Останься со мной до рассвета

Я снимаю с петель пуговицы его рубашки, в то же время он сжимает мою грудь, оттягивая соски. С моих губ срывается стон. Я верчусь, ощущая, как тает кожа под его грубыми ладонями, гладящими мои спину и живот. Нервные окончания обнажаются, требуя продолжения его ласк. Ловкие пальцы снимают с меня бюстгальтер, а я никак не могу сорвать с него проклятую рубашку. Наконец, рукава поддались, и его обнаженный торс предстает во всем своем мужественном великолепии. Широкую грудь покрывает поросль темных волос, сужающаяся книзу к его паху, пока что закрытым брюками.

Ян не дает мне осмотреть себя, подхватывает меня на руки и бросает на кожаный диван. Его губы перемещаются на мою высокую полную грудь, ставшую после второй беременности еще больше. Жаждущий язык заигрывает с моими сосками в то время, как руки, устремившись по животу вниз, расстегивают ширинку моих джинсов. Я вонзаюсь ногтями в его плечи, но это не помогает сдерживать стоны.

Я хочу его. И то, что было когда-то у нас с Вадимом, невозможно сравнить по силе страсти с тем, что дарит мне Ян.

С трудом, но он все же избавляется от моих ботинок и мокрых джинсов, опаляя при этом взглядом каждый сантиметр моего тела. Его глаза доставляют удовольствие не хуже изощренных ласк, однако вскоре я ни о чем не могу думать, потому что его руки снимают с меня последний бастион.

Отступление невозможно, ведь мои белые трусики теперь лежат в кармане его брюк. Нечестно, что он еще наполовину одет, но у Яна свои планы. Губы и язык снова приникают к моей груди, пока сильные пальцы совершают надо мной волшебство, погрузившись в мое влажное лоно.

– Ян, – зову его и извиваюсь. Одними пальцами он касается всех чувствительных мест, спрятанных от меня самой. Как он их находит? Снова и снова. От безумного удовольствия у меня темнеет в глазах, а живот сводит судорогой в ожидании развязки. Я забываю обо всем в его опытных руках. Но он прекращает свою пытку. Я теряюсь в агонии и жажду продолжения. Открываю глаза и вижу, как он стаскивает с себя брюки и трусы.

Мое возбуждение растет до небес. Задыхаюсь не только от желания, но и от восторга. Это спустившийся с небес нереальный мужчина. Не могу себе поверить, что в данный момент он принадлежит только мне. Мускулы бугрятся на античном теле, явно находясь в напряжении. На загорелой коже моего полубога отражается свет пламени камина. Его лицо наполнено нетерпеливым ожиданием. Глаза по-прежнему излучают ярость и гнев, но в них же таится острота и пряность.

Когда я захватываю ладонью его напряженный член, он стонет, но отвергает мою ласку лишь затем, чтобы придавить меня своим разгоряченным телом к холодной коже дивана и войти в мое лоно во всю свою немаленькую длину.

– Ян… я… – хочу, точно хочу сказать, что не защищена от беременности, но тут же кричу, ощущая, как пустота, терзающая меня, внезапно заполняется им. До упора.

– Поздно, Соня, – стонет Ян. Ему так же хорошо, как и мне. Мы движемся в древнем, как мир, танце любовников, даря друг другу наслаждение. Он ни на секунду не устает целовать меня и ласкать мое размякшее от его нежности тело. Я обхватываю его бедра ногами, стараясь быть с ним еще ближе. И он вонзается в меня еще глубже.

Я кричу в неистовстве. Потому что не может быть так хорошо. Слишком хорошо…

О, да! Пусть это не заканчивается. Никогда-никогда.

Внезапно мир рушится на мелкие осколки, вознося меня куда-то высоко. Я дрожу от нахлынувшего чувства и впиваюсь ногтями в спину мужчины, дарящему мне этот необыкновенный полет.

– Ян! – кричу, широко распахнув глаза. Он ласково улыбается мне, крепко держа в объятиях. – Ян, господи, что со мной?

