Завод: Назад в СССР. Книга 3

– Велел в ПДБ идти…

Все было ясно, начальник быстро понял расклад и приказал Роману лично уничтожить улики.

– У нас, конечно, не армия, но приказы начальника следует выполнять, да? – я хлопнул старшего мастера по плечу, поднимаясь. – У тебя наручники есть? – я повернулся к Курочкиной.

– Зачем на меня наручники надевать? – испуганно заблеял Рома.

– Затем, чтобы ты больше глупостей не натворил, – пояснил я.

– Я ничего не буду делать, обещаю, честное комсомольское!

Наручников у следачки не оказалось, поэтому пришлось использовать в качестве таковых подручный материал. Я взял обычную капроновую нить и привязал Рому за запястья к стойке. Поставил стул, чтобы он мог присесть, и напоследок снова доходчиво объяснил, что если Рома не хочет стать соучастником, то пусть не дёргается. Посидит, подумает.

– Точно. Уяснил, – заверил он.

– Не рекомендую тебе брать на себя чужие проблемы, а то они быстро станут твоими.

Рома, на котором теперь лица не было, покивал, давая понять, что меня услышал. Ну и ладушки, а нам пора дальше.

– Пойдём, – позвал я Курочкину.

– Куда?

– Если Климент в курсе, то пытается сбежать.

– Только не это! Пойдём скорее!

В проходе мы встретили Киру, она выглядела испуганной и растерянной. И явно не знала, что делать.

– Где начальник? – я сразу перешёл к делу.

– Я не знаю, он меня из кабинета выпер, как только деньги взял, – созналась девчонка.

Мы с Курочкиной переглянулись.

– Понятно, беги – предупреди Александра Игоревича, чтобы он был начеку, – велел я.

– Есть!

Кира бросилась к выходу, а мы со следовательницей побежали в кабинет начальника. Дверь оказалась закрыта.

– Климент, лучше открой дверь, – я постучал по ней, прислоняя ухо к дверному полотну.

– Откройте, милиция! – вторила мне Курочкина.

Никто не открывал, да и никаких звуков по ту сторону двери я не слышал. Вполне возможно, что начальника там уже не было.

– Не открывает, что делать? – прошептала следователь.

Что делать, если нам отказываются открыть дверь? Надо её открыть самому. С этими мыслями я отошел на несколько шагов, припоминая, в какую сторону она вообще открывается. Открывалась она вовнутрь, а значит, надо хорошенько приложить силу – и замок не выдержит.

– Что ты собрался делать, Егор? – спросила Курочкина.

– Ломать!

– Так у нас же санкции нет! – запричитала она.

– Есть другие варианты? – я покосился на неё, одарив улыбкой.

А потом с разбегу въехал в дверь плечом. Замок не выдержал и сломался с первого же удара. Мы заскочили внутрь и увидели пустой кабинет.

– Тишина, благо мёртвые с косами не стоят, – я посмотрел на открытое окно, куда и выскочил начальник цеха.

– Улизнул! – Курочкина в сердцах всплеснула руками.

Я подбежал к окну, выглянул наружу и увидел, как непутёвый начальник цеха бежит в сторону проходной. Какой он быстрый, оказывается, когда прижмет. А так кажется, что только и может, что пиджак по кабинету носить.

– Вон он, наш беглец, – сообщил я следователю, а сам бросился к телефону, пытаюсь припомнить номер проходной.

– Стоять, милиция! – выкрикнула следовательница, высунувшись по пояс из окна.

Как же, остановится… нашли дурака!

Номер, зараза, не припоминался, хотя было время, я знал его наизусть. Зато на столе начальника цеха под стеклом лежала памятка с основными заводскими номерами, в том числе и с нужным мне. Я схватил трубку телефона и набрал четырёхзначный внутренний номер. Послышались длинные гудки.

– Второй пост! – рявкнули в трубку.

Я вкратце, но ёмко пояснил, что нужно – подозреваемый, а именно начальник цеха номер семь, сейчас движется в сторону проходной.

– А я что могу сделать? – попытался увильнуть мой собеседник.

– Сотруднику сообщи, он объяснит. И скажи, что еще один пост у вас есть!

Я бросил трубку. Теперь, когда посты были извещены о подозреваемом, можно было и самому отправляться в погоню. Мы с Курочкиной выбежали из корпуса и там встретились с Игорем Александровичем, Кирой и сотрудником в гражданском.

– Сбежал! – пояснил я.

