Алу: так шепчет лес

Вокруг нас под натиском ветра шумели деревья, трава по бокам натоптанной тропинки уже доросла почти до голени, тут и там виднелись цветы земляники. Пели птицы, где-то с треском ломались сухие ветки. Лес обновлялся, расцветал. Я дышала полной грудью, согретая теплом солнечных лучей, пробивающихся сквозь густые кроны.

На поляне нас ждал пожилой фокс, облачённый в ярко-красную рубаху и коричневую жилетку и штаны. Он выглядел стройным и жилистым, несмотря на внушительное количество морщин на лице и седые добела короткие волосы.

– Вита-Сил, – прошептала я Магнуму и уважительно кивнула фоксу.

– С тобой я бы тоже с удовольствием поговорил, дитя, но в другой раз, – хмыкнул лекарь в седые усы, вызывая у меня удивление.

– Хорошо, – кивнула я и перед уходом сжала пальцы Магнума. – Не волнуйся, – прошептала я одними губами.

– Волнуешься здесь только ты, – тёплые искры в глазах Магнума не позволили мне ущипнуть его за эти слова, поэтому я просто с фырканьем отстранилась. В конце концов, он прав.

Я ушла в лес не оглядываясь. Покинула пределы любой слышимости и замерла, наслаждаясь тем, как ветер обдувает моё лицо и развевает волосы. Здесь мне дышалось свободно. Магнум наверняка будет занят до обеда, и я поспешила домой, чтобы заняться вчерашней историей Вериды-Фол. Нужно хотя бы сделать заметки, пока сказка свежа в моей памяти. Я решила, что также буду записывать свои мысли по поводу возможного толкования и происхождения историй. Мне понравилось размышлять о прошлом и о его влиянии на будущее. Пусть фоксы и не всегда любят оглядываться назад, по крайней мере, не во всех вопросах.

Меня согревала мысль, что в Лисьих землях я могу начать род с себя. Мне не обязательно знать, кто меня родил, это не отменяет моей принадлежности к фоксам. Для большинства из них кровь и род не имеют значения, главное, что ты дитя Мэндокса.

И всё же они так закрыты от остального мира. Я понимала их опасения. Большинство других оборотней настроены как минимум настороженно, а некоторые могут проявить агрессию. В крупных городах фоксы в первую очередь подвергаются гонениям из-за отсутствия магической лицензии. Родители Дуа-Фрис, например, выдают себя за фелинов. К тому же в Окулусе существуют целые улицы, полные нелегальных торговцев, поэтому там у скрытных оборотней больше возможностей устроиться в жизни. За хранение их секрета фоксы в ответ хранят секреты своих клиентов. Вдали от столицы многие могут позволить себе жить так, как хочется.

Вернувшись в хижину, я принялась за работу. Мой почерк от спешки стал совсем некрасивым, но я отмахнулась, стараясь записать как можно больше мыслей. Сначала текст и чувства, а потом можно будет поработать над ошибками.

Время до полудня пролетело быстро, и я нахмурилась, глядя на высокое солнце через окно. Магнум, вероятно, не вернётся к обеду, но я всё равно поставила на печь вчерашний суп. С разогреванием еды у меня проблем не было.

– Рыжее Солнце, – пробормотала я, делая неуклюжую зарисовку. Перо поставило кляксу вместо глаза, и фокс получился одноглазым и очень лохматым.

Отобедав супом, я продолжила работу, но вскоре меня прервал стук в дверь. Нахмурившись, я настороженно открыла, но тут же расслабилась, увидев улыбающуюся Вериду-Фол с большой тарелкой в руках.

– Ты как раз вовремя, я записываю твою вчерашнюю историю, – улыбнулась я, пропуская её внутрь.

– А бабушка прислала вам лепёшки из овса, – Верида-Фол с детским любопытством осмотрелась, впитывая в себя простую обстановку.