Он проникает еще на сантиметр, и океан экстаза снова подхватывает меня, затапливая не затихающими волнами пока, наконец, не выкидывает меня обратно на берег.

– Смотри на меня, Соня, – хрипло приказывает Ян. Я слушаюсь, вглядываясь в его искрящиеся серые глаза. Ярость на его лице уступает место нежности. Надеюсь, это мне не кажется. – Похоже, это твой первый оргазм, милая.

Я не верю. Однако ни одна близость с Вадимом не доводила меня до такого. И сейчас передо мной любимое лицо Яна. Моя запретная любовь теперь реальна. Я зарываюсь пальцами в его волосы на затылке и притягиваю голову к себе, чтобы поцеловать со всей страстью и самопожертвованием, на какую только способна.

5. Соня

– Ох, Соня, – он произносит мое имя как молитву, оторвавшись от моих губ. Ян снова и снова вонзается в мое податливое тело, разжигая во мне ответное желание и жажду. Меня словно током прошибает каждый раз, когда он оказывается внутри и так глубоко. Он не сдерживает себя, совершая немного грубые толчки. Но я не хочу нежно. Я хочу жестко. Сильно. Грубо. Так, будто это моя последняя ночь на земле. Я жмусь к нему теснее, царапаю ногтями спину и рычу, рыдая, пока, наконец, мы оба не приходим к кульминации. Он тянет меня за волосы и врывается языком в мой приоткрытый рот. Стонет в него, а сам заполняет меня семенем, пока я содрогаюсь от вновь нахлынувшего на меня оргазма. И понимаю, что кончаю только потому, что моему мужчине хорошо со мной. Мое лоно пульсирует и впитывает его до последней капли. Я выгибаюсь ему навстречу, но не могу дышать, потому что он не позволяет разорвать поцелуй до момента, пока меня не перестает бить дрожь.

Мы теряем счет времени, приходя в себя. Наши мокрые от пота тела сплетаются, не желая отпускать друг друга. Ян дразнящими поцелуями щекочет мою шею, покалывая легкой щетиной. Я улыбаюсь, подставляя шею с той стороны, до которой он пока не добрался.

– Ты еще не начала жалеть? – весело интересуется он. Его настроение явно улучшилось, чему я несказанно рада.

– Я даже чувствую себя виноватой, потому что не жалею, – прикусываю губу. Ян приподнимается надо мной на локте. Он бережно убирает упавшие на мое лицо пряди волос. – А ты?

– Шутишь? – он вскидывает брови от удивления. – Я жалею, что это не случилось раньше.

Я пытаюсь постичь, что он имеет в виду. Но его рука, поглаживающая мое бедро, совершенно не дает сосредоточиться.

– Согрелась?

Он явно издевается надо мной. Я не просто согрелась, я полыхаю от жара. Желание внезапно вновь завладевает мной. Я ни за что бы не поверила, если бы кто-то сказал, что во мне сидит такая страстная натура. Сталкиваю Яна на пол.

– Что ты делаешь? – ошарашенно восклицает он. Я же звонко, во весь голос, смеюсь, упав на него сверху.

– Тебе не кажется, что за четыре года нам нужно многое наверстать, чтобы взять реванш? – теперь он полностью в моей власти. Наконец-то я могу целовать его шею, спускаясь ниже, к груди и по животу, слыша его шумные вздохи.

– Соня, – он, наверное, хочет что-то сказать, но мой рот на его члене не дает ему такой возможности. Мне хочется запомнить его вкус, вобрать его в себя и гордиться тем, что этот великолепный мужчина теряет голову от моих ласк.

Ян хватает меня за волосы и тянет к к своему лицу. Не теряется. Не брезгует. Впивается пьянящем меня поцелуем в губы. Я седлаю его, по-прежнему восхищаясь тем, как прекрасно мы подходим друг другу. После вторых родов я совсем потеряла интерес к мужу, думая, что секса в моей жизни никогда не будет. Но теперь понимаю, что все дело в несовместимости. Моей и Вадима. Он всегда пытается подавить меня, а я никогда не подчиняюсь, его это злит, а меня делает холодной. В конце концов, его измена полностью отключила мою чувственность.