– Как сбежал? – насторожился милицейский начальник.

– Сверкая пятками.

Объяснять в подробностях времени не было, но я, как человек хорошо знающий территорию завода, взял инициативу на себя. Объяснил милиции, где находятся первый и второй заводские посты. Следом предложил план действий.

– Два человека должны пойти на первый пост, и два на второй.

– А ты куда? – уточнил Александр Игоревич.

– Я ещё в одно место, через которое он может ускользнуть.

– Третий пост ещё есть?

– Ну… Неофициальный.

Милиционер не стал допытываться, что я имею в виду. Все разбежались, а я двинулся в сторону общезаводского склада, где располагался тот самый неофициальный третий пост, через который мужики попадали на завод и выходили с территории незамеченными.

Как там говорится – мысли как преступник? Вот-вот, мне следовало поставить себя на место Климента, и на его месте я бы попытался бежать именно так. Для него лучшим вариантом было попытаться покинуть территорию завода без лишнего внимания. К тому же, мужик он был умный и наверняка понимал, что на проходных, куда бы он ни сунулся, его будут ждать. Плюс, я заметил, в какую сторону он драпанул из окна, как раз к общезаводскому складу можно свернуть. В общем, посмотрим, как у меня работает интуиция.

Пришлось и мне снова побегать, но через пять минут я уже был на месте. Сперва услышал лай собак и двинулся на звук. Стало ясно, что собаки собрались возле того самого сарая, где я запер главного пса, когда выносил металл. На то, что животные лают не просто так, указала туфля, лежавшая неподалеку от входа в пристройку. Климент, выходит, не сумел договориться с собачками и драпал так, что даже ботинок потерял. Не оставалось сомнений, что начальник не успел перемахнуть через забор и спрятался тут же, в пристройке.

Я подошел ближе, собаки меня заметили и начали вилять хвостами – запомнили-таки, чья рука рука их кормит. Даже “папаша” и тот был рад, ткнувшись в мою ладонь мокрым носом. Я пообещал себе, что обязательно принесу пёсикам угощение, а сам подошел к двери подсобки. Вместо кодового замка здесь теперь был врезан полновесный замок, видимо, Пушкин решил усилить защиту. Замок работал по одностороннему принципу – снаружи закрывался и открывался ключом, а изнутри – без ключа, при помощи щеколды.

– Климент! – я постучал в дверь. – Знаю, что ты там – открывай.

Сначала по ту сторону двери стояла тишина, но прислонив ухо к дверному полотну, я услышал прерывистое дыхание загнанного начальника цеха.

– Тяжко, наверное, убегать в парадных ботиночках, ты, кстати, тут один обронил! – я снова постучал.

– Пошел ты! – послышался испуганный, но озлобленный голос начальника цеха.

– Я-то пойду, за меня не переживай, лучше за себя подумай.

– Это все из-за тебя! Будь проклят тот день, когда ты появился в моем цеху! – выл Климент.

– Ты дверь-то собираешься открывать – или будем задерживать тебя силой?

– На хрен иди!

Что тут скажешь, я, по крайней мере, попытался донести человеку его перспективы. Он не услышал. По-хорошему сейчас стоило связаться с Александром Игоревичем и сообщить, что местоположение преступника установлено, а там дальше пусть милиция сама разбирается. Но я всё-таки решил поступить иначе, отошел на пару шагов от крыльца, чтобы выбить замок – во второй раз за сегодняшний день.

– Последний раз предупреждаю, потом начну действовать, – я галочки ради предупредил Климента.

Он не ответил, и я с чистой совестью вдарил по двери плечом. Бам! Выдержала… Потом второй раз. Дьявол! Плечо отбил, голову чуть не стряхнул, а дверь не шелохнулась. Интересно, там есть еще один выход? Возможно и есть. Вот черт! Смоется гад! Нужно скорее сломать дверь.

Я порыскал в поисках камня побольше. В этой малохоженый части завода территория неухоженна и даже попадались обломки бетона от старых построек, которые все не могли убрать. Нашел подходящий фрагмент бетонной конструкции с торчащей из него арматурой. Вытащил ее из кучи хлама, приготовленного на вывоз. Еле поднял и дотащил до двери. И-и! Р-раз! Поднатужился и поднял тяжесть над головой, собираясь что есть мочи лупануть по двери в районе замка.

– Егор, вообще-то у меня ключи от двери есть, – раздался сзади чей-то очень знакомый женский голос.