– Очень мило с её стороны, – отозвалась я, принимая подарок. – Садись, я налью тебе чая, ещё осталось яблочное варенье.

Верида-Фол отказываться не стала, и мы провели приятный час. Девочка добавила в историю несколько деталей, кажется, придумав их на ходу, но я всё записала. Она немного шепелявила из-за отсутствующих зубов, и похвалилась, что у неё недавно выпал последний молочный, и она вскоре станет совсем взрослой.

Её непосредственность осветила комнату. Она казалась мне счастливым ребёнком несмотря на то, что её воспитывала только бабушка. Наверное, не так важно, сколько членов в твоей семье, большая она или маленькая, главное, чтобы внутри царили любовь и уважение. Лунары – огромная семья, но большинство детей в итоге выросли озлобленными.

Слушая трель Вериды-Фол о местных жителях, я перевела взгляд на маленькое окно. Совсем скоро Кларе исполнится восемнадцать лет. Кто знает, какую участь ей уготовила дакса Августа. Да, она любит свою дочь, но порой любовь может быть жестокой и причинять только боль. Об этом рассказано много историй, и ещё больше не рассказано.

– А где твой темноглазый и красивый? – ухмыльнулась Верида-Фол после рассказа о том, как у её соседа убежали куры.

– Общается с целителем Вита-Силом, – усмехнулась я. – И его зовут Магнум.

– Канемы все такие? – прижав ладошки к щекам, она упёрлась локтями в стол и посмотрела на меня глазами, полными любопытства. – Я никогда их не встречала.

– Магнум единственный канем, которого я знаю, – пожала я плечами.

– Бабушка сказала, что они прокляты, – нахмурилась Верида-Фол, а я постаралась не поморщиться. – Что они очень много страдают.

– Так и есть, – согласилась я. Магнум по большей части всегда держит лицо. В конце концов, даже к боли можно привыкнуть, хотя я не представляла как. В груди у меня загорелось знакомое восхищение им, теперь приправленное любовью.

– Почему кто-то страдает, а кто-то нет? Почему кто-то умирает, как мой отец, а кто-то нет? Даже если он очень плохой, – насупилась девочка. Я задумалась, как лучше ответить на те вопросы, которыми порой задавалась сама.

– Потому что этот мир так устроен. Не всё в нём справедливо, но страдания – часть нашей жизни. Мы лишь можем научиться принимать это и по возможности оградить себя от них. Когда больно, плохо или одиноко, можно найти радость в мелочах. Чем тебе нравится заниматься больше всего?

– Плавать в озере и делать тряпичных кукол, – тут же улыбнулась Верида-Фол, отбрасывая прочь все тревоги. Я порадовалась её детской непосредственности и мысленно пожелала ей сохранить это как можно дольше.

– Бабушка уже отпускает тебя на озеро одну? – спросила я, откинувшись на стуле.

– С Нурой-Лэс, ей уже тринадцать, – насупилась девочка. – Хотя я могу ходить и одна. Я прекрасно плаваю.

– Вода бывает коварной, всегда лучше иметь кого-то рядом, твоя бабушка права, – отозвалась я, подтолкнув к ней лепёшку, намазанную вареньем.

Неожиданно открылась дверь, и мне пришлось подавить дрожь. На пороге появился Магнум со связкой рыбы. Лицо его ничего не выражало, хотя в плечах ощущалось напряжение. Вряд ли встреча с целителем душ прошла легко.

– Здравствуй, Верида-Фол, – поприветствовал он, уголки его губ немного приподнялись. Его взгляд смягчился, когда он посмотрел на меня.

– Здравствуйте, – девочка осмотрела Магнума огромными глазами, а потом заикаясь попрощалась и убежала прочь. Я подавила смешок и поднялась.

– Когда ты успел порыбачить? – слетел с моих губ вопрос. Рыболовные снасти, которые он купил у торговца, стояли в углу нетронутые.

