Её Величество Змееныш

Высокие стрельчатые окна, плотно закрытые затейливым орнаментом прочных чёрных решёток, эффектно усиливали ощущение вычурного великолепия, царящего в зале. Через них пробивались лучи света, создавая игру теней на мраморном полу, что добавляло залу дополнительную ноту мистического драматизма.

Глядя на бескрайний человеческий океан у подножия лестницы, я усердно воображала себе, что стою на балконе огромного театрального зала. Наконец, моя мечта сбылась, и я оказалась здесь – редкая удача. Вскоре должен начаться спектакль, о котором я грезила очень давно, но всё как-то не складывалось. Даже бесплатный билет для студентов предполагал выход в свет, и не в повседневной одежде, заляпанной лабораторными реактивами, или в драных кроссовках на босу ногу.

Всё это осталось в моём прошлом мире. Теперь же я, нарядная и элегантная, занимаю место на балконе, с восхищением наблюдая за изысканной публикой. В воображении не хватает лишь театральной программки и увесистого монокля в руке. А ещё веера, чтобы слегка им обмахиваться.

Почему мне не выдали его, и где же находится театральный буфет?

Вдруг остро ощутив на себе взгляд Ильи, я с немалым трудом сдержалась и не оглянулась. Жгучая искра тревоги кольнуламежду лопаток и мгновенно разлилась по шее и щекам горячей краской. Когда же я, наконец, научусь не краснеть в такие моменты? Вопрос, безусловно, риторический, ведь ответ на него известен заранее.

Покосившись на тронную композицию, краем глаза я заметила, как Василиус что-то негромко, но раздражённо выговаривает Илье. Их Величество соизволили даже повести своим белым пальчиком в мою сторону. Илья выглядел напряжённо. Почтительно наклонившись к отцу, он смотрел на меня с настороженно-предупреждающим выражением.

Затем, что-то тихо, но твёрдо ответив Василиусу, наследник медленно выпрямился и перевёл взгляд на зал. В этот момент его лицо приняло подчёркнуто-отсутствующее выражение. И почему-то мне вдруг стало легче.

– Вивиан, подойди к Его Величеству… – неожиданно громко произнесла королева, тронув меня за плечо и тем самым ясно давая понять королю, что я подчиняюсь именно ей.

Сдержав порыв вполне справедливого внутреннего раздражения, я покорно кивнула имедленно поднялась со ступеней, стараясь держать спину прямо. Делать это под пристальными и напряжёнными взглядами всех присутствующих было крайне непросто. Казалось, что каждый из них затаил дыхание, наблюдая за каждым моим движением.

Кроме нас пятерых, на тронной площадке оставалось ещё достаточно народу, и я чувствовала, как их любопытные взгляды буквально сверлят меня. Каждый шаг давался с трудом, словно я шла по раскалённым углям.

Чуть поодаль стояли примерно с десяток охранников, похожих друг на друга, как однояйцовые близнецы, ещё пара-тройка каких-то дам в возрасте, сверкающих драгоценностями, как Алмазный фонд Московского Кремля. И ещё несколько краснолицых и рыхлых мужчин, явно страдающих от ожирения и застарелого алкоголизма, стояли в стороне, бросаясь в глаза своей болезненной внешностью. Все они были совершенно ненужные мне свидетели.

Придерживая пышные юбки и мысленно благодаря королеву за очень удобные туфли, я двинулась в сторону короля. Плавно покачивая бёдрами и стараясь не запутаться в многочисленных слоях ткани, я шла с уверенностью, которой на самом деле не чувствовала. Каждый шаг требовал концентрации.

Не наступить на подол.

И не споткнуться о чёртовы эти ступени.

И в обморок не свалиться.

Мои тяжёлые драгоценности тихо звенели на каждом шагу. Я чувствовала себя неприятно похожей на новогоднюю ёлку: такая же безупречно-прямая и также нескромно сверкающая яркими ёлочными игрушками. И колючая. Руками меня лучше даже не трогать.

