина. Холодная мокрая ткань спеленала, лишая дыхания, и потянула на дно этой бездны…

– Прости…

Проснувшись в холодном поту, я ещё несколько долгих мгновений мучительно выбиралась из чрева кошмара. В сумраке комнаты я слышала собственное рваное дыхание. Мне всё ещё чудился шёпот волн.

Очередная злосчастная ночь принесла новый сон, отличный от всех предыдущих. Уже хорошо, хоть какая-то динамика. Мои ночные видения становились всё более реалистичными и мучительными. Казалось, что я балансирую на грани между сном и явью, не в силах их отличить.

Сегодняшний сон стал особенно болезненным. В нём я увидела всю бездну собственной беспомощности. И Илью – не сильного, умного и уверенного в себе молодого мужчину, каким я узнала его за последние несколько месяцев, а растерянного мальчишку. Как тогда, в первый раз, на обледенелом пороге избушки.

Возможно, это было предупреждение о том, что ещё не случилось. Подсказка. Или бред моего растревоженного воображения.

Но одно я знала наверняка: этот сон не последний.

Я обязана разобраться с тем странным, что происходит в реальности. Лора сказала вчера, что семейство Лоренсов «переживает не самые лучшие времена». К моему величайшему стыду, за всё время пребывания в этом доме я так и не выяснила ничего о его обитателях. Их беды меня не тревожили.

Я как будто упорно спала наяву и просыпаться не собиралась.

Из тихих и неторопливых бесед весьма добродушных и разговорчивых Лоренсов я узнала историю злосчастного королевства Василиуса. Говорят, ледяной континент раньше не был таким. Да, ещё до прихода последнего из Василиусов здесь тоже случались суровые зимы. Примерно раз в полсотни севенских лет. Они могли длиться много лун, принося с собой бесконечные снежные метели и лютую стужу. Но даже они не могли сравниться с тем, что началось после грандиозного возвращения Ледяного Дракона Василиуса.

Если это всего лишь легенды? При всей моей лютой «любви» к королю, люди склонны винить власть имущих во всех своих бедах.

Нужно было узнать всё доподлинно. Старший Лоренс не раз звал меня на мужскую половину, предлагая изучить семейную библиотеку. Небольшую, но собранную тщательно и с немалой любовью.

Мне не хватало моральных сил. Самое время исправить эту непростительную ошибку.

По вполне объяснимым причинам я остерегалась открыто колдовать в доме Лоренсов, втайне надеясь, что никто не узнает во мне королевскую ведьму.

И как оказалось – напрасно. Но это я тоже исправлю.

Тщательно приведя себя в порядок, я выглянула в коридор. Тени за дверью зашевелились, будто живые, складываясь в причудливые силуэты. Дом Лоренсов неожиданно для меня оказался огромным, его стены словно дышали тайнами. «Мужская» его половина была куда скромнее «женской». Мгновение подумав, я двинулась в её сторону. Время ещё очень раннее, до утренней трапезы несколько часов, и я не рискую встретить здесь кого-то из женщин или детей.

Немногочисленные слуги семейства Лоренс, низкорослые, хрупкие, с невыразительными чертами лица, «серые»¹, молча кланялись мне, почтительно застывая у стен. Их взгляды жгли спину.

«Что делает эта женщина на мужской половине?» – читался в них безмолвный вопрос. Я только шире расправила плечи, вздёрнула подбородок и ускорила шаг.

Здесь не было тёплых шкур на полах и гобеленов на стенах, лишь старинные карты в толстых деревянных рамах и угрожающего вида оружие. По коридорам гуляли холодные сквозняки, а магические светильники под потолком едва теплились, мерцая голубоватым светом, похожим на северное сияние.

Зовя меня в библиотеку, Старший Лоренс говорил что-то о самой последней по коридору двери. Миновав ряд многочисленных и однообразных дверей, очевидно, ведущих в мужские спальни, я направилась туда. Тихо запели широкие половицы. В конце коридора действительно нашлась дверь. Узкая, чёрная. Знак вечной мудрости³, инкрустированный на ней, словно бы подмигнул мне, вспыхнув на мгновение тёплым янтарным светом, и погрузился в полумрак коридора.

Приложив ладонь к деревянному полотну, я обожглась его холодом.

Дверь легко отворилась, тихонько скрипнув, словно кого-то предупреждая. В ноздри пахнуло ладаном и старым пергаментом.

Тусклый свет падал откуда-то с потолка, освещая высокие, крепкие стеллажи. На полках – книги в кожаных переплётах, их корешки потрескались от времени. Настоящая роскошь. Бесценная сокровищница рода Лоренсов.