– Часть исцеления, – поморщился Магнум. – Она уже чищеная, я зажарю её.

– Хочешь сначала поесть супа? – поинтересовалась я, глядя на его уставшее лицо. Порой тяжёлые мысли отнимают куда больше сил, чем физический труд. А размышления о собственной душе могут быть очень утомительными.

– Нет, спасибо. Не зря же я чуть не свалился в реку, хочу съесть эту рыбу, – усмехнулся Магнум, подходя к печи. Внизу он нашёл большую чугунную сковородку, оставшуюся от прошлых жильцов, а я зарылась в ящик с приправами в поисках соли и растительного масла.

Какое-то время Магнум задумчиво занимался рыбой, пока я размышляла, стоит ли завести разговор на тему прошедшей встречи. Но он выглядел очень задумчивым, и я решила не отвлекать его.

Наконец, мы сели за стол. Я недавно разделила трапезу с Веридой-Фол, поэтому попробовала лишь маленький кусочек. Лёгкий привкус тины осел на языке, морская рыба из Кастелло Марэ нравилась мне больше, но и эта послужила отличным разнообразием к рациону из каш.

– Всё прошло хорошо. В основном говорил Вита-Сил, пытался узнать что-то про моё детство, – на лице Магнума отразились смешанные эмоции. Мне пока немногое известно о его семье. Его мать была родом из клана Фортисов, и для неё всё явно закончилось плохо. Про отца он никогда не говорил. – На самом деле я удивительно мало помню, – его глаза стали задумчивыми, он ушёл куда-то далеко, заплутав в лабиринтах прошлого.

– Вита-Сил сказал, что, если захочу, он поможет мне вспомнить, – Магнум перевёл взгляд на меня. – И тебе тоже, – это заставило мои брови приподняться.

– Вы говорили обо мне? – осторожно спросила я, не зная, как себя чувствовать по этому поводу.

– Мы говорили о моей жизни и о том, что в итоге привело меня сюда, – его взгляд стал пронзительным, полностью сосредоточенным на мне. – Так что да, мы говорили о тебе, – моя ладонь лежала поверх стола, и неожиданно Магнум согнулся, прижимаясь к ней щекой и устало вздыхая. Открытость этого жеста заставила моё сердце дрогнуть. Его руки, перепачканные после трапезы, неподвижно застыли.

– Не люблю говорить о своих чувствах, не люблю о них думать, – продолжил Магнум, оставаясь в таком же положении и глядя на меня снизу вверх. Он казался особенно уязвимым и доверчивым.

– Я могу это понять, – честно ответила я, второй рукой аккуратно отводя в сторону чёрные пряди, упавшие на его впалую щёку. Мне хотелось поделиться с ним всей своей нежностью и поддержкой. Но у меня всё ещё плохо получалось справляться со словами.

– Но мне хочется, чтобы ты знала о том, что у меня на душе, – неожиданно продолжил он. – И мне хочется знать, что на душе у тебя, – взгляд Магнума стал особенно пронзительным.

Мне вспомнилась его первая ночь здесь, когда я проснулась от сна про Клару. Как приятно было просто сидеть рядом и знать, что я могу с ним поговорить. Как приятно быть услышанной. Я хотела, чтобы он тоже чувствовал себя комфортно.

– Может быть, в конце дня перед сном? – предложила я. Приглушённый свет, усталость тела – всё это могло позволить нам ослабить бдительность, смягчить шрамы, которые носят наши сердца.

– Мне нравится, – отозвался Магнум. И я, не удержавшись, отвела ещё одну прядь с его лба, проходясь кончиками пальцев по тёплой коже. Он здесь меньше недели, а солнце уже поцеловало его кожу, делая её похожей на сладкий мёд. Круги под его глазами никуда не делись, но он всё равно стал выглядеть мягче.

Ещё несколько минут мы рассматривали друг друга в уютной тишине, а потом Магнум отстранился и принялся мыть руки с мылом.

