Завод: Назад в СССР. Книга 3

Мне нужно было, чтобы ушёл либо он, либо Курочкина.

Но Артём уже не слушал. Его глаза заволокла пелена лютой неадекватности, порожденной вспыхнувшей и уже основательно разгоревшейся ревностью. В таком состоянии выводить его на диалог было просто бесполезно. Он двинулся на меня, видимо, твёрдо решив выместить здесь и сейчас всю свою злость.

Я церемониться не стал, ударил парня стопером навстречу, выбивая колено и заодно лишая его равновесия. Удар был не самый приятный, а если не рассчитать сил – то до свидания, мениск. Я же ударил несильно, просто чтобы привести мужика в чувство. Артём, получив свое, отступил на несколько шагов назад и захромал на одной ноге.

– Маш, пойди с девчатами мороженое выбери, – со значением бросил я следовательнице, не сводяглаз с противника.

– Хорошо, – закивала Курочкина.

Я взял Артёма за шкирку, проволок пару метров до кабинки мужского туалета и усадил на унитаз. Не давая ему опомниться, влепил как следует пощечину.

– Ты чего творишь?

– Она моя! – зарычал он.

– Твое только то, с чем тебя мамка на свет родила, а девку оставь в покое, – я похлопал его по плечу и собрался уходить. Устал возиться с этим дитём.

Парень был действительно подавлен и какой-либо реальной опасности всё же не представлял. Поэтому на первый раз я сделаю ему предупреждение, надеюсь, хватит мозгов прислушаться. Любовь ведь штука такая – голову срывает запросто. Поэтому, прежде чем уйти, я всё-таки добавил:

– Если ты хочешь отношения с ней вернуть, то не надо её по углам зажимать. Цветы подари, сюрприз устрой, по-хорошему давай как-то. А так, как сейчас, ты ничего не добьёшься. Хотя не знаю, может быть, у тебя цель – раз и навсегда её от себя отвернуть? Если это так, то ты движешься в правильном направлении.

Он внимательно слушал, стиснув губы, превратившиеся в две ниточки.

– Проблем не будет? – строго спросил я.

– Не будет, – буркнул Артём.

– Слово даешь?

– Даю, – выдохнул он, как мне показалось, вполне искренне.

– Ну тогда обожди, пусть Курочкина уйдет, а потом уже и ты выйдешь.

Я захлопнул дверцу туалетной кабинки – если он меня услышал, то посидит и подумает над своим поведением.

Оказалось, что Маша далеко не ушла и ждала меня в коридоре. Не знаю, подслушивала ли она мой разговор с её мужем, да и значения это не имеет.

– Спасибо, Егор, что защитил меня от этого ненормального!

И с этими словами Курочкина потянулась ко мне, чтобы поцеловать. Я подставил щеку, ничего не имея против такой благодарности, но девчонка чмокнула меня прямо в губы.

Пыталась задержать поцелуй, но на людях я не собирался целоваться и убрал губы.

– Я тебе не нравлюсь? – с вызовом и одновременно с надеждой спросила она.

– Давай потом об этом поговорим, – улыбнулся я. – Сегодня я не один, ты не одна, вон муж твой на хвосте.

Конечно, будь мы с Машей одни, все бы было, возможно, по-другому. Но у меня обязательства на этот вечер. Я-то пришел не один и всем должен уделять внимания.

Курочкина надула губы, резко развернулась и зашагала к выходу в зал, держа под мышкой свою сумку.

Я её останавливать не стал. Пусть идёт, ведь не только её супругу – самой следовательнице тоже точно будет над чем подумать в ближайшее время.

Я вернулся к девчатам, которые тут же облепили меня с обеих сторон и начали интересоваться случившемся. Я распространяться не стал, только сказал:

– Ничего серьезного, захочет и сама расскажет, а где она? – я огляделся, ища Курочкину.

– Сказала, что у неё срочные дела, и ушла! – пояснила Люба.

Артём как раз вышел из уборной и заковылял к столику, где его дожидался друг.