Мне и так было очень непросто. Мои волосы вдруг взбунтовались, словно решив, что мне мало свалившихся испытаний. Им явно не нравилась сложная магическая причёска, и они норовили сбежать из неё, расползаясь бунтарскими прядями по внезапно вспотевшему лбу.

К Его Величеству я приближалась с некоторой опаской. Элен мне рассказала о том, что Зовущая, на месте которой я оказалась и которая мне вроде-бы-как и мать, уходя, отпустила его ледяного дракона. «В качестве справедливого наказания». И король наш теперь не дракон.

Я внимательно выслушала королеву, но не очень поверила ей. Тому, кто рос в другом мире, где магия работает по другим законам, трудно представить себе нечто подобное. Однако теперь, подходя к его трону всё ближе, я вдруг ощутила зловещую пустоту. Не соврала королева,Василиус нынче не тот…

Исходящее от драконов ощущение какой-то дикой, стихийной силы невозможно забыть или с чем-либо спутать. Достаточно только однажды столкнуться с драконом. А я, между прочим, сдавала Алмазному, древнерожденному и бессмертному зачёт по магическим свойствам ментальной защиты! И даже сдала. С одиннадцатой попытки. Было время запомнить.

Василиус словно погас. Если бы в нашу последнюю встречу я не была настолько напугана и растеряна, я уже тогда бы заметила это. Нет, он не стал обыкновенным, простым человеком, и сила в нём ощущалась. Другая. Не подавляющая и не вызывающая желание бросить всё и бежать на край света.

Дракон улетел, оставив после себя лишь тень былой мощи. Но мрачное выражение на королевском лице мне отчаянно не понравилось. Знаю я этот взгляд. Насмотрелась. Король явно что-то задумал. Пакость какую-то, не иначе. Мотивов испортить мне жизнь ещё больше у венценосного явно было с избытком. Осталось понять, каких именно.

Его глаза, некогда сверкающие ледяным огнём, теперь казались пустыми и безжизненными, как замёрзшие озёра. В каждом его движении чувствовались затаённая злоба и решимость, что заставляло меня быть начеку. Василиус был как хищник, затаившийся в ожидании своего часа, и это не сулило ничего хорошего.

Судя по всё же пойманному мной быстрому взгляду Ильи, наши мысли сходились. Снова мы с ним – только жалкие пешки в игре, даже правил которой не знаем…

В зале, наполненном придворными и знатью, повисла напряжённая тишина. Я чувствовала, как взгляды присутствующих буравят меня, оценивая каждое движение и слово. В этой атмосфере, пропитанной интригами и тайными замыслами, даже малейшая ошибка могла стоить дорого.

– В королевстве Форстмор большой праздник сегодня… – глядя на нас сверху вниз, произнёс Змеев-старший.

Мне вдруг показалось, что он тщательно подбирает слова. Ну да… боится, наверное, по земной мэрской привычке ляпнуть что-нибудь лишнее. Об инвесторах и меценатах с партнёрами. Было бы очень забавно. Не сдержавшись, я краешком губ усмехнулась и тут же поймала предупреждающий взгляд королевы.

– Каждый день рядом с вами для подданных праздник, Ваше Величество! – покорно опустив глаза в пол, я затрепетала ресницами и присела в глубоком реверансе.

Да, я и это умею и практикую, к счастью, нечасто. Правда, танцую не очень, хотя на занятия бальными танцами Света меня исправно таскала пять лет. Даже король оценил мой поклон. К сожалению, его монаршее внимание в основном было приковано к зоне глубокого декольте.

Илья это тоже заметил. Стоя за спинкой трона, он злился, бледнел и упорно смотрел теперь мимо меня. Извини, дорогой, это платье не я сочиняла.

– Похвально услышать подобные речи из уст главной ведьмы королевства Форсморт! – произнёс вдруг Василиус. И тон его был полон яда.