Глава 3

Я обернулся и увидел – свою бывшую жену. Люба стояла в нескольких метрах от меня и с любопытством наблюдала за тем, что это я тут затеял. По её выражению лица я угадал, что она не понимает, как реагировать на мои попытки проникнуть в подсобное помещение. Судя по тому, что на ней всё ещё была одета рабочка, супруга решила задержаться на работе. Раньше этого за ней не замечалось.

– Неожиданная встреча, правда? – улыбнулась она.

Конечно, только недавно я её попадался здесь же с разодранными на заднице штанами, и вот – ломлюсь в заведомо запертое помещение.

– Есть как есть, – согласился я, хотя скорее бы предпочёл, чтобы этой неожиданной встречи вовсе не состоялось.

В деле, которым я был прямо сейчас занят, лишние свидетели были совершенно не нужны. А лишние свидетели в лице бывшей жены – так тем более.

– Может, расскажешь, что происходит? – бывшая покосилась на подсобку. – Зачем ты туда лезешь? Там кто-то спрятался, да? Я слышала чей-то голос.

Я на секунду задумался – не говорить же, что мы тут с песиками плюшками балуемся. Да и вообще не до разговоров сейчас. Действовать следовало решительно, пока прятавшийся в подсобке Климент не учудил чего-нибудь нехорошего, а этот фрукт вполне может.

– Расскажу во всех подробностях, но позже, – заявил я, стараясь, чтобы она мне поверила и прониклась. – Сейчас, если у тебя есть ключи от сарая – дай их мне и беги звони на второй пост. Когда возьмут трубку, спрашивай Александра Игоревича – и сообщи ему, что подозреваемый найден.

– Так и сказать? – растеряно прошептала экс-жёнушка. – Там всё-таки кто-то прячется?

– Да, слово в слово. Люба, только, пожалуйста, быстрее – времени в обрез. В сарае спрятался очень опасный преступник, – я решил немного нагнать жути, чтобы вопросы бывшей отпали сами по себе.

Чем дальше она отсюда будет, тем лучше.

– Ладно… Как скажешь, Егор. Ключи – вот! – она протянула мне связку. – Ты только осторожно, кто бы там ни был.

Молодец какая, несмотря на любопытство, которое буквально пожирало её изнутри, Люба не стала задавать лишних вопросов и настаивать на объяснениях. Не баба, а прямо золото. Я вздохнул, провожая бывшую взглядом – было бы действительно так, и цены ей не было. Но жизнь показала, что такая покладистость у Любы держится совсем недолго. Бывшая поскорее побежала в цех, к телефону. Вот и хорошо, милицию я предупредил, надеюсь, они не будут долго мешкать, подкрепление мне не помешает.

А вообще, конечно, занимательно складывается. Не думал, что жёнушка с приставкой «экс» (ведь не существует пока что приставки для жены из прошлой жизни, которая и сама не знает об этом) ещё когда-нибудь мне поможет в этой жизни. Интересно, а если она бы знала, чем у нас все закончится через несколько десятков лет совместной жизни, помогла бы? У меня, например, до сих пор мурашки по коже шли при её виде.

Но это всё из разряда философии, а сейчас я взглянул на связку ключей и сразу же нашел нужный. Понимая, что переговоры никуда не приведут, я все же решил дать себе и Клименту последний шанс на урегулирование конфликта.

– У меня теперь есть ключи от замка, – заговорил я, прислонившись к дверному полотну. – Давай, может, договоримся? Например, что я отойду от двери подальше, а ты сам её откроешь и выйдешь с поднятыми руками. Для понимания, на территории завода сейчас целая милицейская делегация, и только что швея из 57-го цеха пошла звонить их начальнику.

– Пошел ты! – недолго думая ответил Климент.

– Ясно, переговоров не получится.

Я вставил ключ в замок двери, трижды провернул, отпирая. Что-то подсказывало – просто так сдаваться начальник цеха не намерен, и мне не стоит ждать встречи внутри подсобки с распростёртыми объятиями. Нет, придётся повозиться. Я отпер дверь, открывавшуюся на себя, тотчас отшагнул в сторону. Решение оказалось абсолютно верным.

Через секунду из дверного проема пристройки с продолжительным “а-а-а-а!” вылетел возбуждённый Климент. Он держал в руках огромный дрын, утыканный гвоздями. Не знаю, где он его взял, но намерения начальника цеха были ясными – он намеревался опустить эту самопальную булаву на мою голову.