Теперь же Ян, мужчина в полном смысле этого слова, разрешает одержать над ним верх, наслаждаясь нашей чувственной игрой, помогая мне, обхватив большими ладонями мои ягодицы. Он, наверное, физически ловит мою отстраненность в мыслях, и мгновенно возвращает к себе и к тому, чем мы занимаемся. Кончиками пальцев теребит соски на моей груди. Я выгибаюсь, издавая полустон, полукрик. Но до кульминации еще далеко, а мои силы уже на исходе. Сказывается усталость и нервное напряжение.

Ян предугадывает все. Внезапно мы меняемся первенством, и я вновь оказываюсь под ним, получая удовольствие от тяжести его тела и глубоких толчков. Поцелуи тоже приобретают более откровенный смысл, языки сражаются друг с другом, повторяя движения наших тел. И ничто не сравнится с тем упоением и счастьем, когда любимый мужчина прижимает к себе, заполняя собой все пространство вокруг и внутри.

Я парю где-то в облаках, бесстыдно отдаваясь ему. Впервые в жизни я совершаю нечто греховное, недоступное ранее. Правильное. Я кричу от очередной ослепительной вспышки, рассыпаясь на мелкие кусочки. Ян вторит мне, заглушая наши крики поцелуем. Войдя в меня в последний раз, он перекатывается на бок, прижимая меня к себе, обхватив мои бедра ногой. Мне тяжело дышать, но я не возражаю и слушаю сумасшедший стук его сердца, сравнивая его со своим. Ритм одинаковый. Как там говорят? Сердца бьются в унисон?

– Настоящая чертовка, – тяжело дыша, говорит он. Его пальцы безуспешно пытаются распутать мои еще влажные волосы. Я, уткнувшись ему в шею, вдыхаю его мужской запах, смешанный с парфюмом, кажется, от «Живанши». Есть в нем нечто эротическое и темное. – Дебилу Вадиму не под силу справиться с тобой.

Меньше всего я хочу говорить о своем муже. Тем более в таком недвусмысленном положении.

– Надеюсь, это комплимент, – ворчу на него.

– Не знаю, – сомневается Ян. – Но предлагаю переместиться в мою постель. Иначе у нас есть шанс быть застигнутыми врасплох прислугой.

– Пожалуй, мне пора, – резкий поворот событий угрожает моему собственному благополучию. Я совсем забыла о дочери. Вадим, может, и закроет глаза на мои отношения с Яном, но свекровь не упустит такой великолепной возможности для развода с нежеланной невесткой.

– Ну, уж нет, – Ян еще сильнее стискивает меня в своих стальных объятиях. – Я не готов отпустить тебя сейчас.

6. Соня

– А я не готова спать на месте Ирины, – противлюсь я. Как-то по-детски.

– С чего ты взяла, что у нас одна кровать? – Ян непреклонен.

– А как же Митя? Вдруг он увидит нас? – вспоминаю я о восьмилетнем мальчике. Для ребенка это будет настоящий удар, когда вместо матери он обнаружит другую женщину возле отца.

– Митя пока поживет в доме моего брата. Стас и Лера присмотрят за ним. Тем более он прекрасно ладит с их сыном, – когда Ян говорит о своем ребенке, его голос становится мягче.

– Ты не хочешь, чтобы он видел ваши с Ирой ссоры?

– Мы разводимся, Соня.

Ком снова подступает к моему горлу. Чувство вины ослепляет меня.

– Может, есть еще шанс все наладить? – хрипло спрашиваю его.

– То, что между нами сейчас произошло, смело этот шанс, – Ян слегка отодвигается и, сжав пальцами мой подбородок, встречается со мной взглядом. – Все девять лет, что я был женат на Ирине, я ни разу не изменил ей. А если сделал это сейчас, значит нашему браку действительно конец.

– Ян, мне очень жаль, правда.