– Выбрали что-нибудь? – спросил я у девчат.

– Да что-то уже наелись, – сказала Кира. – Тем более, Любе пора домой, если сейчас юбку не намочить, то потом не отстирается.

Я предложил всем вместе проводить Любу до дома. Разногласий не возникло, Люба восприняла предложение, как знак внимания по отношению к ней. Кира, очевидно, сочла это за возможность наконец избавиться от всех конкурентов и остаться со мной наедине.

Мы вышли из «стекляшки». На улице было темно, блеклое уличное освещение дело не спасало. А вот дальше было интереснее. Незаметно и непринуждённо меня под руку взяла сначала Кира, а затем и Люба под другой локоток.

– Пошли, девчат, – сказал я, довольный, как слон.

Глава 6

Как всё-таки упоительны вечера! Прогулка получилась не самой длительной, но принесла кучу положительных впечатлений. Девчонки наперебой рассказывали о себе, о своих увлечениях и мечтах. Любе поначалу было неловко из-за пролитого на юбку кофе, она то дело поглядывала вниз, опасаясь, что пятно на юбке видно, и, естественно, все только туда и смотрят. Я лично ничего не видел, всё-таки юбка была тёмная, а уличное освещение уже выключили. Потом бывшая, видимо, решила, что где наша не пропадала, бросила тушеваться и скоро бойко, наравне с Кирой болтала.

Я, в основном, молчал, слушая Киру и Любу, каждая из которых старалась произвести на меня впечатление. Конкуренция явно шла девчонкам на пользу, обе во время прогулки раскрылись и рассказали много чего интересного.

Но у всего хорошего тоже есть свой конец. Так и наша прогулка неумолимо заканчивалась. Мы уже подошли к Любиной панельной девятиэтажке. Это был совсем недавно построенный дом, и я хорошо знал историю о том, что отец Любы лично принимал участие в стройке на выходных. Не знаю, были ли эти факты как-то связаны, но мой неслучившийся тесть получил в этом доме просторную трёхкомнатную квартиру. Хотя обычно на семью из двух человек давалась разве что двушка.

– Егор, а поможешь мне открыть дверь? – спросила та, когда мы оказались у её подъезда и начали тепло прощаться. – Боюсь, не справлюсь одна.

Кира покосилась на неё как-то неодобрительно, но я сразу согласился. На этой квартире мы с Любой бок о бок с ее родителями прожили несколько лет. Потом получили отдельную, отселились и начали обустраивать свой быт, но не суть важно. Важно, что я прекрасно помнил, что она не лукавит – на двери квартиры был отвратительный замок. Со временем, к концу семидесятых, мы поменяли и замок, и дверь. Да и то после долгих и нудных уговоров – тесть, который не хотел признавать, что дверь самого начала была неисправна (как же, он ведь её ставил сам!), и всё упрямился. Мне вспомнилось, что тесть каждый раз, едва поднимался вопрос о замене двери и замка, вставал и демонстративно доказывал, что проблем с дверью нет. Я улыбнулся накатившим воспоминаниям.

Но пока для того, чтобы открыть дурацкую дверь, следовало по-настоящему постараться. У самой Любы для этого не хватало сил, и, когда её отца или меня не было дома, она обращалась к соседу-пенсионеру, который хоть и был возрасте, но оставался крепким мужиком. Однако, судя по тому, что свет в окне соседа не горел, дома его не было, и просьба бывшей выглядела логичной.

– Не вопрос, пойдём помогу, – согласился я, не обращая внимания на перекошенное лицо Киры.

– Спасибо тебе большое, – заулыбалась ещё шире Люба.

Я открыл деревянную дверь подъезда, кивком приглашая бывшую женушку зайти внутрь.

– Ты как? – я перевёл взгляд на надувшуюся Киру. – С нами пойдёшь или тут подождёшь, пока я не вернусь?

– Она сама открыть не может? – недовольно спросила та. – Вроде, девочка взрослая и самостоятельная.

Я чуть не сказал вслух – мол, да там правда не дверь, а зверь.

