Алу: так шепчет лес

– Взаимно, – проговорила Алу, когда он вернулся в комнату и протянул ей одежду.

– Чтобы не замёрзнуть, – пояснил Магнум на её вопросительный взгляд.

После быстрого знакомства, Алу и её подруга покинули дом. Магнум проводил их взглядом, закрыл дверь и вздохнул, оглядывая хижину. Всё здесь казалось старым и простым, но стоило нынешней хозяйке войти внутрь, как стены будто бы обнимали его.

Магнум совершенно не собирался тосковать, поэтому вернулся к своей работе.

В итоге он всё же начал тосковать, но это не помешало его занятию. Он также успел поразмыслить о том, что несмотря на ужин ранее этим вечером, после таинственного костра Алу захочется есть. Поэтому Магнум не стал накладывать на кашу и тушёного зайца охлаждающее заклинание.

Трава, которая должна вырасти через месяц, может стать ключом к его исследованиям. Он был уже очень близок. Конечно, скоро ему предстоит встреча с таинственным лекарем души. Магнум не был уверен, что тот вообще может помочь с врождённой проблемой. Но попытаться всё равно интересно.

Через час работы канем внутри заскрёбся. Поморщившись, Магнум обратил свою руку, не забыв перед этим закатать рукав рубашки, чтобы не порвать. Глядя на свои чёрные когти и вздутые вены, он вдруг вспомнил, как Алу держала его лапу своими бледными руками и закрывала его собой от преподавателей Монтэм Сильва.

Знакомая боль разнеслась по телу, но Магнум не поморщился. Слишком глубоко ушёл в воспоминания. Интересно, Алу продолжает тренироваться со шпагой? Магнум хорошо помнил тот бой на пляже и искрящийся от напряжения воздух между ними. И решил, что непременно предложит сразиться снова.

Лента, которая оказалась в его владении после той тренировки, стала ему верной спутницей и лежала в сумке, стыдливо спрятанная. Хотя Магнум отказывался стесняться своих чувств, он опасался смутить Алу излишним напором. Взаимность не казалась ему чем-то нереальным, но вместе с тем он не хотел двигаться слишком поспешно, особенно после того, как она впустила его в свой дом.

«Пусть всё идёт своим чередом», – подумал Магнум и продолжил работать.

Алу действительно вернулась через пару часов, как и обещала.

Едва послышались её шаги по порогу, как Магнум бросился встречать её к двери.

Она, казалось, была соткана из лунного света, оседающего ореолом вокруг её фигуры. Глаза и кожа сияли, улыбка не сходила с губ, причёска немного растрепалась, а на плечах лежал его сюртук. Больше всего на свете Магнуму хотелось обнять её. Под покровом ночи и после вчерашнего объятия это желание уже не казалось несбыточным.

– Как всё прошло? – произнёс он тихо, стараясь не нарушать волшебство ночи вокруг них.

– Невероятно, – Алу широко улыбнулась, глаза её заслезились. Сердце Магнума врезалось в рёбра, отчаянно пытаясь пробить путь навстречу своей любви.

При виде счастья Алу внутри Магнума всё загорелось. Он с улыбкой протянул руку, и когда она, ни мгновения не мешкая, обхватила его пальцы, потянул к себе. Медленно, но верно, оставляя ей право выбора и внимательно глядя ей в глаза. Но Алу не дрогнула, а вступила в объятия, тут же пряча лицо на его шее и опаляя кожу своим дыханием. От этого по спине Магнума поползли мурашки, которые осели горячим сгустком внизу его позвоночника. Алу обхватила его за талию, сминая рубашку, и прижалась так крепко, как он мечтал, и даже лучше.

Магнум прикрыл глаза от удовольствия, обнимая её за плечи и притягивая ещё ближе. Его пальцы заскользили по шелковистым волосам. Он вдохнул в себя знакомый аромат печёных яблок и хвои, к которым примешался запах костра и трав.