– Хочешь прогуляться со мной перед костром? – спросил он, стоя ко мне спиной. Он выглядел уже не таким задумчивым, и это откликнулось внутри меня удовлетворением. А мысли о прогулке по наполненному солнцем лесу вызвала приятное волнение.

– Хорошо, – ответила я, решив переодеться в наряд, предназначенный для походов на костёр на случай, если у меня не останется времени вернуться в хижину до заката. Блуза и юбка благоухали свежестью после утренней стирки и под весенним солнцем уже успели высохнуть. Я заплела косички у лица, перекрещивая их на затылке, а также добавила ещё несколько по бокам. Теперь моя причёска больше напоминала те, что носят местные женщины. Магнум переодел рубашку, и мы уставились друг на друга, стоя в дверях. Его лицо теперь было гладко выбритым, и мои пальцы зачесались от желания коснуться его острого подбородка.

Мы словно собирались совершить романтическую прогулку, вдруг подумалось мне, и всё внутри сладко сжалось от этой мысли.

– Где здесь самое красивое место? – мягко спросил он, сделав шаг вперёд. Мы не отрывали друг от друга глаз, и я почувствовала, как кончики его пальцев нежно погладили мои, а потом осторожно прижались, переплетая их между собой. От этого простого действия и его выражения лица внутри моего живота рассыпались покалывающие искры.

– Здесь есть красивая поляна недалеко от озера, – отозвалась я, вытягивая его за дверь.

От хижины путь был короткий, мы двигались по узкой тропинке всё ещё не размыкая рук. Я подавила улыбку, со стороны это наверняка выглядело так, будто бы я тащила Магнума за собой.

И вот мы оказались на поляне. Солнце опустилось за макушки деревьев, поэтому её исчертили полоски теней и света, создавая чарующий контраст. Трава на открытой местности выросла выше моего колена, местами виднелись белые и фиолетовые цветы, вот-вот готовые сомкнуться на ночь. Пахло весной, пахло самой жизнью.

– Красиво, – улыбнулся Магнум, оглядываясь вокруг. Вид у него стал умиротворённым, и это согрело моё сердце.

– Поймай меня, – усмехнулась я и тут же обратилась лисой. Магнум беззлобно закатил глаза, дёрнулся вперёд, но лишь кончиками пальцев успел зацепить мой хвост.

Я с большим удовольствием принялась разминать лапы, прячась от него в густой траве, которая укрывала меня с головой.

– Я найду тебя и без способностей канема, – проговорил Магнум и замер, явно прислушиваясь. Я поддразнила его, пробежав у него за спиной, и едва не оказалась схвачена. Его проворство меня удивило, но я метнулась в сторону и села, довольно тявкнув. В тенях деревьев уже начали загораться светлячки, причудливо кружась, словно оранжевые искры огня.

Магнум бросился на меня, но я отскочила и, поставив хвост трубой, принялась выхаживать взад-вперёд. Поляну наполнил его яркий смех, который заставил меня замереть на месте.

Этот чистый звук сделал моё сердце таким огромным, что оно уже не помещалось в лисьей груди. Я подбежала к Магнуму, ткнулась носом в его ладонь и обратилась в человека. Как раз в тот момент он попытался меня схватить, и вместо лисы его рука нашла мою талию и притянула к себе ближе.

– О, – удивился Магнум на мгновение, а потом ярко улыбнулся. – Попалась, – его глаза сверкнули, а я обречённо вздохнула. Ещё как попалась, и кажется, очень и очень давно. Наши плечи касались друг друга, но я неожиданно почувствовала себя смелее и, приподнявшись, прижалась к его груди. Руки мгновением позже обхватили мою спину, мои волосы упали вперёд и рассыпались по его плечам. Лицо Магнума выглядело таким открытым, да, всё ещё затенённое острыми углами, но в его глазах плескалась сжимающая мою душу нежность.