Все вокруг тут же замерли. Кажется, даже дышать перестали. «Откажись, это ловушка! – в моей голове вдруг раздался отчётливый женский голос. И я его тут же узнала. Кем бы она ни была, эта странная женщина Вивиан, но у меня не было веских причин ей не верить. – Сошлись на здоровье, проси временную отсрочку.»

Я понимала: в словах Вивиан был здравый смысл. Особенно хорошо это было заметно при взгляде на непримиримую противницу, только что потерпевшую сокрушительное поражение и замершую на ступенях в нескольких шагах ниже меня. На лице первой ведьмы намертво приклеилась улыбка, больше похожая на оскал. Дай ей сейчас волю – своими руками задушит.

Склонившись перед королём ещё ниже и стараясь придать голосу дрожащие нотки, я тихо и жалостливо пролепетала:

– Я благодарна и счастлива слышать подобную весть из уст моего короля! Едва лишь воскресшая ведьма великого королевства Форсморт мечтала об этом всю свою жизнь. Но моё чудесное возвращение отняло много сил. Главная колдунья у ног величайшего из королей не может позволить себе демонстрировать явную слабость перед народом. Нижайше прошу понять и простить меня, Ваше Величество!

– Ты мне отказываешь? – голос Василиуса, холодный, как ледники Гренландии и Антарктиды, разрезал воздух. – Своему королю?

Мне вдруг резко захотелось ответить ему едкой колкостью. Что-нибудь о демократии и избирательном праве. И о монархиях с тираниями тоже. Но, собрав свою волю в кулак и проявив чудеса терпения, я обратилась к их сомнительно-легитимному Величеству:

– Я боюсь опозорить Вас, мой король. И сердечно прошу об отсрочке… хотя бы…

– До конца этого бала, не дольше. Сегодня я милостив.

✤✤✤

Глава 3. Бальное волшебство

“Из одного дерева икона и лопата.”

В. И. Даль Пословицы русского народа.

– Боже, храни короля и весь круг причастных лиц! – провозгласил младший Змеев ехидно.

Василиус вздрогнул, нервно оглядываясь на охрану.

– Идёмте, Вивиан, – тягуче-змеиным движением Илья выскользнул из-за трона и протянул мне руку. Я вопросительно покосилась на королеву. Она молча кивнула в ответ. Илья так и замер передо мной в почтительном поклоне и с протянутой рукой. Красиво. Так бы и любовалась. Да кто же мне, бедненькой, даст?

– Да, принц, – стараясь держать спину прямо и приседать без особой иронии в позе, я приняла его руку и через секунду прошептала уже еле слышно, одними губами: – Ты решился похитить меня?

– Гости нас заждались, – удобно разместив мои пальцы в ладони и лукаво блеснув глазами, Илья на секунду задумался, а потом, не сводя с меня взгляда, медленно притянул к себе и осторожно притронулся губами к запястью. – Пора, наконец, начинать этот бал!

Подмигнул, сдержанно улыбнувшись. Василиус мрачно скривился, потом широко взмахнул правой рукой. От неожиданности я вздрогнула, но Илья незаметно погладил мою ладонь большим пальцем и снова мне коротко улыбнулся. Только мне. Принц выглядел совершенно спокойным. Всё ещё не отпуская меня, он уверенно двинулся к краю тронной площадки.

Незримый оркестр грянул нечто тождественное и громкозвучное. Надеюсь, не государственный гимн всея королевства Фростмор.

– Куда ты меня потащил, я боюсь высоты! – прошипела Змеёнышу в спину. – И ненавижу высокие лестницы. Илюша, помилуй, пока мы вниз спустимся, я шею три раза сломаю!

– И давно ли боишься? – Илья снова мне улыбнулся и хитро прищурился. – В прошлый раз я не заметил.