– Я тут вообще-то, – обозначил я начальнику, замершему метрах в пяти от входа, спиной ко мне.

Дрын он по-прежнему держал в замахе над головой и растерянно оглядывался – меня-то он не видел. Замолчали на мгновение псы, растерявшиеся при появлении этого идиота.

Услышав мой голос, Климент медленно повернулся. Его глаза горели нехорошим блеском, а рожа была перекошена от гнева. Собаки быстро опомнились, начали рычать и скалиться. Начальник цеха отмахнулся от псов и вгрызся в меня взглядом.

– Убью гадину! – взревел он и бросился в неподготовленную атаку.

С другой стороны, а что ему ещё было делать? Если подумать, устранив препятствие в виде меня, начальник цеха получал шикарную возможность по-тихому свалить за заводскую территорию. Этот вопрос был для него сейчас первостепенным – оказавшись за забором, он мог бежать из города куда глаза глядят. Даже билеты покупать не надо – у него свой автомобиль есть. Ну или, как вариант, он мог затаиться и обратиться к своим вездесущим знакомым, о которых он все время твердил. Хотя насчёт их наличия у меня всё-таки закрадывались сомнения. Может, это всё враки, бравада? Любят подобные люди преувеличивать свои возможности.

Как бы то ни было, Климент, вновь подняв деревяшку над головой, попытался меня ударить. Я резко отпрыгнул, и булава рухнула на крыльцо подсобки, гвозди скрежетнули по ступенькам. Поскольку Климент бил со всей силы, руки у него теперь отсушило. Он зашипел, бросая дрын, сжимая и разжимая кулаки. Я же ударил его дверью, сбивая с ног. Как раз чтобы ко мне потом вопросов не было о причинении телесных повреждений, он ведь такой товарищ, может и заявление накатать. А так – вроде как, бежал мужик и о дверь лбом ударился, а с двери взятки гладки.

Получив по башке, Климент попятился, хватаясь за лоб, где краснел ушиб. Но сдаваться он явно не собирался. Попятившись, принялся отмахиваться от собак, а те, осмелев, начали на него бросаться и хватать за штанину.

– Фу! Фу, кому говорю! Вон пошли! – орал он.

Я обратил внимание, как начальник сунул руку в карман брюк и вытащил складной нож. Блеснул клинок, но судя по ломаным движениям, Климент толком не умел пользоваться холодным оружием. Собаки угрозы не понимали, продолжали трепать его за штанину и даже завалили на землю, не давая подняться.

– Порежу! Фу, фу-у-у!!!

Увы, отсутствие навыков не помешало начальнику цеха всадить острие ножа в лапу кобеля.

– Получи, выродок! – зарычал Климент сквозь зубы.

Пес заскулил, шерсть в месте удара окрасилась кровью. Щенки, видя, что их родителю досталось, тоже заскулили и бросились врассыпную. Их мать подбежала к кобелю и принялась зализывать его рану.

Я посмотрел на это и подумал, что всё-таки одной дверью не обойдёшься. Пусть катает заяву, собачек я в обиду не дам. Я двинулся на снова вскочившего Климента, когда начальник замахнулся для удара во второй раз. Но меня опередили – из-за угла как черт из табакерки выскочила моя бывшая и ударила кастрюлей Климента по затылку.

БАМ!

Рука у жёнушки была тяжелая, и она вполне могла бы свалить Климента наглухо, но у начальника оказалась крепкая черепушка, словно отлитая из чугуна. На мое удивление он не упал. Девушка взвизгнула и отскочила, выронив кастрюлю, а глаза начальник налились кровью, и он замахнулся уже ножом на нее. Крепкий гад.

Но я уже был возле него.

– Спокойной ночи! – хмыкнул я и, когда он обернулся, вломил прямой в челюсть.

В удар вложил всю энергию тела, даже стопу подкрутил.

Хрясь!

И он рухнул срубленным деревом. В воздух поднялись облачка пыли, а ео тушка не двигалась.

– Убил? – выдохнула бывшая.

– Жаль, но нет…

Климент застонал, стал шевелится.

– Рыпнешься, и я тебе нахрен руки поотрываю, – прямо предупредил я.

Климент не ответил, да и не мог ответить при всём желании – ртом и носом он теперь уткнулся в землю и хрипел, пытаясь наладить дыхание. Ничего, пусть помучается, козёл, ещё и не то заслужил.

– Ты как? – спросил я у бывшей жены, замершей в паре метров от нас. – Испугалась?