– Наверное, если бы могла, то помощи бы не просила, – отрезал я.

– Ясно, а ты, значит, у нас герой-спаситель, Егор? – неожиданно для меня она сунула руку в сумочку и достала оттуда сигареты со спичками. – Ну иди, раз душа зовёт, а я тут подожду, вот покурю пока.

Она вставила сигарету в рот, подкурила с важным видом и выпустила в воздух колечко густого дыма. Ну и отвернулась, изображая недовольство. Не знал, кстати, что она курит, но, если говорить откровенно, я вообще многого об этой девчонке не знал. Знакомство у нас получилось изначально спонтанным, пусть и с бурным продолжением, и мы толком ни разу и не общались, так чтобы по душам. Хотя узнать её получше, и не только в постели, желание всё-таки было. А ещё в голове мелькнула мысль, что, будь на её месте Люба, так просто она бы меня не отпустила с другой женщиной. Пошла бы со мной, как минимум провожать соперницу до самой двери, дабы там не случилось ненужных телодвижений. Но тут либо Кира не видела в Любе своей соперницы, либо последствия таких провожаний были для неё не настолько важны. Что тоже нельзя было исключать.

– Егор, ты идешь? – послышался из подъезда бархатистый голосок бывшей.

– Уже!

Я зашел в подъезд, оглядываясь и в который раз испытывая ностальгию от вида несколько позабытых, но столь хорошо знакомых деталей. Раньше оно как было, я не обращал внимания, к примеру, на то, что почтовые ящики на первом этаже были слегка перекошены и висели неровно. Как и на то, что цифра номера квартиры Любы по цвету краски немного отличалась от остальных. А теперь вот обращаю…

– Ты что, в подъездах девятиэтажек никогда не бывал? – заметила мой интерес бывшая и остановившись у лифта, нажав кнопку вызова. – Я живу на втором этаже, но лучше ехать на лифте, а не подниматься по лестнице.

Я улыбнулся, сдержался, чтобы не ответить в духе – я прекрасно знаю, почему так, можешь мне не рассказывать. Лестничный пролёт между первым и вторым этажами был слегка повреждён (уж не знаю, что там произошло, в новом-то доме). Вдобавок местные умельцы постоянно выкручивали лампочку из плафона на втором этаже, поэтому там стояла темень. Так что идти по лестнице ночью действительно было довольно-таки плохой затеей. Легко можно было споткнуться.

Лифт, стоявший где-то на верхних этажах, заработал и, кряхтя, пополз на наш вызов. Люба в ожидании снова начала возиться со своей юбкой, что-то недовольно приговаривая себе под нос. Что интересно, ни разу не обвинила в случившемся конкурентку. Дождавшись лифта, мы поднялись на второй этаж, скрипящая кабина остановилась, дверцы, дребезжа, расползлись, и мы оказались прямо напротив той самой злосчастной двери, обшитой дешевым дерматином.

– Ну вот, мы на месте, я живу здесь, – пояснила Люба и достала из сумки ключ. – Держи! Только повторю, дверь тут дурацкая, надо приложить силу и найти положение, в котором она откроется. У меня никак не выходит, может быть, получится у тебя?

– Сейчас все сделаем, – я взял ключ, мельком осмотрел, замечая, что его головка уже погнута из-за того, что на металл постоянно приходилось давить.

Секрет замка был на самом деле довольно прост – придавливаешь дверь, которая открывалась на себя, коленом и поворачиваешь ключ, регулируя нажим. Что я и сделал – просто навалился на неё всем весом. Дальше уж как пойдёт – порой дверь можно было открыть сразу, а подчас приходилось помучиться минут пять. Мне повезло, замок поддался со второй попытки и дверь нехотя, но открылась. Как только это произошло, я увидел выросшего на пороге мужика, моего бывшего тестя. Он держал в одной руке кружку с ароматном шиповником, а в другой завёрнутую в газету книгу, открытую где-то на половине. Бывший тесть смотрел на меня нескрываемым удивлением.