Он расслабился, отдавая этому объятию всё своё тепло, все свои чувства, всю ту нерастраченную нежность, что кипела в нём так долго. В его руках Алу ощущалась чем-то драгоценным, невероятным, но вместе с тем спокойным, утешающим, родным. Она обнимала его самым идеальным образом. Ему хотелось бы погладить её прямую спину, коснуться той полоски кожи, что привлекла его внимание в начале этого вечера. Но и этого было уже так много, так бесконечно много. Ведь в тот момент, когда она покидала Монтэм Сильва, Магнум думал, что не получит больше ничего. Но вот они здесь, в лунном свете, и она прижимается к нему, согревая дыханием кожу его шеи.

– Я рад, что ты счастлива, – прошептал Магнум со всей искренностью. Алу немного отклонилась так, чтобы поймать его взгляд, не выпуская из объятий.

На её лице отразилось что-то новое, новое чувство горело и в её глазах, в таком свете казавшихся совсем тёмными. Пальцы Магнума потянулись к выбившейся пряди её волос и заправили за ухо, не удержались от поглаживания округлого кончика. Кожа была нежной, сливочной, притягательной. Глаза её притягивали ничуть не меньше. В полумраке все чувства обострились. И Магнум ощутил отчаянную потребность приблизиться и проследить весь путь своих пальцев уже губами. Выразить прикосновениями всё то, о чём он молчал. Исполнить любое её желание.

– Я… – сказала Алу неуверенно.

Магнум отступил, мягко улыбаясь и подавляя эту искрящуюся потребность в своей груди и животе. Она устала, это был яркий на события вечер. Он потянул Алу внутрь, уже скучая по разорванным объятиям.

– Хочешь есть? – спросил он и сдержал усмешку, когда её живот согласно заурчал.

– Очень. Я танцевала до упаду, – это удивило Магнума. Он легко мог представить, как изгибались бы в танце длинные линии её тела. Хотелось бы ему однажды это увидеть, признался он себе, согревая кашу магией. А потом неожиданно произнёс эту мысль вслух.

– Хотелось бы мне это увидеть, – сорвалось с его губ. Воображение Магнума без труда нарисовало эту картину: лунная ночь, костёр и лишь они вдвоём, пляшущие в свете языков пламени.

– Однажды, – неожиданно ответила Алу.

И острота ночи отступила, оставив после себя обещание вернуться вновь. А пока они сидели за столом, уютно горели свечи, и Магнум с удовольствием наблюдал за тем, как Алу поедала кашу. Им следует разнообразить рацион, торговец должен скоро прибыть. К тому же он видел цыплят в нескольких дворах. Неплохо бы завести своих.

И эти простые мысли, это тихое счастье заставили Магнума мягко улыбнуться. Он никогда не думал, что окажется в месте, подобном этому. И он никогда не думал, что ощутит такой мир и покой.

Но вот он здесь. А Алу напротив, и её искрящиеся глаза стали понемногу слипаться от усталости. Она выглядела мягко, и ей очень шла его одежда, её пальцы трогательно торчали из длинных рукавов сюртука.

Ему хотелось вновь поцеловать их. Но пока он продолжал внимательно слушать.

Однажды Магнум снова возьмёт её руку и запечатлеет на ней поцелуй.

Однажды он скажет. Когда Алу будет готова это услышать.

Глава четвертая

Удивительно, как быстро мы с Магнумом выработали совместный распорядок. Его присутствие теперь казалось мне естественным, таким же, как восход солнца по утрам.

По мере того, как на костре звучали всё новые истории, в моей голове зрела идея. Три дня спустя я всё же решилась рассказать об этом Магнуму за завтраком.

– Знаешь, у меня никогда не было времени найти своё увлечение, цель в жизни, – пробормотала я, ощущая себя смущённой из-за этого. В моём возрасте большинство оборотней уже всё это имеют.