Ему что же, весело? Я тут страдаю от похотливого короля, страшусь всяких ведьм, пытаюсь освоиться в новом мире, а он тут стоит, держит меня крепко за руку и тихо хихикает.

– Погоди, ты… – до меня вдруг дошло очевидное. – Предлагаешь спуститься магически? Собираешься колдовать перед этой толпой?! – я вдруг ощутила, как отступает накопившееся напряжение.

Словно сковавшая меня корочка льда вдруг покрылась сеткой трещин. Он действительно не чувствует страха. Илью ни капельки не смущают сотни, а может, и тысячи на нас устремленных взглядов. Он привык быть в центре внимания. Для него в этом нет ничего неприятного или гнетущего. В отличие от меня.

– Забудь о них, смотри только на меня! – словно прочтя мои мысли, Илья медленно наклонился ко мне и выдохнул прямо в шею. Вызывающе. Откровенно. Скандально. – Держи меня крепче и ничего не бойся… – Волна яркого аромата ударила мне в нос. Кофе, горячий песок, раскалённые камни.

– Слайд! – удивительно-слаженным дуэтом мы произнесли в унисон и переглянулись.

Кажется, Илья даже успел удивиться. Но уже за секунду до того, как он произнёс заклинание, я поняла, что он сделает. И отчаянно струсила. Одно дело – шагнуть со скалы в снежную даль, уводя за собой ненормального парня, и совершенно другое – за ним самой упасть вниз головой. Я совсем не настолько сильна и отважна.

Если я чуть замешкаюсь, заклинание не запустится, ведь мы держимся за руки. И тогда он банально слетит с этой чёртовой лестницы вниз головой. Я ведь знаю Илью, точно знаю: меня он за собой никогда не утянет. Зачем он так рискует? От моей готовности слепо и без раздумий следовать за ним зависела если не жизнь, то целостность рёбер уж точно.

Ненормальный. И мне это нравится.

Уже шагнув вниз вслед за ним, я успела на долю секунды оглянуться назад и всё, наконец, поняла. Его Величество был эгоистом и сволочью, но дураком точно не был. В ту секунду, когда мы с Ильей заскользили вниз, держась за руки, его лицо исказилось от ярости. Сын очень наглядно демонстрировал королю, что всерьёз на меня претендует. И Василиусу, и королеве, и ведьме, и всему королевству Форстмор.

– Темпус аго! – зачем-то я прошептала, и время замедлило ход.

У меня получилось. Бытовое заклинание высшего порядка, о котором я только читала! И немножко мечтала, особенно в ходе лабораторных экспериментов на кафедре. Ещё там, в прошлой жизни когда-то давно.

А теперь мы с Илюшей поплыли красиво. Не летели стремглав вниз, словно с горы на одном на двоих сноуборде, а медленно и неотвратимо надвигались на окаменевших от шока людей, как лавина. Шлейф моего серебристого платья воинственно развевался. Как флаг над поверженным вражеским войском. Наши волосы растрепались, мои драгоценности мерно постукивали на ходу.

Думаю, именно в этот момент я была невозможно похожа на ведьму. Самую главную и стервозную в королевстве. Ту, что посмела присвоить себе василиска. Вот этого, восхищённо смотрящего на меня. И отказать самому королю.

Лестница вдруг закончилась, ноги ударились о гладкую каменную горизонталь танцевального зала. Проехав ещё несколько метров на чистой инерции, мы остановились. Мне показалось, что люди, строящие вокруг нас, не дышали и не шевелились. Время для них шло значительно медленнее. Не выдержав, я рассмеялась. Заклинание времени удалось. Потрясающе! Невозможно… Я точно не сплю?

– Делео, – голос Ильи звучал очень тихо, но вполне ощутимо довольно. – Прости, сардинка, но смертные под заклинанием времени быстро стареют. Ты же не хочешь весь вечер плясать в обществе стариков и старух?