– Ничего тебе не жаль, – он отпускает меня и встает. Я настоящая стерва. Может, я и впрямь сделала это специально? Ведь если бы не разрыв с Ириной, Ян никогда бы даже не посмотрел в мою сторону в качестве любовницы.

– Держи, – он бросает мне свою рубашку, а сам успевает надеть брюки.

Я упрямо продолжаю сидеть на полу, сгорбившись.

– Мне и впрямь лучше поехать домой.

– Опять хочешь убежать, трусливо поджав хвост?

Просовываю руки в рукава рубашки, в которой почти тону.

– Я не хочу убегать. Я просто боюсь в очередной раз быть проигравшей стороной.

Я знаю, что так и будет. Ян любит Ирину. Ира любит Вадима. А Вадим любит только себя. Замкнутый круг, в котором мое имя не значится.

– Что ты, черт побери, имеешь в виду? – Ян собирает мою одежду, разбросанную по полу, и почетно вручает ее мне, взяв в руки свои туфли и мои ботинки.

– Ты обязательно простишь Ирину, потому что любишь ее. У вас общий сын, в конце концов. Вадим найдет себе другую любовницу.

– А ты? – Ян как всегда проницателен. Ему не нужно задавать подобный вопрос, ведь он и так знает, что будет со мной.

– А меня ты встретишь в какой-нибудь забегаловке. Я буду разносить пиво и шашлыки. Ну, конечно, в лучшем случае. И мне повезет, если позволят видеться с дочерью хотя бы раз в год.

– Ты думаешь, Вадим на такое способен?

– Это еще благоприятный расклад.

– Почему ты вышла замуж за него? – недоумевает Ян. Я с сожалением оглядываю его торс. Этот мужчина никогда не будет принадлежать мне, увы. Другой женщине, его жене, везет быть любимой им, и если та окажется умной, то обязательно протянет оливковую ветвь в качестве перемирия.

– Потому что забеременела. Тогда Вадим не был таким подонком. И да, мне казалось, что я влюбилась, – теперь я расплачиваюсь за свои ошибки. Попала в капкан, из которого не выбраться без посторонней помощи. А этой самой помощи ждать не откуда.

– Завтра мои адвокаты начнут готовить документы для развода. Ирина будет свободна, и если Вадим захочет, он сможет узаконить их отношения, – роняет горькие слова Ян.

Мы выглядим нелепо. Я в его рубашке со своей одеждой в руках, босая и растрепанная. Он в одних брюках, тоже бос, держит нашу обувь. Оба на расстоянии двух шагов друг от друга. Камин постепенно угасает. Прямо сейчас решается вопрос о нашем общем будущем, если таковое имеет место быть.

– Я постелю им красную ковровую дорожку и усыплю их брачное ложе лепестками роз, – язвительно бросаю я. Нужно убираться отсюда.

– Соня! – восклицает Ян. Он швыряет обувь на пол, следом отправляет одежду, вырвав ее из моих рук. Прижимая меня к себе, он яростно шепчет: – Я не знаю, что ждет нас дальше. Но ты нужна мне, Сонь. Слышишь? Нужна! Не уходи сейчас. Пожалуйста, не оставляй меня одного в этом доме. Побудь со мной до рассвета.

Обхватив ладоням мое лицо, он с щемящей сердце нежностью целует меня, обещая и даруя так много, что я сдаюсь. Я нужна ему.

Ян подхватывает меня на руки и уносит меня сквозь гостиную к широкой закрученной лестнице в вестибюле. Он даже не устает, успешно пройдя все ступеньки. В конце просторного коридора он распахивает массивную дверь хозяйской спальни. Прижимаясь головой к его плечу, оцениваю обстановку и убеждаюсь, что Ян не лгал мне. Женского присутствия здесь нет и в помине.

Пуговицы рубашки рассыпаются по полу, когда Ян рывком снимает ее с меня. Спустя мгновение мы оказываемся на мягких простынях широкой кровати и любим друг друга с еще большей страстью, словно от этого зависит наша жизнь.