– Попалась, – прошептала я, когда он потянулся рукой, чтобы убрать мои волосы на одну сторону. Магнум делал этот так осторожно, что от малейшего прикосновения у меня по спине бежали всё новые и новые мурашки, а во рту пересохло. Сердцу стало тесно и в человеческом облике. Оно стало таким огромным от переполняющих его чувств, что наверняка заполнило бы всю эту поляну, если бы могло вырваться наружу. А моя любовь могла бы охватить весь мир, но она принадлежит лишь Магнуму.

Его пальцы задели мою шею, но я не вздрогнула. Не было ничего общего между этими прикосновениями и тем, как со мной обращался Юджин или братья Норбилы. Я отогнала мысли о них, им не место в этом краю покоя, им не место в моих мыслях, сейчас преисполненных любви к мужчине напротив.

– О чём ты думаешь? – мягко спросил Магнум, его взгляд заскользил по моему лицу, всматриваясь в каждую его часть. Он смотрел не скрываясь, но в его глазах не было жадности, нет, только трепет и огромное чувство, спрятанное в глубине.

– Слишком о многом, – отозвалась я.

Мои глаза тоже начали путь по его лицу, и я вдруг поняла, что хочу сделать это также своими пальцами. Я подняла руку и осторожно коснулась скулы Магнума. Потом нерешительно заглянула в его глаза, и он кратко кивнул. Кончики моих пальцев прошлись по острой линии его челюсти, даже сожалея, что щетина исчезла. Мне хотелось узнать, какова она на ощупь. Я забрала прядь волос за его ухо, погладила висок и бровь, коснулась морщинок в уголке глаза. Грудь Магнума размеренно двигалась подо мной, и я ощутила точный момент, когда его дыхание участилось. Светло-коричневый в его радужке исчез, взамен пришла тьма. Не пугающая, нет, а притягивающая, бархатная, манящая к себе. И я знала, что в моих глазах он видит то же самое.

Скоро мне нужно будет идти на костёр. Солнце опустилось достаточно низко, чтобы приглушить яркие цвета поляны. Но я совсем не хотела никуда уходить. Я хотела остаться здесь, наклониться и ощутить поцелуй Магнума не только на своей ладони, но и на своих губах.

Медленно, очень медленно я приблизилась, сокращая расстояние между нашими лицами. В его глазах за несколько секунд мелькнуло так много, а затем взгляд замер в ожидании, томительном и напряжённом. Мои пальцы легли на его щёку, мягко поглаживая. Мне никогда не хотелось никого поцеловать. До Магнума. Но теперь это желание наполнило всю мою суть, словно оно всегда было там и лишь ждало своего часа, ждало его. Эта была потребность в другом виде близости, которая служила продолжением моих чувств, их дополнением.

Левая ладонь Магнума поднялась и тоже опустилась на мою щёку. В глубине моей груди поднялся звук, но так и не вырвался наружу. Лишь лёгкий вздох покинул приоткрывшиеся губы, и я потянулась вперёд, а Магнум приподнялся мне навстречу. Наши носы едва соприкоснулись, когда с резким жужжанием что-то больно врезалось мне в щёку, и я, вздрогнув, почти свалилась с Магнума.

Светлячок запутался в моих волосах, жужжа где-то у самого уха, мгновенно загоревшегося красным цветом.

– Тише, я вытащу его, – успокоил меня Магнум, и я замерла, совершенно смущённая. Смелость уступила место неуверенности, и, когда он показал мне горящего оранжевым светлячка и отпустил, я кашлянула и отстранилась. В глазах Магнума что-то мелькнуло, но быстро пропало. Всё стало как прежде, но вместе с тем в воздухе застыло нечто фундаментальное, нечто неотвратимое.

Мы сели, наблюдая за поляной и окружающими её деревьями.