– А ты точно умеешь танцевать? – мне всё-таки нравилось его дразнить. И ловить яркие всполохи в серебристых глазах тоже нравилось. Илья тут же хмыкнул и сделал обиженный вид. – Прости, я имела в виду местные аборигенные танцы.

– А нам это нужно, селёдка? – он снова прищурился, и вертикали змеиных зрачков вдруг прорезали светлую радужку его глаз. – Сегодня ведь наш с тобой бал. И плевать я хотел на Василиуса с его бабами. На Форстмор, на Севену. Я тебя приглашаю на танец. Какой ты умеешь, что тебе ближе?

– Лучше всего я танцую сольную партию спящей красавицы, если честно, – смущённо пробормотала я, стараясь смотреть на Илью.

Люди вокруг словно ожили. Все разом зашевелились, тихонечко зашептались и… расступились. Оставив нас в центре пустого пространства у подножия тронной лестницы. Под яростным взглядом Василиуса. Я нервно поёжилась, ощущая всей кожей его королевскую злость.

– Фокстрот? – так и не отпустив мою руку, и не сводя с меня взгляд, Илья снова поднял её и коснулся ладони губами.

– Ты рехнулся? – я его хмуро спросила. – Я давно и надежно забыла все эти тройные шаги и плетения.

– Закрытый импетус, перо, поворот… – легко согласился Илья. – Сардинка, зачем ты пугаешься? Как насчёт вальса?

Он поднял задумчивый взгляд поверх моей головы и озорно ухмыльнулся.

– Можно я на тебе просто повисну и буду послушно шевелить ногами? – я заставила себя не оглядываться и упорно рассматривала узор на его камзоле. – А ты мне подсказывай. Музыку будем насвистывать?

– Можно я оторву? – вместо ответа Илья зацепил пальцами левой руки кончик тонкого кружева на моём рукаве и оценивающе прищурился.

Я молча и недоумённо кивнула ему. Не то чтобы совершенно не жалко, но если Змеенышу нужно…

Тут же раздался тихий треск ткани, и ему в руки вспорхнул тонкий кусочек затейливого нитяного орнамента. Снова блеснув на меня хитрым взглядом, Илья что-то шепнул ему, и полупрозрачный узор вдруг взмахнул крыльями, словно крупная белая бабочка, и взлетел с его крепкой ладони. Как зачарованная, я смотрела на его колдовство. Удивительно тонкое и волшебно красивое.

Я видела разную магию. Беспощадно-разящую боевую. Безусловно-полезную бытовую. Восхитительно-ошеломительную стихийную, древнюю, как сама природа. Но та магия, чье порождение порхало над нашими головами, была совершенно иного порядка. Сама красота. Трепетная, словно пламя свечи, и филигранная, как творение мастера-ювелира.

– Слышишь? – Илья вдруг оказался ко мне непозволительно близко. Настолько, что его глубокое дыхание тёплым ветерком шевелило растрепавшиеся волосы над моим лбом. – Это наш с тобой вальс.

Музыка.

Тонкими всхлипами скрипок она зазвенела над всем тронным залом. И с каждым взмахом кружевных крыльев, порхающих над гостями, она становилась всё громче.

– Ты точно рехнулся, Змеёныш! – сквозь вдруг подступающие слёзы я рассмеялась. – Это же Русский вальс! Я настолько Наташа Ростова?

– Женщина! – широко улыбнулся Илья. – Не позорь меня, умоляю! Это единственный вальс, который я помню. Я его даже на скрипке играл, представляешь?

– Ужасно, – сочувственно улыбнувшись, я сделала шаг вслед ему к центру зала и присела в глубоком реверансе. – А теперь мстишь отцу на поруганное детство?

Илья вдруг нахмурился, и словно тень легла на его неправильное и скуластое лицо, мне вдруг показавшееся невероятно красивым.

– Боюсь, моя дорогая сардинка, что до мести ещё далеко. И постарайся не отдавить мне все ноги, вдруг я охромею, а нам придётся бежать и быстро сверкать пятками? Неудобно получится.