– И это нормально, – поддержал Магнум, глядя мне в глаза. – Когда тебе было думать о своих увлечениях, если ты пыталась спастись от оскорблений или унижений окружающих? – весь его вид источал сочувствие. Но его слова не вызвали во мне отторжения, наоборот, в груди разлилось приятное тепло от мысли, что он понимает меня.

– На костре рассказывали легенды фоксов. Мне с самого детства нравились разные истории. Чтение сказок помогало спрятаться от реальности. Старейшина сказала, что вся эта информация передаётся из уст в уста. И ко мне вдруг пришла мысль: а что, если записать все эти легенды? Сделать сборник. Может быть, дать прочесть его другим оборотням, чтобы остановить слухи о фоксах. Повысить осведомлённость, дать им возможность понять культуру этого народа и причины замкнутого образа жизни, – мой энтузиазм увеличивался с каждым произнесённым словом.

– Это замечательная идея, – слова прозвучали искренне, глаза Магнума заблестели, оглядывая моё лицо. Я откашлялась, ощущая себя неловко из-за собственного страстного голоса. – Ты сказала старейшине?

– Пока ещё нет, – пробормотала я, ковыряясь в каше. Неожиданно рука Магнума легла мне на ладонь и легко пожала. Подобные прикосновения уже не заставляли меня вздрагивать. Более того, я желала, чтобы они случались чаще.

– Обязательно скажи. Уверен, жители деревни с удовольствием поделятся с тобой своими историями, – в его взгляде засверкал смех. – Ингар-Моран наверняка знает кучу историй про Королеву Льдистых гор и других холодных существ.

– Магнум, – пробормотала я с упрёком, но смешок всё равно сорвался с моих губ. Ингар-Моран своим поведением уж точно заслужил несколько безобидных шуток.

– У тебя ведь сегодня встреча насчёт душевного здоровья? – осторожно поинтересовалась я. Магнум немного помрачнел. Его реакция понятна, мало кому понравится открывать свою душу незнакомцу. Тем более методы фоксов оставались тайной.

– Да. Мне будет интересно послушать, но симптомы, сопровождающие жизнь канемов, хронические и заложены в теле, а не в душе, – покачал он головой. Губы его поджались, глаза стали задумчивыми.

– Раз ты здесь, стоит попробовать. Может быть, узнаешь о нескольких интересных техниках. Магия фоксов – это что-то совершенно другое, – пока я говорила, он перевёл взгляд на меня и легко улыбнулся. Хорошо, что мне удалось немного приободрить его.

– Возможно, целителю удастся меня удивить, – вздохнул Магнум.

Мы закончили завтрак, убрали со стола и отправились на встречу с торговцем пораньше, чтобы занять очередь и успеть купить то, что хочется. Часто Ксавье-Дункан привозил что-то под заказ, и у нас на всякий случай был с собой список необходимого.

– Хм, а он когда-нибудь продавал живых кур? – задумчиво поинтересовался Магнум, пока мы шли к месту встречи. Пробивающееся сквозь кроны деревьев солнце приятно согревало кожу, лёгкий ветерок играл с волосами, до слуха доносилось соловьиное пение.

– Хочешь завести? – полюбопытствовала я. Обычно свежие яйца я покупала или обменивала у соседей, но идея завести собственных птиц показалась неплохой. Насколько я помнила, последние разы Ксавье-Дункан привозил несколько кур. Рядом с баней как раз находится маленький сарай, где их можно разместить.

– Почему бы и нет? Беру весь уход на себя, а яйца можно использовать для многих блюд, – Магнум, казалось, преисполнился энтузиазма. И от осознания, что мы планируем будущее, я улыбнулась. Его хозяйственность не стала для меня чем-то удивительным, он всегда казался мне очень практичным.

– У сарая худая крыша, могу залезть и замазать её смолой. Я уже так делала с домом, – мне нравилось, что каждый из нас находил работу по душе, и вместе мы получали результат.