Я не сразу заметила его в полумраке библиотеки. Сначала услышала сдавленное бормотание, прерываемое хриплым карканьем. Массивная тень металась у дальнего окна, где мерцающий свет выхватывал из темноты силуэт рослого и широкоплечего мужчины в тёмной одежде. На высоком столе перед ним, раскинув крылья, как чёрный плащ, сидел огромный призрачный ворон. Его клюв громко щёлкал в такт звукам слов незнакомого мне языка.

Тёмный Лоренс. Я узнала его по иссиня-чёрным волосам, убранным в хвост. Тот самый Лоренс, чья жена спит в круглом каменном доме на деревянном столе…

Услышав скрип двери, мужчина резко обернулся в мою сторону. Ворон же взмыл к потолку, тут же рассыпавшись яркими белыми искрами.

– Кто ты? – голос Лоренса зазвенел, как натянутая струна.

Я показала пустые ладони, стараясь смотреть ему прямо в глаза.

– Ева. Меня зовут Ева, не Эвин… Старший Лоренс разрешил мне прийти сюда. И я могу тебе помочь. Ты призвал ворона, но не знаешь, как с ним говорить.

Почему я вдруг это сказала? Откуда я знала об этом? Словно кто-то толкнул, шепнул слова тихо на ухо.

Лоренс сжал кулаки, и тени за его спиной зашевелились, будто испуганные звери.

– Ты не поймёшь! Мне нужна сила, чтобы… – он замолчал, глотая воздух.

– Чтобы вернуть её? – я кивнула в сторону окна, за которым угадывались очертания круглой башни. – Бессмысленно. Ты пытаешься пойти наперекор смерти, но даже не умеешь снять простейший морок.

– Что…

Я решительно подошла к нему ближе. От моей протянутой руки он едва не шарахнулся, сдержавшись лишь в самый последний момент.

– Делео, – кончиком пальца прикоснулась к его волосам. Они вспыхнули синим и посветлели, сбрасывая простейший морок. Иллюзию. Я так и знала.

Лоренс так резко вздрогнул, как будто я ударила его. Забавно: его магия имела отчётливый запах, она пахла гарью и отчаянием – как дым пепелища.

– Что ты хочешь взамен? – прошептал он.

Вот как? Мужик не разменивался на объяснения, решив перейти сразу к делу. Всегда уважала практичный подход.

– Правду о королевстве Фростмор. О том, как Василиус здесь появился и почему ваша зима стала вечной.

Встряхнув посветлевшими волосами, мужчина вдруг засмеялся – сухим, надтреснутым звуком, так похожим на сиплое карканье ворона.

– Ты будешь разочарована. Это история о глупости. О том, как мы поверили, что можем приручить дракона.

Он поднялся с подоконника, направился к ближайшему стеллажу и провёл рукой по корешкам книг, явно погружённый в раздумья.

– Договор? – уточнила я, заметив, как ворон вновь появился на карнизе. Его глаза, похожие на две глубокие чёрные ямы, не отрывались от меня.

– Нет. Он мне не нужен. Ведь ты не обманешь.

Он не спрашивал. Я благоразумно не стала ему возражать, развернулась и подошла ещё ближе, игнорируя ледяное покалывание в воздухе.

– Научи меня управляться с ним, – вдруг выдохнул он. – Ты же сильная ведьма?

Интересно, что если прямо сейчас я поведаю ему сказку о горе-русалке, однажды нашедшей в промёрзшей избушке на Севере сыночка столичного мэра и умудрившейся привязать его магией? Или о дурочке, приворожившей дракона, а после влюбившейся в его сына – наследника рода Великого Змея? Вопрос риторический. И у меня ещё хватит мозгов не проделать подобную глупость.

– Заклинания, – это ключ! – я ответила с придыханием, к месту вспомнив любимую фразу нашего преподавателя теоретической магии, – Они требуют вовсе не силы, а… точности.

– Но заклинания слышат лишь сущности? – колдун с явным сомнением посмотрел на меня. – Они же их выполняют.

– Ты здесь видел мою? – я усмехнулась. – А колдовать я умею. Может быть, просто попробуем?

Щёлкнув пальцами, я создала крошечную незамысловатую иллюзию – и в воздухе медленно закружилась пыльная бабочка. С каждым взмахом крыльев она вбирала в себя пыль из библиотечного воздуха и становилась всё более осязаемой. Простая магическая шалость, известная мне ещё с первого курса. Осторожно взяла руку Лоренса – холодную, словно снег за окном – и прижала его ладонь к своей.

– Повторяй за мной. Де-ле-о. Не громче шёпота. И представь себе, как стираешь её, мою магию.

Он дрожал, как лист, но первый же слог заставил воздух затрепетать.

– Делео.