Его правая ладонь обожгла меня между лопаток. Моя – осторожно легла на мужское плечо. И весь мир вокруг нас отступил. Стены раздвинулись, лица погасли. Наши пальцы сцепились в замок. Глаза в глаза, шаг в шаг.

– Расслабься, с-с-селёдка, мы просто танцуем, – шепнул он мне на ухо доверительно. – А вид у тебя соверш-ш-шеенноубийс-с-ственный. Ты задумала революцию, признавайс-с-ся, Наташ-шаРос-с-с това?

Легко ему рассмеявшись в лицо, я позволила увести себя в вальс.

Тем более, что танцевал Илья великолепно.

✤✤✤

Глава 4. О терпении

«Кто много знает, с того много и спрашивается.»

В. И. Даль Пословицы русского народа.

Пыльный июнь сонно щурился серыми веками высоких облаков, шелестел свежей листвой, сыпал хлопьями тополиного пуха. Ночной город спал сном быстрым и чутким. Редкий прохожий рискнёт выходить в это время из дома.

Белые ночи. Так странно. Словно холодное солнце решило не спать и другим не давать. Время, когда магия древних и зыбких болот выползает из сонного сумрака питерских подворотен и скользит мягкой дымкой вдоль достаточно тонкой границы реальности. Когда улицы пахнут прогретым за жаркий полдень гранитом и Финским заливом. Когда наглые чайки сидят на фонарных столбах и надменно глядят на потрёпанных жизнью ворон.

Вивьен и забыла уже, что такое бывает. Она шла босиком по прохладному сумраку улиц. Не оглядываясь и никуда не спеша. Просто шагала на цыпочках, аккуратно пальцами подобрав длинный подол чёрной юбки. Настоящая ведьма: длинные тёмные волосы, чёрный, глянцевый шёлк одеяний. Провал тёмных глаз на изящном, бледном лице, белые губы. Худощавая хрупкость фигуры подчёркнута тонкостью шеи и рук. Чистая готика. Фарс.

И ей не было дела до этого. Благо, жители крупных мегаполисов давно привыкли не удивляться подобным прохожим. Да и некому было видеть её. Дворники всё ещё спят. Они выйдут на улицы города лишь тогда, когда каменные мосты тихо сомкнут свои серые своды и город проснётся. Под перезвон первых городских трамваев, под шелест колёс самых первых машин и тяжёлых автобусов он сонно вздохнёт и начнёт свою новую жизнь.

Вивиан так соскучилась по нему, что готова была пересечь босиком его снова и снова. Естественная магия летнего города опьяняла, кружила её, словно вихрь, льнула к ведьме и пела ей тихую летнюю песню. Питер просил её не уходить и вечно хранить его серую душу. Вив ему улыбалась. Больше она никуда не уйдёт. Сдохнет здесь.

Снежное королевство Форстмор дремлет под сизыми сугробами. К прибрежным скалам холодного северного континента несёт свои воды величественный океан Вечного Зова. Вслед за ними идут разрушительные ураганы и жестокие штормы. Метели и снежные шквалы. Льды не скуют океан. Круглый год его чёрные волны беснуются, сотрясая Форстмор. Всю Севену. Как же она ненавидела мир, в котором когда-то имела несчастье родиться!

От болезненной мысли Вивьен вдруг споткнулась. Шероховатый асфальт колко впился в холодные ступни. Эта боль невольно заставила Вивьен пританцовывать на ходу. Словно очнувшись, она вдруг прибавила ход, заспешила.

Куда?

Она точно не знала сама, как назвать это место. Её дом? Разве может быть дом у того, кто себя подло предал? И себя, и всех тех, кто рискнул полюбить чёрную ведьму, утонувшую с головой в море бессовестной лжи?