– Отличная идея, – согласился Магнум. Пока мы шли, наши плечи то и дело соприкасались, и это согревало меня лучше весеннего солнца.

Оказалось, несколько фоксов тоже решили прийти пораньше, и мы заняли очередь после Вериды-Фол и её бабушки Тиа-Лил.

– Здравствуйте, – улыбнулась девочка, не скрывая любопытства рассматривая Магнума. Я подавила смешок, когда её глаза наполнились восхищением. За это я получила тычок локтем от не впечатлённого таким вниманием Магнума, и мне стало ещё смешнее.

– Здравствуй, Верида-Фол. Здравствуйте, госпожа Тиа-Лил, – поздоровалась я в ответ.

– Здравствуй, девочка, – фокса прищурилась на Магнума, но лицо её быстро расслабилось. – Как вам в Лисьих землях, молодой человек?

– Прекрасно, – отозвался Магнум, взгляд его устремился к деревьям, где зиял достаточно широкий просвет, и не зря. Через мгновение показалась тяжело нагруженная повозка. Я предполагала, что где-то в лесах была скрыта дорога, но не встречала этот путь во время своих прогулок.

Ксавье-Дункан, уже немолодой фокс ближе к семидесяти годам, приветливо помахал собравшимся своей старой кожаной шляпой. Его густая снежно-белая борода, как всегда, выглядела опрятной.

– Бабушка, я хочу сладостей, – прошептала Верида-Фол, дёргая Тиа-Лил за рукав. – У него должны быть засахаренные лепестки роз.

– А ты хочешь сладостей? – дразняще улыбнулась я Магнуму, припоминая его любовь к яблочному пирогу. Может мне всё-таки удастся его приготовить, не без помощи Дуа-Фрис, конечно.

– Я хочу кур, – оскалился Магнум и щёлкнул зубами прямо перед моим лицом. От его широкой улыбки я почувствовала слабость и поспешно отвернулась к торговцу. Предательские уши снова покраснели, а сердце в груди сладко дрогнуло.

Верида-Фол и Тиа-Лил набрали много круп. Магнум предложил помочь им всё это донести. Девочка оказалась в восторге от такого предложения и утянула бабушку в тень в ожидании, пока мы завершим покупки.

У торговца действительно оказалось несколько молодых курочек и даже петух. Фокс, для которого он их привёз, передумал покупать, поэтому они достались нам. Я смотрела на птиц с опаской, а они с подозрением глядели на меня своими жуткими глазами. Магнум расплатился, отмахнувшись от моих попыток достать кошель. Мы также взяли крупы и рыболовные снасти. Я набрала бумаги и письменных принадлежностей. Казалось, у Ксавье-Дункана есть всё, что нам необходимо. Может, это тоже магия фоксов? Или просто чутьё торговца? В итоге мы нагрузились и оставили кур в стороне под присмотром Дуа-Фрис, которая кидала в нашу сторону насмешливые взгляды. Как раз сегодня у нас назначена встреча, и я приготовилась к куче вопросов.

В благодарность за помощь Тиа-Лил выдала нам банку яблочного варенья и молоко от своей козы. Пришлось сделать два круга, чтобы отнести всё к хижине.

Закончив разбирать покупки, мы начали обустраивать место для кур. Магнум переносил сохранившийся забор, чтобы сделать для птиц загон, я же разогрела припасённую смолу на печи, взобралась на крышу сарая и принялась затирать дыры. Было нечто удивительное в том, чтобы наслаждаться такими простыми вещами.

Сидя на крыше, я на мгновение прикрыла глаза и подставила лицо солнцу, позволяя ему сделать мои веснушки ещё ярче. Ветер трепал волосы, выбившиеся из неряшливой косы. Почему-то в Лисьих землях чаще хотелось ходить с распущенными прядями, но для грязной работы их было лучше убрать.