Книги на полках зашелестели страницами, тени поползли по стенам, вытягиваясь в чёрные нити.

– У меня ничего не выходит…

– Прекрати ныть! – я резко выдохнула, отчего пыльная бабочка увеличилась вдвое. – Стряхни её, словно крошки со скатерти. Ну же!

– Делео! – на этот раз слово вырвалось увереннее. Едва отсвечивающие светильники под потолком тут же погасли, погружая нас в темноту. На миг воцарилась зловещая тишина, а потом что-то щёлкнуло – будто лопнула невидимая цепь. Над столом, ровно в том месте, где порхала иллюзия, замерцал силуэт – женский, прозрачный. Вполне узнаваемый.

– Эвин… – Лоренс протянул было руку. Но я его опередила.

– Делео! – в сумраке библиотеки мой голос звучал, словно выстрел.

Призрак тут же рассыпался, будто дым.

Ворон взревел – не птичьим голосом, а шумом ветра в печной трубе – и тоже исчез.

– Ты… что ты наделала? – мужчина рванулся, но я тут же схватила его за запястье, останавливая и разворачивая на себя.

– Это был лишь мой первый урок. Сил в тебе, прямо скажем, – в избытке, но ими ты не владеешь. Развеяв иллюзию, ты тут же создал себе новую. И давно этим балуешься?

– Какое до этого дело тебе?

Возвысившись надо мной, Тёмный Лоренс отчётливо скрипнул зубами. Его попытка продемонстрировать своё физическое превосходство с треском провалилась. Прости, парень, но я – не уроженка Севены. Со мной не пройдут эти трюки.

– Долго рассказывать! – подняв к нему лицо, я насмешливо фыркнула, представляя, как лихо вцеплюсь в его густую и коротко подстриженную бороду, так неожиданно посветлевшую. – Но мне показалось неправильным то, что та женщина, которую ты якобы так сильно любишь, лежит одна на столе в промёрзшем доме, а ты тут милуешься с призраками.

– Что ты несёшь?!

Почему я его провоцировала? Хотела вывести из мира иллюзий и вернуть к действительности? Но, вспомнив его недавнюю неудачную попытку общения с вороном, я невольно смягчилась. Тёмный Лоренс старается что-то сделать. Он не оставил жену, просто не знает, как быть. В этом мы с ним, безусловно, похожи.

– Говори правду. Кто ещё тебе её скажет? Теперь твоя очередь. – Я указала на стол рядом. На гладкой поверхности лежала изысканная карта Фростмора. – Ты угадал. Я и правда ведьма. И здесь я – чужая. Чтобы помочь тебе, мне нужно лучше понять вас. Рассказывай.

Он посмотрел на меня, и в его глазах – впервые – мелькнуло что-то кроме ярости и отчаяния. Надежда?

Он что, мне поверил?! Как неожиданно.

Я сама бы себе не поверила.

¹Серые (слуги) – описательное прозвище слуг в доме Лоренсов, подчеркивающее невзрачность, молчаливость и почти невидимое присутствие всех представителей коренной расы Фортсмора – атан. Светлокожие, низкорослые, хрупкие, с невыразительными чертами лица «серые» атан не видят магии, не одарены магически, испокон веков служат кэль.

² Призвать сущность – магический акт привлечения или пробуждения глубинной магической природы или силы, для осуществления привязки – заключения договора с магом (здесь – цель поездки младшего Лоренса). Сущности в данном контексте – обитатели Изнанки (того света, Нави) мира Севены. Призыв осуществляют представители племени Зовущих.

³ Знак вечной мудрости – специфический магический символ, вырезанный или инкрустированный на двери библиотеки, вероятно, выполняющий защитную или обозначающую функцию.

Глава 10. Родители

«Дитя хоть и криво, а отцу-матери мило». В. И. Даль. «Пословицы русского народа».

Всё здесь стало теперь совершенно иным. Сразу же за порогом той самой квартиры её встретил свет. Много белого света и цвета. Ослепительно-белые стены, сверкающие чистотой. Алебастр и сияющий бликами гладкий металл широких дверей. Просторная кухня, чем-то похожая на хирургическую операционную, такая же безупречно-кристально-стерильная.

Квартет белых тарелок на белом столе. На каждой – магический купол термического стазиса¹, тускло мерцающий и прозрачный. Внутри – что-то вкусное и аппетитное. Овощи? За прошедшие годы Вивиан успела забыть их земные названия. В центре – блюдо с увесистым стейком в лужице тёмного вязкого соуса. Два высоких бокала с рубиновой жидкостью. Аскетично, рационально и строго.

В этом был весь Антон Дивин.