Что ждало Вивьен впереди? Пустые глазницы разбитых окон, дверь, запертая на новый замок давно и надёжно, или всё-таки посторонние люди? Она заслужила подобное наказание и готова принять его. Заслужила укор, обвинения, град слов, справедливых и злых, чужие, холодные взгляды. Всё это выдержать ведьма согласна. Заплатить своей острой, мучительной болью за право увидеть. На секунду взглянуть ему прямо в глаза. Тому человеку, которого Вив всё ещё так отчаянно и невозможно любила. Тому, кто клятвенно обещал быть с ней рядом и в горе, и в радости. Кто безропотно принял проклятие собственной недостойной жены и не сказал ей ни слова в упрёк.

Антон Дивин. Бессмертный, могущественный маг, величайший гений. Несчастный отец её дочери, верный муж и возлюбленный. Скорее всего, теперь бывший. Безрассудное чувство к которому Вив пронесла через годы сплошного кошмара Севены. Не смогла позабыть. Не смогла отпустить.

Именно эта любовь заставляла её каждый день просыпаться, сползая с поверхности жёсткой, холодной постели, и просто дышать. Стержень, державший её на плаву, не дающий сломаться. Каждый безрадостный вечер Вивьен засыпала с мечтой об одной только встрече. С ним.

И неважно совсем, что он скажет. Ей нужно услышать его мягкий густой голос. Увидеть пронзительный взгляд его глаз, вдохнуть его запах. И умереть. Её больше ничто не держало в обоих мирах. Их дочь ненавидит биологических родителей. Особенно мать, её проклявшую так бездумно и так жестоко. Принцы выросли и не нуждаются больше в поддержке. Элен… Она тоже выживет.

Если захочет.

Знакомый проход в двор-колодец зиял тёмной пастью. За прошедшие годы здесь многое заметно изменилось. Витые решётки, красивая дверь, домофон. Ведьма холодной ладонью коснулась его кнопочной морды. Раздался щелчок, и дверь с тихим стуком открылась. Тёмная лестница, терпкий запах подъезда и лифт. Ей на пятый этаж, но Вивиан не поедет на лифте. Ей страшно. Она малодушно оттягивает тот момент, когда остановится у знакомой двери, снимет ключ с толстой цепочки на шее и…

Додумать она не успела. В абсолютной тишине спящего дома вдруг раздался ещё один довольно громкий щелчок, тихо скрипнула дверь, и прозвучал мужской голос:

– Ты опять босиком? Ничего не меняется, Вив. Погоди, я спущусь сейчас. Только снова не вздумай сбегать! Пожалуйста, потерпи…

✤✤✤

Тихий шелест прибоя и алебастрово-белый песок. Бездонное чёрное небо. Фейерверк ярко сияющих звёзд. Ночные светила, застывшие, словно фарфоровые тарелки на бархатной скатерти.

Высокий обрыв, на котором над морем вставала мужская фигура, пригнутая бременем лет. Её покрывал длинный плащ, делающий стоящего человека, похожим на сложившую крылья белую птицу. Эту схожесть ещё больше подчёркивал крупный нос, выразительный профиль и яркая седина длинных волос. Крючковатые пальцы сжимали массивную рукоять крепкого посоха.

Закинув назад тяжёлую голову, мужчина разглядывал звёздное небо. Что видел он там, в бесконечном провале Вселенной, какие миры?

Неожиданно за его спиной бесшумно возникла вторая мужская фигура. Мягкость плавных и хищных движений выдавала в пришельце охотника или воина. Широкоплечий и рослый, он перемещался, как тень. Беззвучно приблизившись к старику, встал очень близко, по левую руку. Почтительно поклонился.

– Она всё же ушла… – прошептал седовласый, вздыхая. – Вот и закончилась эта история.

Его спутник бросил быстрый взгляд на печального собеседника и ответил ему очень низким, больше похожим на рык дикого зверя голосом:

– Однажды она уже уходила, – в его тоне сквозила усмешка. – И снова вернулась. Ты же знаешь её. Нет повода для печали.