Я решила, что поговорю со старейшиной после сегодняшнего костра. Фоксам пора попытаться изменить мнение о себе, хотя бы таким способом. Может быть, у меня не получится написать или издать этот сборник, но впервые за долгое время я искренне чем-то заинтересовалась. Мне захотелось что-то сделать для себя.

– Алу! Слезай, пора обедать! – раздался голос Магнума. Я перевела на него взгляд: он стоял около дома и махал мне рукой. Его с головы до ног заливал яркий солнечный свет, который вдруг пробрался в глубины моего сердца и осветил самые потаённые уголки. Пока улыбался Магнум, хотелось улыбнуться и мне. Хотелось, чтобы он вечно вот так звал меня на обед или слушал мои рассказы. Хотелось вечно слушать его разговоры, пряча улыбку наблюдать за его ворчанием, любоваться линией челюсти и манящей бархатной темнотой его глаз. Хотелось касаться, хотелось подойти ближе и забраться в глубину его груди, свернуться там и услышать драгоценное сердцебиение.

И в этот момент, глядя на то, как Магнум, ругаясь, выпускает купленных кур в законченный загон, я вдруг поняла, что все мои чувства – любовь. Многое о ней говорилось в книгах, о ней пели, о ней слагали легенды. Но для меня она была своя собственная: уютная и тёплая, безопасная и ласковая. Она клубилась во мне, согревала стылые из-за одиночества кости. Она заполнила те части моего сердца, о которых я не подозревала. Просто сидеть рядом и смотреть на него было бы достаточно. Достаточно, чтобы он оставался рядом, улыбался или грустил. Делал всё, что его душе угодно. Только он.

Но, даже если бы Магнум захотел покинуть меня, я смогла бы его отпустить. Потому что моя любовь – это про него, а не про меня саму. Моя любовь будет расцветать от его счастья, даже если он окажется далеко. Но сейчас он здесь.

Магнум закрыл загон, вытер со лба пот и снова мне помахал, ворча на «ангасовых кур, которые чуть не выклевали мне глаза».

Я же смотрела, смотрела и всё не могла насмотреться.

Это знание не выбило почву из-под ног, не заставило меня скатиться с крыши. Нет, оно, наоборот, привязало меня к земле, заставило осознать себя и открыть в себе те грани, к которым я раньше боялась приглядываться.

Я бы выжила без Магнума. Но я не хотела этого. Он делал мою жизнь лучше, и я надеялась, что смогу ответить ему тем же.

Медленно спускаясь с крыши, я почувствовала удивление.

Любовь ещё меньше года назад казалась чем-то далёким, эфемерным. Но теперь она разгорелась внутри меня так естественно, будто бы всё время пряталась там. Так оно и было, вдруг пришло осознание. Каждый раз, когда я слышала смех Магнума или видела его улыбку, именно любовь согревала меня изнутри. Каждый раз, когда его настигала печаль или ему было больно, именно любовь обжигала меня мукой и яростным желанием помочь, уберечь. Она скрывалась в мелочах, росла медленно и крепла, а теперь из маленького ростка наконец расцвёл бутон, который я намеревалась всеми силами защищать от любых напастей. Я буду теплить его, взращивать и превращу в нечто невероятное и сильное, в вековое древо, в то, что будет достойно Магнума.

– Ты комфортно чувствуешь себя на высоте, – усмехнулся он через плечо, пока я следовала за ним в дом, всё же немного оглушённая недавним открытием. – Может ты не фокса, а оборотень-горная-коза? – смешинки в его глазах засверкали, словно драгоценные камни. В доме пахло свежим супом и яблочным вареньем. В доме пахло Магнумом, уютом и любовью.

– Тогда ты оборотень-гроза-бедных-кур, – ответила я на его улыбку. На что он поморщился, но смех не покинул его глаз.