– Теперь ты моя, Соня, – серьезно заявляет Ян, прижимая меня к своему боку. Моя голова покоится в ямке на его плече. Если и существует рай, то он прямо здесь и сейчас. – Ты больше не вернешься к Вадиму. Завтра же переберешься ко мне.

Приподнимаюсь и недоверчиво заглядываю в его удивительные глаза. Источника огня поблизости нет, но пламя в них по-прежнему отражается.

– Придумывай, что хочешь. Тяжелую болезнь, головные боли, суицид и пояс верности, СПИД в конце концов. Но Соня, не смей к нему возвращаться, и уж тем более спать с ним. Я не вынесу этого.

Меня напрягают его командирские замашки – он так решил, видите ли. Но я все равно улыбаюсь. Ох, какой он собственник!

Но это все глупости. Вадим заберет дочь. Мне придется сосуществовать с ним.

– Почему же ты спокойно отпустил Ирину? – я рисую пальчиком на его груди свои инициалы. “СЛ”. Девичьи.

– Хотел бы я и сам знать, почему. Когда я все услышал, мне хотелось убивать… Но не Вадима и Ирину, а тебя. Ты столько времени молчала… Спектакль разыграла шикарный, когда момент удобный подвернулся. Могла бы просто рассказать мне.

– А ты бы мне поверил?

Оба знаем, что нет.

– Что будет дальше, Ян? – спрашиваю его, вернув голову на прежнее место – в ямку его сильного плеча.

– Не знаю, Соня. Я подумаю над этим, но только не сейчас.

– Ян, я и представить не могла, что Ирина и Вадим вместе четыре года. Я думала, что у них все началось прошлым летом.

Он поглаживает мою спину в задумчивом молчании.

– И часто он поднимает на тебя руку? – вдруг спрашивает Ян. Неужели хочет пожалеть? Повезло, что нет кровоподтеков и ссадин – Маргарита Алексеевна успела отвести от меня беду. Я не хочу жалости нет. И мне страшно. Я интуитивно сжимаюсь, как перед ударом, но, вспоминаю где я и с кем, и тут же расслабляюсь. Даже в отчаянном приступе гнева Ян никогда не нападет на меня.

– Можешь не отвечать, я и так знаю. Почему ты это терпишь?

– Могу не терпеть и оставить свою дочь у этого монстра, – я чувствую горечь на своих подрагивающих губах. – Ты же понимаешь, что в Органы обращаться бессмысленно, а защитить меня некому. Если бы не свекровь, он бы давно убил меня.

– Соня, тебе нужно быть осторожнее.

– Значит, опять виновата я? – я стремлюсь произнести это со злобным недоумением, но вдруг зеваю.

– Нет. Виноват тот слизняк, за которого ты имела неосторожность выйти замуж. Спи, дорогая. Тебе нужно отдохнуть.

Мои веки смыкаются от усталости. Скоро рассвет, а я еще не сплю. Убеждаю себя, что смогу еще чуть-чуть продержаться, но сон, не спрашивая разрешения, настигает меня, даря беспамятство и темноту. Ян укрывает нас одеялом и легко целует меня в макушку. Сильные руки обнимают меня. Я совершенно точно знаю, что жизнь резко меняется. Теперь я люблю по-настоящему. Тревоги стираются, остаются лишь тишина и спокойствие. Впервые за долгие годы я ощущаю себя в безопасности. Я засыпаю с улыбкой на лице. Ян назвал меня дорогой.

7. Ян

Я зрелый мужчина тридцати шести лет. По крайней мере, я считаю себя таковым до сегодняшней ночи. Похоже, разум покидает меня и я путаю хороший секс с глубоким чувством. Какого черта я вытворяю?

Да, Ирина больно ранила меня, но это не означает, что я должен бросаться в омут с первой попавшейся женщиной. Звезды располагаются по-особенному, и этой женщиной оказывается София Макарская. Милая маленькая Сонечка. Сейчас она, сладко улыбаясь, спит в моих объятиях. Обнаженная, страстная. Великолепная. Она во всем под стать мне. Сколько ночей я провел без сна, запрещая себе думать о ней? А теперь она рядом. В моей постели. Наконец-то.