– Ой, папа, а я думала, что тебя нет дома! – защебетала Люба, и он повернулся к ней.

– Так, а где я, по-твоему, должен быть в такое время? – удивился бывший тесть, поглядывая с любопытством на меня.

– Папа, а это мой коллега Егор, Егор, а это мой папа – будьте знакомы! – объявила девчонка.

Теперь понятно. Бывшая всё-таки сделала так, чтобы провести со мной время наедине, без Киры. Заодно с одним из родителей познакомила, в прошлой жизни такое знакомство произошло лишь через несколько месяцев. Правда, не знаю, радоваться этому или огорчаться, ведь мы с тестем никогда не находили общий язык, упираясь лбами, как два барана.

– Папа, ты видела, как Егор ловко справился с нашей дверью? – просияла Люба.

– Может, зайдёте, чаю попьем и поближе познакомимся? – нашелся бывший тесть, всё ещё хмуря брови.

– Вынужден отказаться, но за приглашение спасибо. В следующий раз – обязательно зайду, – ответил я.

Чем заканчиваются такие разговоры на кухне по душам, я прекрасно знал. Поэтому нет, точно не сегодня – да и Кира меня на улице ждала, не буду же я её бросать.

– Ну, молодой человек, наше дело, как говорится, предложить. У меня как раз подошла хорошая самогонка, – он предпринял последнюю попытку меня переубедить, но, видя, что я не соглашаюсь, вздохнул. – Ладно, рад был знакомству, Егор.

Он зашёл в квартиру после нашего скомканного знакомства, бросив напоследок Любе, чтобы она долго не задерживалась. Мы с Любой остались вдвоём на лестничной клетке.

– Ладно, хорошего тебе вечера, я пойду, – сказал я, не видя смысла задерживаться дольше.

– К Кире пойдешь? – внимательно посмотрела на меня Люба, по её взгляду я понял, что для неё принципиально важно услышать честный ответ.

– Вряд ли, – как она и хотела, честно ответил я. – Думаю, нам всем после сегодняшнего дня надо хорошенечко отдохнуть и выспаться.

– Точно, денёчек у всех получился ой какой непростой, – Люба подарила мне свою обворожительную улыбку, от которой, было время, я сходил с ума и таял как масло, оставленное на подоконнике. – Кстати, Егор, а я завтра собралась кормить наших собачек после обеда, может, зайдёшь – и пойдём вместе?

– Посмотрим, интересное предложение.

Целовать я её даже в щёчку не стал, но коснулся руки и, ещё раз попрощавшись, ушел. Что до собачек, надо будет обязательно заглянуть, чтобы их покормить – я же обещал им колбаски, да и с Любаней повидаться.

Выйди из подъезда девятиэтажки, я заметил, что Киры нигде нет. Вряд ли она ушла, хотя кто её знает, может, приревновала и решила показать свое «фи»? Но нет, оглядевшись, я увидел Киру внутри стоявшей неподалёку телефонной будки. Девчонка не стала терять времени и кому-то позвонила, а пока разговаривала, всё косилась на подъезд. Увидев меня, она закончила разговор и повесила трубку. Вышла из телефонной будки с явно обеспокоенным видом.

– Все в порядке? – спросил я.

– Пойдёт, маме решила позвонить!

– Случилось что?

– Нет, просто мама жутко беспокоилась, я же её знаю, – отмахнулась она и тут же переключила тему. – Ты дверь-то открыл? Люба что, сказала тебе спасибо?

– Открыл, – я не стал вдаваться в подробности. – Пойдем?

Однако Кира отреагировала на моё предложение неожиданно.

– Нет, Егор, не надо меня провожать, – заверила она.

– Почему? – удивился я.

– Я вызвала такси, ко мне сейчас мама приедет, она очень сильно переживает по поводу случившегося. И она останется у меня с ночевкой.

– Вон как, ну, мама – это святое, – согласился я, сам думая о том, что мне теперь не придётся искать повод, почему я не хочу оставаться у Киры на ночь. Можно сказать, что внезапно появившаяся мама меня даже выручила.