Мы сели за стол, и Магнум принялся разливать густой суп с распаренными кусочками зайца. Любовь – прекрасное, невообразимое чувство, но желудок она наполнить не может, поэтому мой живот заурчал, требуя еды. Я подавила смешок, а Магнум вопросительно на меня взглянул.

– Ничего, – покачала я головой, дуя на ложку, от которой исходил ароматный пар. Совершенно обычный день, в которой я осознала, что люблю Магнума Канема всем своим сердцем. – Совершенно ничего.

После обеда я перемыла посуду, а Магнум вернулся к работе над зельем, сообщив, что вечером отправится на рыбалку. Мне же нужно сходить к Дуа-Фрис и доплести наконец браслет. И заодно как следует подумать над своими чувствами.

Взглянув в сосредоточенное над бумагами лицо Магнума, я улыбнулась сама себе и отправилась в путь.

– Будешь обедать? – просияла Дуа-Фрис, как только открыла дверь, и удивлённо на меня взглянула, когда я отрицательно махнула головой.

– Магнум хорошо готовит, – пробормотала я, усаживаясь за стол, где мы обычно занимались рукоделием. Кончики моих ушей покраснели под волосами.

– Неожиданно, – ухмыльнулась Дуа-Фрис. – Расскажешь, что у вас с ним за история?

– Он очень мне помог, без него я была бы мертва не единожды, – вздохнула я. Магнум был так добр, и это лишь укрепило мои чувства. Как я могла не полюбить его? Эти нахмуренные брови, это ворчание, то, как он никогда не стеснялся своей сущности и гордо бросал её в лицо всем окружающим. То, как несмотря на порой злой язык, он был обходителен, спрашивал разрешения коснуться и старался не пугать вне занятий по обращению. В нём так много прекрасных качеств, но самое главное, все они хорошие или не очень, делали его собой. Тем, кого я полюбила. Тем, кого я люблю. И если в будущем что-то в нём изменится, я готова узнать и принять эти новые стороны и полюбить их тоже.

– О, я знаю это лицо, – ухмыльнулась Дуа-Фрис. Моё сердце сжалось от того, как сильно в тот момент она напомнила мне Клару. О, сестра бы бесконечно подкалывала меня. Ей и Флос-Вине всё это удалось разглядеть куда раньше меня самой.

– Какое лицо? – хмыкнула я, принимаясь за браслет. Мои пальцы проследили плетение.

«Будь счастлив», – мысленно говорила я.

«Будь здоров».

«Пусть беда тебя не тронет».

«Пусть этот браслет спрячет тебя от взора врагов».

«Пусть сохранит твои силы».

Помешкав, я добавила: «Пусть моя любовь тебя защитит и укроет».

– Полное чувств. Твоё сердечко разрывается, не так ли? – хмыкнула Дуа-Фрис. Я лишь пожала плечами. Мои мысли обратились к Кларе и её положению. Отсутствие новостей убивало, и я раздумывала, как же поступить.

– Отсюда можно отправить письмо? – полюбопытствовала я, но Дуа-Фрис тут же нахмурилась.

– Не положено. Ксавье-Дункан передаёт записки из рук в руки другим фоксам, но чужакам… – она поджала губы и покачала головой. Я подавила вздох. Этого стоило ожидать. Опасно пытаться передать хоть какую-то весточку Кларе. Уходя, Флос-Вина обещала постараться сообщить ей, что всё хорошо, но я сомневалась, что получится, учитывая неразбериху в клане Лунар.

Подумать только, дакс Георг умер. Но больше меня беспокоило, что дакса Августа ненавидит меня настолько, что хочет убить. Я сглотнула, отбрасывая эту мысль. В Лисьих землях ей меня не достать.

– А ты не собираешься навестить родителей? – полюбопытствовала я, зная, что Дуа-Фрис скоро нужно отвезти заготовленные для них весенние травы.