Лежу и вспоминаю сегодняшнюю встречу.

Я сам себе не поверил, когда увидел ее сегодня в своей гостиной.

Стою спиной ко входу, и думаю, что это Ирина вернуться хочет. Но передо мной предстает Соня в мокром свитере, облепившем ее высокую полную грудь и узкую талию. С длинных каштановых с легким осветлением волос стекает вода. Когда она подходит ко мне, я еле отрываю взгляд от ее покачивающихся округлых бедер. Джинсы скрипят от влаги. Только Соня может выглядеть так соблазнительно в столь тривиальной одежде.

Похоже, шторм бушует не только внутри меня. Погода со мной солидарна. В этот темный час посреди бурлящего океана гнева и отчаяния ко мне является ангел. Я не ждал помощи, не ждал света. Надеялся провести эту черную ночь в одиночестве и утопить ее в виски. Когда Соня спросила об Ирине, резко одергиваю себя. Ну и дурак же я. Соня Макарская – это черт в юбке и далеко не ангел. Нет, эта женщина скорее пришла добить меня и посмеяться над моей слабостью.

Я жил с одной верой в семью. Для меня не было ничего важнее и дороже сына и жены. Митя – моя маленькая копия, и во всем старался походить на меня. Такой же шумный, непоседливый, смешной и очень способный, какой и я был в его возрасте.

Ирина же это живое воплощение мечты любого мужчины. Я помнил то лето в Мексике, когда неожиданно для себя познакомился с длинноногой русской красоткой на пляжной вечеринке. Влюбился в нее с первого же взгляда, позволив ей делать со мной все, что она пожелает. Золотоволосая богиня могла повести одной бровью, и все мужчины вокруг падали к ее стройным щиколоткам в босоножках от «Гуччи». Но каким-то чудесным образом она выбрала меня. Девять лет мы были неразлучны. Во всяком случае, мне так казалось. Она вышла за меня замуж, забеременев. Сказать, что я был счастлив – ничего не сказать. Ирина и наш общий ребенок – это все, о чем я мог мечтать.

После рождения Мити я стал замечать, что веселый нрав красавицы остепенился. Из буйной дочки эпатажного модельера со временем она превратилась в жену банкира, идеально исполняя свою роль. Правда, и отношения наши стали спокойнее. Не было взрывоопасной страсти. Мне приходилось себя в буквальном смысле сдерживать, чтобы ей было хорошо, иначе она быстро уставала. Я списывал все на то, что после родов женщины меняются и был согласен даже на те жалкие крошки любви, что Ирина мне давала, ведь я был без ума от нее.

Проблемы начались около четырех лет назад, когда она заявила, что не намерена больше спать со мной в одной кровати. Оказывается, у нее жуткие мигрени и она не высыпается, потому что я то чересчур горячий, то храплю, то пристаю в те дни, когда ей не хочется. Я смирился даже с этим, оборудовав гостевые комнаты в особняке и пентхаусе под спальню для жены, словно мы были чертовы английские аристократы девятнадцатого века. Правда, из своих спален я показательно выкинул предыдущие кровати и установил новые, на которые могли и пять человек разместиться, даже не задевая друг друга. Ирина проигнорировала подобный намек и продолжала спать одна. Иногда мне удавалось соблазнить ее. Поначалу она имитировала свою страсть и оргазмы, потом и этого делать перестала. А за последний год секс у нас случился не больше пяти раз, и это больше походило на изнасилование. Я чувствовал себя совершенно больным и ни на что неспособным. Откровенные разговоры с женой ни к чему не приводили, и я почти смирился. Черт, мне уже тогда нужно было бить тревогу и нанять частных детективов, как это было популярно в наших кругах среди неверных супругов.