Хотя зачем такси Кире, если отсюда до её дома было минут пятнадцать неспешным шагом? Я решил спросить об этом у неё, а она заверила, что сначала заедет к маме, а к ней домой они уже пойдут вместе.

– Егор, ты иди, мама будет лишний раз волноваться, если увидит дочь с кем-то. Она такая у меня мнительная! Ты не просто себе не представляешь.

– Ладно, – я пожал плечами. – Хорошего тебе времяпровождения с мамой. А я пойду.

Мы поцеловались на прощание, но я заметил, что Кира как-то прохладно сделала это. Обиделась-таки, после того как я пошёл провожать Любу, девчонка раскисла и стала какой-то другой. Сейчас наверняка давала мне понять, что ей такое не подходит. Не подходит, значит, не подходит, никого переубеждать я не буду. Я ей ничего не обещал, как и она мне. Больше ничего не говоря, я пошёл от подъезда прочь, а Кира осталась дожидаться такси.

На повороте дома я споткнулся и за малым не убился – за всей этой суматохой не заметил, что у меня шнурок развязался. Наступил на шнурок и чуть не попал под колеса заехавшего во двор автомобиля – новенькой шестёрки кремового цвета, такую модель жигулей только в этом году начали выпускать, и прохожие нередко заглядывались на новинку.

Водитель, вовремя среагировав, просигналил, привлекая моё внимание. Я махнул. мол. извиняй, шеф. П попытался разглядеть лицо водителя, чтобы хоть поймать его взгляд, но из-за света фар, слепящего глаза, сделать у меня этого не получилось. Я отошел с проезжей части на тротуар и присел завязывать шнурки. Боковым зрением увидел, как шестёрка медленно проехала во двор, там остановилась возле одного из подъездов. Водитель не стал глушить мотор, значит, кого-то ждал. Это явно не такси, в СССР в таксопарках “Волги” были, поэтому приехали точно не за Кирой, да и шашечек на автомобиле не было. Нет, я оказался неправ – к машине подошла именно Кира и села на пассажирское сидение спереди. С минуту шестерка стояла, а затем тронулась. Я хотел взглянуть на номера, но до машины было слишком далеко, да мне и не хотелось, чтобы Кира подумала, что я тут организовываю слежку. Проезд через двор здесь имелся, и шестёрка укатила прочь, в скудные огни ночного города.

Я завязал шнурки, выпрямился и пошёл дальше своей дорогой. Видимо, у Киры появились на вечер тайные планы – ведь никакое это было не такси. И очень вряд ли за рулём шестёрки находилась ее мама. Да и фиг с ней, для серьёзных отношений я её как-то не рассматривал. Баба с возу и волки сыты.

Я быстро выкинул Киру из головы и по пути в общагу мысленно подвёл итоги сегодняшнего дня. Минувшие сутки я почти целиком провёл на ногах. Зато результат был действительно ошеломительный. При помощи милиции нам удалось провести, и довольно-таки ювелирно, операцию по задержанию Климента. Верхушка мошеннической схемы, процветавшей в седьмом цеху, сегодня была вырезана, как опухоль. Остальным вольным или невольным участникам данной схемы выпадал неплохой шанс все переосмыслить и больше не заниматься такими вещами. Я при всём желании не мог повлиять на ход дальнейшего расследования. Но был почти уверен, что старший мастер и другие фигуранты этого дела получат в лучшем случае незабываемые эмоции от посещения отдела. Плюс – о задержании начальника цеха быстро станет известно остальным начальникам, их замам, старшим мастерам, да всем другим. И все те, кто занимался подобными вещами у себя, как минимум крепко задумаются и на время прекратят свою деятельность. Ну а как максимум поймут, что неприкасаемых нет и в любой момент на завод может прийти следственно-оперативная группа по их душу.