– Н-нормально, – сбивчиво прошептала она в ответ.

– Позвонила? Не рыпайся, кому говорю! – я сильнее вдавил колено в позвоночник начальник цеха, когда он попытался вырваться.

Его бы дурь, да в правильное русло направить, толк бы наверняка получился. Начальником он наверняка не за красивые глаза стал. Только поздно уже, теперь Клименту ближайшие лет пять не светит ничего, кроме высоких бетонных стен, увенчанных колючей проволокой. Статей на нём теперь, как на Мухтаре блох. Поэтому Климент и сопротивлялся так отчаянно, до последнего, понимая, чем грозит ему задержание.

– Это же начальник твоего цеха, да? – поинтересовалась бывшая, всматриваясь в задержанного. – Я его часто видела в курилке вашего цеха. Думала, он… нормальный.

Не помню, называл ли я бывшей номер цеха, в котором работаю, но, зная Любин пробивной характер, ничуть не удивлюсь, если она сама успела раздобыть информацию.

– я тоже думал, а нон вон как вышло.

– Здорово ты его свалил… умело так… – восхищенно проговорила бывшая. – А то он Мухтара порезал, я лапу ему перевяжу. На нем заживает, как на собаке.

В следующий миг на пятачок перед пристройкой выбежал Александр Игоревич, на бегу выстреливший в воздух из табельного пистолета.

– Стоять, милиция! – закричал милиционер, близоруко щурясь, а в руке у него тускло поблескивал вороненой сталью пистолет.

Александр Игоревич тяжело дышал, видимо, физические нагрузки не были его коньком. Тем не менее, он прибыл на место первым. Следом выбежали остальные члены милицейской делегации.

– Смотри-ка, Егор уже обезвредил преступника! – обрадовалась запыхавшаяся Курочкина.

Климент к этому моменту совершенно обессилел и перестал сопротивляться. Всю основную работу по поимке и нейтрализации этого буйного провели я, бывшая жена и собаки.

Александр Игоревич сам взял и защелкнул браслеты на запястьях начальника цеха.

– Ну что, дружок, добегался – от советской милиции не убежишь! – гордо заявил милиционер. – Дай я хоть погляжу на твою наглую рожу!

Александр Игоревич приподнял голову начальник цеха, схватившись за его волосы. Климент хоть и был вымотан, сразу перешёл к оправданиям, как только я перестал вдавливать его лицо в землю.

– Это явно какое-то недоразумение! Сейчас вы творите произвол! Меня оболгали! – скрежетал он, отплёвываясь от земли, набившейся в рот.

– А вот это, товарищ подозреваемый, мы выясним, – ответил начальник, поднимаясь с земли и отряхивая брюки на коленях. – Виталик, помоги ему встать, – обратился он к милиционеру в гражданском.

Виталик не заставил себя просить дважды. Он безо всяких любезностей потянул Климента за наручники, застегнутые за спиной, вынуждая его подняться.

– Больно, ай-яй!

– Ты как думал? Тебя теперь по головке никто не будет гладить, – бросил Виталик.

– Егор! – переключил на меня внимание Александр Игоревич. – Спасибо тебе большое за оказанную помощь и содействие в работе милиции.

– Помог как мог, – я коротко пожал плечами.

– Хорошо помог, – милиционер похлопал меня по плечу и пообещал. – Я где надо шепну, чтобы тебе медальку какую дали или грамоту. Такую активную гражданскую позицию надо поощрять.

– Ну что, оформляем товарища, доставляем в отдел, кбинет замкнуть и опечатать, а там дальше будем разбираться! – распорядился милицейский начальник.

– Александр Игоревич, у нас тут ещё один задержанный есть, – вспомнила Курочкина о Роме, который все это время сидел в планово-диспетчерском бюро.

Следовательница вкратце рассказала милиционеру о старшем мастере.

– Вон оно как! – одобрительно закивал тот. – Так у нас здесь, выходит, целая преступная группа вырисовывается!

– Александр Игоревич, преступной группировкой я бы их не назвал, Роман молодой и дурак, явно заслуживает снисхождения, – встрял я в их разговор.

– Да? – он серьёзно посмотрел на меня. – Ладно. Понял, Егор, разберёмся. Если будет сотрудничать со следствием, то может и как свидетель пойдет.