Смущение отступило, вновь воцарилось спокойствие, а наши плечи остались прижатыми друг к другу. Моё белое одеяние наверняка перепачкалось и позеленело от травы, но мне было всё равно.

– Спасибо, что привела меня в это место, – нарушил тишину Магнум.

– Спасибо, что пришёл, – и я совсем не имела в виду эту поляну. Он взял меня за руку, нежно поглаживая пальцы. А потом прочистил горло и тихо проговорил:

– Ты можешь опереться на моё плечо, – и, кажется, он имел в виду не только этот момент.

Осторожно, стараясь не нарушать то чувство, что застыло в воздухе между нами после его слов, я положила голову на плечо Магнума. Было твёрдо и не совсем удобно, но больше нигде мне быть не хотелось.

Мои глаза устало моргнули. И в этот самый момент я почувствовала, как Магнум прижался щекой к моей макушке, опираясь в ответ. Сердце в груди сжалось. Мне нравились все его прикосновения, но в этом было что-то заземляющее, наполняющее меня уверенностью в завтрашнем дне. Заставляющее мою любовь пустить корни ещё глубже.

Покой. Вот что ты обретаешь, когда рядом кто-то особенный.

И смотря на полёт ярко-оранжевых, словно искры огня, светлячков, я ощущала мир с самой собой.

Спустя некоторое время, когда я уже собиралась вставать, неожиданно из леса раздался детский крик, заставивший мою душу заледенеть.

– Помогите!

Мы с Магнумом мгновенно подскочили. Его глаза блеснули красным, а я перекинулась фоксой, звериным слухом улавливая направление, откуда пришёл звук. Магнум двинулся навстречу в человеческом обличии, я же обогнала его на четырёх лапах, и первая оказалась у озера.

Девочка лет двенадцати обнимала себя руками, кутаясь в сухую ткань. Волосы её были мокрыми, и она невидящим взглядом смотрела куда-то в противоположную сторону леса.

Магнум прибежал следом и осторожно двинулся к ней.

Я же повела ушами. Что-то не так. И я не понимала, что именно. Но воздух вокруг казался тяжёлым и неправильным. Шерсть у меня на загривке вздыбилась, а рот приоткрылся, обнажая клыки.

– Тише, мы тебя не тронем, – прошептал Магнум, бросив на меня взгляд. Я превратилась в человека и подошла к девочке. Она перевела взгляд на меня, и в её глазах блеснуло узнавание.

– Он…

– Что случилось? – мягко спросила я, опустившись на корточки. Девочка дрожала и указывала в сторону леса, который казался слишком тёмным, слишком мрачным.

– Он… она…

Магнум повернулся в указанную сторону и нахмурился. Я же протянула руку к девочке. Она схватила мою ладонь, и я вдруг вспомнила, как её зовут. Одна из немногих детей в деревне. Нура-Лэс, подруга…

– Он увёл её в лес, – прошептала она с лихорадочным страхом, по её лбу покатился холодный пот.

В звенящей тишине раздалось оглушающее карканье.

А я вдруг поняла, что же не так.

Птицы перестали петь. Казалось, весь лес замолчал и замер.

– Он увёл Вериду-Фол, – только и произнесла Нура-Лэс и опала в моих руках без чувств.

Ледяной страх затопил меня с головы до ног. Я оглянулась на Магнума, но вместо него уже стоял огромный канем, смотрящий горящими красными глазами в ту сторону, куда указала девочка.

– Не ходи один, – мой голос прозвучал грубо, он шёл из глубины моей сути, оттуда, куда я ещё не заглядывала. Там хранилось предчувствие фоксы, там хранился древний опыт множества поколений, живших в этом лесу. Всё моё существо ощетинилось, тело покрылось мурашками.

– Пожалуйста, не ходи один, Магнум, – глядя в красные глаза, прошептала я, в моём тоне неосознанно проскользнуло нечто зловещее.

Через мгновение передо мной снова стоял человек, и я облегчённо вздохнула.