У меня же на завтра намечался не менее насыщенный день. И я уже предвкушал, что арест Климента станет главной темой повестке завтрашнего дня. Каждый будет считать, что обязан задать мне вопрос и выведать подробности, которые раньше были неизвестны. Так что надо подготовиться – придумать и повторить про себя, как я буду отвечать на поступающие вопросы. Это тоже не всё, я был абсолютно уверен, что мне ещё придётся не единожды сходить в отдел и дать показания.

Впрочем, это всё рутина. Куда больше я думал о том, что теперь с с переводом в другой цех у меня не возникнет никаких проблем. Завтра, прямо с утра, пойду в свой родной цех и буду договариваться с начальством. Благо начальника своего цеха я хорошо знал – и также хорошо представлял, что ему нужно сказать, дабы доказать свою полезность на новом месте. Разряд у меня теперь был, так что никаких препятствий для перевода я не видел.

Сделав резюме сегодняшнего дня и набросав таким образом планы на день завтрашний, я зашёл в общагу.

– Чего так поздно, Егор? – заинтересовалась тетя Клава.

– Жизнь молодая кипит, – отшутился я, взглянув на часы на первом этаже – время со всеми этими гулянками я упустил, было начало двенадцатого ночи.

– Я все понимаю, но правила для всех одинаковые, и после одиннадцати вечера никаких хождений быть не должно! – дежурно запричитала вахтёрша.

Я, рассыпавшись в самых разнообразных извинениях, обаятельно улыбнулся и пошёл к лестнице и, поднявшись на свой этаж, наконец, зашёл в комнату. Валёк уже спал, укутавшись в одеяло, а по комнате разносился его не очень мелодичный храп. Свет в комнате был выключен, и, чтобы не мешать соседу, я решил его не включать снова. Припозднился – прокрадусь и в темноте. Подойдя к шкафу, я вытащил плечики, чтобы повесить раздеться и повесить одежду. Сейчас схожу в душ, почищу зубы – и спать. До подъёма-то мне так много времени осталось. Однако, раздеваясь, я вдруг нащупал в кармане какой-то незнакомый клочок бумаги. Поначалу я решил, что это деньги, но, вытащив его, увидел записку, кем-то мне оставленную.

На мятом листке чьей-то рукой был написан номер телефона, ниже имелась приписка: «Позвони»!

Почерк был корявый, писали явно впопыхах. Хотят звонка – позвоню, только уже не сегодня. Сегодня пора на боковую, да и тетя Клава не подпустит меня ночью к телефону – спасибо, что впустила. С этими мыслями я сунул записку обратно в карман, лег на кровать и меньше, чем через минуту захрапел в унисон с Валентином.

Глава 7

– Доброго утро, теть Клава! – на следующее утро я поздоровался с вахтершей и потянулся к трубке телефона. – Мне на минутку надо позвонить.

Вытащив из кармана помятый листок с оставленным кем-то номером, я уже приготовился набирать цифры, но, поднеся трубку к уху, услышал тишину – никаких гудков, ни коротких, ни длинных. Телефон не работал, я даже на всякий случай проверил, на месте ли провод, и заметил, что провод, что называется, с мясом вырван из телефонной розетки. Покосился на тетю Клаву и спросил:

– А что тряслось? Кому телефонный провод помешал?

– Да что, некоторые жители у нас не смотрят под ноги, – пояснила она. – Винокуров со второго этажа сегодня с утра провод вырвал чуть ли не вместе с розеткой. Вот теперь потопал в АТС, чтобы вызвать мастера. Так что покамест мы остались без связи.

– Ясно-понятно, – я положил трубку обратно. – Ну, надеюсь, что все починят, теть Клав.

– Конечно, починят, куда же они денутся, в первый раз что ли, – отмахнулась вахтёрша. Пристально на меня посмотрела. – Егор, а ты, случаем, не в милицию звонить собрался?

– Да нет, не в милицию, – осторожно ответил я. – А почему вы спрашиваете?

– До того, как Винокуров тут все поломал, тебе из отдела женщина какая-то звонила, – пояснила тетя Клава и попыталась припомнить фамилию. – То ли Птичкина, то ли Синичкина… Несерьезная фамилия, пернатая.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.