Холод, безукоризненная чистота и бездушный порядок. Словно осколок Севены проник в этот мир вместе с ней.И никаких милых женскому сердцу бессмысленных безделушек. Одежды и обуви тоже не было видно. Только строгие линии дорогой мебели, подчёркнутая функциональность и полный порядок. Следов присутствия другой женщины в его доме Вив не заметила, и это её не порадовало.

Всё прошедшее время она втайне надеялась: Дивин вскоре забудет о ней. Он же бессмертный, она это знала. Этот невероятный мужчина никогда не был склонен к бессмысленным рефлексиям. За бесконечную череду долгих лет, сколько женщин прошло через его жизнь? Ей когда-то показалось: она была лишь одной из них.

Этим она утешала себя.

Но сейчас, глядя на круглый стол, на блюда под куполами стазиса, на рубиновое вино в бокалах, она вдруг отчётливо поняла: всё это время Дивин помнил о ней. Помнил и ждал её возвращения.Эта мысль её ошеломила. Запретить себе думать об этом она уже больше не сможет.

Вивиан медленно обвела взглядом помещение, пытаясь найти здесь следы их далёкого прошлого. Она помнила эту кухню другой: тёплой, уютной, с её любимыми занавесками в мелкий прованский цветочек, с акварелями на светлых стенах, разноцветной посудой и книгами, разбросанными на столе. Ежедневный утренний ритуал приготовления кофе и лёгкого завтрака. Домашние, поздние ужины.

Кухня тогда была центром их хрупкого мира.

А потом вдруг всё рухнуло в одночасье. Ей пришлось сделать выбор между собственным счастьем и благополучием и жизнями близких людей. Жалела ли Вив об этом? Да, все эти годы, ежеминутно и ежечасно. Вернись она назад, в тот проклятый день, когда был сделан выбор, изменилось бы что-нибудь?Нет. Они живы, а значит, всё можно исправить.

Вивиан подошла к столу, молча коснулась пальцами прохладной поверхности белой тарелки. Подняв голову, встретилась взглядом с Антоном, плечом подпиравшим белый косяк и наблюдающим за ней.

– Прости… – чувствуя, как слёзы снова подступают, прошептала она и кивнула на остальные тарелки. – Кажется, я не вовремя. Ты ждал гостей?

– Разве нет? – он тихо ответил. – Я не знал, что ты любишь сейчас, потому приготовил так много…

– У тебя получилось меня удивить, но я не голодна.

– Ты выглядишь совершенно измученной, сядь и поешь. – Антон снова устало нахмурился, двинувшись в её сторону. – Спасибо за то, что нашла в себе силы и вырвалась. – Произнеся эту фразу, он отодвинул один белый стул и кивнул, приглашая присесть. – И прости, что призвал тебя так… неожиданно. У меня не было выбора.

Вивиан медленно опустилась на стул, чувствуя, как тяжёлым грузом наваливается усталость последних лет. Сквозь ресницы украдкой смотрела, как Антон двигается по кухне – так же порывисто и уверенно, как и прежде. Движения, отточенные годами привычки. Мягкая домашняя одежда светлой тканью плотно обтягивала его рослую атлетическую фигуру, не оставляя простора для воображения. Короткий ёжик светлых волос, лёгкая суточная щетина, тени привычной усталости под глазами.

Легко нажав кнопку включения на стальном полированном чайнике, он пальцами пробежался по гладкой панели плиты, отозвавшейся тихим писком. Мир технического прогресса, усилиями Инквизиции надёжно защищённый от внешних врагов. Приютивший когда-то и Вивиан-иномирянку. Комфортный и безопасный.

– Что происходит, Антон? – спросила она, глядя на то, как мужчина усаживается за стол. – Как я здесь оказалась?

Неожиданно Дивин зажмурился и сжал зубы. Его сильные руки вдруг слегка дрогнули. Это пугало.

– Я вынужден был это сделать, – наконец ответил он, не поднимая глаз. – Провёл обмен кровными сущностями², – древнейший из семейных ритуалов, последний раз мы его применяли уже несколько столетий назад.

Вивиан почувствовала, как по спине пробежал холодок. Обменять кровную сущность можно только…

– Ева? – прошептала она, цепляясь за кромку стола похолодевшими пальцами. – Что с ней? Кто посмел тронуть её?!

Антон поднял голову, и их взгляды встретились. В его светлых глазах Вивиан вдруг увидела бесконечную горечь, многократно умноженную на усталость.

– А как ты считаешь? – невесело усмехнувшись, он пригубил свой бокал и поморщился. – В мой список злодейских злодеев пока внесено лишь два имени. К счастью для всех нас. Или ты назовёшь мне ещё претендентов?

– Быть такого не может… – Вивиан отрешённо уставилась на тарелку с нетронутым стейком. – Наша с ним кровная клятва³…