– Нам нужно к старейшине, – сказал Магнум. Я лишь отрывисто кивнула, передавая ему девочку.

Прежде чем скрыться на тропе, ведущей в деревню, я оглянулась на лес. И мне показалось, что кто-то в глубине деревьев с усмешкой посмотрел на меня в ответ. Кто-то очень древний и опасный.

***

Вита-Сил выглядел хитрым, как и большинство фоксов. Его голубые глаза блестели знаниями, о которых можно только догадываться.

После знакомства они сели на брёвна и замолчали. Магнум надеялся, что целитель что-то скажет. Но тот лишь с полуулыбкой следил за ним таким взглядом, который заставлял его ёжиться. Фокс уже что-то увидел?

– Так как это будет проходить? – пробормотал Магнум наконец.

– Смотря чего вы хотите добиться этими встречами, – пожал плечами целитель. – Что у вас на душе, Магнум?

– У меня всё прекрасно, – был его первый ответ, но он знал, что это не совсем правда. И Вита-Сил бросил на него вопросительный взгляд, без труда считав эту реакцию. Трудно представить существ более внимательных, чем фоксы. Но лекари душ, видимо, были на шаг впереди своих сородичей.

– Всё прекрасно. И от этого я ощущаю тревогу, – ему пришлось практически выдавить эти слова из себя.

– Что может случиться? – спросил Вита-Сил, сложив руки перед собой. Несмотря на пение птиц вокруг и успокаивающий шелест травы, Магнум ощутил, как всё внутри него ощетинилось от подобных вопросов. Он сам не любил копаться в своей душе, а уж тем более позволять кому-то это делать.

– Всё что угодно, – отозвался Магнум, задумчиво поковыряв сучок на бревне.

– Опасаетесь, что ваши чувства будут ранены? Или что ранят того, кто вам дорог? – спросил Вита-Сил так, словно говорил о погоде.

– Всё сразу, – искренне ответил он, хоть и пришлось приложить для этого усилия. Говорить откровенно с оборотнем, которого Магнум видел впервые, было сложно.

– Прекрасно, что вы это признаёте. Нет ничего плохого в том, чтобы бояться быть раненым, – Вита-Сил довольно кивнул и поднялся. – Давайте немного прогуляемся.

Они двинулись глубже в лес, который в какой-то момент стал довольно мрачным, и Магнум против воли замедлил шаг и стал напряжённо осматриваться.

– Это хороший лес. Здесь вам ничего не грозит, – произнёс Вита-Сил, внимательно за ним наблюдая. Магнум чувствовал себя объектом эксперимента, что оказалось не очень приятно.

– И всё же. Трудно поверить, что настолько мощная магия существует и может скрыть по предположениям четверть континента ото всех, кроме фоксов, – пожал он плечами, предпочитая сохранять здравую долю скептицизма.

– Забавно, как мы привыкли к чудесам магии, но всё ещё убеждаем себя, что есть чёткий предел, за который нельзя перешагнуть. Прелесть и ужас в том, что она ограничена воображением и силой отдельного существа. Трудно совершить то, во что не веришь. Тот, кто накладывал столь мощную защиту, верил всем сердцем, и ему это удалось, – фокс со скрытым восхищением осмотрел огромные деревья.

– Вера – ключ ко всему? – хмыкнул Магнум, ощущая разочарование. Он надеялся на более структурированные знания в области лечения души.

– Вера – это мощная мотивация, вот что я имею в виду, – пожал плечами Вита-Сил. С этим Магнум охотно согласился. Вера в себя – это первый шаг на любом пути. В конце концов, когда вокруг не остаётся никого, всегда есть ты сам.

В тёмном лесу ему всё ещё было не по себе, словно какое-то старое воспоминание заскреблось внутри и не вышло наружу. Но он подавил его, хотя на краю сознания мелькнули белые, словно снег, волосы.