– В следующий приезд Ксавье-Дункана я отправлюсь с ним в Окулус, – довольно кивнула фокса, с усилием придавливая металлическую застёжку к тканевому браслету. – Могу попробовать передать твоё письмо.

– Слишком опасно, – отказалась я, хоть и отчаянно этого желала. – Лучше отправишь одно в Монтэм Сильва? Там летом обитает очень одинокий фелин, – сердце наполнилось теплом при мысли о Лирксе. Возможно, он сможет сообщить Кларе, что у меня всё хорошо.

– Конечно. А он красавчик? Может мне стоит поехать туда лично? – Дуа-Фрис покачала бровями, и я фыркнула. Она вполне могла понравиться Лирксу, они оба обладают на первый взгляд лёгким характером, хотя фокса на самом деле достаточно домашняя и мягкая. Но я всё ещё помнила историю о жестоком отце, которую рассказал мне друг. Неудивительно, что у Лиркса было напуганное лицо, когда он нашёл меня избитой Норбилами в нашу первую встречу. Кажется, это случилось вечность назад. Интересно, близнецы получили какое-то наказание или спокойно вернулись в стены Монтэм Сильва?

Учитывая, какую власть теперь обрела дакса Августа, они затаятся. Их старший брат Марк казался умным, его речи полны сладости, он наверняка сможет убедить её, что всё случившееся – досадное недоразумение.

– Вчера на костре ты казалась задумчивой, – проговорила Дуа-Фрис, когда я рассматривала разноцветные шнурки, размышляя над тем, стоит ли добавить ещё немного цвета в браслет.

– Старейшина сказала, что истории фоксов нигде не записаны и передаются из уст в уста. Я подумала, что могу составить сборник сказок. У всех народов они есть и, быть может, другие оборотни смогут увидеть в вас… в нас нечто другое, а не мошенников и бездельников из слухов, – мои слова по-настоящему удивили Дуа-Фрис.

– Мне бы такая мысль даже в голову не пришла. Это великолепная идея, Алу! Мои родители наверняка знают в Окулусе работников типографии, вдруг появится возможность напечатать небольшой тираж, – моё сердце согрелось от такой одобрительной реакции.

– Думаешь, старейшина согласится? – робко спросила я, всё ещё ощущая неуверенность.

– Да, она согласится. Хочешь, я пойду с тобой и поддержу? – участливо спросила Дуа-Фрис. Она словно сочетала в себе черты и Клары, и Флос-Вины и при этом оставалась собой. Мне повезло, что она захотела со мной подружиться.

– Спасибо, – я улыбнулась, а потом поддразнила. – Уж не хочешь ли ты увидеть Ингар-Морана лишний раз?

– Алу, это маленькая деревня. Мне просто стоит выйти из дома, и я уткнусь в его широкую мускулистую грудь, зачем мне повод? – рассмеялась она, а потом заговорщически добавила: – Ладно, ты отчасти права. При матери он хотя бы сдерживает свои колкости. А с закрытым ртом он просто красавчик, – на это мы дружно рассмеялись. А потом рассмеялись ещё сильнее, когда представили реакцию Ингар-Морана, если бы он услышал наш разговор. Я рассказала Дуа-Фрис о нашей с Магнумом утренней шутке, и мы с ней едва не свалились на пол. Мне не хватало дыхания, слёзы текли из глаз, и на краткий миг меня охватила невероятная лёгкость.

Браслет ещё не был готов, и я оставила его у Дуа-Фрис. Может быть, однажды я решусь признаться Магнуму в своих чувствах и вручу подарок. Но точно не сегодня. Мне хотелось осознать их, погрузиться и изучить самой. Я пока не готова ими делиться, я не готова ощущать страх, ожидая его реакцию. К тому же он живёт у меня дома, я не желала ставить его в неловкое положение.

Когда мы с Дуа-Фрис подошли к дому, Лилана-Дил посмотрела на нас с улыбкой, её здоровый глаз заблестел.