А вчера ад разверзся под ногами, когда хрупкая София Макарская ворвалась в библиотеку своего же дома, где я собирался обсудить с Вадимом нашу совместную покупку одной судоходной компании. Она в самом деле не могла видеть меня, ведь я в это время наливал виски у бара за дверью. Правда, слышать мне это не мешало.

София первоклассная женщина. Я едва верю, что она работала официанткой, обронившей поднос на Вадима. Она всегда ходит с достоинством королевы. Красный цвет удивительно ей идет. Длинное платье без бретелек с кокетливым вырезом на груди обнажало плечи и спину. Атласная ткань обтягивала ее идеальную без единого изъяна фигуру от груди до колен, расширяясь к низу. Женщины обычно едва дышали в таких платьях, а она уверенно ходила на высоченных каблуках, эротично покачивая бедрами и уделяя внимание каждому гостью. Платье совершенно не доставляло ей неудобств, словно она родилась в красном от «Валентино». София – женщина из области фантастики. В двадцать шесть лет она выглядит и старше и младше своего возраста. Веселая и печальная одновременно. Простая и очень сложная. Официантка из бедного района Питера и, как оказалось, дочка какого-то олигарха из Княжьего озера. Я всегда думал о том, как повезло Макарскому. Бедняга, наверняка не вылезал из постели. И совершенно неудивительно, что он женился на ней так скоропалительно. Ни у кого из их окружения язык не поворачивался задать вопрос, что же золотой мальчик Вадим нашел в бедной девочке Софии. Это и так слишком очевидно.

Однако фраза, вырвавшаяся из ее уст, ударила по мне, как пощечина. Соня обвиняла мою жену и своего мужа в прелюбодеянии. Похоже, София еще и чересчур ревнивая. Ревновала ли меня Ирина? Нет, никогда. Я вышел из-за двери, чтобы остановить дурацкие предположения голубоглазой бестии, однако, она продолжала лить свой яд и до меня снизошло озарение. Ирина действительно любовница Вадима Макарского. София получила оплеуху от мужа и, не удержавшись на своих высоченных каблуках, упала. Но она не сломалась, ее глаза полыхали синим пламенем, подбородок гордо вздернут. И слова летели к Ирине. Вадим замахнулся еще раз, но я сбросил с себя оцепенение и оттащил его от маленькой храброй женщины. На лице моей жены отразился ответ на вопрос – правда это или нет. Конечно же правда. Пока я, как жалкий нищий, добивался милости Ирины, она расточала весь свой пыл для любовника, и моего друга, черт побери!

Соня все знала. Она знала слишком долго, чтобы не сказать мне об этом раньше. Мало того, она терпела похождения своего мужа и ничего не делала, чтобы это предотвратить. Дурочка Соня, он считал ее своим другом. Мне всегда с ней хорошо. Когда наши семьи собирались, мы болтали без умолку. А еще она смотрела на меня с особенным светом в лазоревых глазах, и мне казалось, что это лишь игра моего воображения, однако теперь я понял, что это все означало. Она хотела отомстить мужу и Ирине, выбрав для этого меня. Заигрывала, смеялась. Она думала меня соблазнить, а потом швырнуть это обстоятельство любовникам. Однако, я был верен жене, ей это не удалось, и София придумала другой способ мести. Выбрала идеальный момент, зашла в библиотеку и устроила целый спектакль. Я даже дал бы ей Оскар за актерское мастерство. В тот момент мне хотелось ее придушить.

Нет, я не был зол на Ирину. Похоже, я, за долгие годы отчуждения между нами, морально был готов к разрыву. Мою ярость вызвала София, настоящий демон в женском обличье. Она вертела передо мной своим великолепным задом все четыре года, что были знакомы, заставляя забывать о жене. Однажды мне снился эротический сон с ее участием, который вызвал оргазм, как будто мне шестнадцать, а не за тридцать. Я пытался спать с женой и видел перед собой лицо Софии. Игры моего воображения довели до того, что моя же жена нашла утешение в постели друга. А что если Ирина заметила, как меня влечет к Софие и отомстила подходящим способом?