Я впервые за сегодняшний день почувствовал навалившуюся усталость, всё-таки большое дело сделал. Виталик увел Климента, Александр Игоревич начал разговаривать с Курочкиной, обсуждая рабочие милицейские моменты, я же переключил внимание на раненого пса. Он сидел у подсобки и зализывал рану. Я подошел к нему, погладил и осмотрел рану, благо та оказалось неглубокой.

– Спасибо тебе, мохнатый друг, – поблагодарил я собаку. – Жди, завтра обещаю угостить тебя сосисками, ты ешь сосиски?

Пёс завилял хвостом, будто понимая, о чём именно я говорю.

– Значит, договорились, – я погладил его напоследок и со вздохом поднялся.

Единственное, чего мне хотелось сейчас – пойти прямиком в общагу, завалиться на кровать, прикрутить громкость своего соседа, который наверняка навалится с расспросами. И спать, я спать. Приятно думать, что Климента я вывел-таки на чистую воду. В идеале ещё – не выходить бы завтра на работу, отгул взять, насладиться, так сказать, победой по полной. Хотя нет, мужики гутарить будут, что новенький начальника сдал ментам. Надо все разрулить будет, чтобы не напридумывал себе лишнего. А сейчас домой, домой…

Но, как известно, хочешь рассмешить бога – расскажи ему о своих планах. Мне одновременно с двух сторон последовало одно и то же предложение.

– Егор, можно тебя на секундочку? – проговорили одновременно Кира и моя бывшая жена.

Обе девчонки подошли ко мне одновременно, выросли по левую и правую руку от меня. Я посмотрел сначала на одну, а затем на другую.

– Говорите!

Глава 4

Я смерил девчонок взглядом. То, что они задали вопрос одновременно, явно получилось случайно. В любом случае, пусть теперь сами разбираются, кто первая будет говорить. Я-то что, обеих выслушаю.

Было забавно наблюдать, как они переглянулись, в эти секунды явно происходила невербальная «схватка» между ними. Соперниц в друг друге они явно почувствовали.

Первой всё-таки заговорила Кира, она шагнула ко мне ближе, аккуратно коснулась своей рукой моей руки и обворожительно улыбнулась.

– Егор, я хотела попросить проводить меня до дома, – заговорила она, всё ещё касаясь меня своими пальчиками. – День получился непростой, а в твоем присутствии я чувствую себя в полной безопасности. Пойдем?

Люба, а уж её-то я хорошо знал, тоже была неробкого десятка и даже не дала мне ответить Кире.

– Егор, никого из девчат нет, я в цеху совсем одна, может быть, поможешь обработать порез? Он так щиплет, наверняка уже что-нибудь попало! – она жалобно захлопала ресницами, изображая жертву.

Оказалась, что помогая мне в недавнем задержании начальника цеха, она сильно поцарапалась обо что-то. Порезом на на шее ранку трудно было назвать, но девушка ее старательно терла и морщилась.

И недолго думая взяла меня под локоть, пытаясь утянуть в цех.

Я поскреб макушку. Кире нужна была поддержка – день для неё выдался крайне непростой, её явно все еще потряхивало, так что просьба выглядела логичной. Тем более, судя по её поглаживаниям, Кира рассчитывала, что проводы превратятся в нечто большее. И, честно говоря, я сам только приветствовал бы такое развитие сценария. С другой стороны, Люба помогла при задержании Климента, и мне как минимум стоило помочь ей при оказании первой медицинской помощи. Так что, сначала помощь бывшей, а потом проводы Киры?

– Что скажешь, Егор? – насупилась Кира, в своей настойчивости чуть впиваясь ногтями в мою руку.

– Да, что скажешь? – Люба продолжила тянуть меня к цеху.

Толком подумать мне никто не дал. Вот умеют всё-таки женщины вовремя вопрос задать!

– Что скажу, – я коротко пожал плечами, высвобождая обе свои руки. – Предлагаю поступить следующим образом. Сейчас мы поможем Любе обработать порез, а потом все вместе сходим в ближайшую «стекляшку» и поедим там вкусное мороженое!

– Но… – Кира запнулась.

– Э-э… – несвязно протянула Люба.

– Я угощаю! – добавил я, подчеркнув свое намерение. – Отговорки не принимаются!

Обе явно ожидали услышать другой ответ, но у меня были несколько другие планы. Захотят – согласятся, не захотят – откажутся, а сходить в стекляшку мне и самому хотелось.

Отказываться ни одна, ни другая не стала, хотя по их коротким, но эмоциональным переглядываниям было понятно, что соперничество нисколько не утихло.